Текст книги "Вопросы практической магии"

– Заходите, господа! Мы рады гостям! Вас чем-нибудь угостить?

«Гости» при ее последних словах опасливо покосились на топор. Евлат и Хередра переглянулись, отрицательно покачали головой, а «молодой» колдун восхищенно цокнул языком:

– Вот есть же бабы, а?! У меня аж дух перехватило! Эй, Илар, она же рабыня, да? Продай ее мне! Плачу тысячу золотых! Три тысячи! Продай, не будь жадиной! Ох и женщина…

Илар уже не слышал. И не хотел слышать. Он спешил в дом, едва чувствуя землю под ногами, и, когда на пороге показалась Анара, облегченно вздохнул, бросился к ней и осторожно обнял, стараясь не сильно давить на живот супруги:

– Ты как? В порядке?

Прижался губами к ее теплым, упругим, таким знакомым и любимым губам и почувствовал, как настроение улучшается с каждой секундой: Анара рядом, все живы, здоровы, а остальное приложится. И не в таких передрягах бывали!

Процессия из шести человек торжественно прошествовала по двору. Евлат улыбался, рассматривая двор, однорога, хозяйку дома, прекрасную, будто сошедшую с картины богиню (не мешал красоте даже животик, почему-то он не портил женщину, делал ее даже привлекательнее).

Хередра, помахав пухлой рукой, поприветствовал Анару и остальных домочадцев, выглядывающих из дверей. Он уже бывал тут, и молодой маг был ему симпатичен.

Белый маг слегка улыбался.

Герен же был мрачен, как никогда. Оно и понятно – если все пойдет плохо, то в первую очередь волна императорского и народного гнева ударит именно по Ордену, то есть по нему, Герену.

Илар прошел в гостиную-кухню, настороженно оглянулся и наткнулся на слегка насмешливый взгляд шаманки. Она улыбалась уголками губ и на немой вопрос Илара отрицательно покачала головой:

– Нет. Еще не приехали. Возможно, их не пропустили через оцепление.

– Это моих-то родителей? – усмехнулся Илар. – Этого не может быть. Их никто не остановит. Скорее всего, копаются в саду и ничего не слышат. Папа терпеть не может столицу, мама от него не отстает. Скоро нагрянут, скоро! Предвкушаю…

– Хватит о семейных делах! – нетерпеливо перебил Герен. – Показывай, где портал!

– А демонов поглядеть не хотите? – вмешался Даран. – Зря, что ли, я за клеткой бегал?

Мальчишка картинно сорвал с предмета, стоящего на столе, цветастый платок, ранее украшавший шею Устамы, и глазам посетителей открылось зрелище, от которого колдуны опешили и раскрыли рты. На подстилке, в клетке, сплетенной из сухих, отполированных до блеска прутьев, спали два человечка, вольготно развалившиеся вверх животами. Ноги, руки и крылья раскинуты в стороны, непропорционально большие глаза закрыты, грудь поднимается так незаметно, что можно подумать – оба существа мертвы. Однако, когда колдуны наклонили головы и Хередра постучал по клетке пальцем, особь мужского пола подскочила, будто и не спала совсем, и показала колдуну кулак, выкрикнув что-то тонким пронзительным голосом, похожим на писк комара.

Хередра от неожиданности отпрянул, выругался и, оглянувшись на женщин, сидевших на другом конце стола, смущенно засмеялся:

– Извините, не сдержался! Нет – ну какие забавные твари! Если их держать в клетках, размножать… А что – это будет получше певчих птичек! Можно заработать приличный капитал!

– Не о том думаешь, – сморщился Герен, теребя полу темно-синей с золотой вышивкой куртки, украшенной знаком магистра Ордена. – Да, странные существа. Но с ними потом. Илар, показывай, где портал!

Илар согласно кивнул, и через минуту вся толпа осторожно спускалась в подвал, нащупывая ногами узкие ступени. После ярко освещенной вечерним солнцем улицы здесь, казалось, было очень темно, даже масляные фонари, что держали Илар и Хередра, не пробивали тьму, и некоторое время пришлось привыкать к полумраку.

