Текст книги "Система Кудрина. История ключевого экономиста путинской России"

Проигрыш

От проигрыша в избирательной кампании было горько. Утром после выборов, 4 июля 1996 года, вся команда Собчака – человек пятнадцать – собралась в его кабинете. Все были подавлены. Но об отставке заявили только двое: Путин и Кудрин.

Потом выяснилось, что некоторые люди в команде мэра вели двойную игру, работали и на Собчака, и на Яковлева. Узнают стратегию в предвыборном штабе Собчака – сообщат в предвыборный штаб Яковлева. Среди местных бизнесменов оказались и такие, кто спонсировал сразу двух кандидатов. Но Путин и Кудрин узнали об этом только после поражения на выборах.

Избирательная кампания 1996 года многое определила в жизни Кудрина. Тогда он столкнулся с настоящими политическими интригами и увидел, на что люди готовы ради власти и денег. Впрочем, осуждать бывших коллег за предательство Кудрин не стал, а с некоторыми до сих пор сохраняет приятельские отношения. Просто кто-то не умеет делать выбор, и в этом их слабость, рассудил он.

Обвинения

Еще около месяца Кудрин ходил на работу, сдавал дела, помогал освоиться новому председателю комитета по финансам Игорю Артемьеву, который позднее станет во главе ФАС. Нужно было подписать много финансовых документов и обойтись без конфликтов. Артемьев документы принял, но назначенная вице-мэром Вячеславом Щербаковым комиссия заключила, что в работе комитета финансов выявлены «заведомые нарушения законодательства».

Главное нарушение, которое приписывалось Кудрину – при нем вырос госдолг города. Новые власти утверждали, что займы производились не столько в интересах города, сколько в интересах некоторых участников рынка. Припомнили Кудрину и то, что счета администрации открывались в «Северном торговом банке», который впоследствии лопнул. Там осели деньги из городского бюджета, говорилось в заключении комиссии.

Всегда спокойный Кудрин на этот раз негодовал. Он консультировал новую администрацию, а она за его спиной готовила атаку. Кудрин спешно созвал пресс-конференцию, на которой заявил, что все выводы комиссии – ложь. Он пообещал, что добьется опровержения по всем пунктам, и уведомил, что консультации прекращаются. Больше в Смольном он не появлялся. В скором времени главный бухгалтер комитета финансов Санкт-Петербурга Надежда Саволайнен официально сняла все претензии к Кудрину. Больше о конфликте новые власти не вспоминали.

Глава 3
Падение в бездну

Питерская команда в администрации президента Ельцина. – Кудрин проверяет силовиков и губернаторов. – Путин находит работу в Москве. – Чубайс и Кудрин переходят в правительство. – Схватка с «Газпромом». – Нужно резать бюджет.

1996, июль – Чубайс возглавляет Администрацию президента России

1996, лето – Кудрин и Путин устраиваются в Администрацию и Управление делами Президента РФ

1996, октябрь – создание Временной чрезвычайной комиссии по сбору налогов

1997, март – Чубайс становится вице-премьером и министром финансов, Кудрин – его заместитель

1997, ноябрь – «дело писателей»; Чубайс уволен с поста министра финансов

«Ситуация в экономике была ужасной. Годы с 1992 по 1996 пролетели незаметно. Предпринятые ранее усилия не дали ожидаемых результатов. Понятно, что в обществе и экономике объективно происходили фундаментальные перемены, иногда независимо от наших действий. Менялась мотивация людей, их дифференциация по доходам вызвала неожиданные союзы, экономика объективно не могла успеть за вызовами, времени на подготовку и плановую перестройку не было, ресурсов не хватало катастрофически.

