Текст книги "Нищий. Дикие земли"

Я держался чуть в стороне, как-то не улыбалось попасть под основной удар. Однако, как показало будущее, я ошибался – безопасности мне это не прибавило. Как тополь на бугре, я виднелся рядом с войском, и, похоже, вожди отдали приказ в первую очередь завалить именно меня – большая часть дротиков полетела не в воинов, а в меня, и мои друзья едва успевали принимать их на щиты, сразу ставшие бесполезными и неподъемными из-за множества воткнувшихся в них снарядов. Я крикнул:

– Уходите назад! Я сам прикроюсь! – Бабакан попробовал что-то возразить, но я молча и яростно толкнул его: – Быстро назад! Мне некогда думать, приколят вас или нет! Смотрите только, чтобы с боков меня не завалили!

Рванувшись вперед, я вновь увидел несущуюся на меня тучу дротиков, но на сей раз принял правильное решение – выпустил навстречу им воздушный таран, разметавший дротики как стаю воробьев, а следом – ударил по стене наступающих воинов фаерболами.

Это было ужасно: огненные шары, как снаряды из танковой пушки, проделывали бреши в стройных рядах бойцов – полегло сразу человек пятьдесят, не меньше. Их военачальники, видя такое дело, отдали приказ о перегруппировке, и воины бросились врассыпную, группками по два-три человека. Теперь нанести им такой урон, как в первые минуты боя, было невозможно: палить по каждому отдельно глупо, тем более что он мог и увернуться – все-таки скорость полета фаерболов гораздо ниже, чем пуль, и их видно в полете.

Амараки сближались с противниками, и с той, и с другой стороны уже были потери – несущиеся дротики пробивали щиты, искали не закрытые щитами лазейки и находили их. Я едва успевал отбивать направленные на меня снаряды, а запустить заклинание массового поражения у меня уже не было возможности – ряды соперников перемещались, и пошла рубка человека с человеком.

Недолго думая я бросился вперед, к лежавшим на земле трупам – врагов и своих – и начал их поднимать. Зомби вставали, и я им велел – как своим, так и врагам – убить противников амараков. Они подчинялись и шли в бой.

Их движения были неуверенны, но они не могли не подчиниться моему приказу и вцеплялись в противника – кто бил дубинками, кто колол копьем, кто просто грыз зубами как дикий зверь, что наводило еще больше ужаса. Исход битвы был предрешен – чем больше падало мертвых воинов, тем больше бойцов прибавлялось у нас. Неожиданно с фланга, со стороны заявивших о «невмешательстве» воинов, полетели дротики в ряды амараков, и половина стоящих в отдалении бойцов кинулась на нас – это была, видимо, уловка, когда один из вождей изобразил, что он уходит, чтобы напасть со спины.

Я выругался и переключил удары на наступающих, выкосив часть из них, пока они еще не успели добежать, а потом решился на самый страшный шаг – я вызвал демона, чтобы перекрыть им дорогу.

Страшное заклинание, отпечатавшееся у меня в голове, сработало: полыхнуло пламя, и, когда оно развеялось, я с ужасом и восторгом увидел перед собой гигантскую фигуру, как из «Парка юрского периода». Это был Он – величайший динозавр всех времен.

Громадное тело покоилось на ногах-столбах, а если бы он встал на задние ноги, то смог бы заглянуть в окно на двенадцатом этаже. Я сам был потрясен результатом своих действий. Я хотел вызвать что-то страшное, но не ожидал, что это будет такое. Все замерли – и те, кто был на поле битвы, и те, кто кинулся на помощь нашим врагам. Первым опомнился я, усилил голос и закричал как можно страшнее:

– Бросайте оружие, иначе мой демон вас растопчет!

Какой-то отчаянный воин из тех, кто сидел в «засаде», кинул копье, и оно угодило в ногу чудовища. Это был идиотский поступок – для динозавра, весом не менее ста пятидесяти тонн, это все равно что укол иголкой в зад человеку, и очень болезненный укол.

