Электронная библиотека » Евгения Перова » » онлайн чтение - страница 6


  • Текст добавлен: 9 мая 2016, 17:40


Автор книги: Евгения Перова


Жанр: Современные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

С Марком Лида держалась холодно, и он насмешливо называл ее «миледи»:

– Что, тренируешься? Вырабатываешь английские манеры?

Впрочем, виделись они теперь редко, только по праздникам. Лида перестала ездить в Трубеж по выходным, а Марк совсем не приезжал в Москву, и Лида с досадой думала: «Значит, все было враньем – и любовь к Ильке, все! Ни я, ни сын ему не нужны». И все больше склонялась к мысли принять предложение Патрика – она прекрасно видела, к чему все движется. На зимние каникулы они с Илькой все-таки приехали в Трубеж. Марк так обрадовался, что показался Лиде почти прежним, но она не собиралась его прощать, тем более после разговора с Синельниковым, который позвонил ей как-то в Москву:

– Ты что, подруга? С ума сошла? Какой еще, к черту, Патрик?!

– Синельников, это не твое дело.

– Коне-ечно, не мое! Мое дело – смотреть, как два идиота свою жизнь губят. Что ты выдумала? А как же Марк?

– Я ему не нужна.

– Да что ты несешь! Он любит тебя!

– Любит? Он изменил мне с какой-то случайной шлюхой, а ты говоришь – любит! И вообще, отстань от меня. Ну что ты пристал?

– Лид, Марк говорит, что это ты ему изменила…

– Что? Ах, подонок! – И Лида бросила трубку.

При сыне им приходилось соблюдать политес, но, случайно оказавшись вдвоем, чего оба избегали, они так ранили друг друга резкими словами, что Марк мрачно удивлялся, почему не видно шрамов. В один из дней Марк нечаянно услышал, как Лида в соседней комнате разговаривает по-английски, и вошел.

– Bye-bye, darling! I love you! Bye! – Она улыбалась, потом опустила мобильник.

– Ай лав ю? И ты мне будешь рассказывать, что не спишь с ним?!

– Да, теперь сплю. Ты же этого хотел.

– Я хотел?!

– И возможно, даже выйду за него замуж.

– Ах вон что! Ну конечно, тебе только за лорда и выходить! Всегда знал, что я тебе рылом не вышел!

– Марк, только послушай, что ты говоришь! Что с тобой?

– Со мной? Со мной ничего…

– Марк!

Шохин решительно шагнул к Лиде.

– Марк… Не делай этого! Остановись!

Он схватил Лиду за плечи и толкнул на диван, на ходу расстегивая джинсы. В доме было тепло, одеты оба были легко, и, как Лида ни брыкалась, один раз ощутимо попав ему по коленке, Марк довольно быстро стянул с нее одежки и навалился сверху, заломив руки.

– Я закричу! Пусти же, черт побери!

– Если ты закричишь, прибежит Илюшка. Ты хочешь, чтобы он увидел, чем занимаются его родители? Тебе не кажется, что ему рановато?

– Марк! Пожалуйста, я прошу тебя! Не надо!

– Артемида… Ну что ты… Родная…

После такой яростной атаки Лида, сжавшись, ожидала столь же яростного продолжения, но Марк поцеловал ее очень нежно, и она ахнула от неожиданности – в уголок рта, в щеку, за ушком, в губы, в шею, опять в губы.

Да что же это такое…

Боже мой…

– Ну вот! Ты же моя! Неужели тебе с ним было слаще? Он же не знает тебя, как я! А я все про тебя знаю… Что ты любишь… Как ты любишь… Артемида…

– Я… больше не твоя… Артемида. – Лида выговорила это с трудом: вкрадчивый шепот Марка всегда возбуждал ее, а сейчас – просто чудовищно. Ей казалось, каждое его слово вспыхивает спичкой, все больше разжигая ее внутренний огонь, с которым она уже не могла справиться. Тот огонь, что не смогла погасить осторожная близость с Патриком. И это было к тому же так давно…

«Я не могу, не могу, – думала Лида. – Я не должна, но я не могу!