Только потом я понял, что проблемы 90-х были предопределены предыдущим десятилетием или даже десятилетиями. Экономика была истощена до предела, доверие к власти отсутствовало. Развал СССР порвал все кооперационные связи, его дополнил процесс разделения валют. Запрет КПСС разрушил существенное звено старой машины управления. Старая элита СССР “дотянула” до момента, когда экономика уже не могла связать концы с концами. Это стало критическим обстоятельством для сохранения Союза. Ни армия, ни КГБ, ни экономические возможности не могли это обеспечить. В 1996 году все проблемы только усугубились, был накоплен большой потенциал негатива, терпение заканчивалось.

Вместе с тем я искал системные решения. К этому относится решение проблем своевременной выплаты пенсий, зарплат, денежного довольствия. В такой ситуации Чубайсу приходилось зачастую принимать нестандартные решения. Искать политические развязки. В Минфине секвестр был частью системного плана, это было внедрение плана жить по средствам.

Пирамида ГКО сформировалась как следствие популистских решений президента и Думы, что в отсутствие доходов приводило к чрезмерным заимствованиям».

Из интервью Алексея Кудрина

– ВСЕ, АЛЕКСЕЙ, хватит тебе бездельничать. Приезжай в Москву, есть работа.

«Бездельничал» Кудрин только три дня, отдыхал за городом в санатории «Дюны». Но звонку Чубайса был рад, хотя работу он уже нашел. Несколько дней назад он дал согласие министру финансов России Владимиру Панскову прийти к нему заместителем.

Прямо из «Дюн» Кудрин поехал в Москву поговорить с Чубайсом. А тот предложил ему возглавить Главное контрольное управление Администрации президента. Сам Чубайс недавно, 15 июля 1996 года, стал руководителем администрации и подбирал себе команду. На контрольное управление нужен независимый и профессиональный человек: его задача – проверять и губернаторов, и министерства. Чубайс вспомнил о Кудрине.

Кудрин подал документы на оформление. Чубайс посоветовал:

– Оформляются бумаги обычно долго. Поезжай, отдохни хорошенько, предстоит немало работы.

Кудрин с семьей поехал на Кипр. Это был его первый отдых за рубежом. Все как положено: отель, пляж и полное спокойствие. Через три дня он решил созвониться с Чубайсом, и тот сообщил радостную весть – документы подписаны, можно приступать к работе. Голос Чубайса в телефонной трубке звучал, как всегда, бодро:

– Забот – выше головы: не выплачиваются зарплаты, пенсии, налоги не собираются.

Первым же рейсом Кудрин вылетел в Москву, и из аэропорта – в клетчатом легком пиджаке и парусиновых штанах – поехал прямо в Кремль.

Революций в контрольном управлении он устраивать не стал, структуру не поменял и никого не уволил. Однако Чубайс и Кудрин собирались «переформатировать» управление, превратить его из контролирующей структуры в мощный аналитический центр. В администрации понимали, что новое правительство – слабое. Кудрин оценил проект федерального бюджета и понял, что это чистая фантазия. И расходы, и доходы были заложены совершенно нереалистичные. Чубайс решил сделать Администрацию новым центром реформ, раз правительству таким центром стать не удалось.

Ельцин тогда уже серьезно болел, на работе появлялся редко.

Распоряжение для президента

В августе 1996 года Кудрин как руководитель контрольного управления получил от Ельцина поручение: проверить деятельность губернатора Приморья Евгения Наздратенко. В Приморском крае бушевал топливно-энергетический кризис, люди сидели без света и тепла. Социальное напряжение нарастало. Кудрин должен был разобраться, как используются бюджетные средства, предназначенные шахтерам края, и почему АО «Дальэнерго» не платит горнякам за поставляемый уголь.

– У вас есть поручение проверить мой регион.

Наздратенко в тот день стал первым посетителем Кудрина; он сидел в его приемной с девяти утра. «Поручение пришло только вчера, а губернатор уже тут как тут», – удивленно подумал Кудрин.

– Хочу вам сказать, что мы не причастны к решениям о перераспределении бюджетных денег, шахтеры все сами согласовывали, – заявил Наздратенко.

