Текст книги "Мечта идиота-2, или «Мечта идиота. Бойся своей мечты, она может и сбыться»"

– Татьяна Ларина, двадцать пять лет, фельдшер – встала коротковолосая миловидная девушка – Мне обещали зарплату больше. А теперь что, срезали?

– Фельдшер получит больше. Речь шла о горничных и о другой обслуге – кивнула Маша – Все, как вам обещали, и больше того. Еще вопросы?

– Да – Татьяна внимательно посмотрела в лицо Маше – Расскажите нам то, о чем умолчали сразу. Почему здесь только красивые молодые девицы от восемнадцати до двадцати пяти, и насколько я знаю – большинство незамужние. И что значит – правильное поведение, и что за намеки были при поступлении на работу? Я замужем, но меня спрашивали, как я отношусь к внебрачным связям и есть ли у меня какие-то барьеры, не позволяющие допустить адюльтер. Так что все это значит?

Маша усмехнулась на «адюльтер». Девяносто процентов этих девиц даже не поймет, что значит это слово. Но на самом деле ведь все просто…только матерно.

– Если вы оказались здесь, то для вас адюльтер не проблема – усмехнулась Маша – Иначе бы вы сразу отказались. Все, здесь присутствующие. И значит, вам важны деньги, очень важны деньги, но не очень важен ваш муж или молодой человек. Вот смотрите, что получается – вы отработали свою смену, и делаете что хотите – сидите в своей комнате, или гуляете по острову, загораете на пляже. Отдыхаете так, как мечтают отдыхать сотни тысяч девушек в стране! Но не могут занять ваше место. У вас большая, просто огромная зарплата – как у космонавта, к примеру. И все, то вы должны делать – исполнять свои обязанности, честно и без огрехов. Вы, к примеру, должны лечить тех, кто к вам обратиться. Вы фельдшер, а здесь есть и врач, есть медсестры. У нас имеется большой и хорошо оборудованный медблок, в котором вы будете принимать больных. У нас их пока нет, но будут, обязательно будут. Народа становится все больше, так что…

– И все-таки! – перебила ее женщина – Причем тут адюльтер и молодые красивые женщины? Да, я тоже опасалась, что попаду в бордель, уж слишком все заманчиво звучало. Но агентство солидное, и меня заверили, что тут ничего такого нет!

Еще бы не заверили! – усмехнулась про себя Маша – Денег им вывалили кучу! Да они что угодно будут заверять, лишь бы клиент был доволен. Бизнес, однако! Но пора уже переходить к делу. Чего увиливаю? Не по себе, что ли? Так надо брать себя за шкирку и к делу!

– В общем, так – начала Маша, сделав серьезное и жесткое лицо – На острове сорок наших бойцов, которые осуществляют охрану. Молодые, и не очень – все они тоскуют по женщинам. Не возбраняется, а даже поощряется – если вы одарите вниманием какого-нибудь из них. Или нескольких из них. Это уж как вам понравится и захочется. Никто вас не принуждает к сексу, никто и никогда не поставит вам в обязанность отдаваться охранникам и кому-то еще по усмотрению администрации. Только ваше личное желание. Мужчины, долго обходящиеся без секса дуреют, у них сносит крышу. Потому – среди вас только молодые и симпатичные девушки. Тихо, тихо! Я же сказала – никаких борделей! Никаких принуждений! Те, кому не хочется – заставлять не будем. Отработали год – и вперед, на родину. Живите с мужем, или с кем угодно. Далее: категорически запрещается иметь секс с кем-либо кроме русскоязычного персонала острова. Никаких турок, никаких негров, никакой экзотики и соответственно – заразы. Все наши люди многократно проверены и безопасны в отношении ЗППП. Запрещается беременеть – сразу отлет на родину и лишение годового гонорара. Вам всем поставят противозачаточные спирали, к вашим услугам противозачаточные таблетки и презервативы. Все бесплатно. За наш счет. За наш счет – одежда, питание, а ваши зарплаты каждый месяц будут перечисляться или вам на карту, или туда, куда вы скажете. Потом пройдете в бухгалтерию, наш главбух Семен Витальевич скажет, какое заявление написать.

