Текст книги "Аномальный бардак"

Расспросов касательно результатов моей встречи с Андреем не было. Может, они решили, что если бы я разузнал что-то полезное, то выдал бы это с порога. Может, Вадим боялся наихудшего исхода и оттягивал момент, когда придется взглянуть реальности в глаза.

– Время обеда уже прошло, – сказал я. – Вы ели?

– А! Забыла… – встрепенулась Таня.

Ее серьезная мина не подходила такому несущественному промаху.

– Щас, что-нибудь сварганю, – сказал Вадим не без доли напускной самоуверенности и ушел на кухню, откуда затем раздался его повышенный голос: – Холодильник-то пустой!

Вернувшись в комнату, он стал поспешно одеваться, бормоча:

– Лена же вечером должна была сгонять в магазин…

Пообещав свое скорое возвращение, он, звеня ключами и мелочью в кармане, чуть ли не трусцой выбежал из квартиры и спустился по лестнице, пропуская ступеньки, пока мы его провожали. Как только дверь подъезда захлопнулась, я быстро ушел в комнату и включил ноутбук.

– Что за спешка? – спросила Таня, подозрительно щурясь.

– Надо проверить ноут Лены. Я получил пароль от Андрея, – коротко сказал я, пока грузилась операционная система. – Вадиму лучше не знать. Если мы найдем какой-то намек на ее местоположение, то он тут же рванется с нами.

– И что? Он вроде бы остыл.

– Все равно я пока ему не доверяю. Знаешь, есть люди, которые на похоронах спокойней виновника торжества, а затем, ночью, два литра в подушку выплакивают. Чужая душа – потемки.

– Ты его и впрямь за истеричку держишь…

– У меня добавилась веская причина для этого. Похоже, в деле замешана аномалия. Я тебе не рассказывал о таких вещах, но люди часто теряют голову, когда замешаны такие явления.

Из-за спешки я два раза подряд не смог ввести пароль. Насколько я знаю, после нескольких провальных попыток устройство может быть заблокировано, так что после глубокого вдоха я все-таки получил доступ к компьютеру.

– Кх-м, – кашлянул я и наморщил лоб.

На рабочем столе было полно иконок, которые я видел в первый раз, и потому мне не осталось иного выхода, кроме как умоляюще взглянуть на Таню.

– Отойди, пещерный человек, – вздохнула она и заняла мое место за клавиатурой. – Что ты тут хочешь посмотреть?

– Переписку, наверное. Может, она кому-то сказала, куда направляется. Или договорилась о встрече. Что-то такое.

Таня стала открывать программу за программой, которые были, насколько я понял, мессенджерами. Ловко перемещаясь по разным меню и окнам, она принимала все более и более усердный вид.

– Что-то не так? – спросил я.

– Контакты ее все на месте, но вот логи стерты.

– Логи?

– Истории сообщений. Переписка, проще говоря. Лена подчистила следы. Можно написать ее друзьями и спросить…

– Нет времени. Вадим вот-вот вернется. Что еще делать? Посмотреть ее почту?

– Сейчас загляну.

Почта тоже оказалась пустой. Только я стал задумываться над тем, как же нам дальше искать эту аномальную девушку, как Таня зашла в какое-то меню в браузере.

– А сейчас что ты делаешь?

– Марк, что с тобой не так? Ты же молодой парень, а ведешь себя с компьютером, как моя мама. Я смотрю историю браузера. Ее обычно первой чистят, но почему-то Лена оставила ее нетронутой.

Гениальная девушка-хакер взглянула на меня, обеспокоенная тишиной в ответ, и обнаружила лишь неведение.

– История браузера – это список страниц, которые посещал пользователь, – не без знатной доли раздражения объяснила она.

– Чего?! Он это записывает? Все браузеры так делают?

– Насколько я знаю, да… А, поняла. Домой придешь – напиши мне. Я тебе расскажу, как ее стереть.

– Спасибо большое.

