Текст книги "Мама в тупике. Как перезагрузить отношения со своими детьми"

Я выглядела вполне взрослым, самостоятельным, профессионально состоявшимся человеком, но внутри себя ощущала маленького ребенка, очень ранимого, обидчивого, жаждущего любви и желающего любить.

Этот ребенок не имел достаточного представления о психологических границах других людей и границах собственной личности. Он легко влезал на чужую территорию и не сопротивлялся, когда по отношению к нему совершали то же самое. Он не очень хорошо понимал, чего хочет или не хочет, был зависим от общественного мнения. Ему оказалось сложно строить полноценные партнерские отношения с человеком противоположного пола, поскольку выбор такого ребенка изначально предопределен – он будет незрелым.

Я нашла силы признаться себе, что я чайлдфри в латентной форме – женщина, которая все-таки родила детей, хотя боялась той ответственности, которая с ними связана.

Я, как и многие дети советского времени, не получила, с одной стороны, опыта безусловной любви, который на всю жизнь обеспечивает уверенность в себе, а с другой – не усвоила такого понятия, как границы, представление о которых дает отец. Мои родители развелись, когда мне не было еще и года. И я с тех пор не видела своего отца.

Все это сделало меня очень тревожной, уязвимой, несамодостаточной. Я с самого детства не могла открыто говорить другим, что мне не нравится, все время шла сама с собой на компромиссы. В конфликтных ситуациях с другими людьми я часто перешагивала собственное достоинство, оправдывая других и обвиняя себя.

Но колоссальный ресурс любви, присущий женщине, жил во мне и искал выхода. Я сдалась и в тридцать с небольшим родила сына.

Теперь я понимаю, как важно, прежде чем становиться родителем, реабилитировать и вырастить собственного внутреннего ребенка. Но я этого не сделала.

В первый раз увидев сына, я подумала: наконец-то в моей жизни появился человек, на которого я могу направить скопившуюся во мне нерастраченную любовь. Звучит вроде бы красиво, но на самом деле такая любовь затягивает на горле «пуповину» и не дает дышать своему объекту.

Мой сын нуждался во мне, но гораздо больше я нуждалась в нем. Только в нем я могла во всей полноте утолить свою жажду любви и разместить свою патологическую тревожность. С ним мой внутренний ребенок чувствовал себя нужным, любящим и любимым.

Не могу не вспомнить яркий момент из своих взаимоотношений с сыном. Когда ему исполнилось всего две недели, я вдруг представила, что он вырастет, станет мужчиной и у него появится любимая женщина. Катастрофа! Как это так, неужели он будет принадлежать еще кому-то, кроме меня? Подлая разлучница! Я буквально проклинала эту неведомую женщину, которую мой сын изберет себе в спутницы жизни!

Правда, я смогла поймать себя на этом, посмеяться над собой и делаю это до сих пор, но само по себе это очень показательно.

На женских сайтах не утихают споры: кормить или не кормить грудью бесконечно долго, кормить по требованию или по расписанию, спать или не спать с ребенком, откликаться или не откликаться на все его крики. На все эти вопросы я отвечала только «да»: кормить, спать, откликаться!

Один случай показал мне, насколько поведение сына – плохой сон, беспокойство, требование постоянного внимания – было связано с тем, что я сама этого неосознанно желала, и он отвечал на мой запрос.

Когда сыну было пять с половиной, у меня родилась дочь. С этого начался долгий путь моего отрезвления и «выздоровления», который в конечном счете привел к тому, что я пишу эту книгу.

До появления дочери сын очень плохо спал. Мне приходилось вставать к нему по несколько раз ночью, а когда я выбивалась из сил, он перебирался ко мне. Чтобы как-то решить эту проблему, я перепробовала все возможные средства официальной медицины и гомеопатии – ничто не давало эффекта.

Но в тот день, когда я переступила порог дома с новорожденной дочерью на руках, сын впервые за всю свою жизнь проспал всю ночь с девяти вечера до восьми утра, ни разу не проснувшись. И все последующие ночи он спал так же хорошо. Проблема с его сном решилась сама собой. В чем было дело? В какой-то момент я осознала, что он не спал не потому, что у него были неврологические или какие-либо еще проблемы, а потому, что, как ни странно это прозвучит, мне нужно было «разместить» в нем свою тревожность, свою потребность тотального контроля. И он, тонко чувствуя меня, будучи глубоко привязанным ко мне, давал то, что мне требовалось. Как только у меня эта необходимость отпала (или, точнее сказать, была перенесена на дочь), он перестал «поставлять» мне поводы для ночного беспокойства и смог наконец выспаться.

