Текст книги "Лесовик. Абсурд"

А вокруг яркие цветочки размером с собаку. Видимо, пчёлы здесь тоже немаленькие. Становится страшно от открывающихся перспектив. Внезапно опять раздался громкий рёв. И, как нам всем показалось, он стал заметно ближе. Мы невольно переглянулись и стали осматриваться.

Я запустил «Радар живого». И этот радар меня тоже совсем не успокоил. К нам что-то приближается. И это что-то просто огромное. Гигантское. Нечто, что едва помещается на тропе, по которой мы пришли. И, судя по всему, именно это существо эту тропу и проделало.

– Кажется, пора драпать! – озвучил общую мысль Сирано. – Я не хочу быть растоптанным стадом слонов.

– Что может быть лучше хорошей драки? – в противовес ему подал голос Степашка.

Хрюша и Филя его поддержали. Визгом и лаем соответственно. Причём, как мне показалось, от этих звуков рвущееся к нам нечто на секунду приостановилось, а потом рвануло ещё сильнее. Я же почему-то подумал, что «Радар живого» помог бы определять гораздо лучше, если ловить местную живность на аналитика вместо наживки. И почему умные мысли всегда приходят с запозданием?

– Степашка предлагает драться, – перевёл я мысль тролля для всех.

– Можно подумать, у нас есть другой вариант, – флегматично заявил Сирано, словно не он только что предлагал сбежать.

В первую линию приёма неизвестного врага встал Хрюша, рядом с ним – Филя, в результате чего они полностью перегородили тропу. За ними мы, над ними Каркуша. Степашка верхом на Хрюше.

Мы приготовились к яростной битве.

На поляну вынеслось что-то косматое и огромное, больше всего напоминающее клубок серой паутины. И это непонятное существо тут же яростно заревело и внезапно получило поддержку второго голоса, менее грубого. Под внешним слоем налипшего мусора можно было кое-что разглядеть. И эти детали ввели в ступор всю нашу компанию.

– Силестрий? – невольно вырвался у меня вопрос.

– Батя? – одновременно со мной спросил Хрюша.

– Что это за лютый «приход»? Я вроде грибов сегодня не ел! – присоединился к «вечеру вопросов» Сирано. – Откуда тут наш маг в бабской форме и притом верхом на Хрюшином папаше или мамаше?

Перед нами возвышался гигантский, просто невероятный по своим размерам секач. Он в холке ростом был с африканского слона. Его клыки до ужаса напоминали слоновьи. И совершенно не хотелось попробовать их на своей шкуре. Верхом же на нём восседала практически полная копия нашего мага Силестрия, если бы не длинные волосы, да какие-то плавные, женские изгибы и грудь неслабого шестого или даже седьмого размера, выдававшаяся вперёд. Тело многоножки было затянуто в какой-то кожаный доспех с выразительным декольте, на которое Сирано уже начал пускать слюни, за что получил подзатыльник от Азябазели.

– Сын? – проревел незнакомый нам кабан.

Вот как они друг в друге определили родственников? По виду или, может, по запаху? И где их мама?

Голова незнакомой сороконожки также была отделена от тела и тщательно придерживалась щупальцами, медленно поворачиваясь и осматривая нашу компанию. Другие конечности медленно снимали опутавшую их паутину вместе с налипшим мусором.

– Хряк, с чего ты взял, что этот поросёнок твой сын?

Я едва не сказал, что это чересчур «оригинальное» имя для кабана, но потом вспомнил имя своего питомца и прикусил язык.

– Ну ты посмотри на него! И глаза, и ухи мои, и даже клыки как у меня, только поменьше он чуток. Так что по-любому сын.

– А ты что теперь, каждого свинтуса-переростка себе в сыновья записывать собрался?

Эти двое так мило беседовали, совсем не обращая внимания на нас, что я невольно решил поделиться на эту тему с Хрюшей.

– Хрюша, ты обратил внимание, какой вежливый у тебя папаша? Поздоровался, представился, рассказал о себе, не бросил тебя одного в лесу, сбежав неизвестно куда с какой-то сороконожкой-прилипалой.