Какой такт. Какое понимание. Какое великодушие. Аж слезы наворачиваются. Мой компьютер не защищен паролем, так что Настя в любой момент могла заглянуть в эту самую историю. Там нет ничего незаконного, зато полно постыдных вещей. Например, пару дней назад я задал гуглу один вопрос. Обычно, если у меня возникают вопросы, я задаю их Насте или в последнее время Тане, но тот был настолько глупым, что мне было стыдно показаться полным идиотом. По сравнению с этим раскрытие моей технологической неграмотности – незначительный урон моей репутации.

Таня в пару кликов открыла карту с отмеченным капелькой местом.

– Прямо перед ее исчезновением Лена искала этот адрес, – пояснила девушка. – Знаешь дачный поселок недалеко от города? Не знала, что у него такое имя… Неважно. Рядом с ним есть садовые участки победней. Вот один из них она и искала.

Я мог лишь задумчиво промычать, прислонившись поближе к экрану, хотя в этом не было нужды.

– Это самое интересное, что я нашла. Остальные ссылки в тот день – это запросы в гугл про ошибки в программах. По работе, наверное. Хочешь туда сгонять?

Получив мое согласие, она открыла похожую карту в своем телефоне, но тут в квартиру вернулся Вадим. Он что-то бормотал, запыхаясь, шелестел пакетами и торопливо снимал обувь, судя по звукам. Комната из прихожей не просматривалась, так что мы быстро выключили ноутбук и притворились, что ничего не было.

Таня вызвалась помочь Вадиму с покупками, а я сел на кровать и стал раздумывать. Не над планом действий, он был очевиден, а над смыслом всего происходящего. Для этого Андрей поведал мне ту краткую историю, чтобы я смог поставить себя на место Лены. Я частенько пытался заглянуть в голову других людей, но точность моих предположений оставляла желать лучшего. Настин голос в голове не давал мне быть парализованным бесконечными раздумьями, потому я решил построить лишь пару гипотез и на этом остановиться.

Ни одна из них меня не радовала.

3

Через час мы с Таней заняли свои места в электричке, направлявшейся к дачному поселку.

– Так, может, ты уже объяснишь, что ты узнал от Андрея?

– О, нет, даже не пытайся сменить тему. Кому нужно объясниться, так это тебе.

– Ты говоришь так, будто я Вадима кирпичом огрела по затылку. Сам ведь говорил, что нельзя знать наверняка, насколько он стабилен. Узнай он, что у тебя есть зацепка – поехал бы с нами.

– Ну не снотворным же его травить! Он тебе доверил готовить еду, и что ты сделала? И вообще, какого черта ты с собой снотворное таскаешь?

– Для себя, разумеется. Со сном проблемы у меня в последнее время. Просто по дороге к Вадиму наткнулась на аптеку и решила закупиться, так как прошлая пачка кончалась. Кто бы знал, что пригодится…

– И больше тебе ничего в голову не пришло? Можно было обмануть его и свалить.

– Поверить не могу. На одном дыхании ты ругаешь меня за обман и предлагаешь то же самое.

– Не то же самое! Это была бы ложь во благо, а не сраное отравление.

– Не цианид же я ему скормила, хватит драматизировать. Оставлять его одного было бы так же опасно, как и брать его с собой. Что если бы он решил сам встретиться с Андреем?

Об этом я не подумал. Учитывая, как Вадим высказывался о своем бывшем соратнике, дело могло закончиться резней. Мне не оставалось ничего, кроме как раздраженно вздохнуть и отвести взгляд.

– Что ж, теперь, когда мы согласились, что я не сделала ничего плохого, ты расскажешь мне наконец что ты узнал?

Несмотря на то, что ее слова были несерьезны, ее выражение было насупленным. Я раскрыл ей истинную сущность Лены, умолчав, однако, об отношениях, связывающих Вадима и Андрея. Необязательно Тане было об этом знать.

– Значит, она питается жизненной энергией тех, кто находится рядом с ней… – бормотала девушка, прикрыв глаза. – Как ты ее ловить собрался?

– В смысле, ловить? Мы не охотимся на нее, а просто ищем. Пока даже непонятно, что с ней произошло.

– Марк, не тупи. Очевидно, что она сама ушла охотиться.

