Текст книги "Марьяна Пинеда"

Федерико Гарсиа Лорка
Марьяна Пинеда

Народный романс в трех эстампах

Великой актрисе Маргарите Ксиргу

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Марьяна Пинеда.

Исабель да Клавела.

Донья Ангустьяс.

Ампаро.

Лусия.

Мальчик.

Девочка.

Мать Кармен.

Первая послушница.

Вторая послушница.

Монахиня.

Дон Педро Сотомайор.

Фернандо.

Педроса.

Алегрито.

Первый заговорщик.

Второй заговорщик.

Третий заговорщик.

Четвертый заговорщик.

Женщина со свечой,

девочки, монахини.

Пролог

Занавес представляет собой ныне уже не существующую мавританскую арку де лас Кучарас. В перспективе площадь Бибаррамбла в Гранаде. Декорация заключена в рамку желтоватого цвета и напоминает старый эстамп, раскрашенный синей, зеленой, желтой, розовой и небесно-голубой краской. Один из домов расписан сценами из морской жизни и гирляндами плодов. Лунная ночь. В глубине сцены девочки под аккомпанемент гитары поют народный романс о Марьяне Пинеде.

Девочки

 
О, как грустен твой день, Гранада,
даже камни твои в слезах!
Марьянита взошла на плаху,
ничего не сказала она.
Марьянита, когда вышивала,
про себя повторяла не раз:
«Если б видел Педроса, как знамя
вышиваю Свободе я!»
 

В одном из окон появляется женщина с зажженной свечой.

Пение смолкает.

Женщина

 
Что ж ты, дочка, не слышишь?
 

Девочка (издали)

 
Бегу я…
 

Под аркой появляется девочка, одетая по моде 1830 года. Она поет:

 
Словно с лилии срезали лилию,
словно с розы сорвали цветок,
словно с лилии срезали лилию,
но душа тем прекрасней ее…
 

Девочка медленно входит в дом.

В глубине хор продолжает:

 
О, как грустен твой день, Гранада,
даже камни твои в слезах!
 

Занавес медленно опускается

Первый эстамп

Дом Марьяны. Белые стены. На столе хрустальная ваза, доверху наполненная плодами айвы. Ими же увешан весь потолок. Над комодом большие ветки искусственных роз.

Осенний вечер. Донья Ангустьяс, приемная мать Марьяны, сидит и читает. Она одета в темное. Взгляд у нее несколько суровый, но в то же время это взгляд матери. Входит Исабель ла Клавела. На ней костюм мадридской простолюдинки.

Ей тридцать семь лет.

Явление первое

Клавела (входя)

 
А где же дочка?
 

Донья Ангустьяс

 
Шьет себе да шьет.
Я в скважину замочную взглянула,
и показалось мне, что воздух ранен
был красной ниткой в этих белых пальцах.
 

Клавела

 
Мне страшно.
 

Донья Ангустьяс

 
И не говори.
 

Клавела (заинтересованно)

 
Скажи,
об этом знают?
 

Донья Ангустьяс

 
Нет, пока в Гранаде
никто не знает.
 

Клавела

 
Вышивает знамя,
а для кого?
 

Донья Ангустьяс

 
Да, говорит она,
друзья ее просили, либералы,
 

(значительно)

 
особенно дон Педро. Как для них
она рискует!.. Страшно и подумать.
 

Клавела

 
Да, в старину сказали бы: она
испорчена.
 

Донья Ангустьяс (быстро)

 
Нет, влюблена.
 

Клавела

 
Возможно ль?
 

Донья Ангустьяс (загадочно)

 
Кто знает!
 

(Переходя в лирический тон)

 
У нее теперь улыбка
такою стала белой, как цветок,
на кружеве раскрывшийся старинном.
Оставить нужно ей безумства эти, —
что нужды ей до уличных волнений?
Уж если вышивать, пусть вышивает
наряд для дочери своей – ведь скоро
та подрастет. А плох король иль нет —
не женщинам тревожиться об этом.
 

Клавела

 
Прошедшей ночью вовсе не спала.
 

Донья Ангустьяс

 
Да разве так живут! Намедни, вспомни…
 

Слышен веселый звон колокольчика.

 
А, дочки аудитора! Ни слова!
 