Впрочем, скоро колдуны забыли обо всем постороннем – они узрели мерцающее пятно диаметром в три обхвата. Оно становилось то розовым, то серебристым, мерцало, и теперь Илару чудилось, что пятно тихо шуршит, позванивает, как тысячи серебряных монет, чудом выросших на ветви дерева.

А может, это только казалось – человек, если ему заткнуть уши, слышит звон, шуршание, то есть мозг, лишенный постоянного потока информации от ушей, начинает выдавать фантомные звуки. Так и здесь – слой земли и камня не давал проходить звукам с поверхности земли, и в подвале царила абсолютная тишина, как это бывает в глубоких пещерах.

Из портала снова вылетела стайка «демонят», они загомонили, заверещали и унеслись вверх, к белому пятну дверного проема, вздыбив прядь волос на голове невозмутимого Герена. Их было штук тридцать, голозадых. И прекрасных, как бабочки над садовой клумбой.

– И сколько их уже вылетело? – скрипучим голосом спросил Герен, шумно переводя дыхание.

– Уже сотни или тысячи, – пояснила Легана, стоявшая позади группы «экспертов». – Не сосчитать. Они летят, летят, летят и летят… похоже, решили переселиться в наш мир.

– А что, запереть нельзя было? – скривился белый маг. – Напускали тварей в наш мир! А может, они зло несут?!

– Большего зла, чем люди, принести в мир невозможно, – вполголоса бросила Легана и тут же будто очнулась. – А вы бы попробовали их закрыть! Портал как разросся! А наверху у нас не дверь, а одна видимость. Нельзя закрыть.

– Актов агрессии еще не было? – деловито спросил Евлат.

– Если не считать воровства, неприличных жестов и еще более неприличных действий, никакой агрессии не замечено, – невозмутимо пояснила Легана.

– Это какие такие неприличные действия? – радостно хохотнул Евлат.

– Всякие! – отрезала Легана и, увидев непонимающие взгляды колдунов, пояснила: – Совокупляются они везде, где сочтут нужным. А еще – гадят. Если их разозлить, гадят прямо на макушку. И, кстати, очень точно попадают. Учтите это. Между прочим, их дерьмо ничем не отличается по цвету и запаху от человеческого!

– Дожили! – мрачно покачал головой Зарган. – Какие-то мелкие твари гадят на головы людям! Впрочем, человечество это заслужило. Это возмездие за все, что оно творит в этом мире.

– Оставь свои философские бредни! – досадливо отмахнулся Герен. – Я вас предупреждал. Асмунги взяли? Нужно попробовать остановить распространение портала. А лучше – закрыть его совсем. Начинайте загружать заклинание.

– А что, исследовать портал не будем? – невинно спросил Евлат. – Интересно ведь, что там за мир!

– Хочешь сунуть туда голову? – мрачно хмыкнул белый маг. – Суй! Может, там-то тебе наконец откусят твой длинный язык! Вместе с башкой! Ты вообще-то головой думаешь? Это хорошо, если оттуда не вылезет что-то гадкое, а если вылезет?

– Не накликивай! – прикрикнул Евлат, и вдруг его лицо исказилось, стало белым как полотно. – Назад! Все назад! Что-то подымается из портала!

Колдуны все как один бросились назад, к лестнице. Илар еще не успел ничего сообразить, а Герен уже тащил его за рукав, едва не приподнимая над полом. В худом теле колдуна таилась недюжинная сила, и он не преминул ею воспользоваться, топая по коридору, как гвардейский жеребец.

Следом за ним и за Иларом ползло что-то невообразимое – похожее на жука многоногое волосатое существо размером с пару лошадей клацало жвалами, жужжало, расправляя смятые крылья, и явно готовилось позавтракать кучкой очень аппетитных теплых тушек, хранящих секреты магического Ордена.

Тушки не хотели терять секреты и саму жизнь, а потому неслись быстро, бодрым галопом, забыв о достоинстве маститых магов, о возрасте, обо всем – кроме своей драгоценной задницы, кою они старались унести как можно дальше от мерзкого чудовища.

– Я говорил?! – проревел Герен. – Началось! Почему-то в иных мирах обязательно живут плотоядные твари, мечтающие пообедать человеком! Ничего хорошего оттуда не вылезает! Потому и запретили эти эксперименты раз и навсегда!

