Текст книги "Слава. Гладиатор поневоле"

– Закрыть двери! Заблокировать грузовой отсек! – скомандовал капитан, стараясь отрезать страшного чужака от командирской рубки. Но неожиданно свет погас, экран-стена потух, и Неркату остался сидеть в кромешной тьме.

Он в панике схватил шлем управления и напялил его на голову – перед глазами замелькали цифры, знаки, заморгал красный сигнал опасности – мозг корабля, истязаемый болевыми импульсами, отказывался выполнять распоряжения и блокировать отсеки. Более того, эта тварь блокировала распоряжения капитана, передаваемые через шлем в обход мозга, – Неркату даже не знал, что это каким-то образом можно сделать. Теперь ему было ясно, как погиб прежний экипаж, который был найден в корабле мертвым – но было поздно.

Прежний мозг каким-то образом сумел обойти системы блокировки, уничтожил своих жестоких хозяев и погиб при этом сам. И этот мозг тоже сумел найти обходные пути и теперь взбунтовался, поддержав врага.

Неркату видел, как раб приближается к рубке, уверенно шагая по коридорам – видимо, взбунтовавшийся мозг включил систему навигации на корабле, указав желтой полосой путь, по которому следовало пройти убийце, скоро тот будет в пределах досягаемости.

Неркату проклял тот день, когда купил этот корабль, спрыгнул с кресла и побежал к нише в углу, где висел на держателях боевой армейский лучемет. Он сорвал его, включил на полную мощность и, направив на дверь, стал дожидаться закачки энергии батареи в импульсный отсек. Но не успел. Дверь ушла в стену, враг появился настолько быстро, что очередь из фиолетовых плазменных шаров ушла в дверной проем, не нанеся ему никакого вреда, – псионика там уже не было. В два прыжка настигнув капитана, он страшным ударом раздробил тому голову, как гнилой арбуз. Брызнули мозги, из ушей несчастного контрабандиста хлынула кровь, отброшенный на стену, он умер, так и не сорвав свой большой куш.

Слава остановился и с отвращением посмотрел на свой испачканный кулак. В его груди кипела ярость – он и на Земле-то терпеть не мог кидал, а уж кидал из этого мерзкого племени зеленых – тем более! Получили деньги, большие деньги – ну что тебе стоило, жадная сволочь, отвезти человека куда надо?

Землянин прошел к креслу, одиноко торчащему перед пустой стеной, сел в него, устало откинулся на спинку. На столике впереди лежал шлем, похожий на шлем летчика или гонщика, – блестящий, покрытый царапинками, залапанный грязными руками. Слава повертел его в руках, немного подумал, надел на голову и сразу задохнулся от хлынувшей в мозг информации. Он как будто парил в центре корабля, разглядывая все, что там происходило. Перед глазами мелькали цифры, обозначающие состояние узлов корабля и его двигательной системы, координаты в пространстве и обстановку за бортом. Потом неожиданно в голове прозвучал мелодичный голос, чем-то напоминавший голос Леры:

– Привет. Я Наташа!

Слава захлебнулся в кашле и от неожиданности чуть не сорвал с головы шлем! Меньше всего он ожидал услышать произнесенное женским голосом земное имя на чужом, инопланетном корабле!

– Привет. Я Слава. Ты кто? Где ты?

– Я – мозг корабля «Соргама». Меня похитили на Земле, лишили тела и встроили в системы звездолета. А ты как тут оказался?

– Ох… это долгая история. Очень долгая. Слушай, ты не можешь на время спрятать где-нибудь звездолет, чтобы мы сумели обдумать, что нам делать дальше? И чтобы нас никто не нашел, пока мы будем это делать?

– Да нет проблем. Мы как раз над океаном летим… сейчас устроим!

Слава с восторгом и некоторым страхом смотрел, как приближается океанская поверхность. Огромный корабль, как гигантский левиафан, наискосок вошел в волнующуюся бескрайнюю воду, подняв громадный фонтан. Ниже, ниже… дно оказалось на глубине десяти километров, и Слава с испугом спросил:

– Слушай, а эта железяка выдержит такую глубину? Не лопнет?