– То есть – не отставала фельдшерица – Если девушка будет менять партнеров, удовлетворять как можно больше мужчин – ей будут идти премиальные? А если она этого не делает, остается верной мужу, то ей ничего и не светит?

– Если вы хорошо исполняете свои врачебные обязанности, нужны острову – не беспокойтесь, будут вам и премии, и повышение зарплаты – улыбнулась Маша – Но если ваш диплом куплен в переходе, а вы ни черта не умеете – во-первых мы вас оштрафуем за обман. Во-вторых, переведем в горничные, либо вышлем на родину без выходного пособия. Ну а что касается неквалифицированной рабочей силы – горничных, кухонных работниц, уборщиц и всего такого – да, именно так. Если вы не интересуетесь мужским полом – проработаете год, и на родину. Цинично? Да. Но все вы подозревали куда шли, и многие из вас вообще думали, что окажутся в элитном борделе. Что, скажете не так? Так что не пудрите мне мозги, барышни! Такие деньги так просто не платят! Вы – обслуга. И обслуживайте, черт подери! И получайте удовольствие! Вас привезли на курорт, кормят, поят, платят огромные даже по мировым меркам зарплаты – так отрабатывайте их! Вам еще и молодых, здоровых, голодных до секса мужиков предоставляют – так черт возьми, нечего ныть!

Маша помолчала, глядя на притихших девушек, и добавила:

– Что у нас запрещено: драки, поножовщина, скандалы и всяческие интриги. Если мы поймаем вас за таким гнусным занятием, как интриганство и нагнетание нездоровой атмосферы – будете крепко наказаны, а потом отправитесь на родину. Без денег. Все понятно? ТЕПЕРЬ вам все понятно?! Если еще что-то непонятно – за разъяснениями можете подходить в любое время суток. Кроме ночи. Стреляю на шорох! И это не шутка.

Маша сунула руку под блузку, извлекла оттуда «Глок-17» и продемонстрировала его ошеломленным девицам. Настало гробовое молчание.

– Мы живем на острове. Мы богато живем. Вокруг нас полным-полно разных проходимцев, которые могут пристать к острову и попытаться вас похитить, или хотя бы изнасиловать. Потому – будьте осторожны. Приставать к острову запрещено, везде стоят соответствующие плакаты. Охрана имеет право стрелять в чужаков без предупреждения. Если заметите приставшую чужую лодку – обязаны сообщить администрации. Телефоны с симкартами этого региона вам раздадут. Все разговоры в пределах региона – бесплатны. Звонить по ним домой – нельзя. Чтобы позвонить – нужно обратиться в администрацию. Звонок домой раз в неделю не более десяти минут. Без объяснений. Просто примите, как есть. И скоро прибудет еще один самолет с вашими…хмм…коллегами. Так что не теряйте времени, расхватывайте мужиков – на всех не хватит!

Маше усмехнулась воспоминаниям, снова потянулась, от чего ее небольшие твердые грудь чуть-чуть расплющились, лишь крупные соски торчали в небо, как зенитные установки, потом одним плавным движением села, подобрав под себя ноги и сдвинув соломенную шляпку, прикрывающую глаза. Что-то было не так. Совсем не так! А что было не так, она узнала буквально через три секунды.

– Привет! – перед Машей стояли трое парней лет по двадцать пять. На берегу – пластиковая надувная лодка, их еще называют лодки РИБ. Пластиковое дно, надувные борта. У них на яхте тоже такие лодки. Как и на той яхте, что встала в ста метрах от берега.

– Красивая, можно с тобой познакомиться? – высокий рыжий парень говорил по английски с тягучим техасским акцентов, в нос, слегка гнусавя.

– Я не понимаю! – сказала Маша по французски, и второй парень, черный, худой и какой-то…вертлявый перевел:

– Сказала, что не понимает.

– Да ну и отлично! – хохотнул третий, говоря тоже по-английски – Тем лучше, что не понимает!

