Текст книги "Слава. Звёздный посланник"

– Это уж точно. В общем, так – нам нужно скорее попасть в Кремль. Как это можно сделать? Ты на что-то намекнул, или я ошибся?

– Нет, не ошибся, – подмигнул Кузьмичев. – Вводная: как попасть в точку А из точки Б, если от этих точек расстояние километров двадцать, а дороги забиты машинами? Правильно. Мотоцикл! Умеете ездить на мотоцикле? Только не говорите – нет! Настоящие Джеймсы Бонды обязательно ездят на мотоцикле.

– Настоящие – да. А учителя литературы и русского языка, возможно, только видели эти мотоциклы. Но не сидели на них даже в качестве пассажиров.

– Значит, посидят! – усмехнулась Лера. – Я вожу! Меня отец учил! В деревне у бабушки был мотоцикл, старенький, так он учил меня ездить. И я лихо рассекала! Что за мотоцикл?

– Держитесь на стуле – «Харлей-Дэвидсон»! Мотоцикл русских инженеров! Помните, Терминатор на таком рассекал? Вот он и есть. Моя радость, моя гордость. Не китайцам же отдавать? Всю жизнь мечтал, перед войной купил по случаю. Теперь вот вам отдаю. Сумеете сладить с этим монстром?

– Хм… попробую, – неуверенно сказала Лера, – конечно, это не «Иж Планета», но принципы-то одни и те же.

– Принципы-то те же, только весит гораздо больше. Сумеешь ли удержать его? – Кузьмичев недоверчиво посмотрел на стройную фигурку Леры.

– Она гораздо сильнее, чем кажется, – усмехнулся Слава, – гораздо сильнее.

– Ну-ну, – неопределенно покачал головой мужчина и отвел глаза в сторону, отхлебывая чай из фарфоровой кружки.

– Не верите? – Слава огляделся по сторонам, ища нужный объект, увидел в углу сумку с топором, молотком и гвоздями, встал и, подойдя к сумке, достал здоровенный гвоздь длиной сантиметров двадцать. Похоже, этими гвоздями скрепляли бревна баррикад во дворе. Слава подал железяку Лере и подмигнул жене.

– Кузьмичев, смотрите!

Лера улыбнулась, задумчиво покрутила гвоздь в руках, и вдруг он стал сгибаться так легко, как будто был сделан из мягкого олова. Лера даже не сделала попытки изобразить какое-либо усилие – гвоздь закручивался, изгибался, и через несколько секунд на столе лежал узел, завязанный… нет, затянутый хрупкими девичьими пальчиками. Кузьмичев замер с открытым ртом, потом шумно перевел дыхание и хрипло сказал:

– Расскажешь кому – ведь не поверят! Сохраню эту штуку на память! Буду показывать людям! А ты бы могла в цирке выступать! Что, и ты так можешь?

Слава улыбнулся, подошел к куче гвоздей, выбрал такого же здоровяка-гвоздяру, перехватил поудобнее двумя руками, потянул… тренькнул звук, как будто порвалась струна, и Вячеслав бросил на стол две половинки гвоздя, порванного пополам. Кузьмичев схватил половинку, поднес к глазам, там, где он порвался, края оказались истончены почти до возникновения острия.

– Ничего себе! Вот это нынче учителя пошли! А что, с такими детишками, как наши, только такие учителя и могут справиться! – хмыкнул мужчина. – Ну что же – пошли принимать технику. Тут рядом, в гараже стоит. Жалко, конечно, но что поделаешь? Если для дела надо…

Они вышли из дома и свернули за угол, там начинались ряды бетонных гаражей. Кузьмичев достал из кармана связку ключей, отпер тяжелые ворота и распахнул их настежь.

– Вот он, мой красавец, моя гордость! Постарайтесь не разбить его, ладно? – грустно сказал он и погладил мотоцикл по хромированному боку, – бак полон, хватит на все. Заводится вот этой кнопкой, скорости как переключать – знаете, ну что, пробуй!

Лера неуверенно подошла к мотоциклу, легко сняла его с подножки и, закинув ногу, стала пристраиваться в седло.

