Текст книги "Монах. Предназначение"

Адепт был совершенно обнажен, как и его прихожане. Лишь на голове было что-то вроде тиары, с перевернутым крестом и изображением Сагана. Исчадие время от времени макал кисть руки в кровь, налитую в небольшую чашку, подаваемую помощницей, и мазал себя по телу, выводя непонятные узоры. Прихожане – а их было человек пятьдесят – время от времени воздевали руки и истошно вопили:

– Саган! О Саган! Саган!

При этом они содрогались в конвульсиях, как будто их били судороги. Андрей так и не понял, что это было: то ли они испытывали боль, то ли оргазм – скорее всего, второе.

Адепт по-прежнему не замечал Андрея, тем более что он был занят – поджаривал сердце несчастного на решетке, укрепленной над углями жаровни. По церкви разносился смрад подгорелой человечины, вызывающий тошноту.

Крестик Андрея просто впивался в грудь раскаленным гвоздем от близости мощнейшего источника Зла, и Андрей стал пробираться вперед, раздвигая возбужденных людей, которые уже начали совокупляться – стоя, на коленях и лежа прямо на пыльном полу.

– Кто это?! Что он тут делает?! – Адепт вытянул руку и указал пальцем на пробирающегося меж сектантов чужака.

Андрей ускорил шаг, потом рванулся вперед, но не успел – тень понимания скользнула по лицу адепта, и тот закричал:

– Умри! Умри!

Андрея как будто ударили молотом – этот адепт обладал такой силой, что крестик Монаха засветился белым огнем, видимым даже сквозь рубашку. Боль была сильной и отрезвляющей. Андрей продолжил свой бег и с разгону врезался в исчадие, державшего в руках кривой черный кинжал с нанизанным на него обугленным сердцем.

Удар! Еще удар! Исчадие обвис и стал сползать по стене, как смятая тряпка. Девка, держащая сосуд с собранной кровью жертвы, завизжала и метнула серебряным сосудом в Андрея. Он увернулся, но выплеснувшаяся кровь залила ему лицо и рубаху.

Девка бросилась на него, метя в лицо выставленными вперед руками с согнутыми, как когти, пальцами, и завизжала:

– Хватайте его! Бейте, убивайте! Он напал на нашего господина!

Андрей схватил ее поперек голого, скользкого, извивающегося тела и метнул в толпу подбегающих фанатиков. Они опрокинулись, как кегли, и тогда он засвистел – громко, настолько громко, насколько смог, – в свисток стражника.

Трель раздалась так неожиданно, резко и сильно, что толпа на секунду опешила и остановилась. Затем оголтелые фанатики снова полезли вперед, но было поздно – в церковь ворвались гвардейцы, сметая всех, кто оказался на пути, стальным кулаком.

Сектанты пытались сопротивляться, набрасывались на солдат, кусались, визжали, с ними расправлялись безжалостно и жестоко – короткими дубинками или саблями, плашмя. Иногда лезвие соскальзывало и под удар подворачивался саганист, бросавшийся на представителей власти, – тогда клинок с чавканьем врезался в обнаженное тело и брызгали фонтанчики крови.

Минут через пятнадцать все было закончено – сектанты, живые и мертвые, лежали на полу. Живых вязали путами, специально принесенными с собой, – скоро должны подъехать повозки, на которых и увезут задержанных для разбирательства в подвалы инквизиции. Мертвых – в отдельную повозку. Их было человек пять – семь, еще несколько раненых умрут в ближайшие часы. Они лежали на полу в лужах крови и стонали.

– Хорошо поработали! – удовлетворенно прогудел Акодим. – Вот только церковь эту придется снести. Она опоганена, теперь здесь нельзя проводить службы. Вот откуда брались все эти тела, что находили по городу! Понимаешь, Андрей, уже несколько лет на улицах находили тела людей с вырванными сердцами. И кого только не было – и дети, и старики, и женщины, и взрослые мужчины! Все, теперь конец уроду! Ты его убил?