– Мда, не такого я был мнения о своём родителе. Слушай, Лесовик, может, это не мой папаша, а просто какой неизвестный вид, типа «свинтус-грандиознус»?

– Что значит не твой? И почему ты так разговариваешь с отцом? – тут же вмешался в нашу беседу папа-свин. Я же больше наблюдал за его наездницей. Мне даже показалось, что от моей речи у неё дыхание перехватило из-за возмущения.

– Так это что, реально папахен нашего Хрюши? – тут же встрял Сирано. – Нет, что, реально? Вот мы влезаем в какую-то забытую всеми богами задницу мира, проваливаемся в пещеру, долго лезем, находим подземный мир, в котором живут огромные лягушки, а итогом нашего путешествия становится появление Хрюшиного папаши и бабы для нашего мага? Нет, серьёзно? Серьёзно – я вас спрашиваю! Это даже не грибы, это уже метамфетамин с ЛСД вперемешку, и вся эта смесь густо заправлена дихлофосом и димедролом. Потому что только под такой убойный бульон можно было представить, что где-то в нашем долбанутом Альтмире мы сможем найти бабу для Силестрия!

– Да как вы смеете нас оскорблять, ничтожные твари! – Мадам наконец-то совладала со своим возмущением и принялась визжать как бешеная: – Хряк, растопчи их, или я за себя не отвечаю!

Я с удивлением только сейчас заметил в разных конечностях наездницы различное колюще-режущее оружие. А вепрь медленно двинулся в нашу сторону, больше не желая разговаривать, как и его наездница. С каждым шагом зверь начал ускоряться, и у меня не осталось выбора…

«Ядовитая лоза», «Ускорение роста растений». Это комбо уже когда-то себя прекрасно показало. Но на всякий случай я запустил в них ещё и «Поглощение сил». Как показала практика, сделал я это не зря, поскольку при малейших признаках торможения дама-многоножка стала кидаться в нас своими острыми железками. Мы едва успевали уворачиваться. В отместку Каркуша сделала эпичный налёт и прямо в полёте умудрилась выдать струю помёта прямо в лицо этой странной амазонке. После чего той резко стало не до пуляний тяжёлых предметов – глаза бы протереть. Надо думать, этому она совершенно не обрадовалась, а вот наши ребята – наоборот. Причём первым ржал, конечно же, Сирано. ГрумБараш только ухмыльнулся, Бармаклей, наоборот, нахмурился, а вот Степашка, Филя и Хрюша ржали вместе с Сирано. НикМак не обращал на происходящее вокруг ни малейшего внимания, с подозрением осматривая окружающий лес, Азябазель же просто заметила:

– Сама дура! – И больше ничего пояснять не стала.

Каркуша пошла на второй заход, а лианы оплетали сладкую парочку всё прочнее и прочнее, тем более что на всякий случай я запустил ещё и второе «Усиление роста растений», ведь мне показалось, что вепрь начал прорывать некоторые лианы.

Пока мои питомцы смеялись, соклановцы смотрели на меня, явно намекая на пояснения. Я чуть не забыл, что они речь зверей не воспринимают, значит, и папаши кабана тоже. Пришлось примерно передать суть нашей беседы. Хотел уже начать пересказывать и речи многоножки, но её все прекрасно понимали, что, в принципе, мне было только на руку.

– Хрюша, а как ты определил, что это твой папаша?

– Ну ты же его слышал, – слегка удивлённо ответил на мой вопрос питомец. – И глаза, и ухи как у него, даже бивни.

– Понятно, что ничего не понятно. То есть ты решил, что он твой папаша только потому, что у него такие же уши, глаза и клыки? Если так, то у меня для тебя плохие новости: у всех кабанов примерно одинаковые эти три параметра.

– Да нет, у всех одинаковые быть не могут. Мы все немного отличаемся.

– Я сына Боровику оставил, попросил приглядеть, – подал голос из зарослей Хрюша-старший. При упоминании лешего мы с Хрюшей переглянулись – теперь-то уж сомнений точно не было. Это не осталось незамеченным старшим кабаном. – Сам же в эту пещеру провалился, а выбраться обратно не смог, так и остался тут жить, потом вот Кимчу встретил, подружились мы с ней, теперь странствуем вместе.