Маша незаметно сунула руку под аккуратно сложенную одежду, но…ничего сделать не успела. «Глок» так и остался лежать под юбкой и топиком. Вертлявый, который успел зайти сбоку нанес ей хлесткий, невидный на первый взгляд удар в скулу, голова Маши мотнулась, глаза ее закатились и она потеряла сознание. Через минуту лодка с девушкой и тремя похитителями уже неслась к белоснежной яхте, на которой их поджидали еще двое парней, стоящих на корме и радостно машущих руками.

* * *

Сквозь забытье Маша слышала голоса, и в первую минуту после пробуждения никак не могла понять, где находится и что с ней происходит. И только когда мозг немного очистился от одури, а кожа стала ощущать прохладу твердой поверхности, на которой Маша лежала – до нее стало доходить: «Попала! Я – попала!».

А еще через пять минут стало совсем уже ясно – не просто попала, а попала катастрофически, страшно, и…унизительно. Кто рассказывал девкам, чтобы они были осторожны, когда собираются на пляж? Кто говорил, что надо быть внимательнее, так как вокруг острова нет друзей, а есть только твари, для которых молодые красивые девушки как кусок мяса для голодной гиены?! Она, дура! И вот попалась! Порассчитывала на свою ловкость, на свое умение стрелять, и…что?! Во что это вылилось? Специально забралась туда, где ее никто не увидит – Шеф ведь выговорил ей, что своей голой «киской» она смущает бойцов, и вот тебе результат! Лучше бы в стрингах загорала, да на виду у охраны! Да черт подери – хоть в хиджабе! Чем оказаться на яхте с пятерыми американскими мажорами, которые сходят с ума от того, что им нечего больше хотеть! А еще от того, что им хочется поскорее засунуть свои поганые отростки в какую-нибудь красивую девушку. И на вот тебе – она! Лежит морской звездой на пляже, демонстрируя все свои скрытые и явные прелести. С яхты все хорошо видно, особенно в двенадцатикратный бинокль. А подобраться поближе на электромоторе, который не дает совсем никакого звука – да плевое дело!

Одна только мысль гложет: успеет ли Шеф ее найти – прежде чем эти мажоры измочалят ее, изуродуют и потом спустят в море на корм акулам. А то, что они собираются все это проделать – нет абсолютно никаких сомнений. Хорошо, что она сделала вид будто не знает английского. Теперь они свободно при ней говорят, и разговоры эти Маше не просто не нравятся – от них кровь ее стынет в жилах.

Господи, пусть побыстрее ее хватятся! Охрана ведь делает обходы острова! Пусть обнаружат ее одежду! Если только эту самую одежду мажоры не прихватили с собой. Тогда – труба. Шеф хватится только к ночи – он никогда не ложится спать без нее, и никогда ничего не делает без нее. Придется ждать, и…терпеть. Терпеть все, что ей придется перенести. Ох, дура, дура… Лишь бы ничего не порвали! Лишь бы не искалечили!

Глава 2

Константин посмотрел на солнце, низко стоящее над горизонтом, повернулся к Михаилу:

– Ты Машу давно видел?

– Машу! Черт подери, злой я на твою Машу! – безопасник выругался – прости, конечно, но ты должен ее приструнить! Я запретил девушкам в одиночку выходить на пляж! Я запретил в одиночку болтаться по острову! Что делает Маша? Она смывается от моих парней, прячется, и…в общем – не знаю, где твоя Маша! Не-зна-ю! Мне вот только этой заботы не хватало – бегать за девчонкой по острову! Хочет в одиночку бродить – пускай получает приключений на свою красивую попу!

– Миш, ты спятил? – медленно, с расстановкой сказал Константин – Ты чего несешь?! Как это – упустили?! Как это – ты не знаешь, где она?! Маша секретоноситель высшей категории, как и ты! И это помимо того, что она моя подруга и доверенное лицо! У тебя парни, что, улитки зачуханные?! За девкой успеть не могут?! Идиоты, что ли?!

– Она отошла в кустики, ругалась, что они за ней потащились – мрачно буркнул Михаил – Потом опомнились, что ее долго нет. А она как зашла в кусты – и дунула от них. И куда – да кто ее знает? Мне сообщили по рации, я и решил – чего тебя зря беспокоить, ведь не первый уже раз. Я тебе просто говорить не хотел.