Клавела поспешно уходит. Ангустьяс направляется к двери направо и стучит.

 
Эй, Марьянита, здесь к тебе пришли!
 

Явление второе

Входят с громким смехом дочери аудитора канцелярии. На них мантильи, в волосах красные гвоздики. Лусия – темная шатенка. Ампаро – жгучая брюнетка с большими глазами, очень живая; говорит быстро и сопровождает свою речь жестами.

Донья Ангустьяс (широко раскрыв объятия, идет к ним навстречу)

 
Красавицы Кампильо в нашем доме!
 

Ампаро (целует донью Ангустьяс, а затем обращается к Клавеле)

 
Клавела, милая моя Гвоздика![1]1
  В подлиннике – игра слов: по-испански «clavel» значит «гвоздика».


[Закрыть]
Как твой, Гвоздика, муж?
 

Клавела (недовольная, уходит, видимо, боясь новых шуток)

 
Завял.
 

Лусия (строго, сестре)

 
Ампаро!
 

(Целует донью Ангустьяс)

Ампаро (смеясь)

 
Наберись терпенья.
А ту гвоздику, что не пахнет, —
ее тотчас ножом срезают.
 

Лусия (донье Ангустьяс)

 
Ну, как вам нравится Ампаро?
 

Донья Ангустьяс (улыбаясь)

 
Веселая!
 

Ампаро

 
Пока сестра
и старые и новые романы
читает – каждый по сто раз
иль вышивает по канве
цветы, и птиц, и разные девизы,
пою, танцую я халéо,
что в Хересе танцуют, вито,
а также оле и болéро.
Ах, только б никогда меня
охота петь не оставляла!
 

Донья Ангустьяс (смеясь)

 
Совсем дитя!
 

Ампаро берет айву и откусывает.

Лусия (сердито)

 
Ну, посиди спокойно!
 

Ампаро (говорит с трудом – так кисла айва, которую она держит во рту)

 
Какая вкусная!
 

Донья Ангустьяс (закрыв лицо рукой)

 
Глядеть мне страшно.
 

Лусия (возмущенная)

 
Тебе не стыдно?
 

Ампаро

 
Почему
так долго не идет Марьяна?
Я постучу к ней в дверь сейчас.
 

(Подбегает к двери и стучит)

 
Марьяна, милая, ты скоро?
 

Лусия

 
Простите ей, сеньора!
 

Донья Ангустьяс (мягко)

 
Что вы!
 

Явление третье

Дверь отворяется, появляется Марьяна в платье цвета светлой мальвы; у нее букли, высокий гребень и большая красная роза за ухом. Никаких драгоценностей, только на левой руке одно кольцо с алмазом. Она чем-то встревожена; по мере развития диалога ее волнение растет.

Увидав Марьяну, обе девушки бегут к ней навстречу,

Ампаро (целует ее)

 
Как долго ты!
 

Марьяна (ласково)

 
Ах, душки!
 

Лусия (целует ее)

 
Марьянита!
 

Ампаро

 
Еще раз… крепче!
 

Лусия

 
А теперь меня!
 

Марьяна

 
Ах, милые!
 

(Донье Ангустьяс)

 
Скажи, не приносили
письма мне?
 

Донья Ангустьяс

 
Нет.
 

(Задумывается)

Ампаро (ласкаясь к Марьяне)

 
Ах, как ты молода
и хороша
 

!

Марьяна (с горькой улыбкой)

 
Увы, уж мне за тридцать!
 

Ампаро

 
А кажется, что ей пятнадцать лет.
 

Садятся на широкую софу – Марьяна посредине, обе гостьи по бокам. Донья Ангустьяс прячет книгу и приводит в порядок шкаф.

Марьяна (по-прежнему во власти своей тоски)

 
Ампаро! Я вдова с двумя детьми.
 

Лусия

 
А как они?
 

Марьяна

 
Сейчас пришли из школы,
играют, верно, на дворе.
 

Донья Ангустьяс

 
Пойду
взгляну на них. Не дай-то бог, в фонтане
они измокнут. До свиданья, дочки!
 

Лусия (все с той же изысканной учтивостью)

 
Ах, до свиданья!
 

Донья Ангустьяс уходит.

Явление четвертое

Марьяна

 
Что ваш брат Фернандо?
 