– А почему эта Кимча такая агрессивная и хотела нас затоптать? И почему ты так легко пошёл у неё на поводу, если подозревал, что Хрюша – твой сын?

– А вам не кажется, что обсуждать меня в моём присутствии это несколько неправильно?

– Я не могу! – опять встрял Сирано. – У неё и имя такое же дурацкое, как она сама – корейская квашеная капуста!

– Сирано, помолчи, а? – попросил его Бармаклей. – Не встревай со своими комментариями хотя бы минут пять? А оскорблять даму и вовсе неприлично.

– Всё, глава, я заткнулся! – Он сделал жест, словно застегнул рот на молнию.

– Благодарю, – спокойно сказала обгаженная дама, затянутая в ядовитую лиану, – это было очень мило с вашей стороны. Теперь бы ещё неплохо нас освободить.

– А вы будете себя прилично вести? Нападать не станете?

– А смысл? Меня и так уже обгадили, потравили какой-то дикой ядовитой дрянью, что даже мою кожу проела и доспехи. Ещё чуть-чуть – и вовсе коньки отброшу.

– Лесовик, отпусти их.

Мне было не сложно, я отпустил. Многоножка тут же откуда-то извлекла огромный кусок ткани и принялась тщательно вытирать голову, а Хряк ей советовал, где ещё нужно протереть, чтобы стало почище. По окончании процесса Бармаклей предложил:

– Предлагаю начать знакомство заново, так сказать, с чистого листа, как бы иронично это ни звучало.

Сирано при этом с выпученными глазами в молчании давился смехом, за что получил очередной подзатыльник от своей девушки. Причём на этот раз она вложилась от души, он даже пару шагов вперёд сделал по инерции от удара и завопил:

– За что?

– За дело! – поддержал орчанку наш глава, а Сирано опустил расправленные от возмущения плечи.

– Простите, Кимча, не сочтите за дерзость, но не могли бы вы сказать, каким образом вы обрели этот странный образ и как давно?

– Поссорилась со жрецами храма богини удачи, расположенного в этих джунглях. После чего за мной практически сразу погналась чуть ли не вся местная живность и я вынуждена была прикоснуться к древнему чёрному камню проклятия. После этого я из обычной девушки превратилась в это чудовище. И вот уже несколько лет пребываю в такой форме. И при этом периодически попадаю в неприятности. Единственным плюсом в моей жизни за последний год была встреча с Хряком. А всё остальное время – сплошная череда неприятностей. Я потому сейчас только на нём и езжу, ведь стоит мне спуститься на землю, как обязательно во что-нибудь вляпаюсь, хотя на этот раз умудрилась получить ушат дерьма на свою голову, даже не слезая с его спины.

– Мда, печальная история. – Бармаклей всячески вытягивал многоножку на откровенный разговор и таки добился этого, и теперь вполне искренне сочувствовал ей в её непростой судьбе. – Нам вот тоже недавно пришлось повоевать с богиней удачи, но закончилось всё для нас гораздо менее фатально.

– Ну, это кому как! – не согласился я с ним.

– Зато тебя по крайней мере не изуродовало, как её.

– Ну да, а то не я ходил с головой слона!

– Тут-то фортуна ни при чём, ты сам того эликсира нахлебался. А девушка пострадала практически безвинно.

– А с чего ты взял, что безвинно? Разве с нами Фортуна так уж плохо обошлась, даже несмотря на полученную травму? Вроде бы нет, пострадал один лишь я. А вы все остались в плюсе – так с чего ты решил, что кому-то другому она могла сделать что-то плохое просто так?

– На самом деле он прав, я сама дура, сказала, что богиня удачи может быть только уродиной, ведь только страшным девушкам нужна удача, чтобы затащить парня в койку, а она, как апофеоз этого, должна быть страшной просто до невозможности. Причём сказанула это будучи в её храме, её же главному жрецу, который пытался меня склонить к сожительству из-за моей красоты и при этом он ещё имел наглость утверждать, что для меня это огромная удача! Ну я и сказанула про удачу. В результате от моей красоты не осталось и следа.

