Текст книги "Приговор без обжалования"

Южноград, август 2018 года

10

Бывший кинотеатр «Октябрьский» в одноименном парке Южнограда был выкуплен у городской администрации предпринимателем Ляпуновым девять лет назад. Сборно-щитовое здание разобрали, а на его месте появился трехэтажный дом, стилизованный под сгоревший театр Асламова. В один из последних августовских дней в «Доме Асламова» шла подготовка к премьере «Отелло», две актрисы средних лет, сухощавая блондинка и полная брюнетка, играющие Бьянку и Эмилию, перед началом репетиции беседовали в фойе, обсуждая последние официальные новости и сплетни. Мимо них прошла, вежливо поздоровавшись, Ирина Пастухова, дамы ответили ей небрежными кивками, после чего брюнетка сказала неприязненно:

– Наша фаворитка совсем обнаглела, скоро всем тут на головы сядет!

– Нет ни стыда, ни совести, – согласилась ее давняя подруга, – окрутила она бедного Эдика так, что он с нее теперь пылинки сдувает!

– Ты тоже вполне могла сыграть Дездемону, – продолжила брюнетка, – и справилась бы получше, чем эта пигалица.

– Эдуард Арнольдович влюблен, а значит, слеп, – ответила блондинка, – он дал ей главную женскую роль не за талант, которого нет от слова «совсем», а за смазливую внешность, не более того.

Брюнетка вдруг спросила вкрадчиво:

– А как ты думаешь, радость моя, наш немолодой Отелло и в жизни так же ревнив, как на сцене?

– Думаю, что да. Но почему ты спрашиваешь?

– Видишь ли, одна моя знакомая, работающая в салоне красоты, оказалась в той же группе во время тура в Шотландию, что и Пастушка. И рассказала мне о ней много интересного.

– Что рассказала, Клара, не темни!

– Спокойно, Верочка, сейчас все узнаешь. Так вот, Пастушка и некий молодой человек, явно не бедный, закрутили роман на глазах у всех туристов, ничего не боясь и никого не стесняясь.

– Быть того не может!

– Конечно, милая Ирочка рискует потерять доверие мэтра, но ведь она так молода и так глупа.

– Да, это занятно.

– А ведь когда-то и ты была его музой, чего уж скрывать.

– А я и не отрицаю, только это давно закончилось.

– Так почему бы тебе не раскрыть глаза своему бывшему на его нынешнюю?

– Что ты имеешь в виду?

– Знакомая уверена, что роман продолжится и в Южнограде. Тайно продолжится, разумеется. Вот и напиши анонимное письмо Дубровину с советом проследить за его ненаглядной. То-то будет скандал, когда он их застукает!

– Ты играешь не Яго, дорогая, а его несчастную жену, но мыслишь, как коварный подстрекатель.

– Муж и жена – одна сатана. Так ты готова?

– Пожалуй, интриганку стоит проучить.

– Why not?

Они рассмеялись, встали и направились в общую гримерную. А над головой ничего не подозревающей Ирины был занесен невидимый ею дамоклов меч…

Художественный руководитель театра-студии Эдуард Арнольдович Дубровин, в котором две достойные друг друга особы задумали возбудить чувства не самые лучшие, находился в том особом возрасте, который одни называют предпенсионным, а другие – временем расцвета сил и жизнелюбия. Родившийся в семье театральной, с детства знакомый с популярными режиссерами, актерами и актрисами, успевший блеснуть на столичной сцене и в качестве исполнителя главных ролей, и как постановщик нашумевших пьес, Дубровин был влюбчив, успел сменить несколько жен, официальных и гражданских, но при этом видел себя не ветреным Казановой, а искренним донжуаном, постоянно ищущим в женщинах некий идеал. И параметры последнего с годами менялись, теперь он воплотился для Эдуарда Арнольдовича в прелестную Ирину Пастухову. Но вот чувства ученицы к мэтру-учителю несколько отличались от той благодарной и беззаветной любви, на которую он так рассчитывал. Ирина скорее уважала, чем любила Дубровина, он с досадой догадывался, что лишь желание блистать на сцене побудило актрису стать его возлюбленной. Но данное обстоятельство нисколько не снижало страсть главного режиссера, напротив, он пришел к выводу, что честолюбие Пастуховой будет надежно удерживать ее от разрыва отношений с ним. Поэтому завистницы дебютантки были абсолютно правы в своих предположениях, что оскорбленное самолюбие и ревность Эдуарда Арнольдовича способны привести к совершенно невероятным последствиям разоблачения неверности его пассии. И поступкам рискованным, ранее главрежу несвойственным…

