Текст книги "Мстители"

Евгения Мелемина
Мстители

Книга основана на сценарии фильма «Неуловимые».

Режиссер А. Аксененко. Авторы сценария И. Капитонов, А. Френкель, Т. Корнев, Н. Тетерин, А. Владимиренко, С. Фридман. Производство ООО «Ультра Стори» и ООО «Энджой Мувиз», 2015–2016

На обложке использованы кадры фильма «Неуловимые» с изображением актеров: Александры Бортич, Ивана Шахназарова, Ильи Маланина, Анвара Халилулаева.

© Мелемина, Е., 2015

© ООО «Издательство АСТ», 2015

Глава 1

Стремление к справедливости и стремление к прекрасному имеют одинаковую природу. Кира никогда не задумывалась об этом, хотя жила именно по этому принципу. Несправедливость, на которую она реагировала мгновенно, не думая о возможных последствиях, воспринималась девушкой как удар по беззащитным. И поэтому Кира с детства боролась с ней, ничего не боясь и не отступая от своих принципов. Люди тянулись к Кире не только потому, что она была красивой, но потому, что чувствовали в ней эту простую и сильную идею, ибо как бы ни был циничен современный мир, но жизнь по справедливости всегда оставалась общей надеждой и мечтой.

Время утекало сквозь пальцы, и Кира нетерпеливо ждала разрешающего сигнала светофора: опаздывает же, ну сколько можно! Менеджер маленького «Кофе Хаус» – всегда всем недовольная и брюзгливая, – обязательно устроит выволочку за опоздание на работу!

Утро навалило уйму мелких неприятностей, и Кира решила справиться с ними любимым способом: юркий и стремительный скутер мчится вперед, скорость и свобода повышают адреналин и настроение. Кира улыбается – пусть улыбку скрывает шлем, но каждый, кто увидел девушку на дороге, проникся ее настроением, провожая взглядом ладную фигурку, уверенно восседающую на скутере, светлые кудряшки, выбившиеся из-под шлема, крепко удерживающие руль маленькие сильные руки.

Из окна притормозившей рядом машины на Киру, вывалив язык, засмотрелась собака: ей жарко и скучно сидеть в автомобиле, добрые влажные глаза смотрят страдальчески, и вся морда выражает полное отчаяние.

Кира несколько секунд рассматривала ее в ответ и вдруг звонко залаяла:

– Ав! Ав! Ав!

Собака вздрогнула, облизнулась красным флажком языка, оживилась, Кира угадала – сейчас пес начал молотить хвостом по упругой обивке сидений.

Она рассмеялась, пес тоже по-своему, по-собачьи, заулыбался – Кира поделилась с ним отличным настроением, ей не жалко развеселить даже пса.

На стоянку перед торговым центром, на первом этаже которого располагался «Кофе Хаус», скутер влетел с ревом. Затормозив, Кира спрыгнула с него. Взгляд метнулся к наручным часикам – успела! Не стоило даже переживать.

За окном маячит сумрачная туша главного менеджера, Кира прибыла минута в минуту, но для этой дамочки все опоздание, что не случилось за полчаса до начала рабочего дня. Дамочка-менеджер выразительно постучала по циферблату своих часов – Кира почему-то сразу вспомнила безумное чаепитие из известной детской книжки, там тоже кто-то слишком трепетно относился к секундам и минутам, и время недовольно шипело в старинных ходиках…

Вытащив из сумки фартук баристы, Кира нацепила его на ходу, на бегу же поправила растрепавшиеся кудряшки, кинулась было к входу в кафе, но в очередной раз случилось то, чего она никогда не могла оставить без внимания, как ни сетовали родители, как ни удивлялись друзья и близкие, задавая один и тот же закономерный вопрос: зачем тебе это надо, дурочка?

Огромный джип-внедорожник, оглушая несущейся из салона музыкой, нахально забрался на пешеходный переход и заглушил двигатель – нередкие у торгового центра пешеходы привычно и послушно принялись обходить машину по проезжей части, выезд автомобилям оказался перекрыт вовсе.

Кира остановилась. Ей стало обидно – за то, что это утро все-таки будет испорчено, за то, что люди так покорно и молча принимают хамство, будто пушистое овечье стадо, наученное ходить по смертельно опасным тропам без малейшего возражения, стоит только пастуху махнуть прутиком…

Из джипа прямо на газон грузно выбрался толстый мужик с портфелем. Вот он, хозяин жизни, подумала Кира, наблюдая за ним: пропотевшая, туго натянутая на брюхе рубашка; квадратная раскрасневшаяся морда, пустой и одновременно брезгливый взгляд – ему все мешают, ему все чинят препятствия, придумывают дурацкие правила парковки, чертят на асфальте какие-то линии… А он человек занятой, куда важнее и полезнее всех этих насекомых, вынужденных теперь топать прямиком под машины, обходя его новенький и очень дорогой джип.