– Нет, не так надо! – усмехнулся Кузьмичев. – Вначале садись, заводи, а потом уже снимай с подножки! А то завалишься вместе с ним, все-таки вес… ах да… я и забыл. Делай, как тебе удобнее, чего я говорю?!

Лера улыбнулась, кивнула и одной рукой нажала кнопку стартера. Двигатель крутнул коленвал и мягко зарокотал, освобождая мощь, сравнимую с мощью автомобиля. Потом девушка включила скорость и мягко выехала из гаража наружу.

– Нормально! Если научился ездить – уже не разучишься! – кивнул бывший военный. – Только вот как вы с зажженными фарами ехать будете – сразу засекут! Они все движущиеся объекты засекают – ну… почти все. Свет далеко виден, может привлечь внимание.

– А нам не надо света, – усмехнулась Лера, – мы видим в темноте, как днем. Так что без света поедем!

– М-да… учителя и студенты нынче пошли забавные… – покрутил головой Кузьмичев. – Ну, коли так, жмите, ребята, и пусть удача будет с вами! Если что – вспоминайте иногда старого вояку Кузьмичева!

Лера поставила рокочущий мотоцикл на подножку, подошла к Кузьмичеву, который с легкой улыбкой наблюдал за ее действиями, и, обняв за шею, поцеловала его в губы. Потом отстранилась и снова села на мотоцикл.

– Вот и я с молоденькой потискался, – дрогнувшим голосом сказал мужчина, – и-и-эх… где мои двадцать лет! Давайте, ребята, спасайте мир…

Лера убрала подножку, Слава пристроился на сиденье сзади, и мотоцикл сорвался с места, выдав всю мощь своих ста лошадей.

Грохот двигателя отражался от стен домов и возвращался эхом, снова отражавшимся от стен. Если кто-то и видел, как они неслись по улицам, не успевал рассмотреть, что за черная тень пронеслась, виляя между брошенными машинами и раскиданными мусорными бачками. Кое-где дома ограждали баррикады, оттуда что-то кричали, даже вроде кто-то один раз выстрелил, но мотоцикл мчался как черная молния, не обращая никакого внимания на окружающую действительность. До площади они долетели, казалось, за минуты, хотя на самом деле, конечно, все длилось гораздо дольше. Пронеслись вдоль набережной, мимо того места, где в реку ушел разбитый флаер, пролетели по остаткам брусчатки, подпрыгивая на камнях и обломках куполов.

Ворота в Кремль. Всегда закрытые, теперь они были распахнуты, внутри шел бой. Слава и Лера переглянулись – десант? Они бросились на территорию Кремля, увидели перебегающих под выстрелами спецназовцев. Спецназовцы имелись и среди обороняющихся, и среди нападающих, что происходило, было совершенно неясно. Один из спецназовцев, отдающий приказания, оглянулся на вбежавших парня и девушку, которые ошалело разглядывали место боя, и сорванным голосом хрипло крикнул:

– Эй, пошли отсюда! Быстро! Вам тут нечего делать, мать-перемать!

Тут же рванула граната, посыпались стекла, и спецназовец забыл об их существовании. Слава растерялся, он не знал, что предпринять, потом решительно пошел вперед, схватил старшего спецназовца за рукав. Тот вздрогнул, обернулся и, увидев перед собой одну из двух странных личностей, ворвавшихся во двор, выдал такую тираду матом, что Вячеслав, хоть и знал уличный фольклор вполне приемлемо, услышал несколько новых определений процессов, протекающих во время интенсивного секса. Спецназовец схватил неизвестного за грудки и поволок к выходу из Кремля. Вернее, попытался поволочь, но уперся в парня, как в бетонный столб. Слава легко освободился, сжал его руку стальными тисками и спокойно сказал:

– Заткнись и доложи обстановку! Кто на кого нападает и кто отбивается?

– А кто ты такой, чтобы тебе докладывать? – вытаращил глаза вояка.

– Я – Слава. Мне нужно к президенту.

