Текст книги "Незримые нити"

18 декабря, вторник

– Боря, ты узнал про фирму для Кости? – вспомнила Лиза за завтраком.

– Забыл.

– Бо-оря!

Борис заставил себя улыбнуться. Болела голова, он потер виски.

– Ты плохо себя чувствуешь? – заволновалась жена.

– Нормально я себя чувствую.

Очень давно, когда только родилась Маша, по фирме, в которой работал молодой Борис, ползли слухи о сокращении. Сокращать Бориса было глупо, он тянул на себе огромную часть всех работ, но Борис поинтересовался у тогдашнего начальника перспективами.

В ответ он услышал, что фирму сливают с более крупной, но Борису при этом ничто не грозит. Его оставят при любом раскладе. Борис начальнику поверил.

Начальник его обманул. Долго извинялся, прятал глаза, обещал взять назад при первой же возможности. И действительно через месяц позвонил, предложил работу. Борис ему отказал, к тому времени он уже устаивался в другую фирму. Но он отказал бы в любом случае.

Простить можно все, кроме вранья.

– Сколько денег ты одолжила своему приятелю? – равнодушно спросил он Лизу.

– Двадцать тысяч, – быстро ответила она. – Он вернет, не беспокойся.

Борису показалось, что его окунули во что-то липкое, мешающее движениям. Его затянули в паутину.

– Ты считаешь, я способен беспокоиться из-за двадцати тысяч? – засмеялся он. Заставил себя засмеяться.

И неожиданно вспомнил, с какой жалостью смотрел на него Семен, когда Борис представил врачу жену. Тогда Борис не понял, что это жалость. Тогда ему даже показалось, что врач Борису завидует.

– Не скучай. – Надев дубленку, Борис поцеловал жену.

– Я всегда без тебя скучаю.

Очень хотелось захлопнуть дверь и вырваться на свободу.

Ощущение несвободы уменьшилось, когда он окунулся в круговерть обычного суетного дня. А потом и совсем пропало. К обеду ему стало непонятно, почему он так болезненно отреагировал на мелкую Лизочкину ложь.

Жена не сделала ни малейшей попытки уединиться со вчерашним знакомым. Это главное, а сколько денег она ему одолжила, не имеет никакого значения.

Она имеет право на маленькие секреты.

Борис почувствовал себя выздоравливающим после тяжелой болезни.

Черт возьми, сестра права, утверждая, что мы тратим нервы на то, что сами себе придумываем. Ждем катастроф, которые не происходят, и не ценим то, что имеем.

После смерти Ольги он панически боялся умереть и оставить Машу одну. Конечно, Тоня никогда племянницу не бросила бы, но тетка никогда не сможет заменить родителей.

Он не умер, вырастил Машу. И теперь имеет право на собственное счастье.

Снег за окном падал плотно, обещая неслабые вечерние пробки. Борис оделся, вышел из офиса и с удовольствием пообедал в ближайшем ресторане.

Утренняя головная боль прошла, оставив противную усталость. Нужно позвонить Семену, попросить какие-нибудь пилюли для прочистки мозгов.

К доктору он ездил раз в полгода. Семен уверял, что жить Борису еще лет тридцать, не меньше, но таблетки заставлял пить регулярно. Злился и орал, безошибочно угадывая, что Борис иногда позволяет себе выпить лишнего. А когда узнал, что Борис женился, искренне за него радовался.

Все болезни от одиночества, всегда уверял Семен. О своих пациентах доктор старался знать все, и как-то так получалось, что люди с ним охотно откровенничали.

О грядущем визите к доктору Борис упомянул жене случайно и очень удивился, когда Лиза решительно и настойчиво вызвалась поехать вместе с ним.

– Зачем? – не понимал он. – Тебе придется полчаса сидеть в коридоре.

– Посижу, – не отставала Лиза, и ему казалось, что быть более счастливым, чем он в ту минуту, невозможно.

– Моя жена, – когда доктор прощался с очередным пациентом, кивнул на Лизу Борис.

Семен засмеялся, поцеловал Лизе руку, сказал пару дежурных фраз.

Лиза отчего-то смутилась, покраснела.

