Текст книги "Лисий план"

5. Во все уши

– Это ты, – произнёс Саймон, глядя на девочку во все глаза. – Это ты сегодня в меня врезалась.

– Помнится мне, ты сам на меня наткнулся, Саймон, – сказала она, внимательно оглядывая его. – Или ты, Нолан?

– Ты проникла в ПРИЮТ, – резко сказал он, проигнорировав вопрос. Раз она пришла сюда, ни о каком совпадении не может быть и речи. – Мам, дядя Малкольм…

Мама положила ладонь ему на спину, но он не понял, предостерегала она его или пыталась успокоить.

– Проходите, пожалуйста, – предложила она. Смотрела она только на девочку и лиса, но Саймон слышал, как под самым куполом шелестят ветки. Мамина охрана следила за ситуацией, и он с трудом сдержал порыв на них обернуться.

– Спасибо, – сказал лис и прошёл мимо Саймона, не обращая на него ни малейшего внимания. А вот девочка встретилась с ним взглядом, и в глазах её мелькнуло веселье.

– Мам, – недовольно прошептал он, стискивая зубы. Та закрыла дверь.

– Всё под контролем, Саймон, – ответила она едва слышно. – Поверь.

Выбора у него не было, так что они проводили гостей в столовую. Малкольм с Лео смотрели на них насторожённо, а вот Уинтер встала из-за стола и направилась прямиком к лису.

– Какой ты очаровательный! – проворковала она, опускаясь на колени.

– Давайте соблюдать приличия, мисс, – важно произнёс лис, но не отошёл, когда Уинтер почесала его за громадным ухом.

– Ты вообще кто? – спросил Нолан, жуя «Пепперони». – Чихуахуа, что ли?

– Идиот, – резко бросила Уинтер. – Не видишь, что ли, что он фенек? Это же очевидно.

– Очевидно, ага, – пробормотал Нолан, закатывая глаза.

– Более того, я посол, – сказал фенек, усаживаясь на паркет. – Меня зовут По Бишара, и я хотел бы обратиться за помощью к господам Саймону и Нолану Торнам.

– Это вы уже сказали, – заметил Малкольм, скрещивая на груди руки. – Теперь говорите, зачем.

Лис глянул на девочку, которая, кстати, до сих пор не представилась.

– Меня прислали Верховные, – наконец сказал он. – В наших краях наслышаны о героизме и талантах ваших сыновей…

– В каком именно регионе? – поинтересовался Лео. Он всё ещё стоял, но, в отличие от остальных взрослых, не скрывал своего любопытства. – В Сахаре?

У По дёрнулся нос.

– Я представитель европейского департамента Верховного Совета, – сообщил он. – Последний год я проживал там.

– У Верховных? – переспросил Малкольм, хмурясь. Они с мамой переглянулись. – Не слышал о таких.

По тяжело вздохнул, будто ждал чего-то подобного, но очень надеялся избежать.

– Верховный Совет – это организация, регулирующая отношения между анимоксами везде, кроме Северной Америки. Если бы вы жили в другой стране…

– Зачем вы нас выслеживали? – коротко спросил Саймон. Лекцию он слушать не собирался.

Девочка скривилась.

– Да не выслеживали мы…

– Вас непросто найти, – сказал По, намеренно перебивая её. – Мы не хотели напугать ни вас, ни ваших близких, так что приносим свои извинения за непреднамеренное вторжение и причинённые неудобства. Мы лишь в общих чертах знали, где вы можете находиться.

– Ну, вот, вы нас нашли, – нетерпеливо сказал Саймон, хотя ему было приятно, что он оказался прав. – Если вам так нужна помощь, говорите, чего конкретно вы от нас хотите.

– Саймон, – сказала мама, вставая между ним и послом. – Простите моего сына, мистер Бишара. У нас был непростой день. Не хотите присесть?

– Я согласен с Саймоном, – низко прорычал Малкольм. – Сначала скажите, зачем вы их искали, всё остальное – потом.

