Текст книги "Наше лучшее детство"

Замечу, что года с 1973-го мы укорачивали школьные платья сильно выше колен (тогда казалось – очень нескромно, но по сравнению с нынешней модой – просто целомудренно), переделывали воротнички «как у батника», многие не пришивали белый воротничок и манжеты.

Банты были категорически немодны – те, у кого были длинные волосы, закалывали их заколками или завязывали резиночками. Но это, конечно, уже ближе к старшей школе, класса с 7-го.

В нашей школе нравы были среднелиберальные. В некоторых требовали более строгого соответствия форме, в некоторых – старшеклассникам разрешали не носить форму.

Еще в середине 70-х мальчики изо всех сил старались отпустить волосы до плеч (хиппово!), а учителя изо всех сил боролись с этой модой и требовали коротких стрижек.

Добавлю со слов старшей сестры о нравах конца 50-х: девочкам не то что стрижку делать запрещали, даже челочку подстричь – и то считалось непростительным кокетством. Только открытый лоб и две косы «баранками» на затылке».

№adejda: «Да, форма действительно была классная, в школу шли, как на парад, нарядные. А сейчас, и особенно в 90-е годы, когда отменили форму, все стали одеваться черт знает как».

Vika S.: «Я сейчас с ужасом вспоминаю школьную форму. В основном было одно платье или форма, к нему белые воротнички и фартук. И стирали мы эту форму несколько раз за учебный год. Это негигиенично, как можно было ходить в несвежих вещах? Кто придумал, что дети должны ходить все в одинаковых формах? Мой внук каждое утро надевает в школу чистую одежду. А если бы была форма, то это пять одинаковых форм в одном шкафу. Ужас!»

Ника: «А я из-за аллергии на шерсть должна была надевать под форменное платье белые блузки, а воротничок вместо пришивного наружу вытаскивать. Хороших воспоминаний не осталось. При любой возможности пыталась перейти на пионерскую – она мне нравилась. Юбочка, кофточка, пиджачок. Не везде, правда, разрешали».

Наталия: «Когда я пошла в первый класс в 1975 году, то мама сшила мне белый фартук из свадебного платья старшей сестры. До сих пор помню этот материал – белый с искринками, самый красивый в классе».

Lena: «Вообще-то никакой красоты в коричневой форме не было. Я ее терпеть не могла – как только приходила домой из школы, сразу переодевалась».

Татьяна: «Я тоже всегда сразу ее снимала. Эти платья были какие-то уж сильно колючие. Вот только летнее, с короткими рукавами, мне нравилось. Там что-то с вискозой было, да к тому же еще ощущение летних каникул. А еще эти противные чулки капроновые… брр… Только мальчишкам, наверно, нравилось подглядывать».

7876Alexsey: «А у нас во дворе дома стояли качели, да и в школьном дворе тоже были качели. И вот если девочка в школьном платье садится на качели и начинает раскачиваться, то ее платье (ведь школьное платье и без того было короткое, до половины бедра доходило) начинало задираться, открывая все прелести подъюбочного пространства. Тогда все могли увидеть, какие трусики надеты на девочке. Да, это было эротично!!!!!!!!!!!!»

Ирина: «Банты и косы – это что-то…. Никого не волновало, что у тебя короткая стрижка, бант все равно обязан быть… Мама делала маленький хвостик на макушке и сильно (чтобы не свалился) привязывала бант… Как я его ненавидела… Приходя из школы, тут же снимала эту конструкцию, от нее потом очень болели волосы. А воротничок и манжеты… просто песня… пачкались моментально, часто отрывались… в выходные приходилось терять драгоценное время на отпарывание – стирку – обратное пришивание… Мама строго за этим следила. М-дя… Но зато есть что вспомнить и не только это…»