Мы молча уставились друг на друга, каждый видел рядом с собой последнего идиота.

– Тупишь здесь только ты. У нее был источник еды дома.

– Ага. Но ведь она касанием убивает, так? Похоже, Лена может разом высосать большое количество энергии таким образом. Так что ей просто надоело сидеть на скудной диете, вот она и решила перекусить.

– Не думаю, что она голодала. К тому же, она не из тех, кто убьет по такой причине, насколько я знаю.

– Вот оно как… Ты животных любишь?

– С чего такой вопрос? Мне нравятся животные, – ответил я и задумался, мысленно проверяя, правильным ли был ответ.

– Но мясо-то ешь?

– А, вот ты к чему… Говоришь, что она забросила вегетарианство? Такое сравнение неуместно. Мы о людях говорим.

– Она дух, сам же сказал. Кто мы для нее, если не скот? Вадим был просто любимой дойной коровой. Теперь она решила зарезать свинью и покушать что-нибудь посытней сыра с маслом.

Чем больше она настаивала, тем сильней становились мои сомнения. Андрей говорил о том же. Если Лена сама ушла, то что-то изменилось. Можно ли просто взять и отбросить эту версию? Я этого духа в лицо не видел. Могу ли я делать какие-то выводы о том, что она за личность?

– Так как ты ее ловить будешь? Раз хвататься нельзя, то ты взял с собой оружие?

– Не думал, что придется драться с ней, так что ничего я не взял…

– Хорошо, что я нож захватила.

Только подумать, что час назад я хвалил ее… Не будь я таким терпеливым человеком, она уже три раза вывела бы меня из себя.

– Давай сразу разберемся, – твердо сказал я. – Что еще опасного ты таскаешь с собой? Наркотики? Взрывчатка? Огнестрел?

– Нет, на этом все, честно! Да и где мне все это держать?

Действительно, с самого утра у нее не было с собой сумочки, с который она иногда приходила на работу. Граната или пистолет выпирали бы из карманов.

– Из девушек получаются удобные контрабандистки и воровки. Нравы не позволяют их так легко обыскивать, – поделился мудростью я.

– Не думаю, что это остановит пограничников. И ты что, решил, что я могу таскать револьвер в трусиках?

– Револьвер бы все равно выделялся. Такое мужчине больше подойдет. Женщине бы больше подошла динамитная шашка…

И чего я так серьезно задумался над этим?

– Еще одно слово – и я испытаю нож на тебе.

Не надо говорить такие вещи с таким лицом. Не будь мы хорошими знакомыми, я мог бы воспринять это всерьез.

– Что там испытывать-то? Нож – это механизм нехитрый.

– Не знаю. В древности рыцари проверяли остроту нового меча на каком-нибудь крестьянине.

– Разве так не самураи делали?

– Э? Думаешь? Дай-ка погуглю…

По результатам быстрого поиска она лишь пробормотала: «Все равно, рыцари и самураи – одно и то же», – что вызвало спор о разнице между двумя сословиями. В итоге я нарвался на лекцию и мысленно плюнул в сторону своего школьного учебника по истории, в котором Востоку была уделена только одна глава. Небольшим утешением было лишь то, что хотя бы в традиции резать простолюдинов Таня допустила ошибку.

Ехать было недалеко, так что вскоре электричка остановилась у дачного поселка, и от него до скромных садовых участков было всего метров пятьсот. У ржавых ворот висела пожелтевшая карта, на которой каждый участок был обозначен номером. Даже без карты в телефоне, имея только адрес, мы смогли найти тот, который интересовал Лену в день ее исчезновения. На нем стояли только пара яблонь с облепихой, грядки были покрыты проросшими за весну сорняками, и посреди этого запустения находился маленький домик, напоминавший сторожку. Грязные окна были закрыты желтыми шторками.

– Погоди, – прошептал я, как только Таня потянулась к ручке двери.

Прислушавшись, я не обнаружил никакого движения внутри и решил как можно тише дернуть дверь, вот только та оказалась заперта. Косяк был чуть шире, чем нужно, что наверняка рождало сквозняки, но мне этот недосмотр позволил определить, что дверь удерживал встроенный замок, а не шпингалет.

