Текст книги "Микрополь"

Евгений Водолазкин
Микрополь. Пьеса в 2-х действиях

Действующие лица

ИППОЛИТ, кандидат в мэры

ОРЕСТ, глава предвыборного штаба Ипполита

АГАТА, жена Ипполита

НИКА, жена Ореста

Хор обманутых дольщиков:

АРИСТАРХ

МОДЕСТ

АРИАДНА

ЛЕОКАДИЯ

Действие первое

На авансцене Хор обманутых дольщиков с плакатами «Требуем справедливости!», «Микрополю – честное руководство!».

 
ХОР. От истины ложь отличить – задача нелегкая, если
Смешать их, коктейлю подобно, одной лишь наживы взыскуя.
Вот яркий пример: мы решили заняться строительством дома,
От каждого долю вложив. Только дольщика доля плачевна.
Он внемлет печальным сигналам: застройщик гнушается стройкой.
Им цикл нулевой не закончен, нет даже следов котлована —
Там в травах, колеблемых ветром, лишь остов бетономешалки.
С недавнего времени также еще борщевик прорастает.
Доходят тревожные слухи: застройщик на острове Бали.
Он, тратя за долею долю, цинично над нами смеется.
Ищи его ныне – свищи, если будет, конечно, свистеться.
Надежда на выборы: мэра себе изберем мы, который
Ко злу нетерпимость проявит и взором к добру обратится,
И древняя слава седого Микрополя вновь засияет.
 

Сцена разделена на две части. Две пары – каждая в своей квартире – готовятся к выходу из дому.

ОРЕСТ. Только под утро закончил писать ему выступление. Отправил сейчас по имейлу.

НИКА (застегивая Оресту запонки). Напрасный труд.

ОРЕСТ. Почему?

НИКА. У тебя всё как-то сложно написано, вряд ли Ипполит это прочтет.

ОРЕСТ. Ничего там сложного нет. Я даже ударения расставил. И пояснение написал.

НИКА. Ну, если ударения…

АГАТА (глядя в компьютер). Так… Пришел-таки бессмертный текст.

ИППОЛИТ. Вот еще бы завтра он его прислал, ну елки-палки! Распечатай, что ли.

АГАТА (распечатывая). Что меня больше всего раздражает в Оресте – так это его пафос. Па-па-па-пам! Мысли – на копейку, зато пафоса – на червонец.

ИППОЛИТ. А я, это самое, плачу ему гораздо больше… Больше червонца. Митинг в три?

АГАТА. В три. Учти, что после этого мы с ними еще обедаем.

ИППОЛИТ (надевает пиджак). Мне это, Птичка, аппетита не прибавляет. Однозначно.

АГАТА. Что не прибавляет – тебе это, знаешь, только на пользу.

НИКА. Мне на этот ваш митинг обязательно идти?

ОРЕСТ. Обязательно.

НИКА. Орест…

ОРЕСТ. Да, дорогая?

НИКА. Какой, спрашивается, смысл в моем присутствии?

ОРЕСТ. Смысл – в изображении поддержки.

НИКА. Ты же знаешь, что никакой поддержки нет.

ОРЕСТ. Зато есть изображение. (Обнимает ее.) И оно мне очень нравится.

НИКА. Мне надоело чмокать его на камеру. Ты можешь мне объяснить, зачем всё это нужно?

ОРЕСТ. Могу. Всякий раз, как ты его чмокаешь на экране, у избирателя создается впечатление, что наш Ипполит – всеобщий любимец.

НИКА. Но мне противно касаться его губами!

ОРЕСТ. Тем более важно делать это убедительно.

НИКА. На что он меня толкает, о боги!

АГАТА. Просмотри пока ударения, чтобы не ошибаться.

ИППОЛИТ (садится за стол, смотрит в текст). Киломе́тр… А в прошлый раз стояло кило́метр!

АГАТА. А что это у тебя в каждом выступлении о километрах? Как на съезде землемеров.

ИППОЛИТ. Рассказываю, как буду строить дороги. Шведский асвальт.

АГАТА. Асфальт. Ф-ф-ф! Дуновение ветерка. Почему вдруг асвальт?

ИППОЛИТ. Потому что прочный, со снегом не сходит! Так кило́метр или киломе́тр – как произносить-то?

АГАТА. Зависит от того, где произносишь.

ИППОЛИТ. Не понял.

АГАТА. Ты в прошлый раз куда ездил?

ИППОЛИТ. Ну, на колбасную фабрику.

