Текст книги "Скифские империи. История кочевых государств Великой степи"

Примерно через два века после Рождества Христова царь Грузии Аспагур принял закон, запрещающий приносить в жертву идолам детей, и идолопоклонство было окончательно отменено в правление его преемника Мириана, правившего с 318 по 360 год, через посредство рабыни-христианки, которую армянские летописцы называют Ниной. Святая равноапостольная Нина, излечив благодаря своему искусству царицу от опасной болезни, сумела убедить своих господ принять христианство. Тифлис, современная столица, был построен в 455 году царем Вахтангом Горгасали на месте древнего поселения, которое называлось Ифилиси или Ифилискалаки, или теплый город, по находящимся неподалеку горячим источникам; и туда он перенес столицу из Мцхеты в 469 году, через четырнадцать лет после основания города. В течение VI века персидский шах Кавад завоевал Грузию и Кавказ в результате продолжительной войны; и они оставались подданными его империи до тех пор, пока трон Газневидов и гебрский культ не был свергнут во второй половине VII века победоносными армиями сарацин, которые тогда уже усвоили веру и фанатизм Мухаммеда. Эти жестокие и фанатичные захватчики, покорив Персию, отправили войска в Грузию под командованием Мурхуйреха[45]45
  Видимо, автор имеет в виду Масламу ибн Абдул-Малика. (Примеч. пер.)


[Закрыть], брата их халифа аль-Валида, который взял Дербент в результате яростного сражения, в котором погиб сарацинский герой Кри Хар; его похоронили у тамошней крепости, и по сей день лезгины, которые следуют учению ислама, совершают паломничества к его могиле. С того времени до конца IX века[46]46
  Еврейский род Багратионов взошел на грузинский престол в VIII веке, и их потомки правили вплоть до русского завоевания.


[Закрыть] арабы непрерывно вторгались в Грузию, разоряя ее, заставляя захваченные провинции принимать религию Мухаммеда и безжалостно предавая огню и мечу все города, дома и деревни, жители которых отказывались подчиниться этому приказу. В 861 году они захватили столицу Тифлис, но вскоре после этого, по причине упадка их власти в Азии, были изгнаны из Грузии, хотя и оставили множество следов своего владычества в колониях, которые по сию пору сохранились на Кавказе. Это освобождение от сарацинского ярма в основном произошло благодаря доблести и военному искусству знаменитого рода Орбелянов, которые якобы были потомками царского семейства Китая или одной из стран, граничивших с Восточной Татарией, и которые, будучи свергнуты с трона в результате великого переворота на родине, пришли в Грузию через Дарьяльский перевал и предложили свою службу удрученному, вынужденному платить дань царю, чтобы помочь ему освободить трон и страну от мусульманской тирании и угнетения. За свой успех в этом предприятии они получили от благодарного монарха укрепленный замок Орбети и с тех пор успели доказать, что являются надежнейшей опорой грузинского трона и царства и храбрейшими защитниками грузинского народа и правительства, которому они неоднократно оказывали ценные услуги[47]47
  Старейший представитель рода Орбелянов является наследным фельдмаршалом короны.


[Закрыть]. В 1049 году нашей эры, в правление Давида I[48]48
  В это время в Грузии правил царь Баграт IV (1027–1072). (Примеч. пер.)


[Закрыть], тюрки-сельджуки при Тогрул-беке, своем знаменитом правителе, вторглись в Грузию и опустошили ее, заставив царя со всем его двором и сокровищницей и главными знатными семействами бежать в горы, уничтожив поля и деревни и разоряя страну везде на своем пути; но Липарит Орбелян, спаласар, то есть наместник царства, собрал небольшую группу преданных и отважных последователей и, наступая на врага, чьи силы более чем в двадцать раз превышали число его храбрых, но малочисленных приверженцев, вступил в бой со всей его армией, которую в итоге он полностью разгромил в кровопролитном сражении и унес с поля все знамена и символы врага. Но по возвращении полководец-победитель встретил низкий прием от своих неблагодарных, хотя и весьма обязанных ему соотечественников, ибо его успех и популярность и то влияние, которое он приобрел у власти, навлекли на него зависть и вражду знати. Бывшие сподвижники подстроили его подлое убийство и, лишив его сына Иване отцовских поместий, вынудила его спасаться бегством, опасаясь за свою жизнь. Однако гибель Липарита была с лихвой отомщена вторым нашествием сельджуков под предводительством их свирепого и не знающего жалости вождя – победоносного Алп-Арслана, который разгромил и сровнял с землей все войско, собранное грузинами, и, осадив Тифлис, взял столицу и подчинил себе всю страну. Владычество сельджуков, однако, продлилось недолго, ибо они были изгнаны в правление следующего царя, доблестного и дальновидного Давида II[49]49
  Это произошло при царе Давиде IV. (Примеч. пер.)