– Ну и кто тут таскает с собой опасные предметы? – насмешливо прошептала Таня, когда я достал из кармана отмычки.

Проигнорировав этот комментарий, я начал ковыряться и вскоре одержал верх над дешевым замком. Я открыл дверь, стал в стороне, и Таня зашла первой. Правда, это был не джентльменский жест, а привычка. Из-за россказней Андрея и моей спутницы домик казался опасным, и я был научен, что в такие места сперва принято было бросать гранату. Делать это приходилось всего пару раз, но движение стало рефлексивным. Оставалось лишь хлопнуть себя по лбу за неуместную паранойю.

Таня остановилась у входа, отойдя в сторону лишь настолько, чтобы и я мог протиснуться. В домике стояла кровать с голым матрацем и пыльный столик со стулом. Больше ничего и не поместилось бы. Инструменты вроде граблей и лопат, наверное, лежали на чердаке. Но это значения не имело. То, что лежало на кровати, было важней.

Девушка ростом с меня, светлые волосы, руки по швам, живот кверху. Ни разу не посещал морг, но, судя по сериалам, именно так там лежали тела. Одета по-спортивному, чего я от затворницы никак не ожидал. Ее глаза были открыты, но не полностью, словно она только что проснулась. Невозможно было не услышать открывшуюся дверь, и все же незнакомка никак не отреагировала.

– Думаешь, это она? – спросила Таня, уставившись на девушку, как настороженная кошка.

Кивнув, я подошел поближе. Она точно могла меня увидеть своим недвижимым взглядом, но все же ничего не делала. Боясь страшного, я поднес руку к ее губам. Теплый вздох щекотал кожу, грудь еле вздымалась. Вердикт был ясен.

– Она жива, но, похоже, не в себе. Может, без сознания.

– Отойди. А то вдруг проснется и нападет.

– Постараюсь вырубить ее одним ударом. Не успеет много энергии высосать.

– Тогда я ей пощечину дам, – сказала Таня и тоже подошла к кровати.

Почувствовала себя в безопасности и решила пойти на провокацию? Каким бы подлым не являлось это мышление, разбудить Лену было необходимо. Не пялиться же на нее вечно.

– Погоди с пощечиной. Я проверю ее сперва.

Моя ладонь легла на щеку спящей красавицы. Я был готов отстраниться в ту же секунду, как станет плохо, но никакой тошноты или слабости не последовало. Честно говоря, я был разочарован. Даже подавлен. Ведь это значило, что одна из моих гипотез подтвердилась.

– Черт, – плюнул я, взял Лену за плечи и усадил на кровать.

Та вяло уперлась спиной в стену, ее голова под собственным весом наклонилась в сторону.

– Поспешил с выводами, – сказал я, нахмурившись. – Умерла Лена.

– Не поняла. Как ты мертвую с живой спутал?

– Нынешняя Лена – это дух, Андрей говорил же. Это тело им одержимо. Дух умер, а тело осталось.

– И так бывает, – протянула Таня. – И кто ее убил?

– Никто не убил. Сама умерла, от голода. Мало того, что в это время года никто в сад не ездит, так она еще и в помещении сидела, одна. Лена и дня без энергии других протянуть не может. Опоздали маленько… Твою мать…

Она ушла из дома около полудня предыдущего дня. По пути наверняка находилась в компании других людей, хотя бы в электричке. Не все, кто в нее садятся, едут на дачи. Значит, голодала Лена с момента прибытия в этот домик. Если учесть это, то дух умер совсем недавно. Если бы я настоял встретиться с Андреем раньше, если бы не оставался обедать с Вадимом и Таней… Сэкономленного времени хватило бы, чтобы застать ее живой. Одно мое касание – и она была бы в безопасности. Предыдущий разговор о самураях вызвал у меня желание совершить сеппуку.