АГАТА. Все правильно: там кило́метр. Сегодня же – общегородской митинг, так что лучше, наверное, киломе́тр. А что у тебя завтра?

ИППОЛИТ. Консервный завод. Получается, что там снова – кило́метр.

АГАТА. Можешь заодно сказать и асвальт. А то, чего доброго, не проголосуют.

ИППОЛИТ. Однозначно. Скажут: загордился Ипполит. Люди на консервном такие – как бы сказать…

АГАТА. Консервативные.

ОРЕСТ. А после митинга мы с этой парочкой еще обедаем.

НИКА. Ну, это вообще аттракцион.

ОРЕСТ. Что именно?

НИКА. То, как они едят. Например, жена кандидата – чавкает.

ОРЕСТ. Да ладно…

НИКА. Ну, не так чтобы постоянно. Она себя, в общем, контролирует, но пару-тройку раз за обедом слегка того…

ОРЕСТ. Чего?

НИКА. Чавкнет.

ОРЕСТ. Ну, кандидат, если уж на то пошло, тоже не отстает. Отхватит полстейка и перемалывает как кухонный комбайн. Потом тихо икает.

НИКА. Да прям уж – икает…

ОРЕСТ. Икает. Официанты между собой называют его Икаром – сам слышал.

НИКА. Ты думаешь, он… станет мэром?

ОРЕСТ. Почему бы нет? Он же не ест свои стейки публично.

Центральная площадь Микрополя. Предвыборный митинг. У трибуны Ипполит, за его спиной Орест, Агата и Ника. В правом углу сцены стоит Хор обманутых дольщиков.

ИППОЛИТ. Граждане Микрополя! Выдвигая свою кандидатуру на пост главы города, я хочу быть мэром всех микропольцев… (Агата наклоняется к его уху.) И микрополек!

 
ХОР. Да, может быть, слог не Гомера, но политкорректно и в целом
Демократично: о женщинах все-таки вспомнил, хотя и не сразу.
 

ИППОЛИТ. Я обращаюсь к мужчинам и женщинам, старым и молодым.

АРИСТАРХ (Модесту). Говорят, что чаще всего он обращается к молодым женщинам.

МОДЕСТ (Аристарху). Не понимаю, как это поможет решить проблему обманутых дольщиков.

ИППОЛИТ. Обращаюсь к дольщикам и дольщицам, обманутым и необманутым.

 
ХОР. Он пообещает, конечно, обманутым дольщикам долю,
Покинутым женам – мужей, безработным, понятно, – работу,
Беспечным – опеку, бездомным – дома, а бессовестным – совесть,
Столетним – цветущую юность… Да нам уже всё обещали!
 

ИППОЛИТ. Я обещаю не всё. Вот мужей – однозначно не обещаю.

МОДЕСТ. А цветущую юность тоже не обещаете? Почему?

ИППОЛИТ. Это популизм.

АРИАДНА. Не ожидала от вас такого. Всегда ведь считалось, что вернуть долевую жилплощадь труднее, чем мужа.

ЛЕОКАДИЯ. Сосредоточимся лучше на жилплощади. Бывает, с жилплощадью возвращаются и мужья.

ОРЕСТ. Господа, не будем спорить по пустякам. Муж так муж. Если это предвыборный наказ, почему бы, в конце концов, этого самого мужа не вернуть? (Открывает блокнот.) Имя?

АРИАДНА. Дормидонт!

ОРЕСТ. Внешность?

АРИАДНА. Весь благородство. Подтянут, на брюках неизменные стрелки. Всегда в лавровом венке.

ОРЕСТ (записывает). …стрелки…

АРИАДНА. А еще мой Дормидонт способен на поступок.

МОДЕСТ (Аристарху). Судя по тому, что сбежал от нее, – способен.

АРИАДНА. Так найдете?

ОРЕСТ. Будем искать. Днем, как говорится, с огнем.

АГАТА. Дорогу осилит идущий.

ИППОЛИТ (заглядывая в бумагу). Между тем, состояние дорог в городе плачевно. 80 процентов дорожного покрытия требует срочного ремонта.

 
ХОР. Он крепкий хозяйственник. Крепкий. Ну, очень. Ну, крепкий.
Такой, если надо, – ну, если, конечно же, надо…
 

ИППОЛИТ. Предстоит построить десятки километров новых дорог. Отдельно скажу о программе экономии энергоресурсов.

АРИАДНА. Верните мне Дормидонта, Ипполит!

ЛЕОКАДИЯ. Это уже принимает нездоровые формы. Просто мания какая-то. Вам же сказали, что этого человека будут разыскивать с огнем в дневное время.