Он заревел трубным голосом, и обманчиво тонкий его хвост с шелестом пронесся по воздуху, сметя нападающих как пучок соломы в кучу, слабо шевелящуюся и постанывающую. Затем он приподнялся на задних ногах и опустил передние на эту кучку. Брызнула фонтаном кровь, стоны оборвались, а суперящер все продолжал затаптывать это кровавое месиво. Потом встал и опять трубно заревел, как паровозный гудок. Нападавшие встали на колени, бросили оружие и закрыли головы руками – так выглядел у орков жест подчинения.

Похоже, война все-таки закончилась. Теперь оставалось отправить монстра куда-то, чтобы не начались эпидемии… и надо будет выжечь территорию, подумал я.

Ко мне подошел вождь Красст:

– Шаман, отправь его обратно в другой мир! Нельзя, чтобы такое чудовище ходило по нашей земле! Я такого ужаса, честно тебе говорю, ни разу не испытывал. Скорее отправляй его! Можешь?

Я кивнул и стал произносить заклинание переноса, только с обратным эффектом – оно действовало только на объекты, прибывшие при помощи первого заклинания, поэтому вероятность того, что я отправлю кого-то из местных, была очень минимальна. Хотя я подозревал, что могло произойти и такое…

Динозавр исчез во вспышке света. Красст перевел дыхание и сказал:

– Ты действительно Великий белый шаман. Об этой битве будут говорить все племена. Теперь, я думаю, наши планы осуществятся.

Глава 5

Оглянувшись на поле боя, я увидел, что зомби продолжают гоняться за вражескими воинами и нападать – те бегают от них кругами, иногда успешно, а иногда все-таки попадают под удар живых мертвецов. Оружие бывшие враги бросили, и потому им оставалось лишь спасаться бегством.

Поспешив к ним, я пробежал через толпы зомби, активируя заклинание развоплощения. Они попадали пачками и больше не шевелились. Наконец на ногах не осталось ни одного мертвеца, и я перевел дух.

Однако было еще одно дело – предстояло обеззаразить тот участок земли, где побывал динозавр. Подойдя к месту бойни на расстояние двадцати метров, я увидел кровавое месиво там, где монстр втоптал в землю группу орков. Оставшиеся в живых стояли рядом и с ужасом рассматривали результат действий этой огромной махины. Когда они заметили, что я нахожусь рядом, шарахнулись от меня так, как будто я был исчадьем ада…

Я крикнул им:

– Отойдите подальше! Не стойте здесь, это опасно! – И активировал заклинание поднятия температуры, распространив его на максимальную площадь, на какую только хватало.

Вначале от почвы начал подниматься пар, изуродованные останки как будто поджаривались – похоже было на работу СВЧ-печи, затем пошел черный жирный дым… через минут двадцать все было закончено. О бесчинстве монстра напоминало лишь черное выжженное пятно, остатки костей, обугленных высокой температурой, да куски металлических деталей оружия. «Буду надеяться, что никакой заразы не перешло в этот мир», – подумал я.

– Ну что, Великий шаман, мы победили…

Я вначале не понял, что Красст обращается ко мне, потом усмехнулся и кивнул:

– Победили. Давайте занимайтесь делом, собирайте пленных, ну и так далее. Не буду тебе указывать, что делать, – ты лучше меня это знаешь. Кстати, а кто, какое племя напало на нас со спины? Кто это были?

Красст усмехнулся:

– Умрак. Этот поганец изобразил, что уходит, а сам встал в засаде, чтобы напасть со спины. А вот второе племя – те и правда ушли. Во время боя они стояли и не вмешивались.

– А он живой, этот тип? Где он?

– До вон стоит, скучный такой… Что с ним делать, не знаю.

– Красст, тебе надо, чтобы он как-нибудь воткнул нож в спину? Нет? Тогда решай с ним.

Я повернулся и пошел к своим друзьям, которые стояли тесной группкой и смотрели на то, что происходит. Они тоже были бледны – появление монстра произвело впечатление даже на них.