Кира быстрым шагом направилась к нему:

– Мужчина! Здесь нельзя оставлять машину, парковка чуть дальше!

Толстяк повернулся, брезгливости во взгляде добавилось: Кира для него всего лишь еще одно насекомое, которое по непонятной причуде природы получило возможность разговаривать и теперь пищит что-то несуразное.

– Мне некогда, – кинул он на ходу.

– Но вы же мешаете прохожим! – не унималась Кира.

– Слушай, иди на хер, – процедил он.

– Не очень вежливо! – возмутилась Кира.

– Ой, простите. Идите на хер, – сказал толстяк и улыбнулся своей забавной шутке.

Кира проводила его взглядом. За стеклом кафе менеджер жестами показала ей все, что думает о ней самой и ее опоздании. Кира вздохнула – утро все-таки испорчено…

И все-таки не в ее манере было оставлять все так, как есть, не в ее манере кормить «хозяев жизни» покорностью и страхом. Так что к черту опоздание, менеджера и попытки поговорить нормально – придется действовать по их правилам, так, как понимают они: силой, напором и наглостью.

Артему давно не попадались девушки, способные его удивить, – большой опыт общения с противоположным полом приучил его ко всему, и все маленькие секретики, ужимки и уловки он вычислял сразу, воспринимал как данность. Парень уже отчаялся найти в девушках нечто особое, удивительное, исключительное и выбирал очередную подругу только по внешности.

На этот раз выбранная по внешности спутница подкачала даже с ужимками и уловками – единственное, чем она способна была поразить, это глупостью и уверенностью в том, что за белокурые волосы и огромные голубые глаза ей сойдет с рук и это.

Артем провел с ней всего полчаса и заскучал смертельно, разглядывая посетителей кафе и всерьез задумываясь о плане побега даже без финального поцелуя в щечку.

Положение усугубляла привычка красотки хлюпать фрешем так, словно она задалась целью заглушить все Артемовы мысли об изящном побеге.

Он сидел, слушая ее вполуха и изредка набирая в телефонном чате сообщения милой девчонке с ником Monica.

– Я вот раньше была черненькой, с такими, знаешь, прядями, а потом была светленькой, очень долго высвечивалась. Элла говорит, что я себе волосы сожгла, а я ей говорю, ничего я не сожгла, волосы и волосы, не секутся концы и не выпадают, с чего она взяла, что я сожгла! Кстати, может, мне в рыжую покраситься? Как ты думаешь, мне пойдет быть рыжей?

– Местами, – пробормотал Артем.

Блондинка шутку не поняла, но догадалась, что это была шутка, и с готовностью рассмеялась – она давно и прочно уяснила, что если красивый мужчина шутит, в ответ нужно хохотать.

Артем только было собрался на этой ноте завершить затянувшееся свидание, как дверь в кафе с грохотом распахнулась и внутрь ворвалась разъяренная, с блестящими глазами и зарозовевшими щеками девушка. Стремительными шагами она пронеслась мимо столика Артема и его спутницы, и он не мог не обернуться: обычно девушки в таком состоянии способны на многое. Мужа, что ли, в компании любовницы и чашечки кофе, она разыскивает?

Кира разыскивала не мужа – мужа у нее не было, и даже парня у нее не было; а вот определенная цель – была.

Она быстро нашла «цель»: толстяк восседал за столиком в компании двух деловых партнеров и тянул слова, медленно и тщательно пережевывая спагетти, – он заботился о пищеварении.

– Я предлагаю продавать и не париться, будем душить ценами, сами виноваты, будут знать…

В тарелку с чудесными фирменными спагетти в красном остром соусе приземлилось вырванное с проводами боковое зеркало джипа. Брызги соуса медленно поползли по лицу толстяка. Ими же украсилась белая мятая рубашка. Бизнес-партнеры переглянулись. Один потянулся за салфеткой, второй просто глубоко задумался: не сделал ли он чего-нибудь такого в своей жизни, за что и ему когда-нибудь красивые девушки начнут швырять зеркала в тарелку.

Кира бесцеремонно уселась на место напротив толстяка, закинув ногу за ногу:

– Ты машину перепаркуешь? Или тебе ее по частям перенести?