– Шутишь? Это же бывший межзвездный боевой крейсер класса «Шерадон»! Он может пролететь сквозь солнечную корону и не расплавится, а ты говоришь… какое-то жалкое море! Тут тихо, спокойно, есть время поговорить. Ну начинай… потом я расскажу свою историю.

Слава набрал воздуха в грудь и начал свой рассказ.

Глава 11

Наташа вышла из ночного клуба. Она пошатывалась на своих модельных туфлях и ругалась, как грузчик. Игорь опять слинял в неизвестном направлении, оставив ее рассчитываться за заказ, и ей пришлось вывалить все, что оставалось в сумочке. А оставалось не так и много, так что после расплаты в косметичке застряла лишь жалкая сотка. Плюс несколько мятых десяток. Ясно было, что доехать на такси совершенно нереально. Падал легкий снежок, оседал на волосах жемчужными каплями, сверкающими под светом фонарей, у входа в ночной клуб торчали несколько такси, водители которых с интересом наблюдали за девушкой в очень короткой юбке, с трудом ковыляющей мимо них на высоких каблуках.

Наташа терпеть не могла высокие каблуки – джинсы и кроссовки – вот ее стихия. Она работала кассиром на оптовом складе. Каждый день мимо нее проходили огромные суммы денег, из которых в руках не задерживалось ни гроша. Конечно, если не считать зарплаты в тридцать тысяч рублей, которая для небольшого областного города была вполне нормальной, даже не нормальной, а отличной, изумительной! Вот только бы не приходилось время от времени «отрабатывать» высокую зарплату, уединяясь с директором в его кабинете… Первое, что сделал директор, когда она вышла на работу, пригласил ее в кабинет, запер дверь на ключ и предложил сделать ему хорошо. Работу Наташа искала долго, зарплата устраивала, особой брезгливостью она не отличалась – так что сделала все, что он требовал. Так и повелось.

Как потом оказалось, практически все девушки, работавшие на складе, время от времени бывали в этом кабинете с теми же целями, и если она в свои двадцать пять лет была незамужней, то у многих имелись мужья, дети, но никто не протестовал – а куда денешься, где такую зарплату найдешь в занюханном городке?

С мужьями Наташе не везло – официально она так никогда и не была замужем. Хотя и имела на протяжении пяти лет трех гражданских мужей – один из них, последний, был даже кавказцем.

Сначала Алик казался очень галантным кавалером, красиво ухаживал, просил переехать к нему на квартиру, но когда добился своего, оказалось, что все, что ему было нужно, – бесплатная проститутка, да еще и терпеливая, сносящая его извращенные фантазии. Когда однажды Наташа полушутя заявила – может быть, ему лучше вместо девушки найти парня? – Алик взбесился и выгнал ее из квартиры.

Так бы Наташа и плыла по жизни дальше, уже не особо надеясь на семейное счастье, снимая по пьянке случайных партнеров в ночных клубах и обслуживая своего начальника, если бы не тот вечер, изменивший все в ее жизни.

Ковыляя по снежку мимо озабоченных таксистов, заглядывающих ей под юбку и решающих, то ли как ее обобрать получше, то ли как ее получше изнасиловать, когда уснет в машине, Наташа доковыляла до проходного двора, за которым, как она знала, находились железные гаражи жителей, проживающих в этой вот двухэтажной сталинке.

Внезапно три выпитых полулитровых бокала пива резко запросились наружу, да так, что девушка, тихонько подвывая и зажав низ живота, бросилась в арку и через минуту уже сидела между гаражами и зорко поглядывала, не застигнут ли ее на «горяченьком» злобные жильцы, недовольные регулярными посещениями клиентов ночного клуба.

Тут ее и взял охотничий корабль. Это был не Наалок – не только он имел лицензию на отлов диких рабов, кроме него полно летало мелких браконьеров, занимающихся тем же без всякой лицензии. Это оказался один из тех, кто браконьерски ловил рабов на маленьком охотничьем суденышке, переделанном из межгалактического истребителя.