– Да, Викор, ты сегодня превзошел сам себя по разрушениям! – усмехнулся Бабакан. – Веришь, похоже, мне надо менять штаны. Возможно, я обделался!

– Викор, хочу сказать тебе спасибо, – задумчиво проговорил Алдан.

– За что? – недоуменно произнес я, притягивая к себе упругую Аранну, обняв ее двумя руками сзади, за талию. Ее волосы пахли какой-то травой, как обычно. Захотелось уйти куда-нибудь в тихий уголок, забыть обо всех этих ужасах, о войне и просто поваляться на солнышке у тихой речки…

– За то, что не убил племя эльфов, за то, что не устроил кровавую бойню, когда ты мог это сделать, после несправедливого и подлого к тебе отношения.

Я досадливо отмахнулся:

– Алдан, я же не монстр, неужели я бы уничтожил родичей Аранны и твоих? Давай не будем об этом, и так тошно. Надо закончить дела, хотя так хочется бросить все и уйти отдыхать. Мне еще тут прибраться надо…

«Уборка» заключалась в следующем: после того как Красст приказал собрать трупы врагов и своих, правда, в разные кучи, я спалил их заклинанием – нельзя было оставлять их гнить на солнце, это могло привести к эпидемиям. Подсчитали потери: у амараков погибло около пятидесяти человек, а у объединенных сил «Антанты» – около семисот. Большинство смертей врагов было результатом моих действий.

Испытывал ли я какое-то сожаление о погибших? Терзался ли о том, что от моих рук лишились жизни сотни разумных существ? Честно говоря – нет. Они знали, на что шли, они были готовы убивать и быть убитыми. Вот только я решил для себя, что жертвоприношений больше не допущу. Хватит.

В живых осталось триста воинов из числа тех, кто не вступил в битву, и двести врагов. Их было бы больше, но пока я бегал, останавливая зомби, их количество сократилось на несколько десятков – зомби ничего не боялись, они, как бессмысленные механизмы, нападали и нападали на тех, на кого я их нацелил, пока душа не освобождалась из мертвого тела.

Испытывал ли я угрызения совести, что применил страшные запретные заклинания? Нет. Я не хочу обосновывать это какими-то моральными причинами – что я делал хорошее дело, что я пытался избавить орков от постоянных войн путем одной войны, объединительной, – не было этому оправдания. Но и терзать себя постоянными самокопаниями я тоже не хотел. У меня был за спиной автомат, я обещал не применять его без нужды – такая нужда настала, и я не раскаивался, что его применил. Тем более что это была другая страна, и тут были другие законы. Здесь применение такой магии не считалось чем-то неприличным и незаконным.

Пленных и не вступавших в битву воинов чужого племени собрали в две группы. И тех и других лишили оружия – оно лежало кучами на земле, уже рассортированное.

Искали Амрта, но он опять сбежал, воспользовавшись суматохой.

Воины амараков выстроились в ряды, вперед вышел Красст. Он был торжественен и важен:

– Воины! Теперь вы не просто воины какого-то племени, а воины народа орков! Я ваш Великий вождь и поведу вас на новые завоевания, мы должны объединить все племена в один народ! Сейчас мы вместе поедем к вашим женщинам, и вместе с ними вы присоединитесь к стойбищу амараков. Там вы выстроите дома, и там же теперь будет наше главное стойбище, наша столица, и называться она будет Амарак! Осталось одно дело: среди вас оказался вероломный преступник, который обманом изобразил, что он мирный, что не хочет на нас нападать, а сам таил планы ударить нам в спину и ударил! Это бывший вождь племени скантаров Умрак! Я приговариваю его к смерти за предательство. И так будет со всеми, кто посмеет совершить измену!

Из-за спин воинов амараков вывели Умрака со связанными сзади руками. Он не просил о пощаде и только злобно зыркал на Красста, а особенно на меня, потом сплюнул на землю, выражая этим свое презрение.

«Что ж, – равнодушно подумал я, – ценю твою стойкость. Вот только не надо было быть таким идиотом и переть на меня. Вот и поплатился».