Он делает со мной все, что хочет, кукловод чертов!

Знает, за какие веревочки дергать…»

У нее в мозгу словно взрывались петарды – что-то сверкало и грохотало, затмевая остатки рассудка, и Лида понимала только одно: она безумно, дико, зверски соскучилась по Шохину! И сейчас его ласки, поцелуи, шепот, родной его запах, тяжесть и жар тела утоляли ее невыносимый голод, ее нестерпимую жажду. Рыдания бились у нее в горле, слезы текли ручьями из глаз. «Что я делаю, боже! Ладно, хорошо, пусть». Лида задыхалась, но пока еще помнила о важном:

– Марк… надо… что-то сделать…

– Что, родная? – Он тоже еле владел собой.

– Я не принимаю больше таблетки! Марк… у тебя же есть? Как это… как это называется! Я забыла… Ну, ты же знаешь… что надо…

– У меня есть ты… Этого достаточно…

– Марк, я не хочу забеременеть. Не делай так!

Но он уже не мог остановиться.

А Лида никак не могла перестать плакать и, когда Марк, наконец, отпустил ее, зарыдала в голос:

– Зачем? Зачем ты так со мной поступаешь?! – Она плакала и колотила кулаками по дивану, по подушкам, по плечам и груди Марка, а он только морщился, но не отводил ее руки. – Ты же знаешь, что я с Патриком! Я не изменяла тебе с ним, ты первый! А сейчас я ему изменила с тобой! Кто я теперь, по-твоему?! Ты специально так сделал, да? Специально? Чтобы я забеременела? Какая же ты сволочь, Шохин! Какая сволочь!

– Нет. Я не специально. Честное слово! Артемида, прости, я все забыл, я так тебя хотел, прости меня, прости…

– Если ты! Если только ты! Если ты сейчас сделал мне ребенка!

– Родная…

– Ты не увидишь его никогда! И меня! И Ильку! Никогда! Господи, я ненавижу тебя, ненавижу-у…

Марк обнял рыдающую Лиду и прижал к себе:

– Я… я с ума сходил от ревности… я… жить не мог без тебя…

– Жить не мог? Так зачем ты отталкивал меня все это время, зачем? Это тебе не танцы – туда-сюда! Это жизнь! Когда я поверила тебе, когда… размечталась, как дура, что мы… А ты! Приманил, как котенка, а потом пинком на мороз!

– Я все время боялся, что ты меня бросишь!

– И поэтому решил сам меня бросить? Замечательная логика…

Они сидели, обнявшись, и печально смотрели друг на друга. Оба уже не чувствовали ни ярости, ни ревности, ни злобы – только великую усталость и печаль.

– Что с тобой, а? Что ты делаешь, Шохин? Это же не ты!

Марк вздохнул и пожал плечами:

– Не знаю. Ничего я не знаю, Артемида. Ты простишь меня? Ты вернешься?

– Марк, я и не уходила. Это ты ушел.

– Хорошо, я осознал. Ты вернешься?

Лида с тоской смотрела на Марка – что делать теперь? Как жить?

– Если будет ребенок – да. Ради детей. Если нет…

– То – нет, я понял. Я клянусь тебе, что это не специально!

– Тебе придется смириться, Марк. С Патриком. Если я не вернусь к тебе.

– Хорошо.

– Ты сможешь? Ради Ильки? Ты же мой самый близкий друг, ты помнишь?

– Да уж, ближе не бывает. Нет, если так близко, как сейчас, я согласен…

– Ты просто невозможен! – она невольно улыбнулась.

– Ладно, я попробую. Я же понимаю, какой это шанс для тебя, для Илюшки… А вдруг он вовсе и не позовет тебя замуж, твой Патрик? И останешься ты на бобах!

