Текст книги "Я – батискаф свободы"

Я – батискаф свободы
Евгений Скулкин

© Евгений Скулкин, 2023

ISBN 978-5-0056-4819-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сумасшедший ледяной полет

Воспоминание о гекзаметре

Лодку в слепом океане – бросает дитяти во чреве,

В молниях жгучих вцепился в соломинку он пуповины…

Дай ему выплыть, о, Отче, на солнечный берег…

В яростном свете, в волненьях судьбы и течений отныне

К ветхой галере, бунтующий узник, прикован невинно…

К звездному чреву простертые руки в молитве…

Кто меня бросил – зачем? – в эту адскую бурю?!.

Кем я был д о?.. И что меня ждет, имярек, за пределом?..

…Дай ему выплыть, о, Отче, на солнечный берег…

Я – батискаф свободы

 
Мой взгляд упирается в горизонт,
затем упирается в облака,
в звезду упирается —
тесно мне
как скучно родиться
и кончиться
здесь
 
 
Я маленький батискаф свободы
я опускаюсь на дно сознания
на поверхности кругами расходятся шумы
д н о   р а з б е г а е т с я
меркнет свет
 
 
Я маленький батискаф свободы                                               увязший во тьме
как выразить…
                     хрипами? жестами?                                                  дрожью?
Все поздно. Питекантропу возможно…
 
 
Я убил его на рассвете
Он был предводителем шайки
(я чьим-то спасителем)
В страхе я кромсал его большое тело
но все ломалось
с омерзением и горечью
                                   я добивал его дамскими ножницами
(кем-то подсунутыми с тонкой улыбкой)
 
 
И понял непоправимое:
                                  лучше быть им
Я влез в его тело ожидая его боли
                                                          боли как прощения
Но он уже превратился в памятник
 
 
Я батискаф свободы
Я несусь вверх, к свету
где кругами расходится музыка —
 
 
я, батискаф
 
 
_______________________________________
Стихотворение навеяно кошмарным сновидением.
 

Под библейским небом

 
Знамя тут ни при чем,
                               я бы выбрал его голубое…
Только дали не могут без дани – крови волхвов.
В этих далях земных
                                   ощущаю я родство простое
с окруженным волком…
 
 
Саблезу-у-бые!..
                        все прощено вам стократно,
ваши боли слагаются в боли мои —
И как раненный зверь в окружении краски закатной,
душа в небо уходит зализывать раны свои…
 
 
И в студеном огне охладив обожженные лады,
вдруг пронзившись тоской, побледнеть, поспешить по делам…
И искать обреченно в замутненных судьбах и взглядах
чистоты, чистоты… – словно в Каине клятый Адам.
 

Другой…

 
…И прожит день счастливо и не зря…
В прихожей чьей-то поднял я глаза.
И поразился: столько было боли,
и муки, заостренной и немой… —
Как будто я подглядывал другого…
Я отступил в смятеньи: Бог с тобой…
 

Закатная дорога

 
Я опять туда уеду
и закончу этот спор.
Незахватанное небо
смотрит в олово озер.
 
 
Жили там свободным братством.
Синь небесная – истец.
По наитью – без коварства —
неподкупленных сердец.
 
 
Если кто-то занеможил,
мысль паучую тая —
мы вели его под стражей
в призакатные поля…
 
 
Там в зачатии начала,
в затухающем огне
скрыто нечто, что печалит
нас, живущих на земле…
 
 
Что в сравненьи наше злато
с первозданною зарей?
Сердце, сердце! что за плата
между небом и тобой?..
 
 
Я однажды провинился,
приговор их был суров:
заточить меня в темницы
золоченых городов.
 
 
Так живу, не зря, ей-Богу,
но в ненастье, как в бреду,
той закатною дорогой
в одиночестве бреду…
 

«Дни уходящие, дни…»

 
Дни уходящие, дни…
Зовы рассветов сквозь занавес ночи,
ночи далекой, полярной, холодной.
Всполохи света лишь память о солнце,
всполохи пепла в висках как возмездье,
как очищенье и зовы рассвета…
Долго ли ночь продолжается эта?..
Дни уходящие, дни…
Долго ли звезды холодной пустыни
будут в колодец заглядывать синий?..
Черный колодец…
Бездонна ль водица?
Бьют ли ключи?
Еще можно напиться?
Дни уходящие, дни…
 

Недо…

 
Мимо окон вверх летело…
Что такое?.. Не успел…
А в душе чего-то… пело…
Что за штука?.. Проглядел…
 
 
Недовидел сноведенье,
недопонял.., недознал…
Получил стихотворенье
о неведеньи зеркал.
 
