Текст книги "Древние мотивы. Сборник"

ДРЕВНИЕ МОТИВЫ.

ЧЕРНОГОРОВА ЕВГЕНИЯ

СОДЕРЖАНИЕ:

О СТИХОСЛОЖЕНИИ.

РОЖДЕНИЕ

ВНУТРИ ДУШИ

ОЖИВШАЯ ИСТОРИЯ.

ГЕРАРДЕСКА

ИЕШУА

СОВРЕМЕННИК РЖЕВСКОГО

CARPE DIEM

ЗАБУДЬ

ЧЁРНАЯ ЦАРИЦА

ПАДШИЙ ВОИН

ШАФРАННАЯ ДЕВА

БЕГЛАЯ КНЯЖНА

ДОРИАНОВСКИЙ ПОРТРЕТ

МАТУШКА

КАССАНДРА

КУДЕСНИЦА

МАРИНКИНА БАШНЯ

ЭЛЛАДЫ ГОРДЫЕ СЫНЫ

КРАСНАЯ КОРОЛЕВА

ЧУЖАЯ-БЛИЗКАЯ ЛЮБОВЬ.

БАГРОВЫЙ ДОЖДЬ

СКАНДАЛ

ЧУЖАЯ ЖЕНЩИНА

ЗАБОЛЕЛО СЕРДЦЕ РАДОСТЬЮ

БРОДЯГА

СНЕГИРИ

РЕЗВЫЙ КОНЬ

Я НЕЛОВКО КОСНУСЬ

ТВОИ ШАГИ

НЕПОКОРНАЯ

ЧУЖОЕ СЧАСТЬЕ

БЕСПОДОБНАЯ ЖЕНЩИНА

ЗАПРЕТНАЯ СТРАСТЬ

ХУДОЖНИКУ (Е.МОИСЕЕВУ)

БЕЗЗАКОННИК

ТАПОЧКА

О СТИХОСЛОЖЕНИИ.

РОЖДЕНИЕ

Слова родятся, всполохом летят.

Им ладно в танце строем возрождаться.

Иного места видеть не хотят,

Как весело во мне скрываться.

Здесь пахнет мёдом и теплом.

Стук сердца радует пришедших.

В висках грохочет рифмы гром

И пропускает вновь зашедших.

Что толку в голове иной,

Где мирный быт течёт не задевая?

А у меня, что не герой,

То личность самобытная, резная.

Порхают бабочки и дождик льёт,

Приходят гости из далёких странствий.

То опьяненье душу захлестнёт,

То тишина и жертвенное царство.

Бегут по кругу стройною волной,

И льются на бумагу без стесненья.

Терзают душу и несут покой,

От мысли до стихосложенья.

ВНУТРИ ДУШИ

Мне нет покоя в женском очертанье.

Стезя стальная шествует и ждёт,

Когда мужская внутренняя жажда,

Потоки фраз страницам донесёт.

Я воин, муж, в проклятой битве,

Провёл века и полонил себя.

Закован в образ твой, шепчу молитвы,

Но выбор пал! Твоя душа – моя!

Пытливый разум, вечность повидавший,

Давно мне выбрал казнь не по нутру.

Я в теле, всё такой же – настоящий.

Впитавший измождённую войну.

Но ты меня смиряешь с жизнью этой.

Даёшь свободу дерзости моей.

Любовь рождаешь материнским словом,

Уводишь от неправедных идей.

С тобой борьбу я вёл немую,

Но проиграл сегодня я.

Быть может счастлив, что такую,

Я выбрал нежную тебя!

ОЖИВШАЯ ИСТОРИЯ.

ГЕРАРДЕСКА.

Отбросив современный хлам

Изринув из ума сомнений бремя

На оголённый листа стан

Ложиться вековое время.

Где Цезаря цветёт страна,

Низвергнут в бездну окрик Спартака.

Алеет грех гордыни, кровью упиваясь.

И смерть сочится, людом возвышаясь.

Овал арены ждёт героев строй.