А прощаясь с Борисом, Семен почему-то на Лизу почти не смотрел, только равнодушно кивнул. Тогда Борису и показалось, что доктор ему просто завидует. Одиноко сидевшая на банкетке Лизочка казалась милой пушистой кошечкой.

– Как он тебе? – спросил потом Борис жену.

– Симпатичный дядька, веселый, – кивнула Лиза. Но Борис был уверен, что доктор жене не понравился.

Вернувшись на работу, Борис прикинул, кому следует позвонить, и быстро выяснил, что фирма, в которую планирует поступить Костя, работает устойчиво и имеет большие шансы на хорошее государственное финансирование.

Потом Борис позвонил дочери и, слыша родной голос, почему-то с грустью почувствовал, что Маша от него безвозвратно отдаляется. Оснований для грусти не было, он мог в любой момент увидеться с дочерью, а неприятное чувство возникло.

У него хорошая, любящая дочь, у него хорошая, любимая жена, а он, непонятно почему, чувствовал себя одиноким. Даже более одиноким, чем до женитьбы.

* * *

Семен позвонил днем и скорее приказал, чем попросил:

– Приезжай в клинику. Так получится быстрее.

Наташе давно никто не приказывал, если не считать заказчицу Елизавету. Но Елизавета приказывала, извиняясь при этом, и приказания выглядели скорее просьбами.

– Хорошо, – вздохнула Наташа.

Найдя на карте Яндекс, где располагается клиника, она прикинула время на дорогу. На нее уйдет час, не меньше.

Такого снежного декабря, как в этом году, она не помнила. Обычно снега не было почти до самого Нового года. Снег искрился под фонарями, уютно поскрипывал под сапожками. От метро до клиники было две троллейбусные остановки, но она пошла пешком.

Однажды они с Гариком встречали Новый год у Наташи на даче. В городе в тот год снега практически не было, а за городом его оказалось так много, что они добрались до дачного дома в мокрых сапогах. Гарик протаптывал в снегу дорогу, Наташа осторожно ступала следом. Потом они сушили мокрую обувь у печки, пили шампанское, а утром поехали в Москву с первой электричкой.

Тогда Наташе казалось, что им никогда не бывает скучно вместе.

Над входом в клинику светилась разноцветная вывеска, а рядом с дверью стояла елка, опутанная мерцающей гирляндой.

Почти напротив входа к тротуару прижалась темная машина, внутри откинулся на кресло скучающий водитель.

Им с Гариком было скучно вместе, иначе они никогда не уехали бы из пустого дома ранним утром.

Наташа позвонила в висевший около двери звонок, когда замок щелкнул, вошла внутрь, надела бахилы, сунув ноги в специальный автомат.

Сидевшая на ресепшене девушка посмотрела на нее с ласковым удивлением.

– К Семену Аркадьевичу, – объяснила Наташа.

– Вы записаны?

– Нет.

Девушка, помедлив, назвала номер кабинета.

Девушка была моложе Наташи, чуть полная, уютная и, что Наташа была вынуждена признать, красивая.

Семен вышел из кабинета, едва она успела усесться напротив двери с его табличкой. Он улыбался во весь рот, а рядом с ним улыбалась дама лет сорока. Наташа могла голову дать на отсечение, что тетка с Семеном кокетничала.

– Так что немедленно бери отпуск и отдыхай! – Семен наклонился к женщине. – И с приятелем своим почаще встречайся. А еще лучше, выходи замуж.

– Да ну вас, Семен Аркадьевич! – смеясь, махнула рукой дама.

Тут Семен заметил Наташу, равнодушно бросил:

– Пришла? Подожди! – и скрылся в кабинете.

Дама-пациентка на Наташу даже не взглянула, а, перестав улыбаться, отправилась к ресепшену, заговорила с уютной красавицей.

Половина коридора погасла, наверное, они остались в помещении последними.

Семен в распахнутой куртке вышел через несколько минут.

– Пошли! – сказал Наташе и зашагал к выходу.

– Семен Аркадьевич, машина вас ждет. – Медсестра уже сняла белый халат. Под халатом был обтягивающий свитер. Его ей стоило купить на пару размеров побольше.