– Да уж, действительно идиотский поступок.

– Да я и сама это прекрасно понимаю, вот только вернуть свою внешность уже вряд ли смогу. Ведь тот камень проклятия принадлежит Хаосу, а он заперт.

– Не хотел бы внушать тебе ложных надежд, но с нами тут путешествует истинный святой хаоса, так что…

– Где он? – Глаза её с невероятным энтузиазмом буквально ощупывали нас и словно пытались проникнуть внутрь, чтобы выяснить, кто этот самый святой.

– И зачем ты это ляпнул, Бармаклей? – поинтересовался я у нашего главы. – Я же никак не смогу ей вернуть прежний облик.

– Ну а вдруг?

– Прошу! – Многоножка слезла с вепря, подползла ко мне и бухнулась в ноги. – Умоляю! Отмените проклятие!

– Я не знаю, как это сделать.

– А можно мне вас сопровождать? Ведь есть вероятность, что вы когда-то сможете снять это проклятие?

– Ну с чего ты взяла?

– Пожалуйста!

– Чёрт с вами! – согласился на уговоры. Сложно не согласиться, когда ты пытаешься отвести от уродства глаза, а тебе щупальцем крутят перед глазами ничем не прикрепленную голову, которая всячески старается поймать твой взгляд. И чем прекраснее лицо, тем страшнее всё это выглядит. А лицо у девушки было действительно красивым.

От моего согласия она резко подпрыгнула и захлопала чуть ли не всеми конечностями сразу. Выглядело это, мягко говоря, пугающе. Мне кажется, от общения с этой девушкой я поседею раньше времени. Всё-таки Силестрий не обладает и десятой долей такой непосредственности, какую буквально излучает Кимча.

– А куда мы теперь? – задала она волнующий всех нас вопрос.

– А что, есть какие-то предложения? – вопросом на вопрос ответил наш глава.

– Конечно есть!

Наше общее красноречивое молчание подтолкнуло многоножку изложить свой план:

– Нам просто необходимо наведаться к диким и всех их убить, потому что они недостойны жизни в любых её проявлениях, ведь они пожирают разумных.

– Понятно, каннибалы, – кивнул головой Бармаклей. – Пожалуй, тут, девочка, я с тобой соглашусь. Этих действительно надо прибить. Куда ещё?

– Ещё храм удачи. Там надо раздобыть чёрный камень Хаоса.

– Достойная цель, – поддакнул ГрумБараш и поинтересовался: – А кроме камня в храме ещё что-то из ценностей имеется?

– Ну если не считать огромные драгоценные камни, слитки золота и мифрила, а также различные артефакты, то в храме, почитай, и нет ничего.

По лицам своих друзей я видел, что они прямо воспылали желанием найти для бедной девушки этот самый камень проклятия. Ведь это же так благородно – помочь попавшей в беду девице!

– Ещё надо уничтожить Раптора – это такая огромная машина убийства, периодически преследующая нас в этом лесу, мы, кстати, стоим сейчас на его тропке, и я не удивлюсь, если он сюда пожалует.

– Ну, редких реликтовых животных обижать – несколько не наш профиль, – с пафосом ответил ей Сирано.

Но в беседу вклинился папа-свин:

– А ещё гнездо муравьёв надо уничтожить, а то они страсть какие кусачие, и никакой управы на них нет, их даже Раптор побаивается и не связывается.

– Чего он там прохрюкал? – поинтересовались друзья, и я поспешил перевести:

– Да говорит, ещё неплохо бы уничтожить гнездо кусачих муравьёв, которых побаивается Раптор.

– Думается мне, – действительно задумчиво протянул НикМак, – что если тут такие лягушки большие, то и муравьи немаленькие…

– Да нет, – поспешила успокоить нас Кимча, – муравьи не такие уж и большие – размером с собаку всего, но их много. Очень много.

– Всё чудеснее и чудеснее, – ехидно заметил Сирано и на всякий случай спросил: – Может, ещё какие цели есть?

