Текст книги "Испытание Уинтер"

6
Принцесса и наследница

– Мы ещё долго будем шататься по лесу, – сказала Уинтер, – или всё же признаешь, что мы потерялись?

Они петляли по пустующей грунтовой дороге уже почти три часа. Саймон лежал на заднем ряду, прикрывая глаза рукой, а Ариана в четвёртый раз проверяла повязку, стягивающую рану. Кровотечение стало слабее, но не остановилось до конца, и она поджимала губы, слегка надавливая на рану вопреки болезненному шипению Саймона.

– Мы не потерялись, – терпеливо возразил Габриэль. – Более того, если мы сейчас повернём вон на том повороте, вы сами убедитесь, что я знаю дорогу.

Даже из-за спинки сиденья, перекрывавшей обзор, Саймон заметил, как Джем выпрямился.

– Это что, Амазонка? – поражённо спросил он. – Мы поплывём на лодке?

– На чём? – переспросила Ариана, резко вскинув голову и моментально позеленев. Захрипев, Саймон кое-как сел, и действительно: стоило Лео свернуть на едва заметную тропу, которую и дорогой-то сложно было назвать, как впереди показалась широкая река – а заодно и маленький шаткий причал с большой лодкой, видавшей лучшие времена.

Как только Лео припарковался, Джем выскочил из фургона и понёсся к воде.

– Всегда хотел поплавать в Амазонке, – крикнул он. – Экосистема тут шикарная…

– Я бы на твоём месте в воду не лез, – сказал Габриэль за мгновение до того, как Джем добрался до берега. – Мы на территории кайманов. Так что осторожнее, если не хочешь стать их обедом.

Из окна Саймон увидел, как Джем резко затормозил. Уинтер вздохнула.

– Я за ним присмотрю, – сказала она, схватила сумочку и выпрыгнула из фургона. Шарлотта пошла за ней, но когда Саймон попытался подняться, Ариана сильнее надавила на его рану.

– Сначала зашью тебя, – сказала она, доставая из поясной сумки зажигалку и швейный набор, – а потом можешь снова корчить из себя бессмертного.

Под болезненные вздохи и ворчание Саймона она принялась за дело, но справилась, к счастью, быстрее, чем несколько дней назад в Серенгети. К тому времени, как она закончила, Лео с Шарлоттой перенесли вещи из фургона в лодку, на палубе которой уже стоял Джем – опасно перевалившись через перила, он вглядывался в мутную воду.

– Свалишься – мы за тобой не полезем, – предупредила Уинтер, придерживая его за футболку, словно ей бы хватило сил удержать его от падения. У неё были свои сильные стороны – например, умение бросаться ядовитыми комментариями, подходящими ситуации, – но физически Джем был чуть ли не в два раза крупнее её.

– Да и не надо, – жизнерадостно отозвался тот, не сводя взгляда с реки. – Ничего со мной не случится…

Стоило ему это сказать, как на поверхности показалась морда массивного аллигатора, приподнявшегося буквально на несколько сантиметров над водой, – Саймон, как раз вышедший на причал с Арианой, с трудом разглядел даже его ноздри. По спине его змеился тёмный гребень, а взгляд был прикован исключительно к Джему.

Чёрный кайман.

– Еда, – раскатисто пробурчал кайман низким голосом, заглушённым плеском воды, и Уинтер дёрнула Джема за футболку с такой силой, что ворот врезался в шею, и ему пришлось выпрямиться.

– Как классно, – сказал он, хотя так и не отошёл от перил. – А ты знала, что чёрные кайманы – самые крупные представители своего вида? Они могут вырасти до шести метров в длину, даже больше, чем крокодилы.

– А ты знал, – не выдержала Уинтер, – что они хищники, которые сожрут тебя и не подавятся?

– Еда, – снова потребовал чёрный кайман, и Саймон огляделся. Еды у них не было, если не считать мармеладных мишек, но Саймон очень сомневался, что кайман предпочтёт их мясу.