Артем, наблюдая за сценой, выглянул в окно и заметил тот самый джип. Ситуация стала понятнее – воительницу нужно было спасать. Сократив прощание с блондинкой до короткого «мне пора», он поднялся и направился к администратору.

Девушка с зеркалом ему приглянулась – такая страсть, такие эмоции! Валькирия, не иначе. Отличие только в том, что с настоящей валькирией особо не пободаешься, а эта, земная и хрупкая, вполне может влипнуть в серьезные неприятности…

Администратор с готовностью повернулся к Артему.

– Там на улице джип закрыл мою машину, не могли бы вы дать объявление по ресторану? Вдруг кто-то из гостей? – спросил Артем.

– Одну минутку, – ответил администратор и кинулся выполнять просьбу уже без бейджика на кармашке белой фирменной рубашки.

В школе Артема называли фокусником – за невероятную ловкость рук. Ловкость рук Артем тренировал постоянно, и снять бейджик с администратора, просто потрепав его по плечу, было для него делом плевым. Фокусы-фокусами, но Артем, хоть и знал все маленькие секреты волшебства, но умудрился сохранить и веру в чудеса и думал теперь: а вдруг встреча с разъяренной незнакомкой и есть чудо? То самое чудо, которое готовилось ему судьбой?

За столиком толстяка разгорались нешуточные страсти – чудо-валькирию надо было срочно выручать.

– Ты охерела?! – вопил толстяк, то хватаясь за салфетку, то почему-то за телефон.

Кира, не обращая на него внимания, деловито сообщила партнерам:

– Не связывайтесь с этим упырем. Мой вам совет. Если по жизни свинья, то и в бизнесе свинотой окажется. Вот, полюбуйтесь.

Бизнес-партнеры синхронно и молча осмотрели заляпанного соусом толстяка и переглянулись.

– Администрация! Полицию! – вышел из себя толстяк, схватил Киру за руку и потащил из-за столика.

Кира уперлась, не желая поддаваться, но вырваться оказалось нелегко – держали ее жестко и крепко, со всей ненавистью, на которую способен стопятидесятикилограммовый хам.

И вдруг сбоку мелькнула лучезарная спокойная улыбка выдрессированного администратора. Кира успела удивиться – откуда он здесь такой? Не было вроде… новенький?

Стоит себе, доброжелательный и предупредительный, как и полагается администратору в критических ситуациях, но в глазах и уголках губ загадочная полуулыбка, словно вышел на сцену отыграть роль и считает это забавной шуткой.

– Здравствуйте, я старший менеджер. Что случилось?

– Да она!..

Артему роль действительно приглянулась, и он даже заигрался, собираясь слегка склониться в полупоклоне, но вовремя заметил, как между столиков пробирается к ним настоящий администратор. Роль пришлось сократить.

– Тысяча извинений, все устроим. Хулиганку задержим до приезда полиции, а вам – обед за счет заведения, – быстро отчеканил парень, ухватил растерявшуюся чудо-валькирию под локоть и потащил в направлении кухни.

Кира, перейдя из одних рук в другие, взвилась:

– Пусти меня, руки убрал! Отвали!

Это уже было слишком даже для нее: конечно, она понимала, что вырванное зеркало грозит неприятностями и что ходит она по опасному краю, но ожидала проблем только от толстяка, а тут еще кто-то еще вцепился в нее ни с того ни с сего.

Артем еле-еле впихнул Киру в двери кухни под аккомпанемент повторяющегося по динамикам объявления:

– Владельцу черного джипа с госномером У865КС просьба подойти на парковку…

И обреченный вопль толстяка:

– Да вы издеваетесь!

– Пусти, пусти сейчас же! Руки убери! – выкрикнула Кира, оказавшись посреди кухни с белым кафелем, сияющими полками, разделочными столами, сопровождаемая заинтересованными взглядами поваров, которым редко перепадало хоть какое-то развлечение на рабочем месте.

– Тихо, тихо! Угомонись, – шикнул на нее Артем, отпуская ее локоть и для убедительности прикладывая палец к губам. – Ты откуда такая взялась?

– Не твое дело! Ты кто такой вообще? – моментально отреагировала Кира, еще встрепанная и взвинченная.

– Невежливо отвечать вопросом на вопрос…

Снова подхватив Киру под локоть, Артем повел ее по кухне, словно аристократ молодую графиню по берегу моря во время вечернего променада. Он даже говорил, предупредительно наклоняя голову.