– Да твою ж мать! Говорить он мне не хотел! – Константин в сердцах ударил по столу ладонью – Ты вообще понимаешь, что несешь?! Ты чего мои нервы бережешь, какого черта?! Ну, я ей задам! И тебе надо плеткой вдоль спины! Миш, ты чего расслабился?! Мы же на войне! Ты думаешь, что вот это все – море, песочек, вся эта идиллия навечно?! Здесь вообще-то Карибы, пиратский регион! Ты посмотри – время уже вечер, а ее все нет!

– Остров большой, кустов много – спит где-нибудь, да и все тут! У нее с собой пистолет, нож, она сильная, резкая девка – сам говорил. Ну что с ней может случиться?!

– Сердце у меня не на месте, Миша – глухо сказал Константин – Чую я…что-то не то случилось. Нехорошо на душе.

– Так посмотри, где она! В чем проблема?! – пожал плечами Михаил, и Константин поджал губы. Посмотреть-то можно, но неудобно будет, если…а что – «если»? Если она трахается с кем-то из бойцов? А он в этот самый момент на нее посмотрит? Или по нужде пристроилась, а он сейчас при Мише откроет всю картинку?

Интересно, как он поступит, если Маша сейчас вот, в этот момент, развлекается с кем-то из персонала. Что сделает? Он так был уверен в ее верности, в ее надежности, что совершенно забыл, кто она такая. Девчонка двадцати одного года, очень красивая, бывшая секретарша директора автосалона – которая за дополнительные пятьдесят тысяч в конверте «обслуживала» этого самого директора со всем своим умением и усердием. Он как-то об этом и позабыл. Позабыл, что она живой человек, женщина, со всеми присущими женщинам желаниями и амбициями. Может ее потянуло на молодого парня, надоел ей такой старый хрыч, как ее босс. Шеф, как она его зовет. Может она только прикидывалась любящей и верной!

Константин даже зубами скрипнул, представив, что сейчас некто держит Машу за ее аккуратную попку, а Маша стонет и дергается от наслаждения! Черт! Черт возьми! Ведь запросто может быть!

– Я отвернусь, смотри один! – будто прочитал его мысли Михаил – не буду подглядывать, не сомневайся. Если душа не на месте – надо убедиться, что все хорошо. Иначе потом себе не простишь. Помнишь, как на войне – надо доверять интуиции. Надо чувствовать! Почуял – значит, выжил. Не почуял – тебя убили. А моим парням я уже хвоста накрутил, будут дежурить безвылазно, до посинения! Упустить молоденькую девчонку – это как?! Расслабились, сволочи! Надо им устроить учения и все такое. Смотри, давай!

Михаил отвернулся к окну, и замер, глядя далеко в пространство моря. Замок, который некогда построил один немец, сотрудничавший с третьим рейхом, стоял на самом высоком месте острова, и с него можно было рассмотреть все вокруг. Ну…почти все вокруг. Остров давно уже зарос деревьями и диким кустарником, так что оставалось достаточно потаенных мест, в которых можно спрятаться. Работы шли полным ходом – полоса для приема самолетов уже расчищена и скоро ее будут бетонировать (бетон придется делать на месте, для чего строят специальный комплекс). Реанимируют старые, военных времен причалы, которые способны принять довольно-таки большой корабль. Не круизный лайнер, но большую яхту – точно. Яхта сейчас стоит на стапелях верфи и переоборудуется под военные требования. Это стоило очень серьезных денег, но…Константин зачем-то захотел, чтобы у него было нечто похожее на небольшой крейсер. Потому купили яхту сейнерного типа, и полностью ее переоборудуют. За работами следят капитан и старший помощник из бывший военных моряков – конечно же российские. Они как раз и служили на ракетных крейсерах.

На яхту будут установлены противовоздушные комплексы – ракетные и радиоэлектронные. На ней будет маленький батискаф, скоростные катера, скорострельные пушки и много чего еще.

Двигатели под замену – на более мощные, и вместо двадцати узлов яхта должна развивать узлов тридцать пять – на максимальном режиме. Могла бы и больше, но борта стальной яхты бронируют специальными титановым листами. От пушек может и не спасет, а вот от стандартного стрелкового оружия – запросто. А это лишний вес, скорость упадет.