Саймон с благодарностью посмотрел на дядю, но тот не сводил взгляда с фенека, который неожиданно замялся.

– В последнее время в нашем регионе участились… неприятные инциденты, – медленно начал он, тщательно подбирая слова. – Определённые лица пропали без вести…

– Группировка повстанцев похищает детей, – прямо сказала девочка. – Но только Наследников. Мы хотим, чтобы Саймон с Ноланом помогли их спасти.

Нахмурившись, Саймон хотел было спросить, про каких Наследников идёт речь, но мама его опередила:

– Мальчикам всего тринадцать лет. Я не пущу их в Европу.

– Но я хочу помочь, – сказал Нолан, так и не вставший из-за стола. – Только сдам экзамены, и…

– Ехать нужно сейчас, – перебила девочка, глядя то на него, то на Саймона. – Иначе…

– Никто никуда не поедет, – твёрдо произнесла мама. – Полагаю, в вашем Совете и так есть специалисты, способные с этим разобраться. Боюсь, вам придётся обратиться к ним.

– Но, мам, – начал Нолан, но По встал, гордо подняв голову.

– Мы бы не пришли к вам, будь у нас другие варианты, ваша милость, – сообщил он, глядя на неё снизу вверх. – Наши лидеры делают всё возможное, но им не уберечь жизни невинных. Ваши сыновья – наша последняя надежда.

В столовой воцарилась тишина, нарушаемая лишь шелестом крыльев в кроне дерева.

– Мне жаль, – наконец сказала мама Саймона. – Я осознаю серьёзность вашей ситуации, но мои дети – не герои по найму. Если вам могу помочь лично я, или если вы захотите обратиться к лидерам остальных Царств – я вас слушаю. Но моих сыновей, боюсь, я отпустить не могу.

По вздохнул так тяжело, что всё его тело содрогнулось.

– Тогда, боюсь, наш разговор окончен. Спасибо, что уделили нам время.

Но девочка отказывалась сдаваться.

– Вы вообще не представляете, что творите, – резко сказала она матери Саймона, и даже её акцент проявился сильнее. – Это касается не только Европы, но и вашей же семьи, а вы не хотите помочь…

– Мы обратились за помощью – нам отказали, – строго сказал По, явно намекая, что ей стоит замолчать. – Пора оставить их в покое.

– Не торопитесь, – возразила мама. – Хотя бы поужинайте с нами.

– Спасибо за приглашение, – сказал По, – но, к сожалению, нам нужно идти.

Фенек подтолкнул девочку в сторону выхода, и Саймон взглянул на неё. В этот раз в её глазах он увидел лишь злость и отчаяние – прекрасно знакомые ему чувства, и, несмотря на все её проступки, неприязнь к ней ощутимо ослабла.

– Как тебя зовут? – спросил он, когда они дошли до двери. Она вновь обернулась, зло кривя губы.

– Шарлотта, – сказала она. – Шарлотта Рот.

А потом, потеряв к Саймону всякий интерес, она вышла к лифту и захлопнула за собой дверь с такой силой, что дерево затряслось и с его веток слетели соколы с ястребами.

– Ну и ну, – сказала мама Саймона, с тихим щелчком запирая дверь. – Вот такого я точно не ожидала. Как там пицца, ещё не остыла?

Она вернулась за стол, но Саймон так и продолжил смотреть на дверь, пытаясь осмыслить произошедшее. Он чего-то не понимал. Они так хотели найти Саймона с Ноланом, что пересекли Атлантику и вломились в ПРИЮТ, а потом якобы случайно столкнулись с ними на улице – хотя Саймон до сих пор не представлял, зачем. А потом взяли и сдались при первом же отказе?

– Они не вернутся, – сказала Уинтер, взяла его за руку и потянула в столовую. – Уж точно не сегодня. Скорее, снова разыщут тебя на улице.

Отчасти Саймон надеялся, что так оно и будет. Теперь, когда они ушли, а он успокоился, у него начали появляться вопросы. Взгляд Шарлотты до сих пор стоял перед глазами – она смотрела так, будто один он на всём белом свете мог ей помочь, но просто не захотел.