– Я вам обещаю, что все будем проверять.

В Приморье с тарифами на электроэнергию творилось что-то несуразное: у федеральных предприятий они были очень завышенными, у региональных и муниципальных же – заниженными. Это был классический механизм выкачивания денег из федерального бюджета.

Тарифы должны быть одинаковыми для всех, невзирая на принадлежность предприятия. Кудрину разобраться в этом было нетрудно: он совсем недавно возглавлял энергетическую комиссию в Санкт-Петербурге и знал, как устроено финансирование в энергетике.

В заключении контрольного управления говорилось, что руководство края несправедливо перераспределяло бюджетные средства, а часть средств до шахтеров вообще не доходила и использовалась не по назначению. По результатам заключения Кудрин составил свой первый проект распоряжения президента – о неполном служебном соответствии Наздратенко. Ельцин распоряжение подписал.

В контрольном управлении Кудрин узнал много нового. Там он столкнулся с правоохранительными, оборонными и внешнеполитическими вопросами. Ельцин, в частности, поручил контрольному управлению отслеживать, насколько четко и стабильно финансируется российская «оборонка». Управление проверяло многих: Минобороны, МВД, Государственный таможенный комитет и налоговую службу.

Госслужащие начали побаиваться Кудрина: он находил и предавал огласке многие махинации с бюджетными средствами. Например, обвинил 46 сотрудников МВД в нарушениях при закупке топлива, пищевого и вещевого довольствия. Оказалось, что МВД щедро авансировало фирмы-посредники. Но те, получив деньги, не спешили закупать товары. Они могли поставить их и через год, и даже позже. Что происходило с выплаченными деньгами, никто не контролировал. Кудрин обнаружил несколько случаев, когда деньги министерством были перечислены, а товары так и не поставлены.

Когда Кудрин ознакомил с результатами проверки министра внутренних дел Анатолия Куликова, тот удивился. Он собрал своих генералов на совещание. На него пришел и Кудрин. Куликов гремел на весь зал: «Как так? Деньги вернуть на место!» Генералы молчали, со смирением принимали взыскания. Как рассказывал потом Кудрин, некоторые из них действительно вернули деньги, даже несмотря на то, что кое-какие фирмы к тому времени уже были признаны банкротами.

По схожей схеме работал Государственный таможенный комитет, который через один из фондов социальной защиты инвалидов закупал импортную продукцию.

«Дай Володе трубочку»

Еще в августе 1996 года, сразу после назначения, Кудрин помог обустроиться в Москве одному старому знакомому. В Администрации президента была вакансия – пустовало место руководителя управления по обращениям граждан. Нельзя сказать, что управление это имело большое влияние, но оно занималось важной работой: обрабатывало письма, поступавшие в Кремль, ставило на контроль их исполнение. Бывший коллега Кудрина в правительстве Северной столицы Путин был тогда без работы. Кудрин позвонил ему и предложил подумать о том, чтобы возглавить это управление. Чубайс не возражал. И Путин согласился:

– Хорошо. Давайте разговаривать.

Он приехал в Москву, пообщался с Чубайсом и сразу начал оформлять документы. А в конце недели собрался ехать домой, в Петербург. Тогда у Кудрина еще не было квартиры в Москве, он жил в «Президент-отеле». Они решили возвращаться в Петербург вместе. Вечером сели к Кудрину в машину.

– Давай позвоним Большакову, поздравим с назначением, – предложил Кудрин. Алексей Большаков когда-то работал зампредом председателя исполкома Ленсовета, а теперь премьер-министр Виктор Черномырдин назначил его своим первым заместителем.

Большаков обрадовался звонку.

– Спасибо, Алексей. А где Володя, не знаешь? Хотел бы с ним поговорить.

– Знаю. Рядом со мной сидит.

– Дай Володе трубочку.