– Ну, раз мы смеемся, значит, все-таки живы, – сказала Лида.

Но смех был совсем невеселый.

Как ни странно, этот неожиданный акт любви снова их сблизил, но на каком-то другом уровне, и когда оказалось, что Лида не забеременела, Марк довольно легко перенес это известие, хотя до самого конца надеялся, что ничего у Лиды с Патриком не выйдет – все это казалось ему каким-то страшным сном.

Как?! Как они дошли до такого? И понимал, что сам, своими руками разрушил собственное счастье. А может, и нет никакого Патрика? Может, Артемида так… воспитывает его? Но, увидев, наконец, самого настоящего и реального Патрика, который оказался вполне симпатичным мужиком, Марк, наконец, осознал: всё – правда. Лида – его Лида! – достанется этому британцу, уедет в Лондон, увезет Ильку! И все.

Марк не понимал, зачем ему жить дальше, одному.

Он не умел жить для себя…

Лида волновалась: пора было уезжать, а Марк куда-то пропал. Они с Патриком и Илюшкой приехали в Трубеж в пятницу вечером. Патрик все-таки сделал Лиде предложение, как она, впрочем, и надеялась, и ей казалось, что правильно будет наконец их с Марком познакомить – все равно придется общаться. Сегодня было воскресное утро – все это время Лида посматривала на Марка с тревогой, но он держался прекрасно и даже разговаривал с Патриком вполне дружелюбно, но у Лиды все равно было неспокойно на сердце. Подъехало такси, и Лида пошла искать Марка. В саду, на любимом месте, его не было. Она обошла весь участок, вернулась в дом и, подумав, поднялась на второй этаж.

Именно там Шохин и оказался – сначала Лида подумала, что он с кем-то разговаривает, и удивилась: кто там еще? Но Марк был один, в щелочку приоткрытой двери Лида видела его отражение в зеркале гардероба. Марк сидел на диване с совершенно безумным видом и бормотал:

– Я всегда тебя любил, всегда! С первой минуты! Всегда! Нет, ты не поверишь… После всего…Ты ни за что не поверишь! Поздно, поздно! Это конец! Идиот, все сам испортил, сам! – Он вцепился себе в волосы и дернул несколько раз с каким-то даже рычанием, а потом закрыл лицо руками и заплакал: – Господи, как я буду жить без тебя! Артемида…

Лида отшатнулась и привалилась к стене, чувствуя, что у нее подгибаются колени – ни разу в жизни она не падала в обморок, но сейчас была близка к этому как никогда. Постояв и глубоко вдохнув несколько раз – все это время она не дышала, – Лида на цыпочках спустилась вниз, подождала некоторое время, потом громко крикнула:

– Марк! Такси приехало! Мы выходим!

В голове у нее не было ни единой мысли, только что-то тоненько звенело. Марк спустился – бледный, глаза красные. Если бы не Илька, который верещал всю дорогу, в такси царило бы гробовое молчание. На вокзале они все тоже как-то замялись, потом Патрик пожал Марку руку и отвел Ильку в сторону. Лида смотрела на Марка и не понимала, что ей делать. Может, остаться? А как же Патрик? Он не заслужил такого…

Она не слышала, что говорит ей Марк, что сама ему отвечает, – они неловко обнялись, и Марк пошел прочь. Лида тоже было пошла, потом оглянулась – Марк брел, ссутулившись и шаркая ногами, как старичок, и ей даже привиделся старый плюшевый заяц у него в руке. «Мальчик мой! Что я наделала…»

В поезде Лида сразу закрыла глаза.

– Голова болит, – ответила она на внимательный взгляд Патрика. – Ничего, это голова! Я подремлю, ладно?