– Слава? Какой такой Слава?! Мать твою… Слава?! Это зять Николая? Инопланетянин?! Твою же мать! Переворот у нас! Группа военных во главе с замминистра обороны организовала захват президентского дворца. Первый успел запереться в своем кабинете, они там отстреливаются – министр обороны, фээсбэшники. И Коля твой там, с ними. Теперь ситуация дурацкая – они там добивают президента и держат оборону против нас. А у нас всего тридцать человек, дежурная группа. Остальные будут только через час, не раньше. За это время всех добьют. Сейчас атачить будем – вы бы в сторонке постояли, спрятались бы за стену! Или у тебя чего-нибудь волшебное есть, чем эти козлов выкурить? Их там человек сто, не меньше! Хрен мы их щас возьмем! Остались мы, похоже, без главы государства. А ты без шурина.

– А на кой хрен они атакуют-то? Смысл какой?

– С китайцами договариваться хотят. Под них ложиться. Типа – лучше так, чем удобрять их поля. Китайские поля. Давно уже брожение шло, и вот во что вылилось. Ну так что, Хоттабыч, достань чего-нибудь из волшебного мешка? Что-нибудь вроде того, что у тебя на руке нацеплено. Если не ошибаюсь – лазер? Как у китайцев?

– Лазер. Как у китайцев… – задумчиво сказал Слава, посматривая на перебегающих спецназовцев. – Когда атаку наметили?

– Через пятнадцать минут. – Боец посмотрел на часы (Слава заметил, что на них скромно написано «Ролекс»). Спецназовец хитро сощурился, заметив его взгляд. – Чеченские.

Потом резко посерьезнел и снова спросил:

– Помочь сможешь чем-то?

– Только если пойду с вами в атаку.

– Это в этой курточке, что ли? – досадливо помотал головой вояка.

– Нет, а что, я должен был на танке приехать? – улыбнулся Слава.

– Лучше бы на танке. Они там крепко засели, хрен выкуришь.

– Выкурим. Лер, собираем лучеметы!

Слава скинул со спины рюкзачок и вытряхнул оттуда несколько блоков. Быстро пристегнул их друг к другу, вогнал туда батарею, нажал кнопку активирования, и индикаторное пятно на «стволе» вначале заморгало, потом загорелось зеленым огоньком.

– Готово! Считай, командир, у тебя два танка. Предупреди своих, чтобы шли в атаку только после нашего огня. Сразу дай наводку, что выбить вначале.

– Вот это дело! – уважительно глянул на лучемет командир. – Значит, так, два пулемета на втором этаже. Их выбивать в первую очередь. Ну а дальше по обстоятельствам, главное – сними пулеметчиков и дверь вышиби. А мы уж потом сами пойдем. Как закончишь, дам сигнал к атаке. Сейчас я скажу нашим! – Он побежал к группе прижавшихся к стене бойцов и начал им что-то горячо втолковывать. Они оглянулись на Славу с Лерой, которые стояли с лучеметами на изготовку, и кивнули. Командир подбежал, коротко сказал:

– Все извещены! Начинаем?

– Начинаем. Лера, ты из-за угла высовываешься и даешь очередь. Я выбегаю и начинаю палить как придется. Все поняла?

– Поняла, кроме одного – какого черта ты в открытую пойдешь, а я из-за угла стрелять буду?

– Не забывай, кто я! Я предвижу!

Они говорили на языке зеленых, а командир жадно прислушивался к незнакомой речи, не понимал ни слова и досадливо морщился. Потом посмотрел на лучеметы и вздохнул:

– Нам бы такие!

– Будут у вас такие! Двадцать тысяч таких! Мы привезли. Только выгрузить надо.

– Серьезно? Ну… теперь мы китаезам дадим жару! – обрадовался спецназовец. – Слушай, а может, мы и без вас обойдемся? Дай мне эту штуку, покажи, как стрелять, и мы их разнесем на фиг! А чего ты подставляться будешь? Вдруг убьют? И что тогда?

– Меня не убьют. Кишка тонка. А вот Лера… Лер, дай сюда лучемет!

– Зачем?! Я сама!

– Если тебя тут грохнут, я не переживу! Дай лучемет! Потом из игловика будешь их долбать, а лучемет дай командиру!

Лера неохотно рассталась с оружием, спецназовец с восторгом и благоговением принял неизвестный ему аппарат.