[Закрыть], который, призвав Иване Орбеляна из изгнания, вернул ему имущество отца, а также пожаловал возвращенному князю крепость Лорки в качестве некоторой компенсации за беспримерную суровость постигшего его семью наказания. В 1160 году, после смерти Давида III[50]50
  Автор имеет в виду Давида V. (Примеч. пер.)


[Закрыть], который был справедливым и умеренным правителем, чье благоразумие сделало многое для того, чтобы исправить бедствия, причиненные сельджукским вторжением, его опустевший трон перешел к его единственному сыну Демне (Деметре); но так как юный царевич еще не достиг совершеннолетия, царь в завещании назначил регентом царства своего брата Георгия, хотя образование и воспитание своего сына доверил Иване Орбеляну III. Когда царевич достиг совершеннолетия, регент отказался передать ему бразды правления и сам принял титул царя, в то время как его угнетение и безжалостные поборы лишили его народной любви и уважения и внушили знати ненависть к нему; и тогда Иване, прибегнув к силе оружия, при поддержке множества недовольных осадил узурпатора с его сторонниками в Тифлисе. Однако армия Орбеляна была отброшена от стен столицы и вынуждена прекратить наступление; он отступил с Демной в крепость Лорки, и царь Георгий осадил Орбеляна в его же замке среди гор, где его гарнизон вскоре дошел до крайнего отчаяния от голода. В надежде добиться милосердия для себя и своих солдат молодой царевич вышел за ворота и, бросившись к ногам дяди, взмолился о жалости; но жестокий и бесчеловечный монарх бросил его в темницу и ослепил, а когда Иване сдал свою цитадель, будучи уже не в силах сопротивляться стрелам и мечам врага, как и более медленным, но более жестоким мукам голода, то и этого князя он обрек на ту же страшную участь. Хотя Орбелян сдался на условии, что ему позволят свободно и беспрепятственно уйти с немногими оставшимися сторонниками в другую страну, Георгий велел всех их предательски схватить и бросить в тюрьму, и, приказав казнить каждого второго члена побежденного рода (за исключением брата и двоих сыновей несчастного князя, бежавших в Персию) и ослепить Иване в его темнице, чтобы стереть всякую память об их свершениях и имени, он повелел стереть его с их надгробий и даже вымарать со страниц исторических трудов и летописей Грузии. Но после смерти Георгия, которому наследовала его единственная дочь Тамара, эта царевна, чье правление можно назвать самым славным в истории Грузии, призвала в свои владения уцелевших членов рода

Орбелянов и, так как Иване скончался в тюрьме, вернула им его укрепленные поместья. Она изгнала персов, вторгшихся в ее земли, и, расширив границы своего царства от Черного до Каспийского моря, подчинила себе нескольких соседних государей. Армии ее сына Георгия IV, который назначил Иване Орбеляна IV командующим своими силами, также одержали победу над племенами к югу и западу от Грузии, которых он заставил принять христианство; но в 1220 году его правление было омрачено чудовищными разорениями, причиненными стране монголо-татарами, которые вошли в Грузию через Дербентский перевал на пути в Персию, хотя в этом своем первом нашествии они не одержали особо решающих побед над местными жителями. Два года спустя, после смерти Георгия, который сделал свою дочь Русудан[51]51
  Русудан была сестрой, а не дочерью Георгия IV и, соответственно, опекуншей племянника, а не брата. (Примеч. пер.)


[Закрыть] регентом царства и опекуном ее брата, так как его сын и преемник Давид был еще мальчиком, они снова вторглись в Грузию и, представившись единоверцами-христианами и союзниками, приготовились помочь молодой царице против ее врагов татар. Чтобы осуществить обман, они вывели перед своей армией нескольких захваченных в плен священников и вынесли крест штандарта. Обманутые грузины оказались застигнуты врасплох и атакованы и потеряли 6 тысяч человек; но, обнаружив свою роковую ошибку, они собрались с силами, выступили на врага и убили 20 тысяч человек, захватив также многих пленных и обратив в бегство всю остальную армию. Царица Русудан отправила посла к Гонорию III, чтобы предупредить его об угрожающей Европе опасности, если монголам позволить продолжить их победоносный поход беспрепятственно; и в своем письме она утверждала, что не смогла прислать обещанную помощь против сарацин, потому что ей нужны были все ее войска для отражения внезапного нашествия варваров. Смерть Чингисхана, случившаяся в 1227 году, на какое-то время остановила продвижение монголов, которые поспешили вернуться в имперский лагерь, чтобы участвовать в избрании нового вождя; но, покончив с этим, они вновь завоевали Грузию, и царица, тщетно взывая о помощи к христианским странам Европы, стала свидетельницей того, как ее трон и народ простерлись ниц под пятой татарского хана, под чьим владычеством они оставались до 1500 года. Она сама стала мусульманкой, и царский род, который правил с VIII века и утверждал, что происходит от Соломона, еще сохранял свой титул и авторитет, но только по милости монгольского владыки и только при условии, что они выполняли его повеления и платили установленную дань.