Путин переговорил с Большаковым и домой ехать тут же передумал. Машина отвезла Кудрина в аэропорт, а потом Путина – в Дом правительства на Краснопресненской набережной. Большаков предложил Путину должность заместителя управляющего делами президента. Тот согласился, и документы, уже поданные в Администрацию президента, были переоформлены на работу в управлении делами. Там Путин занялся привычной работой: курировал юридические вопросы и управление российской собственностью за границей.

Среди чекистов

С доходной частью федерального бюджета были проблемы: были времена хронических неплатежей и взаимозачетов. Ельцин продолжал болеть и в Кремле почти не появлялся. Чубайс решил создать специальную комиссию по сбору налогов. «Времена чрезвычайные, и комиссия тоже будет чрезвычайной», – говорил он. 11 октября 1996 года Ельцин подписал указ о создании Временной чрезвычайной комиссии при президенте по укреплению налоговой и бюджетной дисциплины. Членов комиссии стали называть чекистами, а саму комиссию – ВЧК.

Тогда не только мелкие, но и крупные компании не платили налоги. Налогоплательщики, по сути, сами определяли свои налоговые обязательства, а реальные налоговые долги просто не возвращали. Именно так действовали, например, «Газпром» и «АвтоВАЗ». Прибыль они получали, а налоги почти не платили. И таких крупных неплательщиков было около 70. Их налоговая задолженность росла как снежный ком: если на начало 1996 года она составляла 30 трлн рублей, то спустя девять месяцев – уже 70 трлн рублей (естественно, в рублях 1996 года).

После подписания указа Ельцин выступил со специальным радиообращением о комиссии: «Ее название не случайно – чрезвычайная. Потому что иначе как чрезвычайной нельзя назвать ситуацию в этой сфере». Комиссия взяла под контроль работу таможни и налоговой службы, а также контролировала расходование бюджетных средств. «Чекистами» стали не только экономические министры, но и силовики – генпрокурор Юрий Скуратов, министр внутренних дел Анатолий Куликов, директор ФСБ Николай Ковалев, директор Службы внешней разведки Вячеслав Трубников. Многие тогда начали проводить параллели с первыми революционными годами.

В декабре 1996 года, когда Ельцин поправился, решили провести первое заседание ВЧК. Первый доклад сделал руководитель главного контрольного управления администрации Алексей Кудрин. Он сообщил о катастрофической ситуации с выплатами пенсий и предложил план по сбору доходов. Задолженность Пенсионного фонда перед пенсионерами на конец 1996 года составила 16,3 трлн рублей, недоимка предприятий – 51 трлн рублей, около трети всего федерального бюджета.

Одним из первых решений ВЧК было возвращение госмонополии на производство, хранение и оптовую продажу спиртного. Указ об учреждении такой монополии Ельцин подписал еще в 1993 году, но он фактически не исполнялся. Контролировать восстановление госмонополии было поручено Кудрину. Впрочем, выполнить эту задачу так и не удалось.

После заседания ВЧК Ельцин пригласил своих помощников из администрации на обед и поблагодарил за то, что они держали оборону во время его болезни. Каждый сказал что-то в ответ. Кудрин тоже высказался: бюджет России неисполним, и эту ситуацию нужно срочно менять. С бюджетом никто не считается, потому что он нереалистичный.

– Значит, будем менять, – согласился Ельцин. – Ты, Алексей, этим и займешься.

На следующий день у Кудрина была запланирована пресс-конференция, на которой он должен был подвести итоги года. Среди прочего, Кудрин сказал: «Политическая воля сегодня состоит в том, чтобы отказаться от нереалистичных обещаний». Бюджет 1997 года несостоятелен по всем расходным статьям, признал он.

«Путин лучше всего»

– Что ж, назвался груздем, полезай в кузов, – Чубайс с улыбкой смотрел на Кудрина.