Герен остановился на верхней ступеньке и, переводя дыхание, скомандовал:

– Коллеги! Загружаем «Стетхолмову ярость», «Шумное безмолвие» и «Горячую луну» быстро! Потом колдовскую стрелу – я наконечник! Поехали! Эх, времени не хватает! Парень, займи тварь хоть чем-нибудь! Хоть обмочи ее или заплюй – нужно ненадолго ее остановить, дать нам время подготовиться! Болван я, почему сразу не приказал загрузиться?!

Илар открыл рот, собираясь что-то сказать, впился взглядом в чудовище, медленно ползущее по коридору к подножию лестницы, и решился: освободив мозг, он со всей силой выпустил в чудовище сонное заклинание, которое ранее приготовил для мясника.

Опять потеря зрения, слуха, ватная тишина, и через несколько секунд, проморгавшись, колдун обнаружил, что тварь как ползла, так и ползет, лишь немного сбавив скорость.

Илар выругался, открыв Асмунг, настроился на свой гирикор и мгновенно вобрал в себя заклинание вызова жиздра. Оно было довольно простым, так что хватило всего нескольких секунд.

Еще мгновение, и в коридоре подвала полыхнуло, да так, что колдуны невольно зажмурили глаза – в темноте помещения будто вспыхнуло солнце. Тварь, которую называли огненный жиздр и которая обычно крушила все, с чем рядом оказалась, тут же набросилась на «жука», невозмутимо помахивающего венчиком щупалец вокруг хитинового гребня.

Огненные «руки» протянулись к панцирю гада, раздалось скворчание, будто кто-то жарил огромную яичницу, щупальца заметались, как потревоженные морские черви, высунувшиеся из своих нор, чудовище заверещало, завыло, теряя куски обугленного тела. Потом оно вдруг подпрыгнуло до самого потолка, с треском раскрыло крылья и понеслось к лестнице на ошеломленных зрелищем колдунов.

Они не успели ничего сказать, сделать, и, если бы жиздр не выпустил длиннющую огненную «руку», которой прожег прозрачные крылья насквозь, оставив в них черные дыры, магам пришел бы конец.

«Жук» свалился на пол с таким грохотом, будто с колокольни храма Создателя сбросили труп дохлой лошади. По размеру тварь – как две такие лошади, приставленные друг к другу, и было удивительно, что этакая здоровенная тварь может еще и летать!

Илар надеялся, что жук подох, но, когда пыль, поднятая тушей монстра, слегка улеглась, стало видно, что тварюга не только жива, но и вполне успешно сопротивляется огненному агрессору: из головы «жука» с треском вылетели синие пульсирующие молнии, опутав жиздра сетью, похожей на паутину. Жиздр как-то сразу потух, его свет сделался красным, не очень ярким, а «жук» заметно поздоровел, его обугленные крылья стали белеть, прорехи в панцире, из которых лилась желтоватая, похожая на гной жидкость, на глазах затягивались. Было совершенно ясно – еще минут десять, и тварь станет более здоровой, чем была до ранения.

– Подпитка от магической энергии объекта, – пробормотал белый маг, и его лицо стало довольным, будто он увидел что-то достойное восхищения. – Посмотрите, какая у него регенерация! Это великолепно, друзья! Хорошо бы эту тварь в лабораторию, и…

– Хорошо бы эту тварь спалить! – яростно перебил Герен. – Заткнись, коллега! За руки, выпускаем «Стетхолмову ярость»! Парень, назад! Не мешать! Начали!

Колдуны сцепились руками, секунду ничего не происходило, потом Герен вскинул руку, и с нее сорвался белый раскаленный шар – от сферы шел такой жар, что Илар невольно отшатнулся, ему показалось, что запахло палеными бровями. Как Герен мог находиться на таком близком расстоянии от этого сгустка пламени, известно только самому магу да Создателю.

Шар метнулся по воздуху, оставляя за собой светящийся след, и врезался в «жука», допивавшего жиздра.

Бам! Вжж! Хлоп!