Умрака поставили на колени, а затем один из воинов ударом булавы разбил ему голову. Тело недолго подергалось и затихло.

Красст подозвал вождя племени, отстранившегося от битвы:

– Ты готов принести мне клятву верности и признать меня Великим вождем?

Вождь кивнул головой и низко склонил ее перед Красстом.

– Хорошо. Встань на колени и повторяй за мной: я навсегда признаю Великим вождем Красста и тех, кого он назначит вместо себя. И если я нарушу эту клятву, то могу быть убит, а моя душа отправится в преисподнюю.

Вождь повторил эти слова и замер, коленопреклоненный. Красст удовлетворенно посмотрел на него, подождал некоторое время и сказал:

– Теперь возьмите свое оружие, идите к своим женщинам и детям, ведите их к стойбищу амараков – отныне это ваш дом. А если вы посмеете нарушить клятву – вы будете страшно наказаны. – И Красст посмотрел на меня. Я поморщился: «Вот только делать из меня карателя еще не хватало. И ведь все может быть…»

Ту же процедуру Красст провел и с пленными скантарами. Теперь вождя у них не было, и его пришлось назначить из числа воинов амараков – тех, кто пришел на битву. Вначале я подумал, что Красст сразу же объявит вождем своего сына Кранта, однако нет, видимо, он решил придержать его для других дел, более важных.

– Красст, давай я поеду домой, – предложил я. – Ты и без меня тут разберешься, хватит мне сегодня дел.

– Поезжай. Я и правда сам разберусь. – Вождь отвернулся от меня и, похоже, уже забыл о моем существовании.

Мы ехали домой, покачиваясь в седлах, говорили ни о чем, старательно избегая серьезных тем. Друзья видели, что я сильно расстроен и озабочен, и не хотели меня тревожить. У меня же в голове все время вертелось что-то тревожащее, какая-то мысль – правильно ли я поступаю? И каждый раз, просмотрев свои действия, перемотав события, как фильм, назад, отмечал – все правильно. Как я мог поступить иначе?

И еще – неужели я нахожусь при рождении новой империи, новой цивилизации? Ведь при достаточных усилиях империя орков может стать не менее могущественной, чем империя людей! Не зря ли создаю силу, которая сможет противостоять людям?

Не предательство ли это рода человеческого? И сам себе ответил: но ведь ты же сам говорил, что орки – это суть люди, только изменившиеся после катаклизма, так в чем измена?

Кстати, не так уж они и изменились. Есть отличия в строении тел – они ниже ростом, сильнее, строение черепа немного другое – и что? Да одень их, посели в населенном людьми городе – и скоро ты не узнаешь их в толпе прохожих. Не предоставляется ли мне шанс создать великую империю из дикарей? Я могу прекратить войны, подтолкнуть прогресс, убрать человеческие жертвоприношения. Надо сознаться самому себе – мне нравится быть прогрессором! Я занимаю среди орков положение не меньшее, чем Великий вождь, – без меня он был бы никто. Пусть думает, что это он главная спица в колеснице. А ведь можно поставить дело так, что моя жизнь тут будет и комфортнее, и спокойнее, чем на другой части этого материка, и даже на других материках.

Удивительно еще, что сюда до сих пор не высадились переселенцы из империи – видимо, слава кровожадных орков сдерживает их. Но это ненадолго. Когда-нибудь люди захватят и эту часть мира, как всегда и бывало. И вот тогда оркам придется туго.

Если люди с эльфами и гномами не церемонились, считая их дикарями, так какое тогда может быть у них отношение к раскрашенным и полуголым оркам? А в нынешнем состоянии орки никак не могут противостоять профессиональным легионам империи. Они просто растопчут дикарей стальным сапогом. Я же добьюсь, чтобы этого не произошло.

Орки давно созрели для нового государственного строя. Перешагнуть из первобытно-общинного строя в феодальную империю будет не так и сложно. У них уже есть иерархическая система, есть законы, пусть и не на бумаге. Перестроим армию, изменим государственную систему – и империя родится.