Это показало мне, до какой степени от нас самих зависит, как будут вести себя наши дети. Я поняла, что это именно я лишала своего ребенка полноценного отдыха на протяжении пяти лет. Парадоксально, правда? Если бы мне кто-нибудь посторонний рассказал эту историю, я бы не поверила. Но это произошло со мной.

Вы спросите, как же, собственно, мне надо было себя вести? Если ребенок плачет, не спит, если ему необходимо внимание матери, неужели оставить его в кровати «прокричаться»?

Мне кажется, вопрос не в том, как себя вести, а в том, как себя ощущать. Если бы я была спокойна и самодостаточна, то и ребенок был бы спокойнее. Дети отражают нас, как зеркало.

Казалось бы, я уделяла сыну максимальное внимание, поступала самоотверженно, прямо как «настоящая мать», но в том-то все и дело, что любовь часто принимает нездоровые формы. Моя безграничная привязанность и даже зацикленность на сыне сослужила ему плохую службу: он рос, не имея понятия о границах, считал меня своей собственностью и, похоже, не представлял себе, что у меня могут быть какие-то еще привязанности, кроме него.

Появление сестры стало для него потрясением. Принять конкурента непросто любому ребенку, даже тому, кто растет в атмосфере здоровых отношений. Но там, где мать безраздельно принадлежит своему чаду, появление второго становится поистине трагедией, которая может предопределить отчужденные отношения между родными братьями и сестрами на всю жизнь.

Между моими детьми до сих пор отношения не такие, как мне хотелось бы, и подобный импульс исходит именно от сына. Дочь тянется к нему, она его любит, трогательно заступается за него, а он относится к ней холодно. Меня это очень волнует. Я представляла себе их отношения совсем иначе. Я мечтала, что брат с сестрой будут нежно и трепетно заботиться друг о друге и обо мне, и нас всех будет связывать чувство взаимоуважения, любви и глубокой привязанности. Идиллическая картинка!

Многие скажут, что ревность между детьми – обычное явление. Возможно. Но в моем случае причиной было именно мое неумение привить ребенку границы с самого раннего возраста.

Первое время сын переживал тихо, про себя. Но когда дочь немного подросла, он взял реванш – начал провоцировать сестру, дразнить, высмеивать. Она кричала в ответ, а затем усвоила его приемы, стала отвечать тем же. Он в свою очередь начал применять крик. В доме стало невыносимо. Разобраться в стычках между детьми было невозможно, хотелось только одного – бежать, и как можно быстрее, к этой вожделенной «канадской границе», где бы она ни находилась!

Отношения между детьми и мной сплелись в безумный невротический клубок, где единственным средством противодействия психологической агрессии был крик, и мой в том числе. Именно тогда я осознала, что в нашей жизни произошла какая-то чудовищная подмена, какая-то невероятная кража, которая страшна тем, что рядится в одежды нормальной среднестатистической семейной ситуации.

Ничего подобного, это ненормально, когда дети орут, соперничают друг с другом за внимание матери! Это сигнал серьезного неблагополучия в семье.

Я поняла, что потеряла саму себя, причем случилось это не в тот момент, когда у меня появились дети, а гораздо раньше. У меня украли меня саму, и я позволила этой краже совершиться.

Потерянный человек. Представляете себе, как он выглядит? Слабый, испуганный, неуверенный в себе, не чувствующий границ, не находящий в себе опору. Он непредсказуем, с ним страшно, так как никогда не знаешь, как он отреагирует на вполне безобидные вещи. Да ему и самому страшно с собой, ведь он тоже не знает, чего ему от себя ожидать. Я представляла психологическую опасность для своих детей, а они были моими заложниками. Миллионы детей растут в таких отношениях, усваивая нездоровые реакции, агрессию как метод психологической защиты.