Из-за переворотов и почти непрерывных войн, которые мешали развитию Грузии в течение сотен лет, она, разумеется, не сумела достичь многого в литературе или какой-либо серьезной науке или искусстве; однако святой Евфимий перевел Библию на местный язык уже в VIII веке, и до нашего времени сохранилось несколько поэтических романов, написанных в Средние века, – в частности, поэма о Тариэле[52]52
  Поэма «Витязь в тигровой шкуре» (1189–1212). (Примеч. ред.)


[Закрыть] военачальника Шота Руставели, служившего при дворе царицы Тамары, и ода того же автора, повествующая о ее правлении и деяниях. У грузин также есть несколько других героических эпосов, в частности «Барамиани» и «Ростомиани», и весьма уважаемые «Висрамиани» и «Амиран-Дареджаниани», две прозаические работы Саргиса Тмогвели и Мосэ Хонели; но они, вместе с собранием гимнов патриарха Антони, кодексом Вахтанга, составленным Вахтангом VI в 1703 году, и хрониками того же правителя составляют почти весь корпус грузинской литературы.

Глава 6
Финны. – Русские. – Новгород и Киев. – Рюрик. – Олег. – Игорь. – Ольга

Финны, или чудь (то есть чуждые для славян народы), как их прозвали в России, раньше занимали всю ту часть страны, что лежит к северу от Валдайских гор, между Вислой и Уралом, и обычно считается, что они были аборигенными обитателями Скандинавии, откуда их изгнали готы. Будины, описанные Геродотом, видимо, были финским племенем; Птолемей во II веке упоминает финнов вместе с гифонами и венедами как народы менее численные и сильные, живущие в окрестностях Вислы; а во времена Плиния южное побережье Балтии, к востоку от этой реки, называлось неясным термином Финнингия. Притчард и Латем придерживаются того мнения, что финляндцы, лапландцы и большинство сибирских племен принадлежат к одному и тому же народу, который, по всей видимости, был близко связан с гуннами и игурами, с которыми некоторые авторы их отождествляют и называют собирательным термином угры. По мере того как мощь славян росла, они постепенно одолели все аборигенные орды и оттеснили их еще дальше на север; ибо, как мы узнаем от древнерусского летописца Нестора, финны в его время занимали всю территорию от Чудского озера на восток. Мадьяры Венгрии принадлежат к тому же народу, который знаменит своей любовью к музыке и поэзии и сочинил множество песен и героических баллад, а также длинных стихотворных романов и легенд[53]53
  Одной из самых пространных их поэм является Калевала, полухристианское-полуязыческое произведение, повествующее о матери (явная аллюзия на Богородицу) и ее ребенке. Необычный стихотворный размер Калевалы, вероятно, и стал вдохновением для поэмы Лонгфелло «Гайавата».


[Закрыть]. Они поклонялись солнцу, луне и звездам, среди которых особые почести воздавали созвездию Большой Медведицы, а также ветру, озерам, рекам, источникам и водопадам и еще нескольким богиням; их главное божество звалось Йомала[54]54
  У волжских племен это божество называется Юмой.


[Закрыть], и они верили в загробную жизнь.

Они рано овладели искусством выплавки железа; финские слова встречаются в исландских сагах[55]55
  В саге о святом Олафе, повествуя о битве при Стиклештадте, бард говорит: «Сам царь доказал силу волшебства финского народа».


[Закрыть], и предание приписывает финнам открытие множества рудников в Швеции. Они также упорно занимались сельским хозяйством и, видимо, прекрасно владели всеми орудиями землепашества, хотя из-за суровости климата, добывая пропитание, им приходилось главным образом полагаться на рыболовство в своих многочисленных озерах. Финляндская провинция частично была подданной России в ранний период своей истории; но в XII веке ее завоевала Швеция, которая давно пыталась силой и тиранией обратить местных жителей в христианство. Английский священник по имени Генрих, сопровождавший в этом походе шведского военачальника Эрика, был назначен епископом страны и ревностно взялся за распространение христианской веры; но насильственные методы, к которым он прибег, чтобы заставить финнов отказаться от своих идолов, привели к восстанию против захватчиков, и Генрих, пав жертвой ненависти местных жителей, погиб в сумятице, был впоследствии канонизирован и стал святым покровителем Финляндии. И до и после его смерти этот злосчастный народ подвергался несказанным мучениям; все, кто отказывался креститься, безжалостно предавались смерти мечом и огнем, и, хотя гонения в конце концов заставили их открыто признать христианскую веру, они по сию пору сохраняют множество поверий.