– Нет. Господа, прошу всех выйти из церкви. Сейчас я буду его допрашивать, он очнется и будет очень зол. Меня проклясть не сможет, а вот вам достанется. Все выходят отсюда, все! Скорее, он сейчас очнется. Зиртон, веревки мне сюда! Я позову, как закончу.

– Андрей, ты не ранен? Может, перевязать? – озабоченно спросил Зиртон, задержавшись на пару секунд.

– Нет. Это кровь жертвы. Девка меня облила. Уходите, уходите скорее! Не хочу его еще раз глушить.

Гвардейцы и инквизиторы быстро ретировались, Андрей же крепко связал руки и ноги адепта. Прикинул – наверняка подглядывать будут. Дверь сломана, через щели видно, что происходит. Нет уж, рисковать ни к чему.

Взялся за веревки, соединяющие ноги адепта, и поволок его во внутреннее помещение храма, не заботясь о том, что доски пола царапают кожу пленника.

Служебное помещение было стандартным, ничем не напоминающим логово адепта исчадий. Но это само собой – он же был тут на положении резидента разведки, нельзя привлекать внимание богопротивными картинками и крестами. Вдруг какая проверка. Само главное – в комнате имелась крепкая, закрывающаяся изнутри дверь.

Андрей бросил ноги пленника и, усевшись перед ним на стул, скомандовал:

– Ну что, пугалица крылатая, вылезай! Разоспалась там… А кто собирался ночами искоренять преступность? Дрыхнешь…

– Знаешь, когда ты делаешь это тайком, скрываясь от всех, и устраиваешь из этого развлечение – тогда это интересно. А когда тебя заставляют – лети, искореняй преступность, – это становится скучно. Лучше оленя поймать.

– Такое впечатление, будто тебя заставляли, – удивился Андрей. – Кто это заставлял-то?

– А император чего сказал – надо принять ее на службу… вот я и задумалась.

– Чушь какая… давай преобразовывайся. Кстати, почему, интересно, на вас, драконов, проклятие не действует?

– Потому, что мы высшие существа, – хихикнула Шанти. – А чего ты меня пугалицей назвал? Что за пугалица такая?

– Ну как… пугать тобой будем, вот и пугалица, – рассмеялся Андрей. – Все, он очнулся. Начинаем!

Через час Андрей знал все о сети исчадий, опутывающей столицу. Корни уходили в Славию, само собой, но то, какое именно количество людей в столице Балрона были инфицированы заразой саганизма, повергло Андрея в шок. Он и не подозревал, что эта мерзкая религия найдет в городе столько последователей.

Впрочем, а что удивительного? Во все времена людей привлекала идея: сильный всегда прав. Если ты сильный, бери все, что тебе хочется. Если ты сильный, можешь не обращать внимания на мнение окружающих и делать то, что тебе хочется. Разве эта религия не пустила глубокие корни на Земле? Разве демон не укоренился глубоко, в самой глубине души множества людей? Злоба, жадность, подлость, лицемерие – что это, Божий дар? Совсем нет.

Пришлось задействовать дополнительные силы для поимки преступников. Подняли по тревоге полк гвардейцев, всех инквизиторов и всю ночь, почти до самого утра, вылавливали пособников исчадий, имена и адреса которых Андрей переписал со слов ныне мертвого адепта. Тот не врал. Вначале попытался, но, когда Шанти начала по частям откусывать у него ногу, сдался и рассказал все, абсолютно все, что вспомнил. А память у него была великолепной.

Исчадий в городе больше не было, но вот их пособников, тех, кто передавал сведения, тех, кто подготавливал город к вторжению, были сотни. Это и сторонники Гортуса, и люди, осознанно работавшие на исчадий – за деньги и по убеждению.