– Габриэль, – окликнул он, заметив Хранителя на берегу. Тот тоже наклонялся, словно с кем-то разговаривал, но Саймон не видел, с кем именно. – Тут голодный чёрный кайман.

Габриэль даже не посмотрел в его сторону.

– Я тут о цене договариваюсь, – отозвался он. – Погоди минуту, будь добр.

Его тон Саймону совсем не понравился, но он, оглянувшись на бледную Ариану, всё же поднялся на борт. Лодка оказалась крепче, чем он думал, а под палубу уходила лестница – значит, можно было надеяться, что места всем хватит.

Едва поднявшись на лодку, Ариана тяжело опустилась на толстый моток каната и закрыла лицо руками. Саймон присел рядом с ней на корточки, игнорируя боль в боку.

– Может, плыть по реке будет легче, чем по морю.

– Буду надеяться, – пробормотала она без особой уверенности. – Ничего, выживу. Проследи, чтобы Джем за борт не спрыгнул.

Выглядела она плохо, но Саймон знал, что лучше оставить её в покое. Поэтому он подошёл к Уинтер с Джемом, которые перекидывались фактами о лесах Амазонки с таким видом, словно сражались за титул знатока. И хотя Джем явно кое-что знал, особенно если это касалось реки, кладезь познаний Уинтер оставался неиссякаем.

– Сорок тысяч видов растений, Джем, – недовольно сказала она. – И это только те, которые нам известны.

– Ну, а Амазонка раньше текла в противоположную сторону, – парировал Джем. – И ты знала, что тут обитают речные дельфины и гигантские выдры…

– Каждую секунду люди вырубают полтора акра леса, – изящно вклинилась Уинтер. – А каждый день вымирает больше сотни различных видов.

– Не надо читать мне мораль, я и так знаю, что природу нужно беречь, – сказал Джем, не скрывая своего раздражения. – Ариана, вот ты в курсе, что в одних только джунглях проживают два с половиной миллиона видов насекомых?

– Думаю, её сейчас это не очень волнует, – сказал Саймон.

Одного взгляда в сторону реки хватило, чтобы заметить, как кайман вьётся у лодки, явно выжидая возможность перекусить. Но не успел Саймон полезть в рюкзак, чтобы отвлечь каймана злаковым батончиком, как за спиной послышались тяжёлые шаги: на борт поднялись Лео, Габриэль и Шарлотта.

– Путь свободен, – жизнерадостно сообщил Габриэль. – Кайманы нас пропустят.

– Что ты им наобещал? – с подозрением поинтересовался Саймон, вдруг резко озаботившись местонахождением Элоизы. Конечно, сахарная летяга была бы кайманам на один зуб, но всё же.

– Просто сказал, что за нами обязательно явятся солдаты Верховного Совета, – ответил Габриэль. – И в зависимости от того, в каких животных они превращаются, кайманов может ожидать очень вкусный обед.

Внутри всё перевернулось, но Саймон решил не спрашивать, точно ли кайманы будут ждать, пока солдаты в кого-нибудь превратятся. Он и так знал ответ, но старался об этом не думать.

– Лодка точно нас выдержит? – с сомнением поинтересовалась Шарлотта, косясь на щербатый пол.

Габриэль тут же принялся отвязывать лодку от причала.

– Она уже двадцать лет служит мне верой и правдой, – сказал он. – Так что вряд ли она скоро развалится.

Они с Лео подняли якорь, покрытый водорослями и тиной, и когда лодка отчалила, Саймон вернулся посмотреть на каймана. Тот до сих пор сидел под водой и провожал их тяжёлым взглядом, но хотя бы не плыл следом.

Лео с Габриэлем, быстро сработавшись, вместе правили лодкой. Она двигалась вниз по течению, спокойно виляя, словно они вовсе не торопились. Стараясь сдержать раздражение, Саймон облокотился на перила, игнорируя боль в боку, и посмотрел в сторону леса. Кустарники и деревья постепенно становились всё плотнее и вскоре слились в единое полотно зелени. Зелёным было все: листья, трава, вода, змеи…

Саймон резко попятился. Всего в нескольких метрах от лодки над водой нависала ветвь, с которой за ним наблюдал зелёный древесный удав, свернувшийся кольцами. Кажется, он не планировал нападать, но Саймон предпочёл не рисковать.