11

Ирина и Павел сидели за столиком в загородном кафе «Магнолия». Горелов смотрел на девушку с нескрываемым обожанием, его влечение к ней после возвращения из турпоездки только окрепло. Актриса рассказывала бизнесмену о подготовке к премьере, говорила о своих волнениях и неуверенности:

– Даже не знаю, как примут меня зрители, ведь у каждого сложился уже свой образ Дездемоны, многие люди старшего поколения видели старый советский фильм с несравненными Сергеем Бондарчуком и Ириной Скобцевой.

– Все будет хорошо, Ирочка, уверяю тебя, – с любовью и нежностью ответил Горелов, – твои талант и искренность принесут успех, вот увидишь!

– Но ты ведь еще ни разу не видел меня на сцене!

– Зато успел пообщаться в жизни!

Они уже перешли на «ты», но до интимных отношений дело пока не дошло. Павел наслаждался процессом ухаживания, Ирина впервые встретилась с человеком незаурядным, умным и страстным.

Оба жили в эти дни уходящего лета, как в сказке, забывая о повседневных заботах, не думая о последствиях своей любви. Пастухова сегодня выглядела немного усталой, она призналась, что плохо спит по ночам, порой просыпается и повторяет снова и снова монологи своей героини.

– А вот это лишнее, – строго заметил Горелов, – чаще бывай на воздухе, совершай вечерние прогулки, принимай перед сном что-нибудь успокоительное.

– С тобой подобное тоже случается?

– И очень часто, к сожалению. Видишь ли, бизнес ведь требует полной отдачи, но даже работа по шестнадцать–восемнадцать часов в сутки не гарантирует требуемого результата, многое зависит от внешних обстоятельств. Одни мои знакомые снимают стресс выпивкой, другие посещают фитнес-центры, выжимают тяжелые штанги, бегают по пересеченной местности, гоняют мяч на футбольных полях, регулярно меняют подруг.

– А ты?

– Я предпочитаю посидеть с друзьями где-нибудь у тихой речной заводи, половить рыбу на спиннинг, почитать интересную книгу. Но времени на это, увы, остается все меньше и меньше. Моя компания в настоящее время вышла на нескольких крупных заказчиков в городах-миллионниках, не всегда удается решать вопросы по телефону, так что приходится летать и на Урал, и в Сибирь. Но ничего, на Новый год я планирую отдых на Бали. Ты там бывала когда-нибудь?

– Нет, никогда.

– Тогда я тебя приглашаю составить мне компанию.

– А как же твоя жена?

Горелов нахмурился:

– Мы все больше отдаляемся друг от друга. Вероятно, рано или поздно такие изменения во взаимоотношениях придется узаконить.

– Что ты хочешь этим сказать?

– То, что я подам на развод.

Важные слова были произнесены тоном спокойным и уверенным. Они замолчали, думая каждый о своем. В кафе играла джазовая музыка из «Серенады Солнечной долины», работал кондиционер, вежливые официанты принимали заказы и вскоре приносили их, не заставляя посетителей слишком долго ждать. Ни Ирина, ни Павел не обратили внимания на скромно одетого мужчину средних лет, который, войдя, быстро осмотрел помещение и затем прошел к столику у окна, стоявшему метрах в шести от влюбленной пары. Он довольствовался только чашечкой кофе эспрессо, пил его маленькими глотками, изредка поглядывая на Пастухову и Горелова. Потом мужчина достал из кармана куртки смартфон и стал демонстративно что-то изучать на экране. То, что незнакомец сделал несколько снимков генерального директора стартапа и начинающей актрисы, никто в кафе даже не заметил. Потом он расплатился и тут же ушел.