В Средние века слово «финн» было синонимично слову «колдун», и считалось, что этот народ состоит в особых сношениях с дьяволом; и во все времена они были знамениты своими чародеями, действия которых чрезвычайно схожи с действиями ангангаков в Гренландии и шаманов северных татар Сибири. Або, столица Финляндии до 1827 года, когда она была разрушена из-за пожара и правительство пришлось перенести в портовый город Гельсингфорс[56]56
  Гельсингфорс – ныне Хельсинки.


[Закрыть], прекрасно построенный, охраняемый сильной крепостью Свеаборг, был основан около XII века и в Средние века пять раз сильно пострадал от пожара, а в 1509 году был разграблен и едва ли не полностью уничтожен датчанами. Город стоит на мысе между Ботническим и Финским заливами, в нем был университет, музей и библиотека, а также некоторые другие общественные заведения, прежде чем все это перешло к его сопернику; большая часть Финляндии оставалась под властью Швеции до 1809 года, когда была окончательно подчинена России, и ее потеря стала серьезным ударом для Швеции, для которой она всегда была ценным союзником. Ее солдаты отличились под знаменами Густава-Адольфа во время Тридцатилетней войны; в дни Тацита она была знаменита своими стрелками; а финский полк доблестно сражался в армии Вильгельма III на реке Бойне. Имя русских[57]57
  Герберштейн в 1549 году говорит, что московиты утверждают, будто в древности Россия называлась Россея.
  Нестор в своей летописи говорит: «А славянский народ и русский един, от варягов ведь прозвались русью, а прежде были славяне; хоть и полянами назывались, но речь была славянской. Полянами прозваны были потому, что сидели в поле, а язык был им общий – славянский».


[Закрыть] впервые в истории упоминается в 839 году, когда их небольшая группа, приехавшая в Константинополь со своим повелителем, которого византийские хроники называют Хаканус (что, вероятно, означает его титул каган или хан), сопровождала посольство, отправленное императором Востока Феофилом к Людовику Благочестивому, королю Франции, сыну и преемнику Карла Великого, в обозе и под защитой пышного посла греков. Некоторые историки предполагают, что это были потомки роксоланов, вторгшихся в Мезию в 70 году христианской эры и разбивших две римские когорты, после чего Адриан заключил мир с их царем, но впоследствии они были оттеснены на север, где географ из Равенны в 886 году помещает их в окрестностях Новгорода (русские еще прежде того основали там царство) и считает их славянским или сарматским племенем; но Константин Багрянородный[58]58
  На своей карте он дает русские и славянские имена порогам на Днепре.


[Закрыть] говорит о русских как о народе, отличном от славян и в его времена говорившем на другом языке[59]59
  Некоторые авторы предполагают, что славяне в древние времена владели письменностью, еще до того, как узнали ту, которой пользуются теперь, но для такой гипотезы слишком мало оснований. В 1781 году несколько рукописей было найдено в Новгороде в совершенно идеальном состоянии. Они написаны теми же буквами, что и надпись на часах в монастыре Святого Саввы в Звенигороде, подле Москвы.


[Закрыть]. По мнению Левека, они происходят от гуннов, но переняли имя и язык своих славянских завоевателей, бывшие, несомненно, потомками сарматов; а шведские предания говорят, что гунны в древности образовали в России могущественную монархию, которая, по их словам, в то время была очень густо населена. Точно известно, что после смерти Аттилы, когда его приверженцев прогнали обратно на равнины Скифии, славяне также были вытеснены готами с берегов Дуная, изгнаны гуннами на Крайний Север и юго-запад России и, распространившись по Сарматии, или Западной Скифии, рассеялись и разделились на множество племен и народностей, главными из которых были поляки под предводительством своего вождя Леха, по чьему имени они в старину назывались ляхами; древляне, название которых происходит от лесов и рощ, в которых они жили на Волыни; и кривичи, основавшие город Смоленск и его крепость. Если верить некоторым авторам, русские получили свое имя от слово «россея», что на их языке означает «рассеяние», то есть рассеянный народ; другие же, к числу которых относится Герберштейн и татарский историк и хивинский хан Абулгази Багадур, утверждают, что от имени Руссус, брата польского героя Леха, а также существует мнение, что они получили имя по цвету своих волос; а по мнению Левека, общие восточные традиции подтверждают, что они всегда были разными народами с разным происхождением и что с незапамятных времен их привычки, нравы и язык не имели никакого сходства с каким-либо иным народом Европы[60]60
  Русские упоминаются дважды в Коране, а греческое слово ‘Ρώς, которым греки называют русских, дважды встречается в Септуагинте.


