Книга: Сестромам. О тех, кто будет маяться - Евгения Некрасова

Вообще тексты Евгении Некрасовой - это больше про форму. Следить за слогом, чётко подобранными словами, меткими фразами в разы интереснее, чем за сюжетной составляющей. Герои как будто выходят из текста, именно благодаря ему становятся объемными, трёхмерными, живыми. Убери текст - и они расплывутся кляксой по бумажному листу. Читая тот или иной рассказ, безусловно, следишь за развитием сюжета, но основное внимание сосредоточено на хитросплетениях фраз, интересном подборе слов и выражений, которые плавно следуют одна за другой. Такой текст завораживает, а происходящее в рассказах, тем временем, окатывает читателя ледяной водой.

И дело вот в чем. В этих рассказах нет абсолютно счастливых людей. Кто-то пьёт, Кто-то бьёт, кого-то бьют. В некоторых случаях примешивается откровенная выдумка и фантазия, в некоторых - кровь в жилых стынет от происходящего. Обобщённо можно сказать, что все рассказы об одном - о серых, беспросветных буднях, наполненных тоской, одиночеством, бессилием. Может показаться, что от рассказов веет унынием, но это не так. Подмешанная в текст выдумка и фантазия вносят своё разнообразие.

По настроению это осенне-зимняя книга, с текстом, который обволакивает и не отпускает. Да, сборник, безусловно, на любителя, но я рада, что продолжила знакомство с автором.

Это череда героинь, но не героев - девочек, девушек, женщин, тётушек, старушек. В рассказах Евгении трепещет женское, преломляясь сквозь мутное стекло житейности, устремляется над бытовушными дрязгами в мечтательную высь. Дочки-матери, жены-бабушки. Феминный ресентимент.

Это легкий, певучий язык, исчерченный невозможными языковыми вывихами, поэтическими и неожиданными - как если бы Платонов откушал русского мухомора. Евгения умеет писать и писать необычно, подмечая ускользающие приметы жизни, корчуя русский язык с ясноглазой детской бестактностью. Ценное качество в наш век литературных поденщиков: либо чудовищно косноязычных, либо опостылевших своей безупречной академичностью родом из литинститутов.

Волшебная книжка, оборачивающая рассказы о российской реальности в сборник причитающих наговоров о горькой женской доле.

В этом сборнике я по полной программе прочувствовала весь такой сложный, самобытный и одновременно очень поэтичный стиль написания Некрасовой. Было очень сложно разобраться в размышлениях автора. Очень часто я теряла нить повествования, с толку меня постоянно сбивали сложносочинённые выражения. И если в "Домовой любви" это было в лайтовой форме ("банкомать"), то здесь всё стало гораздо сложнее: «подруги-мельницы», «выулыбнулся», «литературенка». Это уже какой-то собственный язык, который, кстати, я стала частенько использовать в своей обычной речи.

Мифические существа, люди и животные – главные действующие лица этих историй, которые взаимодействуют в одной реальности - фантастической, по-другому это никак не назвать.

Меня "зацепил" рассказ о мужчине почувствовавшего «укус вины и жжение в желудке». Вина с каждым днём всё увеличивалась и уже пульсировала во всём теле: «она хотела, как и каждый созревший ребенок, развиваться вне своего родителя, но быть рядом с ним…». Причиной стало страшное событие, произошедшее в его семье. Этим укусом автор раскрывает тайну о самоубийстве ребёнка, а мужчина чувствует вину и червь этой вины пожирает мужчину изнутри.

«Сестромам» – о тех, кто будет маяться, о тех, кто будет «июниться» обо всех и о сестре родной».

Но неровно, с ухабами, особенно касательно концовок. Некоторые замечательные истории зачем-то расширены, хотя и не нуждаются в этом в силу своей природной красоты и жути.

Скажем, "Сестромам" - о материнско-сестринских отношениях, давлении и другдругопоедании. О, какая благодатная тема, ну скажите. Счастливы те, чьи родители вовремя отрезают вторую незримую (самую крепкую) пуповину связи и отпускают на волю. Без выдавливания у тебя еженедельной (ежемесячной, ежедневной..) вины, без выкручивания рук, советов-указаний, давления прессом "а вот у них так, а у тебя нет" и "живёшь своей жизнью равно бросила, а мы ночей не досыпали". Казалось бы, как мне говорили, "можно порвать с кем угодно, было бы желание", но советчики почему-то не понимают эту сложную горькую смесь вины-сожаления и радости-ощущения-я-среди-своих. Да, второе мимолётно и почти сразу заменяется на первое, более плотное, густое и едкое. Но было же. В "Сестромаме" Аня в той же ловушке, но у неё при этом какое-то совсем инфантильное восприятие, что доводит до беды. Ну хорошо, сильно вышло. Конец? Но нет, ещё есть пара частей, каких-то совсем уже чепуховых, не мистических даже, а очень около.

Про "Пиратскую песню" вообще молчу, я ветеран имени Белого Бима и его Чёрного Уха, мне можно. Я считаю, что такие истории должны быть куда-то вложены, а если они самодостаточны, то зачем они сдались. Нехорошо мучить животных, но и нехорошо мучить читателей беспроигрышными подробностями этого мучительства.

Из непонятных концовок отмечу "Потаповых" - ну ок, круто описано внутрисемейное мучительство и нелюбовь, а потом чё? Новый внук всё исправил аллегорично?

Отличные атмосферные "Маковые братья" могли бы и не заканчиваться, я бы почитала в таком же духе и дальше, никакой концовки там не предвещало.

"Несчастливая Москва" очень похожа на мой юношеский сон, который я даже когда-то в рассказ хотела досочинить. Снилось мне, что я и какие-то люди обитаем в странном месте, где всё меняется. Каждое утро некие условия бытия: то один день с тобой заговаривает еда и не даётся в руки, в другой день оживают вещи, в третий день кровавый дождь, в четвёртый ещё что-то. Кстати, в "Граде обреченном" у Стругацких было нечто похожее: как игра, испытание, наказание, квест. Вот и в этом рассказе у Некрасовой начинают происходит странные телесно-ужасные вещи, которые нужны для..., а случились они, потому что... Вместо точек можно вставить свои варианты. Нагрешили, совсем испоганились целыми районами, проходят чистку чистилищем, истончилась защита между тонким миром и нашим, а тут какие-то фольклорные сущности и пролезли шалить и курощать и т.д. Ответа не будет, а жаль.

Лучшие рассказы сборника: "Сестромам", "Молодильные яблоки" (молодость паспортная порождает молодость телесную, но от детей не скрыться), "Лакшми" (страшная история про супергероя и его женщину), "Присуха" (как Сашу присушили на тоску и страсть по человеку в кофте и что из этого вышло)

"Присуха" понравилась мне больше всех, но при этом и расстроила невнятностью. Чем же закончился рассказ и почему так? Произошла взаимная аннигиляция тяг или быт засосал настолько, что реализм победил магию?