– Гляди сюда, вот эту кнопку нажал – он выстрелил раз. Вот тут нажал, потом эту кнопку – лучемет выпустил очередь из плазмоидов. Все! Здесь на сто выстрелов. Сменить батарею – вот тебе батарея. Тут нажал – выдернул. Снова воткнул батарею! Просто, как для дебилов. По действию – представь, что ты стреляешь из гранатомета. Отдачи практически нет, так, небольшая реактивная тяга. Готов? Тогда пошли!

Слава глубоко вдохнул и, выскочив из укрытия, открыл огонь очередями по окнам здания.

Тут же злыми собаками огрызнулись пулеметы, но он перемещался по площадке, как танцор. Выглядело все это со стороны странно – он дергался, совершая такие молниеносные движения, что за ними трудно было уследить глазом. Его силуэт как будто размылся в пространстве. У него словно бы появилось множество рук и ног, как у мифического существа. Но при всем том он еще и стрелял: двух очередей хватило, чтобы заткнуть пулеметы – на месте оконных проемов, где они стояли, образовались черные обугленные дыры. Еще очередь – массивная стальная дверь, замаскированная под дерево, сорвалась вниз огненными сосульками, подняв в воздух клубы черного дыма. Рядом встал спецназовец с лучеметом и тоже открыл ураганный огонь по всем точкам, откуда велась стрельба.

Слава и командир спецназа прекратили огонь, к зданию рванулась группа бойцов, и через несколько секунд оказалась внутри. Загремели выстрелы, Слава побежал к дверям, за ним Лера, впереди командир. Когда они оказались в здании, там уже практически все было кончено. Из нападавших погибли три человека, пятеро оказались ранены. Защищавшие объект погибли.

К Славе подошел командир:

– Часть заговорщиков сидит в кабинете президента. Забаррикадировались. Отстреливаются. Сдаваться не желают. Пошли поговорим с ними?

– Пошли, – кивнул Слава, – что с президентом? Что с Колей?

– Не знаю, – мрачно покачал головой командир, – они были в кабинете. А если те взяли кабинет… в общем, дело труба.

Они прошли к высоким дверям кабинета президента. Те были разбиты выстрелами и взрывами, на стальной сердцевине виднелись следы пуль, зияли дыры, видимо, от выстрела гранатомета. Проем был чем-то забаррикадирован – похоже, столами и шкафами. Спецназовец подошел к баррикаде, призвал всех к тишине, поднял руку, громко крикнул:

– Эй, бунтовщики! Сдайтесь! Обещаем вам жизнь!

– Дураков ищешь, что ли, Семаков? Ты же первый и пристрелишь!

– Сирый, ты, что ли? Ты чего, дурак, полез-то туда?!

– Командир приказал – и полез! Как будто ты бы отказался! Хватит уже туфту гнать – мы знаем, что нам не жить, но так просто не сдадимся, ты меня знаешь! Дайте уйти с оружием!

– Президент жив, Сирый?

– Да хрен его знает… лежит вон. То ли жив, то ли нет. Да наплевать – будет другой президент! Мы жить хотим! Дайте выйти!

– Дурак ты, Сирый! Ну кто вам даст уйти с оружием? Или сдавайтесь, или все погибнете!

– Ну, значит, так тому и быть. Штурмуйте, если сил хватит.

Спецназовец кивнул Славе, они встали напротив баррикады и открыли огонь из лучеметов. Очереди фиолетовых плазмоидов в считаные секунды снесли нагромождения из мебели и разнесли всех, кто прятался за баррикадой. Ворвавшись в помещение, спецназовцы изрешетили всех, кто еще шевелился, и остановились только тогда, когда стрелять уже было не в кого.

Президент лежал у стены с открытыми глазами, он был мертв.

Слава пощупал пульс – пульса не было, а в груди виднелось с десяток пулевых отверстий. Похоже, что захватившие кабинет первым делом застрелили главу государства.

Слава огляделся – рядом лежали еще несколько человек в гражданской одежде и в военной форме, выдающей высший ранг ее обладателей. Коли нигде не было.