Теперь коридор весь погрузился в темноту. Семен дождался, когда девушка наденет пуховик, пропустил медсестру и Наташу вперед, потыкал в какие-то кнопки и, выйдя на крыльцо, запер дверь клиники.

– До завтра, Семен Аркадьевич, – улыбнулась ему девушка. И Наташе тоже вежливо сказала: – До свидания.

– До завтра, Миланочка. – Семен весело и ласково кивнул сослуживице.

Взял Наташу за руку и потянул к стоявшей рядом желтой машине такси. И только перед тем, как открыть дверь машины, легко и быстро обнял Наташу. Почему-то Наташе хотелось, чтобы медсестра это видела, но девушка была уже далеко и не обернулась.

Темная машина остановилась сзади, когда Семен расплачивался у своего дома. И проехала мимо подъезда, когда такси освободило дорогу.

Перед лицом водителя висела нитка темных бусин. Четки.

Такие же четки висели у водителя, ждавшего кого-то у клиники.

Кузя, жалобно скуля, запрыгал около Семена, когда хозяин вошел в квартиру. Наташа протиснулась следом, и собака запрыгала около нее тоже.

Семен потянулся к поводку, но Наташа его остановила, ухватив за рукав. Он с удивлением на нее посмотрел, а потом бросил поводок на пол и прижал к себе Наташу. Крепко прижал, так, как ей и хотелось.

– Это счастье просто, – прошептал он.

– Что? – прошептала она.

– Что ты ждешь меня в клинике и потом, когда я гуляю с собакой.

– Я не буду ждать, пока ты гуляешь с собакой. – Борода щекотала щеку. – Я пойду с тобой.

Темную машину с четками за стеклом она снова увидела случайно, в тесном дворе ее осветил фарами проезжающий фургон. Наташа удивилась, что водитель все еще находится в машине, и тут же о нем забыла.

* * *

Проект создания электростанции нового поколения Борис стал рассматривать последним. Проект подразумевал полную замену существующего оборудования и создания на базе старой электростанции энергетического объекта современного нового типа.

Дело было неплохим, но уж очень затратным. И со старым оборудованием можно протянуть еще несколько лет. И вообще, электричество вырабатывалось еще сто лет назад, когда никакой автоматики в помине не было, и ничего, жили люди. И лампочки у них горели.

Давать отрицательное заключение не хотелось, и он начал подыскивать обтекаемые формулировки. Потом вернулся к тексту проекта, посидел, глядя в экран компьютера, и позвонил помощнику.

Модернизировать объект предполагалось в городе, где раньше жила, училась и работала Лиза.

– Я, пожалуй, сам туда съезжу, – выяснив некоторые подробности, решил Борис. – Организуй мне билеты и гостиницу.

Кладя трубку, он задержал на ней руку. Снова заболела голова.

Не надо этого делать, тоскливо понимал Борис. У него нет оснований не доверять жене.

Почти нет. Она дала кому-то взаймы не меньше пятидесяти тысяч, а сказала, что двадцать. Детская ложь, не больше.

Борис знал, что поедет. Ему не нравилась сцена в кафе. Лиза явно о чем-то просила черноволосого парня. Просила, а не делала одолжение.

Борис обязан с этим разобраться. Спрашивать у Лизы бессмысленно. Соврет.

В голове промелькнуло слово «шантаж». Иногда шантажисты ведут себя так, что жертва сама умоляет их взять деньги. Не так давно такое было описано в детективе, который он взял у Антонины. Детективами он не увлекался, но читать было нечего, а Антонина книжку хвалила.

Борис выключил компьютер, оделся, вышел на улицу. Порыв ветра ударил по глазам резким холодом.

Ему пришлось задержаться на работе в такой же холодный зимний вечер. Он тогда так устал, что мечтал только об одном – поскорее оказаться дома.

Усталость прошла сразу, мгновенно, когда в кабинет вошла Лиза. Она подошла к столу, но руку за подписанными бумагами не протянула, а робко и ласково на него смотрела.

И он смотрел на нее молча, а потом сказал:

– Давайте сходим куда-нибудь. В ресторан. Мы все устали и заслужили хороший ужин.

Она опустила глаза, и он успел испугаться, что девушка сейчас ему откажет.