[Закрыть].

В начале V века та часть русской территории, которую населяли славяне, разделилась на несколько отдельных государств, самыми крупными и важными из которых были Новгородское, Смоленское, Полоцкле и Киевкое. Предание гласит, что в середине III века три сарматских или славянских брата – Кий, Щек и Хорив с сестрой Лыбедью пришли с востока и разделили всю Южную Россию между собой, дав государствам собственные имена. Кий основал город Киев и, возглавив вторжение сарматов в Восточную империю, проник со своими воинами до самого Константинополя и заставил императора Проба уступить варварам большие сокровища и заключить с ними мир; но впоследствии, возглавляя другой поход в Болгарию, он погиб в бою, а его царство вместе с царствами его братьев погибло в следующем веке в борьбе с ужасным нашествием превосходящих силой гуннов. Можно представить себе картину этого вторжения, о котором у нас практически нет никаких сведений, по рассказам, дошедшим до нас о более недавних монгольских завоеваниях, и того, как были уничтожены всякие следы цивилизации – если там было что уничтожать – и сметены с лица земли страшной и разрушительной поступью гуннов. Они, по-видимому, дошли даже до болотистых берегов Севера; но примерно полвека спустя, после того как они оставили пустынные степи Скифии и пришли в Венгрию, сарматы или славяне добрели назад в свои прежние места, и преемник Кия с таким же именем восстановил город Киев в 430 году христианской эры. Впоследствии его завоевал Олег, воинственный и победоносный новгородский князь, в чьем владении Киев оставался до его смерти, после чего город и государство покорили хазары и правили почти всей Южной Россией более двухсот лет.

Согласно Нестору, древнему летописцу и русскому «Беде Достопочтенному», Новгород был основан славянами примерно в то же время, когда был во второй раз отстроен Киев. Поскольку он был выгодно расположен у слияния Волхова с озером Ильмень и обладал по озеру Ладога и Неве прямым сообщением с Балтийским морем, некоторые авторы предположили, что на этом месте еще до вторжения славян на север России существовал крупный финский город, и эту гипотезу поддерживает само название Новгород – Новый город; и несколько древних руин, которые до недавнего времени были видны в окрестностях Новгорода, считаются остатками этой древней и не попавшей в летописи столицы финнов или, возможно, гуннского города.

По форме правления Новгород был республикой при посаднике, выбираемом из числа бояр, и город еще в ранний период своей истории приобрел такую власть и богатство, благодаря обширной караванной торговле, которую вели его купцы и знать с пермяками, хазарами и волжскими болгарами, а через них с Персией и Индией, что у соседних народов распространилась поговорка «Кто может противиться богам и Великому Новгороду?», и в его стенах, как говорят, проживало 400 тысяч горожан. Но его земли окружали враги – соседние финские или чудские племена и пермяки, которые постоянно совершали набеги на республику, а прославленные сокровища их храмов пробудили алчность скандинавских морских разбойников – или варягов, как они называются в русских летописях, – часто разорявших тамошние берега; и, завладев провинциями Ревель и Ливония, много лет вели непрестанную войну с соседними славянскими и финскими народами. Эти пираты шли наемниками к тому, кто больше платил, и сами новгородцы часто покупали их помощь в борьбе с грабительскими набегами других врагов, которые в конце концов, заключив союз для укрепления мощи, настолько поставили под угрозу само существование республики, чьи силы были ослаблены из-за постоянных войн, что Гостомысл – последний потомок мужского пола длинной линии князей, лежа на смертном одре, посоветовал согражданам признать его наследником и главным посадником Новгорода его зятя Рюрика, варяжского конунга, и тем самым заручиться союзом и защитой варягов. Рюрик, сын шведского монарха Лудбрата и его супруги Умилы, дочери Гостомысла, родился в Упсале в 830 году; и в 861 году, ответив на приглашение новгородских бояр, сопровождаемый двумя братьями Трувором и Синеусом и разношерстной компанией финских, славянских и норманнских искателей наживы, приплыл на нескольких кораблях по Волхову и попытался укрепиться в городе. Его притязания, однако, были отвергнуты подавляющим большинством местных жителей, которые не желали подчиняться правлению чужеземца и варяга, чьих спутников они считали дикарями и грабителями, и, не допустив их к себе в город, заперли перед ним ворота. Но вместо того чтобы вернуться к себе на корабль, он прибег к силе оружия и, взяв город Ладогу, укрепил его земляным валом, устроил там свой штаб, а его братья тоже укрепились на небольшом расстоянии от города. Новгородцы собрали крупное войско, выступили из города под командованием своего самого опытного полководца Вадима, чтобы выгнать захватчиков из укреплений, но были разгромлены в отчаянной битве, их войско было полностью уничтожено, а командир убит, и Рюрик, сразу же оставив свою цитадель, выступил на Новгород, где оставшиеся без полководца горожане, полностью дезорганизованные из-за поражения, покорились ему без дальнейшего сопротивления и отдали власть в его руки в 862 году. Он делал Синеуса правителем Белоозера, а Трувора – Изборска, главных городов на подданных территориях, которые, после того как оба брата умерли, не оставив наследников, Рюрик снова включил в состав своих владений и, отменив республиканскую форму правления, принял титул великого князя. Он навел мир в землях, укрепил свои владения[61]61
  По мнению Шторха, империя Рюрика протянулась по тем землям, которые позже составили Ревельскую, Рижскую, Полоцкую, Псковскую, Выборгскую, Санкт-Петербургскую, Новгородскую, Олонецкую, Смоленскую, Архангельскую, Владимирскую, Ярославскую, Костромскую и Вологодскую губернии; однако Архангельск, разумеется, принадлежал Перми, а Смоленск и Полоцк были независимыми государствами, пока их не подчинили себе Олег и Владимир.