Во дворец Андрей попал только к утру, передав список пособников исчадий Акодиму и взяв с него слово, что с нынешнего дня или, скорее, ночи пособников и вообще никого больше не будут сжигать на кострах. Хватит дикарства. Если уж казнить – чинно-благородно отруби ему башку. Или повесь. Хватит этих диких обычаев, нельзя превращать смерть людей в шоу.

Акодим кивал, щурился, но Андрей не был уверен, что тот сдержит обещание. Впрочем, его это уже мало интересовало. Он хотел спать, страшно устал, хотел прижать к себе молодую, красивую жену. Хватит с него смертей, грязи, крови. На сегодня хватит…

Андрей приказал кучеру везти себя во дворец. Ему хотелось есть, пить, ноги гудели от беготни. Небо уже серело – скоро рассвет. Неудержимо тянуло в сон, и Андрей постоянно зевал, чуть не вывихивая челюсть. Его ждала мягкая постель и вкусная еда. По крайней мере, он на это надеялся. Мечтатель…

– Я не виновата! – Марго зарыдала, закрыв лицо руками, и слезы капали на длинные обнаженные ноги. Она была одета в короткую кружевную рубашку, порванную на груди и на плече.

Андрей тупо смотрел на Зарта, лежащего рядом с кроватью.

Мертвые глаза императора пристально смотрели в потолок, язык вывалился изо рта, а под задом расплылось мокрое пятно. Штаны Зарта спущены – когда Марго свернула ему шею, он как раз готовился осуществить свое право первой, второй и стопятисотой ночи со своей подданной и очень удивился, получив вместо желанного удовлетворения перелом шейных позвонков.

– Я спала, а он полез на меня, схватил, прижал к постели, а я уперлась ему в подбородок, толкнула. Он слетел – гляжу, а это император! И он уже и не дышит! Я заперлась и сидела тебя ждала! А он все смотрит, смотрит, смотрит!

Андрей сел рядом с женой, прижал ее к себе и снова посмотрел на труп Зарта. В голове билась мысль: «Все прахом! Все, все прогадил! Зачем я притащил ее с собой?! Этот пьяный сластолюбивый идиот то ли принял ее за императрицу, то ли действительно решил попользоваться женой советника – результат один. Что теперь делать, непонятно. Все планы в топку… какой кошмар!»

Внезапно его осенило: «Если не я, то кто? Если не сейчас, то когда?! Вот только как избавиться от трупа?»

– Шанти! Вылезай!

– Давно уже вылезла. Сто лет назад. Яйцо было крепким, и маме пришлось его раскусывать – я была слишком слаба. В общем, я в шоке и не знаю, что сказать. Кроме того, что жаль Маргошку, а козлу – так и надо.

– Шанти, на тебя вся надежда!

– Я его есть не буду! Сразу отказываюсь! Такое дерьмо только мухи будут есть! Да он еще и обмочился, и чего похуже! Ф-фу-у!

– Не придуривайся. Ты знаешь, о чем я.

– Знаю. И тем хуже для меня. Я не смогу. Честно – я не смогу!

– Сможешь. Иначе нам конец. Всем нашим планам, всему, к чему мы шли эти долгие месяцы через кровь, боль, страдания. Все рухнет! Шанти, пожалуйста!

Молчание. До-о-олгое молчание.

Угрюмо:

– Пользуешься моей добротой?! Только я с императрицей спать не буду!

– Не будешь, не будешь – он все равно с ней не спал.

– И при первой возможности освободишь меня от этой мерзкой роли. Хуже нет, чем изображать такого негодяя!

– Шанти, сестренка, спасай!

Ворчливо:

– Сели на Шанти и ножки свесили! Как попадается добрый дракон – так сразу на нем кататься!

– Не помню ни одного доброго дракона, на котором я катался. Мама твоя? Так ее доброй назвать трудно… ну если только с натяжкой.

– Будешь маму обижать – получишь у меня! Мама ему не добрая! Помолчал бы уж!