Он осмотрелся, заметил в углу неприметную дверь – видимо, в комнату отдыха. Дверь была испещрена ударами пуль, но за дубовыми панелями виднелась сталь – дверь выдержала, а у нападавших, скорее всего, не было времени, чтобы завершить начатое. Слава подошел, приложил ухо – ничего не услышал, а потом взял с пола оторванную ножку от стула и, сильно постучав ею, крикнул что есть мочи:

– Коля, ты здесь?

Некоторое время никто не отзывался, потом приглушенный голос из-за двери ответил:

– Слав, ты, что ли?

– Я, Коля! И Лера тут! Выходи!

– Коля, выходи! – изо всех сил завопила Лера и закашлялась от натуги. Никто не рассмеялся, и, откашлявшись, девушка виновато сказала осипшим голосом: – Сорвала глотку, черт возьми!

За стеной загремели, видимо, убирали баррикаду, дверь открылась, из нее осторожно высунулась физиономия Коли:

– Наконец-то! А мы тут чуть коньки не отбросили! Вот, познакомься – министр обороны. Президент его назначил своим преемником, если убьют. Как чувствовал, что погибнет. Ну что, теперь покажем этим желтым, где раки зимуют?

– Наверное, покажем, – усмехнулся Слава и крепко обнял своего шурина, похлопав по спине тяжелыми ладонями.

Глава 5

Они сидели в бывшей комнате отдыха президента. Вокруг суетились какие-то люди, что-то уносили, выметали, вытирали, расставляли по местам. Слава слушал Колю и думал, думал, думал… ему почему-то казалось, что все это случилось не с ним – все произошло так быстро, гротескно, нереально. Он встряхнулся, заставил себя вслушаться в слова Коли.

– Президент приказал нам с министром обороны и офицером, отвечающим за ядерный чемоданчик, забаррикадироваться в комнате отдыха. Последнее, что я видел, это то, как он передергивал затвор автомата. Все-таки он был хороший мужик. Жаль, что его убили. Теперь вся надежда на министра обороны. Он очень дельный.

– А куда он вообще делся-то? – недоуменно спросила Лера.

– Сказал, сейчас подойдет. Он ставит охрану, своих людей. Ищут мятежников, чистят Кремль. А вот и он идет, легок на помине! – Коля начал подниматься, завидев министра обороны, но тот махнул рукой:

– Сиди. Не до формальностей. Итак, Слава, для чего вы к нам прибыли? Чем нас порадуете? – Слегка раскосые глаза министра были усталыми, а губы как будто навечно сложились в жесткую гримасу непреклонности и решимости. Было видно, что этого человека не сломать, не согнуть. Можно только убить. Но и это непросто. Такие люди очень живучи. На таких вот «комиссарах» всегда держалась Россия.

– Мне как к вам обращаться – господин министр? Господин генерал? – спросил Слава с легкой улыбкой.

– Обращайтесь – Сергей Николаевич. Без церемоний.

– Итак, Сергей Николаевич, за городом стоит космический корабль, загруженный арсеналом новейшего вооружения. Это вооружение было предназначено для другой планеты, для другого народа. Если честно, мне придется закупать вместо этого вооружения другое. Я не хочу, чтобы вы подумали, что я желаю нажиться на беде своего народа, но ситуация такова. Выслушайте, подождите! – Слава властным жестом прервал министра, который собирался что-то сказать. – Я передам все вооружение вам, условия мы оговорим потом. Зная вас со слов Коли и по публикациям в газетах, которые я когда-то читал на Земле, верю, что вы не вор и не хапуга, что действительно думаете о своей Родине. Потому я могу надеяться только на ваше слово. Вы даете слово, что государство расплатится со мной за мои услуги и товары?

– Вы правильно начали, Слава, – усмехнулся министр, – я больше доверяю тем людям, которые соблюдают свою выгоду, чем полным альтруистам и бессеребреникам. Я знаю, чего ожидать от таких людей и чего не ожидать. Все ваши услуги, вплоть до потерянного вами корабля, разбитого врагом, будут компенсированы в удобной вам форме. Что вас интересует, какая оплата?