 
Глубоки они безмерно
и слепые как стена.
Только сила притяженья
зазеркалия сильна…
 
 
Так – в неведеньи-дурмане,
недовидя – не дойдя,
постигаем пониманье
быта – недобытия…
 

Хроника конца

1

 
Ни капли зря —
у дождя.
Лес открыт без молитв.
 
 
Мы промокли насквозь —
врозь,
словно рыбы скользя.
 
 
В старый дом ворвались – живы!
Огляделись – чужие…
 

2

 
В общности тревожной,
Пустоте
нет ни слов, ни жестов, ни отчаянья —
гулкое бездонное качанье…
 
 
День сторонний. Муха на стекле.
Оглушающе ее жужжанье
лета отлетевшего,
                         скользит
в мерном сне, не зная заклинанья.
 
 
Вот и муха.
Нет в природе слов.
Белое шуршание ветров —
сто страниц забытой нами книги,
где дождинки – знаки, а не миги…
 
 
…что-то пишут на моем стекле..
 

3

 
Вот и конец… Обрываются нити…
В рамке оконной день неумытый.
Чайник и стол очертаньем гротеска.
Ты не встаешь, на глазах занавески.
Время тягучее тянет назад —
не задохнуться бы… Нити летят
дальним обрывом, радостным свистом…
Крепче обняться! или забыться…
 

«Сумасшедший, ледяной полет…»

 
Сумасшедший, ледяной полет…
Ничему уже не повториться!
День как белый парус накренится —
унесет меня за поворот.
 
 
Фотографии расставлю в доме —
корабле, несущемся – куда?..
Подобью карниз – прямее, вроде.
В ночь уйду,
                   как в землю провода…
 
 
И дойду до крайнего причала,
дальше – море – светлая тоска…
Ничего уже не повстречаю,
только скрипнет старая доска…
 
 
Сумасшедший, сладостный полет!
Ничему уже не повториться…
Ночь как белый парус накренится —
унесет меня за поворот…
 

Бомжи

 
Синеват, бессилье на лице.
Бочкотела, с хрипотцой лишений.
Как в воронку втягивает все
музыка межпольных отношений…
 
 
Посветлело что-то впереди,
дрогнула осенняя завеса.
Вьется, вьется ниточка судьбы
до того вон леса…
 
 
Что о прошлой жизни тосковать?
Вывела кривая на помойки…
Это вам – свободы не видать,
а они – свободные, как волки…
 
 
Что б в мирских невзгодах не тонуть
и стакан не придавил безмерно,
будут эту водочку тянуть,
ощущая локоть суверена…
 
 
Жизнь стремна. И много в ней дорог.
Но куда б не утянула тропка —
что в душе останется, мой друг?..
Горний свет или пустая топка…
 

Баллада о чайке

 
Нас свела не судьба,
                                   ни обряд, ни молва нам не в тягость.
Просто жгла нас в тот вечер,
                                               зябкий вечер, сухая тоска.
Просто руки ты мне
                                положила на плечи, на ждущие плечи.
Словно этот союз,
                              словно этот союз все решал до конца.
Понеслись наши кони,
                                     безудержны, жадные звери…
И отчаянье губ,
                          пополам с покаяньем зари…
Мы же дети твои,
                             мы же дети твои и без веры,
ты, Господь, нас спаси,
                                      ты, Господь, нас укрой, сохрани…
 
 
Ты смеялась взахлеб
                                    тем раскованным смехом порока.
И в безоблачной сини
                                      могла затаенно грустить…
Ты лампаду зажгла,
                            ты лампаду смогла ненароком
по границам любви,
                             по границам любви пронести.
 
 
Пересохшими ртами
                              мы припали к священным истокам
 
 
Мы врывались в сакраль,
                                          вознесенные силой земли.
Что случилось с тобой,
                                      что случилось с тобой? —
                                                                                одиноко
твоя шаль на песке —
                                    оброненные крылья твои…
 
 
Нас свела не судьба,
                                   ни обряд, ни молва нам не в тягость.
Просто жгла нас в тот вечер,
                                               зябкий вечер, сухая тоска.
Просто руки ты мне
                                 положила на ждущие плечи…
Словно этот союз,
                              словно этот союз все решал до конца.
 