– Если так подумать, то название «суккуб» ей больше подходит, – сказал я, ухмыльнувшись. – Только глянь на это тело…

Действительно, фигура у нее была завидная, а личико – очень даже милое, за исключением отсутствующего взгляда и глупо раскрывшегося рта.

– Это чужая девушка. Да к тому же мертвая. Что с тобой не так?

– Ни парень, ни она сама меня не слышат. Так что никто не обижен. Преступление без жертвы. Да и насчет «мертвой» я бы поспорил. Она теплая и дышит. Скорей, коматозная.

– Ну да, конечно. Как я сама не догадалась? Тогда все в порядке. Продолжай исходить по ней слюной, дурак.

По результатам моего высказывания полутруп, сидевший на кровати, потерял свой статус самого ужасного, что находилось в этом домике. Я сделал это импульсивно, но тут же убедил себя в том, что это был продуманный ход, чтобы отвлечь Таню и себя от мрачной реальности и моего поражения.

– Неуместные шутки в сторону, что делать будем с этим? – спросила спутница, указав пальцем на Лену.

Я развернул стул и сел, сгорбившись.

– Проконсультироваться со специалистом. Возможно, в этом теле еще остались следы первоначальной Лены или даже этого духа, – предложил я, уставившись в пыльный дощатый пол.

– И сколько времени это займет? Усыпив Вадима, я пошла ва-банк, знаешь ли. Не вернем Лену к ночи, когда он проснется, – и с ним уже ничего не поделаешь.

В голове я стал перебирать варианты, но ни один из них не был приемлемым. Я даже на секунду подумал, что можно просто вернуть Вадиму вот это существо, которое и на животное-то больше похоже не было. Искать помощь или информацию заняло бы много времени. Оставить или вернуть тело я не мог, Вадим с ума сойдет в любом случае. До ушей доносились только мое тяжелое дыхание и скрип досок из-под переминающейся с ноги на ногу Тани. Чем больше времени проходило в молчании, тем меньше я думал над решением, и тем больше повторял себе, что положение было действительно безнадежным, пока это не стало мантрой. Вот только вместо дзэна меня ждала лишь медленно надвигающаяся отчаянная паника.

– Думаешь, ее воспоминания еще там, в голове? – спросила Таня, да так резко, что я вздрогнул.

– Ага. Насколько я знаю, вселяющиеся в тело духи – это как водители, садящиеся в машину.

– Обычно люди без водителей? Беспилотники?

– Ого… Что-то не задумывался над этим. Но звучит похоже. В общем, сейчас водитель вышел, а машина осталась. Обычно выключился бы автопилот, но Андрей сказал, что та, первая Лена, исчезла. Похоже, он имел в виду что-то похожее на то, что произошло сейчас. К чему это вообще?

На Таню у меня не было никакой надежды, как так она не углублялась в аномалии помимо своего грибка. Как бывшая пациентка и народный знахарь не могут провести операцию на сердце, так и мы не могли ничем помочь Лене. Однако я был готов принять любую безумную идею.

– Может, получится создать личность там, где ее больше нет, – сказала Таня, не отрывая глаз от обмякшей девушки. – Некромантией.

Смысл ее слов не до конца дошел до меня.

– Зомби? Но тут дело необычное. Обычно тело умирает вместе с личностью, а тут одно исчезло, а другое – осталось. Неужели сработает? – гадал я, пока ситуация не стала предельно ясной. – Стоп! А ты откуда это знаешь?

– Познакомилась с одним человеком, он и рассказал. Неважно. Некромантия – это просто разновидность медицинской магии. Основной эффект восстановления тела нам ни к чему, а вот личность зомби нам пригодится. Если воспоминания Лены все еще на месте, то мы можем приказать ей притвориться перед Вадимом.