Жук взорвался изнутри, забрызгав потолок, стены, пол вонючими останками, залитыми желтой и зеленой липкой жидкостью. Одно жвало пролетело рядом с Иларом и вонзилось в притолоку навеса над входом в подвал, похожее на громадный зазубренный серп.

Исчез жиздр, валялись куски «жука», липкие лужи покрывали пол, и только там, куда ударил белый раскаленный шар, желтело озерко расплавленного камня, от которого шел запах окалины и серной вони, будто открылась дверь в преисподнюю.

– Готово! – выдохнул Герен, утирая лоб. – Теперь займемся порталом. Начали «Шумное безмолвие», закрываем эту проклятую дыру! Скорее! Там еще твари лезут, смотрите!

Илар присмотрелся и увидел, как из портала лезет еще один «жук». Этот был больше первого, его головогрудь украшали рукотворные – или щупальцетворные?! – сложные разноцветные узоры, что наводило на мысль о разумности твари.

Илар снова принялся впитывать заклинания из Асмунга и уже не обращал внимания на то, как колдуны снова выстроились в фигуру, похожую на клин.

Не успел впитать заклинания, когда подвал ощутимо тряхнуло, и с потолка за шиворот посыпался холодный песок. Сильно похолодало – так, что изо рта начал вылетать пар, а на стенах повисла шуба из белых иголок инея, мгновенно наросших, как… по волшебству. Воздух будто почернел, стал почти непрозрачным, и в пространстве закружились тысячи маленьких снежинок, которые садились на плечи, головы, руки замерших как статуи колдунов.

Грохнуло. Так, что зазвенело в ушах. Стало тяжело дышать, потом сверху хлынул горячий уличный воздух, восполняя пустоту, возникшую из-за того, что иной мир втянул «местный» воздух, люди задышали, задвигались, с недоверием глядя туда, где только что сияло пятно портала. Теперь его не было. Были только блестящая стекловидная поверхность застывшего камня, выбитая дверь и останки чудовища, пытавшегося подняться через портал. Его разрезало так чисто, будто ударом острого меча. Останки тварей застыли, покрытые инеем, как и стены, пол, потолок, даже одежда колдунов.

– Сработало… – облегченно вздохнул Герен и бессильно опустился на ступеньку, сложив руки на коленях. – Слава богам, все порталы работают по одному принципу, и закрыть их довольно несложно, если есть Сила. Парень, мы едва закрыли этот портал. Он был слишком устойчив. Постарайся больше так не делать.

– Как будто я нарочно! – Илар шмыгнул носом и недоверчиво покачал головой. – А почему едва закрыли? В чем дело?

– В том, что ты слишком силен, парнишка! – Белый маг поджал губы и вытер лоб. – Еще бы немного, и наших Сил могло не хватить. Я отдал все что мог, у меня сейчас голова болит, будто по ней врезали обухом! Герен, нужно было еще кого-нибудь взять с собой! А если бы не осилили?!

– Откуда я знал, что он так силен? – надтреснутым голосом вяло парировал магистр. – Я с такими обстоятельствами еще не сталкивался. Думал, вообще трех магов хватит, а тут видишь что… М-да, не зря все-таки запретили открывать порталы! Ладно, что вышло, то вышло. Теперь бы нам решить, что делать с этим нарушителем закона…

– А что делать с демонятами, уже появившимися в нашем мире? – осведомился Зарган, поглядывая вверх, где над навесом порхала стайка розовых крыланов. – Кстати, как их назовем?

– Кто открыл портал? Илар. Вот и назовем их илы. Что же касается их существования – да какая разница? Смогут выжить – выживут. Нет – передохнут. Или жители перебьют. Кто-то будет жить, как певчие птички, в клетках, кто-то – улетит на юг, им здесь все-таки холодновато, голышом же. Но судьба их меня мало беспокоит. Больше волнует судьба Ордена и вот этого молодого безобразника. Скандал будет несусветный. Ждем вызова к Императору, без этого никак не обойдется. Готовься, пакостник, похоже, тебе несладко придется. Да не переживай – не ты первый, не ты последний. Попробуем тебя выручить, но… без последствий вряд ли обойдется. И без ущерба для тебя. Все, пошли наверх. Надеюсь, у тебя найдется что-то попить-поесть, после колдовства у меня ноги трясутся от слабости…

Герен встал и медленно побрел вверх по лестнице, не глядя на Илара. За ним потянулись остальные колдуны.