АРИСТАРХ. Они стилизуют кандидата под Диогена.

НИКА. При чем здесь Диоген? Вот кандидат, например, собирается строить жилье высокого качества. Учитывая жилищные условия самого Диогена…

ИППОЛИТ. Это не наш стандарт.

АРИАДНА. Я сама живу, можно сказать, в бочке. Комната-пенал в коммуналке, крысы, соседи-алкоголики. С крысами по мере возможности борется кошка, но что она может сделать с алкоголиками? Всё ее время и силы уходят на крыс, которых она, подчеркну, даже не ест. За всякую крысу получает мясо.

ОРЕСТ (достает блокнот). Кошка достойна поощрения. Имя животного?

АРИАДНА. Мышка.

ОРЕСТ. Мышка – это кошка?

АРИАДНА. Да. Кошка Мышка.

ОРЕСТ. Мясо за крыс с сегодняшнего дня Мышка получает от нашего кандидата. Это будет для нее хорошим стимулом. От имени Мышки обещаю, что она выловит всех крыс.

АРИСТАРХ. И это станет концом ее творческого роста.

МОДЕСТ. Наоборот: дальше Мышка может ловить алкоголиков.

ОРЕСТ. За каждого алкоголика – пузырек валерьянки. Плюс пакет сухого корма – как обманутой дольщице.

ИППОЛИТ. Считаю своевременным перейти к проблеме дольщиков.

АГАТА. Кандидат формулирует позицию по обманутым дольщикам! Внимание!

ИППОЛИТ. Дольщиков обманывать… Короче – нельзя!

 
ХОР. Мысль Ипполита обманутым лицам, конечно, созвучна,
Хоть едва ли, едва ли свежа. И расплывчата как-то.
 

ИППОЛИТ. Обманщиков будем наказывать. А жилплощадь отдавать обманутым. Вот так!

МОДЕСТ. Беда лишь в том, что нечего отдавать: жилплощадь отсутствует. Не построена пока жилплощадь.

ОРЕСТ. Вы указали нам на узкое место. Что значит коллективный разум избирателей! Идя с ними рука об руку, мы сойдемся с противником в рукопашной.

АРИСТАРХ. Если в рукопашной – руки лучше держать свободными.

ЛЕОКАДИЯ. Не цепляйтесь к словам. Это просто образ такой – идти рука об руку.

АРИСТАРХ. Всякий образ должен учитывать реальность.

НИКА. В данном контексте «рука об руку» допустимо понимать как «нога в ногу».

ОРЕСТ. И даже – «плечом к плечу». Мы хотим сказать, что первостепенная задача кандидата в мэры – найти недобросовестного застройщика и отнять у него собственность, будь то жилье или деньги.

МОДЕСТ. Или вилла на Бали.

ОРЕСТ. Или вилла на Бали. Найти и вернуть дольщикам.

АРИАДНА. Или Дормидонт.

ИППОЛИТ. Что – Дормидонт?

АРИАДНА. Найти и вернуть дольщикам!

Ипполит, Орест, Агата и Ника обедают в ресторане.

ИППОЛИТ. Ну, как вам митинг?

НИКА. Супер-пупер. Особенно ваша речь.

ИППОЛИТ. Убеждает?

НИКА. До слёз.

ОРЕСТ. Мне кажется, что трибуна должна быть более изящной. Алюминиевой там, пластиковой – но уж никак не деревянной.

НИКА. Дерево – вчерашний день. Трибуна деревянная, сцена кривовата…

АГАТА. Текст, как на мой вкус, тоже кривоватый, так что всё сходится. Все эти руки, ноги, плечи… Какие части тела мы еще забыли?

ИППОЛИТ. Птичка… Сцена действительно не ахти.

АГАТА. Ну да, как же: сцена. Это всё объясняет в тексте Ореста. Плохому танцору – сцена мешает.

НИКА. Не поняла. Вы поняли, Ипполит?

ИППОЛИТ. Да… То есть – нет. Я, то есть, не понял, где мы будем искать Дормидонта.

АГАТА. И зачем, спрашивается, Орест вообще вызвался его искать? У нас что, без этого дел мало? Нужно было прибавить еще одно?

ОРЕСТ. А кто сказал, что прибавилось дело? Прибавилось слово. Вы найдете Дормидонта? – Найдем. Найдете Атлантиду? – Тоже найдем, как не найти? На просьбу избирателя не принято отвечать «нет».

ИППОЛИТ. Короче, мы будем искать Дормидонта?

ОРЕСТ. Получается, что не будем.