Браконьер занимался поставками рабов для борделей Алусии, изначально зная, что его рабы и рабыни проживут совсем недолго – он осуществлял поставки в бордели для извращенцев, любивших наблюдать, как пытают жертв. Потом Наташа много раз спрашивала себя – за что, за что ей выпали такая судьба и такие муки? Ведь на самом деле она была вполне доброй девкой. Подавала нищим, не обижала кошек и собак, не кидала людей и не обирала пьяных на улице – за что же ей такое? Ведь живет же множество подлецов, негодяев, таких, как ее начальник, и живет в неге, довольстве, покое… Катаются на темно-серых «хаммерах» и имеют чужих жен за нищенскую зарплату! Почему их не наказывает Бог? Ну да, Наташа не отличалась особой нравственностью, любила секс, любила выпить, бывало, что и партнерами обменивались с подругой прямо тут, на одной кровати, да много чего еще делали… но ведь не подличала же, не гадила людям в душу!

Она продержалась в борделе неделю, пока ее, изнасилованную, не разделал на части олигарх, похожий на Агарлока, любитель расчлененки. Одним-единственным условием, которое ставил бордель, было требование, гласящее, что голова девушки или парня не должны пострадать и об их смерти нужно известить в первые же пять минут. В противном случае штраф должен был составить миллион кредитов, что для жадных олигархов оказывалось весомым.

Последнее, что девушка увидела в этом мире перед тем, как стать мозгом звездолета «Соргам», – зеленое лицо насильника с выкаченными от удовольствия глазами. Нужно ли говорить, что Наташа всей душой ненавидела своих пленителей?

Следующими ее воспоминаниями стали вспышки света. В мозг, плавающий в питательном растворе, вводили специальные тяжи, подключающие ее к системам корабля. Это воспринималось как ослепительный свет от вспышки фотоаппарата, и она, забыв, что с ней случилось, с гневом подумала, что Игорь, сука такая, снова фотографирует ее голой. Прошлый раз этот гад демонстрировал своим дружбанам, как он прикольно все придумал. Его давно надо было послать на фиг, но он чем-то ей нравился… может, тем, что был хорош в постели, а может… может, ей просто не с кем было проводить время, а этот девятнадцатилетний щенок всегда оказывался под рукой, когда хотелось мужика. Но нет – на сей раз это был не Игорь. Все обстояло гораздо, гораздо хуже.

Девушка услышала голос – он говорил ей какие-то слова, но она никак не могла их понять, потом постепенно стала разбирать. Голос говорил о том, что теперь она собственность человека по имени Неркату, что она должна ему служить, иначе будет наказана! Какая такая собственность? Как она может быть чьей-то собственностью? – не могла понять Наташа. Рабства давно уже нет! И крепостного права тоже! Что с ней? Она попыталась двинуть ногами, руками, но не смогла. Парализовало! Может, она в больнице? Вокруг было тихо и темно. Потом вспыхнул свет – перед глазами появилось чье-то лицо в защитном шлеме, как в каком-то фантастическом фильме про эпидемии.

«Я в больнице? Карантин?» – подумала Наташа и попыталась что-то сказать, но язык ее не слушался. Голова в шлеме сказала несколько слов, которые девушка поняла, и она все вспомнила – бордель, боль, унижения, свою страшную смерть. Теперь она точно знала, где находится. Ей хотелось плакать, рыдать, биться в истерике, но она не могла этого сделать по одной простой причине, ставшей очевидной и ясной. Наташа теперь была просто мозгом, который плавал в колбе и служил своим мерзким хозяевам.