Они с Уинтер вернулись за стол, и тут же Зия положила ему ещё кусок пиццы.

– Мне кажется, эта девочка не старше Саймона с Ноланом, – хмуро сказала она. – Какое правительство в здравом уме пустило её на задание в одиночку?

– Это странно, – согласилась мама Саймона. – Если они вернутся, нужно будет уговорить их остаться до выяснения обстоятельств. Но, если честно, каким бы отчаянным ни было их положение, у нас связаны руки. На Европу мои полномочия не распространяются, а раньше международные организации анимоксов нами не интересовались. Чего они вообще хотят от Саймона с Ноланом?

– Мы могли бы помочь, – не сдавался Нолан. – Хоть чем-нибудь. Если кого-то реально похитили, то…

– То вы никуда не поедете, – сказал Малкольм. – У нас и так достаточно проблем, не хватало ещё, чтобы вы побежали геройствовать.

Нолан начал было спорить, но Лео перегнулся через стол и положил руку ему на плечо.

– Совсем скоро, – мягко, как в разговоре с Саймоном, произнёс он, – когда подрастёшь и выпустишься, ты сам сможешь решать, что тебе делать. Но пока придётся слушаться маму и дядю. Они знают, как будет лучше, и в данном случае вмешательство сулит одни только неприятности.

– Но в прошлом году Саймон по всей стране мотался, и никого не волновало, что это опасно, – возразил Нолан. – Вы его не останавливали. Наоборот, помогали!

– Это совсем другое дело, – сказала мама, а Саймон уткнулся в тарелку. – Мы не могли тянуть время, и был бы у меня выбор…

– Вы же слышали, что она сказала – им срочно нужна помощь! – крикнул Нолан, стукнув кулаком по столу. – И я хочу помочь. Вы постоянно мне всё запрещаете, хотя я сильнее всех вас вместе взятых! Достало уже!

Воцарилась звенящая тишина.

– Да, ты сильнее нас, – помолчав, произнёс Малкольм. – Но мы старше тебя и желаем тебе только добра. Тебе нельзя им помогать. А продолжишь настаивать, я…

– Что? Накажешь меня? – сказал он. – Да плевать. Захочу – сам улечу в Европу.

Уинтер фыркнула.

– Ага, конечно. Ты даже над Центральным парком пролететь не можешь.

Что-то резко переменилось, стоило ей это сказать, и Саймону хватило мгновения, чтобы предугадать реакцию Нолана. Взревев, его брат подскочил и бросился на Уинтер, в прыжке превращаясь в волка, облик которого он принимал в яме.

– Нолан, стой! – крикнул Малкольм, тоже меняя облик, но слишком поздно – ни он, ни застывшая от ужаса мама Саймона не успели бы его перехватить.

Но Саймон, сидевший рядом с Уинтер, уже принял любимый облик брата, инстинктивно угадав, кем он станет. Он врезался в её стул, и она упала на пол, а Нолан напрыгнул на Саймона и вцепился в него зубами и когтями.

Его не волновало, что попался ему Саймон, а не Уинтер. Он драл его когтями, кусал за шею, а Саймон отбивался изо всех сил, пользуясь всем, чему его учили на тренировках. В этот раз всё было всерьёз. Если бы Нолан добрался до Уинтер, он бы поранил её, и Саймон не мог ему этого простить.

Он перекатился, силой разжимая Нолану зубы и проходясь лапой ему по морде. Брат взвизгнул от боли, но бросился на Саймона снова, и в этот раз тот легко увернулся.

– Мальчики, хватит! – крикнула мама, но Нолан толкнул Саймона, и вместе они перевернули стол. Кто-то закричал – кажется, Уинтер, – и Саймон ощутил, как Нолан впивается зубами ему в плечо.

– Вам же сказали: хватит!