Лубочные картинки

В синем окошке…

 
В синем окошке месяц зовет…
Девочке грустно: друг не идет.
Падает,
            падает,
                      падает
                               вьюга…
Может судьба заблудилась в округе?..
Падают звезды,
                      боги,
                               цари.
Все подлежит притяженью земли!
Только душа, одинокая странница,
к милому другу тянется, тянется…
 

«Дни скороспелые, серые…»

 
Дни скороспелые, серые,
словно листы, опадают…
Осень старухой несмелою
душу клюкой ковыряет.
 
 
Вот уж зима с белым саваном.
Кружатся листья последние…
Кто-то поедет по санному…
Кто-то останется в песне.
 

Дай!

 
Дай! – хват из колыбели.
Дай! – тело захотело.
Дай! – власть всласть.
Дай! – кровь уж побелела – Рай!
 
 
– Душу дай!..
 

Анти-хипстер, или Рэп вокруг часов

 
В нашу школу подвозят
на крутых тачках
напыщенных сыночков
в брендовых оболочках…
Прилизанные спеси.
А мне плевать.
Я пою Элвиса Пресли.
 
 
Все в тусовках вокруг моргенштернов,
прочих рэпштейнов зависли…
Если ты не с ними – ты гризли!
Там простота, пустота.
Бабло съело свободу.
Мне не нужны если…
Я пою Элвиса Пресли.
 
 
Я прихожу в класс
И кидаю ранец на стол.
Я беру то, что мне нужно,
остальное – погасли!..
Я свободен духом
И это уже хорошо…
Я пою Элвиса Пресли.
 
 
Пресли! Ты меня слышишь?
Привет, старина! Привет, Элвис!
Кто бы мог подумать,
что столько дерьма
принесет на наш маленький остров…
 
 
Но часики пока тикают…
И я живой…
А время все унесет…
Плевал я на этот скриншот!
Я пою Элвиса Пресли…
 

Поэт и женщина

«Ты прислонилась и сожгла…»

 
Ты прислонилась и сожгла
меня своими волосами!
Какой нездешний мир лежал
за проступившими чертами…
 

«В твоих навечных тенях…»

 
В твоих навечных тенях
тень мудрости вечная,
в твоих ладонях млечных
неизбежность встречи…
 

«Мы оба хотим вне…»

 
Мы оба хотим вне,
как хочет вода в сосуде.
Но только без этой «посуды»
прекрасного нет на земле…
 

«Вот, как это происходит…»

 
Вот, как это происходит:
вдруг поймешь, что на исходе
перед взглядом, как стеной,
за которой беды, годы —
не заплатишь сединой…
 
 
Вот, как это происходит:
вдруг задавит и заколет,
отстраняющей рукой
не спасешься – жизнь уводит
как в воронку за собой.
 
 
Вот, как это происходит:
дверью хлопаешь, уходишь —
за окном земля дугой.
Жадно куришь, долго ходишь.
Возвращаешься домой.
 
 
И однажды душно станет.
Припадая к косяку,
только в синее заглянешь:
«Ты прости, я не могу…»
И тяжелою походкой
в ночь, в спасительный обвал…
 
 
…И потом – обратной пленкой:
ночь – тоска – пустой вокзал…
 
 
Эта жгучая стремнина,
уносящая к тебе —
как навет
                 и как лучина
в беспросветной звездной мгле…
 

Пробуждение

 
Мозги натянулись, как тросы,
и стонут, еще в изгнаньи,
крутят болты матросы —
«Свистать всех на верх созданья!»
 