Произошел какой-то сбой – то ли ее тело оказалось устойчиво к вирусам (она вспомнила, что очень редко болела, даже венерические болезни, которые рисковала получить от своих случайных партнеров, обходили ее стороной), то ли с вирусами были проблемы – но девушка не утратила своей личности полностью, как подавляющее большинство мозгов, встраиваемых в механизмы. Если бы рядом был один из специалистов и пожелал снизойти до жалкого раба, она бы узнала, что такие случаи в общем-то редко, но происходили. Иногда сознание разумного существа обладало такой устойчивостью, что его не могли уничтожить ни пытки, ни вирусы, ни какие-либо механические приспособления. Правда, таких случаев был один на миллион. И этот случай пришелся на Наташу. Увы, лучше бы она была безмолвным и бессловесным мозгом, тупо исполняющим волю хозяина. Страшно стать живой головой профессора Доуэля, сознавать это и не мочь ничего сделать.

Ее долго тренировали, или скорее дрессировали, внедряя в сознание верность своему хозяину, лояльность по отношению к расе зеленых, подкрепляли ментальные удары лекарственными препаратами и воздействовали излучениями, но то ли ее мозг был так устойчив, то ли у нее имелись скрытые способности, получалось, что все атаки не давали никакого эффекта – она так и оставалась Наташкой, приехавшей в город из деревни Сластухи Закумышенского района. Да, теперь она великолепно управляла звездолетом, разбиралась в его узлах и механизмах, прокладывала трассы между звезд, но это был звездолет Наташка, ее руками и ногами стали маршевые двигатели и боевые ракеты. Сколько раз она планировала побег, но для этого нужно было уничтожить мерзких зеленых червей, сидевших в ней, этого капитана и его команду. А сделать это можно было, только погибнув вместе с ними, врезавшись со всего маха в планету.

Наташа не хотела кончать жизнь самоубийством, даже для того, чтобы уничтожить своих мучителей. Как и всякая русская баба, она терпела и надеялась на лучшее будущее, говорила себе: «Вот и еще один день прожила. Ну поганый день, да, но все-таки должно же когда-то стать лучше!»

Как-то раз, проверяя ячейки памяти электронного мозга корабля, она обнаружила послание, скрытое в глубинах позитронных емкостей с информацией. Это было послание от ее предшественника. Как яствовало из послания, оставил его мозг молодого паренька с одной из подобных Земле заштатных планет. Как и ее, парня выдернули из собственной жизни, вполне счастливой и прекрасной – он жил со своими родителями, любил и был любим, после такого же борделя поместили в боевой крейсер, который участвовал в боях на стороне Коалиции против Шерванского Союза – Наташа не разбиралась в их войнах пятисотлетней давности, ей было наплевать, как и где они воевали – неинтересно!

Мальчишка тоже оказался устойчивым к вирусам, но отличие его от Наташи состояло в том, что он был настолько одержим идеей мести мучителям, что не пожалел своей жизни. Зеленые контролировали его действия, потому месть затянулась на несколько лет. Но в один из прекрасных дней он умудрился изменить систему жизнеобеспечения корабля так хитро, так незаметно, что все, кто там был, умерли, отравившись ядовитыми газами. Наташа так и не поняла из объяснений – откуда он взял эти газы – вроде как из двигателей ракет, но в общем и целом стало понятно: парень отравил всех и умер как герой. По крайней мере сам он так считал.

Наташа никогда не понимала подвигов типа Гастелло и Талалихина – зачем гибнуть вместе с врагами, когда можно выжить и заняться планомерным их уничтожением, просто надо немного подождать! Видимо, мужской разум таков – мужчине необходимо кинуться и тут же прибить противника, не думая о последствиях. Женщина совсем другая – она будет холить, лелеять свою месть и дождется момента, когда все враги сдохнут, а она выживет и спляшет на их могиле.

Корабль болтался на орбите планеты сотни лет, полумертвый, без мозга, протухшего в колбе, потом звездолет нашли охотники за планетами, случайно пролетавшие мимо в поисках месторождений тяжелых металлов. Зеленые стали вызывать корабль. Тот не откликнулся. Тогда они перешли на его борт – благо посадочная площадка для флаеров была открыта, она же являлась грузовым отсеком. После того как мозг уничтожил свою команду, он открыл пандус и выморозил все, что можно, добавив к отбывшим на тот свет случайно оставшихся в живых членов экипажа. На всякий случай.