Леганы уже не было. То ли шаманка сбежала в самом начале, когда полез первый «жук», то ли потом, только сделала она все совершенно верно – что делать на поле боя магов? Только мешаться под ногами. Это понимал и Оликс, потому он не пошел в опасный подвал. Впрочем, возможно, именно потому, что подвал опасен? Но и это разумно – командир не должен лезть в пекло боя вперед своих солдат.

Глава 3

– Скажи, братец, а почему люди такие злые?

– Они не злые. И не добрые. Они всякие. Вот разве я злой? Или Большая Уста? Или Даранчик? А мои мама с папой?

– Нет. Они хорошие. Да, ты прав, есть добрые люди.

– А для кого-то и они злые. Для нас – добрые. А для других – злые!

– Как это так? Я не понимаю. Если злые – то злые. Если добрые – то добрые! Братец, ты говоришь странное.

– Хорошо. Тогда скажи – вот ты ел сегодня кусок мяса. Ты был добрым для коровы, которую ел?

– Ага. Понял тебя. Если мы встретим злых людей, то для них я буду злым, а для нас добрым?

– Ты понял. Это с какой стороны посмотреть – что есть зло, а что добро. Увы, настоящего, абсолютного Добра в мире нет. Как и абсолютного Зла. Мы живем по тем законам, которые приняли люди. Вот, например, у людей считается добром убивать однорогов и делать из них магические снадобья. Злое дело. А с точки зрения оленя, которого ты убил и съел? Ведь если тебя убьют, ты его не съешь.

– Я все понял, братец. Но вообще-то я имел в виду другое. Люди убивают людей. Отнимают у них не только пищу, но и жизнь. Просто так. Для удовольствия. Мы убиваем, чтобы есть. Ведь если не поедим – умрем. А люди? Им зачем убивать? Разве это не Зло, когда убивают соплеменников?

– Зло, конечно. Наверное, у людей что-то сдвинулось в головах, часть из них стали плохими, злыми. Почему? Я не знаю, Быстрик. Боги, наверное, так сделали.

– Плохие ваши боги. И, кстати, – с чего вы взяли, что они есть? Бог один! Он создал всех! И это был однорог. Звали его Антудиум. Он ткнул рогом – и появилось море. Испражнился – появилась земля. Поплевал на все стороны – появились существа!

– Тьфу! Это мы чего, получается, по дерьму ходим?! Надо будет рассказать Даранчику, он ржать будет так, что с повозки свалится! Почему-то его невероятно развлекает все связанное с процессом выделения съеденного! Хе-хе-хе…

– Пфхх… да ну тебя, братец, насмешил! Святотатец. Наша вера ничуть не хуже вашей! И в дерьме нет ничего плохого, из него все растет! Анара говорила, что навоз совершенно необходим растениям для питания! А вы потом эти растения едите! Значит, что вы едите? Пфхх…

– Тьфу на тебя! Тебе только с Даранчиком болтать! Вот уж вы нашли бы тему для обсуждения!

– Точно, нашли бы! Жалко, что я не могу с ним говорить мыслями…

– Так научись говорить по-нашему! Не верю, что ты не можешь изобразить звуки человеческой речи! Я читал, что однороги, которые долго жили с людьми, учились говорить. Трудно, да, но кому легко?

– Трудно… но я буду стараться. Хм… братец, скучаешь по Анаре? Я вижу: она у тебя перед глазами стоит. Тебе, кстати, нужно научиться получше закрывать то, о чем ты думаешь. А то выскакивает… нет, я не вижу ничего плохого в картинках совокупления, это вполне нормально и хорошо – существам положено размножаться, но я же знаю, как ты стеснителен, не хочешь, чтобы я смотрел, когда вы делаете щенка… хмм… ребенка. Так что ты поучись ставить барьер. Я давно тебе хотел это сказать. Ты очень громко думаешь, когда разговариваешь мыслями!

– Э-э-э… хм… м-да. Печально. А когда не разговариваю с тобой, ты слышишь мысли?