Ольга: «Школу закончила в 1977 году. А в девятом классе сама сшила себе школьную форму: платье приталенное, воротник стойкой, на спине длинная змейка, широкие рукава с высокой головкой и манжетом высотой 15 см. Фартуки в большом выборе всегда можно было прикупить в «Детском мире», одно было обременительно – через день стирать и пришивать воротники и манжеты. Делали их обычно из кружевной гипюровой ленты. Старались раздобыть гипюровую ленту необычного рисунка. В школе были паркетные полы которые натирали мастикой какого-то розово-оранжевого цвета. Поэтому через пару недель и подворотнички и манжеты становились розового оттенка. Приходилось искать новые кружева. На линейке в мае в 10 классе все завидовали моему необычному фасону форменного платья. Помню, ходили всем классом фотографироваться на виньетку, так у девчонок на всех было всего два белых фартука: один кружевной, другой обычный белый из батиста. Делали снимок, выходили в фойе фотостудии и передавали фартук следующей».

Наташа: «Банты, манжеты, фартук – это здорово! Только плохо, что концы пионерского галстука всегда окунались в тарелку с супом в школьной столовой…»

Артур: «А школьная форма была неодинаковой в разных республиках СССР. Ну, для мальчиков по крайней мере. Я пошел в школу на Украине, в 1975 году. Был коричневый пиджак и такие же брюки. Ужасного коричневого цвета и покроя. В 1977-м переехал в Москву. Ну там уже носил синюю форму. Знаю, что с Украины старались съездить в Москву и приобрести для сыновей синюю «московскую» форму…»

Домиш: «Синюю форму в Киеве я не помню чтобы продавали, ее обычно привозили из Москвы, и в нашей школе не приветствовалось ее ношение. Я окончил школу в 1984-м, и форма была темно-коричневая, обычный пиджак и брюки…»

wowek(R): «В Молдавии тоже школьная форма, по крайней мере для мальчиков, несколько отличалась от «московской» (ее так и называли). Это был классический костюм темно-синего цвета. Но некоторые носили и «московскую» форму, и, честно сказать, таким завидовали, так же как и тем, кто имел «московские» тетради. В общем тогда из Кишинева в Москву можно было без лишних формальностей попасть за 2 часа и 27 руб., вот многие и ездили (особенно у кого командировки), и привозили своим детям и форму и тетрадки и все другое, чего не найти было в Кишиневе».

Олег Р.: «Проходил в школьной форме все 10 лет. В 810 классах носил эстонскую форму (она почти походила на российскую, но была не такая убогая – либо троечка, либо брюки и курточка, но нормальные пуговицы, а в российской были убогие железные, и хороший покрой, а если еще подобрать галстук… то ваще!) Большие достоинства формы – не надо ломать голову, что надеть, и, конечно, ее износостойкость. Два года жизни формы в средних классах при активной эксплуатации (и в футбол в ней играли, и в «слона», и после учебы в «продленке» носили и бегали в ней по школе (ну, ума-то было мало тогда:) – так вот два года но́ски – это, конечно, аргумент. Материал был качественный.

По поводу платьев для девочек – ну кому как, а мне и моим друзьям большей убогости не приходилось видеть.

Зачем так было уродовать наших девчонок коричнево-черной безвкусицей? Говорят – это еще Крупская придумала (охотно верю).

А вот синяя форма для девочек – это действительно в тему была. Девчонки в ней становились просто «леди». Костюмчик-троечка плюс хорошая рубашка делали девчонку очень милой. Но вот только в наших магазинах она не продавалась, надо было ехать в Москву. Или как альтернатива – эстонская форма для девочек (очень походила на нашу синюю).

А вообще считалось шиком прийти в школу не в форме (ну, когда постирана, например). Учителя, конечно, бухтели, но сделать ничего не могли».

Света: «Пошла в 1-й класс в 1985 году. Мне мама белые фартуки сама шила, и мне очень нравилось надевать парадную форму на какой-нибудь праздник, белоснежный кружевной фартук, беленькие колготки (или гольфы, если тепло), белый бант…. настоящая праздничная атмосфера! И помнится, как часто менялись белые кружева на воротничке и рукавах. И как пионерский галстук гладился каждый день, особенно хорошо его было намочить, а потом под горячим утюгом он сохнул и гладился».