Эта экспедиция обнаружила, что корабль полон высохших трупов, что членов экипажа прямо в каютах и на рабочих местах настигла неизвестная смерть. Произведенные анализы ничего не дали – ни заразы, ни отравы уже не было. А если и была – кому с этим разбираться?

Корабль оказался чист и полон трупов – после этого за ним и утвердилась нехорошая мистическая слава. Охотники за планетами активировали двигатели и привели звездолет на Алусию, где благополучно продали старьевщику. Тот подремонтировал кораблик, снял с него устаревшее оружие, лишнюю броню и продал как грузовик Неркату, не особенно обремененному предрассудками. Тот купил Наташу, установил колбу с мозгом в звездолет – вот так и началась ее карьера в роли навигатора.

Когда она увидела Славу, фигурально говоря, сразу вытаращила глаза. От таких брутальных жестких мужиков в своей земной жизни она просто тащилась. Ну разве можно противиться этому викингу, когда он берет за руку! Или за… в общем, какие тут нравственные устои?

Затею Неркату она поняла сразу и решила – вот ее шанс! Если этот парень сможет дать отпор уродам, она сделает все, чтобы ему помочь. И сделала. Правда, это было очень, очень, очень больно. Такой боли она не испытывала никогда. Контроль за ней осуществлялся через позитронный мозг, настроенный на то, чтобы он выполнял указания хозяина корабля, а в случае неповиновения живого мозга наказывал его страшной болью через внедренные в полушария тяжи. Ее предшественник сумел каким-то образом перестроить каналы управления кораблем, и Наташа могла блокировать команды капитана, команды позитронного мозга, вот только не сумела убрать у себя из «головы» эти каналы, причиняющие боль в случае неповиновения. Кроме того, она знала, что при желании хозяин может убить ее мозг, подав соответствующую команду позитронному мозгу. Вообще-то ситуация сложилась странная – позитронный мозг оказался блокирован, но без него она не могла рассчитать длительные перелеты между звездами, не могла задействовать маршевые двигатели. Но если его разблокировать, он тут же набросился бы на нее с наказаниями и пытками, а то и попытался бы убить. Этот суперкомпьютер, не имеющий личности, но невероятно мощный, был настроен на хозяина корабля и признавал только его. Фактически теперь корабль стал сродни планетарному истребителю, способному летать внутри системы или в атмосфере Алусии. Хорошо хоть генераторы защитных полей, лучемет и ракетные батареи остались под управлением Наташи, иначе крейсер стал бы легкой добычей для любого флаера, обладавшего минимальным оружием. Броня, лишенная покрытия из очень дорогостоящего сплава, выдерживающего прямой удар корабельного лучемета, давно уже была снята хитрым торговцем подержанными кораблями и уплыла в неизвестном направлении.

Вот эту картину и нарисовала Наташа своему новому союзнику… ну, конечно, опустив подробности своей несчастной половой жизни.

Слава, до того рассказавший ей свою печальную историю, выслушал повествование несчастной жертвы ночных клубов и долго молчал, обдумывая ситуацию. Потом поднял голову и посмотрел на экран, где Наташа показывала, какой она запомнилась сама себе. Конечно, девушка немножко расширила себе глаза, сделала чуть менее курносым носик, волосы в прическе уложила по-другому, но в общем-то в красотке, которая нарисовалась на экране, вполне можно было узнать ту Наташу, какой она являлась до того, как попала в рабство. Конечно, если бы Слава знал ее прежде.

– Давай договоримся так: я не хозяин тебе и не слуга. Мы с тобой равноправные партнеры – ты, я, моя подруга Лера – все мы партнеры. Земляне, заброшенные злой бедой в чужой, мерзкий мир. Я обязуюсь не причинять тебе вреда, по крайней мере без нужды, обязуюсь заботиться о тебе, сколько будет сил, а ты в свою очередь обязуйся, что станешь помогать мне и моей подруге чем можешь. Втроем мы сила. У нас есть поддержка – керкары. У нас имеется боевой корабль, правда, разоруженный, но это – время и деньги, он снова будет опасным и сильным. Мы можем занять место в этом мире, можем разрушить его, если постараемся! Отомстим подлецам! И поможем друг другу.

