Текст книги "Бандиты семидесятых. 1970-1979"

Преступность в СССР в 1970 году

Общее количество преступлений – 1 046 336 (в 1969 году – 969 186) – рост;

умышленные убийства – 15 265 (в 1969-м – 14 715) – рост;

покушения на убийства – 4707 (в 1969 м – 4677) – рост;

убийства с разбоем – 263 (в 1969-м – 257) – рост;

убийства с изнасилованием – 203 (в 1969-м – 196) – рост;

убийства с хулиганством – 3240 (в 1969-м – 3279) – падение;

убийства из-за ревности и ссор – 9633 (в 1969-м – 9348) – рост;

убийства матерью новорожденного – 489 (в 1969-м – 494) – падение;

посягательства на милиционеров – 421 (в 1969-м – 368) – рост;

грабежи – 32 871 (в 1969-м – 31 188) – рост;

разбои – 6898 (в 1969-м – 6698) – рост;

умышленные тяжкие телесные повреждения – 21 803 (в 1969-м – 20 100) – рост;

изнасилования – 13 859 (в 1969-м – 12 943) – рост;

хулиганство – 240 939 (в 1969-м – 234 052) – рост;

преступления в армии – 16 173 (в 1969-м – 16 978) – падение;

взяточничество – 2954 (в 1969-м – 2407) – рост.

Как видим, в 1970 году по многим видам преступлений наблюдался рост. Так, количество умышленных убийств выросло на 550 случаев, изнасилований – на 916, тяжких телесных повреждений – на 1703, а общее количество преступлений дало прирост почти в 77 тысяч. Однако в масштабах почти 270-миллионной страны это был незначительный рост, во-вторых – закономерный, так сказать эволюционный. Но даже он всерьез беспокоил советские власти и вынуждал принимать серьезные меры по его обузданию. Достаточно сказать, что только в системе МВД в том году были приняты десятки нормативных актов (больше, чем в предыдущие годы), которые ставили своей целью улучшить работу милиции и обеспечить стабильность криминальной ситуации в стране. Вот лишь некоторые из этих актов.

Например, по мере развития автомобилестроения в СССР росло и количество правонарушений в этой области. Так, ежегодно на советских дорогах под колесами автомобилей гибли порядка 6–8 тысяч человек (в сегодняшней России только в 2006 году погибло более 33 тысяч человек). В итоге 23 января 1970 года в МВД СССР был издан приказ, регламентировавший единый на территории Союза ССР порядок учета дорожно-транспортных происшествий и обязавший изучать и устранять причины, приводившие к правонарушениям в отношении транспортных средств и здоровья людей.

С 60-х годов в СССР стало расти число лиц, которые вели паразитический образ жизни (то есть нигде не работали, тунеядствовали) и бомжевали (такое понятие, как БОМЖ – лицо без определенного места жительства, – вошло в массовый обиход именно тогда). У этого явления было несколько причин, но основная – безопасность такого образа жизни. Ведь в СССР цены на те же продукты были минимальными, и даже безработные люди не умирали с голода, имея возможность пусть перебиваясь с хлеба на воду, но жить, периодически подрабатывая то здесь, то там. То же самое и бомжи – они имели возможность колесить по стране, живя во временных постройках, в подвалах, на чердаках. Население в целом относилось к таким людям сочувственно и всегда выручало, не давая умереть с голода.

Однако даже незначительный рост числа тунеядцев и бомжей, который происходил в СССР, постоянно вынуждал власти искать пути решения этой проблемы. Например, стоило только появиться в недрах Совета Министров СССР постановлению «О мерах по усилению борьбы с лицами, уклоняющимися от общественно-полезного труда и ведущими антиобщественный образ жизни» (23 февраля 1970), как МВД СССР тут же отреагировало приказом от 12 мая того же года, где была разработана система мер воспитательного характера в отношении данной категории лиц, а также меры пресечения паразитического, антиобщественного образа жизни, поскольку подобный образ жизни рассматривался в качестве одной из причин увеличения преступности в стране. Сегодняшним властителям России следовало бы учиться у своих советских предшественников, а не охаивать огульно тот опыт. Ведь тогда в почти 300-миллионой стране тех же бомжей было в сотни тысяч раз меньше, чем сегодня. Да что там бомжей, когда сегодня только беспризорных детей в России около 4 миллионов! Это даже больше, чем было после Гражданской войны 1918–1921 годов. Причем тогда всего за несколько лет удалось решить проблему беспризорности (к 1922 году около 3 миллионов детей были обуты, одеты и трудоустроены), а у нас только на 16-м году капитализма власти всерьез озаботились этой проблемой. Но решат ли они ее в целом – вот в чем вопрос. Ведь в советские годы выпускники детских домов не бросались на произвол судьбы – их трудоустраивали, выделяли им жилье. А сейчас? Какое трудоустройство, если большинство заводов и фабрик давно позакрывали? Какое жилье, если его стоимость давно превысила все мыслимые нормы и новая квартира для большинства россиян перешла в категорию несбыточной мечты? Вот и получается, что у большинства детдомовцев теперь одна дорога – в криминальный мир.