– Слушай, а ты действительно взъелась на этого «милого» человека просто потому, что он неправильно запарковал машину?

– Да! – отозвалась «графиня» безо всякого аристократизма в тоне.

– И эта машина не перекрывала твою? – еще вежливее и чопорнее спросил Артем.

– Да! – У «графини» начисто отсутствовал светский этикет.

– Он вообще ничего плохого тебе лично не сделал?

– Ну!

– Неплохо, – протянул Артем, прекращая променад у стойки с пирожными.

– Проще не можешь? – в очередной раз набросилась на него Кира, недобро прищуриваясь. – Ты кто такой?

Артем оглянулся, приметил висящую на стене сверкающую сковороду и встал так, чтобы оказаться в обрамлении сияющего нимба. За мгновение аристократ превратился в смиренного служителя добру – а ведь попросту молитвенно сложил ладони и опустил глаза долу.

– Я твой ангел-хранитель.

– То есть «не мог бы», – уточнила Кира.

Артем пожал плечами и добавил:

– Статус – для новых отношений свободен.

– Статус – мне пофиг.

– Очень. Очень приятно, – закивал Артем, хватая девушку за руку и принимаясь трясти ее с картинным воодушевлением, снова меняясь, превратившись из ангела в солидного топ-менеджера крупной корпорации. И начальническим голосом прикрикнул на уставившихся поваров: – Так! Почему не работает никто?! Консоме подгорает, сорбет стынет! Давайте-давайте! Арбайт!

Прихватив со стола пару яблок, одно он сунул в карман, а второе, старательно обтерев, вручил Кире, и, снова предложив ей руку, выпроводил через черный ход, даже не спрашивая, собирается она уходить или нет. Понятно, что после такого скандала работать здесь девушка уже не сможет или не захочет.

Он вывел ее на улицу, под яркий солнечный свет и с благодарностью, хоть и наигранно, взглянул в синее высокое небо. Небеса наконец-то прислали ему чудо, а Артем был авантюристом и актером по сути: скучная монотонная жизнь его утомляла, девушки, чьи интересы ограничивались новым колором волос и постингом фоток в социальных сетях, надоели до зубного скрежета, хотя и в них была своя известная прелесть. Кира появилась как раз вовремя, чтобы спасти современного Онегина от сплина. Артем не собирался никуда ее отпускать – эта девушка-валькирия, девушка-приключение должна была привнести в его жизнь много нового и яркого, может быть, даже ту самую неповторимую и единственную любовь.

Артем искоса глянул на спутницу: хрупкая красавица с облаком светлых волос – совершенно некрашеных, между прочим!

Да, любовь вполне может случиться, признал он про себя. Вполне.

Оказавшись на улице, немного успокоилась и Кира. Расстройства утра понемногу отступали под теплым солнцем, ярким небом и разноцветьем городской жизни: мимо неторопливо проплывала автомобильная «пробка», пестрели рекламные билборды, неповторимыми принтами вспыхивали платья и сарафаны. Настроение потихоньку начало приходить в норму: долго злиться Кира не умела. И спутник ее уже не казался ей неприятным, хотя и говорил то, что обычно говорили другие – обычная лекция на тему «не лезь не в свое дело – целее будешь», всегда в разных вариантах и с одинаковой моралью в конце. Своеобразные басни современного мира.

– Меня тоже много что бесит, но я научился сдерживать себя, – делился Артем, не думая о том, интересен ли его спутнице его личный опыт борьбы со стрессом или нет. – Если мы начнем отрывать друг у друга зеркала, воцарится ужас и анархия!

– То есть ты трус? – лениво уточнила Кира, подставляя лицо солнышку.

Это был запрещенный прием – Артем, как и многие молодые люди, побаивался подобных обвинений, поэтому поспешил пояснить:

– Ну, ты как себе все это представляла? Вот ты вошла, бросила, вот он будет бычить, и тут ты… что? Сдаешь его ментам, и все такие радуются вокруг?! Скажи, хотя бы какой-нибудь запасной план у тебя был? Самый ориентировочный, пусть неочевидный, пусть приблизительный план отступления?

– То есть ты трус, – подытожила Кира.

– Хочешь, вернемся обратно? – помолчав, спросил Артем.

Ему уже не казалось, что в зале маленького кафе он подцепил чудо-валькирию. Скорее уж, горе-гарпию.

– Не вопрос, – отозвалась Кира.

Горе-гарпия развернулась и отправилась к главному входу в кафе. Артем с тяжелым сердцем побрел за ней – надо же, вроде и обидела его девчонка, но к ней уже вроде и привязался… по крайней мере, будет нелишним посмотреть, чем дело закончится, и вмешаться, если потребуется.