* * *

Константин представил себе лицо Маши, повернул браслет. Окно открылось беззвучно – вот сейчас только его не было, и рраз! Уже картинка.

Маша лежала на палубе – обнаженная, покрытая кровоподтеками до самой головы. Ее явно крепко избили, и не просто избили – а целенаправленно измывались, стараясь причинить как можно больше боли. Практически без повреждений осталась только голова – если не считать чуть припухшей слева нижней губы, да небольшого кровоподтека сбоку, на скуле. На бедрах свежая кровь, под Машу натекла небольшая лужица, уже загустевшая на морском ветерке.

Рядом с Машей стояли пятеро парней. Вернее – двое стояли, и двое сидели и лежали – один зажимал рукой нос и у него сквозь ладони сочилась кровь, второй баюкал левую руку, которая торчала под неестественным углом и похоже что была сломана. Они о чем-то говорили, слышно было плохо, и чтобы услышать Константину пришлось сильно, очень сильно напрячься. Не слух напрячь, а…неизвестно что. Какие-то силы, которыми питался его браслет-телепорт. От усилия у него даже зашумело в голове, но он ясно расслышал слова. Говорили по-английски.

– Идиоты! Ну какие вы идиоты!

– Она усыпила нашу бдительность, мы не виноваты! Откуда мы знали, что она такая быстрая!

– Если бы не Рик, нам бы тут конец! Видели, что у нее было в сумочке? Глок! И ножи! Она бы нас тут перестреляла! Спасибо Рику, что ее вырубил!

– Бокс – хорошее дело! – довольно ухмыльнулся чернявый, двигающийся как на шарнирах парень – Но махать ногами она мастерица! И девка красивая, даже жалко ее убивать! А может продадим кому-нибудь? Ну…какому-нибудь колумбийскому наркобарону? Будет его ублажать!

– Во-первых, уже никого не будет ублажать – хмыкнул высокий рыжий парень – вы ей все порвали. Говорил – будьте осторожнее. Рик, ты постарался! С твоим агрегатом надо с девками аккуратнее! Теперь я понимаю, почему шлюхи тебе отказывают. Хорошо, хоть я был первым…ха ха ха… На будущее – Рика только последним, а то после него суешь, как в ведро!

– Парни, мне надо в больницу! – простонал парнишка со сломанной рукой, светловолосый и смазливый – Я вообще был против этой вашей затеи! Знаете, что она говорила? На каком языке?

– Да насрать нам, на каком языке она говорила! Скоро она будет кормом для акул! – презрительно бросил Рик – А ты терпи! Зайдем в порт, тогда и отправим тебя к врачу. Только не вздумай болтать лишнего! Я тебя сам урою!

– Погоди, Рик – остановил приятеля рыжий – И на каком языке она говорила?

– На русском. Русская она! Когда Рик ее трахал, она сказала, что всем нам теперь пи…ц, то есть – конец нам, что скоро ее шеф появится и вырвет нам кишки!

– Ты-то откуда знаешь? – насторожился Рик – Ты что, знаешь русский?

– У нас в университете русские были, по обмену. Парни и девушки. Я с одной девчонкой подружился, общались, пару раз трахнулись. Она меня и научила русскому. Не все, но кое-что понимаю. Так вот – эта девка русская! А раз она с пистолетом и с ножами – значит, это русская мафия! А русская мафия пострашнее китайских триад! Везде найдут и убьют! А может это вообще кей джи би – тогда совсем дело в заднице!

– Насмотрелся голливудских сериалов! – презрительно сплюнул рыжий, и плевок попал на бедро девушки, так и не пришедшей в сознание. Парень наступил ей на ногу и растер плевок по коже, оставив грязный серый след – Девка, как девка! Какая русская мафия?! Правильно Рик сказал – молчи, языком не трепи! Сейчас приберемся, и ни одна живая душа не узнает, что тут была девка! Акулы молчат, никому не говорят! И кровь замоем! А тебя отправим в больницу – скажешь, что поскользнулся и упал на палубе! Понял?

– Понял… – вздохнул бледный, как мел парень – не хотел я этого, не хотел!