Екатерина: «Я пошла в школу в 90-м, но форму мы носили еще долго. Директриса была ну очень старой закалки. Форму было тогда уже не достать, платья носили по 34 года, они совсем уже короткие становились, чуть ли не до попы, но это считалось гораздо приличнее, чем в джинсовой юбке прийти, например (о джинсах вообще разговор не шел), а фартуки и воротнички шили сами. У меня воротничок был на маленьких кнопочках (мама придумала) и пришивать его не надо было каждый раз…»

№atyk: «…Я с дочкой в 90-е намучилась. Мало того, что самой нужно каждый день думать, что надеть, так еще и для нее что-то придумывать. Да еще при моих тогда весьма скудных средствах стараться, чтобы она выглядела не хуже подружек – дочек бизнесменов. Как я жалела, что нет формы!..»

Настя: «Хоть я и пошла в школу уже фактически не во время СССР (как раз тогда, когда он закончился), но школьная форма – коричневая и колючая до ужаса – была и у меня. И банты. Огромные. Мама меня заплетала каждое утро.

Школьную форму терпеть не могла. Особенно фартуки. А пионерского галстука никогда в глаза не видела. Значок октябренка мне еще дали в первом классе, но я его не носила. Валялся где-то в шкафу».

Василий: «Все-таки хорошие были времена пионерской и комсомольской юности! Эх, вернуть бы их сейчас!..»

Дарина: «А я вот заканчиваю 11-й класс и 25 мая у нас последний звонок. У меня почти все подружки купили фартучки и платья. На самом деле не соглашусь, что это бред. Это дань нашему прошлому и нашим традициям. Хоть раз мы можем прийти в фартучке?! Зря вы говорите, что у молодежи патриотических чувств не осталось, просто в кругу своих друзей это не принято выражать, а если война начнется – то мы все на фронт поедем! А что парни от армии косят, это понятно – такие страшилки про нее ходят, я бы тоже не пошла. Но служба и долг Отечеству – это совершенно разные понятия. Просто вы учились выражать свои истинные чувства, в СССР это было принято, а у нас – хоть вякни, тут же обсмеют».

Павел: «Я хоть и не учился в СССР и родился в 1988 году, но сама атмосфера Советского Союза… У всех людей была общая цель, общая идея. Общество дружнее было… Патриотизм, дисциплина… Вот сейчас собираю все, что связано с Советским Союзом, вещи различные, бытовую технику, удостоверения разные и т. д. Хоть и не жил в СССР почти, а все равно привлекает чем-то этот этап в жизни нашей страны… Отличный сайт!! (речь идет о сайте «СССР – наша Родина!»).

Взвейтесь кострами, синие ночи…

В советской школе были свои общественные организации, которые позволяли не только сплачивать школьников на основе идеологии, но и занимать их полезным делом. Это были октябрятские, пионерские и комсомольские организации.

Октябрята – дружные ребята

Сам термин «октябрята» появился в 1924 году в Москве, в дни, когда страна готовилась отмечать седьмую годовщину Великого Октября. Было решено создать в московских школах группы юных помощников пионеров – детей в возрасте 7–9 лет (учеников 1–3 классов), ровесников Октября (отсюда и название). Этот столичный почин распространился потом и на другие союзные республики. Правда, некоторое время вне Москвы октябрят называли по-разному: например, на Украине они были «красными звездочками», на Кавказе – «цветочками», «букетами», «садиками», в Сибири – «красными маками», в Одессе – «красными зернышками». И лишь спустя некоторое время они повсеместно стали октябрятами.