– Ну какие тут цели ещё? Разве что ковен гарпий-ведьм, пара гигантских змей со своим выводком в старых развалинах да какие-то странные бабочки, больше напоминающие пираний, поскольку объедают всё живое, что выйдет на их поляну. К счастью, с поляны они никуда не улетают. Ах да, чуть не забыла: есть же ещё и гнилое городище – в нём и вовсе обитает что-то несусветное.

– Ребят, мне одному кажется, что мы открыли не данж, а полноценную скрытую локацию? – спросил ГрумБараш.

– А чем одно отличается от другого? – тут же поинтересовался я.

– Ну как тебе объяснить, Лесовик? – начал отвечать мне отчего-то аналитик. Полноценная локация может принести прибыли столько, сколько ни одному данжу не снилось. Это, примерно, как в средневековье поехать торговать всяким бросовым товаром, надеясь хотя бы просто не сдохнуть во время поездки, и внезапно нарваться на место, где буквально на поверхности лежат груды золота и россыпи драгоценных камней, причём аккуратно сложенных для транспортировки именно на твоём корабле.

Весьма яркое сравнение показало, что мы действительно нашли что-то примечательное.

– А анклавы более-менее адекватных жителей здесь имеются? – поинтересовался у Кимчи наш глава.

– Конечно: два города, постоянно воюющие между собой.

– Да что ж ты делаешь! – выпалили НикМак и ГрумБараш хором.

– А что такого она сказала? – на этот раз наивной стороной выступала Азябазель.

– Поставлять оружие двум враждующим примерно равным по силе сторонам – это мечта! Мечта любого торговца, владеющего технологиями.

– Но зачем им технологии, если у них есть магия?

– А как ты думаешь, магам нужны зелья на ману? Или бойцам нужны бутылочки с восстановлением очков здоровья? И ещё стрелы, копья, луки, арбалеты, баллисты, тараны, катапульты? Да гномы, если узнают про это место, всей своей фракцией к нам в клан вступят.

От перечисленных перспектив даже у меня засвербело где-то внутри и показалось, что там зашевелилось что-то то ли пушистое, то ли, наоборот, холодное. Как мне говорили, это первые признаки рождения игровых хомяка и жабы. Зашевелились во мне эти два монстра. В том, что это монстры, я ни капли не сомневался, ведь они с лёгкостью управляют большей частью игроков. Зато в глазах моих друзей так и перещёлкивались цифры воображаемой прибыли от обладания этой локацией.

– Скажи, Кимча, а почему эти города никак друг друга победить не могут или тех же муравьёв или Раптора?

– Потому что если армия одного города пойдёт сражаться с Раптором, то будет много погибших, отчего этот город ослабнет и будет захвачен врагом. Опять же, эта тварь выступает этаким стопором войны – ведь на большой шум он тут же прибежит и начнёт жрать людей из нападающей армии. И им ничего не останется, как отступить обратно. А муравьи и вовсе ценный источник возобновляемых ресурсов. Кузнецы из их хитина делают потрясающие доспехи. Но сильно муравейник разорять нельзя, иначе потом не из чего будет доспехи делать.

– А почему муравьи и Раптор не нападают на города или храм удачи?

– Так на города муравьи иногда нападают, после чего в городе появляется большой запас хитина. Раптор же не может пробиться в город через стены, поскольку те выше него и прочнее даже, чем его тупая голова, которой он пытается пробить эти стены. Храм удачи расположен на вершине высокой пирамиды, куда эта громадина тоже не может забраться, а муравьи почему-то пирамиду избегают, даже не подходят к ней на расстояние меньше ста метров.

– А каннибалы? Эти почему ни с кем не воюют или с ними никто не воюет?

– Так эти мелкие засранцы прячутся в лесу лучше любых тварей, которыми он кишит, потому их и называют дикими.

– И как мы их тогда убивать будем? Если никто не знает, где они обитают?

– Ну почему же никто не знает? Мы с Хряком знаем. И вас туда сможем отвести. Правда, они кочуют и могут уйти с того места, где мы их видели.

– А гарпии-ведьмы и бабочки-пираньи?

– Эти вообще живут в своих областях и не лезут никуда, но и чужих к себе не пускают. Вернее, пускают, но не выпускают. Да, гарпии иногда воруют в городах или в лесу мужиков. Правда, те от этого не в восторге. Кстати, а откуда у тебя в отряде гарпия?