– Нет. Тогда ты закрыт. А когда говоришь – раскрываешься. Мама учила меня, что нужно выстраивать в голове пещеру, представлять, что ты говоришь с собеседником через дырку в камне. Что все остальные вокруг не могут тебя слышать. А когда хочешь сказать всем сразу, ты камень вокруг себя удаляешь и говоришь. Понимаешь?

– Понимаю. Буду тренироваться… Скучаю, Быстрик, очень скучаю. Люблю ее. У нее скоро должен родиться наш ребенок, а я вот еду непонятно куда, непонятно зачем, и когда вернусь – неизвестно! Как подумаю об этом – аж выть хочется!

– Хм… я тоже скучаю по Анарочке, но… прости, мне так нравится путешествовать – мне тоже выть хочется! От радости! Лес, дорога, воздух! Сидеть в доме не очень приятно, даже если у дома есть огород. Мне с вами очень хорошо, но я привык жить на воле, в лесу. А теперь – и воля, и лес, и вы с Даранчиком! Если бы еще не эта вонючка… старая, вредная, противная вонючка! Он меня злит! Очень хочется проткнуть его рогом!

– Не вздумай… потом хлопот не оберемся. Да я и сомневаюсь, что его можно так запросто прикончить. Вот если бы его поднять в воздух, на высоту вон той горы, да отпустить! И то выживет – воткнется в землю и там будет вонять!

– Пфхх… точно! Вот если бы растащить его на кусочки да кинуть рыбам!

– Вот видишь, а ты говоришь – только люди злые! Хе-хе-хе… Да ладно, терпи, ты его почти и не видишь… а я-то общаюсь с ним каждый день! Кстати, не такой уж и гадкий дед, между прочим. Вредный, да, но, если найти к нему подход, вполне можно общаться. Он науки любит, магию. Если его подбодрить, попросить рассказать о магии, он так увлекается, что может часами подряд говорить! Главное – кивать!

– Не буду я ему кивать. Побегу лучше поймаю какую-нибудь дичь. Ты не против, братец? Я слушать буду – если что, ты мне кричи, вдруг злые люди появятся.

– Да вряд ли злые люди покусятся на караван, в котором едет колдун. Старикашка вредный, но колдун он могучий. Испепелит так, что и костей не останется. Хотя… всякое бывает. Но я тоже загрузился заклинаниями. Так просто нас не взять! Опять же – Даранчик со своей пращой!

– Да, от могучего Дарана Великого все злодеи разбегутся, это точно! Пфхх… Ну я побежал!

Илар проводил взглядом Быстрика, исчезнувшего в придорожных кустах, вздохнул, глянул на возчика, невозмутимого, молчаливого мужчину лет пятидесяти с огромными, свисающими на подбородок усами, и закрыл глаза, чтобы не видеть физиономию старика, мирно посапывающего на своем ложе.

Фургон был огромным, настоящий дом на колесах, в нем могли с удобствами разместиться шестеро пассажиров, не считая возницы, и все бы хорошо, если бы не старый колдун, отравляющий воздух закрытой повозки всевозможными запахами, которые чуткий нос Илара никак не желал принимать в организм. Вонял старикашка, по правде сказать, как тухлая рыба. От него пахло потом, мочой, старыми носками и чем-то кислым, чем пахнут махнувшие на себя рукой старики на самых последних годах своей жизни.

Кроме своей особой, патологической вонючести старик отличался дурным нравом и способностью встревать в неприятности. Он норовил сказать гадость всем, с кем общался на этом долгом пути, и все без исключения караваны отказывались принимать их фургон в свои ряды – даже за хорошие деньги (Илар пробовал договориться). Как говаривал Иссильмарон, он не собирается идти на поводу у каких-то там проклятых бездарей и сдерживать свои выражения ради спокойствия болванов, не понимающих, с кем они имеют дело.

Илар был уверен – караванщики прекрасно это понимали, будучи опытными людьми и тертыми жизнью профессионалами, и они предпочитали отказаться от денег, но не вносить в свою жизнь нечто черное, вонючее и скандальное. Илар с ними был согласен. Ему же ничего не оставалось, как терпеть этого человека, если только в том осталось еще что-то человеческое.