Но совсем не дремала, а обдумывала подслушанные слова Марка, хотя назвать этот процесс «думаньем» было сложно – у нее в голове словно тасовалась и перетасовывалась колода разноцветных карт, и пасьянс ее жизни раскладывался совсем по-другому, чем ей представлялось раньше. А главной картой этого пасьянса были слова Марка: «Я всегда тебя любил, всегда! С первой минуты! Всегда!»

«Всегда? С первой минуты? Почему ты ни разу мне этого не сказал?!

А я бы поверила? Если я и сейчас не могу поверить? Пожалуй, нет.

Ты достойна быть единственной…

Марку никогда не везло с женщинами…

Не хочешь со мной прокатиться…

Ты возил слишком многих…

И девушка его отвергла, да еще так унизительно…

А вы с ним парные, два сапога пара…

Марк такой щедрый – вся душа нараспашку…

Он нравится женщинам…

Что, рылом для тебя не вышел?..

Да, Марк любит тебя…

Я не хочу навязываться…

Просто доверься мне…

Я слишком сильно любила его отца…

Он всегда долго мучился, переживал…

Я ему не нужна…

Он обделен любовью…

Как я буду жить без тебя!»

Лиду переполняли эмоции, и она больше не могла сидеть на одном месте – вскочила и быстро пошла по вагону, на ходу бросив Патрику:

– Мне надо пройтись!

Она дошла до головы состава, постояла, думая: может, им с Илькой сойти на первой же станции и вернуться? Но мысль о Патрике опять ее остановила. Обратно она шла медленней и в одном из вагонов попросила сигарету у мужчины, курившего в тамбуре. Он дал ей прикурить, потом осторожно спросил:

– У вас все в порядке?

Лида посмотрела – молодой, в хорошем костюме, при галстуке, серьезный, смотрит с тревогой.

– Нет. У меня все не в порядке.

– Могу я как-то помочь вам?

– Вряд ли. Вы женаты?

– Да, женат.

– Давно? И дети есть?

– Двое! А женаты уже… лет двенадцать. Да, двенадцать. – Он терпеливо отвечал на ее вопросы, не очень и удивляясь.

– А как вы… Простите, зря я. Простите. – Лида хотела было уйти, но он придержал ее за руку:

– Подождите. Спросите! Что вы хотели узнать?

– Как вы объяснились с вашей женой? Вы сказали ей, что любите? Как?

Он засмеялся:

– Да никак! Она сама поняла. Давай, говорит, поженимся! Я говорю: ну, давай!

– И все?!

– Ну, потом-то я просил ее руки, все как положено! А сказал, что люблю… наверно, лет через пять. Раньше не получалось. Нет, говорил, конечно! Все говорят. Ах, как я тебя люблю! Но это другое, понимаете? Это так, поверху. А когда по-настоящему, из сердца – очень трудно сказать. Потому что это… очень сильно. Очень глубоко.

– Да… Верно…

– И потом… Мужчина всегда боится показать, что он… зависит от женщины, понимаете? Потерять свою… не знаю, как сказать… свою отдельность, что ли. Женщина по своей природе должна к кому-то прилепиться, а мужчина – всегда одиночка, как бы ни любил, хотя на самом деле ему тоже надо прилепиться, только он в этом никогда не признается. Отношения двоих – это очень непросто. Это как… как танец! И неважно, кто ведет в этом танце. Чаще всего, как ни странно, – женщина. Главное, чтобы двое танцевали под одну музыку, понимаете? А то окажется вдруг, что он всю жизнь танцевал вальс, а она… не знаю… польку!

– Польку! Смешно. Но верно. Спасибо, вы мне очень помогли. – Лиде совершенно не казалось странным, что она стоит и разговаривает на такую тему с первым встречным – «первому встречному» это тоже почему-то не казалось удивительным.

– Не хотите рассказать, что у вас случилось?

– Просто я не знаю, как жить дальше.

– Вы неверно формулируете вопрос. И еще – к кому вы его обращаете?