Лусия

 
Он обещал зайти сюда за нами,
чтоб повидать тебя.
 

(Смеется)

 
Он надевал
свой новый голубой сюртук. Ты знаешь:
все, что надето на тебе, ему
так нравится, он хочет, чтоб и мы
так одевались, и еще вчера…
 

Ампаро (перебивает сестру)

 
Да, да, вчера сказал, что у тебя,
в твоих глазах… Как дальше, я забыла.
 

Лусия (сердито)

 
Ты дашь мне говорить?…
 

(Хочет продолжать)

Ампаро (быстро)

 
Сейчас… сама
я вспомнила: сказал – в твоих глазах
как будто вечно пролетают птицы…
 

(Беря Марьяну за подбородок и глядя ей в глаза)

 
И трепет дивный, как в воде той темной,
что миртами навек полонена,
иль лунный столб, играющий в пруду,
где алый сон сребристой снится рыбке.
 

Лусия (дергает Марьяну за рукав)

 
Ты слышала? Все выдумано ловко!
 

(Смеется)

Ампаро

 
Да нет же, это он…
 

Марьяна

 
Как хорошо
мне рядом с вами, милые мои!
Ваш детский смех мне согревает душу.
Так, вероятно, весело встречает
большой подсолнечник зарю на небе,
когда на стебле ночи расцветает
подсолнечник светила золотого.
 

(Берет их за руки)

 
И так же весело старушке дряхлой,
когда ей кажется порой, что солнце
заснуло на руках ее, и тихо
она его ласкает и не верит,
что ночь в звездах уже встает над домом.
 

Лусия

 
Как ты грустна сегодня!
 

Ампаро

 
Что с тобою?
 

Входит Клавела.

Марьяна (быстро встает)

 
Клавела, он не приходил, скажи?
 

Клавела (с грустью)

 
Сеньора, нет, никто не появлялся.
 

(Уходит)

Лусия

 
Ты ждешь гостей? Ну, мы тогда уходим.
 

Ампаро

 
Скажи нам прямо, мы мешать не станем.
 

Марьяна (нервно)

 
Смотрите, девочки, я рассержусь!
 

Ампаро

 
А ты меня совсем и не спросила
о том, как в Ронде я жила,
 

Марьяна

 
Да, правда,
ты ездила туда. Ну как, довольна?
 

Ампаро

 
Да, очень, очень. Там весь день танцуют.
 

(Видя, что Марьяна чем-то встревожена, она вдруг становится серьезной, смотрит на дверь и не слушает, что ей говорят)

Лусия (настойчиво)

 
Пойдем, Ампаро!
 

Марьяна (взволнованная чем-то происходящим вне дома)

 
Нет, расскажи мне,
как ты жила там. Если бы ты знала,
как нужен мне сейчас твой свежий смех!
 

Лусия

 
Марьяна, принести тебе роман?
 

Ампаро

 
Ты лучше принеси ей бой быков
и блеск арены знаменитой Ронды.
 

Смеются. Ампаро встает и направляется к Марьяне.

 
Садись.
 

Марьяна садится и целует ее,

Марьяна (покорно)

 
Была на бое ты быков?
 

Лусия

 
Была.
 

Ампаро

 
Корриды пышней не запомнят
под сводами Ронды старинной:
пять черных как смоль быков
с девизом зеленым и черным.
Я думала все о тебе.
Я думала: если б со мною
был друг мой печальный теперь,
моя Марьянита Пинеда!
Как весел был девичий крик!
В колясках, расписанных ярко,
у девушки каждой в руках
был вышитый блестками веер.
И юноши с разных концов,
в широких и серых сомбреро,
надвинутых низко на лоб,
верхом на лошадках потешных
съезжались на эту корриду.
А в цирке повсюду мелькали
высокие шляпы и гребни,
и весь он кружился, кружился
в раскатах нестройного смеха.
Когда ж Каэтано великий
в костюме зеленого цвета,
в шелку, серебре, выделяясь
средь прочего люда квадрильи,
прошел бледно-желтой ареной
и стал против хитрых быков,
что вскормлены нашей землею,
Испанией нашей, – казалось,
стал вечер как будто смуглее.
Ах, если б вы видеть могли,
как был он изящен в движеньях,
как твердо стоял он, когда
то плащ поднимал, то мулету!
Сам Педро Ромеро едва ль
затмил бы его своим блеском.
Пять черных убил он быков
с девизом зеленым и черным.
И шпагою острой своею
пять алых раскрыл он цветков.
Все время, как будто нарочно,
он морд их касался свирепых,
совсем как большой мотылек,
весь в золоте крыльев червленых.
И цирк, и спустившийся вечер
в порыве одном трепетали,
и с запахом крови мешался
волнующий запах Сиерры.
Я думала все о тебе.
Я думала: если б со мною
был друг мой печальный теперь,
моя Марьянита Пинеда!
 