Только вот это займет у меня много времени – я же хотел двигаться дальше, в Запретные земли, как с этим быть? Ну не так уж и много времени… Понадобится несколько месяцев, чтобы обучить их, дать основу, знания, а там – пусть двигаются дальше. Я не обязан стоять над душой. Буду возвращаться из путешествия – станет ясно, как они смогли справиться.

Наше поселение – а теперь город Амарак – встретило нас шумом и криками. Как оказалось, тут уже знали о битве, о победе, и меня чествовали как какого-нибудь военачальника, вернувшегося из военного похода. Бежали толпы ребятишек, женщины выкрикивали что-то вроде «Славься! Славься!» – я до конца так и не понял, что они кричали, только Аранна наклонилась ко мне и со смехом сказала:

– Ты чего-то слишком популярен у местных женщин… Не вздумай по бабам отправиться!

– Ты не последовательна, о любимая жена. Мне вас-то слишком много… достали приставаниями. Нет уж, хватит. О другом надо подумать.

Следующие несколько дней были суетными и шумными – к населению Амарака прибавилось еще несколько тысяч человек, и всех их надо было разместить, найти работу. Я все это время занимался тем, что обустраивал свой дом и выращивал дома для своих друзей. За три дня я вырастил еще два жилища – их тут же заняли Алдан и Каран. Порывался вселиться Бабакан, но Каран ему заявил, что он и так живет у вдовушки, так что не бездомный, как они, а посему нечего разевать свой рот на новый дом. Бабакан был вынужден согласиться, тем более что я пообещал на днях вырастить такой же дом и ему.

Эльф и Каран тут же обзавелись женщинами из числа прибывших, заявив, что они тоже мужчины, и хотя орчанки не совсем в их вкусе, но лучше так, чем жить словно кастраты.

Впрочем, они лукавили. Среди орчанок тоже попадались очень даже симпатичные экземпляры. Например, моя младшая жена.

В эти дни я редко общался с вождем, и то как-то на бегу. Он распоряжался, устраивал, суетился, и ему было не до меня. Наконец когда все устроилось – общими усилиями построили новоприбывшим хижины и обеспечили их пищей, он вызвал меня к себе.

– Витор, ты меня втравил в идею с империей, давай помогай! Я всего лишь вождь племени. Я не знаю, как управлять такой массой людей. Не знаю даже, с чего начать-то…

– В общем-то я тоже не знаю, с чего начать, – сознался я. – Давай рассуждать. Новоприбывших устроили. Теперь нужно выяснить, кто из них владеет какими ремеслами. Нам нужны: кожевенники, мастера-оружейники, все, кто умеет работать с древесиной, горшечники. Есть много вдов, которые умеют шить, лепить и так далее. Еще – среди мужчин нужно найти минимум человек двадцать тех, кто хочет обучаться кузнечному делу. У вас же не все мужчины становятся воинами? Кто-то же должен быть оружейниками, гончарами и прочими специалистами?

– Обычно это мужчины с какими-то уродствами, – нехотя пояснил вождь. – Нет выше чести, чем быть воином, а потому – все хотят быть воинами.

– Хм… тогда вот что надо сделать: есть воины, которые уже не могут сражаться, – получили какое-то увечье, их надо переучивать на ремесленников. Кроме того, нужно выбрать из числа подростков тех, кто поумнее и кто не боится работы, и обучить их ремесленному делу. Нам нужно изготовить несколько тысяч луков, стрел, нужно построить печи для плавки металла, нужно сшить несколько тысяч седел, выковать тысячи клинков и наконечников стрел. Необходимо добыть много металла… Вы же его добывали раньше из древних развалин? Где вы его брали?

– Да, в развалинах. Его раскаляли на кострах и ковали. Предки наши ковали камнями, а потом начали обмениваться с людьми, от них получали молоты. Но ковать, как белые, мы не умеем – наши изделия грубые, металл мягче. Поэтому они мало на что годятся.