Посвящение в октябрята имело свой сценарий. Во-первых, будущие октябрята приходили в школу в праздничной одежде: мальчики в белых рубашках, девочки – в платьях с фартуками и бантах. Обычно в этот торжественный день к детям приходил какой-нибудь знатный человек – ветеран Гражданской войны или, чуть позже, Великой Отечественной. Они рассказывали о своем боевом прошлом и указывали детям тот нравственный ориентир, на который они должны были равняться. После этого проходила торжественная линейка, где под торжественную дробь барабана шефы-пионеры прикалывали к лацканам первоклассников звездочки с изображением юного В. И. Ленина. В годы моего октябрятства значок был металлический, а в середине 70-х появился пластмассовый, похожий на маленькую рубиновую звезду с Кремлевской башни.

В 20-30-е годы «рядовые» дети составляли звездочку, а командир и его помощник назывались «серпом» и «молотом». У звездочки был девиз и своя зона коллективной ответственности – строительство кормушек, уборка класса, сбор вторсырья и т. д.

В 50-е годы октябрят стали делить на «звездочки» по пять детей, один из которых назначался командиром. Иногда эту должность дети занимали по очереди. «Рядовые» дети без дела тоже не сидели и были цветоводами, санитарами, библиотекарями, физкультурниками.

Деятельность октябрят проходила преимущественно в игровой форме и организовывалась учителями и вожатыми. Ежегодно 16–22 апреля (день рождения В. И. Ленина) проводилась всесоюзная неделя октябрят.

Для октябрят издавались всесоюзные журналы («Веселые картинки», «Мурзилка») и республиканские. Например, в Молдавской ССР издавался журнал «Стелуца» («Звездочка») на молдавском и русском языках. Материалы, предназначенные для октябрят, публиковали и пионерские газеты. Ежегодно для октябрят издательством «Малыш» выпускался настольный календарь «Звездочка».

Правила октябрят печатались на школьных тетрадях в стихотворной форме. Этих правил было пять, если коротко: октябрята это – активные, отважные, прилежные, правдивые и веселые ребята.

Маршем октябрят стало стихотворение Ольги Высотской «Октябрята»:

 
Мы веселые ребята,
Мы ребята-октябрята.
Так прозвали нас не зря
В честь победы Октября.
Все привыкли мы к порядку.
Утром делаем зарядку
И хотим отметку «пять»
На уроках получать…
 

В октябрята принимали всех детей 1–3 классов, а вот со званием пионера уже могли и «прокатить» – если ученик плохо учился или имел какие-то проблемы с дисциплиной.

Пионер – всем ребятам пример

У истоков пионерского движения стояли видный партийный и общественный деятель Н. К. Крупская (супруга В. И. Ленина) и один из идеологов русского скаутизма И. Н. Жуков. Именно Крупская в своей известной работе «РКСМ и бойскаутизм» предложила российскому комсомолу создать детскую организацию, «скаутскую по форме и коммунистическую по содержанию», а Жуков предложил назвать детскую организацию пионерской. Деятели скаутского движения, принявшие советскую власть и начавшие работу с пионерами, отказались от буржуазных с точки зрения новой власти принципов скаутинга, но оставили в пионерской организации все самое позитивное с их точки зрения, что было в скаутском движении.

Пионерская организация была образована решением Всероссийской конференции комсомола 19 мая 1922 года и первое время носила имя легендарного гладиатора Спартака – вождя крупнейшего восстания рабов. В СССР это имя было очень популярно – им называли многие организации и даже спортивные общества. Однако в январе 1924 года из жизни ушел основатель Советского государства В. И. Ленин, поэтому было решено пионерской организации (как и многим другим) присвоить имя этого человека.

К началу 1925 года в СССР по официальным данным насчитывалось до полутора миллионов пионеров. В пионеры, как правило, принимались дети, начиная с 9-летнего возраста (обычно в 3–4 классах средней школы) и состояли в ней до 13-14-летнего возраста, когда начинался прием в комсомол. В первую очередь пионерами становились отличники и активисты, затем остальные дети (принимали почти всех, за исключением отъявленных хулиганов).