– К кому? Не знаю… Ну, если бы верила в Бога, наверно – к Богу. А так – к мирозданию, что ли! А почему неверно? Как надо спрашивать?

– Вы спрашиваете у мироздания, как вам жить, да? А нужно спросить себя: чего мироздание хочет от меня? Понимаете? Зачем я? Не «как» жить, а «зачем». В чем смысл вашей жизни – вот главное. Не жизни вообще, это недоступно нашему пониманию, а вашей жизни. А «как» – это неважно. Главное понять – зачем.

– Зачем… И правда, зачем? – Лида задумалась, потом еще раз вгляделась в собеседника: – А вы кто? Психолог?

Он рассмеялся:

– Нет, не психолог! Я обычный менеджер, вот.

И протянул ей визитку.

– А почему вы все это знаете?

– Потому что я сам прошел через такой же кризис.

– А в чем смысл вашей жизни?

– Моей? Возможно, в том, что… Ну, если незнакомая женщина в экспрессе «Трубеж – Москва» вдруг спросит у меня, как ей жить дальше, я смогу помочь ей найти ответ.

– Так вот для чего вы тут стоите!

– Конечно, именно для этого.

– Спасибо.

– Удачи вам!

Лида пошла дальше, улыбаясь: не «как», но «зачем»! Надо это обдумать. Интересный какой человек попался – и действительно помог! А она даже не спросила, как его зовут… Он же дал ей визитку! Но никакой визитки у нее не было – ни в руках, ни в карманах джинсов. Выронила, наверно…


Вернувшись домой с вокзала, Марк долго работал в саду: косил траву, обрезал сучья, укреплял забор, чинил скамейку, жег костер – и спать лег очень поздно, мгновенно уснув. Но посреди ночи проснулся – за окном гремело и сверкало, потом обрушился проливной дождь. Марк полежал, слушая, как грохочет по крыше, потом поднялся и вышел на крыльцо – дождь стоял стеной, а гроза ушла на восток, и там время от времени полыхали молнии. Он потоптался на крыльце, потом шагнул под ливень и заорал, запрокинув лицо и задрав руки вверх. Он кричал, а жесткие струи били ему в лицо. Наконец он замерз и вернулся в дом, стянул и бросил прямо на веранде мокрые трусы и майку, прошел на кухню, оставляя на полу влажные следы, открыл холодильник, налил себе полстакана водки, выпил залпом, лег в постель и накрылся с головой одеялом. Это была постель Лиды, и одеяло с подушкой еще хранили ее запах…


Как потом Лида сокрушалась, что сразу же не позвонила Шохину! Но когда – сразу? Во-первых, сначала надо было объясниться с Патриком, а Лида тянула до последнего, пока он сам не спросил:

– Ты ничего не хочешь мне сказать?

Они сидели на кухне, ожидая вызванного на полвторого ночи такси – ложиться спать было как-то глупо. Лида опустила голову – она уже решила, что расскажет обо всем в письме.

– Ты и мальчик – вы не едете в Лондон? – Патрик упорно говорил по-русски, и Лида впервые подумала: а не прикрывается ли он чужим языком так же, как она?

– Патрик, прости…

– Ты не выйдешь за меня замуж?

– Мне так жаль!

– Мне тоже. Но ты любишь его.

– Патрик…

– Мне жаль, что я не знаком с ним раньше. Он очень много тебя любит.

– Очень сильно, – машинально поправила Лида. – Откуда ты знаешь?!

– Я вижу.

– Прости, я совсем не хотела морочить тебе голову!

– Морочить?

– Обманывать! Я верила, что у нас с тобой все получится!

– Я понял.

Потом, когда случилось то, что случилось, Лида перебрала по минутам эти несколько дней, решившие их с Марком судьбу, – казалось бы, что может изменить пара дней! Но они изменили все.