– Собери всех, кто имеет представление о кузнечном деле, – завтра же надо приступить к постройке кузни, и не одной. Бабакан покажет, как строить. Прежде чем заняться объединением племен, надо перевооружить армию, иначе у тебя будут огромные потери. Совсем не все с восторгом воспримут идею о едином государстве. Вот еще одна проблема – деньги. Вам нужны деньги. Скажи, у вас есть где-то золотоносные россыпи? Вы вообще занимались добычей золота? Или серебра?

– На севере есть рудники… Там, говорят, добывали серебро. А золото… золото есть в ручьях на юге. Оно у нас не особенно в ходу. Больше ценится железо, металл воинов. А серебро и золото – только украшения. Оно слишком мягкое.

– Еще понадобится медь. В общем, работы просто залейся. Ладно, начнем с перевооружения армии. Собирай всех мастеров, будем с ними говорить.

Прошло три месяца с тех пор, как мы разговаривали с вождем по поводу ремесленников. По моему настоянию, всех, кто хоть что-то умел, пристроили к делу. Работали все – женщины, мужчины, подростки, даже детей лет восьми – десяти уже учили на будущих мастеров. Благо что орки плодовиты и детей у них имелось огромное количество.

Новые члены сообщества влились в него не без трений: вспыхивали иногда драки, скандалы – последствия многолетней вражды племен. Это пресекалось племенной стражей, заведенной тоже по моему настоянию. Блюстители порядка гасили конфликты, разгоняли скандалистов и драчунов – в конце концов, в Амараке воцарились мир и спокойствие. Да и некогда становилось скандалить – напряженная работа отнимала у жителей почти все время.

Первые кузни задымили уже через месяц, а плавильные печи – через полтора. В печах переплавляли металлолом, который привозили караванами из ближайших развалин, из него делали мечи, наконечники стрел, ножи.

Орки были совсем не глупым народом, они быстро перенимали все приемы работы, все те умения, которые мы могли им передать. Они с жадным любопытством внимали и Бабакану, стоявшему с молотом в руках у наковальни, сделанной из огромного плоского камня, и Алдану, рассказывавшему, как сделать лук и стрелы.

Наши седла были отданы на растерзание мастерам кожевенного дела, которые по их образу и подобию сшили множество седел для воинов. Воины же учились ездить со стременами и метать прямо с коней дротики. После того как Алдан научил нескольких мастеров-оружейников делать луки – он показал им несколько вариантов их изготовления, от простых из сухого дерева до сложных, типа эльфийских, – производство луков было поставлено на поток.

В арсенале Амарака скопились сотни мечей, луков, десятки тысяч стрел. Но оружия становилось больше, и пришлось построить новый – из толстых бревен, закрытый со всех сторон и охраняемый стражей. В нем, по меркам и орков, и людей, хранились огромные ценности – оружие.

За три месяца не было никаких попыток напасть на наше племя, все потенциальные противники как будто вымерли. Амаракцы же не собирались никуда идти в поход, пока не подготовятся как следует.

Неожиданно, как-то утром, прискакал разведчик из передовых дозоров, отправленных на юг и на север, и сообщил, что с севера наступают несколько тысяч воинов-орков, с женщинами, детьми, со всем имуществом.

Вождь собрал срочный совет, на котором участвовали младшие вожди – так стали называть командиров отрядов, на которые разделили всех воинов. В каждом отряде было сто всадников, вооруженных пока что тем же, что было раньше, – мы еще не приступали к перевооружению всего войска, поскольку не накопили достаточного количества нового оружия. Отличие было только в том, что всадники теперь могли биться прямо с лошади – все воины уверенно сидели в седлах со стременами и каждый день тренировались в метании дротиков с седла и владению копьем, не слезая с лошади.

После совета навстречу мигрирующей толпе орков выехали пятьсот воинов, вооруженных до зубов. Ну и я соответственно. Судя по сведениям разведки, это были три племени, а их ритуальные узоры указывали на то, что шли они очень издалека, с севера. Шли со всем скарбом – гнали стада (кстати, очень небольшие), табуны лошадей (тоже на ахти какие), на конях сидели воины, отслеживая перемещения вокруг их колонн. Разведчики с трудом сумели скрытно подобраться и рассмотреть все происходящее и, только когда колонны прошли, по дуге обогнули медленно идущую орду и вернулись в Амарак.

