Текст книги "Дневник режиссера. Комедии. Гайдай, Рязанов, Быков, Чулюкин, Серый, Фетин, Коренев, Оганесян"

Советские фильмы – лидеры проката 1967 года

«Кавказская пленница» – 76,54 млн. зрителей;

«Свадьба в Малиновке» – 74,64 млн.;

«Неуловимые мстители» – 54,5 млн.;

«Их знали только в лицо» – 43,7 млн.;

«Туннель» – 37,8 млн.;

«Война и мир» – (2-я серия) – 36,2 млн.;

«Два билета на дневной сеанс» – 35,3 млн.;

«Республика ШКИД» – 32,7 млн.;

«Два года над пропастью» – 30,6 млн.;

«Дикий мед» – 21,5 млн.

«Поскользнулся… Упал… Очнулся… Гипс» («Бриллиантовая рука», 1969)

Во славу советского рубля

Несмотря на небывалый успех «Кавказской пленницы», Гайдай внезапно решил «изменить» комедии – он задумал экранизировать «Бег» Михаила Булгакова. Однако руководству Госкино эта идея не понравилась. Там рассуждали так: Гайдай приносит фантастическую прибыль, снимая комедии, так зачем резать курицу, несущую золотые яйца? А серьезное кино пускай снимают другие режиссеры. (Кстати, «Бег» в 1968 году взялись экранизировать Александр Алов и Владимир Наумов, причем фильм получился прекрасный).

Получив отлуп с «Бегом», Гайдай решил взяться за экранизацию «12 стульев» Ильи Ильфа и Евгения Петрова. Он был давним поклонником этой книги. Тем более в советском кинематографе еще никто из режиссеров к ней не обращался. В отечественном прокате шла кубинская версия этого романа («12 стульев», режиссер Томас Г. Алеа, прокат – март 1964 года), однако этот фильм особенных лавров не снискал (его действие разворачивалось на революционной Кубе). Поэтому Гайдай был полон замыслов и энергии снять свою версию бессмертного романа. Он отправился на прием к тогдашнему председателю Госкино А. Романову, но тот мгновенно остудил его пыл. Романов заявил, что другой режиссер – Михаил Швейцер – уже снимает вторую часть дилогии про Остапа Бендера «Золотой теленок» (съемки начались в конце декабря 1966 года), поэтому браться за «12 стульев» сейчас не время: дескать, надо подождать и посмотреть, что получится у Швейцера. Гайдаю не оставалось ничего иного, как согласиться с этим предложением.

Поскольку до окончания работ по «Золотому теленку» было еще далеко (съемки закончатся в январе 1968 года, а готовый фильм выйдет в прокат только в декабре), Гайдай волей-неволей вынужден был взяться за другую работу. И тут как нельзя вовремя подоспел новый сценарий, сочиненный давними партнерами Гайдая Морисом Слободским и Яковом Костюковским. Он назывался «Контрабандист».

Идея этого сценария пришла в голову авторам после прочтения серии статей журналиста Аркадия Сахнина в газете «Правда», посвященных борьбе с контрабандистами. В одной из этих заметок рассказывалось, что преступники используют в своих махинациях весьма оригинальный способ провозки контрабанды – в гипсе. В итоге в начале марта 1967 года на «Мосфильм» поступила заявка на сценарий, а 22 марта со сценаристами был заключен договор. Согласно заявке, сюжет сценария должен был быть таким: простой советский человек Семен Семеныч Павлик (позже его переименуют в Тимошкина, а к началу съемок он обретет свое окончательное имя – Горбунков), отправившись в заграничное турне, совершенно случайно оказался в центре контрабандной махинации: перепутав его со своим коллегой, контрабандисты спрятали в гипсе, наложенном ему на руку, бриллианты. В либретто на заявку говорилось следующее:

«В последние годы советский рубль окреп, завоевал солидные позиции на международной валютной арене. Мы все, естественно, гордимся этим. Но, с другой стороны, это обстоятельство вызвало нездоровый интерес к нашей стране профессиональных контрабандистов. Пользуясь развитием наших международных связей и туризма, контрабандисты стараются забросить в СССР золото и бриллианты, сбыть их и вывезти за границу советские деньги. О таких фактах все чаще и чаще пишет наша печать.