У пионеров была своя форма. Она состояла из обязательного ношения красного пионерского галстука и пионерского значка. Была и общая форма одежды. Она состояла из белой (иногда голубой) пионерской рубашки с погончиками и нашивкой на рукаве и синих брюк для мальчиков и синей юбки для девочек, летом (особенно в летних пионерских лагерях) у мальчиков брюки заменялись на пионерские шорты обычно синего цвета. В дополнение был специальный пионерский ремень, обычно светло-коричневого цвета. В парадных случаях надевались белые носки или гольфы.

С 1955 года имена лучших пионеров стали заноситься в книгу почета Всесоюзной пионерской организации имени В. И. Ленина. В 1958 году в детской организации были введены три ступени роста, на каждой из которых ребятам вручался особый значок. Чтобы перейти на новую ступень, пионер работал по заранее составленному индивидуальному плану. Вся пионерская работа объединялась в двухлетний пионерский план, который был ориентирован на конкретную помощь взрослым в выполнении семилетнего плана. За двухлетку в пионерских дружинах были созданы ленинские уголки, комнаты, музеи; собраны тысячи тонн металлолома для нефтепровода «Дружба», тракторов, поездов и автомашин; посажено около 100 миллионов деревьев и кустарников; проведена III Всесоюзная пионерская экспедиция.

С 1962 года на пионерском значке стал изображаться профиль Ленина, что символизировало признание государством заслуг пионерской организации. Это было связано с тем, что в 1962 году Всесоюзная пионерская организация имени Ленина за успехи в социалистическом воспитании подростков была награждена орденом Ленина. К 1970 году Всесоюзная пионерская организация объединяла 23 млн. пионеров в более чем 118 тысяч пионерских дружин.

В 1972 году пионерская организация была повторно награждена орденом Ленина. Именно в том году в пионеры приняли и меня. Случилось это в день рождения В. И Ленина – 22 апреля. Причем прием проходил не в школе, а на Красной площади, куда я приехал в группе лучших учеников (несмотря на то, что учился я средне, в графе «поведение» у меня стояло «отлично»). И хотя в тот день стояла холодная, пасмурная погода, впечатления от этого события остались самые яркие. Правда, прежде чем дойти до этого дня, пришлось изрядно помучиться: во-первых, в течение нескольких недель каждый из будущих пионеров усиленно зубрил «клятву пионера» (она была напечатана на обратной стороне ученических тетрадей и начиналась так: «Вступая в ряды Всесоюзной пионерской организации имени Владимира Ильича Ленина, торжественно клянусь…»), во-вторых – научиться самому завязывать себе галстук (эти уроки мы проходили в пионерской комнате).

В тот торжественный день мы, ученики двух третьих классов («А» и «Б»), с цветами в руках выстроились в шеренгу перед Мавзолеем (лицом к нему), после чего старшеклассники-пионеры из 5-го класса повязали нам на шею красные галстуки и прикрепили к одежде пионерские значки. Затем мы строем отправились в Мавзолей, чтобы отдать дань уважения человеку, именем которого была названа организация, в которую нас только что приняли. Возложив цветы к Мавзолею, мы прошли внутрь. Причем очередь к мемориалу растянулась до Александровского сада, но нас специально пропустили вперед, поскольку прием в пионеры считался событием очень значимым и к детям, которые в нем участвовали, все окружающие относились с почтением.

Но продолжим рассказ о Всесоюзной пионерской организации. Ею руководил Всесоюзный Ленинский Коммунистический Союз Молодежи (ВЛКСМ). У пионеров было свое самоуправление. Так, высшим органом дружины, отряда, звена был пионерский сбор. Сбор отряда принимал школьников в пионерскую организацию, предлагал совету дружины рекомендовать достойных пионеров в ряды ВЛКСМ, планировал работу, оценивал деятельность совета отряда, звеньев, каждого пионера. Сбор дружины избирал совет дружины, сбор отряда – совет отряда, сбор звена – звеньевого. Советы дружины и отрядов выбирали председателя совета дружины и отряда. Во всесоюзной, республиканских, краевых, областных, окружных, городских, районных пионерских организациях формой самоуправления пионеров являлся пионерский слет, который проводился раз в 5 лет, а краевые, областные, окружные, городские и районные – один раз в 2–3 года. Городские (районные) советы пионерской организации создавали пионерские штабы из представителей всех пионерских дружин города. В городских штабах собиралась наиболее активная часть пионерской организации, ее самая деятельная элита.