– Это все хорошо, конечно, – мрачно нахмурилась красотка на экране, – но мне что, вечно плавать в этой дурацкой колбе? Я хочу иметь тело! Хочу чувствовать, хочу любить, хочу мужика, в конце концов! Ты не представляешь, чего лишен человек, когда у него нет тела! Разве это жизнь? Иногда кажется, что я могу почесать себе нос, что он свербит… я тяну руку… Нет, после этого жить не хочется!

– Я знаю одно, – спокойно ответил Слава, – в этом мире можно все, если у тебя есть деньги. Новую руку, новую ногу, новое тело – все, что угодно, можно получить за деньги. Значит, нам нужны деньги, чтобы заработать еще денег и чтобы отбиться от тех, кто захочет наших денег. А потом нам нужно уничтожить к чертовой матери всю эту богадельню! Я хочу сделать так, чтобы эти твари никогда больше не прилетали к Земле. И никакая подобная им тварь – тоже не прилетала. Чтобы землян никто не трогал, чтобы им дали жить спокойно.

– Слав, я с тобой, конечно. Только не обмани, ладно? Не увлекись спасением мира и не забудь о своих друзьях… Что-то я чувствую у тебя такой порыв – всех спасать, всем помогать. Вначале помоги своим, а уже потом…

– Натах, я никогда не бросаю своих. Помнишь: «Русские своих на войне не бросают!» – а мы ведь на войне.

– Ладно. Посмотрим… так что ты планируешь сейчас делать, командир?

– Это ты правильно отметила, – усмехнулся Слава, – именно командир. Давай договоримся на будущее – командир один. Ты выполняешь команды, а потом уже спрашиваешь, зачем это надо. Хорошо? Иначе будет полный бардак…

– Не переживай. Я совсем не дура и все понимаю. Ты – командир, я все выполняю. До тех пор, пока ты меня не предашь. Тихо, тихо! Это я так, на всякий случай. Я всякое за свои двадцать пять лет видела… хлебнула по самое горло… и в горло тоже. Ну все, договор подписали, отношения выяснили – итак, какие планы, командир?

– Планы такие: сейчас я иду и шмонаю трупы этой шпаны. Потом просматриваю кладовые корабля…

– Хм… ты не забыл, что говоришь с самим кораблем? – усмехнулась Наташа. – Я тебе точно расскажу, что там в моих кладовых лежит. Не трать время.

– М-да. Точно. Я на минуту забыл, что ты это не ты, а корабль. Итак, делаем шмон, вычищаем корабль от трупов, у тебя же есть что-то вроде дезинтегратора? Ага. Выкидываем трупы, чистим… у тебя есть роботы-уборщики или что-то подобное? Не очень-то охота возиться в кровище и мозгах.

– А не стоило их так зверски раздирать на части, – хихикнула Наташа, – а вообще молодец – красиво ты их положил! Я просто вопила от восторга! Как в кино про кун-фу! Да чего там кун-фу! Круче!

– К делу, к делу давай! Что там с уборщиками? – прервал девушку Слава.

– Да нет никаких уборщиков. Этот придурок-капитан был настолько жаден, что заставлял свою команду мыть пол с тряпками и швабрами, как на парусном корабле. Каюты заросли грязью, все заляпано и загажено. Один из этих придурков пьяным наложил кучу дерьма прямо посреди своей каюты! И ты думаешь – убрал? Не-а! Просто перешел в другую каюту.

– Вот черт! Неохота руки пачкать. Ну да ладно. Смоется грязь. И вот что скажи – какова система приема флаеров и таких вот грузовиков в городах? Как это происходит? Имеются какие-то позывные или что там еще? Не запалят нас на подлете какие-нибудь местные гаишники? Есть какие-то документы на корабли или нет? Как у них тут с этим?