Марьяна (растроганная, встает)

 
Тебя любить всегда я так же буду,
как ты меня.
 

Лусия (тоже встает)

 
Ну, мы теперь пойдем.
Дай волю ты моей торере —
корриде и конца
 

не будет.

Ампаро

 
Скажи: я все-таки сумела
тебя развеселить? Ведь эта шейка…
 

(Целует Марьяну в шею)

 
Ах, что за шейка! Для страданий
не создана она…
 

Лусия

 
Сошлись
над Парапандой тучи. Дождик,
не дай бог, соберется.
 

Ампаро

 
Видно,
дождливая зима нам предстоит, —
блеснуть я не смогу…
 

Лусия

 
Кокетка!
 

Ампаро

 
Прощай, Марьяна!
 

Марьяна

 
Девочки, прощайте!
 

Целуются.

Ампаро

 
Смотри развеселись!
 

Марьяна

 
Уж поздно.
Хотите, я пошлю Клавелу
вас проводить?
 

Ампаро

 
Ах нет, спасибо!
К тебе придем мы скоро!
 

Лусия

 
Ты
не провожай.
 

Марьяна

 
Ну, до свиданья.
 

Девушки уходят.

Явление пятое

Марьяна быстро проходит по комнате, смотрит на большие золоченые часы, где словно грезит вся утонченная поэзия той эпохи. Затем подходит к окну. Сумерки.

Марьяна

 
О, если б этот вечер был
большою птицей! Сколько стрел,
жестоких стрел в него бы я вонзила,
чтобы его сомкнулись крылья!
Как этот круглый темный час
мне давит на ресницы! Скорбь
звезды той древней на моем
застыла горле. Уж пора
проснуться звездам, заглянуть
в мое окно и тихим шагом
пройти по улицам безмолвным.
С каким трудом вечерний свет
всегда прощается с Гранадой!
Он пробует запутаться в ветвях
высоких кипарисов, под водою
он хочет скрыться гостем незаметным.
 

(С тоской)

 
О, что же медлит эта ночь.
Ночь грез моих и опасений!
Меня издалека она
своею острой ранит шпагой.
 

Фернандо (в дверях)

 
Марьяна, здравствуй!
 

Марьяна (испуганно)

 
Ах!
 

(Приходит в себя)

Фернандо

 
Тебя
я испугал?
 

Марьяна

 
Я не ждала
тебя увидеть здесь.
 

(Улыбаясь)

 
Твой голос
меня смутил немного.
 

Фернандо

 
Сестры
мои ушли?
 

Марьяна

 
Да, только что, – забыли,
что ты за ними обещал зайти.
 

Фернандо одет весьма элегантно, по моде той эпохи. У него страстный взгляд и голос. Ему восемнадцать лет.

Фернандо

 
Я помешал тебе?
 

Марьяна

 
Садись.
 

Садятся.

Фернандо (мягко)

 
Как я люблю твой тихий дом!
Как сладко пахнет в нем айвою!
 

(Вдыхает в себя воздух)

 
Какой прелестный у него фасад.
Он весь расписан яркой краской,
везде кораблики, гирлянды!
 

Марьяна (прерывает его)

 
На улице народу много?
 

Фернандо (улыбаясь)

 
Чем вызван твой вопрос?
 

Марьяна (смутившись)

 
Ничем.
 

Фернандо

 
Да, много.
 

Марьяна (быстро)

 
Что ты говоришь?
 

Фернандо

 
Да, проходя по Бибаррамбле,
две или три я группы видел
людей, закутанных в плащи.
Они стояли на ветру,
между собою обсуждая
большую новость.
 

Марьяна (со страстным нетерпеньем)

 
Что за новость?
 