НИКА. Достаточно, если мы найдем деньги дольщиков.

По сцене проходит Хор дольщиков.

ХОР. Здесь спорить не стоит: пожалуй, и этого хватит. (Уходит.)

Официант приносит заказанные блюда.

АГАТА. Полечка, ты опять заказал себе стейк… Есть ведь и другие блюда в меню. Ты совсем не задумываешься о том, что ешь только стейки.

НИКА. Мужчина должен есть много мяса. Особенно руководящий работник.

АГАТА (Ипполиту). Посмотри, какое разнообразие заказывают наши друзья, и бери с них пример.

ОРЕСТ. Уважаемая Агата, за разнообразие мы, естественно, заплатим. (Подает знак официанту.) Сделайте нам отдельные счета, ладно?

ИППОЛИТ. Бросьте, Орест. Агата не то имела в виду.

АГАТА. И это тоже. На деловых обедах каждый платит за себя. А обедать нам с вами приходится довольно часто.

НИКА. Просто нам очень приятно с вами обедать. Мы как раз говорили об этом сегодня утром… За удовольствие надо платить.

АГАТА. Тем более что гонорар вашего мужа это позволяет.

ИППОЛИТ. Я знаю Агату много лет…

ОРЕСТ. Кто бы сомневался.

ИППОЛИТ. Короче, деньги для нее – не главное. Просто…

По сцене проходит Аристарх.

АРИСТАРХ. Просто она любит порядок.

АГАТА. Почему здесь всё время тусуются – эти… обманутые дольщики?

НИКА. Выскажу предположение: может быть, они хотят есть?

АРИСТАРХ. Скажем так: гипотеза имеет право на существование. Ариадне повезло: теперь кошка Мышка будет с ней делиться предвыборным мясом. Что поделаешь: и та, и другая – не большие любители крыс. Все-таки выборы – это великое благо. (Исчезает за кулисами.)

На авансцену выходит Ариадна.

АРИАДНА. Эти люди заняты приемом пищи. Говорю без всякого осуждения: я бы и сама поела. Жаль, что никто из них не ищет Дормидонта. Меня все спрашивают: ну, так где твой Дормидонт? Где он? Что-то мы его не видим. А я спокойно так отвечаю: в настоящее время Дормидонт далеко. Допустим, на острове Бали. Внутренне же испытываю волнение. Общественность, чувствую, тоже встревожена. Если бы поиски доверили Дормидонту, он быстро бы с этим справился, потому что Дормидонт – человек поступка. Только ведь не может же он сам себя искать… Да, сегодня Мышке выдали первую порцию мяса. Хватило только ей.

Номер в гостинице «У крокодила». В углу вполоборота к залу огромная, в человеческий рост, рамка телевизионного экрана. В противоположном углу двуспальная кровать, на которой лежат Ника и Ипполит.

НИКА. Сегодня я окончательно осознала, что изменяю своему мужу. Уже третий месяц.

ИППОЛИТ. Может, это тебе только кажется?

НИКА. Это реальность, данная нам в ощущениях.

ИППОЛИТ. И как… ощущения?

НИКА. Да, в общем, ничего. А гостиница – так себе.

ИППОЛИТ. Между прочим, четыре звезды. Если хочешь знать, лучшая в городе.

НИКА. Зато название на пять звезд – «У крокодила».

ИППОЛИТ. Там, в холле, мумия крокодила за стеклом – не видела, что ли?

НИКА. Да видела, видела… Всё равно название диковатое.

ИППОЛИТ. Тут на днях показывали одного смотрителя зоопарка – присматривал, короче, за крокодилом… Работа требует самоотверженности…

НИКА. Если не самоотдачи.

ИППОЛИТ. И нервы всегда на пределе. Ему, короче, почудилось, что вокруг одни крокодилы. Психоз, понимаешь? Ну, там, директор-крокодил, посетители-крокодилы – приходят целыми семьями. Лег спать с женой и среди ночи как закричит – она, блин, во сне его ногтями коснулась. Подумал, что его жена – крокодил, нормально?

НИКА. А твоя… Не крокодил?

ИППОЛИТ. Есть немного… Так, это самое, смотритель. Он, если хочешь знать…

НИКА. К чёрту смотрителя! Пока мы здесь кувыркаемся, Орест отдувается за тебя на телевидении.

ИППОЛИТ. Зато мы точно знаем, где он находится. Так спокойнее. (Берет с прикроватной тумбочки пульт и включает телевизор.)

В рамке телевизионного экрана появляется Орест, за ним Хор.