Прах выбелен песочную рукой.

Недолог гладиатора поход.

Отвратных зрелищ требует народ.

Визгливым эхом сыпятся трибуны,

Оголодавших мясом не корми,

Дай жертву им – стервятникам любви.

Поборникам красы и жизни юной.

Сандалией ступает по костям,

Под громогласный шум скользя.

Здесь сущность женская сокрыта,

Доспехами и яростью прикрыта.

Обличена суровым одеяньем,

Под стать Фемиде судьбами грешит.

И на арене Колизея в содрогании,

Мужское тело Трасиана возлежит.

Рабыни беглой нет спасения.

И куртизанки локон обагряет кровь.

Ты рождена для горького веселья.

И вострый ятаган – твоя любовь.

Пылают щёки новую победой,

Но бьёт тяжёлой правдой у виска,

Ответ на прожитые беды-

Афина ты, пока рука крепка!

Признание толпы не вечно.

Дотошный карлик взял твою судьбу.

Его трезубец бесконечно

Терзал на сцене плоть твою.

Среди скамей восстанет новый отклик,

Пройдёт по спинам твёрдым и глухим.

Растащат по кускам гордыни облик.

«Пыл Герардески карлик остудил!»

Слезой скользит перо отныне.

Мне в комнате уютно и тепло.

Так отчего же неизвестной имя,

К душе моей строкой обращено?

ИЕШУА.

Над Цезарем взошла кровавая луна.

Трон пошатнулся криками волхвов.

Испугом полнится земля:

Трибунов, гордых курий, взятых городов.

Под мантией сомненье горло жжёт.

Разрушен воина идеальный мир.

Под песнопения праведник грядёт.

С небес сошедший шествует кумир.

Не помогает сила и копьё.

Свободной воли голос вопиет.

Оборванный, безграмотный еврей,

Идеи Рима казни придаёт.

– Безумцы! Вы в желаниях своих,

Влечёте падаль в наши города.

Идёте, словно овцы на убой,

Не ведая унынья и греха!

Он славных дел прах вековой сотрёт.

Величье превратит в пустую блажь.

Венец терновый смерть ему несёт.

И Сол ему и вам воздаст!

Вас жертвенный огонь пожрёт,

Но милость где Богов моих?

Кровавый дождь с собой несёт

Наследие идей иных.

СОВРЕМЕННИК РЖЕВСКОГО.

Я не прошу у вас изгнанья.

Мне властью обеспечен сладкий плен,

От созерцания до обладанья,

Рукой и треугольником колен.

Ваш чёткий взгляд, прямые речи,

Прононс изящный, лёгкий стан,

Живые губы ироничны и строптивы,

И слово вылетает, как удар.

Пощёчиной, мою смирит гордыню,

Возвысив вас над толикой других.

Дерзите вы от радости свиданья.

Ведь пальцы ваши далеки от лиц иных.

Без чувств проходят мимо кавалеры,

И жалость в глубине тая,

Вы свои дивные манеры

Им преподносите головку наклоня

Мне избрана другая эпиграмма.

Я привлеку к ответу вас.

Здесь не родится мелодрама,

А вот признанье прозвучит не раз.

CARPE DIEM

Убийца яростный,

Как преданный скиталец,

Теряет кровь по капле у дверей.

Кинжал в груди

Предсмертный бурый танец

Рисует в холоде аллей.

Его дорога-беспринципна,

Путь обагрит кровавый след.

Вслух «Carpe Diem» произносит.

Уносит ветер этот бред.

Потухший крик через кварталы,

Доносит топотом копыт.

Фонарь старинный освещает раны,

Которыми душа кровоточит.

Померк идеи всполох окаянный.

Струёй стекает кровь к его ногам.

И пляской бешенной во взгляде. Проносится-

Её я не отдам.

На грудь нежданно

Веер ляжет.

Рука ласкает бледное лицо.

Он мёртв.

И ничего уже не скажет!

Суккубом было всё предрешено.

За душу проданную, страстью,

Платила женщина ему.