Вообще только человек, который не жил в советские годы, может поверить во все те антисоветские россказни, которые распространяются в России и странах СНГ по поводу тех «ужасов», которые существовали в СССР. Разве тогда миллионы беспризорных детей жили на вокзалах и занимались воровством и попрошайничеством? Разве тогда несовершеннолетние девочки шли в проститутки, а мальчики рядами и колоннами пополняли ряды алкоголиков и наркоманов (кстати, первый стационар по лечению малолетних алкоголиков 12–14 лет открылся на территории России именно сегодня, в 2006 году, а не в годы советской власти)? И все перечисленные пороки существуют не вопреки нынешней власти, а именно благодаря ей. Ведь малолетние вокзальные попрошайки и проститутки не только кормят себя, но и делятся с милицией, которая их «крышует», а та «отстегивает» часть своего дохода наверх – городским властям. То же самое делают «водочные», «табачные», «игорные» и наркокороли, которым выгодно спаивать и сажать на наркотическую и азартную «иглу» именно подростков, которые составляют значительный процент от того населения, которое пользуется их продукцией. Взять тот же игорный бизнес.

В России, по данным за 2006 год, работало 450 тысяч игровых автоматов, из них 60 тысяч только в Москве. Значительный процент играющих составляют подростки. Но этого игорным королям мало. И вот уже в январе 2007 года наши СМИ сообщают, что в Москве, в торговых центрах, начинают открываться первые детские (!) «однорукие бандиты» в виде рулетки (то есть аналог взрослого казино). Вся разница между взрослыми и детскими автоматами заключается в том, что выигрыш детям выдают не деньгами, а игрушками. Однако это лукавство. Во-первых, с помощью подобных «казино» детей сажают на «иглу» рулетки, во-вторых – вытрясают деньги из их родителей (чтобы получить приз, надо собрать около 2 тысяч билетиков, которые в случае выигрыша выдает автомат. Игровой жетон стоит от 15 до 20 рублей, еще 25 рублей надо заплатить за карточку, дающую доступ к автомату). Вот как откликнулась на страницах «Комсомольской правды» на это «ноу-хау» психотерапевт Института социальной и судебной психиатрии имени В. Сербского Наталья Шемчук: «Рулетка ничего не дает. Только закрепляет в подсознании ребенка знаки: красно-черное, джекпот, выигрыш. Испытывая яркие ощущения и запоминая их за этими автоматами, потом человек будет стремиться к таким знакам…»

Однако вернемся в 1970 год.

Большую роль в профилактике преступлений в СССР играли участковые инспектора милиции. 29 июля 1970 года свет увидела новая Инструкция по службе участкового инспектора, которая внесла много положительного в работу данной категории служителей закона. В частности, были приняты меры по закреплению (не менее трех лет) инспекторов на определенной территории и соответствующей организации их работы. На должность участкового инспектора милиции должны были назначаться только юристы с образованием не ниже средней квалификации. Предусматривались меры по улучшению жилищных условий, организации труда и материально-технического обеспечения инспектора.

15 сентября в недрах союзного МВД появился еще один документ – «О мерах по улучшению правового воспитания трудящихся», который ставил целью ликвидировать правовую некомпетентность населения как фактор, способствующий увеличению правонарушений. Согласно этому документу, МВД СССР и его органы были обязаны повышать качественный уровень работы по предупреждению нарушений законности со стороны сотрудников милиции, по обеспечению приема населения и рассмотрению жалоб, по пропаганде правовых знаний и привитию гражданам глубокого уважения к законам.

11 и 22 декабря свет увидели сразу два приказа МВД СССР, которые должны были служить устранению условий, способствующих расхищению ценностей в ночное время. Стоит отметить, что еще в 1964 году в порядке эксперимента в некоторых городах страны вместо сторожевой охраны была введена милицейская охрана. Этот эксперимент прошел успешно, и с 1967 года начался постепенный переход на милицейскую охрану. В 1970 году, после выхода упомянутых приказов, уже повсеместно начались создаваться подразделения ночной милиции взамен сторожевой охраны, а также появилась автопатрульная служба вневедомственной охраны.

Конечно, нельзя сказать, что все эти приказы не были лишены определенных недостатков и идеально исполнялись, но в целом они играли положительную роль в охране общественного порядка, являясь фундаментом той ситуации, при которой рост преступности в СССР происходил черепашьими темпами.

1971

Как появился дефицит

Каких-то десять лет назад в большинстве советских магазинов полки буквально ломились от самых разнообразных товаров, а с начала 70-х все это изобилие как корова языком слизала. Все это было следствием «косыгинских» реформ (или реформ Либермана), о которых речь уже шла выше. Все тот же экономист С. Ткачев объясняет это следующим образом: «Уже в ходе реформы в 1965 году выявились разрушительные свойства так называемого хозрасчета. С прилавков исчезли прежде всего самые дешевые, простые и качественные товары – начал разрастаться пресловутый «дефицит»! Ведь той знаменитой реформой для усиления хозрасчета в качестве важнейшего государственного планового регулятора был введен чисто рыночный показатель прибыли, а показатель себестоимости из числа важнейших государственных плановых регуляторов – изъят. Получать прибыль можно двумя путями: снижением издержек (это требует немалых усилий для качественного улучшения производства, его организации во всех звеньях) либо повышением цен. Экономика стремится достичь цели наиболее простым путем. И она отреагировала мгновенно.

Дешевые товары, не приносившие большой прибыли, были заменены дорогими. Каждый завод старался «загнать» в свое изделие как можно больше металла и прочего исходного сырья – только бы «накрутить» цену…»

Сужение ассортимента товаров и появление дефицита в начале 70-х достигло даже таких городов, как Москва. Как говорится, приплыли. Правда, ситуация еще не выглядела столь катастрофической, как это будет в конце десятилетия, но все равно симптомы неблагополучия были налицо. Все чаще москвичи стали сталкиваться с ситуацией, когда достать нужную вещь в открытой продаже становилось все сложнее и сложнее.

Свою весомую лепту в это дело вносили продавцы, которые повадились прятать товар, пользующийся спросом, под прилавок. В итоге до рядового покупателя он не доходил, а распространялся по блату – среди друзей и знакомых работников торговли. Пресса, конечно, била тревогу по этому поводу, однако эта борьба в большей мере напоминала схватку с ветряными мельницами. Например, только в одном январе 1971 года столичные газеты разродились сразу несколькими статьями на тему создания искусственного ажиотажа вокруг отдельных видов товаров. Упомяну всего лишь одну из этих публикаций – статья называлась «Мимо прилавка» и была напечатана 19 января в «Вечерней Москве».

Автор заметки Ю. Хотченков приводил сразу несколько примеров того, как руководители отдельных торговых предприятий мухлюют с товаром. Например, в универмаге № 9 «Ленинград» продолжительное время прилавки были избавлены от ходового товара. На все вопросы покупателей, когда же в магазин завезут хоть что-то стоящее, продавцы отвечали: ждем-с. Вот и дождались. Только не завоза товаров, а инспекции из ОБХСС (теперь эта служба называется УБЭП), которая выявила следующее.

Оказывается, ходовой товар в магазине был, но лежал в подсобке и распространялся строго по знакомству. И товар действительно был стоящий: в трикотажной секции у заместителя заведующего хранилось жакетов, джемперов и сорочек аж на полторы тысячи рублей! А в подсобке обувной секции «отыскалось» обуви на три тысячи целковых. Думаете, это все? Обэхаэсники заглянули еще в галантерейную секцию и обнаружили там залежи дефицитных портфелей и мужских перчаток. Все это ушлые работники магазина продавали на сторону, естественно заламывая за каждую вещь цену вдвое выше реальной.

И так практически в каждом столичном магазине. Например, заглянули обэхаэсники в подсобку универмага № 32 и обнаружили, что там «до лучших времен» припрятано немало меховых товаров и головных уборов. Заглянули в магазин № 1 Мосэлектробытторга и нашли там спрятанными от рядового покупателя так нужные ему кофеварки, электрочайники и другие ходовые товары. И этот список можно было продолжать до бесконечности.

Большинство из этих остродефицитных вещей, как я уже говорил, распространялись по знакомым либо шли как плата за услуги. Например, понадобилось директору галантерейного магазина сменить резину на своем навороченном «жигуленке», он берет пару-тройку импортных рубашек типа «батник» и идет к директору магазина «Автозапчасти». Все – вопрос решен.

Однако часть товаров скупалась перекупщиками и попадала на толкучки. В те годы вещевых рынков, подобных нынешним, в Москве не было, но «толчков» (мест, где из-под полы продавался дефицит) было в избытке. Один из них функционировал у «комка», то бишь комиссионного магазина, на Садовой-Кудринской, 7. Вот куда не зарастала народная тропа, поскольку там средь бела дня можно было купить если не все, то, во всяком случае, многое из тогдашнего дефицита. Например, шоколадные конфеты в коробках. В магазинах их достать было чрезвычайно трудно, поскольку на прилавки выбрасывали от силы десяток-другой коробок, которые народ сметал за считаные минуты. Зато на «толчке» этого добра было в избытке, но, сами понимаете, по цене вдвое дороже. Кроме упомянутых конфет на «толчке» можно было купить и другие остродефицитные вещи: магнитофонную ленту, итальянские очки с дымчатыми стеклами, импортные сигареты, шариковые ручки венгерского производства и т. д. и т. п.

Советские СМИ часто писали о проблеме дефицита и всячески разоблачали тех, кто на нем наживался. Например, тех же спекулянтов. Так, 12 февраля в газете «Вечерняя Москва» было опубликовано письмо фарцовщика Андрея К., озаглавленное весьма характерно – «Путь в тупик». В нем автор описывал не только то, как он докатился до жизни своей, но и рисовал предел своих мечтаний. Цитирую: «Мелкие спекуляции мои начались с тех пор, как я в поисках магнитофонной пленки попал на „толкучку“ у комиссионного магазина. Там же я узнал о возможности записывать музыку из „первых рук“ – с дисков (грампластинок), которые там продавались, и еще многое другое. Средний диск стоил тогда 25–30 рублей, а особо популярные – до 100 рублей. Зарабатывал я тогда 70 рублей – работал лаборантом в НИИ, – и этого мне не хватало даже на обычные житейские нужды: запросы мои росли явно не в соответствии с окладом. Устоять же перед соблазном иметь шикарный магнитофон, записи и красивые фирменные вещи было выше моих сил.

Долгое время весь этот «комплект» был для меня чуть ли не целью жизни. Свое благополучие я представлял не иначе как в виде магнитофона «Грюндиг», штабеля дисков Пресли и Холидея, коробок жевательной резинки и комплектов разноцветных джинсов. Сам я, разумеется, восседал среди этого изобилия, курил «Мальборо» и, поглощая «Джин энд тоник», просматривал очередной номер «Плейбоя»…»

Между тем хроническое отсутствие хороших товаров на прилавках магазинов рождало на свет самых разных мошенников, которые, что называется, «ловили момент». Вот лишь один из примеров. Некая женщина наладила в Москве бесперебойный промысел по впариванию рядовым гражданам дефицитных вещей, которые она… брала в пунктах проката (совсем как в известном фильме «Семь нянек», где главный герой смухлевал с пылесосом, взяв его в прокате и сдав в скупку). Делалось это просто. Мошенница приходила в «прокат», предъявляла паспорт на свое имя и брала по десятку столовых предметов, мотивируя это тем, что собирается справлять большое застолье. За короткий период времени мошенница умудрилась таким образом обойти 12 ателье проката и набрать более пятисот различных вещей (350 тарелок, 76 хрустальных стопок, 74 рюмки, 66 бокалов, 48 чашек с блюдцами и т. д.) на общую сумму около 750 рублей. Мошенницу, конечно же, разоблачили и впаяли за ее незаконную деятельность три года колонии общего режима.

Как спасали детей

В отличие от нынешних времен, где главенствует капиталистический принцип «Человек человеку – волк», в Советском Союзе действовал другой – «Человек человеку – друг». В итоге фактов взаимовыручки людей тогда было гораздо больше, чем сегодня. Взять хотя бы этот, который случился в самом начале 1971 года в Ленинграде.

Все началось с того, что 26 января папа четырехлетнего мальчика, вернувшись вечером с работы домой, застал там невеселую картину: у сына поднялась температура, а жена все это время не могла оставить его одного, чтобы сбегать в аптеку за лекарством. Глава семьи схватил рецепт и побежал в аптеку сам. Событие, в общем-то, рядовое и в подавляющем большинстве заканчивающееся благополучным исходом. Но здесь все получилось иначе. Продавец, видимо, плохо прочитала название лекарства на рецепте и вручила отцу мальчика совершенно другой препарат – очень опасный для ребенка.

Ошибку вскоре обнаружила рецептор-контролер, которая, не медля ни секунды, тут же сообщила о случившемся в милицию. Там к ее заявлению отнеслись с огромной ответственностью. Операцию по поиску больного ребенка, который вот-вот мог получить опасную дозу препарата, возглавили полковник милиции Г. Надсон и капитан Г. Гордеев. Поскольку они располагали только именем и фамилией ребенка – Дима Горзиенко, они тут же связались с адресным бюро. Вся надежда была на то, что людей с такой фамилией в городе на Неве будет не так много. Но их набралось 28 человек. Пришлось проверять каждый из этих адресов, для чего в путь отправились 28 патрульных машин.

В это же время группа оперативников начала поиск врача Ивановой, выдававшей рецепт. И вновь невезуха – Ивановых в поликлинике оказалось несколько. Чувствуя, что принимаемых мер явно недостаточно, чтобы предотвратить беду, решили подключить телевидение. Экстренное сообщение было передано по ЛенТВ в 20.30, а уже спустя несколько минут сотни ленинградцев стали обрывать телефоны, пытаясь дозвониться до милиции. Все хотели помочь найти мальчика. Масса людей собралась в самой аптеке на Васильевском, причем люди уже были готовы к тому, чтобы обойти квартиру за квартирой в огромном районе города. Но исход дела решил звонок техника-смотрителя В. Перепелицыной, которая и сообщила точный адрес мальчика. Туда тут же выехала милицейская «канарейка». В 21.57 младший сержант милиции А. Гаврилюк вбежал по ступеням лестницы к нужной двери и надавил на звонок. Едва дверь отворилась, как страж порядка влетел в квартиру и, почти как в кино, в последнюю секунду успел вырвать из рук матери лекарство, которое она собралась дать сыну перед сном. Как говорится, хеппи-энд.

Сегодня подобный «хеппи-энд» вряд ли был бы возможен. Разве можно себе представить, чтобы в наши дни из-за такого «пустяка» – жизнь ребенка – милиция отрядила бы 28 патрульных машин?

Еще один случай массовой взаимопомощи произошел тогда же в городе угольщиков Черемхове, что в Сибири. 5 февраля там случилась трагедия, жертвой которой опять стал ребенок. События развивались следующим образом.

В одной из горняцких семей его глава каждый вечер приходил домой «под градусом». Жена постоянно выговаривала мужу за это, но того ее нотации только раздражали. Вечером 5-го пьяный супруг, устав слушать очередные стенания своей слабой половины, схватил с плиты бак с кипятком и выплеснул на жену. И в этот миг на кухню вбежала трехлетняя дочка. Поскольку женщина всем предыдущим существованием с пьющим мужем давно была подготовлена к подобным выходкам с его стороны, она сумела увернуться от кипятка. В итоге почти вся кипящая жидкость досталась ни в чем не повинной девчушке.

Увидев, что он натворил, глава семейства мгновенно протрезвел и бросился вызывать «Скорую». Та примчалась в считаные минуты и увезла обожженную девочку в больницу. Тамошние врачи, осмотрев ребенка, вынесли вердикт: нужна срочная пересадка кожи. Но где ее взять? Тогда по городскому радио врачи обратились к жителям Черемхова с просьбой о помощи. И спустя каких-то полчаса площадь перед больницей была уже запружена сотнями людей, каждый из которых готов был отдать свою кожу обожженной девчушке. Только благодаря людскому состраданию девочку спасли.