– Это моя подруга Каркуша, она добрая и милая.

– Да уж, заметила я, какая она добрая и милая!

– Так нечего было нападать, сама виновата.

Нашу приятную беседу прервало покашливание главы клана. Когда все сосредоточили внимание на нём, он сказал:

– Думаю, выражу общее мнение, что для начала в этом прекрасном месте надо налаживать контакты с разумными.

– А как же каннибалы? – невольно вырвалось у меня. – Может, их сначала перебьём? Да и в города тогда придём не с пустыми руками, а с доказательством помощи, они же тоже страдают от них – ведь страдают, Кимча?

– Конечно! В городах несколько раз даже собирались отряды для их выслеживания, только вот чуть сами едва не попались в ловушку: или не находили никого, или находили кого-то другого. В общем, эти людоеды – те ещё затейники и в лесу могут преследователей завести куда угодно.

– Хм, а ведь Лесовик прав! – поддержал меня ГрумБараш. – Только как бы и нам в ловушки этих людоедов не угодить, а то я как-то не готов быть на банкете в виде главного блюда.

И вскоре мы уже спешили за Хряком с его, мягко говоря, странной наездницей. Авиаподдержку нашего отряда осуществляла Каркуша, а Филя каким-то до сих пор непонятным мне образом перемещался под землёй, периодически выныривая и оставляя на дёрне лавовые подпалины. Хрюша со Степашкой на холке, как привязанный, следовал за папашей, в пути они успевали о чём-то перехрюкиваться. Я особо не прислушивался к их беседе. Всё моё внимание отнимал «Радар живого», который я периодически запускал, чтобы отслеживать окружающее пространство. Что-то подобное по очереди также запускали и все другие мои соклановцы. Нам отчего-то было некомфортно двигаться по лесу – может быть, дело в описанных Кимчой ужастиках, а может, просто сам лес оставлял какой-то неприятный осадок на душе. Во всяком случае, у меня именно так и было. Не чувствовал я его. Неправильный это лес, и существа в нём неправильные. И всё в нём живёт какой-то неправильной жизнью. Словно какое-то фальшивое всё вокруг, ненастоящее, пластмассовое. Вот! Словно я зашёл в искусственный лес, который попытались замаскировать под настоящий, для чего населили какими-то совсем уж бредовыми существами. Всё в моей душе восставало от восприятия окружающего. Словно меня что-то карябало изнутри. Даже тошнота порой подкатывала.

И надо сказать, путь наш оказался вовсе даже не близким. Шли мы около пяти часов, прежде чем нам отдали приказ двигаться как можно тише. И ещё полчаса мы подкрадывались к нашей цели, пока нам буквально одними губами, без звука, не передали: «Пришли!»

К моему удивлению, я ничего не увидел. Ни деревни, ни поляны, ни опушки – ничего! Всё тот же лес. Вот только в лесу раздавались страшные крики, которые тем не менее сливались в какую-то завораживающую мелодию, тем более что вскоре к ним присоединились барабаны. Вообще, довольно странно вести себя так вызывающе для тех, кто в лесу даже дома не имеет и таится ото всех. И мне уже казалось, что вскоре мы на них нападём, дождавшись удачного момента, но неожиданно напали всё-таки на нас. Причём такое ощущение, что со всех сторон сразу. Во всяком случае, в меня вонзилось сразу около десятка игл с разных сторон. И, судя по появившимся надписям в интерфейсе, иглы были отравлены. Прекрасно! Этого мне ещё не хватало – чуть ли не единственная возможность умереть!

К счастью, конфигуратором я пользовался не зря, и в моём арсенале имелось заклинание по очистке крови и даже по массовой очистке крови соратников. Да, успел я подумать и о друзьях, так что все мы быстро очистились от яда и перешли в контратаку. Мне с «Радаром живого» делать это было проще простого. Я просто выпивал кровь подвернувшейся жертвы заклинанием, которое я назвал «Мумия», поскольку эффект был весьма похож – спустя пару секунд от здорового живого существа оставался только высушенный труп. Ну и прибавок к мане опять же.