– Редкоземельные металлы. Они пойдут на закупку вооружения для наших естественных союзников, врагов тех, кто поддержал китайцев в войне. Моя задача – свалить эту цивилизацию. У меня к ней личные счеты. Что касается альтруизма – да. Я готов помогать людям, но только персонально. Государство может и само о себе позаботиться. Если честно, никогда не испытывал особого благоговения перед государственным аппаратом. Родина – это немного другое, чем правители. Земля, где родился, леса, речки… ну да ладно, не о том речь. Сейчас нам важно решить вот что: как передать вам это оружие. Кстати, не поясните, почему Москву оставили без боя? Почему никого нет – где войска, где жители? Куда все делись? Может, никому и не нужна моя помощь?

– Хм… почему никого нет? Куда все делись? – угрюмо и жестко переспросил министр. – Если уж у нас пошел такой откровенный разговор… держите. Только прошу, чтобы эта беседа осталась между нами. Москва заминирована. Все, что вы видите, все, что для нас дорого и свято, через некоторое время должно было взлететь на воздух. И не просто взлететь – все это испарилось бы в ядерном взрыве. Под всей Москвой, под крупными городами, под ключевыми точками нашей страны заложены ядерные фугасы, которые должны были взорваться в определенный момент. Тогда, когда китайцы полностью захватят эту землю. И тогда – тогда мы снова пошли бы вперед, добивать тех, кто остался в живых. Или погибли бы как нация, в борьбе. Но пополнять контингент рабских лагерей никто не собирался. Об этом плане знали немногие, и еще меньшее количество было допущено к сведениям о том, что проект осуществляется. Фактически мы сидим на ядерной бомбе. Так что вы вовремя прибыли, и ваш вклад в борьбу неоценим. Итак, по поводу доставки. Как мы станем доставлять и выгружать оружие, если над нами постоянно висят вражеский звездолет и его истребители? Какие у вас есть мысли по этому поводу? Вы можете уничтожить этот корабль? Тот корабль, на котором вы доставили груз оружия, сможет справиться с вражеским звездолетом?

– Нет. Не сможет. Иначе зачем бы нам было оставлять его так далеко? Спокойно раздолбали бы крейсер и доставили вам оружие. Нам что-то надо придумать. Как только начнем выгрузку, всем конец. Но и увозить груз куда-то на север… а потом как доставлять к Москве? Вы не успеете остановить врага на подступах к городу! Впрочем… что я говорю… тут не до боев за столицу, самим бы выжить, людей сохранить. Так что, куда-то на север увезти груз?

– Скорее всего, да, – пожал плечами министр, – ну а потом начнем выбивать врага из городов, как сможем. Эта война не будет легкой. Фактически это Третья мировая. Только вот никто не думал, что она будет такой. – Восточные глаза Сергея Николаевича сощурились, как будто он заглядывал далеко вперед и пламя войны слепило ему глаза. – Москву не удержим. Но не в первый раз, такое было уже. И поляки приходили – а где они, те поляки? Не городами Россия живет. Людьми. Землей. Будут люди, будет земля – будут и города.

– Я вам помогу, когда с этими пришельцами все закончится. – Слава положил ладони на колени, потом сложил руки вместе и сжал пальцы в замок. – Это не последняя попытка поработить Землю. Если вы думаете, что все закончится, когда выбьете китайцев, – ошибаетесь. Скорее всего, это не последние желающие превратить Землю в рабский загон. Во вселенной царит принцип – кто сильнее, тот и прав. Так что, пока вы не научитесь защищаться сами, будут сюда нырять корабли рабовладельцев. Вот так…

– Командир! Тут над нами болтается крейсер! – В ухе Славы послышался голос Семена. – Как бы нас не засекли! Пока он на высоте десять километров, но точно встал над нами!

– Снимайся и уходи в сторону города! – встревоженно сказал Слава. – Посмотрим, последует ли он за тобой!

– Кто последует? – не понял министр.

– Это я с кораблем говорю, – озабоченно пояснил Вячеслав, – похоже, нас засекли. Плохо дело.

– Точно засекли! – передал Семен. – Он движется за нами. Что будем делать?

– Уходи! Быстро уходи, лети к Шаргиону! – Слава вскочил с места и взволнованно зашагал из угла в угол. – Влетай в Базу и сиди, не высовывайся!

Он хмуро посмотрел на министра и сказал:

– Все. Провалилась моя попытка остаться незамеченным. Теперь они знают, что мы здесь. Семен, что с крейсером?