Громадный волк – куда больше Саймона с Ноланом – напрыгнул на них, прижимая к полу. Нолан яростно взвыл, выворачиваясь, а Саймон остался лежать, тяжело дыша и пытаясь не думать о лапе дяди, давящей ему на почку.

– Он напал на Уинтер, – зло выдавил он. – Не надо было к ней лезть!

– Я бы и сама справилась, спасибо, – послышался голос Уинтер, в котором Саймон различил заметные шипящие нотки. И не просто так – повернув голову, он увидел змею-щитомордника, демонстрирующую острые клыки.

Нолан всё ещё пытался выбраться из-под Малкольма, но дядя держал его крепко и наклонился так низко, что почти упирался носом ему в морду.

– Никогда, ни при каких обстоятельствах не смей нападать на родных, ты меня понял? – прорычал он. – Особенно когда они в человеческом обличье. Ты мог убить свою сестру!

– Уинтер. Мне. Не сестра! – крикнул Нолан. – А ты. Мне. Не отец!

– Да, не отец, – рявкнул Малкольм, хотя было видно, насколько задели его эти слова. – Твой отец умер из-за способностей, благодаря которым ты считаешь себя лучше других. Он подарил тебе жизнь и брата, и так ты себя ведёшь? Нападаешь на собственную семью за обеденным столом? Чем же ты лучше Ориона, а?

Вот теперь Нолан перестал вырываться, хотя дышал так тяжело, что практически задыхался.

– По-твоему, я на него похож? – спросил он надломившимся голосом и всё же обернулся человеком. Малкольм поднялся, тоже возвращая себе человеческий облик.

– Я этого не… – начал он, но Нолан уже подскочил и бросился в сторону лестницы. Малкольм шагнул за ним, но путь ему преградил Лео.

– Не надо, – тихо сказал он. – Пусть остынет, тогда и поговорите. Сейчас он не станет слушать.

Малкольм выругался себе под нос, и Саймон, тоже обернувшись человеком, встал и поморщился. Рёбра ныли – без синяков тут явно не обошлось, – а ещё Нолан, видимо, прокусил ему плечо, но в целом он был в порядке.

– Он не хотел тебя обидеть, – сказал он Уинтер, которая тоже приняла человеческий облик, и протянул ей руку. Она, не обратив на это внимания, встала сама.

– Ещё как хотел, – проворчала она, отряхивая юбку. – Он не любит меня, я не люблю его. Все это знают. И он, кстати, прав. Я вам не сестра.

Строго говоря, так оно и было. Уинтер удочерил Орион, их дедушка, – значит, она приходилось Саймону с Ноланом тётей. Но сейчас у неё не осталось живых родственников, поэтому семья Саймона взяла её на воспитание – а значит, она стала их сестрой, пусть и не официально. И мнения Нолана никто не спрашивал.

– Ну и что? – тихо сказал Саймон, чтобы никто больше его не услышал. – Иногда у меня такое ощущение, что это ты мне родная, а не Нолан.

В ответ она слабо улыбнулась – и заключила удивлённого Саймона в объятия. Правда, всего на несколько секунд, потому что потом она отстранилась и поспешно вытерла слёзы. Саймон сделал вид, что ничего не заметил.

– У тебя соус в волосах, – сказала она, успокоившись. – Иди смой, что ли.

Саймон помог поставить на место стол, подождал, пока мама закончит хлопотать над его прокушенным плечом, и пошёл к себе. Вечер был ещё ранний, но после такого насыщенного дня хотелось принять душ и свернуться в кровати с книжкой, которую не надо было зубрить наизусть.

Но когда он распахнул дверь их с общей с Ноланом ванной, то резко остановился, запоздало осознавая, что она уже была занята. Его брат сидел на краю ванны, закатав рукав, и вытирал кровившую ссадину на локте. Глаза у него покраснели от слёз.

– Прости, – сказал Саймон, поспешно отворачиваясь, но было поздно.

– За что? – горько выплюнул Нолан. – За то, что не постучал? За то, что опозорил перед друзьями? Или за то, что ты никогда, никогда меня не поддерживаешь, даже если я прав?