Лиза не сказала ни да, ни нет. Она, подняв на него глаза, снова посмотрела робко и радостно.

Потом, в машине, он опять успел испугаться, когда, держа на руле руки, предложил:

– Может быть… ко мне?

Она опять не сказала ни да, ни нет. Она молча смотрела перед собой, сидя на соседнем сиденье, и он медленно тронул машину.

– Проходи, – пропуская ее в квартиру, бросил Борис. А сам, кинув пуховик, прошел на кухню, налил рюмку коньяка. Он всегда так делал, выпивал коньяк, едва войдя в квартиру.

В тот раз пить коньяк Борис не стал. Понюхал рюмку и поставил на место. Коньяк ему больше был не нужен.

Лиза тихо подошла и остановилась сзади. Он видел ее отражение в темном окне кухни.

Борис медленно повернулся, протянул к ней руки, и она пылко к нему прильнула.

Снова подул ветер. Борис прищурился, нырнул в машину.

Потом, уже утром, впервые проснувшись рядом с Лизой, он заметил, что она взяла Машины тапочки. На какое-то мгновение это ему не понравилось, но раздражение исчезло быстрее, чем он успел его зафиксировать.

Отныне его мог раздражать кто угодно, кроме Лизы.

Это он тогда так думал.

Колонна уборочной техники создала пробки. Борис, кляня и погоду, и ползущие впереди машины, добирался до дома на сорок минут дольше обычного.

– Боренька! – выскочила к нему Лиза, едва он отпер дверь.

Отменить командировку! Надо заставить себя ей верить, иначе и жить незачем.

– Замерз?

– Не успел. Но погода мерзкая.

– Узнал про фирму? – Лиза посмотрела озабоченно и строго.

– Узнал, – засмеялся он. Видеть нахмуренную Лизочку было забавно. – У фирмы хорошие перспективы.

Если проект реконструкции электростанции будет принят, у фирмы, в которую собирается Костя, пожалуй, хорошие шансы стать основным подрядчиком.

– Боря, ты сможешь Косте помочь?

– В каком смысле? – не понял он.

То есть понял, конечно. Надо найти нужных знакомых и обеспечить зятю достойную должность.

– Боря!

– Я не хочу говорить о делах, – отмахнулся Борис и чмокнул жену в нос. – Они мне на работе надоели.

Лиза захлопотала на кухне, он переоделся, сел за стол, попросил:

– Дай таблетку анальгина. Есть у нас?

– Что у тебя болит? – замерла Лиза.

– Голова.

– Боря!..

– Все в порядке, – поморщился Борис. – Устал, а потом по пробкам тащился. Было бы странно, если бы голова не заболела.

Жена, не слушая возражений, принесла тонометр, измерила ему давление. Давление оказалось повышенным, но не сильно.

Кажется, это был тот редкий случай, когда Семен сам предложил бы Борису рюмку коньяку.

Надо было сказать Лизе про грядущую командировку, но Борис с этим тянул.

* * *

Телефонный звонок Наташа услышала из ванной, а потом услышала неясный голос Семена.

Ей нужно многое сюда принести: халат, футболки, в которых она привыкла спать. Наташа выключила воду, оделась. Голос Семена зазвучал четко.

– Я тебе звонил! – зло говорил Семен. – Я звонил, а ты не отвечал!..

Он сидел за столом, постукивая кулаком по столешнице.

– Да иди ты!.. – Семен выругался, швырнул телефон на стол и буркнул Наташе: – Извини!

Она не успела спросить, кто его так разозлил.

– Вовка, – процедил он. – Витькин брат. Сын отчима в новой семье.

– Ты не позвонил ему, когда Виктора убили? – непонятно кому посочувствовала Наташа. Семен кипел от злости, а казался несчастным.

– Я ему позвонил. Я ему несколько раз звонил, а он не ответил. – Он прижал ладони к лицу и отдернул. Лицо смягчилось.

– Надо было звонить, пока не дозвонишься!

Он зло промолчал. Она знала – чувствовал себя виноватым.

Наташа легла на постель, Семен вместе с креслом к ней повернулся.

– Мать считала, что мы с Витей должны относиться к Володе как к брату. Сама говорила отчиму, чтобы он нового сына приводил.