В чертах-заслуженное счастье.

А сердце поглощает тьму.

ЗАБУДЬ.

Забудь. Сегодня день потерян.

Не стоит ломиться в закрытые двери.

Сомнений не будет, истерика только.

Не правда ли, весело! Мне только горько.

От прихоти этой путь будет не долгий.

Ты жаждешь ответа. Какой ты не стойкий.

Заблудший и изгнанный в ярости жгущей.

Проклятья, гордыню, как бремя несущий.

Препятствий не вижу! Твой гнев мне не страшен.

Ты истинный демон с тяжёлой поклажей.

Под ропот склонённых себя возвышаешь.

Куда постучался? Ты сам понимаешь?

Здесь истинным светом живёт мирозданье.

Остались от гнева скупые признанья.

Не праздности ради просил ты приюта.

Ты ищешь тепла и немного уюта.

Не вижу причины, отвечу без масок.

Я тоже из пепла. Не примешь отказа?

Мне было не жалко тебе улыбнуться.

Для большего руки мои не сомкнуться.

Немного растерян от дерзости этой.

Ты всё ещё стонешь и просишь ответа.

Иди молча мимо. Оставь жизнь мою.

Я падшим по праздникам не подаю!

ЧЁРНАЯ ЦАРИЦА

О, Роза – имя тебе сладость.

Прельстила, запахом маня.

И извлекла из сердца имена:

Прелестница, Диана, Эвменида,

Кружит и завлекает суть твоя.

Что за дитя,

Здесь, за кустом скрываясь,

Льёт слёзы и Богам возносит дань?

Персидской шалью укрываясь.

Семирамиды дочь!

Бела и мрамору подобна.

Грустишь, в глазах испуг.

Так что произошло?

Зачем так ярок звук

Сердечка нежного?

Быть может, недруг рядом?

Иль друг позорный,

Тебя обидою сослал сюда?

Молчит, румянец щёки обагрил,

Платок укрыл лицо,

Но ножку стройную открыл.

Дрожит и плечи опускает.

Боишься ты меня?

Ни стон, ни ропот

Мне не слышен.

Откройся, я тебе не мил?

Как зверь она затравленный.

Колышет, головку дивную

Признаний буйный пир.

– Дикаркой, я жила безбедно,

Хранила малый свой удел.

Не зная ярости и гнева,

Иных порочных, грязных дел.

В лесу была моя обитель.

Где жизнь дышала,

Новым днём цвела.

У града грозный повелитель

Изгнал, как беглую меня.

Огнём пожёг моё жилище,

Нарёк ведуньей, нет и дня,

Что не бросают мне упрёки.

Мой облик – крест, урок убогий

Я приняла из уст его.

Страшусь других, не САМОГО!

Чиста, светла я пред Богами.

Мне знание дано устами.

Святые птицы мне несут:

Убранство, пищу и уют.

За это люди не приемлют

Мои молитвы – помощи прося.

Они обходят, как огня меня.

И гонят от себя подальше.

Спросил – Не мил мне?

Я бы раньше свой голос подала.

– Без фальши!

Не горек хлеб из рук твоих,

Ни слово доброе.

Восславлю песнею

Я встречу эту.

Что мне даёт –

Глупцов призвать к ответу.

Не господин тебя обидел,

А чёрствых дел пророк глухой!

Я в этих землях повелитель.

Отдам на откуп глас я свой!

Дерзну узнать, как имя той,

Что мой народ нарёк без права?

Какая жуткая забава,

За красоту и чуткий взор.

Ответ – всеправящий позор!

Мне не найти им оправданья.

Что овцы – стадное сознанье.

– Прости мне жалобы правитель.

Не гневайся на разум их.

Ты мудрый, щедрый избавитель

От мук, терзаний, слёз глухих,

Что падали – питая землю.

И розы цвет привлёк тебя.

Я нынче воле твоей внемлю.

Кем наречёшь?

Той стану я!