ЛЕОКАДИЯ (в облике репортера). Скажите, почему на телевизионных выступлениях кандидата представляете вы?

ОРЕСТ. Ипполит – человек дела, а не слова.

НИКА. Запоминай, Поля, пригодится.

ЛЕОКАДИЯ. Вы хотите сказать, что он не большой умелец говорить?

ОРЕСТ. Я хочу сказать то, что сказал. Слова отнимают время у дел.

ИППОЛИТ. Молодец, Орест. Я бы тоже так сказал – если бы умел. Вот, блин, талант!

НИКА. И этому человеку я изменяю! Правда, на днях он сказал мне, что перед камерой я должна чмокать тебя натуральнее.

ИППОЛИТ. Перед какой камерой?

НИКА. Перед телевизионной. А какие еще бывают камеры?

ИППОЛИТ. Скрытые. Мы здесь, допустим, ну… это самое, а нас снимают. Потом выкладывают кино в интернет. Ты можешь себе представить, что вокруг этого замутят?

НИКА. Зависит от качества исполнения. Мне кажется, мы наберем кучу лайков.

ИППОЛИТ. Только не у моей жены.

ОРЕСТ. …Остается еще добавить, что наш кандидат – образцовый семьянин.

ЛЕОКАДИЯ. На мой взгляд, такие заявления может делать только его жена.

ОРЕСТ. Вы плохо знаете жизнь. Когда муж – семьянин необразцовый, жена обычно ничего не знает.

МОДЕСТ (в облике репортера). Вас послушать, так кандидат – воплощение справедливости и добра. Но мы же знаем, что мэрия насквозь коррумпирована. Ему ведь тоже начнут нести…

ОРЕСТ. Нести? Что?

МОДЕСТ. Свои тревоги и боли… Не валяйте дурака! Сможет ли Ипполит устоять, когда ему будут предлагать взятки?

ОРЕСТ (задумчиво). Ипполит – сможет.

АРИАДНА. Дормидонт – тот точно смог бы.

МОДЕСТ. А если начнется саботаж?

ОРЕСТ. Тогда мэрия превратится в поле битвы добра со злом.

АРИСТАРХ. Он цитирует Достоевского.

АРИАДНА. У Достоевского нет ничего о нашей мэрии.

 
ХОР. Он вел не о мэрии речь – писал о душе человека,
Где битва враждебных начал денно и нощно ведется.
 

МОДЕСТ. Три последних вопроса в режиме блица. Каким будет ваше напутствие кандидату, если он выиграет?

ОРЕСТ. Он не нуждается в моих напутствиях.

МОДЕСТ. Какими будут ваши слова утешения, если он проиграет?

ОРЕСТ. Такой возможности я не допускаю.

МОДЕСТ. Куда вы направитесь, выйдя из студии?

ОРЕСТ. На очередную встречу с избирателями.

ИППОЛИТ. Значит, можем не торопиться.

НИКА. Можем. Хотя…

ИППОЛИТ. Что?

НИКА. Не припоминаю, чтобы на сегодня у него была запланирована какая-то встреча.

 
ХОР. Нужно думать, что речь идет о внеплановой встрече.
 

Хор уходит. На авансцене остается Модест.

МОДЕСТ. Я вырос в коммуналке. Когда я, как говорится, родился, никто не радовался – ни отец, ни мать. Ответственно могу сказать лишь о матери, поскольку отца моего никогда не видел. А мать – да, мать – да… Когда ругала меня, всегда сожалела, что вовремя не сделала аборт. Ну, типа, была бы она теперь свободная птица. А я, получается, сдерживаю ее полет. Хотя я не очень и сдерживал: мужиков всегда был полон дом. Я поэтому то у одного своего друга заночую, то у другого. Иногда дома в коридоре. Семь лет прожил у Евдокии, пока она меня не выгнала. Что сказать о Евдокии? Держит ларьки на пристани. Состоятельная, как говорится, женщина – довольно-таки даже богатая. Но, конечно, в возрасте. Связалась в конце концов с охранником – моложе меня. (Помолчав.) Евдокия – она вообще-то добрая: одолжила мне денег на долевое строительство, а моя доля – она известно что… Доля моя.

Сцена представляет два номера в гостинице «У крокодила». Слева на сцене на кровати лежат Ника и Ипполит. Они начинают медленно одеваться. В правой части появляется еще одна двуспальная кровать. В свой номер входят Агата и Орест. В одном темпе с первой парой они начинают раздеваться.

АГАТА. Ты не обиделся на меня? Ну, за обед…

ОРЕСТ. Да ладно, ничего…

АГАТА. Разве ты не понимаешь, что это для конспирации?