Прежде чем я все это осознала, прошло пять лет. Долгие пять лет я жила с мечтой о «канадской границе», бродя по замкнутому кругу с тяжеленными чемоданами своих неврозов и время от времени пытаясь скинуть их на своих детей. Казалось, что спасение находится где-то вовне, надо просто убежать из ситуации. И я пыталась время от времени физически устраняться от общения со своими детьми.

Понятно, что всем мамам нужен отдых, но у меня это носило характер именно побега. Впрочем, и убегая от них, я не чувствовала себя счастливой. Несмотря ни на что, я очень любила их, скучала и ощущала вину из-за того, что сейчас не с ними. И это все из-за отсутствия здорового представления о том, что любой человек имеет право на отдых.

Если женщина проводит какое-то время без детей и чувствует себя при этом счастливой, это не означает, что она плохая мать. Но мне было очень трудно со своими детьми и очень плохо без них. Я страдала, металась, а дети тем временем совершенствовались в средствах манипулирования мною.

Глава 3
Охота на вора начинается

Первое, что нужно сделать женщине в подобной ситуации, – осознать, что в ее жизни непорядок, что она загнана в угол.

Кто или что может помочь ей увидеть проблему? Первый маркер – ее собственное состояние. Если женщина раздражена, срывается на крик, на слезы, если ей хочется убежать из дома, от ребенка, от мужа, значит, дело плохо.

Небольшой отрывок из дневника матери двоих детей:

«12.35. Звонила сыну, не брал трубку.

13.10. Одела мелкого, пошли искать старшего. Гулять полезно, особенно в минус восемнадцать… 13.20. Нашли у школы. Катался с горки. Выступал в роли ледянки, излучал счастье. Обещала себе не орать. Не выполнила обещание.

13.30. Дома. Оказалось, что тренировку перенесли, у него появился час свободного времени, и он решил погулять. Не понимал моих претензий. Сориентировался, изображал раскаяние. Был убедителен. Пила валерьянку. Было стыдно.

21.10. Жег в туалете бумагу, оплавил стульчак. Отрицал. Перед лицом железных доказательств сдался. Раскаяния не изображал. Утратила способность испытывать эмоции. Дала валерьянки мужу».

Знакомо, не правда ли?

Раздражительность, вспыльчивость – это внешние признаки внутренних проблем. Их нельзя оправдать тем, что человека провоцируют, что он просто реагирует на обиды. С недовольством жизнью нужно справляться изнутри. Когда это произойдет, из внешней жизни исчезнут раздражители.

Кто еще может помочь женщине осознать ее ситуацию? Конечно же, муж. Когда мужчина с рождением ребенка ощущает, что у него крадут женщину, он может не замыкаться в себе, а попытаться сказать о своих чувствах.

Раскрыть женщине глаза может мать (свекровь), если она сама прошла через это, или подруга. Многое зависит и от того, в какой форме будет преподнесена информация. Справедливости ради надо признать, что в моей ситуации был человек, который говорил мне о том, что мои отношения с сыном выстроены неправильно, что все это приведет к нежелательным последствиям. И этим человеком была моя собственная мать. Но слова, в которые она облекала информацию, а еще сильнее тон этих высказываний – не допускающий возражений и ждущий обязательной ответной реакции с моей стороны, именно той, которую она считала нужной, – не позволили мне ее услышать.

И последний, но, пожалуй, первый по значимости человек, который может помочь женщине осознать тяжесть ее ситуации, – это сам ребенок. Его поведение, его отношение к матери больше, чем что-либо другое, характеризует ее саму.

Я не отрицаю влияния на поведение ребенка генетических, перинатальных факторов. Тем не менее и в случае первой кражи – когда женщина крадет себя у себя и «залипает» на ребенке, и в случае второй – когда женщина обкрадывает свое материнское начало и крадет себя у ребенка, – именно ребенок будет самым ярким показателем свершившейся кражи, той или иной.

В первом случае он будет «не слезающим» с нее существом, требовательным, капризным, с беспокойным сном и беспокойным бодрствованием. Он не будет соглашаться оставаться ни с одним из взрослых. Он будет до истерик зависим от постоянного присутствия матери рядом с ним.

Во втором – ребенок будет не по годам самостоятельным. Он словно бы совсем не будет нуждаться в матери. Он легко будет оставаться с другими людьми и сильно привязываться к тем, с кем проводит больше времени. Он не будет торопиться домой из садика.