– То-то ты пыхтел на ней, дергался! – хохотнул рыжий – Сколько раз кончил? Три? Четыре? Эх, красивая девка! А давайте ее еще по разу трахнем, прежде чем толкать в море?!

– Как хочешь – пожал плечами рыжий – Мне это мясо уже не интересно. Я люблю свежих девок, чистых. А тебе лишь бы их превратить в кусок мяса. И что в этом хорошего? Маньяк ты, Рик…

– Ну…маньяк! – хохотнул вертлявый – Но я знаю вкус в сексе! Мне не интересен пресный, обычный секс! Мне надо, чтобы она плакала, просила о пощаде, чтобы выла от боли – тогда я получаю удовольствие. Кстати, эта тварь так и не попросила ее пощадить, только выла да ругалась! Непорядок! Щас я схожу за нашатырем, разбужу ее, и мы еще побалуемся. Кто-то еще будет ее? Нет? Тогда я ей сиськи отрежу и уши! И еще кое-что интересное сделаю! Посмеемся!

– Меня сейчас вырвет! – простонал парень со сломанной рукой – Зачем я с вами поехал?! Вы настоящие маньяки! Ненормальные!

* * *

Константин слушал, что говорили эти ублюдки, а сам уже отпирал оружейную комнату. Михаил уже стоял у него за спиной, и когда Константин схватил «калаш» и разгрузку с заранее набитыми в карманы магазинами, мгновенно вмешался:

– Бронежилет! Надень бронежилет! Я помогу! И я с тобой!

Константин кивнул, сам слушал, слушал, слушал…понимая, что счет идет уже не на часы и минуты, а на секунды. Сейчас они изувечат девчонку безвозвратно, совсем, на всю ее жизнь. Если уже не изувечили так, что… Но думать об этом он не хотел. Она так хотела детей! И Константин знал об этом, как никто другой. Маша ему в этом как-то призналась. Сказала, что мечтает о том, что отцом ее детей будет он, Шеф. Он тогда промолчал, а потом приказал ей забыть о таких глупостях.

– Шлем! Надевай шлем! Глупо сдохнуть от случайной пули!

Константин это понимал, но…времени не было. Только помотал головой и вышел из оружейки. И тут же открыл портал для перехода.

* * *

Легко сказать – «терпеть». А когда терпеть невозможно? Когда все болит, когда отбитые внутренности превратились в кровоточащий кошмар? Когда тело превратилось в сплошную рану? Что тогда?

Тогда – только выть, рычать и материться. Страшно материться, так, чтобы на мат слетелись все черти в мире и разорвали, растерзали этих мразей! И самое отвратительное, что ты ничего, совсем ничего не может сделать против пятерых мужиков, прижавших тебя к палубе и глумящихся над твоим телом.

Маша знала – они ее обязательно убьют. Люди, которые делают ТАКОЕ не остановятся ни перед чем, потому что четко осознают – за ЭТО пощады не будет. Хотя…вон, в Японии, она читала, два мажора похитили молодую женщину и насиловали ее, пытали сорок пять дней. Пока она не умерла в страшных мучениях. И что? Отсидели года три, или четыре – и вышли. Такое у них законодательство. А может – это были такие же мажоры, как эти мрази. Избалованные, богатые, не знающие уже чего хотеть – мрази. Их заводило только насилие, только жестокость, и надо же было ей им попасться! Это как противовес на чашке весов. На одной – счастье с любимым человеком, богатство, красивая жизнь на Багамах. На другой, для уравновешивания – молодые мрази, которые ее сейчас убивают.

И вообще было странно – Маша будто отключилась, будто смотрела на себя со стороны: вот она рычит и матерится, чувствуя, как жестоко, грубо таранят ее тело, как щиплют, бьют, крутят соски. Ей ужасно больно, ей страшно и…безнадежно.

И другая Маша – спокойная, отрешенная, способная рассуждать и принимать решения. Эта Маша думает о совсем постороннем, так же спокойно, как думала бы об этом за чашкой чая. Вспоминает – про ту же японскую женщину. Думает о Шефе – когда же он наконец ее разыщет, и не будет ли это для ее поздно.