 
И вот уж всплывает тело
в мрачном неведенье жестов,
раздраены люки, и светом
пронизаны трюмы и остов…
 
 
И я убегая по мачте
во след ускользающей ночи,
отмечу надежные снасти,
куда возвращаться не хочет
 
 
душа, убегающий мальчик,
смеющийся в памятных кущах,
доверчивей листьев, проказник,
играющий с гадом гремучим…
 
 
О что там? о что там? – ответь мне —
куда нет дороги короче…
…Младенцем мы тянемся к свету,
а в зрелости тянемся к ночи…
 

«Наглотавшись навязанных зрелищ…»

 
Наглотавшись навязанных зрелищ,
и набив напоследок утробу,
погружаемся в дрему…
Теченье
            нас уносит…
в прозрачных глубинах
видим мы очертанья видений,
бесполезных, как краски заката…
Мы глаза открываем,
движенья
               повторяем
                               и снова уходим…
Знаем все о конце и начале.
Мы в печали и радость впадаем,
как в последнюю гавань…
Иногда на плечах замечаем
крестовую ношу…
   Только нет нам пути
                                 за пределы
 
 
своего отраженья…
Боже правый!
                    Открой нам виденья,
ночные виденья…
 

Виды
из батискафа…
_{Сатира и юмор}

Наш корабль

 
Кто визжит до диареи,
кто качается на рее.
Наш корабль несдвижным курсом
приближается к Корее…
 
 
В трюмах пьянка да гулянка,
В люксах легкая болтанка.
У руля, вперившись в дали,
Гегемон в одном сандале.
 
 
Эт-ка, матка, матка-боска!
Пей-налейся первоковским!
Если кто до нас скандалит,
мы его одним сандалем!
 
 
Эй, вы трусы!
Натяните тросы!
Или вы не русы,
или вы не босы…
 
 
Гул в Европе: ой-ля-ля…
Немец нынче у руля!
 
 
Рюрики ввели подати,
да нарвались на татар.
Хоть любители поддати —
отвечали за базар.
 
 
Этот сам не пьет-не курит,
да дурилками всех дурит.
Ох, беда для всей Немчии,
коли немец на России…
 
 
златоглавой, серпоспасской,
встарь холопской, чуть кавказской…
…Впереди как жупель мира —
Русский Рим встает незримо…
 
 
Эй, вы трусы!
Натяните тросы!
Или вы не русы,
или вы не босы…
 
 
Так и движется корабль…
Только вместо пик – ракеты,
пушки – вместо арбалетов…
Ничего теперь не жаль…
 

Портретики

Банкир-ростовщик

 
Ты там накачивай
про наше братство,
а мя на тачке
интеробл… во.
 
 
И баба ходит
в Кристиан Диоре,
за что пахал я,
как раб на море?
 
 
Вы там сварыжите
наград и званий!
А мы что рыжие? —
свое утянем…
 
 
К чему науки мне
в турецкой бане?
Почем та баба
в тяжелой раме?
 
 
И носит пышущий
здоровьем тело
с собакой жирною
закрытым сквером.
 
 
Шуршат купюрами
дни календарные.
…Ну что же делать
душе бездарной?..
 

Общак

 
Вокзал. Несгораемый ящик
Код доступа – «двести пейсят».
Долларовый пухленький нальчик,
загранка да ствол поросят.
 
 
Беру чемоданчик покруче.
Сгребаю из ящика.
                           Всё!
Прощайте немытые кущи,
вертухи, жлобы и ворьё…
 
 
Иду я в тесовом прикиде.
Сигара у краешка рта
Мне дверь открывает
                                     в мундире,
бывший начальник зека.
 
 
Я – лорд. Не по прежней кликухе.
От мента – мандат и бугор.
Лощеные высшие шлюхи
за так задирают подол.
 
 
В тоске беспросветной —
                                   на откуп!
наотмашь! – за серый ништяк… —
спалил я в неоновых топках
схраненный жиганский общак.
 
 
Посильным трудом собирала
братва по России – ей-бо!..
А я враз порушил начала,
а я захалявил его…
 
 
Теперь —
              по европам и весям,
пока не затухнет свеча…
Пока кореша не подвесят.
Иль мент не пальнет сгоряча.
 
 
Однажды в лазуре, на даче,
мальчонка по лугу бежал…
«Вокзал. Несгораемый ящик.»
…Да ключ я к нему потерял.
 

Занарод

 
Вот, посмотри-кось, как все хорошо!
За президента нового – ешо!
Мне дочерь втолковала что к чему…
А я-то – «что? да почему?»
 
 
Она в Минюсте: ей-то там видней!
Теперь понятно (старый дуралей):
он за народ ратУет! за меня!
А я не знал об этом, размазня.
 
 
Ты на арене там не подкачай!
А я и на крупе – не впЕрвой, чай!
Дочь говорит, что на галерах ты…
Вот ведь судьба! заелись мы, скоты…
 
 
Пойду проголосую – дочь не врет:
Коль за него – а, значит, за народ!
…А мне чего? – на гречке посижу,
глотну стопарь, в окошко погляжу..
 