А теперь снова заглянем в Интернет, чтобы познакомиться с воспоминаниями бывших пионеров. Вроде таких.

Иваныч лесной: «В третьем классе, в 1968 году, приняли в пионеры, не спал перед этим всю ночь, на линейке повязали галстук. Затянул его основательно сам, так как мне казалось, что он может развязаться и я потеряю его – позор («Как повяжешь галстук – береги его, он ведь с Красным Знаменем цвета одного!»). Дело было в ноябре: иду из школы – грудь нараспашку, галстук кончики наружу вытащил, ну, думаю, теперь все в поселке знают, что я пионер (всем ребятам пример!). Домой пришел, развязать не могу – узел тройной разбойничий! Бился аж до слез весь вечер, мама вечером пришла – спасла от удушья! Да галстуков было два типа – парадный – шелковый (хорошо было гладить утюгом) и сатиновый, кажется – плохо гладился».

Наташа: «Помню, когда в третьем классе нас приняли в пионеры, мы шли с подружкой домой в куртках нараспашку, хотя было очень холодно. Нас прямо распирало от радости, думали, все прохожие только на нас и смотрят. Зато в седьмом уже приносили галстуки с собой и надевали уже в школе».

Но еще больше во «всемирной паутине» воспоминаний про пионерские лагеря отдыха. Кто там был, тот никогда этого не забудет.

Пионерские лагеря

Пионерскими лагерями в СССР назывались воспитательно-оздоровительные учреждения, предназначенные для пионеров Всесоюзной пионерской организации имени В. И. Ленина и школьников (от 7 до 15 лет) и организуемые на время школьных каникул профсоюзными, комсомольскими, хозяйственными организациями, колхозами, совхозами, органами народного образования, здравоохранения, комитетами по физической культуре и спорту и т. д. В пионерских лагерях дети организовывались во временные пионерские дружины и отряды, работали различные детские самодеятельные коллективы по интересам, проводилась военно-спортивная игра «Зарница». Некоторые пионерские лагеря принимали детей круглогодично. Вожатский состав лагерей формировался из членов комсомола ВЛКСМ.

В бытность руководителем СССР Л. И. Брежнева количество пионерских лагерей в стране достигло 40 тысяч (данные 1973 года). В этих лагерях каждый год отдыхало 9 миллионов 300 тысяч детей. Эти лагеря делились на загородные – 10 тысяч 600 (6 миллионов 100 тысяч отдыхающих детей), труда и отдыха, спортивные, туристские, профильные, лечебные и др. – 17 тысяч (1 миллион 600 тысяч отдыхающих), городские – 8 тысяч 300 (свыше 1 миллиона отдыхающих), колхозные (около 500 тысяч отдыхающих). Короче, советским детям было где отдохнуть. Причем профсоюзная путевка в пионерлагерь на 20 дней стоила недорого – в пределах 12–13 рублей (при средней зарплате 120–130 рублей).

Рассказывает некто Вожатый (сайт «Планерочка – форум для вожатых»): «Летом практически все пионеры Советского Союза отправлялись в пионерлагеря. Обычно каждое более или менее крупное предприятие имело собственный пионерлагерь, куда и отправляло детей своих сотрудников. Думаю, родители были довольны, что могут летом отдохнуть от своих чад. Сколько реально стоила путевка в пионерлагерь, я сказать затрудняюсь – большую часть стоимости путевок оплачивал профсоюз. Поэтому родители платили сравнительно небольшие деньги. Это, безусловно, было очень сильной стороной деятельности советских профсоюзов. Впрочем, детям такие тонкости были до лампочки.