[Закрыть] и, видимо, правил справедливо и умеренно, примирив народ со своей властью тем, что перенял славянский язык и образ жизни, его спутники взяли в жены местных женщин, и сам он женился на представительнице древнего и знатного новгородского рода, чтобы получить дополнительные права на престол; и после смерти Рюрика в 878 году ему унаследовал сын Игорь, но так как тому было всего лишь год от роду, то зять Рюрика Олег взял на себя обязанности регента.

Варяги не долго довольствовались этой северной оконечностью славянских земель, и территория Киева, чья столица находится, подобно Риму и Константинополю, на семи холмах, а вершины смотрят на широкий, быстротечный Днепр, была слишком плодородна, густо населена и богата, чтобы длительное время избегать взглядов столь дерзких и жадных разбойников, постоянно ищущих возможностей для опасных похождений и грабежа и которые, хотя и привычные к мерзлым и бесприливным водам Балтики и ее болотистым и негостеприимным берегам, при всякой возможности, предоставлявшейся им из-за слабости, междоусобиц или малодушия народов, с коими они вступали в соприкосновение, укрепились в более приятной и благодатной атмосфере юга и в Англии, Франции и самых солнечных и плодородных провинциях Италии заставили уважать свою державу и бояться своей мести, создавая царства и благородные династии, чьи потомки сейчас с гордостью возводят свое происхождение к грубым и воинственным морским разбойникам – варягам. Вскоре после занятия Новгорода они обратили оружие против богатых и пышнозеленых равнин, на которых стоит Киев, и под командованием пасынка Рюрика Аскольда и одного из его военачальников Дира выгнали хазар, которые за много лет до того распространили свое владычество на этот город и окружающую местность и, твердо установив свою власть над всей Киевской землей, в 866 году предприняли первый военный поход русских на Константинополь. Воспользовавшись временным отсутствием в городе императора Михаила, они приплыли на боевом флоте в двести судов по Босфору и даже заняли порт Византия и вернулись домой, нагруженные взятой в греческих городах добычей; хотя сильная буря – по греческим легендам, вызванная заступничеством Девы Марии, часть накидки которой хранилась в Византии как святая реликвия и была вынесена на крестный ход по приказанию поспешно вернувшегося императора, – заставила их преждевременно высадиться в гавани Константинополя[62]62
  Подробное повествование о походе на Константинополь Аскольда и Дира приводят греческие историки Иоанн Зонара, Георгий Кедрин, Константин Багрянородный и патриархи Фотий и Игнатий, причем двое последних были очевидцами происходящего. Фотий рассказывает: «Не только этот народ [болгары] переменил прежнее нечестие на веру во Христа, но и даже для многих многократно знаменитый и всех оставляющий позади в свирепости и кровопролитии, тот самый так называемый народ Рос – те, кто, поработив живших окрест них и оттого чрезмерно возгордившись, подняли руки на саму Ромейскую державу! Но ныне, однако, и они переменили языческую и безбожную веру, в которой пребывали прежде, на чистую и неподдельную религию христиан». Русские хроники также упоминают, что император, при чьем правлении состоялся поход, убедил их после заключения мира стать христианами.