Все, что она говорила, соответствовало моим имеющимся поверхностным знаниям об этом конкретном ритуале воскрешения. Строго говоря, смерть нельзя взять и отменить. Тело можно восстановить, и физически они будут обычными людьми, а не гниющими трупами, но личность исчезнет навсегда. Она сбросит все приобретенные в течение жизни черты и перестанет быть собой. Останется только этакий психический скелет, как у новорожденного. Память останется, вот только между новой недоличностью и жизнью ее предшественницы не будет привязанности. Зомби использует опыт живого как учебник для минимальной адаптации к обществу. Никакой эмоциональной связи, да и все усвоенные уроки применяются осторожно. Сам ритуал был бы не таким распространенным, если бы не делал воскрешенных покорными до фанатизма. Это позволяет использовать их в течение некоторого времени как дешевую рабочую силу. Теоретически, если бы сам ритуал сработал, то зомби смогла бы имитировать предыдущую Лену. Не тело, а проходной двор… Уже третий постоялец.

Меня также волновало то, откуда Таня узнала об этом. Неужели после случая с грибком она заинтересовалась темой и стала разнюхивать? Вполне вероятно, но все же любопытство не должно было быть настолько сильным, что не удержаться. В голову пришло белое пятно, оставшееся после избавления ее от проклятия. Все было решено без меня, и я наивно полагал, что оно и к лучшему. Поддавшись оптимизму на фоне отсутствия идей в той ситуации, я наивно решил, что ритуал провела Настя, что был найден обходной путь, лазейка. Возможно, эта самая лазейка и была найдена, вот только была она не такой уж и ловкой, как я надеялся. Раньше мне и в голову это не пришло бы, но сейчас стало казаться, что ритуал воскрешения вполне мог сойти за «рождение». Возникает новая личность, по имеющемуся генетическому чертежу строится тело. Чем не беременность?

Без сомнений, Настя была из тех, что легко вскроют могилу или даже отведают человечины. Не из аморальности, а из легкомысленного отношения к плотской стороне человеческого существования. Она трепетно относится к памяти об усопших близких, но как только огонек жизни гаснет, их тело становится для нее лишь куском мяса. Она не привязывает себя ни к сувенирам, ни к трупам, ни к могилам. Лишь память в самой ее голой форме, что находится в голове, дорога для Насти. Мои взгляды не настолько экстремальны, но я мог их понять.

Учитывая такие сомнительные ценности, я не мог дать однозначного ответа на вопрос, который беспокоил меня больше всего. Была ли Настя из тех, что заставят относительного нетронутого аномалиями человека провести магический обряд? Без сомнения, она, как и я, считала вовлечение непричастных людей в сверхъестественные дела отвратительным поступком. И сильней, чем занятие магией, вовлечения нет. Она сама знала, каково это, да и Костя всю жизнь от этого страдал. Вот только Настя так же легко могла посчитать, что раз Таня была проклята, то и терять уже нечего. В таком случае она наверняка заставила бедную бухгалтершу на полставки прочитать заклинание.

В конце концов, я не знал Настю настолько хорошо, хотя она меня, казалось, видела насквозь. Потому я не мог взять одну версию и считать ее правдой. Судя по тому, как сама Таня отмахнулась от моего вопроса, спрашивать ее дальше было бесполезно. Пойдем в обход…

– Ладно, другого выхода я не вижу. Сделаем зомби. Ты ведь принесла с собой нож, да? Давай его сюда, я начну, – сказал я как можно более непринужденно и протянул руку.

– А, необязательно. Я сама это сделаю.

– Значит, ты в курсе, что заклинания делают с заклинателями? Да еще и зазубрила все… Спасибо за заботу. Может, лучше тогда настоящего мага вызовем? Что там насчет твоего знакомого? Который тебя этому научил.

– Он очень занят сегодня, – резко ответила Таня и полезла в карман.

– Тогда найдем другого. У Настиного брата наверняка были такие знакомые. Я сейчас ей звякну, она посмотрит в его записной книжке и даст номер какого-нибудь некроманта.

– Э… а… – замялась она, ее губы подрагивали, а опущенный взгляд метался по полу. – Я, может быть, не так уж и много подмешала Вадиму. Он может проснуться в любой момент. Нельзя терять времени.

– Ого, вот оно что. Тогда давай, поторопись.

Сделав глубокий вдох, она нагнулась к телу и взялась за майку Лены, собираясь ее задрать. Скрип пола выдал, что я встал со стула, и она резко обернулась, сжимая нож в руке. Ее глаза пылали, как у собаки, у которой пытаются отобрать кусок мяса.