Фернандо

 
Ты знаешь что-нибудь?
 

Марьяна

 
Масоны?
 

Фернандо

 
Нет, капитан один…
 

Марьяна в сильнейшей тревоге.

 
Зовут
его… Не помню… Либерал
и важный узник… Из тюрьмы
Аудиенсии бежал…
 

(Взглянув на Марьяну)

 
Но что с тобой?
 

Марьяна

 
Я за него
молю творца. Его, конечно, ищут?
 

Фернандо

 
Когда к тебе я направлялся,
я видел, как войска прошли
к Хенилю и мостам. Конечно,
им по дороге в Альпухару
его поймать нетрудно будет.
Как это грустно все!
 

Марьяна (с тоской)

 
Создатель!
 

Фернандо

 
А узник ускользнул, как призрак.
Но я уверен, что Педроса
ему сдавить сумеет горло…
Да ведь Педроса – твой знакомый?
На сцене постепенно темнеет.
 

Марьяна

 
Я встретилась с ним здесь, в Гранаде.
 

Фернандо (улыбаясь)

 
Вот друг надежный, Марьянита!
 

Марьяна

 
Я на несчастие свое
с ним познакомилась. Со мною
всегда любезен он и даже
вхож в этот дом: я не могу
избегнуть этих посещений.
Кто может запретить ему?
 

Фернандо

 
Он, правда, сыщик знаменитый.
 

Марьяна

 
Я не решаюсь поглядеть
ему в лицо.
 

Фернандо

 
Так, значит, очень
его боишься ты?
 

(Улыбается)

Марьяна

 
Да, очень.
Однажды вечером спокойно
из церкви возвращалась я,
и вдруг ко мне он подошел
с двумя судейскими, безмолвный
и важный. Как я задрожала!..
И эту дрожь заметил он.
 

Сцена погружается в мягкий полумрак.

Фернандо

 
Да, знал король, кого послать
к нам, в неспокойную Гранаду.
 

Марьяна (вставая)

 
Но вот и ночь.
Клавела! Свет!
 

Фернандо

 
Теперь в Испании и реки —
уже не реки, а оковы.
 

Марьяна

 
Вот потому-то и должны
мы голову держать высоко.
 

Клавела (входя с двумя канделябрами)

 
Вот свет.
 

Марьяна (очень бледная, прислушивается к тому, что делается на улице)

 
Поставь сюда.
 

Раздается сильный стук в дверь.

Клавела

 
Стучат!
 

(Ставит канделябры)

Фернандо (заметив, что Марьяна не может совладать с собой)

 
Марьяна, почему дрожишь ты?
 

Марьяна (Клавеле, вполголоса)

 
Иди открой! Скорее, ради бога!
 

Клавела убегает, Марьяна стоит в выжидательной позе у двери.

Явление шестое

Фернандо

 
Мне грустно думать, что тебе сейчас
мешаю я. Послушай, Марьянита,
чем ты встревожена?
 

Марьяна (оставаясь прекрасной и в тоске)

 
Когда мы ждем,
секунды нам напоминают вечность,
и трудно с ними спорить…
 

Фернандо (с тревогой в голосе)

 
Мне уйти?
 

Марьяна

 
Промчался конь по улице. Все дальше
и дальше топот… Слышишь?
 

Фернандо

 
Поскакал
ездок незримый за город, к равнине.
 

Пауза.

Марьяна

 
Клавела дверь захлопнула.
 

Фернандо

 
Скажи,
кто это был?
 

Марьяна (смущенно, подавляя сильную тревогу)

 
А право, я не знаю!
 

(В сторону)

 
И думать не хочу о том.
 

Клавела (входя)

 
Письмо,
сеньора, вам.
 

Марьяна порывисто хватает письмо.

Фернандо (в сторону)

 
Что скрыто в нем такое?
 

Клавела

 
Мне всадник передал его; закутан
он был плащом по самые глаза.
Я испугалась очень; тут, коню
поводья дав, умчался он, как ветер,
во тьму густую площади соседней.
 

Фернандо

 
Нам был отсюда слышен конский топот.
 

Марьяна

 
Ты говорила с ним?
 

Клавела

 
Ни я, ни он —
Друг другу не промолвили мы слова.
В таких делах молчать всегда вернее.
 