Весной 1997 года правительство России решили обновлять. Чубайс стал первым вице-премьером и министром финансов, ему нужна была «правая рука».

– Пойдешь ко мне первым заместителем? Будем делать то, что напридумывали на ВЧК. Нас ждет веселенькая работа – резать бюджет.

Кудрин согласился. Он полгода внимательно изучал ситуацию с наполнением бюджета и понимал, что пора расчищать завалы.

– А кого бы ты порекомендовал на свою должность?

– Путин лучше всего.

Чубайс и сменивший его Валентин Юмашев встретились с Путиным, поговорили. Путин принял предложение и тогда же, в марте 1997 года, возглавил контрольное управление администрации.

Представляя новый кабинет министров, премьер Виктор Черномырдин сказал: «Наша основная текущая задача – расчистить накопившиеся завалы в финансовой сфере и создать нормальные условия для развития экономики. Прежде всего, это ликвидация долгов бюджета и расшивка неплатежей».

В Минфине

Утро было хмурым, и ничто не предвещало улучшения. Обычный мартовский день в Москве: низкое серое небо, слякоть, порывы пронизывающего ветра. Даже в самом сердце столицы, на Ильинке, надо было обходить огромные грязные лужи. «Ну и денек!» – подумал Кудрин, поежился и открыл дверь с большой черной табличкой «Министерство финансов Российской Федерации».

Охранник равнодушно проверил документы нового первого заместителя министра. Он в Минфине работал уже давно, не первый раз наблюдал, как сменяется начальство, и успел прийти к выводу, что охранять Минфин – гораздо более стабильная работа, чем им руководить.

Сотрудники выжидали: что там выкинет этот питерский? Курировать финансы – дело неблагородное, когда финансов этих как таковых нет. Какой смысл вообще говорить о «расходах» и «доходах» бюджета, когда реальными деньгами рассчитываются немногие, а остальные прибегают к взаимозачетам или просто не платят? А если и платят, то по ценам, имеющим мало отношения к действительности. При этом почти две трети свободных средств на рынке изымалось в федеральный бюджет в виде государственных краткосрочных обязательств – тех самых ГКО, ставших впоследствии причиной дефолта. Государство выпустило слишком много этих бумаг – столько, что не могло рассчитываться по обязательствам. Пирамида ГКО при падающих доходах бюджета подкосила экономику страны.

Весь день прошел в суматохе: встречи, разговоры и знакомства. Вечером, когда все ушли, Кудрин решил задержаться, чтобы спокойно почитать бюджет. Засидеться пришлось далеко за полночь. Диагноз был ясен – казна страны наполнена воздухом, а не деньгами. Секвестр неизбежен.

На следующий день Кудрин пришел на доклад к Чубайсу. Коротко объяснил суть.

– Режь, Леша, не бойся. Иначе не полетит, – так Чубайс настраивал Кудрина на жесткую работу.

– Отрезать мало, нужны доходы.

– Значит, будем собирать. Знаешь, есть такое железное правило – разбираться сначала с самым сильным. Надо сделать так, чтобы заплатил самый крупный недоимщик.

Кудрин с сомнением посмотрел на Чубайса. Самым крупным неплательщиком налогов был «Газпром»; ему покровительствовал премьер Черномырдин, а возглавлял его «газовый король» Рем Вяхирев.

– Ты уверен?

– Абсолютно. За неуплату налогов надо снимать с должностей, сажать, а лучше расстреливать.

Кудрин даже не улыбнулся шутке «про расстреливать», он настроился на тяжелую работу. «Суть секвестра состоит в том, что государство, наконец, скажет правду о том, что оно выполнит в действительности», – заявлял на публике Чубайс.