 
Вот тока что-то я не понял, мля…
А тот, другой, куда он из кремля?..
 

Монолог бомжа-философа

 
Что упало, то пропало
или поднялось.
Ну, куда ж тут без бухала,
так уж повелось.
 
 
Кто-то прыгает в окошке,
жаждя барахла…
 
 
А скажи… ну, тот,
                          что в бочке —
правда, без бухла?..
 

Клуши

 
К огда искусство любим мы,
Л юбуясь в зеркале собою, —
У знав, где «ахи» и «увы»,
Ш утить торопимся с толпою.
А если где несем урон,
М ы морщим носик: моветон.
 

Вперед, товарищ!

«Бывает, выпьешь – коли остро…»

 
Бывает, выпьешь – коли остро…
А если кто толкнет в бочок —
ну, что ж, привет ему, почет…
Вперед, товарищ Калиостро!
 

«Один – при кальяне, в долларовых пачках…»

 
Один – при кальяне, в долларовых пачках.
Другой – на поляне, в панаме заначка.
На радость, на радость на землю поселены! —
и тот и другой купаются в зелени…
 

«На Богамах, на Тверском, на Бродвее …»

 
На Богамах, на Тверском, на Бродвее —
все пучком!
Жизнь земная благодать —
где б ни выпить, ни поспать.
 

«Паспорт нужен бюрократу…»

 
Паспорт нужен бюрократу,
коммунисту, демократу.
Чтоб на каждом на углу
знали, что не кенгуру!
 

«А счастье, скажите, какое оно?..»

 
А счастье, скажите, какое оно?..
Со справкой из жэка
в другое окно.
 

Белая, зеленая и голубая

Как разнообразен наш мир в цветовых

оттенках и ощущениях!

 
              На лыжах празднично я бегаю,
              снежками шишки я сшибаю.
              Вокруг зима такая белая,
              зеленая и голубая.
                                     Е. Евтушенко
 
 
Идет прогресс, куда не ведая,
все больше нефти выпивая…
И рожа вдруг такая белая,
зеленая и голубая.
 
 
Народ живет, за пивом бегая,
до дня получки занимая.
А Дума там такая белая,
зеленая и голубая.
 
 
Задрали ценники на белую!..
Я б их в аптеку – из Дубаи! —
Тут водочка такая белая,
зеленая и голубая.
Пойду в Газпром, курьером бегая…
Что я с дипломом огребаю?..
Зарплата там такая белая,
зеленая и голубая.
 
 
На лыжах я давно не бегаю,
пью джин, со скуки подыхая.
Луна вверху такая белая,
зеленая и голубая.
 

Офлайн – онлайн

 
            * * *
В офлайне – под кличкой,
в онлайне – под ником.
Да речь заглушают отчаянным пиком.
В каком бы укрыться еще измереньи,
чтоб высказать все о своем окруженьи.
              * * *
В офлайне – под пивом,
в онлайне – под мимом,
во сне – без помина…
И жизнь прошла мимо…
 

Природный хозрасчет, или Спасатель Кирюхин

 
В конторе Поднебесья
готовится отчет,
отщелкивает весело
бухгалтер-звездочет.
Какой нам прок от мухи? —
то пища пауков.
А пауки-пройдохи
закуска для птенцов.
А птицы-бедолаги? —
защитники полей,
где прорастают злаки,
подкормка для людей.
А люди для чего нам?
К чему усердье им?..
Чтобы разрушить землю
и лечь туда самим?
Как ни плюсуй – выходит
бюджетный дефицит…
 
 
Тем временем Кирюхин
готовил динамит.
Кефирный наш Кулибин,
без средств и без дрожжей,
варил бессмертный сбитень
для смертных и вождей —
 
 
гигантский рост бюджетов
и спад протестных бойнь,
в подвыпивших фуршетах —
уничтоженье войн… —
мирского зла погибель
варилась в чаше сей…
 
 
Да вот резерв и прибыль! —
воскликнул казначей.
Так жахнет, что планеты
качаются – будь-будь!
С такой-то силой этой!
сбалансим как-нибудь…
Бухгалтер оживился:
отчетность – не прогноз…
И с дьявольской улыбкой
Создателю понес.
 