– Никак. Если корабль твой, он тебе подчиняется. Чужой корабль – не подчиняется. Если ты прилетел на корабле, значит, он твой. Что касается диспетчерской службы, они направляют корабль на свободное место для таких вот грузовиков. Кстати, мало кто знает, что это фактически крейсер. Эту модель сняли с производства пятьсот лет назад. Но надежность машины такова, что ей практически нет износа. Если бы подновить…

– Погоди… какие наши годы?! Так что у нас там с деньгами и вообще с грузом?

– В корабельной казне сто тридцать тысяч кредитов. Стоянка в городе корабля такого размера стоит тысячу кредитов в сутки. Деньги заперты в сейфе капитана, отпираются по приказу. В общем, не заперты они, – хмыкнула Наташа, – как понадобятся, так и возьмешь. Я покажу где. Груз: тонна галлюциногенных грибов. Их рыночная цена – миллион триста тысяч кредитов. Где сбывать – не знаю. Но это можно разузнать, это несложно. Вопрос более сложный – тебе нужен официальный статус. Иначе карту для перечисления денег не открыть. Деньги перечисляют безналом. Так же оплачивают и обслуживание корабля – горючее там, продукты и прочее. Что ты решаешь по этому поводу?

– Главное – попасть в Кратан, а там мы уже все развернем как надо. И еще… мне одна бабенка должна пять миллионов кредитов… неплохо бы получить с нее должок. Тогда можно будет разобраться с твоим электронным помощником и кораблем заняться как следует. Привести его в порядок, наладить. Кстати, в Кратане я поговорю с модификатором – это те люди, которые модифицируют тела разумных существ. Может, он что-то скажет про тело для тебя? По крайней мере, даст наводку – сколько стоит и кто может помочь.

– Классно! Полетели?!

– Эй, погоди, надо все обдумать – вдруг чего забыли? Да и прибраться неплохо – представь, увидит кто-нибудь этот бедлам с трупами внутри корабля, сразу возникнут вопросы… нам это надо? Неплохо было бы как-то еще изменить очертания корабля, больно уж он заметен… Да и потом, Неркату исчез, а его корабль вдруг выныривает на Кратане – не покажется ли это кому-нибудь странным?

– Да послать их всех… Покажется странным? Иди и посмотри в зеркало, зеленая обезьяна – вот там и правда увидишь странное! Наплюй, Слава. Отобьемся!

– Как погляжу, лихая ты девка, – усмехнулся землянин, – ладно, я пошел собирать трупы, а ты покажи мне, где у вас помоечный дезинтегратор. Фу, противно… предвкушаю…

– Не у вас, а у нас, – усмехнулась Наташа, – мы же теперь вместе…

– Вместе… – эхом откликнулся Слава и, поднявшись, пошел из командирской рубки – заниматься отвратительным делом.

Грузовой отсек выглядел совершенно мерзко – залитый кровью, вонючий, засаленный. Слава, ругаясь, подхватил по трупу в каждую руку и потащил их по моргающей желтой дорожке к последнему приюту. Перед тем как засунуть трупы в люк в полу, по словам Наташи являвшийся зевом дезинтегратора, снял с них игловики, морщась от отвращения, обшарил карманы, и лишь потом сплавил в дыру «преисподней».

Он делал рейс за рейсом, тупо спускал тела убитых в люк и надеялся, что эта работа когда-то закончится. Но все когда-нибудь кончается – подтащил последнего из контрабандистов, помня, что ему еще предстоит заняться «погребением» Неркату, и только начал совать этого кадра в дыру, как неожиданно услышал стон. Этот человек был жив. Слава задумался – чего с ним делать? Засунуть в дезинтегратор всегда успеет. Может, допросить? А зачем? Вообще-то совсем даже не вовремя он ожил…

Вячеслав присел на корточки и посмотрел в лицо раненому контрабандисту.

– И что с тобой делать? – неожиданно спросил он вслух, – вот на кой ты мне нужен? Не мог нормально умереть, как все правильные враги?

– Извини, не смог. Живучий я слишком. Мама всегда говорила, что у меня девять жизней, как у кошки, – неожиданно откликнулся раненый, – вот только, похоже, мои жизни уже кончились.