– Извини. Давай наконец займемся делом! Светает скоро. А нам еще нужно от тела избавиться.

– Раздевай его.

Андрей бросился к трупу императора и стал срывать с него одежду, путаясь в вонючих тряпках, пропитанных мочой. С облегчением увидел, что тот хотя бы не обделался, и то ладно…

– Все, я запомнила его облик. И что, все до мелочей надо воспроизвести? И вот этот отросток? Гадость какая… и как вы им пользуетесь, такой дурацкой штукой… Впрочем, я видела, как ты умеешь ей работать.

– Тьфу! Перестань чушь нести! Тем более при моей жене!

– Извини, забыла… ситуация больно уж нервная. Марго, хватит плакать – он получил по заслугам. Успокойся! Андрей, куда труп денем?

– Сейчас открою окно – уноси его в море и выбрасывай. Акул покорми. Потом срочно возвращайся – светает. Скажешься больной… больным. Мол, голова кружится, болит – все подумают, что тебя удар хватил после возлияний. Будешь лежать, я тебе скажу, чего делать. Постепенно все наладится, не переживай.

Шанти растворилась в небе, унося свой отвратительный груз. На том месте, где лежал император Балрона, осталось лишь темное пятно.

Андрей сел рядом с Марго, которая с широко раскрытыми глазами застыла на кровати и смотрела в пространство.

– Наплевать, не переживай. Он заслужил то, что получил. Я бы сам свернул ему башку, если бы он тебя обидел. Вообще-то он был тварью, так что не жалко.

– Ты считаешь, Шанти справится? – Марго вздохнула и прижалась головой к плечу мужа.

– Не сомневаюсь. Она очень, очень умная девочка. И не бросит меня в беде. Слишком велика ставка.

– А драконы? Старейшины – если узнают?

– Когда-нибудь узнают, да. Но мы постараемся, чтобы попозже. Шанти придется сидеть в своей комнате месяцами, никуда не выходить, только подписывать указы. И пока они прочухают…

– Кстати, как она будет подписывать? Ты задумывался? Она писать-то не умеет, а ты – подписывать!

– Оставят документы, а я за нее подпишу. Образцы подписи есть, печать у секретаря, я неплохо рисую, так что все будет отлично.

Они несколько минут молчали, каждый думая о своем, потом Марго неожиданно сказала:

– Я беременна.

– Ты уверена? – приподнял брови Андрей.

– Вот ты смешной, – улыбнулась она. – Если я говорю, значит, уверена. У меня месячные должны были прийти давным-давно, их нет. Так что ты будешь отцом, дорогой мой. Только меня волнует вот что: ребенок не должен родиться вне брака. Давай поженимся? Или ты против? – Марго настороженно нахмурилась.

– Я не против, – сказал Андрей, о чем-то напряженно размышляя, – только давай отложим это. Ребенок не родится вне брака, я тебе обещаю. Но… в общем, дай-ка я подумаю, как это правильно сделать. Подумаю, подумаю…

Марго демонстративно легла в постель и отвернулась к стене – она обиделась. Муж не был счастлив, что она понесла от него, не побежал к священнику, чтобы срочно утвердить брак по всем церковным и гражданским правилам. Теперь она чувствовала себя несчастной и одинокой.

Андрей выглянул в окно – серый рассвет уже захватывал город, в очередной раз побеждая ночь. Шанти все не было.

Наконец огромная темная тень закрыла оконный проем, и драконица с шумом ввалилась в комнату, едва не оборвав занавески. Она была сильно раздражена и с ходу начала ругаться:

– Занавески бы хоть раздвинул! Не хватало мне запутаться и покатиться по испоганенному полу! Все, выкинула эту падаль! Все лапы вывозила в поганце, теперь сниться будет! И мне еще надо принять его облик? Ужас какой-то!

– Это еще что, – усмехнулся Андрей. – На днях ты в очередной раз женишься.