ОРЕСТ. Понимаю. Но радоваться тоже как-то не могу…

НИКА. Как ты с ней вообще живешь? С твоей Птичкой?

ИППОЛИТ. Сам не знаю. Ко всему привыкаешь.

НИКА. За обедом эта птичка ухитрилась заклевать всех. В особенности моего мужа.

АГАТА. Просто я тобой, милый, слишком дорожу. Если всё развалится от какой-то неосторожности, я этого не переживу. Сосредоточенность и внимание. Как в вольере с крокодилом.

ОРЕСТ (целуя Агату). Хороший образ – особенно для гостиницы с таким названием.

АГАТА. Это всё Поля – вторую неделю он рассказывает о каком-то смотрителе… Тому стало казаться, что все вокруг – крокодилы. Очень это будущего мэра впечатлило.

ОРЕСТ. Ты знаешь, что крокодилу внизу более трех тысяч лет? Наши предки вели свой род от крокодилов.

АГАТА. Видимо, Поля чувствует эту связь. Это он только кажется травоядным, а зубы-то у него о-го-го!

ОРЕСТ (смеется). Так что если попадемся…

АГАТА. Мало не покажется. Ипполит – он, может быть, мозгов не много имеет, но насчет постельных дел локаторы у него – будь здоров! Да еще эти выборы, когда все за всеми следят… Скорее бы они уже закончились!

ОРЕСТ. Если бы не выборы, мы бы с тобой не встретились.

НИКА. Если бы не выборы, мы бы с тобой не встретились. Как много на свете зависит от случайностей.

ИППОЛИТ. Да, случайности – они, как говорится… Случаются.

НИКА. А пройдут выборы – забудешь меня?

ИППОЛИТ. Не забуду. Буду помнить.

НИКА. То есть отношений между нами уже не будет?

ИППОЛИТ. Это почему же?

НИКА. Ну, ты ведь сказал: буду помнить. Так говорят, когда отношения исключаются.

ИППОЛИТ. А по-моему – включаются. Нет, реально. Какие могут быть отношения с тем, кого не помнишь?

АГАТА. Выборы пройдут, а мы…

ОРЕСТ. А мы?

АГАТА. Разве ты не хочешь, чтобы наши отношения продолжились?

ОРЕСТ. Они и продолжатся. С твоей осторожностью…

АГАТА (хватает Ореста за рубашку). Да пошел ты с этой осторожностью! Неужели ты не понимаешь, что я имею в виду совсем другие отношения?

ОРЕСТ. Пуговица отлетела.

АГАТА. Знаешь, если бы я была уверена, что нужна тебе, я бы ушла от мужа. Пришивала бы тебе пуговицы…

ОРЕСТ. Ты забываешь, что есть еще Ника.

АГАТА. Такая же дура, как мой Ипполит. Вот бы им встретиться в свое время – они просто созданы друг для друга! Как мы с тобой…

ИППОЛИТ (поправляя галстук). Позвоню, что ли, Оресту. Поблагодарю.

В номере Ореста раздается звонок.

ОРЕСТ (вешая брюки на спинку стула). Привет, Ипполит. Только что о вас думал; телепатия.

ИППОЛИТ. Спасибо, брат, за телепередачу.

ОРЕСТ. Да ну… Это моя работа.

ИППОЛИТ. Не, правда – убойно. Цунами. «Он не нуждается в моих напутствиях…». А я нуждаюсь, Орест. Вы где сейчас?

ОРЕСТ. Я в пригороде. Сейчас начинается встреча с избирателями.

ИППОЛИТ. И я в пригороде. Только моя встреча уже заканчивается… Может, вечером, это самое, поужинаем?

ОРЕСТ. С женами?

ИППОЛИТ. Конечно! Мы же любим наших жен? (Обнимает Нику.)

ОРЕСТ. Очень! (Целует Агату.)

На авансцену выходит Хор.

 
ХОР. Возле гостиницы «У крокодила» мы видели пару —
Не крокодилов, нет-нет – ну, откуда там быть крокодилам?
Влюбленную пару – сплетенные руки и нежные взгляды.
Пара как пара, подобных в Микрополе – сотни,
В номер гостиницы страстью любовной влекомых.
Данную пару, однако же, то отличало,
Что состояла она из людей именитых.
Их имена (наречем их пока имяреки)
Миной замедленной станут, ведь именно эти
Их имена не вязались со словом измена.
Повременим оглашать их, одной лишь Агате
Шепнем на ушко со скорбной, естественно, миной.
 

Обе пары ужинают в ресторане.

АГАТА. С этим Дормидонтом нужно что-то делать. Все только им и интересуются, как будто других проблем не существует.

НИКА. Это принимает вид всеобщего помешательства.

АГАТА (Оресту.) Ваша, между прочим, заслуга.

ИППОЛИТ. Птичка, не будь такой злопамятной. Справимся как-нибудь…

ОРЕСТ. Я обещал искать, я и буду справляться. Мне отчего-то кажется, что этот Дормидонт влачит свое скорбное существование где-нибудь на Кипре и не желает к Ариадне возвращаться. Или на Бали.

АГАТА. Выбираю Бали. Если бы я сбегала от Ипполита, то именно туда… Мне вот что пришло сейчас в голову: почему бы Ариадне не получить от Дормидонта письмо?

ИППОЛИТ. Это бы ее очень обнадежило.

АГАТА. И на некоторое время заткнуло бы ей рот.

НИКА. Но для этого нужно сначала найти Дормидонта!

АГАТА. Ника, дорогая, это совсем необязательно. Чтобы послать письмо, достаточно знать имейл.

По сцене медленно проходит Хор.

 
ХОР. В полуразрушенном доме живет Ариадна. От века
Там не имели вай-фая и не получали имейлов.
 

АГАТА. О, Господи, ну кто-то же может предоставить для письма свой имейл!

 
ХОР. Мы предоставим, пишите: Хор. Точка. Обманутых. Точка.
Дольщиков. Дальше – собака. Ворам. Точка. Нет.
Корреспонденцию тотчас вручим Ариадне.
 

Хор покидает сцену.

АГАТА. Пошлем Ариадне письмо тоскующей любви, важно лишь составить правильный текст.

НИКА. Текст чужого письма?

АГАТА. Почему бы и нет?

НИКА. Но ведь чужие письма нельзя писать…

АГАТА. Вы всё перепутали, милочка: чужие письма нельзя читать. А писать – можно.

ОРЕСТ. Тогда надо делать это не откладывая. Где мы можем уединиться?

ИППОЛИТ. Давайте сегодня вечером на яхте. Поужинаем и напишем.

АГАТА. На десерт!

На авансцену выходит Леокадия.

ЛЕОКАДИЯ. Все мы живем в бабушкиной комнате: я и Сашенька, сестра с мужем, ну и, конечно, бабушка. Когда выяснилось, что у Сашеньки ДЦП, мой супруг нас покинул. А Сашенька – благодарный мальчик, только кричит по ночам, потому что у него боли. Понятно, что мужу сестры это не нравится – а кому понравится, если ни свет ни заря на работу идти, а ночью выспаться не получается? Расчет был на то, что у бабушки только сестра с мужем жить будут, а я, предполагалось, что построю себе однокомнатную, только кто же мог представить, что с долевым участием так выйдет?

Вид с кормы яхты. Справа и слева поручни на палубе, в центре – кают-компания. При выходе каждой из пар на палубу свет падает только на стоящих у поручней. У левого поручня Ипполит и Ника.

НИКА. Красота. Солнце под воду уходит. Хорошо тем, у кого яхта.

ИППОЛИТ. А у некоторых – не одна.

НИКА. Тебе есть куда расти… Представляешь, какой кайф – путешествовать одновременно на двух яхтах?

ИППОЛИТ. Не представляю.

НИКА. Нет, как это, интересно, у них получается, а?

ИППОЛИТ (смеется). Ну, типа, трап между яхтами.

НИКА. Или раздвоение личности… Кстати, о трапе. Когда мы поднимались на яхту, к тебе кто-то подходил. Ты его еще в бок пихнул…

ИППОЛИТ. Журналист.

НИКА. А что он спрашивал?

ИППОЛИТ. Глупости какие-то. Журналисты всегда спрашивают глупости.

НИКА. Ну, что он спросил-то? Ты же не всякого в бок пихаешь.

ИППОЛИТ. Раскопал, короче, что я строительным бизнесом занимался.

НИКА. И что в этом такого?

ИППОЛИТ. Да ничего.

Из кают-компании доносится голос Агаты.

АГАТА. Ариадна не дождется письма от любимого… Мы будем писать?

НИКА (входя). Будем.

АГАТА. Вы не согласитесь записывать? Быть нашей, так сказать, коллективной рукой.

НИКА. Я? Почему я?

АГАТА. У вас самый красивый почерк… Официант! (Подходит официант, держа наготове блокнот и ручку. Агата вынимает их из его рук и передает Нике. Официант растерянно улыбается.) Спасибо. Это ровно то, что нам нужно. Итак…

ИППОЛИТ. Итак?