Взгляд за начертание

 
На зачесанных лобах —
потовые точки.
На закрытых челкой лбах —
неоновые строчки.
 
 
Я за точки загляну,
полистаю и засну.
Я за строчки пробегусь —
заблужусь и не вернусь…
 

У

1

 
Эта странная буква У
в промежутке М и Ж,
одуряющее МУ-У,
безысходнейшее УЖ.
 
 
У-У-У… – несет неудержимо
между МУзой и УЖимом,
как высоковольтье духа
в бездну розового уха.
/ Естество не музыкально,
а, скорей всего, нахально./
 
 
У – природная укачка,
а в компании – стукачка.
Если между проберется,
там надолго остается.
 
 
Так и втерлась буква У
меж согласной Ж и Му.
 

2

 
Как известно, слово УМ
состоит из У и М.
/Доказательства сии
у филолога спроси/.
 
 
В слове ЖУТЬ
У после Ж,
в слове МУТЬ
У после М —
не случайно ведьм полно,
как и пьяных на Руси.
 
 
ПоЖУрить нас может мать.
МУзыкой кого обрек?..
УЖивается раба,
УМирает человек.
/Здесь восточные мотивы
проросли на русской ниве./
 
 
Так из М и Ж кругом
строится конструкций мир.
Заползает к вам Ужом,
бурей носится Сатир.
 

Мужские хроники

«В песке растянулся…»

 
В песке растянулся
как не был,
ты – открытое небо…
 
 
И вижу плывущие темы
в тебе открыто и немо…
 
 
Ты ближняя часть природы,
я пойман в твои небосводы!..
 
 
И даже при громоударе —
не скроюсь в ближайшем пивбаре.
 

Торг

 
И иногейша выглядит скромнее,
когда ты перекидываешь гирьки
на чашах «Сладострастье» и «Обиды»
(А может, просто ты имеешь виды?..)
 
 
И я с весами, как с писаной торбой:
«Мужское самолюбие» и «Это»…
И нету видов…
                      (Хоть, во всех газетах…)
 
 
…И стоим баранами над бездной.
Бездна – мы. А нам темно и тесно.
Наш топер играет до конца…
 
 
Шаг ступить – и броситься в спасенье!
С гирей еще сладостней паденье —
безрассудность горечи полна…
 
 
Торг идет. Гармония числа.
 

Либидиная песня

 
О, сколько раз меня ты заставляла
в тоске уснуть,
величественна башня заменяла
девичью грудь.
 
 
И ты, забравшись на вершину башни,
застыв в прыжке,
смотрела ранено отважно,
в немой тоске.
 
 
Не лучше ль, милая, спуститься
и дверь открыть —
и пусть, что должно – то случится!
И не грустить…
 
 
И чтобы крепче спало чадо,
без мокрых сцен —
не прыгай, милая, не надо —
ты не спортсмен.
 

Сублимация

 
Погоди годочек,
запишу я прозу,
в вышитый платочек
высморкаю рожу.
 
 
Буду в мясорубке
гнать чего положишь.
Буду – по побудке
и не буду – тоже.
 
 
И в добротной вязи
разлетевших щек
ты сама увязнешь,
глупенький цветок.
 

Женская логика

Провокации

 
Есть на свете мотивации —
мотивации – провокации.
Мотивация – одеваться.
Вы за шляпу —
сразу в слезы:
– Далеко ль?..
– Купить мимозы.
Вы снимаете пиджак.
– Прямо щас?!
Какой дурак!
 

«В телевизоре – мужи!..»

 
В телевизоре – мужи!
слушать их – умнеть в разы!..
Что там может рассказать —
с кем вы делите кровать?..
 

«Ты мне всю жизнь испортил!..»

 
Небесная крошка
вкушала окрошку.
Под столиком ножка
игралася с кошкой.
В косичке два банта,
в кармане два фанта.
 
 
А где-то судьба пьет с похмелья рассол…
 

Маленькое «но»

хармсик

 
Во дворе висит сосулька…
По двору идет бабулька…
Вот и вся моя писулька.
 
 
Только маленькое «но»:
у бабульки вместо шапки
оловянное ведро.
 

Наш парень!

 
Спит в пещере троглодит…
Только бронтозавр не спит…
Зубы остры, с наковальню… —
щас набросится на парня…
 
 
Но наш пращур нос воротит —
кого хочешь сам проглотит!..