– Пытается догнать. Но у него масса побольше, так что пока мы впереди… вот черт! Есть! Врезал из бластеров! Теперь у нас отсутствует часть обшивки… герметичность пока не нарушена, ухожу на максимальной скорости! Успели! Он торчит рядом с Шаргионом, похоже, обдумывает, что делать.

Слава сел в кресло и, не обращая внимания на окружающих, закрыл глаза, полностью переключился на контакт с Шаргионом. Осмотрев его датчики, увидел, что в километре от корабля завис угольно-черный крейсер, похожий на половинку разрубленной лепешки. Враг молчал, не пытался связаться, не стрелял и не предпринимал никаких действий. Скорее всего, его командир был ошеломлен тем, что увидел, и не знал, что предпринять.

Слава полностью растворился в корабле, практически стал им, и теперь ощущал все, что в нем происходит. Слава-Шаргион шевельнул мышцами-двигателями и медленно начал движение к Земле. Корабль набирал ход, а вражеский крейсер двигался за ним, не отставая и не приближаясь. Похоже, обдумывал линию поведения. Слава двигался быстрее и быстрее, пока не оказался перед границей атмосферы.

Тогда он с напряжением сказал вслух:

– Сейчас «Соргам» сядет на Красной площади. Организуйте разгрузку. Я прикрою его Шаргионом. Лера, объясни им, быстрее. Семен, прикроешь разгружающих огнем из бластеров. Начали!

Слава уже не смотрел, как выполняют его распоряжения. Он сосредоточился на своей задаче.

Шаргион спускался все ниже и ниже, и оставшиеся в городе жители с удивлением рассматривали радужную лепешку, появившуюся в небе. С земли она виделась крохотной, эта «летающая тарелка», но по мере спуска увеличилась настолько, что стало захватывать дух от происходящего.

Вражеский крейсер так и шел следом, видимо, чтобы узнать, что будет дальше.

А последовало вот что: Шаргион завис на высоте, достаточной для того, чтобы из него вылетел «Соргам» и укрылся у него под брюхом, но недостаточной для того, чтобы громадный крейсер врага мог поднырнуть под него или же выпустить заряды бластеров в того, кто находился под его защитой.

«Соргам» мгновенно вылетел из брюха корабля-матки и сел там, где можно было вести разгрузку. Площадь была разбита и разрушена после того, как «Урал» стартанул оттуда на маршевых двигателях, но относительно свободные участки все-таки оставались.

Вражеский крейсер заметался в поисках щели между Шаргионом и поверхностью планеты, не нашел ее и, зависнув над блестящей громадиной, принял решение: в воздухе появилась целая туча беспилотников, вооруженных бластерами и ракетами, а также штук двадцать бронированных флаеров, которые использовались врагом в этой войне для поддержки войск. Флаеры, как злые осы, облаком устремились к «Соргаму» и сосредоточили на нем всю свою мощь.

У «Соргама» было три бластера. Один, «Большая Берта», стал бесполезен, когда корабль сел на землю, но два верхних скорострельных орудия с системой наведения, подключенной на собственные позитронные мозги низшего уровня, могли брать цели в пределах видимости там, где им захочется. И когда флаеры врага появились под брюхом Шаргиона, бластеры «Соргама» открыли ураганный огонь. Враг, скорее всего, думал, что корабль не решится стрелять из тяжелых бластеров вблизи своего корабля-матки. Но он не знал, что для Шаргиона выстрелы бластеров – все равно как метание овсянки из большой ложки. Те редкие выстрелы, которые случайно проходили мимо цели, били в брюхо живого корабля, и он с удовольствием впитывал энергию, поглощая ее, как вкусный завтрак.

Большинство очередей из мегабластеров «Соргама» находили свою цель, и жужжащие «слепни», витающие над ним, сыпались на землю, как горох. За считаные секунды удалось положить более половины беспилотников и все флаеры противника.

Враги бросились бежать из-под десятикилометровой лепешки, висящей над городом, но их скорости не хватило для того, чтобы уйти из-под удара. Безжалостные реки огня находили их в воздухе и превращали в оплавленные куски металла. Через несколько минут все было закончено – в воздухе не осталось ни одного аппарата врага, лишь на земле горели и чадили остатки некогда великолепных кораблей.