– Нет имени тебе отрада:

Минерва, Грация, Геката,

Кем хочешь назовись,

Лишь выбери иную жизнь.

Пойдём со мной, покров откинув,

Введу тебя в свою судьбу

И наречённой назову.

Я царь, но пред тобой – я нищий!

Надеждою бесправен я.

Нет, гордый воин.

Я твоя!

И принимая земли эти,

Десна твоя меня ведёт.

Агапией пусть наречёт народ,

Избранницу безвестную до ныне.

Не обличай других.

Возвысь свой трон.

Да будет, славою украшен он!

Цветут сады

И распускает ветви лавр.

Под жгущий солнца блеск,

Звучит прохладой,

В тени розария фонтана плеск.

Резной скамьёй украшен,

Дорожки витиеватой поворот.

Не страшен ведьмы приворот.

Цветком любви в душе живёт.

Грешит столица новой верой.

Отринуты все прошлые химеры.

Царица правит здесь главой,

Но где наш праведный герой?

Он стал глухим

К стенаниям народа.

Его природа требует своё.

Не помнит гимн прославленного рода.

Не видит дале, чем глаза её!

И амазонка подчиняет

Себе всё новые миры.

Приблизится к себе не разрешает.

Её стихия капища дары.

Пантерой льстится

Редкими ночами.

Туманит разум

Жертвенной игрой.

И обещанием повязан, герой с упадшею главой.

Бесславен бой с тенями.

Мимо, проходят славные дела.

Страданьем, голодом, безумьем

Охвачена забытая страна.

Не ищет люд простой благоразумья.

Отравой пожжены цветущие тела.

В каналах голуби колышут,

Волны отравленный поток,

Но их предупреждения не слышат.

Цветёт и распускается цветок,

Чем выше и пышнее основание,

Тем глубже чёрных дел страдания.

И пожирает, чистоту искоренив,

Глумливый демон праведный мотив.

Средь этой пустоты, родится-

Из истины – великая печаль.

Разрушен столп небес и чёрная девица.

Шабаш свой преподносит, как Грааль.

Разрушены Богов покои.

Храм древний на горе покоен.

Из падших, всполохнувших стен,

Просящих слышен глас далёкий.

– О, Боги. Заберите нас убогих!

Вам головы свои преподнесём,

Но свой народ от гибели спасём.

Откройте им свои объятья,

Верните искру разума в тела!

Не так страшна, та дева, в лунном платье,

Что благо нам неслышашим несла.

Проклятьями, мы создали иную.

Грешащая и властию полна,

Она засыплет землю вековую.

Сотрёт, разрушит – ваши имена!

Простите нам исконные напевы.

Возьмите нас! Верните душу девы!

Затихло всё, пожарища туман,

Неровной дымкой тянется ко граду.

Он растворит в умах самообман

И принесёт желанную охладу.

Сердца скупые, гневные слова,

Покаются и к храму обернуться.

И чёрная владычицы рука,

Срывает розы, что стеною вьются.

Сменила платье, с сердца отлегло.

В косу вплела поток лавровый.

Да, чары хрупкою рукой,

Сняла, как заржавевшие оковы.

Вперёд ступает воин храбрый.

Свободен путь и освещён звездой.

Народ с восставшею судьбой

Хранит завет от Бога главный-

Силён лишь тот – Кто чист душой!

ПАДШИЙ ВОИН

Красавица с точеными чертами,

Мой рай, мой мир истерзанный слезами.

Мне тягостен и взмах руки сейчас.

Я опустил свой меч, я опечален.

Любимая, прошу я обернись.

И взмах ресниц подарит мне блаженство.

Я сломлен ароматом губ твоих.

О, утро не приходи. Повремени.

Какое неземное совершенство.

Великая, души моей Грааль.

Остановить хоть на мгновенье.

Верни мне сердце! Нет оставь.

Я падаю. Песок я под ногами.

Я в сердце пламя. Горю и гасну.

Не сердись. Я подарил тебе всю жизнь.

Мой воин, мой пала

...

конец ознакомительного фрагмента