– Это еще что такое? На ком?! – поразилась драконица.

– На Марго. И у тебя скоро родится ребенок, который будет твоим наследником. Ведь ты не вечен, Зарт. Люди имеют свойство умирать. И когда ты умрешь – власть в свои руки возьмет вначале Марго, а потом ее сын.

– Ничего себе! – восхитилась Шанти. – Вы, люди, такие хитрые, изворотливые существа, что только диву даешься! Это же надо, как ловко ты все вывернул и проигрыш обратил в победу! То есть я, Зарт, умру, перед смертью провозгласив наследником своего ребенка? Пока он растет – править будет императрица Марго. А как вырастет ваш сын – станет императором! Великолепно! И воспитывать его будешь ты, принц-консорт, женившийся на вдовствующей императрице! Ты – гений, Андрей! Я тобой горжусь!

– И я! – пискнула Марго, вытаращенными глазами глядя на мужа и драконицу. – Я что, буду императрицей Балрона?

– Будешь, будешь, – заверил Андрей. – Только напрасно думаешь, что это легкое дело. Кстати, не вздумай теперь преобразовываться в Зверицу. Я не знаю, как твой организм при преобразовании отреагирует на беременность. Он может просто уничтожить ребенка.

– Меня беспокоит только один вопрос… – задумчиво протянула Шанти. – А если родится девочка?

– Значит, будем делать детей, пока не родится мальчик, – развел руками Андрей. – А вообще, есть у меня одна мысль. Понимаете, какое дело – на начальной стали человеческий зародыш не мужского и не женского рода. Он и то и другое. И только развиваясь, он становится или мальчиком, или девочкой. Согласно исследованиям ученых, если сильнее гены мужчины – рождается девочка, если женщины – мальчик. Так что есть возможность на начальном этапе развития плода попробовать воздействовать на него через ауру матери, частью которой он является. Я попытаюсь это сделать в ближайшее же время.

– Ты так говоришь, как будто зародыш уже есть, – буркнула Шанти, – и осталось лишь… Что? Точно? – Драконица посмотрела на переглянувшихся друзей и фыркнула: – Негодяи! И они молчат! Ну и негодяи! Маргошка, как ты могла скрывать от меня такую новость?! Ну-ка, иди сюда! – Шанти схватила Марго, обхватила могучими лапами и неожиданно подбросила в воздух. – Ну-ка, полетай! По-здрав-ля-ю!

– Ой-ой! – заверещала Марго, а Шанти радостно заухала, потом прижала подругу к чешуйчатой бронированной груди и с чувством сказала:

– Завидую твоему ребенку! У него будет тетка-драконица, вот кто еще из людей может похвастаться такими родственниками? Береги ребенка!

– Ну все, давай перекидывайся в Зарта, – улыбнулся Андрей, – успеете еще поболтать. Тебе теперь несколько месяцев нельзя будет выходить из дворца и показываться на людях. Меня очень беспокоит то, что тебя могут узнать драконы. Теперь ты на виду.

– Скорей бы ребенок родился, – серьезно заметила драконица, – я очень не хочу находиться в этом неприятном облике, кроме того, боюсь подставить вас. Вдруг и правда старейшины меня отловят на вмешательстве в дела людей? Вас тоже это может задеть. Родится сын – мне поскорее надо будет «умереть». А тебе жениться на Марго. А что с настоящей императрицей будем делать? С той, что замужем за Зартом?

– Не убивать же ее, само собой – разведешься. Завтра же и начнешь процедуру подготовки к разводу. Надо будет вызвать патриарха и приказать, чтобы занялся разводом. Как я понимаю, тут это не проблема, император женился уже в третий раз. Теперь давай-ка ты принимай его облик и потренируйся в том, как он говорит. Нужно подобрать тембр голоса.

Шанти как будто размазалась в пространстве, и на месте здоровенной драконицы, заполнившей собой половину комнаты, оказался Зарт.