– Мне не нужна помощь, – прорычала она, безуспешно пытаясь сохранить спокойный вид.

– Нужна. Я вижу, ты не достала какую-нибудь бумажку. Незачем, ведь текст уже прочитанного заклинания, в отличие от произношения, никогда не выйдет из головы, как и нужные символы.

У меня было достаточно косвенных улик еще с того момента, как Таня стала выдавать неловкие отговорки, но теперь она выдала себя с головой. Проводя ритуал в первый раз, невозможно ориентироваться на память, нужно видеть текст перед глазами. Если она не прокомментировала мои слова про зубрежку, то других заклинаний не читала. Да и про мою фразу о последствиях она оставила без ответа. Было еще не поздно.

– Блин. Так и знала… Вот не мог ты сидеть спокойно, да?

– Конечно. Ты думала, я просто так дам тебе заниматься магией? Ты еще неопытная, так что можно повернуть назад. Заклинание будет вертеться у тебя в голове всю жизнь, тут ничего не поделаешь, но это лучше, чем продолжать идти по этой дороге. Ты ведь знаешь, что тебя ждет. Только последний ублюдок не расскажет, взявшись кого-то учить. Одержимость властью, безумие и прикосновения божеств, потеря человечности. Вернешься сейчас к обычной жизни и будешь избегать магии, духов и прочую чертовщину – сможешь терпеть повседневность. Но чем больше ты будешь заниматься колдовством, тем более невыносимой станет все, кроме него.

– Ты что, не хочешь вернуть Вадиму его девушку?

– Хочу, но если и превращать ее в зомби, то не обязательно это делать именно тебе.

– Сам сделаешь? Беспокоишься обо мне и мешаешь, а если я поступлю так же и не дам тебе воскресить ее, то я все равно виновата? Хватит лицемерить.

Она немного повернулась, и ее рука с ножом оказалась скрыта от моих глаз. Это было проблемой.

– Кто тут лицемерит, так это ты. Говоришь о помощи Вадиму или мне, но на самом деле ты поехала к нему этим утром только потому, что почувствовала аномалию, так?

– Забавно. Я о тебе того же мнения.

Действительно, все, кто когда-либо встречался со сверхъестественным, чувствуют возможность впутаться в похожее дело. Когда возникает намек, в голове будто звенит звоночек, и все, что остается – это взяться за конец нитки и следовать за ней. Та ночь дома у Тани, когда она пыталась использовать меня для избавления от проклятия. Сегодняшнее утро, когда Вадим не приехал. Каждый раз я слышал этот тихий звон, это напряжение и дискомфорт. Сигнал должен быть предупреждением, но проигнорируй его достаточно раз, и он становится приманкой. Любой здравомыслящий человек, идя по темному лесу и услышав где-то рядом предсмертные вопли, звериный рык и хруст ломающихся костей, побежит в другую сторону. Но маги – это люди неразумные. Им пустой лес кажется неприятней любого монстра.

Впрочем, без доли лицемерия все же не обошлось. Я не имел ни толики здравомыслия с самого начала. Мои встречи с аномалиями были короткими и поверхностными, а знания о них были получены из вторых или даже третьих рук. Но все же чутье сформировалось. Темный лес не казался мне чем-то противным, и чудовища не привлекали меня. Вот только где есть монстр – там есть и жертва. И я хотел увести ее подальше от опасности. Так поступает достойный член общества. Аномалии всегда ведут к несчастьям, а значит, если следовать за этим тревожным сигналом, то найдешь кого-то в беде. Я, однако, не имел никакого морального превосходства по сравнению с Таней. Она, как и все маги, лишь эксплуатировала подвернувшуюся возможность. Не будет ее – они создадут свою, когда терпение лопнет. Мое существование же опиралось на страдание окружающих. В идеальном мире нет места добрым самаритянам.

– Может, ты опустишь наконец нож? А то я что-то нервничаю.