Можно ли в наше время влюбленной парочке долго скрывать от чужих любопытных глаз свои чувства? Увы, личная жизнь людей все чаще находится под контролем посторонних, часто враждебных им лиц. Изучаются открытые и взламываются закрытые сайты в Интернете, просматривается интимная переписка, повсюду установлены видеокамеры, вездесущие репортеры бульварной прессы норовят поймать в объектив своих фотоаппаратов то одну, то другую знаменитость. Вот и встреча Павла с Ириной оказалась визуально задокументирована неизвестным. Конечно, они могли уехать еще дальше от города, снять отдельный кабинет в дорогом ресторане, куда не зайдет просто так с улицы человек. Но от судьбы не уйдешь.

Южноград, сентябрь 2018 года

12

Неделю спустя после разговора о поведении Пастуховой в зарубежной поездке Клара Локтева позвонила вечером Вере Бельской и предложила встретиться через час в соседнем с домом подруги сквере. Бельская пришла туда немного заинтригованной и при появлении Локтевой спросила:

– Что за спешка и что за таинственность, дорогая, мы ведь увидимся завтра в театре?

– Есть вопросы, которые лучше обсуждать вдали от любопытных глаз, – ответила та.

– Хорошо, выкладывай свои новости.

– Ты ведь воспользовалась моим советом и написала анонимное письмо Дубровину?

– Ну, предположим, написала. И что с того?

– А вот послушай, моя дорогая. Час назад знакомая из салона красоты сообщила мне, что утром в городских новостях передали – вчера вечером трагически погиб известный ученый и бизнесмен Павел Горелов. И показали его фото. Так вот, это ведь Горелов охмурял нашу милую Пастушку во время тура в Шотландию.

– А какое мне до этого дело?

– В соцсетях появились слухи, что балкон с аварийного дома свалился на несчастного ловеласа в результате действий неустановленного пока лица. И уголовный розыск уже его ищет.

– Ты что же, думаешь, Дубровин устранил молодого соперника?

– Не сам, конечно. Нанял кого-то, в наши дни это не так уж сложно.

– Чушь!

– Не скажи, Верочка, все может быть. В любом случае я тебя предупредила. Забудь о нашем разговоре и о своем анонимном письме, так будет лучше для всех.

– Хорошо, считай, уже забыла.

– Вот и ладно, до завтра…

Вернувшись домой, Клара Григорьевна Локтева прошла на маленькую кухню и включила электрочайник, а потом села на стул и стала размышлять о событиях последних дней. В «Доме Асламова» пошли разговоры, что после премьеры худрук намерен провести крупную реорганизацию, уже согласованную с владельцем театра-студии Ляпуновым. Эдуард Арнольдович решил не продлевать контракты с большой группой актеров и актрис, заменив их на выпускников-студийцев. И в этом черном списке имелась и фамилия Клары Григорьевны. И вот, нежданно-негаданно, появилась возможность сделать так, что Дубровину долгое время будет не до перестройки театрального хозяйства. Достаточно направить еще одно анонимное письмо, на сей раз в полицию, в котором сообщить, что в убийстве Горелова мог быть заинтересован художественный руководитель театра, приревновавший к нему свою пассию Пастухову. А то, что у Ирочки начался роман с погибшим, подтвердят участники поездки в романтический Эдинбург.

Клара Григорьевна пять лет назад развелась с мужем, местным драматургом и сценаристом. Неверный супруг изменял ей и раньше, но из семьи не уходил, а тут столичная фифа из известного театра настояла на браке, познакомившись с Валентином Локтевым на съемках очередной мыльной оперы. После расставания с уехавшим в Москву автором антрепризных пьес-однодневок и сценариев дурацких сериалов, так и не заработавшим на более приличную жилплощадь, тридцатипятилетняя Локтева осталась одна, без особых шансов найти нового постоянного спутника жизни. И если теперь ей еще суждено остаться без любимого дела, то придется превращаться в домработницу или сиделку, возрастной актрисе в провинциальном Южнограде больше надеяться было не на что.

А значит, нужно было бороться. Клара Григорьевна выпила полную чашку любимого ею индийского чая и направилась в спальню, в которой пылилась под кроватью оставленная за ненадобностью бывшим мужем старая печатная машинка фирмы «Оливетти». Писать доносы, конечно, дело некрасивое, но что еще остается несчастной женщине, которую окружают люди завистливые, равнодушные и жестокие? Нет, с ней им так легко не справиться, ведь недаром писали классики – «спасение утопающих есть дело рук самих утопающих». В борьбе за место под театральным солнцем все средства хороши, выживает сильнейший, пусть внешне он и выглядит слабым.