Император стоял обнаженным – решили, что одежду копировать не надо. На всякий случай. Чего-чего, а одежды у Зарта хватало, так что глупо изображать штаны, когда их можно просто надеть. Андрея даже немного покоробило – лже-Зарт был так похож на настоящего, что по коже пробежали морозные мурашки. Казалось, сейчас как завопит: «На кол! Всех убить! Всех уничтожить!»

– Всех убить! Всех уничтожить! – неожиданно завопила Шанти.

Андрей вздрогнул и закашлялся, а Марго охнула и испуганно прижала руку к губам:

– Шанти, ты чего?! Я чуть не описалась от страха! Ты похожа на него как две капли воды! Аж жутко стало.

– А я чего… я ничего, – хихикнула драконица. – Сами же сказали – подобрать тембр голоса. Вот я и подобрала. Я же слышала, как он вопил на пиру. Я еще подумала тогда – с этим человеком мы много не наработаем, он идиот! Говорить Андрею не стала, но… в общем, хорошо, что так вышло. Ты молодец, Маргошка-императрица! И моя супруга. А спать мы вместе будем? Интересно было бы попробовать эту штуку…

– Я тебе задам – спать! – фыркнул Андрей. – Я тебе эту «штуку» оторву! Расхулиганилась, безобразница! Смотри, Марго, как дурное тело плохо действует на мозги и нравственность!

– Да я так… шучу, – довольно разулыбалась Шанти. – Вот еще не было печали – ковыряться у вас внутри. Не вижу в этом удовольствия. А вообще ты должен поучить меня, как положено вести себя мужчине. Я не имею в виду туалет, – снова фыркнула она, – манеры, речь, все что угодно. Кстати, как мой голос, тембр?

– Хм… как ни странно, один в один, – удивленно ответил Андрей. – Голос Зарта, абсолютно точно. Ты молодец!

– А то я не знала, что молодец! – ухмыльнулась Шанти. – Я же тебе говорила, драконы ничего не забывают.

– У тебя тело в сто раз лучше, Андрей… – задумчиво протянула Марго, разглядывая голого Зарта, – и в целом, и в отношении некоторых… хм… частей. Шанти, ты точно его изобразила? Ничего не преуменьшила? Неужели он с такой маленькой штучкой прельщал всех этих баб?

– Ничего не преуменьшила, – хмыкнула драконица. – А что, чего-то ненормально? – Она раскорячилась и стала рассматривать себя со всех сторон.

– Ф-фу-у… иди в другую комнату и надень чего-нибудь! Смотреть противно! – сморщился Андрей. – Кстати, и правда придется тебя научить, как и что надевать. Хотя императора одевает камердинер, но все равно надо знать, что с чем надевать. А то подозрения возникнут. Он хоть и неряшлив был, но розовую рубаху с зеленым камзолом не надевал. Что же касается того, почему к нему лезли бабы, так на титул лезли, само собой. Да и деньги немаловажны. Он подарки делал, казну разбазаривал. Когда есть титул и деньги – какая бы маленькая и тощая штучка у тебя ни была, ты будешь желанным для женщин. Не для всех, но… для многих. На Земле не редкость, а скорее правило, когда рядом с богатым, но страшным, жирным, уродливым мужчиной, ну сущей помеси свиньи и орангутана, молодая, красивая девушка. Чего она ищет? Любви? Чушь. Род проституции, и ничего больше. Все, пошли – будем тебя одевать.

– Пригласи ко мне императрицу! – Голос Зарта был холоден, и на его лице попеременно возникало то выражение неприязни, то маска брезгливости.

«Попроще будь! – укоризненно заметил Андрей. – Не переигрывай!»

Через десять минут императрица в сопровождении фрейлин уже входила в кабинет императора. Она также была холодна, и на напряженном лице светился вопрос: что опять задумал этот сумасброд?