А еще – с сожалением думает о том, какую глупость она допустила. Фатальную, потрясающую глупость, которая для нее обязательно закончится плохо – даже если она выживет. Ну зачем, зачем она убежала от охраны! Зачем устроила этот мелкий бунт – смешной, и абсолютно нелогичный?!

А еще – Маша прикидывала шансы и думала, что же она может сделать. И в конце концов вывод пришел сам собой. Она перестала сопротивляться, перестала двигаться и кричать – закатила глаза и расслабилась, полностью уйдя под команду ее второго «Я». Теперь она не чувствовала боли, теперь она ВСЯ ушла в свою вторую личность, наспех сооруженную в голове ищущим выхода мозгом.

Насильники сразу заметили ее состояние, и со смехом стали обсуждать – сколько она еще продержится, прежде чем окончательно превратится в кровавый кусок мяса. Маша опять отрешенно подумала, что люди такими быть не могут. Что вполне возможно теория о рептилоидах имеет право на существование. Что только нелюди могут мучить животных и людей – просто для развлечения, просто потому, что им, нелюдям, это доставляет удовольстие. И таким людям нельзя жить.

Когда ее насиловали сзади, она видела кучку своей одежды, лежавшей возле лестницы, ведущей туда, где обычно сидит рулевой. Она не знает, как называется это место, и не хочет этого знать. Главное знание – это то, что в сумочке лежит заряженный «Глок-17», и в нем хватит патронов, чтобы трижды убить каждого из этих мразей. А там уже можно и умирать.

Когда очередной негодяй вышел из нее и уступил очередь следующему (уже по второму или третьему разу), Маша дождалась, когда парень окажется между ее ног, опираясь на руки, и сильным ударом пятки сломала ему руку. Затем одним прыжком вскочила и ударом своей длинной, красивой ноги в обороте сбила с ног стоявшего на дороге второго парня, похоже что сломав ему нос. И прыгнула к своей одежде.

У нее бы получилось, если бы не Рик, который среагировал быстрее всех. Он успел ударить ее влет, прямо в челюсть, и закончился прыжок Маши тяжелым нокаутом. Она потеряла сознание, ударившись головой о палубу. Ничего не успела подумать – сознание просто выключилось, как какая-нибудь настольная лампа.

Очнулась Маша от резкого запаха нашатыря, который пробился через забытье и поднял ее из темных глубин раненого мозга. Она не хотела просыпаться, она знала, что проснувшись – узнает нечто такое, о чем ей совсем не хочется знать. Но голос был настойчив, запах нашатыря силен, а рука била, хлестала ее по лицу, приговаривая:

– Давай, очнись, тварь, сука! Очнись! Я хочу, чтобы ты все видела, чувствовала! Чувствовала, как я тебя режу! Ну?! Быстро, очнулась, сука дерьмовая!

Маша открыла глаза, и перед ней замаячило мерзкое, ненавистное, ухмыляющееся лицо Рика. Она собрала слюни, перемешанные с кровью и харкнула в ненавистную рожу. Рик взвыл, размахнулся…

И тут грянул выстрел. Рика отбросило от Маши, он упал на бок и воя зажал раздробленное колено, выронив нож – большой, красивый охотничий нож с серебром и позолотой. Явно – очень дорогой, коллекционный нож.

Двое, что сзади держали Машу под руки и за волосы отшатнулись назад, уронив девушку на палубу, и она ударилась головой о доски, но боли не почувствовала совсем. А может и почувствовала, но только эта боль была совершенно ничтожной в сравнении с той болью, которая терзала ее измученное тело.

Прогремели выстрелы – один, другой. Потом знакомый голос сказал:

– Я тебе говорил – надень бронежилет! Видишь, как оно вышло?! Хорошо хоть что он в грудь стрелял!

Маша повернула голову – рыжий сидел на полу, зажав левой рукой правую, из правой руки у него тонкой струйкой текла кровь. Пистолет лежал на палубе, рядом – видимо он все-таки успел выстрелить. Все остальные парни – трое – стояли рядом, у стены надстройки. Бледные, трясущиеся, с вытаращенными от ужаса глазами.