13

С Вадимом Кротовым Сошников встретился на нейтральной территории – в городском парке. Был солнечный день, ветер нес над аллеями желтые и красные листья. Они присели на скамейке рядом с цветочной клумбой в нижней части парка, на дне пролегавшего здесь когда-то степного оврага, на юге называемого балкой.

– Так уважаемая Инна Валентиновна полиции уже не доверяет, решила подключить к расследованию частника? – насмешливо спросил Кротов.

– Это ее право, согласитесь. Спасибо, что проявили готовность помочь расследованию, – спокойно отреагировал Сергей Леонидович.

Вадим усмехнулся:

– Еще бы, ведь старшая сестра Паши – наша благодетельница, если бы не кредиты, полученные в руководимом ею филиале столичного банка, не было бы и стартапа. Ладно, спрашивайте, постараюсь быть вам полезным.

– У покойного были враги или, скажем так, недоброжелатели?

– Как и у любого успешного и обеспеченного человека, тем более предпринимателя.

– Могли конкуренты организовать этот так называемый несчастный случай?

– Не думаю, в нашем бизнесе другие правила игры. Вы не там ищете.

– И тем не менее… Я слышал, что некая московская компания хочет приобрести компанию «Гортроника».

– Да, это корпорация «Дискретный мир будущего». Серьезная контора, в Интернете и в СМИ имеется информация, что ее совладельцем является одна крупная европейская финансово-промышленная группа. У этих ребят железная хватка, они привыкли добиваться своего.

– А покойный Горелов был против такого поглощения?

– Ну да, ведь наша фирма создана на основе его научных идей и разработке уникального прикладного софта. Но он ошибался, полагаю.

– Почему?

– Видите ли, я отвечаю в компании за продвижение и продажи, анализ рынка. Так вот, дальнейшее ее развитие требует постоянных вложений, а с ними вечно возникали проблемы.

– Мало заказов?

– Нет, заказов более чем достаточно, но клиенты, как правило, не готовы выплачивать аванс в начале проекта более чем в размере двадцати процентов. Все остальное – только по окончании работ и подписания приемо-сдаточных актов на систему. А нам нужно тратить деньги, и немалые, на зарплаты и премии персоналу, командировочные расходы, гостиницы и авиаперелеты специалистов по установке и вводу софта в эксплуатацию, закупку лицензионного системного ПО, ну и, конечно, на налоги, электроэнергию, воду и прочее. Другая проблема – управлять коллективами в десять и почти в сто человек – это две большие разницы, как говорят остряки. Горелов был, прежде всего, разработчиком общей архитектуры и алгоритмов, а не топ-менеджером растущей компании, совмещать эти должности ему становилось все труднее. Но это так, к слову. Повторяю, если предположить, что покушение, столь экстравагантное, кем-то и подстроено, то оно никак не связано с бизнесом, вы не там ищете.

– А что-нибудь необычное в поведении своего руководителя и друга в последнее время вы замечали?

Кротов задумался, ответил без особого желания:

– Да, кое-что. У меня сложилось впечатление, что отношения Паши и Леры, а мы знакомы со школы, стали меняться и не в лучшую сторону. У него раньше при виде жены глаза светились, а незадолго до смерти – потухли, если вы понимаете, о чем я говорю.

– Надеюсь, что понимаю.

– А еще – после возвращения из турпоездки в глазах Горелова снова появился блеск, но, скорее всего, не Лера была тому причиной. Вот Юра Павленко, тот любил Листницкую с юных лет и продолжает любить сейчас.

– То есть вы намекаете…

– Я ни на что не намекаю, и у меня нет никаких фактов, вы просили помочь – я помогаю, вот и все, – раздраженно прервал Сошникова Кротов. – Что вас еще интересует?

– Пока это все. Благодарю за полученные сведения.

– Не за что, будут новые вопросы – звоните, а мне пора, много дел накопилось.