Довольно неплохо дрался Силестрий, даже не ожидал, что маг будет биться вручную столь эффективно! Тьфу ты, о чём я думаю! Какой, к людоедам, Силестрий, это же Кимча! Совсем у меня крышу свело из-за их похожести. Очень эффективно действовали два наших свина, а также Филя и Степашка, а вот остальные показали себя не очень.

– Жесть! Чтобы я ещё раз начал в лесу ночью с кем-то драться! Не видно же ни черта!

– Когда в меня иглы вонзились, я вообще думал, что нам всем кранты, столько дебафов от яда было!

– Да, Лесовик, спасибо, что своевременно нас всех от яда избавил.

– Скорее! – раздался напуганный голос Кимчи. – Там Хряку плохо!

Громадный кабан лежал на боку, иногда пытаясь приподняться, но копыта его скользили по траве и сил ему явно не хватало. Я запустил на него «Очищение крови», но оно отчего-то не помогало. Я попробовал ещё какие-то заклинания из своего арсенала лечения – всё было бесполезно. Другие тоже что-то делали, а результата всё равно не было ни у кого. Огромный вепрь банально умирал, а мы ничем не могли ему помочь. Как же всё глупо получилось. Рядом с ним жалобно поскуливал Хрюша, срываясь на визжание, и исступлённо рыдала Кимча.

– Что с ним? Чем его «приложили»? – спросил я. – Почему я не могу ему помочь «Очисткой крови»?

– Есть легенда, что существует заклинание в школе магии смерти, которое разрывает душу. И его никак невозможно остановить. Только на перерождение…

– Какое перерождение, Грум? Он же непись! Он сейчас насовсем отъехать может. Как мы его потом оживим? Где мы ему сейчас амулет раздобудем для захвата души?

– Точняк! Можно же на ауке прикупить и попросить переслать нам почтой.

– Уже! – протянул мне НикМак какой-то серебряный медальон с камнем.

Я тут же подхватил протянутую мне вещь и поспешил нацепить её на шею Хряку. Естественно, у меня ничего не вышло – диаметры цепи медальона и шеи вепря совершенно не совпадали. Пришлось приложить медальон к яремной вене умирающего и надеяться, что всё сработает и так. Ведь инструкции по обращению с этой бижутерией нам отчего-то не прислали.

И вскоре тело нашего могучего товарища дёрнулось в последний раз и затихло.

– Ну что? Сработало?

Все обступили меня, а я демонстрировал друзьям ожерелье с камнем, в котором совершенно не находил никаких отличий. Судя по лицам всех присутствующих, вопрос оставался открытым: удалось или нет – неизвестно.

– Предлагаю вернуть амулет владельцу, – произнёс негромко НикМак, – и узнать, получилось у нас или нет.

– А кто владелец? – спросил зачем-то Сирано.

– Не знаю, кто-то из Безликих. Мне амулет Куницыч переслал. Отдаст Лицу, а тот и ответит.

– А этого точно достаточно? – спросил Хрюша, подняв на меня заплаканные глаза.

– Насколько я помню, – ответил я ему, – для оживления умершего также нужно ещё и его тело.

– Я вытащу его! – На рыле Хрюши было прямо написано: «Только попробуйте мне возразить – забодаю, растопчу и съем после этого!»

– Да пожалуйста! – легко согласился за нас всех Степашка. – Только учти: ты сам подписался! А я тебе помогать тащить не буду, хотя вон кореша своего попросишь, он тебе наверняка подмогнёт, правда, после этого тушка твоего папаши может оказаться слегка поджаренной, но это не беда…

– Я сам справлюсь!

Обратно к выходу из леса мы тащились гораздо дольше. И это несмотря на то, что мы сделали волокушу для перетаскивания мёртвой туши вепря. К счастью, нам подтвердили, что душа захвачена и ожидает возрождения. И теперь мы спешили на выход. Какое-то бесславное у нас получилось приключение в этой локации. Прибили деревеньку людоедов, а теперь тащим домой тушу огромного вепря. При этом тащим не для того, чтобы накормить всех обитателей замка, а для воскрешения. И самое печальное в этом всём – неизвестно, как нам его тушу поднимать – по покатому склону, по которому мы съехали сюда.