Обычно каждый пионерлагерь функционировал в три смены, примерно по три недели каждая. Первая смена начиналась в первых числах июня. Перед началом смены пионер вместе со своими родителями прибывал на т. н. медосмотр – нечто вроде экспресс-диспансеризации. Прибывал, разумеется, с путевкой – напечатанной цветной раскладушкой, где указывались разные параметры вроде имени, возраста и т. п.

Между прочим, в силу ряда обстоятельств я за все свое детство почти каждый год ездил в новый лагерь, так что являюсь в некотором роде экспертом по пионерлагерям. Почему я постоянно менял места летней дислокации? Дело в том, что комбинат питания «Новоарбатский» (КПН), где работала моя мать, долгое время не имел собственного пионерлагеря. Зато в него постоянно приходили заявки от других предприятий на поваров в лагеря. Другие предприятия расплачивались с КПН в том числе и путевками. Вот поэтому я посетил массу лагерей, так что есть с чем сравнивать.

Каждая смена начиналась с отъезда. В день отъезда пионер и его родители должны были прибыть в заранее указанное место отправки. Пионер должен был быть при полном параде – т. е. в белой рубашке с отутюженным галстуком, брюках (или шортах для более молодых возрастов), пилотке. При себе пионер имел чемодан с вещами. На чемодане сбоку наклеивалась прямоугольная бумажка с именем пионера и номером отряда. Да, забыл – все пионеры в пионерлагере разбивались по возрастному признаку по отрядам. Самым старшим был 1-й отряд. Затем 2-й, 3-й и т. д. Теоретически отрядов должно было быть 10 – по числу классов в школах. Но это не всегда соблюдалось. Если детей было очень много, то отрядов было более 10, я, например, был в пионерлагерях, где было 12 и более отрядов. И наоборот, если детей было мало, отрядов могло быть 4–6 (бывал и в таких). Численность каждого отряда составляла примерно 40–50 человек. Ну плюс-минус, разумеется…

Итак, что же полагалось иметь пионеру, убывающему в пионерлагерь? Парадная форма одежды была на нем в момент отъезда. Кроме того, надо было иметь по крайней мере пару рубах, запасные штаны, треники (лучше двое), несколько маек и трусов, несколько пар носков (у девочек, возможно, еще кое-какие нужные вещи). А также мыло, зубная паста и зубная щетка, полотенце банное, мочалка. Это, так сказать, необходимый минимум. А, забыл еще – кеды или кроссовки. До середины 70-х все ходил преимущественно в кедах, но позднее появились советские кроссовки, довольно уродские (с узким носом). А особым шиком были кроссовки чешской фирмы «Ботас» (с двумя полосками по бортам)…

Кроме того, отъезжающие в лагерь пионеры имели при себе набор сладостей: конфеты, печенье, пряники и т. п. Фрукты не поощрялись медперсоналом лагеря. Кстати, медперсоналом не поощрялось многое. И не по причине варварской жестокости, а по причине нежелания лишней головной боли – ну их в задницу этих пионеров, нажрутся абрикосов или черешни, а потом будет массовая дизентерия (в фильме «Добро пожаловать или посторонним вход воспрещен» это хорошо показано).