Вмешательство могло и потребоваться – возле входа Артем сразу заприметил полицейскую машину, и двое полицейских мелькнули в дверях. Значит, предполагается жалоба, протокол, дело… И как ее тогда спасать? Наврать, что это его полоумная сестра со справкой и правосудие здесь бессильно?

А Кира машину будто и не замечает – идет себе и идет.

– Стой-стой, – наконец примирительно вздохнул Артем, беря ее за руку. – Я тебе верю. Пошли отсюда.

Кира развернулась. В ее глазах затаилось непонятное выражение. Нежная злость, автоматически подобрал определение Артем и сам поморщился – как неестественно звучит…

– То, что ты считаешь себя неотразимым, не делает тебя неотразимым, – мягко и почти шепотом сказала Кира, взяв его за лацкан пиджака и притянув к себе.

Вот и поговорили.

Артем собирался обидеться еще раз и всерьез – пошутили и хватит, в конце концов, – но тут появились полицейские и заозирались по сторонам, явно разыскивая кого-то.

– Предлагаю продолжить нашу беседу в более спокойной обстановке, – поспешно сказал Артем, развернул Киру и увел в переулочек, где она сразу же заметила припаркованную на пешеходном переходе машину, которую обходила женщина с коляской. Кира тут же забыла о полиции и недавнем происшествии, явно намереваясь повторить акт наказания.

– Да что ж с вами такое-то, люди?!

Она вынула из кармана ключи, зажала в кулаке так, что один из ключей начал казаться подобием кастета, и направилась к машине с этим орудием возмездия наперевес. Еще немного – и не миновать длинной глубокой царапины на блестящем боку.

– Тихо-тихо, – предупреждающе забормотал Артем, поймав себя на том, что уже дважды за час мурлычет это успокаивающее «тихо», словно маленькому и очень непоседливому ребенку. – Дай я.

– Ты будешь царапать? – удивилась Кира, и злость из ее взгляда пропала.

Артем покачал головой и нажал кнопку на брелоке: машина пискнула, разблокировав сигнализацию.

– Прошу, – махнул он рукой, открывая дверцу. – В отличие от того борова, я готов признать свою ошибку и переставить машину куда скажешь. Тебя подвезти?

– Спасибо, сама дойду, – сухо ответила Кира.

И тут раздалась трель мобильного телефона. После Кира вспоминала: еще до того, как она увидела на экранчике имя «Федя», и до того, как услышала его голос, она вдруг почувствовала легкий холодок, словно где-то рядом открыли дверь морозильной камеры, а солнце на мгновение потемнело, закрывшись скучной серой пленкой.

Федя был обстоятелен и спокоен – по крайней мере, голос его ничем не отличался от того голоса, каким он обычно спрашивал ее «Как дела?», но было в нем тщательно скрываемое огромное внутреннее напряжение. Что-то случилось, подумала Кира. Что-то совсем-совсем плохое…

Выслушав друга, она сунула телефон в сумочку и решительно полезла в машину. Артем с удивлением наблюдал за ней: только что оживленная и очень юная, Кира вдруг побледнела и моментально повзрослела, оставшись все такой же красивой. И взгляд ее глаз уже стал совсем другим: решительным и холодным.

– Ты поедешь или мне самой за руль сесть? – спросила она.

И Артем молча подчинился. За пару часов его жизнь круто изменилась – это он ощущал подсознательно, тонкой актерской интуицией. И если еще недавно он сомневался, стоит ли связываться с этой странной девушкой дальше (хороша компания! С такой борьбой за справедливость и до тюрьмы недалеко!), то теперь, когда у нее явно случилось горе, когда произошло в ее жизни что-то посерьезнее плохо припаркованных тачек, он не смог бы оставить ее одну. Странный магнетизм Киры действовал магически – набирая силу, притягивал все ближе.

Вздохнув, Артем сел за руль и завел машину.

– Куда? – только и спросил он.

– В больницу, – ответила Кира и продиктовала адрес.

Артем искоса глянул на нее, на сухие блестящие глаза и плотно сжатые губы, и вопросов больше задавать не стал.

В конце концов, он сам все увидит и сам все поймет, стоит только следовать одним путем с прекрасной юной валькирией, и тогда ему, может быть, откроется самая большая тайна – тайна природы справедливости и неравнодушия, и найдется ответ на загадку, которую никогда не мог разгадать: почему же трусость – самый страшный порок человеческий?