Почему, почему она не позвонила Марку? Она не понимала, что это было за наваждение, – вот он, телефон. Только протяни руку! А она вместо этого тянула время. Ей казалось, что неправильно, невозможно сообщать такое по телефону – ей нужно было видеть лицо Марка, его глаза, чувствовать его, обнимать…

Поверить.

Может, подсознательно она боялась услышать в трубке чужой голос и холодный тон: собралась уезжать – уезжай? Опять испытать разочарование? Опять понять, что она все выдумала? Может быть…

И ей почему-то казалось, что только она тут мечется и рвется на части, а там, в Трубеже, жизнь остановилась и ждет ее приезда и решения. Такой стоп-кадр: вокзал и сгорбленная от горя спина Марка. А в это время жизнь в Трубеже шла своим чередом и совсем не так, как могла себе представить Лида.

Патрик уехал в ночь на среду, утром Лида проснулась от того, что Илька тряс ее за плечо:

– Мам, а мам, кругом вода почему-то! – И тут же раздались отчаянные звонки в дверь – сосед сверху прибежал предупредить, что у него прорвало трубу, так что Лида весь день боролась с последствиями наводнения, а вечером повезла Ильку к матери, потому что жить в отсыревшей квартире было невозможно.

Что же это, думала она в отчаянии, почему все так сразу?! Ну да, это была ее любимая фраза: «У нас все происходит одновременно, дабы не создавать очередей», но так – уже слишком! Словно сама судьба ставила ей подножки, не пуская в Трубеж! Черт побери! Лиду просто трясло от нетерпения. В четверг она опять занималась квартирой – сосед залил весь подъезд до первого этажа! – и поехала к Марку в пятницу утренним экспрессом. Уже на подъезде к Трубежу у Лиды вдруг зазвонил мобильник и высветился незнакомый номер:

– Лида? Это Саша. Александра, из Трубежа…

– Саша?! – изумилась Лида и вдруг похолодела: – Почему ты звонишь? Что случилось? Марк? Что с ним?!

Она так закричала, что сидевшие рядом пассажиры дружно уставились на нее.

– Что с Марком?! Он жив?!

– Лида, успокойся! Он жив! Жив! Была авария, но с ним все в порядке!

– Авария…

– Да, он разбил мотоцикл…

– На мотоцикле! Он в больнице?

– Да! Ты приедешь?

– Уже еду… Слава богу, жив…

Мобильник выпал из ее руки.

Очнувшись, Лида увидела какие-то физиономии, штук шесть, как ей показалось, и они кружились. Лиду затошнило. Резкий запах вдруг ударил ей в нос, она дернулась и пришла в себя. Физиономий было только две, Лида их узнала – мужчина с ноутбуком, всю дорогу сидевший напротив нее, и полная дама с бокового места: это она совала Лиде под нос ватку, смоченную какой-то вонючей гадостью. Они смотрели на Лиду с тревогой:

– Что с вами?

– Ничего… спасибо, – медленно произнесла она.

– Что-то случилось? Вам сообщили по телефону, да?

Полная дама подала ей телефон, и Лида тупо на него посмотрела:

– По телефону? – И тут, наконец, вспомнила: авария! – Мой муж попал в аварию! Господи…

– Тихо, тихо! – Мужчина успокаивающе взял ее за руки. – Он жив! Вы помните? Вам же сказали, что он жив!

– Правда?!

– Правда! Я сам слышал, как вы повторили: жив, слава богу!

– А где, где авария, в Москве? – Глаза у полной дамы так и горели от сочувствия и любопытства. Она накапала каких-то капель в пластиковый стаканчик с водой и сунула Лиде: – Вот, выпейте. Вам надо успокоиться. Это валокордин. Я всегда с собой вожу, и нашатырь, мало ли. А вот и пригодилось.

Лида посмотрела на мужчину – тот покивал: выпейте-выпейте! Она выпила, сморщившись, словно водку.