Колдуну больше семисот лет, и ему уже на все плевать. О чем он регулярно сообщал в промежутках между сном, обедами и… всем, что следует за обедами. Возможно, что Илар тоже станет этаким человеконенавистником – лет через пятьсот. Или шестьсот. Если доживет, несмотря на свои эксперименты с колдовством.

Илар забылся в полудреме, и перед глазами – дворец императора, снова Большой совет Ордена… Неприятно, да. Фактически – изгнание. Впрочем, не самый плохой исход всех событий. Грустно только, очень не хотелось уезжать. Но ведь не навечно же! Десять дней туда, десять дней обратно, ну и там неделя на все про все. Не так уж и страшно! Странно… рядом никого из тех, с кем провел последний год, только Даран да Быстрик. Ни Леганы, ни Анары… ощущение пустоты. Вот вроде бы и не привыкать – путешествовал ведь уже вдвоем с Дараном, и все равно… тоскливо.

Илар почувствовал отвратительный запах и выругался про себя – старикашка снова испортил воздух! В трактире, где они остановились на обед, Иссильмарон слопал здоровенную миску бобов с мясной подливкой, и результаты этого обеда теперь действовали на нервы Илару, изнемогающему от зловония.

В отличие от Илара Дарану было плевать – он спокойно дрых, отвернувшись к стене. Возчик, служащий Ордена, вообще был сделан из камня, а, как известно, статуи не протестуют, даже если птицы гадят им на макушку. На бесстрастном лице мужчины было написано: «Судьба!» Если она подкинула вонючего старикашку – значит, так тому и быть…

Иссильмарон загремел в «изгнание» после второй своей выходки. Первая, призыв крыс и мышей на головы соратников, вылилась ему в круглую сумму, вторая стоила года отлучения от столичного общества.

Если бы такое сделал кто-то другой, Илар сомневался, что подобное сошло бы с рук так легко. Ну что такое год изгнания по сравнению с отсечением головы? А запросто все могло именно так и закончиться!

Илар, вспомнив физиономии придворных, не выдержал и хихикнул.

Надо же было такому случиться, что его и старика одновременно вызвали к Императору на суд! Илар попал туда за свои «делишки», Иссильмарона пригласили на аудиенцию по какой-то другой причине – что-то связанное с мазями для омоложения, старый колдун был известным мастером снадобий. И мастером проклятий.

И надо же было скучающей императрице попросить Иссильмарона развлечь двор веселым фокусом!

Слава богам, у старика хватило соображения не трогать императора. Иначе его голова отдельно от туловища торчала бы на судебной стене, жалобно глядя на мир пустыми глазницами и служа кормом мерзким стервятникам. Дворяне были очень, очень недовольны, когда их одежда рассыпалась в прах! Голые дамы, голые девицы, голые мужчины! Император смеялся так, что у него аж слезы потекли. Императрица даже повизгивала от восторга! Принцесса, принц – в восторге! Великолепная шутка!

Однако меры принять нужно – наказать негодного колдуна, оскорбившего великие семьи! И убрать его из-под удара излишне возбужденных и мстительных вельмож… Пока все не затихнет.

Вот потому теперь старый колдун и трясется в пыльном фургоне, отправляясь в дальний путь. Формально – он отправился в путешествие, чтобы заняться исследованием феномена под названием «Илар, сын Шауса из Шересты». А кроме того, чтобы оказать Илару помощь в расследовании неких событий, происходящих в Башне Шелхома, обиталище цвета научной мысли Ордена.

Какие события происходят в Башне – Илар так и не понял. До конца не понял. Впрочем, как и члены Ордена, которые под строжайшим секретом сообщили ему то, что он должен знать: в Башне происходят убийства. Колдунов, которых убить совсем не просто, время от времени находят мертвыми, и погибли уже пятеро из тех, кто составлял гордость Ордена, – ученые, философы, специалисты по прикладной магии. Орден тщательно скрывал информацию о том, что кто-то целенаправленно уничтожает колдунов, расследовал это дело, но… безуспешно. Каждый год, уже на протяжении пяти лет, в третий день летнего месяца асана умирал один из колдунов.