– Лесовик, а точно нужна вся туша для оживления?

– Да чёрт его знает, но мне говорили, что для оживления необходимо вначале восстановить тело.

– А нельзя его восстановить, к примеру, из копыта или клыка? Ну как наши учёные по ДНК собирают животных? У магов местных нет подобной технологии?

– Мне-то откуда это знать?

– В библиотеке не смотрел?

– Ребят, я только что суть вашего вопроса передал Куницычу, – присоединился к разговору наш аналитик. – Так вот: он узнал информацию у Силестрия, и тот ответил, что для возрождения лучше тело целиком, иначе ещё придётся тратить ману на восстановление. И чем больше повреждений или чем меньшая часть тела имеется – тем больше придётся тратить маны.

– То есть тащить тушу целиком не обязательно? Достаточно притащить голову?

– Ну да, но лучше бы как можно большую часть тела.

– Ребят, как вы думаете, сколько весит туша? – поинтересовался я у соклановцев.

– Ну, судя по виду, где-то тонны три-четыре. Он же размером почти со слона, – на глаз прикинул ГрумБараш.

– Давайте отпилим от него половину, и я его в инвентарь запихаю…

– Надо думать, инвентарь у тебя совсем пустой?

– Ну да, там в основном мелочи, ну и камней немного, шишек…

– Так, если по поводу шишек, я ещё могу понять, то камни тебе зачем? – спросил Бармаклей.

– Ну это Безликие посоветовали всегда бродить с небольшим перегрузом – дескать, когда-нибудь поможет: если скину весь ненужный груз – мне сразу станет легче.

– Блин, и ведь не поспоришь с такой дурной логикой, – ехидно хмыкнул Сирано. – Вот только тебе не кажется, что это слегка попахивает идиотизмом?

– Ну да, есть такое, но я как-то уже привык…

Мои друзья синхронно закатили глаза к небу и хлопнули себя по лицу. Я же принялся выкладывать камни. По мере освобождения инвентаря шлепки по лицу я слышал ещё пару раз, но на друзей я старался не смотреть.

Тушу Хряка одним мощным ударом меча располовинила наша орчанка.

– Сирано, ты поаккуратнее со своей подружкой, а то она ведь и тебя так может с одного удара! – решил позубоскалить ГрумБараш, но глаза Сирано прямо светились любовью.

– Валькирия! – с придыханием только и смог выдать он.

– Да уж, знойная женщина! – заметил Бармаклей.

ГрумБараш же решил продекламировать стихотворение:

– Есть женщины в оркских селеньях, их воинами орки зовут, слона на скаку остановят и хобот ему оторвут…

– Да уж, мечта поэта! – заметил НикМак, но Сирано уже вовсю целовался со своей пассией, я запихивал переднюю половину Хряка в инвентарь, а Хрюша с каким-то отупением смотрел на оставшуюся половину. Кимча его обнимала и гладила по холке, при этом стараясь не разреветься. Филя из солидарности с другом старался не сильно глазеть на оставшееся мясо и не сглатывать слюну, хотя по его глазам было видно, что он проголодался. Впрочем, мы все проголодались. И неплохо было бы перекусить. К счастью, у нас с собой было по паре порций супа на брата, и мы устроились на перекус, немного отойдя от брошенной половины тела Хряка.

Когда мы поели, до меня донёсся тихий шёпот Бармаклея:

– НикМак, а ты не мог спросить у Куницыча по поводу туши немного пораньше? Ты же всё-таки аналитик?

– Я, конечно, аналитик, но всё знать не могу. Да и потом, после того боя мы все были словно варёные – мысли вообще вялые какие-то, видно, оставалось какое-то остаточное явление от поражения ядами.

– Подтверждаю, – согласился с ним ГрумБараш, – я тоже себя чувствовал не лучшим образом.

– Но сейчас-то что? Идём обратно в лес или всё-таки попытаемся ещё в лесу покрутиться?

– Ребят, а у меня вопрос, – НикМак отчего-то оживился. – Ведь все же видели, куда прикладывал Лесовик амулет?