Наши кони неслись быстрой рысью, и я рассчитывал, что до вечера мы встретим этих переселенцев. Так оно и вышло. Первые верховые показались на горизонте еще до того, как солнце начало склоняться к вечеру. Орда шла медленно, а при виде нас остановилась. От толпы отделились три всадника, один, в центре, нес на копье красный щит. Я облегченно вздохнул – может, в этот раз обойдется без резни?

Красст, я и Крант поскакали на встречу с посланниками. Мои друзья – а со мной были Каран и Алдан – порывались поехать тоже, но я их остановил. Вряд ли мне что-то грозило при переговорах, а показывать, что мы их боимся и вынуждены выезжать им навстречу с большим количеством бойцов, не хотелось.

Подъехав к неизвестным воинам, мы увидели, что они одеты немного по-другому, чем здешние орки, да и оружие у них было иным – очень мало металла, практически все из дерева или кости. Впрочем, язык у них был такой же, оркский, только вот с каким-то акцентом – или мне просто это показалось.

Один из приезжих выехал вперед, стукнув коня пятками, и сообщил:

– Я вождь племени астаров Амбрад. Кто здесь старший?

– Я. Великий вождь Красст. Что вам нужно на нашей территории?

– Наши земли истощены. Великая засуха иссушила пастбища на севере, и мы переселяемся на юг. Если вы не позволите нам пройти, мы будем биться, хотя этого и не хотим, – воин посмотрел в лицо Крассту немигающим взглядом, – мы уже прошли много земель, но там положение тоже плохое, и та земля нас не прокормит. Здесь земля жирная, сочные травы, хорошие пастбища, мы хотели бы тут жить, если договоримся с вами. Вы нам выделите часть территории, а мы не будем на вас нападать. Я вижу, что вас меньше, чем нас, хотя ваше вооружение лучше нашего. Если мы станем биться, будут большие потери, так как нам некуда больше идти. Я все сказал.

– Я слышал тебя. Я так понял, что у вас тут три племени? А почему ты говоришь за всех?

– Меня выбрали старшим вождем, поэтому я говорю за всех. Так что по моему предложению?

– Наша земля богата, она прокормит множество отар овец, стада коров и табуны лошадей, но кто тебе сказал, что вам будет позволено селиться здесь на ваших условиях?

– Каковы же ваши условия? – нахмурился Амбрад.

– Вы входите в империю орков, где правлю я, Великий вождь, а в империи нет никаких отдельных племен, есть только орки, великое племя. Вам будут выделены пастбища, где ваши стада будут пастись вместе со всеми, вы будете жить по нашим законам. Если откажетесь – все те, кто поднимет на нас оружие, будут уничтожены. Вы, наверное, издалека пришли? Вы слышали когда-нибудь о Великом вожде, о Великом белом шамане?

– Нет, не слышали, – еще больше нахмурился Амбрад. – Не думаю, что мы пойдем на ваши условия. И сомневаюсь, что вы сможете нас одолеть, – у нас тысяча пятьсот бойцов, по три на каждого вашего, и, даже если вы обладаете хорошим оружием, вас не хватит, чтобы нас остановить. Так что еще раз: или мы договариваемся на наших условиях, или будет битва!

– Послушай, Амбрад, вот перед тобой Великий белый шаман. Он может вызвать демона, может поднять ваших же мертвых и напустить их на вас, может сжигать вас огнем и замораживать, как столбы. Мы убьем вас всех, всех, кто выйдет с оружием на бой, вы этого хотите? Вы же шли, чтобы найти спокойное будущее, чтобы у ваших семей всегда была пища и кров – мы дадим вам это. Зачем вам погибать? Последняя наша битва закончилась тем, что погибло восемьсот воинов врага, это было всего несколько месяцев назад. Те, кто остался, теперь стоят тут, в наших рядах. Зачем вам губить воинов, которые могли бы занять почетное место в нашем общем строю, получить лучшее оружие, обеспечить свои семьи?