Шлюз «Соргама» уже был открыт, и керкары, как толпа термитов, выгружали из звездолета оружие, оборудование и складывали его на гравитационные платформы.

Люди, с опаской поглядывающие на щелкающих жвалами и стрекочущих гигантских многоножек, хватали ящики и грузили их на автомашины. Людей оказалось много – несколько сотен, где они прятались, было непонятно, видимо, как говорил Кузьмичев, под землей. Скорее всего, там же стояли и машины – в подземных гаражах и укрытиях.

Разгрузка шла полным ходом, когда тяжелый крейсер «Хеонг» все-таки решил проверить на прочность своего нового врага. Поднявшись километра на два, он пустил в ход свои мегабластеры, способные вскипятить море или расплавить в считаные минуты небольшую гору до состояния текучей жидкости. Два белых столба уперлись в «спину» Шаргиона, желая выжечь в нем дыру размером с футбольное поле. Не тут-то было. Шаргион довольно вздрогнул, будто человек, откусивший от громадного бутерброда с копченой осетриной. Энергия распределилась по кораблю, подстегнула его обмен веществ, он как будто встряхнулся, стал бодрым, как хорошо выспавшийся и совершенно здоровый человек. Крейсер не переставал палить, от него исходили целые реки огня. Там, где они касались Шаргиона, перламутровая оболочка темнела, поглощая энергию, которая тут же усваивалась громадным организмом. Его емкости всегда были слегка недозаряжены – расход энергии шел каждую секунду, на то она и жизнь, чтобы расходовать запасы энергии. Но теперь емкости заполнились почти до конца, понял Слава. А что будет, когда они заполнятся до предела?

Обстрел продолжался еще полчаса. Крейсер не успокаивался и бил, бил в одну точку на теле Шаргиона, видимо, рассчитывая в конце концов что-нибудь повредить. Слава чувствовал, как наполняются емкости, наконец настал момент, когда стало ясно – предел! Энергию некуда девать! И Шаргион стал нагреваться. Его температура поднялась вначале на один градус, потом еще на один, еще… в конце концов температура тела звездолета подскочила на тридцать градусов. Нужно было отводить энергию куда-то в другое место.

И тогда Шаргион «плюнул».

– Господин Бранд доволен качеством поставленных ему рабов? – Председатель Чжан сидел в кресле перед своим господином и наслаждался вкусом напитка, который сделала ему система обеспечения корабля. Он перекатывал в ладонях прозрачный бокал и незаметно рассматривал лицо зеленого.

– Да, рабские загоны наполнены. Я тобой доволен, Чжан. Все идет так, как я задумал. – Зеленое лицо Бранда было безмятежным, гладким и довольным, как у сытого кота. – Твои войска продвигаются, неплохо было бы ускорить наступление.

– Господин Бранд, мы не особенно форсируем продвижение, потому что ждем отвода вражеского войска со своих позиций – в этом случае будет меньше потерь. Нам нужно сохранять ресурсы. Флаеры постоянно обрабатывают позиции русских бластерами. Кроме того, все освобожденные территории заминированы, много времени уходит на разминирование, устранение крупных фугасов. Земля просто нафарширована взрывчаткой. Враги оставляют опасную территорию. И у меня есть подозрения, что в дальнейшем будет еще хуже – могут заложить ядерные фугасы. Тогда наша жизнь сильно осложнится – эта территория будет надолго непригодна для использования.

– Хм… неужели они лишат себя земли для того, чтобы навредить врагу? – недоуменно покачал головой Бранд. – В этом же нет смысла! Где им потом жить?

– Смысл есть – выжечь всю землю, чтобы враг не мог ею пользоваться. Это сродни отложенному во времени самоубийству, да. Но они и так теряют свою территорию, чего жалеть? Погибнуть самому и уничтожить своих противников, сделать так, чтобы победа была для врага хуже поражения – разве это не прекрасно!

– Вот чем мы и отличаемся от вас! – усмехнулся Бранд. – Потому мы ваши господа, а вы наши рабы. Вы не умеете мыслить гибко.