Фернандо рукавом смахивает пыль с сомбреро; лицо его принимает озабоченное выражение.

Марьяна (с письмом в руке)

 
Нет, не могу я вскрыть его. О, если б
все это мне привиделось во сне!
Создатель мой, не отнимай, молю,
того, кто мне милей всего на свете!
 

(Разрывает конверт и читает письмо)

Фернандо (Клавеле, с тревогой в голосе)

 
Я так смущен, так странно это все!
Ты, может, знаешь, что случилось с него?
 

Клавела

 
Да нет же, нет, ведь я сказала вам!
 

Фернандо

 
Тогда молчу, и все же…
 

Клавела (договаривая за него)

 
Как несчастна
бедняжка – наша донья Мариана!
 

Марьяна (в сильной тревоге)

Клавела, пододвинь мне канделябр.

Клавела поспешно исполняет ее просьбу. Фернандо медленно накидывает на плечи плащ.

Клавела (Марьяне)

 
Спаси нас бог, сеньора, жизнь моя!
 

Фернандо (смущенный и встревоженный)

 
Ты разрешаешь мне…
 

Марьяна (пробуя взять себя в руки)

 
Уходишь?
 

Фернандо

 
Да.
Пойду в кафе Звезды.
 

Марьяна (с нежной мольбой)

 
Прости, мой друг,
что я тебя невольно огорчила!
 

Фернандо (с достоинством)

 
Тебе не нужно ничего?
 

Марьяна (сдерживая себя)

 
Спасибо…
Тут важные семейные дела…
Итак, самой мне их решать придется.
 

Фернандо

 
Хотел бы я, чтоб ты была счастливой!
Скажу сестрицам: пусть зайдут к тебе.
Ах, если б я помочь тебе был в силах!
Прощай, Марьяна!
 

(Жмет ей руку)

Марьяна

 
Доброй ночи.
 

Фернандо (Клавеле)

 
Прощай!
 

Клавела

 
Идите, я вас провожу.
 

Уходят.

Марьяна (после ухода Фернандо и Клавелы дает простор охватившим ее чувствам)

 
О Педро, жизнь моя! Но кто ж поймет?
Дни горькие сошлись над этим домом.
Куда, скажи, меня ведешь ты, сердце?
Своих детей и тех я позабыла.
Уж близок час, а между тем со мною
нет никого. Сама я удивляюсь,
как сильно я люблю его… А если
сказать ему… Он, может быть, поймет?
 

(Со слезами)

 
Создатель мой! Я заклинаю раной,
что нанесли копьем тебе в ребро,
сладчайшей кровью я молю твоей,
подобной алым лепесткам гвоздики:
пусть эта ночь с пути собьет солдат!
 

(С тоской, глядя на часы)

 
Пора, пора. На все решаться надо.
 

(Бежит к двери)

 
Фернандо!
 

Клавела (входя)

 
Он на улице, сеньора.
 

Марьяна (высовывается в окно)

 
Фернандо!
 

Клавела (скрестив руки)

 
Ах, как, донья Мариана,
вы побледнели с той поры, когда
руками нежными впервой коснулись
вы знамени проклятых либералов!
У вас с лица совсем сбежала краска,
а прежде были вы цветком граната.
 

Марьяна (приходит в себя)

 
Иди открой и больше никогда
не говори о знамени со мною.
 

Клавела (уходя)

 
Ах, дай-то бог, чтоб все переменилось!
Ах, дай-то бог терпенья нам набраться!
 

(Уходит)

Марьяна

 
И все ж должна я быть совсем спокойной,
совсем спокойной. Хотя бы мне казалось,
что вся моя одежда соткана из слез.
 

Явление седьмое

В дверях появляется Фернандо. В руке, затянутой в перчатку, он держит высокую шляпу с лентами. Клавела вводит его в комнату.

Фернандо (входя, страстно)

 
Я здесь!
 

Марьяна (твердо)

 
Поговорить с тобой хочу.
 

(Клавеле)

 
Ступай!
 

Клавела (покорно)

 
Приду я рано.
 

Взглянув на хозяйку с нежностью, Клавела уходит. Пауза.

Фернандо

 
Я жду.
 

Марьяна

 
Скажи, ты друг ведь мой?
 