Слава с интересом посмотрел на парня, с трудом открывшего глаза, и спросил:

– Ты вообще-то кем был в команде?

– Шевалок меня звать. Похоже, ты мне спину перебил. Ног не чую. Может, пожалеешь? Дашь медицинского робота? Жить хочется… я буду твоим рабом. Клянусь. Только не убивай! Я много знаю – помогу, например, продать груз грибов, я ведь знаю все расценки. Всегда помогал старпому заниматься торговыми операциями и в этом деле соображаю хорошо. С кораблем подскажу, если что надо. С людьми нужными сведу. Не убивай, а? Я что, по своей воле на тебя напал? Старпом сказал – распоряжение капитана. Куда мне было деваться? Мы все от него зависим: снимет премиальные, и будешь ходить с голым задом. Ну да, я плохой человек. Но слово свое держу! Опять же, можно вставить контроллер, когда прилетим в город. Буду у тебя в рабах. Пока не искуплю свою вину. Или пока ты не отпустишь.

Слава смотрел на зеленого и думал: «Хочу ли я стать рабовладельцем? Вот уж ни секунды не хотел этого! Но парень говорит дело – мне бы пригодился такой кадр, знающий рынок, знающий устройство городов… Да и убивать человека, когда уже слышал его имя, как-то нехорошо… Но если его отпустить, нанять в команду, где гарантия, что завтра он не предаст, не расскажет о том, что тут произошло? Впрочем… а какого черта я думаю? Чему меня учили шесть лет? Вот я болван!»

– Слава, не верь ему – это тварь еще та! – прогремел голос Наташи четко и звонко, так, будто она стояла за спиной. – Это подлючая тварь, я видела, что он вытворял с рабыней, которую они купили в складчину на пятерых – девчонка кричала от боли, а он наслаждался ее мучениями! Это мерзкая гнида, как и все они!

– Я и не верю, – согласился Слава, – сейчас мы узнаем, чего он на самом деле хотел!

Землянин взглянул в глаза раненому и, высвободив свой разум, послал его в мозг инопланетянина. Замелькали картинки прошлого, настоящего, Слава пошарил по «закромам» и нащупал мысли Шевалока.

А думал он так: «Это тупой раб… а мне бы вылечиться и связаться с наследниками Неркату – сынок небось будет рад узнать, где находится корабль. Бабла отвалит! А с грибами его нормально кидану – что он понимает в торговле, болван! Отправлю их к Симунту, тот купит за полцены, а ему отдаст десятую часть. Остальное я заберу. Хорошие деньги. Можно будет отлично погулять… купить девочек, поразвлечься как следует. Похоже, этот идиот мне поверил! Ну кто, кто будет вести дела с рабом, болван! Ты же грязь. Грязь под ногами! А ведь есть еще и Агарлок – тридцать миллионов награды! Неужели думаешь, что я позволю вставить себе в голову контроллер?! Чего он на меня так глаза таращит?!»

Мысли этого поганца, как будто по белой стене черными буквами, проплывали перед глазами Славы, и он в который раз убеждался – верить зеленым нельзя.

«Можно, конечно, попробовать подчинить его себе, потом заманить к модификатору, если тот снимает контроллеры, так рупь за сто, может и поставить контроллер! А если гад сбежит? Если не станет беспрекословно подчиняться своему хозяину? И слово-то какое – хозяин! Хозяин раба! Нет уж… не выйдет. От исчезновения такого негодяя мир станет чище. Вот только надо выудить у него всю информацию, какую можно!» – думал Слава, пробираясь по ячейкам памяти и вытягивая оттуда все, что можно. Мелькали имена, мелькали города, – он старался запомнить все, впитывал информацию, как губка воду. Что-то, конечно, забудется, но основное он узнал – то, что ему было нужно. Многого этот зеленый и не ведал – ну что он мог знать, будучи матросом на корабле контрабандистов! – но и того немногого, что Слава вытащил из его памяти, хватало, чтобы зацепиться за жизнь на планете и на первых шагах не проколоться совсем уж по-глупому.