Кротов попрощался и ушел, а Сошников остался сидеть на скамейке. В парке зазвучала из уличных колонок грустная мелодия Эннио Морриконе из кинофильма «Профессионал», ветер стих, солнце закрыли тучи, начал накрапывать мелкий дождь, но Сергей Леонидович не обращал на него внимания. Он по старой привычке принялся анализировать только что услышанное, стараясь не упустить не только смысл слов, но и то, как они были произнесены, насколько открытым и искренним выглядел его собеседник. Отрицание Кротовым возможной причастности к убийству конкурентов покойного генерального директора понятно, ведь он ратовал за продажу им компании, а значит, был и сам заинтересован в устранении препятствия в лице Павла Горелова. Намек на отношения Листницкой и Павленко, на охлаждение Горелова к жене… Мог ли этот любовный служебный треугольник стать причиной падения балкона старого дома? Ведь на кону оказалась не только личная жизнь Валерии Листницкой и Юрия Павленко, но и их материальное положение.

Сошников не торопился с ответом. Листницкая производила впечатление уверенной в себе бизнес-леди, не слишком скорбящей о погибшем супруге. А что за человек Юрий Павленко, частному детективу еще предстояло выяснить. Да и мотивация Кротова оставалась для Сергея Леонидовича непонятной. Почему он так стремился к продаже компании, действительно ли не видел перспектив в ее самостоятельном существовании, или Вадиму просто срочно потребовались деньги? И на что он способен был пойти для достижения своей цели?

Удобнее всего выглядела версия с несчастным случаем, она устраивала всех, кроме Инны Гореловой. Но именно Инна наняла частного детектива, и он собирался честно отработать свой гонорар. А значит – новые встречи, расспросы, последующее сопоставление различных фактов, анализ, построение гипотез и выбор в итоге из них одной-единственной. Прямо математика какая-то, хотя с этим предметом у гуманитария по своей сущности Сошникова всегда в школе возникали проблемы.

14

Технический директор предложил Сошникову переговорить за обедом в дорогом ресторане на набережной. Посетителей днем в зале было немного, они заняли столик у окна, за которым по реке вверх и вниз с короткими интервалами шли баржи и сухогрузы. Юрий заказал себе теплый салат из морепродуктов, уху, судака по-польски и бокал безалкогольного пива, Сергей Леонидович ограничился спагетти с морепродуктами и стаканом томатного сока. В последнее время он по рекомендации врачей старался избегать жирной и калорийной пищи не из опасения за стройность фигуры, а для борьбы с ростом уровня холестерина.

– Что, собственно, вас интересует? – спросил Павленко, демонстративно глянув на часы и тем самым обозначив ограниченность времени на беседу.

– Для начала – как бы вы оценили состояние Павла Горелова после возвращения из Эдинбурга?

– Не ожидал такого вопроса, откровенно говоря. Он выглядел хорошо отдохнувшим, веселым, энергичным.

– Счастливым и беззаботным?

Павленко пожал плечами:

– Можно и так сказать. Но какое это имеет отношение к его гибели?

– Пока я просто собираю информацию, не более того. Как бы вы объяснили такой эмоциональный подъем своего давнего друга?

Павленко нахмурился, похоже, он не любил давать предположительные оценки.

– Откуда мне знать? Наверное, он остался очень доволен поездкой, тем, что увидел. Горелов с год назад заинтересовался кельтской тематикой. Знаете, он был человеком увлекающимся, но не слишком постоянным в своих увлечениях. В школе хорошо играл в шахматы, потом стал к ним равнодушен, ходил по реке на своей моторной яхте, но и это занятие забросил. Паша постоянно нуждался в драйве, в новых впечатлениях. Только математика и программирование никогда ему не надоедали.

– А не могла произойти там у Горелова романтическая встреча?

– С прекрасной Девой Озера? Да нет, разве что мимолетное свидание в каком-нибудь старинном замке. Павел всегда любил только одну женщину, свою жену.

– А что вы думаете о настойчивости корпорации «Дискретный мир будущего», желающей купить ваш стартап?

– Это бизнес, им такая сделка выгодна.

– А вам?

– Лично мне или всем троим учредителям, ведь Лера сменила Пашу?

– Всем троим.

– Так, мы с Валерией против продажи, Вадим Кротов ее всячески поддерживает.

– Почему, как вы думаете?