ОРЕСТ. Итак: дорогая Ариадна!

НИКА (начинает было писать, но тут же останавливается). Мы же не знаем, как он ее называет! Может, у нее какое-то домашнее имя есть – Котик, там, или Птичка.

АГАТА. Птичка уже существует.

ИППОЛИТ. Ну, тогда Котик…

АГАТА. Да, лучше Котик: свежо и оригинально. И с клубком, опять же, связано. Не забывайте, что мы имеем дело с Ариадной!

ОРЕСТ. Логично, не подкопаешься. Тогда так: дорогой Котик!

НИКА. Хотя, если разобраться, – Киса!

ИППОЛИТ. Точно, блин: Киса! Однозначно Киса! Был у меня в детстве котик – назвали Васькой. Через полгода у Васьки – хоп! – котята. Ваську, короче, переименовали в Василису.

НИКА (пишет). До-ро-га-я Ки-са!

ИППОЛИТ. Дед – тот всегда говорил: первое дело – коту под хвост посмотри. А потом называй.

АГАТА. Ценный совет. Жаль только, что у Ариадны нет хвоста.

НИКА. Дорогая Киса! (Водит ручкой по листку в блокноте.) Пи-шу те-бе с ос-тро-ва Ба-ли. Там…

АГАТА. Здесь!

НИКА. Там…

АГАТА. Здесь – вы же оттуда пишете!

НИКА. Ну ладно: здесь… Всё дело в том, что я никогда не была на Бали. Слышишь, Орест, – никогда! Пишу: здесь. Дальше что?

ОРЕСТ. Здесь жарко! Нет: очень жарко! Лучше ее сразу предостеречь, чтобы она вдруг не полетела на Бали.

НИКА. О-чень жар-ко…

АГАТА. Да у нее на трамвай нет денег, куда еще там она полетит!

ИППОЛИТ. Тем более что есть же, ё-моё, кондиционер! Женщина решит, что ее запугивают.

НИКА. За-то есть кон-ди-ци-о-не-р. С ним не о-чень жар-ко.

У правого поручня Орест и Агата.

АГАТА. Ко мне подошел человек и сказал: я видел, как они вошли в гостиницу.

ОРЕСТ. Кто – они?

АГАТА. Я спросила: кто – они? Хотя, говоря по совести, ответ уже знала.

ОРЕСТ. Знала?

АГАТА. А ты – не знал?

ОРЕСТ. Нет.

АГАТА. В самом деле? Один из них – мой муж.

ОРЕСТ. Твой муж! Вот ужас!

АГАТА. А вторая – твоя жена, милый, как же без нее?

ОРЕСТ. Ника?!

АГАТА. Да, твою жену зовут Ника.

ОРЕСТ. Значит, мы сейчас спросим их…

АГАТА. Мы сейчас ничего не спросим. Ни-че-го. Рано. Если мы немного потерпим, твою жену знаешь, как будут звать?

ОРЕСТ. Как?

АГАТА. Агата.

Орест и Агата возвращаются в кают-компанию.

ИППОЛИТ (входящим). О чем еще напишем?

ОРЕСТ. Было бы логично рассказать о красотах острова. Не упомянуть их, находясь на Бали, было бы странно.

НИКА. При всём желании я не могу описывать остров, на котором не была.

АГАТА. Это, дорогая, уже все зарегистрировали, и муж вас туда непременно повезет.

НИКА. Итак, описываем Бали. (Начинает записывать.)

Выходит Хор обманутых дольщиков.

 
ХОР. В архипелаге Малайском, где два океана граничат,
Остров красуется Бали, он раю земному подобен.
Омытый лазурной волной, песок на тропическом пляже
Искрист и рассыпчат, как сахар, который вовек не растает.
 

НИКА (пишет). …во-век не рас-та-ет.

 
ХОР. В джунглях, лианы раздвинув, как бархатный занавес сцены,
В чаще зеленой ловить немигающий взгляд игуаны.
Солнце встречать по утрам – как водится, в лотоса позе,
Безмолвно за сутками сутки суть бытия постигая.
 

НИКА. …по-сти-га-я. Нужно еще донести до нее, что возвращение Дормидонта откладывается.

АГАТА, ИППОЛИТ, ОРЕСТ (хором, ритмично). И оттого не могу, Ариадна, в ближайшее время вернуться.

НИКА. Супер!

АГАТА, ИППОЛИТ, ОРЕСТ (хором). Супер-пупер!