– Наверное, она была права.

Семен дернул плечом и нехотя признал:

– Витя действительно к Вовке неплохо относился. А я в последние годы Володю даже не видел. Он меня на день рождения поздравляет.

– А ты его?

– А я не помню, когда у него день рождения. – Семен усмехнулся и посмотрел в сторону.

– Володя от Ларисы узнал, что Виктора убили?

– Наверное, – равнодушно согласился Семен. – Лариска на свадьбе с Володей кокетничала. Ворковала. Мне было противно смотреть, и я ушел.

– Ну и плохо! – не одобрила Наташа. – Тебе это могло просто показаться, а ты людям настроение испортил.

– Ничего я никому не испортил! Я там никому не был нужен, и мне никто не был нужен.

– Семен, ты не прав.

– Откуда ты знаешь, кто прав?! – Он опять разозлился и сразу виновато улыбнулся. Он не мог злиться на Наташу. – У нас была ненормальная семья. Я тебе это говорил?

Наташа легла поудобнее, положила голову на согнутый локоть.

– Знаешь, объяснить, что такое одиночество, невозможно. Это можно только знать. Мы все были одинокими, и я, и мать, и Витька…

Знакомая музыка зазвучала еле слышно. Наташа неохотно поднялась, достала из сумки телефон.

– Привет! – радостно сказал Гарик.

– Привет, – вздохнула Наташа.

– Я приеду на Новый год. У тебя еще нет планов на каникулы?

– Еще нет.

– Я очень соскучился. И очень хочу тебя увидеть. Целую.

– Пока, Гарик, – сказала Наташа и бросила аппарат назад в сумку. А Семену объяснила: – Мой бывший… друг.

– Твой любовник?

Наташа опешила. Семен смотрел на нее со злой брезгливостью.

– Я считала его женихом, – стараясь не замечать брезгливости, ответила Наташа. – Послушай, это было давно…

– Когда?

– Он уехал в Штаты три года назад. Приезжает раз-два в год…

– И ты с ним спишь?!

– Прекрати! – Наташа тоже умела злиться. – Я же тебя не спрашиваю про твоих баб!

– У меня нет никаких баб!

– Что?! – ахнула Наташа. – Да ты!.. Около тебя постоянно вьются какие-то тетки. А ты с ними щебечешь и ручки им целуешь! Думаешь, мне приятно на это смотреть?

– Ни с кем я не щебечу! И эти тетки для меня ничего не значат. А ты дура, если этого не понимаешь!

– Ты бы мне когда-нибудь ручку поцеловал!

– Да я только и делаю, что тебя целую! – Тут Семен вылез из своего кресла, церемонно взял Наташу за руку и чмокнул тыльную сторону ладони. А потом взял Наташу за плечи и заглянул в глаза. Глаза у него были жалкие. – Ты не будешь встречаться со своим Гариком?

– Нет, – покачала головой Наташа и прильнула к его плечу. – Когда-то мне казалось, что я его любила. Я долго ждала, что он позовет меня с собой… А потом поняла, что никуда с ним не поеду. Это давно было, еще до тебя.

Семен помедлил и крепко прижал ее к себе.

– Я умру, если ты меня бросишь. Я не могу снова остаться один.

– Ты не бываешь один. Около тебя все время люди, – прошептала Наташа.

Это она все время одна.

Семен покачал головой, щекоча ей шею, – чужие люди не считаются.

– Почему ты выбрал меня? – шептать в пустой квартире было глупо, но она шептала.

– Ну откуда я знаю! – Он тоже перешел на шепот.

Объяснение никуда не годилось, но Наташа замерла от благодарной радости.

19 декабря, среда

Помощник организовал все необходимое для командировки еще вечером и даже ненавязчиво предложил поехать вместе с Борисом Александровичем, но Борис от услуги отказался. Ехать же решил на поезде – вечером ляжешь, утром будешь на месте. Гораздо удобнее, чем тратить время и силы на дорогу до аэропорта и скучный перелет.

– Боря, ты не опоздаешь? – удивилась Лиза, видя, что Борис не торопится вставать из-за стола.