Фернандо

 
Тебе ли спрашивать, Марьяна!
 

Марьяна садится на стул, в профиль к публике. Фернандо занимает место рядом с ней, лицо его видно вполоборота. Вместе они образуют классический старинный эстамп.

Фернандо

 
Я другом был твоим всегда.
 

Марьяна

 
И будешь им?
 

Фернандо

 
Побольше веры!
 

Марьяна

 
О, если так…
 

Фернандо

 
Тебе тогда
напомню я: я – кабальеро.
 

(Кладет руку на белую манишку)

Марьяна (уверенно)

 
Я знаю…
 

Фернандо

 
В чем твоя беда?
 

Марьяна

 
Ты слишком многого не знаешь…
Хочу просить я… подожди…
 

Фернандо

 
Зачем ты сердце огорчаешь,
что бьется молодо в груди?
Я счастлив, что тебе служу я!
 

Марьяна (волнуясь)

 
Но если…
 

Фернандо (в тревоге)

 
Что?
 

Марьяна

 
Тебя там ждет
опасность?
 

Фернандо (решительно)

 
Все равно пойду я.
Меня надежда поведет…
Но успокойся, бога ради,
мы оба грезим наяву.
 

Марьяна

 
Ах, нет, недаром я слыву
безумной женщиной в Гранаде!
 

Фернандо (нежно)

 
Марьяна…
 

Марьяна

 
Где найти мне силу?
 

Фернандо

 
Тебе я нужен? Ты должна
открыться мне.
 

Марьяна (в порыве страсти)

 
Мой мальчик милый,
я умереть боюсь одна.
 

Фернандо

 
Ты – умереть?
 

Марьяна

 
И вот – нуждаюсь,
чтоб жить, я в помощи твоей.
О, без тебя я задыхаюсь!
 

Фернандо

 
Я не свожу с тебя очей.
К чему сомненья и тревога?
 

Марьяна

 
Уж не во мне вся жизнь моя, —
в морях, в ветрах ее дорога
и там, где б не хотела я!
 

Фернандо

 
О, если б кровью я своею
мог облегчить твою печаль!
 

Марьяна

 
Нет, кровь твою пролить мне жаль.
С ней цепь лишь станет тяжелее.
 

(Подносит руку к груди и достает конверт)

Фернандо тронут. Он выжидает.

 
Я верю сердцу твоему.
 

(Вынимает письмо. Колеблется)

 
Гранада спит. Сквозь тьму ночную
чей за балконом взор я чую?
Скажи, что нужно здесь ему?
 

Фернандо (удивленно)

 
В чем смысл нежданного вопроса?
 

Марьяна

 
Он молча смотрит, не спеша…
 

(Встает)

 
Нет, я сильней тебя, Педроса,
смотри, как шея хороша!
 

(Твердо)

 
Фернандо, может объясненьем
письмо вот это послужить.
Что дальше: жить или не жить?
Прочти – в тебе мое спасенье.
 

Фернандо берет письмо. В эту минуту часы медленно бьют восемь ударов. Топазовый и аметистовый свет зажженных канделябров нежным сиянием озаряет комнату. Марьяна в волнении ходит по комнате, всматриваясь в юношу; тот, прочтя про себя начало письма, изящным и сдержанным жестом выражает свою печаль.

Фернандо (читает вслух письмо. Он поражен; с недоумением и затаенной грустью смотрит на Марьяну)

 
«Моя богиня, Марьянита…»
 

Марьяна

 
Читай же дальше все письмо.
Средь букв его ничто не скрыто
и сердце молит в нем само.
 

Фернандо (читает письмо; он очень опечален, но сдержан)

«Моя богиня, Марьянита! Благодаря платью капуцина, которое ты так ловко сумела мне переслать, я бежал из башни Санта-Каталина, замешавшись в толпу монахов, приходивших напутствовать смертника. Сегодня ночью, переодевшись контрабандистом, я выеду в Кадьяр, где рассчитываю получить известия от друзей. До девяти часов я должен получить паспорт, который оставил у тебя, и встретиться с человеком, который пользуется полным твоим доверием. Этот человек должен ждать меня с конем за Хенильским шлюзом. Доехав до верховья реки, я попытаюсь укрыться в Сьерре. Педроса, конечно, постарается искусно оплести меня сетью, и если сегодня ночью я не смогу выехать, то гибель моя неизбежна. Прощай, Марьяна! Но я готов на все ради нашей святой свободы. Надеюсь, что господь меня убережет. Тебя целует и тебе вручает свою душу твой возлюбленный Педро де Сотомайор».