Конечно, в большинстве случаев контрабандисты терпят у нас крах, во-первых, благодаря бдительности соответствующих советских органов, а во-вторых, потому, что деятельность контрабандистов и их клиентов не находит в нашем обществе социальной опоры, так как подавляющее большинство советских людей охотно оказывают помощь государству в борьбе с контрабандой.

История одного такого краха и ложится в основу нашей кинокомедии…»

Практически все лето Слободской и Костюковский писали литературный сценарий будущего фильма. Чуть позже (осенью) к ним присоединился Леонид Гайдай. Поскольку с троицей в лице Балбеса, Труса и Бывалого было решено покончить раз и навсегда (хотя в мае 1968 года в «Советской культуре» Юрий Никулин призывал Гайдая не ставить на троице окончательный крест и продлить ей жизнь в одном из будущих фильмов – идея одного из сценариев была такой: троица, организовав концертную бригаду, отправляется в турне по стране, – однако Гайдай, судя по всему, от этих масок устал), в новом сценарии была придумана другая троица: Граф, Механик и Малыш.

31 октября 1967 года в творческом объединении «Луч» состоялось обсуждение сценария «Контрабандист». В целом он был одобрен, но высказывались и отдельные замечания. В частности, было рекомендовано сократить сцены с участием управдомши Плющ, сделать более выпуклой роль милиции (а то, мол, она слишком пассивна), сократить троицу до двух человек, убрав Малыша. Видимо, сценаристы отнеслись к этим поправкам слишком легкомысленно, потому что, когда 29 ноября состоялось новое обсуждение сценария, было принято решение, что рекомендовать его в режиссерскую разработку в таком виде рано, так как он продолжает нуждаться в сокращениях, причем не механических, а сугубо принципиальных.

Разногласия по сценарию удалось разрешить к концу декабря, после чего он был направлен в Главное управление по художественной кинематографии. 30 декабря фильм запустили в подготовительный период. Началось формирование съемочной группы. Себе в помощники Гайдай привлек людей, многие из которых работали с ним впервые. Так, в операторы он взял И. Черных, художником – Ф. Ясюкевича, звукооператором – Е. Индлину. Композитор остался прежний – Александр Зацепин.

3 января 1968 года из Главупра пришел ответ, где говорилось, что там согласны запустить режиссерский сценарий в подготовительный период, если в нем будут произведены следующие купюры: сократить эпизод в ресторане с чествованием шефа (он выведен под именем Маврикия), убрать сцену с пионерами, которые поздравляют шефа, убрать реплики: «Как говорит шеф, главное в нашем деле – социалистический реализм», «партия и правительство оставили на второй год». Все эти поправки были учтены.

Как искали актеров

С 1 февраля начались интенсивные переговоры с актерами, претендовавшими на главные и второстепенные роли, репетиции. Главная роль – Семена Семеновича Горбункова – писалась исключительно на Юрия Никулина. Ему даже под это дело в «Союзгосцирке» дали специальный отпуск сроком на полгода, чего ранее никогда не делали. Но Гайдай теперь был в фаворе и мог попросить о таком одолжении кого угодно.

Между тем на другие роли явных претендентов не было. Вот кто пробовался. Назову лишь некоторых:

Геннадий Петрович Козадоев, он же Граф, – Георгий Вицин, Андрей Миронов; Лелик – Анатолий Папанов, Михаил Пуговкин; Шеф – Павел Шпрингфельд, Николай Романов, Борис Рунге; Блондинка Анна Сергеевна – Светлана Светличная, Эве Киви, Юдина; Жена Горбункова Надя – Ия Саввина, Нина Гребешкова; Управдом Варвара Сергеевна Плющ – Нонна Мордюкова, Клара Лучко, Татьяна Гаврилова; контрабандисты-аптекари – Спартак Мишулин, Леонид Каневский.

8 марта Леонид Гайдай вместе с оператором и директором картины вылетели в Узбекистан для выбора мест натурных съемок эпизодов «заграница». 26 марта эти же люди отправились в Крым для выбора мест натурных съемок эпизодов «город Горбункова». А за четыре дня до этого состоялся худсовет, на котором состоялось утверждение актеров на главные роли. Приведу отрывки из некоторых выступлений.