Опоздать он никуда не мог, поскольку уже давно относился к той категории руководителей, которые сами устанавливают правила. Но на работу предпочитал являться раньше большинства подчиненных.

– Я вечером еду в командировку, – улыбнулся он. – Ненадолго, на пару дней.

– Что? – замерла Лиза. – И ничего мне не сказал!

– Сейчас говорю.

Он до последней минуты не был уверен, что поедет. И даже сейчас сомневался, что поступает правильно.

– Куда ты едешь? – Жена прислонилась спиной к кухонной стойке.

Название другого города, соседнего с тем, в который он направлялся, сорвалось с языка словно помимо его воли.

– О господи! Что тебе там делать? – Лизочка забавно вытаращила глаза.

Ему и в бывшем Лизином городе делать было нечего, не его это уровень, выяснять мелкие технические подробности. Его дело решать, выделять ли деньги на разработку.

– Намечается полигон для большой модернизации… – Он коротко изложил идею проекта.

Лиза слушала внимательно. Едва ли она все понимала, но и полным профаном не была.

– Боря, но зачем тебе самому ехать?

Он привык считать ее глупенькой и умилялся этому. Но сопоставлять факты и делать выводы жена умела, ему нужно следить за языком, чтобы она не поймала его на вранье.

– Захотелось вспомнить молодость, – улыбнулся он. – Я когда-то занимался автоматизацией. Мне это нравилось. Гидроэлектростанция – это красота и мощь! Мне нравилось просто ходить по станции, смотреть, как вода вращает турбины.

Он чуть не попался сейчас, с облегчением вспомнив, что в городе, который он назвал, тоже есть гидроэлектростанция. Хорошо, что каскад волжских ГЭС большой.

Кажется, объяснение Лизу удовлетворило, она перестала хмурить лоб.

Времени до поезда оставалось еще много. Борис улегся с планшетом на диван, принялся читать в интернете новости.

Хотелось увидеться с Машей. Он знал – Костя хороший муж, но постоянно удостоверяться, что дочь спокойна и счастлива, было необходимостью.

– Ты сказал Косте, что фирма хорошая? – словно прочитала его мысли Лиза.

– Нет еще.

– Позвони!

Лиза с участием относилась и к Маше, и к ее мужу. А разговаривать при ней ни с дочерью, ни с зятем не хотелось. Не только сейчас не хотелось, раньше тоже.

Жена присела рядом с ним, он погладил ее колени.

– У тебя звонит телефон, – прислушался Борис.

Музыка была тихая, незнакомая. Лиза часто меняла мелодии вызова.

Жена вышла из комнаты, ответила, немного послушала и недовольно бросила:

– Вы ошиблись!

Через несколько секунд она вошла снова. Борис отложил планшет, с улыбкой смотрел, как она снова садится рядом с ним. Потом протянул руки и уронил ее на себя.

Сейчас от нее пахло чем-то незнакомым, горьким. На миг она показалась ему незнакомой, чужой. Только на миг. Мягкие губы скользили по щеке, Борис блаженно закрыл глаза.

К ее телефону он потянулся, когда Лиза закрылась в ванной. Телефон лежал в сумке. Борис достал его, затыкал в экран, вызывая список вызовов.

Делать это ему было стыдно.

Список оказался пустым. На номер, с которого Лизе недавно звонили, Борис посмотреть не смог.

Список оказывается пустым, только когда его намеренно стирают.

Вода в ванной перестала шуметь. Борис бросил телефон в сумку.

* * *

Новая жизнь становилась привычной. Наташа опять пошла пешком от метро до клиники, жмурясь от мелкого снега. У края тротуара лежал заметный сугроб, обычно такие появляются позже, к февралю.

Впереди остановилась машина такси. Водитель выбирал место, где сугроб был пониже. Лучше всего было проехать еще пару метров, но место впереди занимала припаркованная темная машина. На нее Наташа обратила внимание, когда из такси принялась выбираться старушка с палкой. К старушке подскочил таксист, помог пожилой женщине.

Такси хорошо освещало стоявшую впереди машину. Водитель в ней откинулся на спинку кресла, а прямо перед ним висела нитка бусин.

Наташа повернула за угол, поднялась на крыльцо клиники.