– Выглядишь спокойным, как удав. Даже не моргаешь, змеюка, – еле заметно улыбнулась она, вот только улыбка эта больше напоминала угрозу, чем дружественный подкол.

«Ты меня не пугаешь. Это ты тут бояться должен» – она не произнесла этих слов, но я их уловил. Девушка скрыла нож, чтобы я не мог быстро схватить ее за руку. Отделался бы порезами на кисти, а она – вывихнутым локтем. Теперь же я бы в любом случае получил лишнее отверстие где-то в районе живота. Танина нервная система все-таки была повреждена грибком, потому боец из нее был неважный. Но на близкой дистанции, к которой она меня принуждала, даже ребенок смог бы меня завалить с нужным вооружением. Еще было заметно, что каждый раз, когда она прекращает говорить, ее зубы крепко сжимаются, что помешало бы мне отправить ее в нокаут одним ударом в челюсть. Не знаю, был ли это ее отец или же новый знакомый, но кто-то научил ее основам.

– Ты лишь носила на себе грибок и провела один ритуал. Я знаю, это сложно, но ты можешь взять себя в руки и остановиться.

– Знаешь? Что ты знаешь? Ты не был на моем месте. Проклятие было моим врагом с самого рождения, источником моих страданий. Я хотела поступить на очное отделение, чтобы подцепить парня, но не прошла конкурс. Трудно сконцентрироваться на учебе, когда голова в облаках витает круглые сутки. Но когда я избавилась от него, я осознала, что ничего из себя не представляю. Обычная девчонка, получающая второсортное образование и с зарплатой, которой хватает только на карманные расходы. Несмотря на то, что я ненавидела этот грибок, он делал меня особенной.

– Да, после встречи с аномалией возвращаться к обычной жизни всегда неприятно…

– Даже не думай сравнивать это со встречей с призраком или какой-нибудь другой чепухой, Марк. Я жила с духом с рождения. Я не вернулась к обычной жизни, а впервые ощутила ее. Не говори, что знаешь, каково это. Буквы и символы, вертевшиеся у меня в голове, были лучом надежды. Читать мораль может каждый, а вот удержаться, оказавшись на моем месте, не сможет никто, я уверена. Даже ты.

Я знал Таню не так долго, и мне было легко перестать осознавать, что она носила грибок в себе всю жизнь. Иметь заклятого и таинственного врага, победа над которым стала великой целью, должно быть комфортно в какой-то степени. Вот только после этого будет неизбежно задан вопрос: «А дальше что?» Человеческая жизнь сама по себе цели не имеет, и эта свобода может сковывать. Я сам с этим не мог справиться, потому и выбрал этот путь. Жить так, как полагается достойному человеку, как велит общество. Если самому цель придумать страшно, то легче воспользоваться готовым шаблоном ожиданий. Мы выбрали два похожих, но все-таки отдельных пути, и потому понять друг друга не сможем. Таня взвесила плюсы и минусы и приняла решение. Значит, и уговаривать ее было бесполезным.

Что насчет силовых методов? Вероятность моей смерти была очень высока, даже если бы я вооружился стулом или каким-нибудь инструментом с чердака. Это ее не остановит, да она еще и соблазнится возможностью оживить и мое тело тоже. Если бы я выжил, то, скорей всего, мертвой окажется она, что противоречило моей цели. Шансы того, что мы оба умрем, были высоки, шансы того, что выживет один – меньше, а выживание обоих было так же далеко, как и выигрыш в лотерею. Мог ли я поставить все на красное в надежде получить единственный приемлемый результат? Нет. На ОБЖ меня учили, что безопасность спасателя – превыше всего. Неосторожно побежишь спасать утопающего – и утопленников уже будет двое.

– Печально, – выдохнул я, не силах скрыть раздражения, и повесил голову. – Если ты так этого хочешь, то я не смогу тебя остановить. Только вот смотреть на это неохота, так что я выйду на минутку.

– Как хорошо. Помимо прочего, мне ведь придется оголить ее грудь, и я не хотела бы, учитывая тот неуместный комплимент, чтобы ты на нее пялился. Только не отходи далеко. Я тебя позову, как закончу.