Сладости были следующих наименований: печенье «Овсяное» (мое любимое), печенье «Юбилейное» (вкусное, но дефицитное), печенье «Земляничное» (самый распространенный вариант), вафли шоколадные (вкусные, но редкие), вафли обычные (я их ненавидел), конфеты батончики «Рот-Фронт» (тоже не всегда бывали в продаже), просто батончики (иной раз просто гадкого качества), леденцы «Барбарис» (очень вкусные, а потому тоже редко бывавшие в продаже), сосалки «Взлетные» (дикий дефицит), ирис «Кис-кис» в виде квадратных подушечек, упакованных столбиком (чаще всего продавались в обычной упаковке, но иногда упаковка бывала повышенного качества, блестящая и с серебряными буквами, и такие ириски котировались выше, хотя по вкусу были такими же), ириски «Золотой ключик» (дефицит), просто ириски (качеством похуже, чем «Кис-кис» и «Золотой ключик», поэтому более доступные), ну и всякий мусор с джемовой начинкой (всегда ненавидел такие конфеты, но в СССР это был самый распространенный вариант конфет). Ну, и конечно пряники, баранки и сушки. Сухие сушки с обильным маком были страшным дефицитом, а чаще всего попадались такие, какие-то полумягкие, почти без мака, а то и вовсе «голые».

Жевательной резинки не было ни у кого. Такой характерный штрих. А если у кого и была пластинка жвачки, то это было особое сокровище, которое в общий пакет со сладостями не клалось. Все сладости помещались в обычные прозрачные полиэтиленовые пакеты.

Прибывший на сборный пункт пионер и его родители регистрировались у пионервожатого соответствующего отряда. После этого все грузились в автобусы. Каждый отряд имел свой автобус с номером отряда на ветровом стекле. После погрузки все бросались к окнам и начиналась душераздирающая сцена прощания с родителями. Колонна состояла обычно из 5-10 автобусов, впереди которых шла машина ГАИ. Эти колонны в начале каждого летнего месяца были характерной приметой советских городов.

Лагерь находился обычно в одном-двух часах езды от Москвы. Посредине пути колонна делала привал, чтобы мальчики и девочки справили свою естественную потребность (мальчики – налево, девочки – направо). Как правило, потом кто-нибудь терялся и все дружно орали, вызывая пропавшего из леса. Пропавший оказывался каким-нибудь лоботрясам, ушедшим гулять «по грибы». За время движения обычно все уже кое-как друг с другом знакомились. При этом многие знали друг друга по предыдущим годам. В этом смысле мне было сложнее – почти каждый год я знакомился заново.

Наконец колонна прибывала в лагерь и все вываливались из автобусов. Далее вожатые вели свои отряды в предназначенные для каждого отряда корпуса. Корпуса были разные. Все зависело от экономического состояния предприятия, которому принадлежал лагерь. Бывал я в лагерях с кирпичными корпусами, в которых был нормальный туалет и горячая вода. Но чаще всего корпуса были деревянными и все удобства находились на улице.

Чаще всего в каждом корпусе было четыре палаты: две для девочек и две для мальчиков. Вожатые распределяли всех детей по палатам. Далее члены отряда отождествляли себя с той или иной палатой. Таким образом, если отряд уподобить взводу, то палаты были вроде как отделениями. Каждый отряд управлялся вожатым и воспитателем. Воспитатель обычно был женщиной постарше, а вожатый – парнем студенческого возраста. Почему так? Бог весть.

Все чемоданы у пионеров изымались и прятались в кладовку. В зависимости от лагеря кладовка была либо в корпусе отряда, либо была единой для всего лагеря. Обычно кладовка открывалась раз в день на час, тогда каждый мог взять все, что ему нужно. Сладости можно было положить в тумбочку, которая располагалась возле каждой кровати. Кровати были обычно классические железные, с панцирной сеткой и никелированными перилами. Однако иногда бывали и более стильные – с деревянной спинкой. Каждому, помимо комплекта постельного белья, выдавали вафельное полотенце. Белье меняли раз в неделю – в банный день.

В палатах поддерживался почти военный порядок – лежать или сидеть на кроватях днем запрещалось. За провинность можно было подвергнуться наказанию. Весь день кровати должны были быть аккуратно заправлены. Чаще всего практиковался дико неудобный метод заправки, когда надо было одеяло сложить вчетверо, а справа и слева его «укутать» в простыню – по бокам куски простыни, а в середине прямоугольник зеленого или синего одеяла. Заправлять это два раза в день было дико геморно.