В. Авдюшко: «Незнакомка – мне больше понравилась Светличная, это не простой ход. Шеф – Шпрингфельд. Есть определенная мягкость в его игре. Миронов выглядит интереснее Вицина…»

Л. Гуревич: «Вицин или Миронов? Все зависит от замысла. Если в старой традиции – то Вицин, если по-новому – Миронов. Вицин – не новая роль, а повторение характера, ранее сыгранного.

Незнакомка – Эву Киви я не воспринимаю. Светличная – наша актриса (Киви из Эстонии. – Ф. Р.), решает роль более сложным рисунком. Юдина более откровенная. Романов или Шпрингфельд на роль Шефа? Предпочтение я отдаю Шпрингфельду из-за того, что он наш штатный актер. Бориса Рунге в роли Шефа категорически не воспринимаю…»

Б. Кремнев: «Пробы мне очень понравились. Хорош Никулин, Папанов. Надо брать на роль Графа Миронова – он очень убедителен. Незнакомка – из двух зол выбирают меньшее – Светличная. Шеф в исполнении Рунге мне понравился. Здесь надо учесть, что и Миронов, и Папанов, и Рунге из одного театра. Не понравилась Мордюкова. Фельетонность возведена в абсолют. Может, я не прав, но Мордюкова совершенно не нравится…»

Биц: «То, что я увидел, противоречит заглавной надписи. Хотя меня это не пугает – мы знаем возможности режиссера. Однако настораживает спокойное отношение. Режиссер поленился. Это не пробы эксцентрической комедии.

Мордюкова мне нравится. Папанов – занятой актер, но я целиком и полностью за него. Миронов – блестяще подходит к этой роли. Незнакомка – у Юдиной больше возможностей».

Степанов: «Незнакомка – ни одна из троих актрис мне не кажется абсолютной. Хотелось бы больше привлекательности. По сравнению с Вициным – Миронов на коне. Но и Миронов мне не кажется 100 %-ным попаданием. Он все еще кривляется. Окончательно сказать «да» за Миронова не могу…

Мордюкова в принципе подходит, но она зажата, неестественна, потому и вызывает сомнения. Рунге быстро приедается. Шпрингфельд, вероятно, будет лучше…»

Я. Костюковский: «Граф – Миронов мне понравился. Здесь, мне кажется, снайперское попадание. С Никулиным он удивительно кооптируется. Абсолютно точно!

Из Незнакомок выбрал бы Юдину. Здесь интересен разрыв – внешнего вида и того, что ей предстоит делать.

Шеф – я за Романова. Он таков, что пройдешь мимо и не обратишь на него внимания. Он не пытается понравиться. Он достоверен. Он сохранит детективность до конца…»

М. Слободской: «Все Незнакомки мне не нравятся. Если есть возможность, я бы еще поискал. Я за Романова – Шефа, но не знаю, как он сыграет конец. Миронову в кино не везет. Убежден, что Гайдай сделает из него комедийного актера…»

Э. Климов: «Все смешно. Но Аптекари и Шеф мне не понравились. Из Незнакомок – тоже ни одна. Им не надо играть соблазнительниц…»

Л. Гайдай: «Многое, сказанное здесь, правильно. Спасибо. В Незнакомках у меня самого уверенности нет. Надо, видимо, еще искать. Насчет Шефа – роль маленькая. Задача – обмануть зрителя. Мне показалось, что Шпрингфельд может сыграть жалкого человека. Надо, чтобы у зрителей не было подозрений. Романов – лучше, но тоже пока полной уверенности нет. Мордюковой надо работать…»

В итоге худсовет утвердил следующих исполнителей: Юрия Никулина (Горбунков), Андрея Миронова (Граф, он же Геннадий Козадоев), Анатолия Папанова (Механик, он же Лелик), Нину Гребешкову (жена Горбункова Надя), Нонну Мордюкову (Варвара Сергеевна Плющ), Станислава Чекана (старший лейтенант милиции Михаил Иваныч), Григория Шпигеля (аптекарь), Леонида Каневского (аптекарь).

Съемки

В двадцатых числах апреля в павильоне № 11 «Мосфильма» была возведена декорация «квартира Шефа». 24 апреля началось ее освоение. На следующий день в 9 утра съемки фильма начались. В тот день снимали эпизоды: Граф и Лелик приходят к Шефу; Шеф высыпает монеты из трости в жестяную коробку; Граф и Лелик приходят к Шефу (после возвращения Графа из заграничного круиза); в дверном глазке видны Граф и Лелик; Граф кричит в истерике Шефу: «Все пропало!», а Лелик затыкает ему рот кепкой.

26 апреля (павильон № 11) – Шеф высыпает монеты в коробку, одна из них катится по столу, и Граф прикрывает ее рукой, надеясь прикарманить. Но Шеф этот трюк заметил; Лелик с восхищением произносит: «Шикарный план!», а Граф прикрывает рукой распухшее ухо.

27–28 апреля – выходные дни.

29 апреля (павильон № 13) – старший лейтенант милиции Михаил Иваныч (Станислав Чекан) дает задание своему подчиненному (эпизод в картину не вошел).

30 апреля – 4 мая – выходные дни.

5 мая (павильон № 6) – в декорации «квартира Графа» снимались эпизоды: Граф в холодном поту просыпается после страшного сна, где ему снилась летающая рука в гипсе; Граф просыпается в разбитом виде после гулянки в ресторане, Лелик зовет его поехать к Шефу, но Граф отказывается, мотивируя это тем, что он «должен принять ва-а-нну, выпить чашечку ко-о-фе». Лелик в порыве ярости сбрасывает его с кровати, приговаривая: «Будет тебе и ва-а-нна, будет и какао с чаем. Поехали!»

6 мая (павильон № 6) – Графу снится кошмарный сон, он слышит голос Лелика, насылающий на него страшные проклятия: «Чтоб ты сдох! Чтоб я видел тебя в гробу в белых тапках! Чтоб ты жил на одну зарплату!»; в квартиру Графа приходит роскошная блондинка Анна Сергеевна (Светлана Светличная), которой предстоит соблазнить Горбункова. Лелик передает ей ксиву (паспорт), фотографии жертвы (в профиль и анфас), аванс за работу (золотые часики), снотворное в таблетках.

7 мая съемочная группа перебазировалась на несколько часов на Ленинский проспект. Там, напротив бокового входа в Парк культуры и отдыха имени Горького есть подземный туалет, который и должен был стать съемочной площадкой. Снимался эпизод, когда Горбунков теряет дар речи, встретившись на ступеньках туалета с мрачным типом с медальоном в виде черепа на груди. Мрачный тип спрашивает Горбункова: «Папаша, огоньку не найдется?» Горбунков в ответ что-то мычит, на что тип реагирует новым вопросом: «Ты что, глухонемой, что ли?» – «Да», – отвечает Горбунков. – «Понятно». – Мрачный тип удаляется. В этой роли снялся не профессиональный актер, а журналист журнала «Смена» Леонид Плешаков. О том, каким образом он получил эту роль, вспоминает он сам:

«Как-то в коридоре «Комсомольской правды» я столкнулся с Игорем Кио и Юрием Никулиным, которые зашли в редакцию по каким-то делам. С Игорем я был знаком и даже писал о нем, Никулина же видел до того только в кино. Познакомились, поднялись в буфет выпить кофейку. За столом Юрий Владимирович неожиданно спросил:

– У вас на груди волосы есть?

– Есть, – отвечаю.

– Покажите…

Я расстегнул ворот рубашки и на всякий случай приготовился, что со мною выкинут какой-нибудь цирковой фортель.

– Вполне достаточно, – удовлетворенно сказал Никулин.

– Для чего достаточно? – не понял я.

– Леонид Гайдай собрался снимать очередную комедию. Там мой герой случайно становится обладателем контрабандных сокровищ. По ходу дела он попадает в различные ситуации, где, как ему кажется, с ним хочет разделаться шайка истинных контрабандистов. В одном эпизоде он сталкивается с огромным человеком, на груди которого висит череп. Прохожий задает моему герою невинный вопрос, но, заметив череп, тот пугается до немоты. Сами понимаете, череп лучше смотрится на волосатой груди. Вы согласитесь сняться?

– Хорошо, я пугану вас, но при условии: вы дадите мне интервью.

– Договорились.

Я принял наш разговор за шутку, но через некоторое время мне позвонили из группы Гайдая и предложили прийти на «Мосфильм» примерить отобранную для роли одежду, а вскоре сообщили, когда я должен явиться на съемку…»

Поскольку Плешаков был непрофессиональным актером, киношникам пришлось изрядно с ним повозиться, чтобы снять нужные кадры. Съемка продолжалась четыре часа (с 13.00 до 17.00). Кстати, обещанное интервью Никулин Плешакову тогда так и не дал. Оно состоится через некоторое время на юге, о чем речь еще пойдет впереди. А пока продолжим знакомство со съемками фильма.

8 мая – группа перебазировалась в Кунцево, где на одном из пустырей сняли несколько кадров из пролога фильма: Шеф, сажая на субботнике деревья, находит в земле жестяную коробку с монетами, которую сам же туда и закопал. Затем группа вернулась на «Мосфильм», где был снят еще один кадр в квартире Графа, который в окончательный вариант фильма не вошел.

9–13 мая – выходные дни.

14 мая (павильон № 13) – старший лейтенант Михаил Иваныч докладывает полковнику (Николай Трофимов) о событиях вчерашнего вечера, когда Горбунков, приняв его за бандита, саданул его гипсом под глаз. Полковник: «Почему сразу не представились?» – «Я хотел сперва присмотреться, проверить, подойдет ли он нам». – «Ну как – проверили?» – «Проверил, товарищ полковник, – подойдет. Но я никак не рассчитывал, что он…» – «Гипсом?» – догадался полковник. – «Так точно. Наверное, мне бы надо…» – «Не надо, – прервал его полковник. – Он согласился?» – «Согласился. Теперь у меня такое предложение: а что, если…» – «Отставить», – вновь не дал договорить подчиненному начальник. – «Тогда, может быть, нужно…» – «Не нужно». – «Понятно. Разрешите хотя бы…» – «Вот это попробуйте. Вам поручена эта операция, так что действуйте…»

15 мая – группа готовится к отъезду в экспедицию.

16 мая – с 17.00 до 5 утра следующего дня в тонателье «Мосфильма» прошла запись музыки к фильму. В частности, в тот день Андрей Миронов записал песню «Остров невезения», Юрий Никулин – «Песню про зайцев». Последней записывалась популярная певица Аида Ведищева, которой досталось танго «Вулкан страстей» («Помоги мне»). Певица вспоминает:

«Возвращаюсь я как-то поздним вечером с гастролей по Дальнему Востоку, захожу домой, и сразу – телефонный звонок. Звонит композитор Александр Зацепин: «Аида, куда ты исчезла? Надо срочно записать песню для новой комедии Гайдая». Я говорю: «Только вошла, время – первый час ночи, не мешало бы отдохнуть…» – «Никаких «отдохнуть», сейчас же приезжай на «Мосфильм»!»

Делать нечего, приезжаю на «Мосфильм», открываю дверь в студию, и передо мной открывается такая картина: прямо на полу сидят Леонид Гайдай, Андрей Миронов и Юрий Никулин. Сидят и распивают на троих бутылочку. Увидев меня, они сразу же предложили: «Давай, Аида, присоединяйся!» Я говорю: «Знаете, надо делать что-то одно – либо пить, либо петь…» Короче, я их не поддержала.

К тому времени Юрий Никулин уже закончил записывать песенку «А нам все равно», Андрей – свой «Остров невезения», а мне предстояло еще работать. Я тихонечко села в уголочке, взяла ноты «Помоги мне» и стала изучать…

В пять утра была готова первая проба, которая понравилась всем настолько, что дублей делать уже не стали. Именно она до сих пор звучит в фильме. Леонид Гайдай только развел руками и сказал: «Аида, я сдаюсь». А компания к этому моменту допила свою бутылочку…».

«Бриллиантовая» эпопея в Крыму

17 мая съемочная группа выехала на «натуру» в Адлер. Там всех поселили в гостинице «Горизонт».

18–20 мая – подготовка к съемкам.

21 мая (Адлер) – первый съемочный день на «натуре». Снимали эпизоды: Горбунков садится в такси к милиционеру Володе (Владимир Гуляев); управдомша Плющ покупает лотерейные билеты (продавец – Андрей Файт), передает их своему спутнику (Г. Светлани) и приказывает ему: «Распространите среди жильцов. А если не будут брать – отключим газ!»; Плющ в компании с двумя дружинниками идет по вечерней улице (из эпизода, где Горбунков теряет у входа в гостиницу бумажку с адресом Анны Сергеевны).

22 мая (Адлер) – Горбунков и Володя едут в такси; Володя передает Семен Семенычу деньги – 500 рублей, затем в машине протягивает ему пистолет. Дескать, на всякий пожарный. При этом поясняет, что оружие заряжено холостыми патронами. «Дайте один боевой», – просит Горбунков. – «Зачем?» – удивляется Володя. – «На всякий пожарный», – отвечает Семен Семыныч. – «Не надо», – твердо заявляет милиционер.

23 мая – группа переезжает в Сочи, где снимаются эпизоды: Плющ набрасывается на жильца Виктора Николаевича (Игорь Ясулович), который выгуливает во дворе собачку: дескать, «наши дворы планируются не для гуляний, а для эстетики». На вопрос, где же гулять собаке, Плющ заявляет: «Вам предоставлена отдельная квартира, там и гуляйте». К ним подходит Горбунков, который пытается вразумить управдомшу: «Вот я, Варвара Сергеевна, был в Лондоне, и там собаки гуляют везде. Собака – друг человека». На что Плющ отвечает: «Я не знаю, как там в Лондоне, я не была – может, там собака друг человека, а у нас управдом – друг человека»; Горбунков идет по вечерней улице, направляясь в булочную.

24 мая (Сочи) – съемка была назначена на 7 утра, однако ее сорвали осветители: они заявились на съемочную площадку три (!) часа спустя, мотивируя это тем, что вчера у них не было положенного перерыва между съемками. В тот день сняли эпизоды: пьяный напарник управдомши прикрепляет к стенду плакат с надписью: «Позор пьянице и дебоширу Горбункову С. С.»; Горбунков натыкается на тело человека, лежащего на земле; милиция грузит пьяного в коляску, Горбунков, глядя на это, замечает: «На его месте должен быть я», на что один из милиционеров (В. Уральский) отвечает: «Напьешься – будешь!» (Кстати, пьяного, который горланит «Песню о медведях», озвучивал не кто иной, как сам Леонид Гайдай.)

25 мая – группа курсирует между двумя городами – Сочи и Адлером, снимая следующие эпизоды: Граф кидает трость в машину (эпизод из пролога фильма); Граф подходит к пихте, где прячется Лелик, и докладывает: «Клиент дозревает», после чего направляется к туалету типа «сортир»; Горбунков, Надя и двое их детей идут по улице (снимали в Адлере на Приморском бульваре). В ролях детей снимались: сын поэта и журналистки Митя Николаев (его Никулин выбрал по картотеке, мальчик попал туда, когда проходил пробы к фильму Ларисы Шепитько «Крылья»), и девочка из рабочей семьи Саша Лисютина (ее нашли в одной из московских школ).

26 мая (Адлер) – Горбунков с семьей идет по бульвару. Примерно в эти же дни по Адлеру с быстротой молнии распространяются слухи о том, что Юрий Никулин… умер. О том, как возникли эти слухи, рассказывает виновник скандала:

«Всех актеров и членов съемочной группы разместили в гостинице «Горизонт» в Адлере, в подвале которой отвели место под костюмерную и реквизиторскую. В реквизиторской хранили моего «двойника» – сделанную из папье-маше фигуру моего героя Семена Семеновича Горбункова. Ее предполагалось сбрасывать с высоты пятисот метров при съемке эпизода, где Семен Семенович выпадает из багажника подвешенного к вертолету «Москвича». Чтобы фигура не пылилась, ее прикрыли простыней. Так она и лежала на ящиках.

Однажды любопытная уборщица, подметая подвал, приподняла простыню и… обнаружила мертвого артиста Никулина. Она, вероятно, подумала, что он погиб на съемках, и поэтому его спрятали в подвал. С диким воплем уборщица бросилась прочь.

Через час о моей «смерти» знали не только в Адлере, но и в других городах нашей страны, потому что уборщица по совместительству работала в аэропорту.

Люди любят сенсационные слухи и разносят их молниеносно. На моем веку хоронили сестер Федоровых, дважды умирал Евгений Моргунов, на шесть частей разрывали львы Ирину Бугримову, несколько раз погибал Аркадий Райкин.

Узнав о моей «смерти», я немедленно позвонил в Москву маме. Получилось почти по Марку Твену: «Слухи о моей смерти сильно преувеличены». И хорошо, что позвонил.

Через день маму уже спрашивали о подробностях моей гибели…»

И вновь вернемся на съемочную площадку фильма.

27 мая – шла подготовка съемочной площадки в сочинском порту.

28–29 мая – выходные дни.

30 мая (Адлер) – Граф вручает детям цветы, а жене Горбункова мороженое. Но затем вспоминает наставления Лелика и исправляет свою ошибку; жена Горбункова сообщает Графу, что муж ее обманывал: у него под гипсом не закрытый, а открытый перелом; Граф уговаривает Горбункова съездить на рыбалку с ночевкой. Горбунков от ночевки отказывается: мол, боюсь руку застудить. Договорились ехать с утра; сын Горбункова Максим стреляет из игрушечного пистолета в лицо Графа мороженым.

Вспоминает Ю. Никулин: «Сидим в машине, а Леонид Иович смотрит сценарий, отмечает снятые кадры и говорит мне:

– Завтра с утра снимаем семью Семена Семеновича и Графа в кафе. После ужина приходи ко мне в номер порепетировать. Подумай, какие смешные ситуации могут возникнуть за столом.

Утром мы приезжаем на съемку эпизода «Сцена в кафе». Гайдай сидит в уголке и делает пометки на полях сценария. Рядом его неизменный портфель, в котором всегда бутылка минеральной воды и пожелтевшая пластмассовая чашка, сопровождающая Гайдая на всех фильмах.

Идет подготовка к съемке. Устанавливают камеру, свет, застилают скатертью столик. Потом долго ищут детей, участвующих в съемке, которые без спросу убежали к морю. Только поправили грим актерам, оператор потребовал поднять на пять сантиметров стол, за которым мы сидим с Мироновым. Плотник набил под каждую ножку по деревянной плашке.

Снова провели репетицию. И тут ассистент режиссера заметил, что надо сменить цветы, которые Миронов подает Гребешковой. Цветы сменили. Пока меняли цветы, растаяло мороженое. Послали за ним человека. На это ушло еще двадцать минут. И вот наконец все готово: стол на нужной высоте, свежие цветы качаются в вазе, мороженое принесено. Включили свет, приготовились к съемке. Но за несколько часов подготовки мы настолько устали и разомлели на жаре, что потеряли нужное актерское состояние. И тогда в кадр врывается Гайдай. Он тормошит нас, громко говорит за каждого текст, подбадривает, поправляет у Миронова повязку на глазу, а у меня кепочку, и наконец мы слышим энергичную команду:

– Мотор, начали!

К этому времени мы снова в форме и делаем все как требуется…»

Кстати, «мороженое», которым мальчик попадает Графу в лицо, вовсе не мороженое, а смесь творога с молоком. Кидал его в актера ассистент режиссера, причем было сделано восемь дублей, которые Миронов стоически вытерпел.

31 мая (Адлер) – семья Горбунковых сидит за столиком в летнем кафе; Граф в машине сообщает: «Клиент прибыл». Съемочный день строился так: с 7.00 до 8.30 снимали, после чего остановились – набежали тучи. Съемку возобновили в 17.30 и снимали до 20.30.

1–2 июня – выходные дни.

3 июня – съемочная группа перебазировалась на 29-й километр Красной Поляны. Недалеко от этих мест Гайдай два года назад снимал «Кавказскую пленницу» (эпизоды в реке), теперь здесь предстояло отснять «развилку». Из-за пасмурной погоды сняли всего четыре кадра (15 полезных метров): Володя зевает в такси; Граф и Горбунков подъезжают на мотоцикле к развилке и др.

4 июня (Сочи) – съемку хотели начать в 6.30, но пасмурная погода не позволила этого сделать. Работать начали в 10 утра. Сняли эпизоды: Горбунков выходит из подъезда; Михаил Иваныч и Горбунков читают записку от Анны Сергеевны, милиционер, понюхав ее, определяет парфюмерные пристрастия ее хозяйки: «Шанель № 5».

5 июня (Сочи) – Михаил Иваныч подходит к Плющ, которая стоит у плаката, позорящего Горбункова, и интересуется: «Вы давно знаете гражданина Горбункова С. С.?» – «Да, к несчастью, десять лет», – отвечает управдомша. – «И что же, все эти десять лет он пил, дебоширил и, так сказать, морально разлагался?» – «Ну, нет. Вы знаете, все это время он искусно маскировался под порядочного человека. Я ему не верю». – «Но, если хорошо знаешь человека, ему нужно верить всегда». – «О нет. Я считаю, что человеку нужно верить только в самом крайнем случае». Затем в управдомше просыпается бдительность: «А кстати, вы кто такой?» – «Ну, я его знаю по работе, скажем, коллега». – «Ясно – собутыльник», – тут же делает вывод Плющ и, заметив у стража порядка на руке наколку «МИША», наступает на него: «Ну-ка иди отсюда, Миша. Как у вас там говорят: топай до хазы!» Видя ее решимость, Михаил Иваныч достает из кармана свое служебное удостоверение.

Граф спотыкается на ступеньках подъезда Горбункова; Лелик подъезжает на такси к подъезду, где его ждет Горбунков; в такси Горбунков спрашивает Лелика, который выдает себя за милиционера: «А Михаил Иваныч не смог приехать? А Володя? Жаль. А звание у вас какое?» – «Какое звание?» – удивленно спрашивает Лелик. – «Как у Володи – лейтенант милиции?» Лелик от нежданного вопроса резко выворачивает руль, после чего приходит в себя: «Лэйтенант, старшой я. Ага». Горбунков, просит его: «Разрешите, я при жене буду называть вас по званию: товарищ старший лейтенант. Для солидности… Вы обязательно ей скажите, что я выполнял ваше спецзадание: в ресторане, а главное – в гостинице. А чтобы она не волновалась, вы ей ничего не говорите о контрабандистах, золоте, бриллиантах…» Лелик в ответ заявляет, что ему надо посоветоваться с шефом.

6 июня – подготовка к съемкам эпизода «на мойке».

7 июня (Сочи) – из ворот отделения милиции выезжает «воронок»; Горбунков ловит Графа и Лелика в водяную ловушку на мойке. Кстати, мойку специально соорудили в Центральном районе Сочи. Вот как описывает происходящее побывавший на съемках корреспондент журнала «Советский экран» Л. Ягункова:

«…Что делать человеку, если завтра вставать в шесть утра? Очень просто: надо включить радио. Как бы крепко ни спал, радио разбудит.

Актер Юрий Никулин просыпается без пяти шесть. У него свой способ. Очень простой. Просто-напросто в назначенное время он говорит себе «подъем» и открывает глаза. Старая привычка. Еще со времен армии…

В общем, самый обычный день: подъем по радио, манная каша на завтрак, выезд.

Где-то внизу – море, где-то наверху – горы, а впереди – объект – самая что ни на есть обыкновенная автомобильная мойка.

Всякий съемочный день в группе Леонида Гайдая, работающей над комедией «Бриллиантовая рука», начинается с небольшой «эмоциональной разминки» – этакой иронической импровизации, шуточных вариаций на тему будущего эпизода. Собственно говоря, без такой разминки не работают ни в одной съемочной группе, но для актеров Гайдая эта разминка прямо-таки необходима: она всякий раз приносит какие-то находки. А там, где находки, там и радость, та самая радость, которая нужна мастерам комедийного жанра, как витамины. Недаром на первой странице режиссерского сценария рукой Гайдая записана строжайшая заповедь большого мастера кино Б. Барнета: «Пока не ощутишь радость – кадра не снимай».

А между тем на съемочной площадке часто бывает не до смеха. Вот, например, сегодня: шут его знает, что за агрегат эта самая автомобильная мойка и каких от нее можно ждать каверз? Сопровождаемый целой оравой мальчишек, появляется невозмутимый человек, который один только может запустить эту махину. Но взамен он требует, чтобы ему рассказали ну если не сюжет фильма (сюжет держится в строжайшей тайне), то по крайней мере содержание эпизода. И тут выясняется, что популярнее всего могут объяснить механику его «сверхзадачу» актеры.