Безусловно, эта никакая не самостоятельность. На самом деле ребенок будет очень нуждаться в матери, страдать от недостатка ее внимания.

И вот, когда женщина наконец осознает, что заперта в душной комнате, что ее страстное и непреходящее желание сбежать говорит о глубоком неблагополучии в ее семейных отношениях, вот тогда она сможет дать себе шанс раздвинуть свое внутреннее пространство до тех границ, которые англичане определяют как «мой дом – моя крепость». Мне кажется, в этой поговорке речь идет не только о физических границах нашего жилища, в которых человеку хорошо, уютно, где он чувствует себя защищенным. Речь идет и о выстраивании безопасных, комфортных границ своего внутреннего дома, границ своего психологического пространства. Только выстроив и соблюдая эти границы, требуя того же от окружающих, в том числе и от детей, человек способен достичь гармоничного бытия.

Каковы же здоровые границы личности, из которых человеку не захочется убежать?

Прежде всего определимся с самим этим понятием. Толковый словарь дает два значения. Первое: линия раздела между территориями, рубеж. Второе: предел, допустимая норма. И то и другое нам пригодится.

Одно из возможных определений следующее: граница – это реальная или воображаемая линия, определяющая предел субъекта и отделяющая его от других.

Кожа – физическая граница человеческого существа. Ее нарушение происходит, когда совершается рукоприкладство в любом виде: удар, любое физическое ограничение свободы, насилие, убийство.

Личное пространство – территория, где человек чувствует себя спокойно и уверенно, где он может остаться один. Это его комната, его стул, его шкаф. Личное физическое пространство – еще одна граница личности.

Право собственности – не только юридическое понятие, оно тоже относится к нашим границам. Есть ли у вас вещи, которыми пользуетесь только вы? Например, ваша чашка, ручка, полотенце, квартира, дом, самолет? Если да, то именно по этим вещам проходит ваша граница собственности.

Может прозвучать парадоксально (особенно после абзаца о границах собственности), но на самом деле в этой жизни мы ничем не владеем безраздельно. Не стоит обольщаться: ни другие люди, включая наших детей, ни наше имущество и деньги нам не принадлежат. Дети зависят от нас очень недолго, а деньги и имущество мы можем утратить в одночасье по независящим от нас причинам.

Единственное, что нам на самом деле принадлежит, – это время. Куда мы его употребим, на кого потратим, кому позволим его занять – зависит от нас. Есть ли у нас время на себя, или оно полностью узурпировано другими? Временны́е границы не столь очевидны, как, скажем, территориальные, тем не менее их тоже можно обозначить.

И напоследок о границах, нарушаемых настолько часто, что мы даже не представляем себе жизни в условиях их соблюдения. Это эмоциональные границы. Они показывают, где наши чувства, а где – чувства других людей. Если наши собственные эмоциональные границы четко не выстроены, мы позволяем другим людям «повесить» на нас ответственность за их чувства, испытываем вину, когда кто-то из наших близких, а иногда и не очень близких – начальник, коллеги – недоволен. Или сдаемся под натиском ребенка, когда он давит на жалость, и, не умея защищать свои эмоциональные границы, покупаем ему ненужную игрушку.

Мы в свою очередь нарушаем эмоциональные границы ребенка, когда говорим ему, какие чувства ему надо или стыдно испытывать. На самом деле лучшее, что мы можем сделать, – это разрешить себе и другим быть вправе испытывать любые чувства в любых ситуациях.

И последний вид границ, о которых мы скажем, – это границы духовные. Они относятся к внутренним ценностям, таким как самоуважение, свобода, здоровье, семья, дети и так далее. Когда нет четких духовных границ, то под влиянием других людей мы можем отступиться от своих ценностей.

Конечно, в отношении детей рано говорить о духовных границах, но как факт их стоит упомянуть.

Мы определились с границами, в которых только и может существовать здоровая личность. Следующий этап – нам необходимо понять, каким образом и какие из этих границ нарушаются.