(Страстно)

 
Марьяна!
 

Марьяна (закрывает рукой глаза; быстро)

 
О! Я так и знала!
Молчи, Фернандо, и забудь.
 

Фернандо

 
О, как внезапно ты прервала
моих надежд счастливый путь!
 

Марьяна жестом выражает свой протест.

 
Ты не виновна, нет, обидеть
могу ль тебя в такую ночь!
И должен я тому помочь,
кого готов возненавидеть.
Я по тебе давно вздыхал,
любил я тайно, без ответа,
пока дон Педро не украл
у чувств моих сердечко это.
О, кто бы мог тебя одну
в тоске оставить, будь он камень!
Пусть больно мне, пусть жжет мой пламень,
но ревность я свою согну.
 

Марьяна (гордо)

 
О, если так, одна я!
 

(Смущенно)

 
О боже, ждать я не могу!
 

Фернандо

 
Он там, на дальнем берегу,
любовь твоя… его найду я.
 

Марьяна (с гордостью, отвечая на грустную иронию, которую вложил Фернандо в слова «любовь твоя»)

 
Нет, я стыдиться не должна.
Знай, я горжусь своей любовью.
Моей душою, мыслью, кровью
владеет он, – я им полна.
Я знаю: любит он свободу,
и я люблю ее вдвойне,
мне горечь правды слаще меда,
и уст других не надо мне!
Что нужды, если затуманит
ночь этот день? Беды в том нет.
О, верю я: струить свой свет
его душа не перестанет.
Любви моей он властелин,
простой любви – пусть я слабею
от этой страсти и бледнею,
как твой цветок, о розмарин!
 

Фернандо (горячо)

 
Ты видишь, я даю, Марьяна,
тебе вздыхать… Но погляди
на рану, что вот здесь, в груди;
она открылась, эта рана.
 

Марьяна (жалобно причитает)

 
Когда бы окна из стекла
имело сердце в муке вечной, —
ах, капли крови без числа
ты в них увидел бы, конечно!
 

Фернандо

 
Довольно! Паспорт!
 

Марьяна быстро подходит к комоду.

 
Конь?
 

Марьяна (доставая бумаги)

 
В саду.
И если принял ты решенье,
нельзя ни одного мгновенья
терять нам больше.
 

Фернандо (быстро и нервно)

 
Я иду.
 

Марьяна передает ему бумаги.

 
Здесь все?
 

Марьяна (с горечью)

 
Да, все.
 

Фернандо (прячет документы в карман сюртука)

 
Ну что ж, прекрасно.
 

Марьяна

 
Прости мне, друг печальный мой;
и пусть сам бог идет с тобой!
 

Фернандо (спокойно, медленно, с достоинством накидывает свой плащ)

 
Я в это верю не напрасно.
Безлунна ночь, во тьме земля,
но если б даже и светили
лучи луны, меня б укрыли
в тени прибрежной тополя.
Прощай! Пусть больше не тревожит
тебя печаль, твой сон губя.
И знай, никто другой тебя
сильней меня любить не сможет.
Твоим гонцом я поскачу,
чтоб не видать твоих мучений,
гонцом мне чуждых поручений,
но прежде сердце растопчу.
 

Марьяна

 
Ты избегай солдат…
 

Фернандо (глядя на нее с нежностью)

 
Несложен
мой будет путь… безлюден край.
 

(С горькой иронией)

 
Ну, что еще?
 

Марьяна (в смущении, едва слышно)

 
Будь осторожен…
 

Фернандо

 
К чему слова твои? Прощай!
 

(В дверях, надевая сомбреро)

 
Да, плен души не разорву я.
Ты страх ненужный изживи.
Я – пленник роковой любви
и буду им, пока живу я!
 

Марьяна

 
Прощай.
 

(Берет канделябр)

Фернандо

 
Марьяна, мне пора!
Пожалуй, к Педро я проеду
мостом, чтоб сбить врагов со следу.
Итак… до нового утра!
 

Уходят.