[Закрыть].

Примерно в то же время между Греческой империей и побережьем Балтийского моря благодаря торговым предприятиям новгородских и киевских купцов было установлено регулярное сообщение. Озера и реки летом и лед зимой соединяли Новгород с Балтикой, и он принимал в свои кладовые все плоды севера и доставлял его на ладьях в Киев, где его свозили в крупные хранилища до ежегодного отплытия флота в Константинополь, что обычно происходило в июне. Корабли доплывали по Днепру[63]63
  Днепр в древности называли Борисфеном, что происходит от скифских или славянских слов «бор» и «стена», так как берега этой реки окаймлены густыми хвойными лесами.


[Закрыть] до тринадцатых порогов[64]64
  Тринадцать отмечены на карте Константина Багрянородного, и он дает им славянские и русские названия. (Сохранились названия девяти порогов: Кодацкий, так же называемый Эссупи, т. е. «Не спи», Сурской, Лоханский, Звонецкий, Ненасытец, Вовниговский, Будильский, Лишний, Вольный. – Ред.)


[Закрыть], где камни и быстрины ломают плавное и ровное течение реки. Некоторые пороги удавалось миновать, просто сняв часть груза с кораблей, а самые грозные и опасные преодолевали тем, что перетаскивали ладьи посуху; затем, остановившись на острове за последним порогом, устраивали праздник, чтобы отметить избавление от опасностей реки и враждебных племен, которые кочевали по ее заросшим ельником берегам и потом продолжали путь к морю, где их ждали более грозные ветра и высокие волны. Однако, перед тем как пересечь Понт Эвксинский, на втором острове подле устья реки мореходы чинили свои хрупкие ладьи, пострадавшие во время рискованного путешествия по суще и воде, и с попутным ветром через несколько дней приставали к берегу в Константинопольской гавани. Русские ладьи, построенные на узком основании из выдолбленного бревна, на которое набивали доски, поднимая и расширяя борта до необходимой высоты и длины, были нагружены рабами разного возраста (в Константинополе на был большой спрос на русских солдат), шкурами, мехами, балтийским янтарем, медом и пчелиным воском; и в положенное время они возвращались с богатым грузом зерна, масла, вина и другими плодами Греции, вышитыми тканями из Персии и пряностями и черным деревом с Индийских островов. Для продвижения торговли группа русских купцов обосновалась в Константинополе и провинциальных городах и деревнях Византийской империи, и между двумя народами составлялись договоры, которые защищали самих купцов, их имущество и привилегии. Однако чудесные рассказы о богатствах и великолепии Константинополя, которые привозили домой купцы и мореходы кораблей в этих торговых предприятиях, возбуждали в их соотечественниках жажду большего богатства, нежели могла предоставить сравнительно скромная торговля, и в течение ста девяноста лет русские предприняли четыре морских похода для грабежа сокровищ греческой столицы.

Христианская религия, по-видимому, проникла в Киев после похода Аскольда, который по возвращении из этого военного предприятия против Константинополя вместе со многими своими спутниками принял христианство; и Константин Багрянородный и другие греческие историки рассказывают, что при жизни этого князя император Василий Македонский и византийский патриарх святой Игнатий послали в Киев епископа, который многих обратил в христианскую веру, в основном благодаря чудесному спасению тома Евангелий, который остался не тронут пламенем после того, как неверующие бросили его в костер, и уже в 891 году[65]65
  У русских есть предание, будто бы у них в стране проповедовал святой Андрей. Герберштейн в своих «Записках о Московии» говорит: «Русские открыто похваляются в своих летописях, что ранее Владимира и Ольги земля русская получила крещение и благословение от апостола Христова Андрея, который, по их свидетельству, прибыл из Греции к устьям Борисфена, приплыл вверх по реке к горам, где ныне находится Киев, и там благословил и крестил всю землю. Он воздвиг там свой крест и предсказал, что на том месте будет великая благодать Божья и много христианских церквей. Затем оттуда он добрался до самых истоков Борисфена к большому озеру Волок и по реке Ловати спустился в озеро Ильмень, оттуда по реке Волхову, которая течет из этого озера, прибыл в Новгород; отсюда по той же реке он достиг Ладожского озера и реки Невы, а затем моря, которое они именуют Варяжским, а мы – Немецким, и, проплыв между Финляндией и Ливонией, добрался до Рима. Наконец, в Пелопоннесе он был распят за Христа Агом Антипатром. Так гласят их летописи».
  Муравьев в своей «Истории русской церкви», ссылаясь на древнего летописца Нестора, говорит: «Святой Андрей, призванный первым из двенадцати, заранее благословил христианство в нашей стране, задолго до его официального учреждения. Поднявшись по Днепру и проникнув в пустыни Скифии, он установил первый крест на киевских холмах и сказал своим ученикам: «Видите вы эти холмы? На этих холмах воссияет свет Божьей благодати. Тут будет великий город, и в нем будет много церквей во имя Божье».