– Тебе нечего бояться, Саймон Торн, – сказал Габриэль, и Саймон резко обернулся. Хранитель стоял всего в паре шагов от него; на голове у него красовалась непонятно откуда взявшаяся широкополая шляпа, бросающая тень на дружелюбное лицо. – Животные знают, что мы им друзья, не враги.

Лично Саймон считал, что Габриэля могут считать другом только те, у кого совсем атрофировался инстинкт самосохранения, но мысль эту он предпочёл оставить при себе.

– Зачем ты нам помогаешь? – спросил он.

Габриэль пожал плечами.

– Мы вроде остановились на том, что я не хочу умирать. Этого мало?

Саймон поджал губы.

– Хотя бы скажи, откуда ты узнал про Наследников. Специально выслеживал их?

– Да зачем, – отозвался Габриэль. – Я и так знал, где их искать.

– Ты про список? – спросил Саймон. Хранитель озадаченно поглядел на него, и он добавил: – Мы знаем, что Совет ведёт списки всех потомков королевской семьи.

– Серьёзно? – Габриэль впечатлённо присвистнул. – И как это американец, который узнал про существование Верховного Совета две недели назад, успел раскрыть такую важную тайну?

– Раз ты мне не отвечаешь, я тоже не буду, – сказал Саймон; эта игра ему окончательно надоела. – Главное, что мы знаем про список, и в нём ни разу не упоминались тропики. Так зачем мы приехали?

Габриэль приподнял бровь, изгибая уголок губ в усмешке.

– А ты не думал, – медленно произнёс он, – что в список могла закрасться ошибка?

– А тебе-то откуда знать? – парировал Саймон. – Ты Хранитель. Вы сами составили этот список.

Габриэль замолчал и какое-то время просто смотрел в воду, щурясь. Кроны деревьев накрывали берега таким густым пологом, что солнечный свет должен был теряться в листьях, и всё же лучи отблёскивали от речной глади.

– Ты хорошо знаешь нашу историю? – наконец спросил он. – Слышал, что, когда Верховный Совет захватил трон, детей последних монархов сослали на разные континенты?

Саймон кивнул.

– И теперь за ними охотится Совет. Это их имена указаны в списке.

Габриэль согласно замычал.

– На наш замечательный континент отправили принцессу, которой было всего двенадцать лет. Только представь, каково было девочке в таком возрасте оказаться одной посреди лесов Амазонии. Верная смерть.

Саймон был немногим старше, но несмотря на всё, что ему довелось пережить в двенадцать, рядом с ним хотя бы были семья и друзья.

– Но она же выжила, да?

Габриэль кивнул.

– Разумеется, Совет рассчитывал на другой исход – меньше королевских отпрысков, меньше проблем. Но её нашли животные. Они помогли ей и отвели к племени анимоксов. За сто лет до этого королевская семья уже пыталась подчинить себе тропики и всех их обитателей, но её всё равно приняли как собственную дочь. Сначала им пришлось общаться через животных, но она рассказала, что с ней случилось, и в племени осознали опасность их положения. Если бы в Европе узнали, что преемница королевской семьи выжила, они бы пришли за ней и никого бы не пощадили. Но местные анимоксы всё равно приняли её в племя, и остаток жизни она провела среди них.

Он замолчал, и Саймон расправил плечи.

– Чудесная история, – сказал он, – но откуда ты всё это знаешь?

Габриэль пожал плечами.

– Легенды частенько передаются из поколения в поколение.

– Легенды? – переспросил Саймон. – Почему легенды?

Возможно, ему показалось, но глаза Габриэля хитро сверкнули, словно Саймон наконец-то задал верный вопрос.

– Потому что, – легко отозвался он, – её старшая дочь стала первой Наследницей.

Саймон захлопал глазами.

– То есть…

– Вопреки надеждам Верховного Совета ни Хищник, ни Камень Судьбы не забыли королевскую семью, – сказал Габриэль. – И в каждом поколении обязательно появлялся один Наследник. Так уж получилось, что первой стала её дочь.

Саймон поражённо покачал головой.

– Но… как она выжила? Совет ведь нашёл её, да? Ту первую Наследницу.

– До них дошли слухи, – сказал Габриэль. – Но к тому моменту прошли уже десятки лет. За это время племя научило принцессу заботиться о лесных животных, и она передала эти знания своим детям, включая первую Наследницу. Много лет спустя, когда Верховный Совет пересёк океан и выследил племя, животные остались верны им до конца – принцессе с её семьёй в том числе.

– Они сражались за неё? – тихо спросил Саймон. Животные Серенгети тоже попытались защитить африканских Наследников, за что поплатились кровью и болью. За последние две недели он видел немало ужасов, но до сих пор вспоминал, как слонёнок оплакивал погибшую мать, и понимал, что никогда это не забудет.

– Да, – сказал Габриэль серьёзно. – Животные сражались за неё. Сражались вместе с ней. В тот день погибло столько солдат, что река окрасилась алым, а когда всё было кончено, Наследница пощадила одного молодого солдата Верховного Совета, и он, вернувшись в Европу, рассказал свою чудовищную историю. Прошло триста лет, и ни разу Верховный Совет не решался ступить на эту землю. До этого дня.

Перед глазами мелькнули кровавые воспоминания и жуткие картины, нарисованные воображением. Саймон попытался разогнать их – он не видел ту битву и не знал, что произошло в лесу несколько веков назад. Но всё равно по коже побежали мурашки, и призраки переполнили влажный воздух, наполняя его зловонием. Не важно, куда заносила его судьба – смерть везде пахла одинаково.

– А что стало с Наследниками Амазонки? – спросил Саймон. – Не с первой, с… остальными.

Ведь их должно было стать больше, даже учитывая разрастающиеся из поколения в поколение семьи потомков королевской крови, сосланных на другие континенты.

– Верховный Совет не стал их трогать, – пожал плечами Габриэль. – Возвращаться в джунгли было слишком опасно, так что пока Наследники не трогали Хранителей, те решили не посылать своих лучших солдат на верную смерть. Понимаешь, они считали племя первобытным, – добавил он, зло ухмыльнувшись. – И думали, что они не знают про мир за пределами леса. Но племя помнило, откуда появилась принцесса, и помнило про нависшую над ними угрозу. С тех пор, если Совету не удавалось найти Наследника, они автоматически считали его жителем Амазонки. Иногда так и было.

– Иногда? – неуверенно спросил Саймон.

– Ну, почти всегда, – признал Габриэль. – Совет отлично умеет выслеживать неопытных и наивных Наследников, но они не нашли всех. Кто-то, разумеется, жил здесь, в Амазонии. Но кто-то просто знал, как хранить секреты.

Когда Саймон узнал, что может превращаться в разных животных, то скрывал это почти год. Тогда он ещё не был настоящим Наследником, но был потомком Звериного короля, слышал окружающие его легенды и знал, насколько опасна была эта тайна. Но ведь не все Наследники об этом догадывались. Да и откуда им было знать, если Совет тщательно скрывал от анимоксов свою методичную чистку?

– Тогда сколько в Амазонии Наследников? – спросил Саймон. – Или ты сам не знаешь?

– Из племени, к которому присоединилась принцесса, выросла деревня, – сказал Габриэль. – Так что большая часть детей твоего возраста могут оказаться Наследниками.

– Так сколько их? – спросил Саймон. – Десять? Двадцать? Сто?

– Двадцать три, – ответил Габриэль, задумчиво поджав губы. – Наверняка есть ещё дети людей, покинувших племя, но таких было мало. Быть избранным – это дар, великая честь. Такие люди становятся защитниками леса и подходят к этому с большой ответственностью. Не знаю, мог ли Наследник появиться вне племени… – Он покачал головой. – Нет, это вряд ли.

– Значит, у Верховного Совета нет настоящих имён возможных Наследников? – спросил Саймон, хмурясь. – Но почему?

Какое-то время Габриэль молчал, вглядываясь в мутную воду.

– Ты сам сказал – я Хранитель. Я участвовал в составлении этого списка.

Он похлопал Саймона по плечу – к счастью, здоровому, – развернулся и пошёл помогать Лео с лодкой, оставив Саймона с множеством вопросов без ответа. Он проследил за ним взглядом. Мелькнула мысль: может, Фахари была права? Может, несмотря на Вадима, несмотря на Ивонну, несмотря на все доказательства, которые Саймон видел собственными глазами, оставшиеся Хранители всё же не были теми чудовищами, за которых он их принимал.

***

Их путешествие по Амазонке затянулось на несколько часов: они успели попасть под короткий ливень, промочивший до костей, и встретить закат, окрасивший горизонт яркими красками. Саймон старался не уснуть, но битва с Советом истощила все силы, а тело надсадно ныло. Наконец, когда он задремал у перил и чуть не свалился за борт, Уинтер уговорила его превратиться в летягу и уйти спать в её сумочку к Элоизе.

Несколько часов спустя Саймон проснулся от покачивания и услышал гул насекомых и приглушённые шаги, доносящиеся снаружи. Он не знал, сколько проспал, но судя по тяжёлому дыханию Уинтер, лодку они покинули. Осторожно, чтобы не разбудить Элоизу, он выглянул из сумки и огляделся.

Единственным источником света оказались фонарики, покачивающиеся в такт тихим шагам. В духоте леса было сложно дышать, и когда он оглядел друзей – к счастью, большие чёрные глаза летяги отлично видели в темноте, – то увидел, что все они бредут из последних сил.

– Надо было поспать на лодке, – несчастно сказала Уинтер, и Джем согласно застонал.

– До деревни недалеко, – донёсся откуда-то спереди голос Габриэля. – Кстати, заметьте – никто нас не трогает, даже комары. Это территория Наследников. Здесь на нас не нападут.

– Ну да, зато следить будут, – проворчала Шарлотта, освещая фонариком густые кустарники. – Я их слышу. Мы не одни.

– Разумеется, – согласился Габриэль. – Но я до сих пор не завёл вас в ловушку. Так что доверьтесь мне. Осталось немного.

– Ты работаешь на Совет, – фыркнула Шарлотта. – А вам сюда путь заказан. Так почему на тебя никто не нападает?

– А это, – раздался рядом с Саймоном шёпот, – отличный вопрос.

Ариана спустилась по ремню сумки, и Саймон, подвинувшись, освободил ей место на молнии.

– Слышала, что он мне рассказал днём? – шепнул он, и Ариана кивнула.

– Что-то тут не так, – пробормотала она. – Он явно нам врёт.

– Или недоговаривает, – согласился Саймон.

– Рано или поздно вы всё узнаете, – тем временем отозвался Габриэль на вопрос Шарлотты. Та не ответила и просто мрачно уставилась вперёд.

Его ответ – точнее, его отсутствие – не понравился и Саймону тоже. Его не устраивали правила игры, которую начал Габриэль, и хотя тот пока что не сделал ничего плохого, Саймону надоело быть мышкой в лапах у кошки. Его две недели подряд обманывали и водили за нос все, кого он встречал, и теперь ему нужно было одно: полная правда без недомолвок. Учитывая, скольким они с друзьями рисковали и скольким уже пожертвовали, они её заслужили.

Поэтому, выругавшись себе под нос, Саймон спрыгнул с сумки Уинтер и уже в человеческом виде приземлился на мягкую землю. Друзья охнули от неожиданности, а Джем, споткнувшись, растянулся на влажной траве.

– Не пугайтесь, это я, – виновато сказал Саймон, подбегая к Джему, но Лео уже помог ему подняться и стряхнуть землю с колен.

– Предупреждать надо, – проворчала Уинтер, направив фонарик ему в лицо. Саймон прикрыл глаза ладонью, и она неохотно опустила фонарь.

– Пойдёмте, – окликнул Габриэль, успевший уйти вперёд. – Осталось недолго. Нет смысла устраивать привал.

Повздыхав, они продолжили пробираться сквозь тёмные заросли. У Саймона ныло всё тело, но он всё же ускорился и вскоре догнал Хранителя.

– Ты здесь уже бывал, – сказал он. – Поэтому ты столько знаешь про племя и их историю.

Габриэль кашлянул.

– Я же сказал, рано или поздно вы всё…

– Хватит, – сухо перебил Саймон. – Ты завёл нас в джунгли ночью, прекрасно зная, что вокруг полно животных, которые убьют нас одним укусом. Мы и так тебе доверились. Пора уже рассказать нам всю правду.

– Не бывает «всей» правды, – сказал Габриэль. – У каждого она своя.

Саймон скрипнул зубами и не прижал Габриэля к ближайшему дереву, превратившись в медведя, только потому что болел бок.

– Ну так расскажи нам свою правду, – прорычал он, надавливая на марлю, прикрывающую швы, словно это облегчило бы боль. Но лучше не стало, и он зашипел, злясь на себя за слабость.

– Вернись в сумку, Саймон, – окликнула Уинтер. – Только хуже сделаешь.

– Да всё в порядке, – пробормотал он, убирая руку. – Откуда ты столько знаешь, Габриэль? Про деревню, про племя, про их легенды…

Габриэль не ответил. Саймона это не удивило, и спустя недолгий момент тишины, нарушаемой лишь звуком шагов, он решил надавить.

– Ладно, тогда я сам угадаю, – сказал он, стирая пот со лба. – Ты Хранитель, а значит, не должен знать про племя Наследников, спрятанное в лесу. Но ты знаешь. И если список Наследников Верховного Совета поддельный, значит, ты решил скрыть от них эту информацию, хотя спокойно мог всё рассказать. Особенно в последние две недели.

Габриэль ничего не сказал, но и не возразил. Поэтому, глотнув нестерпимо влажного воздуха, Саймон продолжил:

– Ты ничего им не сказал, потому что с самого начала не собирался. Даже сейчас ты рассказал историю племени только мне, а не нам всем. Это потому, что я тоже Наследник? И ты думаешь, что я вправе знать. Тебе не обязательно было сбегать с нами, чтобы скрыться от Вадима и Верховного Совета. Ты управляешь им. Значит, ты с самого начала планировал эту поездку, и тогда остаётся только два варианта. Первый: ты заодно с Вадимом и ведёшь нас на смерть.

– Я бы ни за что не стал работать с этим бездушным убийцей, – сквозь зубы процедил Габриэль.

– Значит, вариант второй, – сказал Саймон. – Ты знаешь про племя Наследников, потому что ты там родился. Это твой дом, да?

Габриэль резко остановился, и Саймон замер в паре шагов от него. Но он не стал соглашаться с его словами – или, скорее, полностью их отрицать, – а просто поднял руку, жестом показывая остальным, нужно подождать.

Саймон нахмурился.

– Какой смысл врать, – начал он, но не успел договорить, как по коже пробежали мурашки. Что-то вдруг изменилось. Он не сразу понял, что именно, но пару мгновений спустя до него дошло.

Непрерывный гул насекомых стих, и лес погрузился в тишину.

– Саймон… – едва слышно окликнула Уинтер дрожащим голосом. Он обернулся, приготовив заострившиеся когти, и поначалу ничего не заметил, но потом он взглянул на лес глазами ночного животного, и зрение прояснилось.

И увидел.

Несколько десятков животных обступили их смертоносным кольцом. Ягуары, кайманы, пумы, даже огромная анаконда безотрывно смотрели на них, и Саймон мгновенно понял, кто перед ним.

Наследники Южной Америки.