– Он говорит, что хочет пожить как рантье, и нас призывал к этому. Но я думаю, истинная причина в другом. Вадику сейчас срочно, подчеркиваю – срочно, нужны деньги.

– Хочет открыть собственное дело, но не афиширует это желание?

– Возможно. Он в последнее время не делится со мной своими планами. Просто пытался месяц назад занять довольно крупную сумму, но у меня таких денег не было.

– Но вы по-прежнему друзья?

– Скорее – коллеги по работе. Общаемся в основном в офисе, изредка вместе посещаем боулинг. Не знаю, как вы, а я пришел к известному многим выводу, что лучший способ потерять друга – это завести с ним совместный бизнес, особенно ставший успешным. Когда мы начинали, все было по-другому: не было финансов, зато полно идей, предложений, планов на будущее. Мы ничего не теряли в те дни, ну, кроме банковского кредита, а приобрести хотели место на растущем рынке. А теперь есть что делить, а это не сближает, а разобщает.

– А как складывались ваши отношения с Павлом после приезда из Москвы?

Юрий помедлил, потом ответил сухо:

– Вполне благожелательно. И оставались такими до его гибели.

– А с Валерией?

– Вам, наверное, уже доложили добрые люди, что я любил ее и мечтал видеть своей женой, но Горелов меня опередил. Да, это так, я и сейчас люблю Леру и готов сделать ей предложение в любую минуту. Но она мне откажет, вот в чем беда. Валерия долго не сможет забыть Пашу, он обладал тем, что принято называть харизмой. Такие люди успешны во всем, их обаянию трудно не поддаться.

– Хорошо, вернемся к возможной продаже компании. Итак, Кротов хотел этого, Горелов был категорически против. Выходит, его смерть выгодна Вадиму?

– Чушь, тупиковая версия! Мы с Валерией тоже против, так что, по-вашему, коварный Кротов будет добиваться и нашей смерти? Нет, это просто был несчастный случай, недоверие Инны Валентиновны представляется мне ее навязчивой идеей, грубо говоря – это просто бред какой-то, паранойя!

– Она ведь может перестать выдавать выгодные кредиты вашему стартапу, если у нее останется хоть немного сомнений.

– Она уже предупредила Листницкую, что так и будет. Собственной текущей прибыли для дальнейшего развития не хватает, кредиты нам по-прежнему необходимы. И это значит, что мы с Лерой можем поддержать предложение Вадика.

– То есть продать компанию москвичам?

– Возможно. Хотя не хотелось бы…

Молоденькая официантка принесла пиво, сок и салат. Павленко разом осушил бокал, чувствовалось, что он немного не в себе. За годы службы Сошников научился фиксировать внутреннее состояние подозреваемых по еле заметной мимике лица, непроизвольным жестам, учащенному дыханию. Юрий старался не показывать свое волнение, но его выдавало дрожание век, похожее на нервный тик. Детектив подумал, что Павленко чего-то явно недоговаривает. Но имеет ли это отношение к покойному Горелову?

Когда они пообедали, Павленко спросил:

– А что, если не секрет, у следствия появились основания считать случившееся преступлением?

– Не знаю, я ведь не участвую в официальном расследовании, – вежливо ответил Сошников.

– Но ведь общаетесь с полицией?

– Мы координируем совместные действия. Признаюсь, ни оперативники уголовного розыска, ни я в прошлом не сталкивались с таким изощренным и необычным способом убийства. Но это не значит, что он в принципе невозможен.

– Сюжет для детективного сериала, не более того, – усмехнулся Павленко, – впрочем, вам виднее. Что-то еще от меня вы хотели бы узнать?

Сергей Леонидович улыбнулся:

– Нет, большое спасибо за помощь.

– Надеюсь, вы объективно во всем разберетесь, – сказал на прощание технический директор «Гортроники».

Когда он ушел, Сошников по старой привычке начал анализировать и полученную только что информацию, и поведение Павленко. Он, скорее всего, говорил правду. Но, возможно, не всю. Действительно ли отношения Юрия и Валерии в последнее время носили платонический характер? А если нет – не могли ли они подтолкнуть обоих их вместе или кого-нибудь в отдельности к устранению мужа одной и товарища другого? Такую версию полностью исключать было нельзя.