Чуть больше месяца понадобилось Минфину, чтобы представить в Государственную думу результаты своих трудов. Депутатам эти результаты не понравились. В законопроекте о секвестре федерального бюджета 1997 года предлагалось срезать 108 трлн рублей из 530 трлн, заложенных в действующем законе. Одним махом сократить расходы бюджета почти на 4 % ВВП – такого в России еще не было. «Незащищенные» статьи бюджета сокращали в среднем на 55 %, остальные – на 30 %.

В то время Дума не была послушным инструментом Кремля. Депутаты не желали делить с правительством ответственность за принятие раздутого бюджета. Они просто отказывались рассматривать проект о секвестре. Бюджетный кризис разрешить можно, говорили депутаты, но не острым минфиновским ножом, а более простым и приятным способом: напечатать новые деньги.

Но Чубайс и Кудрин стояли на своем: бюджет нужно секвестировать, чтобы была возможность реально его выполнить, чтобы финансовое планирование было четким. И, в конце концов, Дума секвестр утвердила.

«Газпром» заплатил

Почетный работник газовой промышленности и новый заместитель председателя «Газпрома» Петр Родионов приехал в Минфин поговорить с Кудриным о делах. Так и должен выглядеть высокопоставленный газпромовец: высокий, крепкий, уверенный в себе, смотрит на всех исподлобья. Родионов выглядел недовольным. И было от чего: молодые реформаторы «Газпром» просто заклевали. То вице-премьер Альфред Кох вызвал на комиссию по сбору доходов, теперь прицепился Кудрин из Минфина, и все твердят про неуплату налогов.

– Вы все время требуете денег. А вы знаете, что наш долг создан искусственно? Общая задолженность потребителей «Газпрому» составляет 70 трлн рублей, живыми деньгами мы получили только 10 трлн.

Голос Родионова гремел на весь кабинет и был отчетливо слышен даже в приемной. Руководство «Газпрома» чувствовало несправедливость: правительство нажимает на холдинг, требует уплаты налогов, а само за потребляемый газ не платит. Одно только Минобороны было должно «Газпрому» более 1 трлн рублей. Многие потребители рассчитывались не деньгами, а товарами. Бартер создавал псевдооборот, порождающий налоговые обязательства перед государством. Каждый рубль бартерного оборота – это 60 копеек налогов, посчитали в «Газпроме». Деньги эти существуют лишь на бумаге, а налоги с них требуют.

– Вы не платите, а нас ставите на счетчик. Насчитываете свои пени и штрафы. Какой в этом смысл?

Кудрин спорить с Родионовым не стал. Неплатежи действительно сделали заложниками всех – и компании, и государство. Правых и неправых в этом споре не было.

– Надо искать решение, чтобы начать платить, – сказал Родионову Кудрин.

– Вот именно – искать, а не наезжать.

Эти слова означали готовность крупнейшего неплательщика к компромиссу. Конечно, Кудрин понимал, что это не его заслуга. Чубайс убедил Черномырдина, тот, в свою очередь, Вяхирева. А этому предшествовали четыре финансовые проверки газового монополиста. Перед «Газпромом» маячила угроза: правительство могло пересмотреть трастовый договор на управление государственным пакетом акций компании.

Минфин и газовики договорились изучить долги бюджетных потребителей газа и поговорить об отсрочке «Газпрому» по выплатам пеней и штрафов. Спустя месяц, в мае 1997 года, «Газпром» начал рассчитываться с государством, причем как по текущим платежам, так и по прошлым обязательствам.

Примеру «Газпрома» должны были последовать и остальные должники. «У неплательщиков только один выбор – или вы реструктурируете долги перед бюджетом по известной схеме, или мы возбуждаем процедуру банкротства», – жестко заявлял глава правительства Виктор Черномырдин. Раз «продавили» газовую монополию, которой, не скрывая этого, покровительствовал премьер-министр России, то у остальных компаний выбора не оставалось – надо было тоже начинать рассчитываться с бюджетом. Чубайс оказался прав: главное – заставить заплатить крупнейшего недоимщика. Иначе не полетит.