[Закрыть] в перечне духовенства, подчиненного византийскому митрополиту, появляются русские прелаты. В правление Игоря упоминается киевская церковь Ильи-пророка, где варяги-христиане клялись соблюдать договор между русским князем и народом и константинопольскими послами, и якобы при нем были вырыты катакомбы и пещеры Киево-Печерской лавры[66]66
  Киево-Печерская лавра основана в 1051 году при Ярославе Мудром. (Примеч. пер.)


[Закрыть].

В 879 году, на следующий год после смерти Рюрика, новгородский регент Олег собрал большое войско со всех многочисленных племен, населявших его владения, и в сопровождении малолетнего Игоря выступил на Смоленск, столицу кривичей – славянского племени, которое заложило его примерно в одно время с Новгородом. Победив и сметя все меньшие города и деревни между двумя княжескими городами, он покорил Смоленск и, погрузившись с войском на флотилию малых и ненадежных кораблей, которые вытребовал у новгородских купцов и приказал доставить по суше до берегов Днепра чуть севернее Смоленска, поплыл вниз по реке и прибыл к Киеву. Там, сойдя с корабля, он переоделся новгородским купцом, вошел в город, заявив, что прибыл с торговыми судами, и пришел один и пеший во дворец великого князя и уговорил того посетить с немногими придворными и слугами его корабли, чтобы посмотреть товары. Как только обманутый Аскольд пришел на берег, новгородцы попрыгали со своих ладей, схватили злосчастного князя и тут же его убили, и Олег, силой войдя в город во главе своего отряда, завладел всей провинцией и перенес свою столицу в Киев, так как Киев располагался ближе к Константинополю и отличался более благоприятным климатом и плодородной почвой, и к тому же его центральное положение давало большие преимущества по сравнению с прежней столицей. Олег силой или уговорами привлек на свою сторону множество славянских и литовских племен, которые прежде подчинялись хазарам, и приказал северянам и радимичам – двум кавказским народам – долее не выплачивать оговоренной дани хазарам, и киевлян со своим правлением примирил тем, что ослабил суровость законов и уменьшил подати. Несколько лет он правил в Киеве и, оставив за себя Игоря до возвращения, снарядил поход на Константинополь, и в 904 году отправился ко входу в Босфор, где греки, приготовившись оказать ему сопротивление, поставили прочную преграду из укреплений для обороны пролива; но Олег миновал их, перетащив корабли посуху, и прибыл к Константинополю, где повесил свой щит на врата в знак победы и вступил со своими воинами в столицу. Совершенно не ожидая нападения, греки, изумленные и встревоженные внезапностью, с которой вождь варваров преодолел грозное препятствие, возведенное ими для защиты от него же, пребывая в глубокой уверенности, что оно окажется непреодолимым для дикарей, незнакомых с греческим инженерным искусством, вступили с захватчиками в переговоры и сразу же заключили перемирие. Пока чужаки оставались в городе, император Лев задал русскому князю и его спутникам пир, на котором попытался отделаться от своих неприятных гостей, трусливо прибегнув к яду; но попытка не удалась, и византийскому монарху пришлось согласиться на позорный мир и выкупить город, чтобы спасти его от разорения. Условия договора обязали Льва выплатить определенную сумму всем Олеговым кораблям и освободить от сборов и пошлин русских купцов, торгующих в Греческой империи. Великий князь вернулся в Киев на судах, украшенных шелковыми парусами, и через несколько лет заключил с Константинополем новый договор, чтобы обезопасить жизнь и имущество русских торговцев, из которого следовало, что если русский умрет во владениях константинопольского императора, не оставив завещания, то его имущество должно быть передано его наследникам на Руси, а при наличии завещания – назначенным душеприказчикам; что если русский убьет грека или грек русского, то убийцу следует предать смерти на месте, где было совершено преступление; а если убийца сбежит, то его имущество должно быть передано ближайшему наследнику убитого при сохранении некоторого содержания для жены преступника. Также было оговорено, что за удар мечом или другим оружием с нарушителя взимается штраф в три меры золота; а если вора – грека или русского – застанут с поличным, то его позволяется предать смерти; но если его схватят позже, то надлежит возвратить имущество владельцу, а с преступника взыскать сумму втрое больше стоимости краденого.