– Я… – начал Саймон, но Нолан уже подскочил. Саймон даже не успел ничего сказать, как он вылетел из ванной – и с грохотом захлопнул за собой дверь.

6. Скрестив рога

За ночь Саймон так и не сомкнул глаз, раз за разом прокручивая в голове вчерашнюю ссору.

Нолан был прав. Зря они не выслушали Шарлотту и По, – но чем Нолан с Саймоном могли им помочь, даже если бы согласились? Мама правильно сказала: заниматься похищениями должно было их правительство, а не пара подростков из другой страны. Саймон понимал, почему Нолан злился, – но никакая злость не оправдывала его нападения на Уинтер.

Когда уснуть всё же получилось, пришли до боли знакомые кошмары. Башня на острове Звериного Короля. Падение. Одноглазый орёл, раскрывший клюв в отчаянном крике. Неподвижно застывшее тело дедушки, лежащее на камнях среди бушующих волн.

Но, очнувшись в серых рассветных сумерках, Саймон осознал, что ему снилось что-то ещё, что-то новое: захлёбывающийся в рыданиях Нолан, который бросился обнимать его, как только узнал, что он выжил.

Почему-то это воспоминание стёрлось из памяти Саймона, но сейчас, лёжа в постели и глядя в потолок, он был рад, что не забыл его полностью. Иногда Нолан вёл себя отвратительно, и всё же они были братьями. Одной семьёй. Нолан поддерживал его, когда было нужно. Пришло время Саймона поддержать его самого.

Вот только Нолан явно не хотел с ним связываться. За завтраком Саймон предложил ему погонять друг друга по истории, но он не отреагировал – и продолжил молчать, даже когда Саймон вопреки недовольству Уинтер предложил ему последний оладушек. Он ни с кем не разговаривал, даже с Зией, которая радостно пожелала ему доброго утра. А когда пришёл Малкольм, невыспавшийся и небритый, Нолан резко поднялся и бросился к лестнице, едва не столкнувшись с мамой, несущей тарелку свежеиспечённых оладий.

– И долго это будет продолжаться? – проворчал Малкольм, тяжело опускаясь на своё обычное место.

– Пока вы нормально не поговорите, видимо, – едко сказала Зия. – Да, он поступил плохо, но он просто ребёнок. С последствиями должны разбираться вы, а не он.

– Мы с ним поговорим, – заверила мама. – Но пока присмотри за ним, ладно, Саймон? Чтобы он не натворил никаких глупостей.

– Он не станет меня слушать, – заметил Саймон, но она уже отвернулась к плите. Вздохнув, он потыкал вилкой в оладушки и пожалел, что не может заползти обратно под одеяло и провести там весь день.

Вернулся Нолан двадцать минут спустя, когда Саймон мыл посуду.

– Я в школу, – резко сообщил он – и без лишних слов выскочил из пентхауса, захлопнув за собой дверь.

– Саймон, – напомнила мама. Он хотел возразить, но она посмотрела так, что всё желание спорить пропало.

– Ладно, – буркнул он, вытирая руки и закидывая на плечо рюкзак. – Передай Уинтер, что карточки с вопросами у меня. Буду ждать её в школе.

Когда Саймон выбежал в коридор, двери лифта уже закрывались. Нолан, заметив его, даже не попытался их придержать. Саймон чудом пропихнул между ними руку, и ему повезло – они открылись.

– Спасибо, что подождал, – сказал он без улыбки. Нолан не ответил.

Поездка вниз прошла в напряжённом молчании, и к её концу Саймон пожалел, что не пошёл по лестнице. Нолан, не дожидаясь, пока двери откроются полностью, пропихнулся в щель между ними и пошёл к выходу, а Саймон поспешил следом.

– Слушай, – сказал он, шагая за братом. – Прости меня, ладно? За… за всё.

– Не извиняйся, мне пофиг, – холодно сказал Нолан. Миновав вращающиеся двери, они вышли на улицу.

– Я же вижу, что нет, – сказал Саймон, поправляя рюкзак и уворачиваясь от мужчины с немецким догом на поводке. – Уинтер зря тебя подначивала. И… и дядя Малкольм тоже не хотел тебя обижать.

Нолан угрюмо хмыкнул.

– По-твоему, я из-за это злюсь?

Саймон поморгал.

– Ну, я бы на твоём месте злился.

Нолан фыркнул, поворачивая на улицу, ведущую к зоопарку. Но он уже не так торопился – Саймон начал за ним поспевать.

– Уинтер – дура, а Малкольм постоянно на меня орёт.

– Да, но… он сравнил тебя с Орионом, и… – начал Саймон, но сбился.

Нолан стиснул зубы, глядя прямо перед собой.

– Мы действительно сильнее всех остальных. Это просто факт. Но я не Орион – я вообще на него не похож. Я не хочу править миром. Я просто хочу помогать людям.

Ох. Значит, он и правда расстроился не из-за Малкольма с Уинтер. Саймон помедлил.

– Я тоже хочу помочь Шарлотте, – признался он.

– Серьёзно? – Нолан наконец поднял на него большие, восторженные глаза.

– Да, но… – Он сглотнул, уже ощущая себя виноватым. – Мама права. Мы даже водить не умеем. Чем мы им поможем?

Брат помрачнел, сжимая губы.

– Если бы два года назад тебе сказали, что ты найдёшь все Осколки Хищника и их уничтожишь, ты бы поверил?

Саймон покачал головой:

– Это другое. Я даже не знал про существование анимоксов, уж тем более про Хищника…

– Но всё равно справился, – сказал Нолан.

– Я был не один, – возразил Саймон. – Мне помогали. Друзья, дядя Малкольм, Лео, Зия, мама…

– Я, – добавил Нолан, в его голос вернулся лёд.

– Да, – кивнул Саймон, хотя на самом деле Нолан учинил ему немало препятствий. Но сейчас вспоминать о них было не время. – Ты тоже. Я об этом и говорю. В одиночку я бы не справился.

– Но и мы тоже не одни! – раздражённо воскликнул Нолан. – Нас двое! Ты прикроешь меня, я прикрою тебя – только идиоты к нам полезут!

Саймон помотал головой. Сердце сжималось от ужаса.

– Я не хочу больше сражаться, – сказал он. – Тебе нравятся драки, я знаю, но я их не люблю. Не хочу причинять никому вред. Не хочу, чтобы люди страдали, пытаясь меня защитить. Я просто хочу нормальной жизни.

Неожиданно Нолан остановился перед газетным киоском, и Саймон чуть не запутался в собственных ногах, пытаясь отступить и не врезаться в него.

– И что теперь? Все, кому нужна помощь, должны подвинуться, просто потому что тебе надоело?

– Им может помочь государство… – начал Саймон, но Нолан не договорил.

– У нас с тобой одинаковые способности. Я бы мог сделать всё то же, что сделал ты, а я сидел сложа руки, потому что до последнего момента ничего не знал! – резко сказал он. – Я в курсе, вы с друзьями считаете меня каким-то тупым выскочкой, который не умеет летать, но я всю жизнь готовился к моменту, когда смогу превращаться. И не потому, что собирался захватить мир и всеми править, как хотел Орион. Я хотел помогать людям. И всё ещё хочу им помогать, и могу, потому что теперь все про нас знают. Я могу изменить чью-то жизнь к лучшему. Ну и что, что нам тринадцать? Если мы можем помочь – значит, должны попытаться!

– Но не так, – сказал Саймон. – Мы даже не знаем, что происходит. Вдруг это ловушка? Выглядело ведь очень похоже, согласись.

– Ты так считаешь только потому, что не хочешь им помогать, – сказал он. – Знаешь, вот это твоя худшая черта. Если ты не хочешь что-то делать – значит, и остальные не могут.

Саймон поражённо уставился на него.

– Неправда.

– Да ладно? – Брат бросил на него злобный взгляд, не сходя с края тротуара. – Мне весь год приходилось страдать ерундой на тренировках, потому что ты отказывался драться. Мы не будем помогать той девочке, потому что ты считаешь, что нас обманывают. Я не могу проявить себя, потому что ты хочешь нормальной жизни. – Он презрительно покачал головой. – Почему у нас в семье только ты можешь геройствовать, Саймон? Может, поделишься с нами славой? Потому что это я должен был оказаться на твоём месте. А потом объявился ты, и всех стало интересовать только твоё благополучие.

Саймон смотрел на него с раскрытым ртом, но молчал, погребённый под вихрем эмоций и не веря собственным ушам.

– Так вот кем ты меня считаешь? – наконец с трудом выдавил он. – Каким-то… злобным близнецом, который украл у тебя всеобщее внимание?

– Не… – Нолан замолчал. Нахмурился. – Ты не злобный близнец. Просто ты никогда не даёшь мне делать то, что я хочу. Ты нашими силами не распоряжаешься, и я не обязан каждый раз просить разрешения ими воспользоваться.

– Ну так вперёд! – крикнул Саймон. Во рту у него пересохло. В ушах как-то странно звенело. – Делай что хочешь, Нолан, всё равно тебя никто не остановит. Какая мне разница.

Развернувшись, он засунул руки в карманы и пошёл в сторону парка. Может, и не стоило так на него срываться, но слова Нолана разбередили старую рану, так и не зажившую после смерти дяди Дэррила, оставившего его с семьёй, которую он встретил лишь неделей ранее. Он-то думал, что за прошедший год они с Ноланом нашли общий язык – особенно после войны. Думал, что, пусть Нолан так его и не полюбил, но хотя бы готов был терпеть и в целом был не прочь провести вместе время. Но, видимо, он ошибался.

– Саймон! – крикнул Нолан, и за спиной послышались его шаги. – Саймон, ну не надо, я не это имел в виду.

Но Саймон не останавливался – на самом деле, он почти бежал, пытаясь от него отвязаться. Он не знал, что там Нолан имел в виду, но явно ничего хорошего, и отговорок слышать не хотелось. Особенно сейчас, когда голова кружилась, а мысли перемешивались, и разобраться в них не получалось.

Только добравшись до перекрёстка, он осознал, что Нолан больше его не зовёт. Нахмурившись, он обернулся. Людей на тротуаре было немного, но брата нигде не было видно.

Он вернулся домой? Потому что поблизости не было ни магазинов, ни переулков. Перехватив рюкзак поудобнее, Саймон пошёл в обратную сторону. Может, Нолан сменил облик? Хотя он не хуже Саймона знал, что нельзя превращаться на людях. Он обернулся на дорогу, заглядывая за белый фургон с заметной вмятиной на бампере. Нолан что, зачем-то перебежал дорогу?..

Саймон стоял на носочках, вытянув шею, и тут кто-то врезался в него сзади, толкая вперёд. Но он не упал – чья-то крепкая рука схватила его за плечи, удерживая прижатым к широкой груди.

В кровь выплеснулся адреналин. Саймон прекрасно знал хватку Малкольма и Лео. Эта принадлежала не им.

– Пусти! – прорычал он, вырываясь и пинаясь. Он смог задеть нападавшего по колену, но тот не отпустил, только прошипел что-то на незнакомом языке и пошатнулся, пытаясь нащупать что-то свободной рукой.

Дальше Саймон действовал инстинктивно. Он не подумал о том, что нужно превратиться, – тело начало меняться само. Но он не стал ни волком, ни змеем, ни каким-нибудь хищником, который мог бы с лёгкостью справиться с человеком – вместо этого поменялась только его ладонь, и пять длинных пальцев превратились в лапу рыси с короткими острыми когтями. Яростно зарычав, Саймон оцарапал удерживающую его руку, разрывая серую ткань одежды, под которой оказалась странная угловатая татуировка.

Мужчина вскрикнул, но не отпустил – наоборот, сжал руку сильнее.

– Хватит сопротивляться, тебе же будет хуже, – сказал он с сильным акцентом, потащив Саймона к фургону. Боковая дверь была открыта, и на полу Саймон заметил мальчика без сознания с очень уж знакомыми светлыми волосами. Дыхание перехватило.

Нолан. Они схватили его брата.

Собравшись с силами, Саймон забился изо всех сил, вырываясь и царапаясь острыми когтями. Но когда он повернул голову, пытаясь рассмотреть лицо похитителя, то заметил, как в его руке что-то блеснуло.

Шприц.

Игла коснулась шеи, и на мгновение Саймон был уверен, что всё. Это конец. Их с Ноланом увезут, и их родители никогда так и не узнают, куда они делись.

– Пусти его!

Периферическим зрением он заметил тёмные кудри, и красный рюкзак врезался в бок его похитителя. Мужчина пошатнулся; шприц выпал из его рук, и Саймон, пользуясь возможностью, со всей силы всадил ему локоть под рёбра.

Мужчина болезненно выдохнул, и у Саймона получилось высвободиться. Голова закружилась, но он смог устоять на ногах, а потом бросился к фургону.

– Нолан! – крикнул он. – Нолан, ты…

Кто-то вновь схватил его, оттаскивая от дверей фургона. Но в этот раз это был не похититель – его держала Шарлотта. Щёки у неё раскраснелись, в глазах пылала ненависть, и когда мужчина оправился и бросился на них снова, она толкнула Саймона себе за спину и вытащила из рюкзака нож.

– Пользоваться умею, – пригрозила она. Мужчина остановился, тяжело дыша. Он подавался вперёд, не сводя с них взгляда, и Саймон понимал – он не остановится, пока не получит то, что хочет. Пока не схватит Саймона.

Но мгновение спустя он осознал, что вокруг собрались разгневанно кричащие люди. Мужчина тоже их заметил и медленно отступил к фургону, крикнув что-то непонятное через плечо.

Ему ответили на том же языке, и мужчина помрачнел. Глумливо усмехнувшись, он отвернулся и запрыгнул в фургон. Завизжали шины, и машина сорвалась с места.

– Нолан! – заорал Саймон, выскакивая из-за спины Шарлотты и бросаясь следом. – Стойте! Остановите фургон! Они забрали моего брата!

– Саймон! – позвала Шарлотта. – Саймон, подожди!

Не обращая внимания на её крики, он бежал со всех ног, не обращая внимания на тошноту. Фургон уезжал всё дальше и дальше, несмотря на утренние пробки, но потом Саймон всё же заметил пустующий переулок. Он сильно рисковал, но страх и паника не дали задуматься о последствиях, поэтому он свернул с улицы, сбросил рюкзак и обернулся сапсаном.

Издав клич, он вылетел из переулка, чуть не врезался в фонарь, но взмыл выше. Фургон должен был быть где-то рядом. Прошло всего несколько секунд. Сердце отчаянно колотилось, но потом Саймон заметил его – белый фургон, едущий по дороге у Центрального парка. Закричав, он нырнул вниз, прижимая крылья к телу и не замечая ничего вокруг. Он успел. Если он сможет добраться до них… если сможет остановить…

Он подлетел к фургону, готовый обрушить на боковую дверь всю силу сапсана, но внезапно осознал, что никакой двери не было. От неожиданности он чуть не влетел в дерево, успев увернуться в последний момент.

Он обознался.

Раскинув крылья, Саймон снова набрал высоту, лихорадочно оглядываясь. Куда делся нужный фургон? Они не могли далеко уехать.

Он заметил другой белый фургон, потом ещё один, и ещё – но, когда снизился и пролетел между ними, с растущим ужасом осознал, что среди них не было ни одного с помятым бампером. Среди них не было того, где держали его брата.

Наконец, облетев, кажется, абсолютно все белые фургоны на Пятой авеню, он приземлился на скамейку в Центральном парке, задыхаясь и пошатываясь от головокружения.

Фургон пропал. А вместе с ним пропал Нолан.