– Ты хочешь меня запугать? У нас тоже есть великий шаман. И возможно, он сильнее вашего шамана. И воинов у нас больше. Так что мы откажемся от твоего предложения.

Я слушал этот разговор и думал. Ну все, переговоры зашли в тупик. Этот тупоумный вождь все равно сведет дело к резне. Впрочем, а такой ли он тупоумный? Он встречает какое-то войско, в три раза меньше, чем у него, у него есть какой-то шаман, видимо, сильный, раз он так уверен в его мощи, – почему он должен верить первому встречному?

– Я вынужден прервать ваш разговор. Я – белый шаман. Скажи, Амбрад, что могло бы тебя убедить в том, что мы не обманываем и сильны так, как говорим? Может, какой-то поединок или еще что-то? Может, давай так: сойдутся два лучших воина – кто выиграет, того и правда? Ну ведь не хочется вас убивать! Нам нужны бойцы, нужны ремесленники, нужны скотоводы, ну чего вас так упорно тянет подраться? Почему ты упрямо не хочешь верить в то, о чем мы говорим?

– Ты шаман? – с оттенком презрения сказал Амбрад. – По тебе не видно, что ты шаман. Шаманы одеваются так, что видно издалека – идет шаман. А ты даже на воина не похож. Поединок, говоришь? Хорошо. Давай устроим поединок – ты с моим шаманом. Если победишь, мы снова поговорим.

Я обратил внимание на слова чужого вождя: «победишь» – «поговорим». Этот болван рассчитывает, что его шаман выиграет схватку, а потом воодушевленные победой воины сметут наш заслон. Красст, видимо, тоже обратил внимание на его слова, потому переспросил Амбрада:

– Давай-ка еще раз про бой шаманов. Если побеждает твой шаман – что будет? Если победа моего шамана – что будет?

– Если побеждает мой шаман, мы остаемся на этих землях, и вы нам не препятствуете. Если побеждает твой шаман… мы подчиняемся тебе. Только мой шаман еще ни разу не проигрывал в битве, так что подумайте, прежде чем решиться. Хотя… ваше дело. Мы уезжаем к нашим воинам, ждем вашего ответа. Но долго ждать не будем…

Амбрад повернулся и поскакал к рядам соплеменников, а мы поехали к своим. Красст озабоченно спросил:

– Ты сможешь победить их шамана?

Я непроизвольно усмехнулся:

– А я знаю, что ли? Может, там монстр какой-то, а не шаман. Ясно дело, не позволю себя убить… по крайней мере постараюсь это сделать. Вроде как не впервой… выхода-то больше нет. А пришли-то они очень издалека. Здесь, в радиусе километров двести, все знают о нас и не сунутся к нам, а эти очень издалека.

– Да, я даже узоров таких не знаю… и речь у них какая-то странная, здесь такой нет, – задумчиво протянул Красст. – Но не о том говорим. Ты должен наверняка убить этого шамана, иначе крови будет море! Конечно, мы не дадим им тут обосноваться, даже если они тебя убьют, – все равно нападем, зачем мне тут под боком чужое поселение?

– А как же договоренности, как же честь воина? – прищурился я ехидно.

– Какая честь воина?! Они пришли в мой дом и распоряжаются тут! Это для простых воинов разговоры о чести, а я должен думать обо всем народе. Бесчестье я возьму на себя. А если с помощью поединка мы сможем сократить количество погибших, значит, так и будет, и это хорошо. Береги себя.

– Поберегу, – хмыкнул я, – сам не хочу…

Мы подъехали к своим, и я вкратце объяснил друзьям, что происходило, потом спешился и под их негодующие вопли о том, что пошли они с их поединком туда-то и туда-то, отправился в сторону вражеского войска.

Остановившись посередине между нашими линиями, я усилил заклинанием голос и громко на всю округу оповестил: