Текст книги "Нед. Лабиринты забытых дорог"

– Дурочка! – захохотал Нед. – Расстроился, точно. Так, ко мне не двигаться. Вот там сиди, и все.

– Боишься за свою невинность? – коварно осведомилась Амела, придвигаясь поближе и ложась на подушку лицом к Неду. – Вроде это мне надо опасаться за мою невинность, тебе-то чего бояться? Ты же мужчина!

– Так! Ты чего пришла? Спросить? Спрашивай и вали отсюда, – рассердился Нед. – А если спрашивать нечего, а пришла меня соблазнять – пошла вон. Все уже сказано, все выяснено. Ты для меня как сестренка, и другого не будет. У меня есть жена, которую я люблю. Все. Закрыли тему. Уходишь?

– Нет, не ухожу, – вздохнула девушка, – сегодня я убила больше десятка человек. И не испытала ни-че-го. Не считая усталости и чувства удовольствия от хорошо выполненной работы. Как так может быть? Я видела – Бордонара рвало. Думала когда-то: если убью человека, как я отреагирую? Рассказывали: людей рвет, они теряют сознание, переживают. А я – ничего. Совсем ничего! Что я за монстр?

– Ну и спросила бы у Харалда. Чего ко мне-то пришла?

– К тебе? Потому что я тебя люблю. И ты мне ближе всех. Не считая дедушки, – просто сказала Амела, вызвав у Неда неожиданный приступ кашля. – К кому мне еще прийти? Да еще – в тебе память Юрагора, прожившего так долго, что и представить нельзя. Лет сто, да? Вот. Кто мне еще объяснит – нормальная я или нет? Или превратилась в кровавую убийцу, как тетка! Я не хочу быть похожей не нее. Не хочу. Она красивая, да… но это красота змеи, это холодная, жестокая красота. Не хочу быть такой. И вот теперь объясни, что со мной не так?

Нед помолчал, собираясь с мыслями, вспоминая, прислушиваясь к своим ощущениях и глядя на лицо девушки, находящееся на расстоянии вытянутой руки от него. Потом вздохнул, словно на что-то решаясь, и сказал:

– Дед сделал из тебя убийцу. У тебя сняты барьеры страха, не позволяющие обычным людям лишать жизни человека. Не каждый может убить. Люди готовы рисковать собой и своими близкими, но не в силах перешагнуть этот барьер, поставленный перед ними природой. Понимаешь… как бы тебе это сказать… человек не должен убивать себе подобных. Это заложено в нем с рождения. Если он будет уничтожать себе подобных – род людской погибнет. И лишь после многих тысячелетий этот барьер стал падать, стираться. Создатель сделал людей миролюбивыми существами, неспособными убить себе подобных, но… Я тебе расскажу историю, про крыс. Знаешь, как делают крысу-убийцу? Крысу-крысоеда?

– Нет, – шепнула Амела и, дернувшись, немного придвинулась к Неду, – расскажи.

– Ловят здоровенного крысюка, стараются взять самого сильного, самого большого. Кидают его в медную бочку, которую он не сможет прогрызть, чтобы вылезти. И выпрыгнуть не может. И держат там без еды много дней. А потом кидают умирающему от голода крысюку труп крысы. Вначале он его не ест. А потом… потом решает, что надо есть. И ест. Привыкает. Жить-то хочется. И тогда ему кидают полудохлую крысу. И не дают трупов. И тогда этот крыс решает, что и полудохлая крыса заслуживает того, чтобы ее съели. И убивает – впервые. А потом – убивает легко, просто – здоровых особей, которых к нему бросают, не ожидающих того, что их убьют. Он делается сытым, сильным. Тогда его выпускают на волю. И крыс начинает убивать соплеменников. Общество крыс быстро узнает о происходящем, и что же они делают?

– Что? – выдохнула Амела, завороженно глядя на мерцающие в темноте глаза Неда.

– Они уходят. Потому что, если уподобиться этому монстру и убить своего – пусть даже и преступника, родятся дети, которые решат, что можно убивать соплеменников. И будут убивать. И уничтожат всех. Не сразу, постепенно, но уничтожат. Вот так…

– И я… как та крыса, да?

– Да. И я. И Харалд. И многие другие. У нас нет барьера, не допускающего убийство. С детства тебе вдалбливалось в голову, что убийство – это нормально, что это в порядке вещей. Мишени выглядели как люди – с лицами, с нарисованными частями тела. И теперь ты удивляешься, что смогла безболезненно, легко убить людей?

Нед вздохнул, расправил на груди одеяло и другим, теплым голосом сказал:

– Не переживай. Ты не убила никого ради… ради… плохой цели. Вот. Ты убила негодяев, угрожавших хорошим людям и совершивших множество преступлений. Пусть тебя не мучает совесть. Думаю, она тебя и так не мучает. Иди к себе и усни. Скоро рассвет, а мы тут с тобой болтаем. Завтра поедем в горы искать бандитский склад. Или ты здесь останешься, охранять лошадей?

– Только посмей меня тут оставить! – яростно выдохнула Амела. – И в голову же придет такое! Я тебя… я… не знаю, что с тобой сделаю, если ты меня с собой не возьмешь!

– Да поедешь, поедешь, – усмехнулся Нед, – иди ложись спать. Все. Хватит.

– Я тут полежу, ладно? – жалобно сказал девушка. – Там за стеной Герлат храпит, аж треск стоит! Я тебе не помешаю, я с краешку! И одеяло у меня есть, видишь?

– Вижу, – хрипло сказал Нед, отворачиваясь от блеснувшего под светом красной луны обнаженного тела девушки, – накрывайся и спи. Будешь приставать – выкину за дверь!

Амела радостно хихикнула, завозилась и, свернувшись калачиком, улеглась на краю кровати. Через несколько минут она уже спала, выводя рулады курносым носиком.

Нед же долго не мог уснуть. Его волновала девушка, лежавшая так близко, что протяни руку – и коснешься ее упругой груди, шелкового бедра, полных губ, раскрывшихся во сне… Ему до безумия хотелось прижать ее к себе, сжать так, чтобы она пискнула, чтобы забилась в его объятьях, как пойманная птичка… а потом уснула у него на руке, улыбаясь во сне, раскрасневшаяся от любовных игр.

Но Санда? Это же предательство по отношению к ней. А еще хуже – по отношению к Амеле. Ведь она заслуживает большего, чем мимолетные соития на продавленной сотнями посетителей кровати гостиницы. У нее должна быть нормальная семья, дети, как он может ее обмануть? То, что ей безразлично, женат Нед или нет, ничего не значит. В глубине души каждая женщина хочет владеть мужчиной и не отдать его никому. Забрать без остатка, поглотить, как морское чудовище поглощает рыбацкую лодку или даже целый корабль. И если дать Амеле повод подумать, что он может принадлежать ей… последствия могут быть непредсказуемы. Влюбленные женщины коварны и неразборчивы в выборе средств, когда это касается их любви.

Пример – Санда, которая окрутила его в мгновение ока. Он и оглянуться не успел, как оказался перед алтарем в храме Селеры и жрец спрашивал, готов ли он взять в жены Санду Нитуль.

Наконец, кое-как усмирив плоть дыхательными упражнениями и медитацией, Нед успокоился и заснул, заложив себе задание: встать до рассвета и выпроводить Амелу из комнаты – чтобы не было лишних разговоров.

Рассвет он проспал. Солнце заглянуло через незавешенные окна и буквально ткнуло ему в глаза растопыренными желтыми лучами-пальцами. Нед встрепенулся – Амела!

Резко сел на кровати… Амелы не было. Будто приснилась. И лишь тонкий запах женских благовоний, идущий от постели, да легкая вмятина на подушке свидетельствовали том, что девушка и вправду была здесь ночью.

Нед улыбнулся, помотал головой, приходя в себя, – все-таки Амела, при всей ее взбалмошности, отличалась практичным умом и замечательной сообразительностью. И этим была похожа на Санду.

«Интересно, так ли похожи их фигуры?» – вдруг стукнуло ему в мозг, и, встряхнувшись, он изгнал крамольную мысль, вскочил и начал делать упражнения разминки.

Попрыгав минут пятнадцать, уселся и стал медитировать, отпив из заветной бутылочки. Каждый день, утром и вечером, без отдыха и пропусков он занимался лечебной медитацией – только так, по словам Сенерада, он мог восстановить свои магические умения.

Да, у него была заветная бутылочка с гораздо более сильным средством, но выживаемость после употребления ее содержимого составляла всего десять процентов. И Нед не был уверен, что он – один из тех десяти процентов. Рисковать Нед не мог – кто, кроме него, доставит противоядие жене и разбудит ее, спящую вечным, нескончаемым сном, который был сродни смерти?..

* * *

В зале трактира уже был накрыт стол – длинный, составленный из двух обычных столов, чтобы уместились все из компании Неда. Во главе стола сидел принц – он был благодушен, весел и с видимым удовольствием пил сок, подливая его из высокого кувшина в глиняную кружку. На его тарелке лежали кусочки лепешки – видимо, он уже успел хорошенько позавтракать. Все остальные тоже были на месте. Нед пришел последним, что, впрочем, его никак не смутило. Он поздоровался с присутствующими, уселся на свободное место в противоположном от принца конце стола и, погрузившись в свои мысли, стал меланхолично, не ощущая вкуса и запаха, поглощать то, что перед ним поставила расторопная подавальщица. Ел для того, чтобы поддержать организм в боевом состоянии, – не более того.

Его о чем-то спрашивали, он что-то отвечал, но мысли текли совсем в другом направлении…

– И что ты доказал? Ты болван, пастух! Девочка сама пришла к тебе, призналась в любви – и как ты отреагировал на ее слова? Как ты отреагировал на ее предложение? Ты тупой скот, вот ты кто!

– Заткнись! Уж не тебе, Юрагор, говорить, кто скот, а кто не скот! Ты всю свою жизнь использовал женщин лишь для удовлетворения похоти, и ты мне говоришь о любви? Это ты скот!

– И не всю жизнь. Была у меня любовь. И не раз. Так что ты врешь. Лучше бы пользовался памятью старшего товарища, и тогда бы ты знал, что следует делать с девушкой, пришедшей голышом в твою постель! Рассказать? Или посмотришь картинки?

– Твои картинки это… это грязь! Это пакость! Кстати, последнюю свою возлюбленную ты убил.

– Убил, да. Так нечего было изменять мне с молодым атроком. И атрока убил. А его причиндалы повесил ей на грудь как трофей. И она видела, как я его убиваю. Славно придумано было, не правда ли?

– Ну ты и маньяк… если она его полюбила – взял бы да отпустил ее! Раз ты ее так любил.

– Потому и не отпустил. Пусть не достанется никому! И ты – если будешь выпускать из рук то, что принадлежит тебе, в конце концов останешься ни с чем! Глупец… какой же ты глупец… ты плохо используешь мою память. Из рук вон плохо! Ты посмотри, как на тебя глядит эта девочка! Как увлажнились ее глаза! Как она хочет тебя! Почему ты не дашь ей возможность получить то, что она хочет? Ты обделил ее, ты крадешь у нее любовь!

– Вот ты гад… как все вывернул-то. Уходи. Не до тебя.

– Кстати, будь осторожен. Не нравится мне эта пещера, где обитали разбойники. Я помню старые летописи, так вот, где-то в радиусе пятидесяти ли от столицы некогда находился тайный пещерный город, невероятно древний, такой древний, что уже никто не помнил, когда он тут образовался. Столицы тогда еще не было, а подземелья под ней – это часть системы подземных ходов, идущих от этого самого подземного города. И где-то тут был храм Смерти – из храма этой богини мы все и вышли. Говорили, что Ширдуан суть остатки древнего ордена, жалкие его остатки. Я всегда мечтал возродить величие нашей веры, сделать так, чтобы она была государственной религией. Именно она одна, а не все эти сопливые верования о Создателе и богине любви. Нет ничего сильнее Смерти, и она одна повелительница сущего.

– И чем тогда она тебе не нравится, эта пещера? Ты должен радоваться, что ее нашли. Ты же искал ее.

– Искал и не нашел. Но посмотри-ка в памяти – эти пещеры заряжены множеством ловушек. Если хочешь сберечь свою задницу – будь осторожен.

– Командир! Эй, командир! Заснул, что ли? – послышался голос Харалда и потом тихий его шепот: – Это ты, букашка, его заездила? Ходила ведь к нему, я знаю.

– А по морде? – Голос Амелы бы холодным, как ледники гор. – Я взрослая женщина и хожу туда, куда мне хочется. И к кому хочется. Надо будет – насовсем поселюсь у него в комнате! А он, скорее всего, медитирует!

– За обеденным столом? Впрочем, от него все можно ожидать… Нед, нам пора! Все уже на улице, очнись!

Нед выплыл из своих размышлений, как выныривает ныряльщик из-под толщи воды, и непонимающе уставился в лица, витающие над ним в вышине. Секунду он не мог осознать, где находится. Потом встряхнул головой:

– Я готов.

– Что с тобой было такое? – Жесткое лицо Харалда было озабоченным, он искренне переживал за друга.

Амела же закусила губу и чуть не плакала. Видно было, что ей хочется броситься на шею Неда и расплакаться – так она за него перепугалась.

– Не знаю, – задумчиво сказал Нед, осматриваясь по сторонам, – похоже, я очень глубоко ушел в память Юрагора и… задержался там. Ну, ну, что ты расстроилась? Все в порядке, букашечка! – Нед улыбнулся и легонько щелкнул по курносому носу Амелы: – Все в порядке. Поехали сокровища добывать?

– Не зови меня букашкой! – насупилась девушка, но, не сумев удержать серьезное выражение лица, расплылась в улыбке и… все-таки бросилась ему на шею, впившись в губы поцелуем. Потом, оставив его, побежала к дверям, на ходу поправляя перевязь мечей.

Нед задумчиво посмотрел ей вслед и беспомощно спросил у друга:

– И вот что мне делать, а? Ты же видишь, что происходит? Что мне делать?

Харалд серьезно посмотрел на Неда, вздохнул:

– А что сделаешь? Она любит тебя. И пусть будет что будет. Я не против. Иса тоже не против. Ты – лучшее, что она может получить в этом мире. Так почему бы и нет? Она провела ночь у тебя, так? Я видел, не отказывайся.

– Она приходила поговорить, – грустно сказал Нед, проверяя, как расправлена перевязь, закрепленная на древней кольчуге, – у нас ничего не было, если ты это имеешь в виду. Мы просто разговаривали. Лежали в постели и разговаривали. Она переживала, что ненормально реагирует на убийства людей. Я ей объяснил, что все нормально. Вот и все.

– Просто лежали, – неопределенно повторил Харалд и, не выдержав, прыснул со смеху, – ты сам-то в это веришь? Нет, ну правда – веришь? С ней – и просто лежали? Да ладно тебе! Я же сказал: мы с братом не против!

– Честно, я сам не верю, – тоже улыбнулся Нед. – Но так и было. Зачем мне врать?

– И правда – зачем? – недоуменно пожал плечами Харалд. – И чего ты мне врешь? Все, все, пошли! Не кувыркались с ней – значит, не кувыркались! И дурак! Я бы такую девку не упустил, это точно! Пошли, народ ждет! Кого с лошадьми оставишь?

– Принца, наверное… да Арнота с Итроком.

– Принц вопит, что он тоже поедет, и никто не может его оставить без приключения. Вот болван!

– Мальчишка, – улыбнулся Нед. – Да пусть едет. По дороге я тебе расскажу, куда мы едем, что это такое… по крайней мере – предположительно.

– Откуда? – поднял брови Харалд. – Юрагор?

– Он, – кивнул Нед, – его знания. Сегодня я очень глубоко залез в свой мозг, так глубоко, что еле выбрался. Никому только не говори об этом…

– Ты… это… поосторожнее, – забеспокоился Харалд и совершенно мальчишеским жестом вытер нос запястьем правой руки. – Мы без тебя… а с Сандой что тогда? Все прахом ведь. Не хватало мне везти живой труп, пускающий слюни. А еще хуже – если Юрагор вылезет откуда-нибудь из уголков твоего мозга и… в общем, осторожнее со своими экспериментами.

– Да… буду осторожнее, – эхом откликнулся Нед и, выбросив из головы одурь, зашагал к выходу. Потом остановился и оглянулся на Харалда, идущего чуть позади:

– Вы за завтрак расплатились?

– Само собой. Принц расплачивался, – ухмыльнулся парень. – Видел бы ты его важную рожу! Кстати, трактирщица обещала нас бесплатно кормить и поить! А денежки-то взяла…

– Вы вот что… – нахмурился Нед. – Будьте помягче с ним. Он вообще-то хороший парень. Ты поставь себя на его место и представь себе, что должен ощущать он. Пусть вольется в команду. Если этого не произойдет – нам всем будет гораздо труднее выполнить то, что мы задумали.

– Сделаем, – кивнул Харалд, – я тоже об этом подумывал. Надо больше вовлекать его в разговоры, несмотря на то что он напыщенный болван. Но в уме ему не откажешь. И опять же – вчера помогал, сам вызвался таскать. Никто не заставлял. Блевал, а помогал. Я оценил.

– Вот-вот. Что касается трактирщицы – ей сейчас несладко, так что… пусть. За комнаты-то не берет, и то ладно. А продукты денег стоят. Ну все, пойдем.

Пройдя мимо стойки, где женщина перетирала кружки, Нед кивнул ей, толкнул многострадальную дверь со следами ударов тарана и вышел на крыльцо, под лучи солнца, довольно высоко поднявшегося над горизонтом.

К Неду подошел Арнот и спокойно спросил:

– Мне куда, командир? Неужто опять оставишь? Я хочу с тобой!

– Извини – не могу. У нас в сумах деньги… глаз да глаз нужен. Никого к ним не подпускай. Сидите в комнате и ждите меня. Никуда не выходите. Если захотите поесть – один идет в зал, другой дежурит у сумок. Ясно?

– Ясно, – угрюмо сказал приятель и пошел в трактир, махнув рукой Итроку; тот с разочарованным видом шагнул внутрь.

Принц, закусив губу, выжидающе посмотрел на Неда и покраснел, как вареный краб, но Нед подмигнул ему и кивнул. Принц понял и просиял, разом выдохнув.

Нед осмотрел всех, кто стоял перед крыльцом, и скомандовал:

– Харалд, Амела, Бордонар, Герлат, Игар и Магар – со мной. Вытаскивайте разбойника из холодной, руки вяжите – и на коня. Примотайте его к седлу, чтобы не сбежал, – Герлат его уже подлечил. Сумки возьмите… вряд ли что найдем, но… чем демоны не шутят? По крайней мере, если и не найдем, – убедимся, что разбойников больше нет. А они что стоят? – Он указал на двух парнишек, сыновей трактирщицы в полном боевом вооружении.

– Они с вами поедут! – безапелляционно заявила женщина из дверей трактира. – Ты же обещал нам долю? Вот они ее и возьмут.

– Хм… ну пусть едут, – пожал плечами Нед. – Дадим, как обещал. Ну, все! На коней! Едем!

Глава 3

Извилистая тропа шла вдоль реки, потом забрала влево, мимо высоченных лиственниц, мимо небольших разлапистых кедров, скособоченных и хилых под сенью высоченных деревьев. Лиственницы-великаны обступили тропу и ловили свет зелеными руками-ветвями, вытянувшись на высоту в десятки человеческих ростов.

Ехать под ними было приятно – тропа пружинит под копытами лошадей, а воздух напоен таким ароматом хвойного леса, что в нем точно не выживет ни одна болезнь. Давно замечено, что во время эпидемий чумы жители деревушек, спрятанных в густых хвойных лесах, выживали, тогда как жившие на равнине вымирали полностью. Возможно, и горные деревни выживали именно из-за того, что хвойный лес стоял на пути распространения болезни.

Отряд вытянулся в цепочку, поднимаясь все выше и выше по склону. Они ехали уже часа полтора – молча, без обычной болтовни. Нед предупредил всех, чтобы молчали: мало ли кто прячется в лесных зарослях? Пустят стрелу – не успеешь и лечебной магией воспользоваться.

«Молчанка» трудно далась близнецам, да и Амела вся извелась, лишенная возможности говорить. Она сердито поглядывала на Неда и не подъезжала к нему, вроде как наказывая за то, что не позволяет ей поболтать.

Разбойник ехал вслед за Недом, который держал повод его лошади. Время от времени, когда нужно было свернуть с одной тропы на другую, пленник направлял отряд, затем тоже замолкал, погруженный в свои мысли. На его лице была написана покорность судьбе – похоже, он не рассчитывал, что его отпустят. После того что банда творила по деревням, его не то что повесить надо было – резать по кускам.

Нед пока сам не знал – отпустит он парня или нет. Никакой жалости к нему он не испытывал, это точно. Возможно, самым лучшим выходом было бы отдать его на суд селян, чтобы они решили, что с ним делать. Но это равносильно казни. Само собой – ему тут же настанет конец.

Решение по судьбе разбойника Нед решил отложить на потом. Пусть вначале отработает те часы жизни, что ему дали. Он мог бы уже сегодня лежать в штабеле позади трактира, ожидая своей очереди на закапывание в землю, если бы не желание победителей осмотреть место, где обитала шайка.

Двое сыновей трактирщицы тащились в хвосте отряда. Они ни с кем не общались, держались особняком, и Нед не обращал на них внимания. Хочет приставить к ним соглядатаев – пусть приставляет. Ему-то что? Его больше интересовал подземный город – если это был он, конечно. Одни только сомнительные сокровища вряд ли заинтересовали бы его.

Через двадцать минут отряд выехал на гладкое, свободное от растительности место – что-то вроде поляны, заканчивающейся огромной монолитной скалой. Эта скала не производила впечатления искусственного сооружения, на ее отвесной стене отметились все ветра и дожди, что она испытала за сотни тысяч и миллионы лет своего существования. Никак нельзя было подумать, что в глубине этого монолита есть полость. Однако разбойник уверенно кивнул на скалу:

– Тут! Тут вход. Развяжите, я покажу.

– Спешиваемся! – скомандовал Нед и первый выбросил свое тело из седла.

Отсюда хорошо были видны окрестности горы – вдалеке змеился тракт, тонкой строчкой рассекающий лес, а если посмотреть назад, вдоль реки, то там, где горизонт смыкался с землей, виднелось море, огромное, сверкающее, прекрасное.

Нед вздохнул – все-таки неплохо было бы поплыть по морю, а не тащиться пешком. Может, действительно дойти до ближайшего города, нанять корабль и… А что? Из города они вышли, а куда отправились – члены секты Ширдуан не знают. Впрочем, те могут направить своих гонцов в ближайшие города, чтобы перехватить отряд в порту… так это и потом они так могут сделать!

Не придя ни к какому выводу, Нед подошел к узловатому, избитому всеми ветрами кедру возле скалы и привязал к нему лошадь. Потом вынул Левый и одним движением перерезал путы на руках разбойника. Тот с наслаждением расправил плечи, потер запястья и с тоской огляделся, будто в последний раз наслаждаясь красотами вокруг, солнечными лучами и шумом ветра, запутавшегося в вершинах лиственниц.

Посмотрел на Неда и вдруг сказал:

– Пообещай мне, что не убьешь. Иначе я ничего не покажу!

– А если тебе сломать пару пальцев? Или воткнуть в зад меч – покажешь? – вмешался Харалд. – Ты чего условия тут свои ставишь?! Ты кто такой?! Грабитель, разбойник! Скажи спасибо, что вчера не убили!

– Спасибо, – серьезно кивнул парень, – но мне жить хочется. Хоть как – но жить. Пусть в рабстве, пусть в неволе – но жить! Я еще мало пожил, у меня нет детей, нет дома, я не хочу умирать, так и не создав свою семью!

– Сейчас заплачем!.. – начал Харалд.

Но Нед остановил его:

– Помолчи. А ты послушай. Я могу обещать, что не убью тебя. И отпущу, когда необходимость в тебе исчезнет. Но я не гарантирую, что тебя не убьют местные жители, например вон они. Видишь этих двух парней? Это сыновья хозяйки. Они метко стреляют и неплохо владеют мечами. Но у тебя будет шанс уйти, я обещаю. Этого тебе достаточно?

– Достаточно, – мрачно кивнул разбойник, – ноги развяжи. Затекло все…

Нед аккуратно полоснул веревку, связывающую ноги парня под брюхом лошади, и тот мешком свалился на траву, охая и потирая ноги:

– Ох, затекли! Погоди, не могу стоять, как тряпочные ноги-то…

Нед оставил его лежать, оглянулся – весь отряд уже спешился, привязав лошадей к деревьям и кустам, и все стояли и смотрели, как на траве корчится пленник. Затем Герлат что-то пробормотал, сделал пасс рукой… пленник ойкнул, закатив глаза, подышал часто-часто и с удивлением сказал:

– Прошло! Можно идти! Пойдемте за мной.

– Игар, Магар, сторожите лошадей, – приказал Нед. – Молчать! Сказал – сторожите, и все тут. Лучше всего залягте где-то в кустах и наблюдайте. Если кто-то появится… ну… сами решайте, что делать. Вы уже не маленькие.

– А можно мы посмотрим, как открывать будете? А потом заляжем? – поблескивая глазами, спросил Магар, отбрасывая прядь волос назад, за ухо.

– Можно, – улыбнулся Нед, – но потом все-таки спрячьтесь. Тихо, тихо! Не напирайте! Ну что, как тебя там… показывай, где тут замо́к.

– Пиер Брост меня звать, – откликнулся разбойник, – бывший солдат. Итак, смотрим. Я не знаю, как Капрал нашел возможность открыть, но… видите вот тут что-то похожее на круг? Вы давите на него, потом поворачиваете…

Нед не успел заметить, как надо поворачивать, хотел переспросить… но скала уже начала открываться, образовав в монолитной стене щель шириной в полчеловека.

И тут произошло неожиданное: Брост хлопнул по тому месту, где он нажимал на скалу, и нырнул в открывшийся прогал! И скала начала закрываться.

В воздухе сверкнуло что-то блестящее – и разбойник, будто ему дали пинка, споткнулся и упал прямо между закрывающейся дверью и скалой.

Громадная толстая дверь продолжала закрываться, зажатый ею человек визжал, послышался хруст… бульканье, крики стихли.

Скала почти полностью вошла на место, оставив лишь небольшую щель, в которую с трудом могло бы протиснуться лезвие ножа.

– Хороший бросок, букаха! – заметил Харалд.

Подойдя к входу в скалу, похлопал по камню.

– Ну что, командир, успел заметить, как этот гад нажимал? Так я и знал, что от него надо ждать неприятностей. Вот болван… ведь ты бы его отпустил, правда?

– Правда, – кивнул Нед и задумчиво заметил: – На место не встала. Из-за костей?

– Кости зажала, да. Ноги. Он же как раз на пороге упал. Кто-нибудь запомнил, как он нажимал?

– Я попробую! – протиснулся принц. – Вот тут… ага… подобие кольца, он нажал, и… сюда. Раз, раз, раз…

– И ничего, – насмешливо ухмыльнулась Амела, – дай-ка я! Там все дело в нажатии, уверена. Сила нажатия! Вот так… поворот… нажал… нажал… нажал…

– И нет, – ухмыльнулся принц. – Ну что, кто следующий?

Они сумели открыть дверь только через несколько часов, когда уже совсем отчаялись. И открыл ее Нед.

Он стал вспоминать, пошагово, посекундно, что делал разбойник, перед тем как открыть дверь. И разгадка оказалась настолько смешной, настолько простой, что все отказывались в нее верить. Брост поплевал на ладони перед тем, как начать открывать!

Нед сделал то же самое – плюнул, растер в ладонях плевок, сделал поворот ладони на девяносто градусов вправо, нажав ею на круглое пятно, потом трижды нажал, вернувшись назад, и… дверь медленно, плавно стала открываться. Запахло кровью, нечистотами – полураздавленный труп разбойника, прилипший к двери, отходил вместе с ней, волочась по земле.

– Игар, Магар, оттащите его прочь, в кусты, – поморщившись, приказал Нед.

Близнецы молча, боясь протестовать, ухватили труп за руки и, как пара жеребцов, унеслись с ним в кусты, чтобы поскорее вернуться и не пропустить того, что будет происходить дальше.

Наконец все было готово: отряд выстроился у темного проема, заглядывая внутрь. Дневной свет не пробивал тьму пещеры, теряясь где-то в ее глубине, будто пожираемый ожившим мраком, и Нед приказал:

– Герлат, сделай светильник. Ребята, вы тоже. Умеете?

– Обижаешь, командир! – усмехнулся Харалд и зажег ослепительно-белый шар размером с куриное яйцо, повисший у него над левым плечом. Его примеру последовали и близнецы. Скоро над всеми, кроме Неда, принца и двух удивленных сыновей трактирщицы сияли магические светильники. Парни явно были в растерянности – столько магов зараз?!

– А вы-то куда нацелились? – поднял брови Нед, глянув на близнецов. – Вы тут остаетесь! Гасите светильники – и по кустам.

– Мы немножко посмотрим, с самого края, а потом уже по кустам, ладно? – Глаза Магара лихорадочно блестели, и лицо было таким жалко-умоляющим, что Нед сдался и кивнул головой под радостный писк парнишек.

– Харалд со мной, остальные следом, – скомандовал Нед, – всем быть предельно осторожными. У меня есть информация, что это не совсем пещера. Или – совсем не пещера.

– А что? – заинтересовался принц. – Что это может быть? Неужто… Ширан? Не верю! Ты нашел Ширан?! – Принц был ошеломлен, а из памяти Неда всплыло: храм Ширан. Точно.

– Ты откуда знаешь о Ширан?

– Ну я же трактат по истории магии пишу! Как я могу не знать?! – возбужденно сказал принц и как завороженный шагнул вперед, прежде чем Нед сумел его удержать.

Бордонар бросился в открытую дверь, сделал несколько шагов, и тут… тут произошло совсем странное – по пещере разлился зеленоватый, не очень яркий, но довольно насыщенный свет, шедший откуда-то сверху.

Нед, шагнувший следом за принцем, задрал голову и присмотрелся – излучали свет небольшие, с голову человека, полусферы, расположенные цепочкой поверх помещения, на высоте десяти человеческих ростов. Именно помещение, а не пещера – огромная, длиной шагов двести – двести пятьдесят полость была вырублена в скале человеческими руками. Ее стены, гладкие, будто полированные, смыкались наверху в округлый купол, придававший крыше жесткость, помогая устоять среди всех тех катаклизмов, что сотрясали мир за эти тысячи, а может, и сотни тысяч лет.

И этот зал был пуст. Если не считать горы барахла, наваленного в его дальнем углу. Гора была велика – выше человеческого роста. И чего тут только не было! Седла, уздечки, груды сапог и ботинок, ткани, одежда – все то, что разбойники отбирали, забирали, увозили, все было тут, уложенное слоями, кучами и ровными штабелями. Ширина этого скопления товаров – шагов тридцать на тридцать, а цена… трудно представить. Но теперь трактирщица может спать спокойно – ей хватит и на амбар, и на все, чего ей захочется. Можно еще один трактир построить. Один только рулон южного шелка стоил столько, что… много, одним словом.

Нед подозвал сыновей трактирщицы, показал на груду и сказал:

– В общем, так. Половина ваша, половина наша. Ваша задача – вывезти все добро отсюда, продать, а когда-нибудь мы вернемся за нашей долей. Можете матери так и сказать. И еще передайте – обмануть нас не получится… мы чуем правду. И неправду. Не стоит с нами, магами, ссориться. Все понятно?

Парни кивнули.

– А раз понятно, идите к матери, ищите лошадей, берите людей, тащите, везите. А то пройдет слух или сюда случайно забредет какой-нибудь охотник, и… плакали наши сокровища. Давайте, быстро! Половины этого добра вам хватит, чтобы закрыть все свои затраты и безбедно жить долгие годы.

Парни исчезли за дверью не говоря ни слова. Нед немного подождал, пока не услышал топот копыт отъезжающих лошадей, и с облегчением сказал:

– Вот теперь здесь все свои. Теперь и начнем осматривать помещение. Где-то здесь должен быть вход в систему подземелий. Мне кажется, это не центральный зал, это что-то вроде… коридора, что ли.

– Все не могу понять: как разбойник сумел разгадать ключ открытия двери, – досадливо покрутил головой принц. – Ну сам представь: нажатия, поворот, да еще и плюнуть! Ну как это могло быть? В голове не укладывается.

– Как? Жаль, не узнаем, – хмыкнул Нед. – Ну, например… Он испачкал руку. Поплевал на нее, решил оттереть о скалу. Счистить кедровую смолу, например, – орехи ел, лущил шишку, запачкался. И начал тереть, нажимать… А может, где-то наткнулся на упоминания о подобных тайниках и взял секрет оттуда, из старых свитков. Ты ведь слышал о Братстве Ширан, почему ему не слышать? И что ты о них знаешь? Может быть, что-то, чего я не знаю?