Так случилось, что буквально с рождения первого ребенка я утратила собственное личное пространство и, что самое печальное, не стремилась его восстановить. Я позволила сыну, а затем дочери поочередно занять место в моей кровати. У меня не было своего письменного стола, не говоря уже об отдельной комнате. Пожалуй, единственное, что было только моим в моем собственном доме, – полочка с косметическими принадлежностями в ванной.

Эта проблема – отсутствие личного пространства – могла быть решена даже в тех далеко не роскошных жилищных условиях, которыми мы располагали. Могла быть решена, но не была. И это только моя ошибка, которая проистекала из моего желания раствориться в детях, поставить их интересы на первый план.

С эмоциональными границами дела обстояли не лучше. Я взваливала на себя ответственность за чувства других людей и потому не позволяла себе своих, все время сомневалась в том, правильно ли я реагирую, могу ли я вообще открыто проявлять чувства, которые испытываю. Я все время боялась показаться смешной, быть непринятой, высмеянной.

Мои дети помогли мне осознать, насколько все запущенно. Своими скандалами, разборками, криками они заставили меня задуматься о том, что происходит со мной.

В каком-то источнике я прочитала такое высказывание: личность – это человек, способный позволить себе себя. Удивительное определение! Меня учили в детстве, что истинная личность – это человек, способный совершить подвиг, броситься на амбразуру, пожертвовать собой ради других. А тут – «позволить себе себя». Подумаешь! Мы именно это и делаем каждый день на протяжении всей своей жизни. Это совсем не трудно.

Теперь я думаю иначе. Позволить себе хотеть то, что хочется именно тебе; уметь сказать «нет»; совершать поступки, которые проистекают из твоих желаний, пусть не встречая одобрения окружающих, – все это мало кому удается, особенно если речь идет о женщинах. Ведь чаще всего именно они в силу разных причин боятся проявить свою истинную сущность, свои настоящие желания, мимикрируя то под мужа, то под ребенка.

Очень важно не бросаться на амбразуру, а уметь выстроить себя внутри себя и изо всех сил защищать – вот, на мой нынешний взгляд, идеал здоровой, состоявшейся личности. Сделать это – настоящий подвиг.

Вот это главное. Вот это правда.

Глядя сейчас из своего настоящего на ту меня, которая впервые взяла на руки сына, я испытываю чувство какой-то пронзительной нежности и даже восхищения тем, что она, будучи очень психологически хрупкой и уязвимой, не получившей опыта безусловного принятия, сама нуждающаяся в помощи, смогла открыть в себе практически уничтоженные ресурсы любви.

Тогда, к сожалению, я себя не любила, не ценила, и моя любовь принимала порой искаженные формы, но в ней было и изумление перед чудом появления на свет новой человеческой души, нового человеческого существа, в ней были страх и желание сохранить это существо, не навредить ему, радость вникания в его интересы и потребности.

Именно это, истинное, позволило мне, несмотря ни на что, подняться над ситуацией, изменить ее и измениться самой.

Выводы первой части

Очевидные:

• Женщина от природы обладает практически неиссякаемым источником любви. Ее задача – научиться грамотно этим сокровищем распоряжаться.

• Рождение ребенка или сознательный отказ от него – это «час Х» в жизни женщины, который обнажает ее детские травмы.

• С появлением ребенка женщина рискует попасть в ситуацию кражи себя – как женщины или как матери.

• Этому риску в значительной мере подвержена женщина с «вождем краснокожих» внутри.

• Женщина не должна зацикливаться на чувстве вины по поводу тех ошибок, которые она совершила в воспитании детей. Более того, ей нужно понять, что в отношениях с детьми дело вообще не лежит в плоскости «вина – виноватый».

Неочевидные:

• Многие женщины рожают детей, на самом деле не желая их, а некоторые не рожают, боясь их.

• Часто сама женщина может быть не заинтересована в том, чтобы ее ребенок стал самостоятельным.

• Желание женщины сбежать от своих детей – признак неблагополучия в ее семье. • Эмансипация поставила перед женщиной много новых трудных задач.

Ну что ж, мы уже проделали очень большую работу. Разбирая банальную ситуацию из жизни обыкновенной женщины, в которой ее всего-навсего не слушались собственные дети, мы наткнулись на целую запутанную детективную историю. Мы констатировали факт кражи и признали, что в моем случае она была практически неизбежна. Осталось самое сложное – вернуть украденное.