– Ох-хо-хо! – Старый колдун спустил ноги со своей лежанки, потянулся, скрипнув суставами, громко натужно кашлянул и при этом пустил ветры так, что Илар невольно дернулся и подался назад. Запахло чем-то отвратительным, смесью помойной и выгребной ямы, и к этому запаху примешивались тонкие оттенки падали, пролежавшей на солнце самое меньшее три дня. В который раз Илар горько пожалел, что некогда открыл портал в иной мир…

Старик покосился на молодого спутника. Ухмыльнулся в седую бороду, в которой застряли крошки пирога, купленного в последнем трактире, еще раз кашлянул и громко, как обычно говорят глухие люди, спросил:

– Ты спишь?! Эй, ты спишь?! Вот что за мальчишка?! Да я в твоем возрасте был как… как…

– Таракан?! – со своего места крикнул Даран.

– Почему – как таракан? – опешил старик. – Имеешь в виду – такой же шустрый? Да! Как таракан! А вы оба – как мокрицы под влажной колодой! Ни побегать, ни заинтересоваться чем-нибудь! Только дрыхнуть, и все!

– А сам-то?! – фыркнул Даран, старательно отводя глаза от предупреждающего взгляда Илара. – Сам-то дрыхнешь! А нам нельзя?

– Во-первых, маленький поганец, вша на теле этого мира, старших нужно звать уважительно – на «вы», я тебе сколько раз говорил, маленький гаденыш?! Во-вторых, мне положено дрыхнуть! Я старый человек, умученный болезнями, мне нужно много есть и спать, а вам положено быть голодными и злыми! Чтобы бегали и… уважали старших. Понятно? А когда станешь старым – хотя я и сомневаюсь в этом, – тебе будут служить такие же, как ты сейчас, молодые! Это закон природы!

– А чего это я не стану старым? – подозрительно переспросил Даран, незаметно показывая колдуну сложенные в неприличный жест пальцы. Иссильмарон этого не видел, только Илар, но у того язык не повернулся сделать мальчишке замечание, хотя в другой ситуации он не преминул бы поучить его хорошим манерам. Но не сейчас. Уж очень достал старый пердун! Иногда хотелось его просто придушить!

– А тебя прибьют раньше! – радостно сообщил старик и захихикал, обнажая желтые редкие зубы. – За речи твои паскудные. За нрав твой воровской. Думаешь, я не видел, как ты спер с кухни лепешку, приправленную мясом? И сожрал ее, не поделившись со старшим товарищем, с человеком, который является гордостью магического Ордена! Ох-хо-хо… в прежние времена мой помощник сам бы не съел, а мне бы принес! А ты?

– А я не твой помощник! Я помощник Илара! И ты мне никто! Вредный старикашка! И доживу я, докуда мне надо, и если что – брат меня защитит! И всем башку свернет!

– Брат, брат… засранец твой брат! – ворчливо заметил старик. – И ничего в магии не понимает! Вот вся нынешняя магия в этом – тупо используете заклинания, не понимая сути процессов! А потом… потом в изгнание!

– Как ты? – невинно осведомился Даран, извлекший откуда-то из недр куртки кусок лепешки. Он предложил ее Илару, тот отрицательно покачал головой, и тогда Даран принялся уписывать продукт, не обращая внимания на возмущенный взгляд старого колдуна.

– Я за другое попал! – фыркнул колдун. – Я знал, что делаю! А вот вы…

– Кстати, мастер, а можно спросить – зачем вы это сделали? – мимоходом осведомился Илар, не надеясь, что старик ответит. Но, как ни странно, он ответил.

– А ты как думаешь? – Иссильмарон ухмыльнулся уголком губ. – Ради развлечения, конечно! А еще – хотелось испытать новое заклинание. Я назвал его «Ветхость Иссильмарона». Представляете, идет войско, и вы пускаете это заклинание, усиленное мощью нескольких магов! И все враги голые! Ни брони, ни штанов! Много так повоюешь? И заметьте – живое тело не трогает! А еще – работает избирательно, против тех, кого я вижу! Своих не задевает!

– Вот почему императора не задело… – задумчиво кивнул Илар. – Если бы задело, тогда…