– Я слушаю вас, ваше величество, – холодно-неприязненно проронила женщина.

– Я развожусь с вами, – просто сказал Зарт.

– Мотивация? – побледнев, спросила императрица.

– Отсутствие детей. Патриарх ждет в соседней комнате. По моему приглашению он придет сюда, и нас разведут. У меня есть более перспективная невеста на место императрицы. Она точно подарит мне наследника.

– Будьте вы прокляты! Проклят будь! – Глаза императрицы метали молнии, а голос срывался от ненависти.

– Вы что, госпожа бывшая императрица, исчадие? Вы владеете магией проклятий? Похоже, вами нужно заняться инквизиции. Эй, вызови мне первого инквизитора… – Зарт повернулся к слуге, но императрица упала на колени и взмолилась:

– Пожалуйста, не надо! У меня просто вырвалось! Я не умею колдовать! – Ее глаза грозили выпасть из орбит, а лицо стало белым как мел.

– Да ладно, я пошутил, – легко согласился Зарт. – Извините, императрица, что так получилось. Вероятно, я виноват, что у нас с вами ничего не вышло. Говорят, если организмы людей не совпадают, то у них может не быть детей. Я вас не виню, но государственные нужды заставляют меня совершить то, что я совершаю. Не беспокойтесь, вас никто не обидит – все подарки, все драгоценности останутся у вас, все наряды, можете их забрать. С вас не упадет ни один волос – никаких заточений в монастырь. Можете выходить замуж, если найдется желающий вас взять, и жить как все люди. Одно условие – не распространяете порочащих слухов и не выдвигаете беспочвенных, глупых обвинений. Хорошо? Мы договорились? Или вы предпочитаете смерть на плахе за то, что прошлой ночью вы активно стонали под гвардейцем охраны по имени Юстан? Нет-нет, не падайте в обморок. Я не виню вас, я был слишком к вам невнимателен, груб и вел себя не очень порядочно, но все-таки вынужден вас предупредить: если начнете обо мне распространять какие-то слухи или строить заговоры – я вас уничтожу.

– Ну вот, теперь ты свободный мужчина и можешь заняться поиском невесты, – улыбнулся Андрей, с удовольствием поедая бутербродик с копченым лососем и запивая его красным вином.

– А чего ее искать, невесту-то? Марго, согласна ли ты… бла-бла-бла… замуж за Великую Шанти?

– Нет уж, за дракониц замуж не выхожу! – хихикнула Марго. – А за императора – хоть завтра!

– Завтра рановато, а вот послезавтра – в самый раз, – серьезно сказал Андрей. – Официально объявим о венчании, так что послезавтра ты станешь императрицей.

– Бывшая императрица была удивлена твоей речью, Шанти. По-моему, ты допустила ошибку. Не мог Зарт так говорить со своей женой. Я видел, как они общались. Он вел себя как последний скот. Я понимаю твое желание как-то сгладить ситуацию – эта девчонка ни в чем не виновата, да. Но нельзя выходить за рамки. Зарт – самовлюбленный эгоист, умный, беспринципный, мастер интриги, но довольно неприятный, властолюбивый и жестокий тип. Можно, конечно, постепенно изменить его поведение, но только ненамного. Не выходи из образа.

– Извини, увлеклась. Мне чего-то жалко стало эту девку, – усмехнулась Шанти. – Учту. А церемонию венчания где будем проводить? Пир будем устраивать?

– В дворцовой часовне. Венчает патриарх. Пир? Да, надо бы пир, иначе дворяне не поймут. Но только для своих. Надо же показать императрицу. А народу – выкатить бочки с пивом, вином, разбросать медяков, озвучить имя императрицы – пусть знают, кто теперь сидит на престоле. Ну что же, все пока идет отлично, друзья. Дай Бог и дальше, чтобы так хорошо все шло! – Андрей улыбнулся и поднял бокал с вином, салютуя своим самым близким в мире существам.