– Авария… в Трубеже…

– Так мы скоро приедем. Еще полчаса, и мы в Трубеже. И вы все узнаете. Осталось чуть-чуть. Это ж не в Москву возвращаться. Представляете, сейчас бы вам…

– Хорошо бы ей чаю выпить, крепкого и сладкого. Где бы раздобыть?..

– Я! Я принесу, сейчас! – И полная дама унеслась вдаль по вагону, а Лида вдруг горячечно забормотала, уставившись попутчику прямо в глаза:

– Мы разошлись, понимаете? Вернее, я его бросила, потому что думала… Но это не важно. Я еду сказать, что хочу вернуться, что люблю его. Всю жизнь. Только его. Его одного. И вот! А вдруг? А вдруг он это сделал… из-за меня? Я не переживу этого, не переживу, я не переживу, не переживу, не пере…

Попутчик вздохнул и ударил ее по щеке. Лида замолчала, потом уже нормальным голосом сказала:

– Спасибо.

– У вас дети есть?

– Сын.

– Значит, переживете. Послушайте меня. Самое главное – ваш муж жив. Понимаете? Он – жив. Все остальное – неважно.

– Да, да. Вы правы. Спасибо вам, спасибо! Спасибо…

Прибежала запыхавшаяся дама с чаем, Лида и ей сказала раз двадцать спасибо. Чай был слишком горячий и ужасно сладкий, но Лида потихоньку выпила его, стараясь не встречаться взглядом с полной дамой, которая все время кивала ей и ободряюще улыбалась. Мужчина делал вид, что изучает что-то в ноутбуке, но Лида чувствовала, что он потихоньку за ней наблюдает, и когда она засуетилась в поисках бумажной салфетки – слезы, не переставая, текли у нее по щекам, – подал ей большой носовой платок, клетчатый и респектабельный.

– Ничего, вы справитесь, – сказал он, глядя на Лиду поверх элегантных очков в тонкой оправе. – Вы сильная, справитесь. Осталось немного – скоро вы увидите мужа, скажете, как любите его, и все будет хорошо.

– Вы думаете?

– Да. Вы знаете, мне очень нравится выражение, его приписывают Марку Твену: «Все будет так, как должно быть, даже если будет наоборот».

– Забавно. Но не очень понятно.

– Это сейчас непонятно. Потом все разъяснится, со временем. Я часто думаю, что наша жизнь похожа на блуждание в лесу. Гора, заросшая лесом. Мы идем, не зная тропинок, плутаем, сворачиваем не туда, возвращаемся. Но когда добираемся до вершины и оглядываемся на пройденный путь, понимаем, почему мы сворачивали именно туда, за чем возвращались.

– Послушайте, а мы… мы не встречались с вами совсем недавно? В воскресенье? Вы не ехали в экспрессе из Трубежа, нет? – И сама засомневалась: да нет, тот был моложе! И без очков! Или в очках?

Попутчик чуть заметно улыбнулся:

– Я часто езжу разными экспрессами. Но это был не я. Ну вот, подъезжаем. Удачи вам! И вашему мужу. Пойду покурю.

Он встал и, слегка поклонившись Лиде, ушел в тамбур. Лида закрыла глаза и откинула голову на спинку сиденья. Пасьянс, который она начала раскладывать в воскресном поезде, наконец сошелся. Она все поняла. «Я боялась довериться Марку полностью, – думала Лида, – а сама все время обманывала его доверие. Отношения двоих – это и правда как танец. А я не попадала в такт. И когда Марк делал шаг вперед, я просто стояла на месте, а когда он отступал, отступала и я, вместо того чтобы сделать шаг к нему. Я только брала, не отдавая ничего взамен. Я любила Марка для себя, а не для него…

Только будь жив!

Марк, пожалуйста, будь жив!

Я люблю тебя. Люблю. Все остальное неважно.

Я согласна на все – пусть ты разлюбишь меня, бросишь, пусть!

Только живи!».

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации