Текст книги "За чьей спиной прячется президент?"

Глава 7
КГБ охраняет, ЦРУ – убивает

Главная спецслужба США – Центральное разведывательное управление – в 50-е годы выработало тайную доктрину по физическому устранению неугодных американским властям зарубежных политических деятелей. В 1952 году они даже планировали покушение века – убийство Сталина. По утверждению американского историка Бэртона Херша, инициатором акции выступил заместитель директора ЦРУ (с 1953 по 1961 год – директор) Аллен Даллес. Однако тогдашний шеф ЦРУ Уолтер Смит положил проект под сукно, мотивировав тем, что такая акция могла привести к политической катастрофе в долгосрочном плане.

В то время Сталин, несмотря на преклонный возраст (72 года), по-прежнему сохранял в своих руках всю власть в стране и продолжал быть политически активным деятелем. Высшую элиту страны он по-прежнему держал в ежовых рукавицах и, если того требовала необходимость, карал даже своих ближайших сподвижников. Так, 12 декабря 1952 года вождь отдал распоряжение арестовать начальника Главного управления охраны МГБ СССР, своего бессменного телохранителя Николая Власика. В том же году органы МГБ вскрыли так называемый «заговор врачей». По нему выходило, что кремлевские врачи, «залечившие» до смерти А. Жданова, Г. Димитрова, Х. Чойбалсана, могли добраться и до самого Сталина. Поэтому в 1952 году все кремлевские врачи были арестованы. О тех днях вспоминает уже известный нам телохранитель Сталина А. Рыбин:

«В августе 1952 года состоялось срочное оперативное совещание, на котором я присутствовал. Развернулась ожесточенная дискуссия. Одни настойчиво требовали ареста врачей, обосновывая это поступающими агентурными материалами и ссылками на показания уже арестованных медиков, проходивших по делу о преждевременной смерти Г. Димитрова (в 1949 году). Другие занимали более лояльную позицию и предлагали составить комиссию из независимых врачей, провести анализы лекарств, которыми пользовались пациенты Кремлевской больницы, а затем уже решать вопрос о судьбе самих врачей. В разгар этих споров выступил начальник правительственной охраны генерал-лейтенант Н. Власик. Он сообщил: «Все лекарственные препараты, которыми пользовались члены правительства в Кремлевской больнице, подвергнуты экспертизе. Отравляющих веществ в них не обнаружено…»

Выступление Власика многих разочаровало. Они продолжали требовать ареста врачей. Начальник нашего отдела, полковник Масленников, знавший весь материал, не дал им отпора. Выступление Власика совершенно не устраивало Берию. Зато его очень устраивало молчание Масленникова. Вырвав из его рук материалы, Берия тут же передал их для следствия своему подручному Гоглидзе. Кроме того, у Власика были натянутые отношения с Хрущевым. «Друзья» нашли хороший предлог для его устранения – непомерно раздутые штаты правительственной охраны. В союзе с Маленковым, Хрущевым, Кагановичем и Булганиным Берия добился освобождения Власика от должности начальника охраны, его ареста и высылки на Урал.

Возникает вопрос: почему И. В. Сталин не защитил Власика? Дело в том, что Иосифу Виссарионовичу представили на утверждение смету на содержание правительственной охраны. Она оказалась фантастически большой. И. В. Сталин сделал разнос и предложил сократить ее на семьдесят процентов. Н. Власик стал возражать. На совещании Власика, защищавшего медиков, никто из руководителей не поддержал…

Во время допросов Н. Власика в январе – феврале 1953 года выяснились многие «прегрешения» как его лично, так и той службы, которую он возглавлял в течение последних полутора десятков лет. Например, он рассказал о своих амурных делах и о том, как одной из своих дам сделал пропуск на Красную площадь. Между тем выяснилось, что эта дама имела давние связи с иностранными корреспондентами, аккредитованными в Москве. Такие же специальные пропуска Н. Власик выдавал своим знакомым и в правительственную ложу стадиона «Динамо».

Власик был хорошим фотографом и постоянно снимал членов советского правительства на кинопленку, а на устраиваемых им гулянках показывал эти фильмы своим знакомым. В своем рабочем столе в доме на улице Горького Власик также хранил документы и графики движения правительственных поездов. Напомню, что все это хранилось не в сейфе, а в ящике обыкновенного рабочего стола.

Так что при определенном стечении обстоятельств любой иностранной спецслужбе не составляло бы особого труда спланировать и осуществить террористический акт как против Сталина, так и против других членов правительства. Стоило только внедрить в среду многочисленных знакомых Власика своего агента. Почему этого не произошло – загадка.

Власика суд все-таки пожалел. Он был отправлен в ссылку на Урал, в город Асбест, где полгода служил замначальника местного концлагеря. А умер главный телохранитель Сталина в конце 60-х от рака.

Но вернемся к политическим убийствам, планировавшимся ЦРУ.

В 1958 году ЦРУ готовило также убийство Председателя Государственного совета Китая Чжоу Эньлая во время его визита в Рангун (Бирма). То время было начальным периодом советско-китайских разногласий, и ЦРУ рассчитывало, что гибель Чжоу Эньлая обострит наметившийся между Китаем и Советским Союзом конфликт. Поэтому планировалось сделать все так, чтобы подозрение в убийстве пало на КГБ. Исполнение же акции возлагалось на бирманского агента ЦРУ, который по плану должен был подсыпать Чжоу Эньлаю яд в чашку с рисом во время официального обеда, устроенного в честь высокого китайского гостя. Был выбран яд, который подействовал бы через двое суток и вскрытие не доказало бы его применения. Однако операцию отменили в самый последний момент.

Отмечу, что китайская служба охраны во главе с Ван Дунсином была тогда неплохо подготовлена с помощью советских служб. И Председателя Госсовета Китая охраняли так же тщательно, как и Председателя КНР Мао Цзэдуна. Поэтому возможность столь глубокого проникновения агента ЦРУ в окружение Чжоу Эньлая вызывает сомнение. Однако факт остается фактом – покушение подготавливалось.

Осенью 1994 года на Западе вышла книга бывшего личного врача Мао Цзэдуна Ли Чжисуя под названием «Личная жизнь председателя Мао». Этот человек с 1955 по 1976 год находился рядом с «великим кормчим», и его суждения вызывают несомненный интерес. Мы же в этой книге выберем только места, близкие нам по тематике.

«Мао, герой шестисотмиллионного народа, вел на редкость уединенную жизнь. Даже свою жену Цзян Цин он видел редко, друзей же не имел вовсе. Лишь телохранители, которые одновременно выполняли функции домашних слуг, были неотлучно вокруг него. Но поскольку это были молодые необразованные парни из деревни, беседы с ними редко интересовали Мао. Он не мог говорить на свои излюбленные темы – о китайской истории и философии. (Между делом отмечу, что и у Сталина в охране преобладали деревенские парни, в основном малограмотные. Начальник охраны Н. Власик был родом из деревни Бобыничи, что в Белоруссии, и имел за плечами всего три класса церковно-приходской школы. – Ф. Р.)

Уже спустя шесть дней после первой встречи с Мао я узнал, что Председатель отнюдь не замкнутый и вовсе не аскетично живущий человек… Однажды вечером я отправился в зал вместе с Мао. Его тут же окружил десяток симпатичных девушек из так называемой «культурной группы», наперебой приглашавших потанцевать… Согласно официальной версии, «культурная группа», созданная начальником охраны Ван Дунсином, предназначалась для развлечения телохранителей председателя. На самом деле молодые партнерши Мао по танцам были одновременно и его наложницами… Как же горды и счастливы были эти девушки возможностью послужить идолу в постели! Все они были юные – до двадцати или чуть старше и, как правило, не замужем…

Иногда за спиной председателя Мао наложницы флиртовали с молодыми телохранителями или другими мужчинами. Забеременев, они утверждали, что это работа Председателя. Мао и я знали, что это уже не могло быть правдой. Но мы не противоречили…

У Мао так часто случался тогда запор, что телохранитель каждые два или три часа должен был ставить председателю клизму. Нормальный стул Мао давал его сотрудникам повод для радости… Мао никогда не умывался, телохранители обтирали его влажными салфетками…

Местонахождение Мао всегда оставалось секретом для всех, кроме партийных руководителей самого высшего ранга. Когда он посещал какое-либо мероприятие в самом Пекине, его автомобиль парковался где-нибудь в стороне, дабы никто не мог увидеть и запомнить номерной знак. Впрочем, даже при таких строгих мерах предосторожности номерные знаки его автомашины все равно часто менялись. Сразу же после революции была принята система безопасности, в основном копировавшая советскую, хотя во многом она продолжала быть похожей на сложную систему обеспечения безопасности китайских императоров. Мне было приказано держать в тайне характер своей работы от всех, кроме самых и самых близких друзей. Охранники Мао боялись, как бы его враги не попытались использовать меня в своих преступных замыслах устранить председателя…

Если Мао с утра решал отправиться в дорогу, после обеда мы зачастую были уже в пути. Редко когда оказывалось день или два на подготовку к поездке, к тому же из соображений безопасности нам никогда не говорили, куда именно мы едем. Мао обычно путешествовал на своем собственном поезде, изготовленном по спецзаказу в ГДР. Ни один другой состав во время движения этого поезда не мог оставаться на близлежащих рельсах. Вместо железнодорожного расписания воцарялся хаос на целую неделю.

Вокзалы, обычно полные пассажиров и торговцев, очищались службами безопасности. На всем протяжении пути через каждые пятнадцать метров стояло по охраннику. График движения поезда Мао невозможно было высчитать заранее, ибо состав двигался, лишь когда Председатель бодрствовал. Стоило Мао заснуть, поезд тут же останавливался, чтобы ни один шорох не потревожил покой Председателя».

Именно советские спецслужбы «натаскивали» службы охраны в дружественных нам тогда странах, таких, как Китай, Монголия, Северная Корея. В последней же именно советский офицер в 1946 году спас жизнь будущему президенту страны Ким Ир Сену. Тогда во время военного парада в Пхеньяне террорист метнул в правительственную ложу гранату. И советский лейтенант Яков Новиченко накрыл ее своим телом. В результате взрыва ему оторвало руку.

Через 38 лет после того, в 1984 году, Ким Ир Сен во время визита в СССР разыскал своего спасителя и присвоил ему высшее звание своей страны – Герой труда КНДР и стал ежегодно приглашать героя на отдых в Пхеньян за государственный счет.

Я. Новиченко прожил до восьмидесяти лет и умер в начале января 1995 года в родном новосибирском селе Травном. На его похороны приехали представители северокорейского посольства, а лидер КНДР Ким Чен Ир (сын Ким Ир Сена) направил семье покойного официальную телеграмму с соболезнованиями.

Между тем в середине 50-х годов нашим новым другом стал Египет и его премьер-министр, будущий Герой Советского Союза (1964 г.) Гамаль Абдель Насер. В июне 1956 года его избрали президентом Египта. Началось постепенное сближение этой страны с Советским Союзом. Сближение настолько тесное, что личную охрану египетского президента тоже «натаскивали» наши специалисты. Об этом свидетельствовал генерал КГБ Вадим Кирпиченко:

«Через моего друга в окружении Насера в 1956 году в КГБ поступила просьба о присылке в Каир специалистов для консультаций по вопросам организации более надежной охраны главы государства. Мы эту просьбу поддержали, и вскоре в Каир прилетели два руководителя 9-го Управления КГБ. Насер пригласил нас к себе на обед и в очень теплой домашней обстановке высказал несколько пожеланий по поводу того, каким образом соответствующие египетские службы должны были бы воспользоваться нашим опытом для организации охраны высшего египетского руководства. Просьба о приезде наших специалистов была вызвана тем, что египетская разведка и контрразведка стала с некоторых пор (в октябре 1956 года началась война Египта с англо-франко-израильскими силами. – Ф. Р.) получать информацию о зарубежных и внутренних планах физического устранения Насера.

В ходе нескольких бесед с лицами, которые обеспечивали охрану Насера в пути, в местах собраний и манифестаций, на службе, во время поездок за границу и дома, мы убедились, что никакой охраны, кроме группы телохранителей, у него вообще не существует. Хлеб, как выяснилось, повар Насера покупал в лавке напротив дома президента, а мясо и овощи – на ближайшем базаре. Никакого медицинского контроля за продуктами питания не было, и никто на этот счет не проявлял беспокойства. Не было в ту пору и никакой надежной сигнализации в системе охраны помещений, где жил и работал Насер. Обсуждали мы и проблему возможного заноса в служебные помещения и залы заседаний радиоактивных и отравляющих веществ. Египтяне хотели получить от нас специальную аппаратуру для обнаружения таких веществ и были шокированы, когда наши генерал и полковник порекомендовали проверять помещения при помощи птички в клетке. Если птичка погибнет – значит, и человеку находиться в этом помещении опасно. Египтяне никак не могли поверить в эффективность этого способа и все время спрашивали, нет ли более современной технологии. Наши авторитетные специалисты отвечали, что кое-какие работы в этом направлении ведутся, но «птичка все равно лучше». Потом эта «птичка» долго упоминалась в наших разговорах с египетскими коллегами: «И то хорошо, и то прекрасно, но птичка все-таки лучше».

В то время президент Египта был наиболее тщательно охраняемым государственным деятелем в мире. Охота на него велась постоянно. В 1956 году было раскрыто несколько заговоров с целью покушения на его жизнь. Одно из этих покушений должно было состояться в тот момент, когда Насер приехал в здание телецентра в Каире. Однако охрана президента раскрыла этот заговор и обезвредила бомбу, которая должна была взорваться с помощью радиосигнала, посылаемого с американского корабля в Средиземном море.

В 1956 году разведслужбы Саудовской Аравии завербовали начальника сирийской разведки Сараджа, которому и поручили подложить бомбу в самолет Насера во время его отлета из Сирии. За эту операцию на банковский счет Сараджа саудовцы перевели несколько миллионов фунтов стерлингов. Однако и этот заговор был раскрыт охраной Насера. Президент Египта собрал журналистов и предъявил им документы о заговоре и банковские счета Сараджа.

Одним словом, «натасканная» КГБ охрана Насера работала тогда на удивление эффективно.

Отмечу также, что, несмотря на все пертурбации в системе советского МВД – МГБ, после смерти Сталина уровень работы 9-го Управления КГБ не снизился. Хотя, конечно, бывали и накладки, как случай в Самарканде в 1955 году. О нем рассказывает уже упоминавшийся мною ранее К. Кислов. В середине 50-х он занимал пост замначальника Управления КГБ по Самарканду и области. Вот его рассказ:

«Весной 1955 года нам сообщили из Москвы о предстоящем посещении Самарканда делегацией во главе с премьер-министром Индии Джавахарлалом Неру. С Неру была дочь – министр культуры Индии Индира Ганди…

Мы разработали в деталях план оперативных мероприятий по обеспечению безопасности индийской делегации. Все автомобили прошли в автоинспекции самый тщательный технический осмотр и были опломбированы, а для их охраны установлен милицейский пост. Из Ташкента доставили в Самарканд лимузин первого секретаря ЦК КП Узбекистана «ЗИС-110», его тоже поставили под охрану…

Два самолета «Ил-14» приземлились на взлетной полосе самаркандского аэропорта. Здесь уже толпились встречающие. Среди них – заместитель председателя КГБ СССР генерал-полковник Ивашутин и председатель КГБ Узбекистана генерал-майор Бызов.

Не было ни музыки, ни почетного караула – Самарканд не столичный город, зато много было цветов.

Встречающих представил премьер-министру представитель Совмина республики, а тем временем на летное поле подкатили автомобили. И вот тут случилась первая заминка – Неру не пожелал ехать в шикарном лимузине, украшенном национальными флажками СССР и Республики Индия. Попросил, чтобы ему дали открытый автомобиль. Открытых автомобилей, подготовленных для такого случая, у нас не оказалось… И лишь у председателя облпрофсовета обнаружили старенький коричневый кабриолет «Победа». Однако он не прошел технического осмотра, как все остальные автомобили. Не был он включен в официальный кортеж и по другим, не менее сложным обстоятельствам – шофер этого кабриолета был крымский татарин. Однако пришлось рискнуть…

Из аэропорта кортеж машин выехал в 9 утра. Первая машина – ГАИ. Вторым ехал я, со мною наш офицер для поручений и репортер какой-то республиканской газеты, за нами – машина прессы, грузовик с открытыми бортами для телевидения и радио. А уж за ними – старенький кабриолет, за рулем которого ошарашенный неожиданным доверием парнишка.

Джавахарлал Неру, его дочь Индира и начальник охраны – полковник из Управления охраны КГБ СССР – стояли в машине. Шел дождь, а Неру в традиционном белом наряде, держась за плечо начальника охраны, помахивал над головой своей пилоточкой, приветствуя тысячи людей, стоявших стеной по обеим сторонам улицы.

Первая пробка образовалась уже перед старогородским базаром – на проезжую часть дороги беспорядочной толпой высыпали рыночные завсегдатаи. Однако наряд милиции очень быстро разрядил обстановку. Самое страшное было впереди. Как я и ожидал, на подъеме к Абрамовскому бульвару, как раз в том месте, где шоссейную дорогу занимают с обеих сторон заводские корпуса и студенческие общежития, кортеж был заблокирован плотной толпой рабочих и студентов, вышедших встречать гостей из Индии.

Густая людская масса так обступила кортеж, что машины оказались в ловушке. Начался крик, люди, спрессованные как в бочке, руками и ногами упирались в борта машин. Неру же продолжал помахивать своей белой шапочкой. Я приказал своему шоферу проехать через хозяйственный двор торгово-кооперативного института в особый отдел гарнизона. Вместе с начальником особого отдела Зайцевым мы выкатили к воротам особняка автомобиль-тягач с площадкой и осторожно стали продвигаться к кабриолету, на котором ехали гости. Но мы смогли продвинуться не более чем на метр – дальше двигаться было опасно: люди кричали, среди них были, кажется, уже помятые и покалеченные.

Несколько офицеров особого отдела поднялись на площадку тягача, двое из них с большим трудом через головы людей перебрались на кабриолет. Первой перенесли на площадку Индиру Ганди, за ней – самого Неру, таким же необычным способом перенесли и полковника, чей белый китель лишился в этой кутерьме нескольких пуговиц.

И снова через хозяйственный двор института выехали на Абрамовский бульвар, почти свободный от толпы. Гостей увезли на дачу обкома…»

Однако подобные накладки случались в основном на периферии. Представить себе такое в Москве или Ленинграде было просто невозможно. Поездки наших высших государственных деятелей обставлялись 9-м Управлением КГБ со всей степенью важности и осторожности. Вот что, например, вспоминает генерал КГБ Александр Феклисов о первой поездке Н. Хрущева в Америку в сентябре 1959 года (А. Феклисов с 1956 года был начальником американского отдела Первого Главного управления – внешней разведки – КГБ СССР):

«В Комитете государственной безопасности его председатель А. Шелепин создал специальную группу из руководящих работников и специалистов, которая должна была подготовить план мероприятий по обеспечению безопасности Хрущева. В эту группу был включен и я, как начальник американского отдела, специалист, знающий не только политическую, но и агентурно-оперативную обстановку в США. Совещания группы «чекист № 1» проводил лично три-четыре раза в неделю. К подготовке плана мероприятий он относился очень серьезно.

В распоряжении группы имелась программа пребывания Хрущева в США, разработанная государственным департаментом, в которой были учтены пожелания советской стороны о посещении конкретных городов, заводов, ферм, институтов. Мероприятия предусматривали круглосуточную личную охрану хозяина Кремля, действия сотрудников КГБ в самых различных ситуациях: авария самолета, поломка автомобиля, дорожно-транспортное происшествие, нападение террористов, антисоветские демонстрации.

За неделю до отъезда за океан план мероприятий КГБ был готов. Шелепин поручил начальнику Управления охраны правительства генерал-лейтенанту Н. С. Захарову, вылетавшему в США, доложить его лично Хрущеву.

Советский лидер в те дни все время находился на загородной даче, где вместе со своими советниками готовился к поездке. Захаров прибыл на дачу и долго прождал – Хрущев принял его только в полночь. Главный охранник доложил о цели своего визита и собирался передать документ в собственные руки хозяина Кремля для ознакомления. Усталым голосом тот сказал:

– Вам поручено обеспечить мою безопасность. Хорошо, что вы составили план мероприятий. Выполняйте его. Я же к этому никакого отношения не имею. У меня свои заботы».

Отмечу, что визит Н. С. Хрущева в Америку прошел с точки зрения безопасности без всяких происшествий.