Маша медленно, очень медленно встала на колени, опершись слабыми руками о палубу. Как ни странно – кости у нее были целы. Если только пара ребер сломаны, но…сейчас ей было не до того. По ногам потеки крови, от нее пахло, как из сортира – что они с ней делали, Маша не хотела думать. Сейчас она хотела только одного. А потом – хоть трава не расти.

Маша подняла с палубы охотничий нож и пошла к Рику. Тот завыл, пополз, оставляя за собой кровавый след, но Маша, двигаясь упорно и целенаправленно, как зомби, подошла к нему, и пяткой, как могла сильно пнула его в разможженное колено. Рик тут же потерял сознание от запредельной боли. Тогда она ножом вспорола его шорты, украшенные веселенькими обезьянками, карабкающимися на пальмы, а когда на свет показалось то, чем так гордился Рик – левой рукой уцепилась за член, правой медленно, будто растягивая удовольствие, отсекла его под самый корень.

Рик от боли очнулся, попытался защититься, схватить Машу за руку, и тогда она рубанула, отсекая сразу три пальца на правой рукой – указательный, средний и безымянный. Потом рубанула еще раз, еще!

Она действовала как автомат, так, будто в нее кто-то вселился. Демон, скорее всего. Ей было наплевать, что по бедрам из нее стекает кровь вперемешку с семенем мерзавцев, ей было наплевать, что на нее смотрит Шеф, который что-то говорит – настойчиво пытаясь до нее докричаться. Что рядом с Шефом стоит Михаил, который держит под прицелом остальных парней, но при этом на лице его что-то вроде гримасы тоски и ненависти. Она теперь – не она. Не Маша, веселая и шебутная девчонка. Не любовница Шефа и не его секретарь – красивая, стильная девушка. Это все в прошлом. Теперь место Маши заняла одержимая местью убийца, готовая сделать такое, от чего прежняя Маша упала бы в обморок – если бы увидела ЭТО рядом с собой.

Маша воткнула нож в живот Рику и одним движением вспорола его наискосок. Выпали сизые кишки, и тогда Маша сунула в разрез то, что держала в левой руке. Отрезанный член Рика.

И пошла к рыжему, который продолжал баюкать свою правую руку, а еще – что-то говорил подстрелившим его пришельцам. Маша не вслушивалась в его речь. Вроде бы он вначале говорил о том, как влиятелен его отец, работающий в администрации президента США, и что он обязательно найдет и накажет тех, кто обидел сына. Потом стал обещать много денег – миллионы и миллионы долларов, стоит только ему сделать звонок и деньги сразу переведут на счет. Главное – не убивать его, и вызвать ему медицинскую помощь на вертолете. А еще – что все это задумал Рик, а он совсем ни причем! И пытал ее тоже Рик.

Когда Маша пнула его, он не потерял сознания и только громче завыл. Тогда ей пришлось вначале распороть ему живот, и только когда он замер с кольцами кишок в руках, отрезать ему член.

Оставшихся троих она кастрировать не стала. У нее просто не было на это сил. Непонятно было – как она смогла продержаться на ногах столько времени. И спасибо Шефу, что он ее не остановил.

Трое других лежали на палубе с выпущенными кишками, когда Маша потеряла сознание и выронила нож. Последнего, паренька со сломанной рукой она распахала от грудины до паха одним движением – уже падая и держась за рукоятку ножа, как за дверную ручку.

Все парни были еще живы, когда Константин и Михаил сбрасывали их в воду. Кто-то из них молился, кто-то лихорадочно просил позвать врача, а Рик и рыжий только икали, и смотрели, как за ними тащатся их же кишки похожие на длинных сизых змей.

Акулы появились сразу, будто чуяли кровь по воздуху. А может капли Машиной крови попали в воду – неизвестно. Но факт есть факт, когда насильники оказались в воде – она вокруг них буквально закипела. Стремительные тела мелькали, как торпеды, треугольные зубы отхватывали от тел куски по нескольку килограммов сразу, и через несколько минут в воде плавали только мелкие ошметки плоти, да розовая пена на вершинах морских волн с шипением оседала на борту новенькой скоростной яхты.