Милана заулыбалась ей, как старой долгожданной знакомой. Наташе стало стыдно, что вчера она ревновала к девушке Семена.

– Вызывать такси? – деловито спросила Милана.

– Не знаю, – улыбнувшись, Наташа кивнула в сторону кабинета Семена, – ему решать.

– У Семена Аркадьевича семейная пара, – доложила Милана и состроила гримаску. – Жена вся такая… в кольцах. А на меня смотрит как на таракана. А муж ничего, нормальный.

Наташа не успела ответить – хлопнула дверь, Семен проводил пожилую пару до ресепшена.

Колец на даме-пациентке действительно было с избытком. Дама улыбалась Семену и закатывала глаза. Клиническая дура, решила Наташа.

Семен поцеловал пациентке пухлую ручку, а ее мужу незаметно подмигнул.

Муж был в полтора раза выше жены. Толстый свитер не скрывал широких плеч.

– Пришла? – Семен увидел Наташу и, повернувшись к Милане, попросил: – Вызови такси.

Он скрылся в кабинете. Пожилая пара одевалась, стоя у зеркала.

Муж держал наготове шубу жены, наблюдая, как супруга изучает свое отражение. Женщина опустила руки, и он накинул шубку ей на плечи.

– Осторожно! – Женщина недовольно поморщилась.

– Болит? – участливо спросил мужчина и погладил ее по плечу.

– Немного, – обиженно нахмурилась жена.

Наташа могла дать голову на отсечение, что ничего у тетки не болит.

Не посмотрев на Милану, а на Наташу тем более, дама двинулась к двери. Муж обернулся и весело произнес:

– До свидания.

Взгляд у него был спокойный и доброжелательный.

Дверь за парой захлопнулась. Милана тяжело вздохнула:

– Стервам всегда достаются хорошие мужики.

Наташа улыбнулась, соглашаясь.

В руках у Миланы тихо тренькнул телефон.

– Ваша машина пришла.

Тут наконец появился Семен, застегивая на ходу пуховик. Подождал, пока девушки оденутся, запер дверь клиники.

Такси одиноко ждало у тротуара, других припаркованных машин поблизости не было.

Подозрительной машины не было и потом, когда Наташа с Семеном гуляли с собакой.

Телефонный звонок раздался совсем поздно. Семен неохотно повернулся, Наташа сняла голову с его плеча.

– Да! – выйдя в прихожую, Семен вернулся с телефоном у уха.

Подошел Кузя, лег рядом с диваном. Наташа протянула руку, опустила в собачью шерсть.

Собеседник Семена разозлил, он отвечал недовольно, раздраженно.

– Володя, – объяснил он, бросив телефон на стол.

Наташа ничего не спросила, но он продолжил:

– Спрашивает, ходил ли я к нотариусу.

– А ты ходил?

– Нет еще. – Он снова лег рядом, Наташа опять положила голову ему на плечо. Кузя около них поворочался, тоже улегся поудобнее. – Вовка напрасно суетится, ему Витино наследство не светит.

– Почему? – лениво удивилась Наташа. – Он брат. Такой же, как и ты.

– Послушай! Я оставил Витьке материну квартиру! Я тогда уже купил эту и ни на что больше не претендовал. А он, когда с Ларисой разводился, разменял квартиру на две – одну себе, вторую Ларисе.

– Он обеспечил Ларису жильем, несмотря на то что она ему изменила? – поразилась Наташа.

– Представь себе! С какой стати я должен опять с кем-то делиться?

– Тебе придется. Володя Виктору брат.

– Не придется. Я нашел у Витьки завещание. Он все свое имущество завещал мне.

Наташа закрыла глаза, Семен погладил ее по лицу.

– Завещание было написано за два дня до смерти.

– Что? – от удивления Наташа приподнялась.

– Угу, – кивнул Семен и глазами показал, чтобы она снова легла.

– Семен!..

– Я думаю об этом! – Он помолчал и неохотно добавил: – Что-то произошло, отчего Витька написал завещание. Просто так в тридцать два года завещания не пишут.

В щель между занавесками был виден падающий снег. Нужно было встать, задернуть занавеску, но Наташа поленилась.