Текст книги "Бандиты семидесятых. 1970-1979"

Гознак на дому

Несмотря на то что советские деньги обладали высокой степенью защиты и в кустарных условиях были почти невоспроизводимы, все равно находились умельцы, которые пытались их подделать. Причем среди фальшивомонетчиков были разные люди: как профессионалы самого высокого уровня, так и дилетанты. Один из таких обнаружился в начале 1971 года в городе Батайске, что в Алтайском крае.

Эта история началась 4 марта в одном из батайских продуктовых магазинов. Утром туда пришла пенсионерка, чтобы купить лапши на обед. Протянула в кассу 10 рублей, чтобы выбить чек на покупку, а кассирша ей заявляет: «Бабушка, вы где взяли эту купюру? Она ведь фальшивая!» Старушка только руками всплеснула: «Дык мне ее с пенсией выдали. Что же мне делать, дочка?» – «Сходите в сберкассу и обменяйте», – последовал ответ. Бабулька так и сделала.

Однако в сберкассе произошло непонятное: тамошняя кассирша оказалась не чета магазинной и, повертев в руках купюру, отдала ее обратно пенсионерке со словами: «Что вы нам голову морочите, бабушка, – нормальная „десятка“. Пенсионерка засеменила обратно в магазин. Но там ее опять тормознули. „Говорят вам, что купюра фальшивая, а вы опять ее несете! – раздраженно воскликнула кассирша. – Идите и обменяйте“. И снова бабулька отправилась по тому же маршруту. Только теперь решила иметь дело не с кассиршей, а с заведующим сберкассой. Однако и тот с первого раза тоже не нашел ничего подозрительного в протянутом ему червонце. И только после более внимательного осмотра, сличив бабулькину купюру с настоящей, он наконец узрел изъян: на настоящей купюре номер был из семи цифр, а на бабулькиной – из шести. Директор тут же связался с краевым ОБХСС. По факту обнаружения фальшивой купюры в тот же день было заведено уголовное дело. Но поскольку улик для полноценного расследования было собрано немного, сыщикам пришлось ждать следующего шага преступника. Ожидание длилось недолго.

Уже в праздничный день 8 марта некий гражданин пришел в магазин, чтобы купить бутылку водки, и протянул кассирше липовый червонец. К месту происшествия тут же примчалась милиция. Мужика не стали долго мурыжить вопросами и спросили напрямик, где он взял поддельную купюру. Тот заявил, что ему ее всучил его старинный кореш и собутыльник Алексей Халдеев.

Когда обэхаэсники пришли в дом к 58-летнему бывшему сапожнику Халдееву, они были поражены: убогая халупа никак не тянула на апартаменты профессионального фальшивомонетчика. Сам хозяин встретил гостей с распростертыми объятиями и предложил составить ему компанию: «А то одному пить скучно». Но милиционеры сочли за благо отказаться от угощения и, не найдя в доме никаких примет подпольного производства денег, удалились. Однако начальник ОБХСС Алтайского края Борис Исаев, которому некоторые моменты в поведении Халдеева не понравились, решил на всякий случай навести о нем справки и выяснил весьма любопытные детали. Оказывается, еще десять лет назад этот человек, закончивший всего 2 (!) класса средней школы, уже был уличен в фальшивомонетничестве: он пытался смастерить из бересты фальшивую 30-рублевую купюру (ходили тогда деньги такого номинала), но из этой затеи ничего не вышло. Халдеева тогда пожурили, но уголовного дела заводить не стали. А он, как оказалось, не успокоился.

Идея наладить в домашних условиях выпуск фальшивых червонцев пришла к сапожнику-недоучке случайно – после того, как он услышал по радио передачу о красителях, используемых на Гознаке (советское радиовещание любило подобные познавательные передачи, которые просвещали слушателей в самых различных областях). Поскольку знаний в этой области у него не было никаких, Халдеев устроился простым рабочим в типографию. И за то время, пока там работал, сумел весьма поднатореть в типографском процессе. На основе этих знаний он соорудил дома станок для печатания денег и открыл производство. Деньги у него получались на загляденье, но с одним изъяном – цифр в номере было меньше. Видимо, пробелы в образовании все-таки давали о себе знать.

Когда милиционеры пришли к Халдееву с обыском во второй раз, он встретил их спокойно. Однако отдать подобру-поздорову станок отказался. Сказал: «Найдете – ваше, нет – не взыщите». Сыщики станок нашли, правда с большим трудом: он был спрятан… в выгребном туалете. Когда Халдеева спросили, зачем он занялся этим промыслом, тот ответил: «Хотел скопить деньжат и пожить в доме престарелых. Харчи там казенные, а водку я бы сам себе каждый день покупал». Но мечте фальшивомонетчика не суждено было сбыться: суд приговорил его к 12 годам тюрьмы, но из этого срока Халдеев не отсидел и половины – он умер от туберкулеза.

Бриллиантовое дело

Помимо борьбы с иностранными шпионами и диссидентами советский КГБ находил время и для пресечения других противоправных деяний. Например, в начале 1971 года он взялся за расследование первого в своей истории «бриллиантового» дела. Началось же оно с того, что в марте в аэропорту Шереметьево при попытке провезти контрабанду был задержан гражданин Борис Глод. Таможенник, досматривавший вещи Глода, обратил внимание на кольцо на его руке, подозрительным образом повернутое бриллиантом внутрь ладони. При более тщательном осмотре выяснилось, что кольцо это было грубой подделкой и служило футляром для большого бриллианта в 2 карата. Поскольку утечка драгоценностей предполагалась за границу, за раскрутку дела взялся следственный отдел КГБ.

От Глода ниточка потянулась к ювелирной фабрике возле «Детского мира», на площади Дзержинского, где была выявлена целая шайка расхитителей. В июле арестовали начальника цеха ювелирной фабрики Прошина, который вскоре сдал еще одного подельника – разметчика алмазов Копылова. Тот на первом же допросе честно признался, что да – воровал, и даже рассказал о домашнем тайнике, где хранились 8 бриллиантов. Старший лейтенант КГБ Добровольский отправился с обыском по указанному адресу. Однако в том месте, о котором говорил Копылов, никакого тайника обнаружено не было. Копылов явно мухлевал, пытаясь сбить чекистов со следа. Но Добровольский не поленился и лично облазил двухкомнатную «хрущебу» в поисках тайника. Его старания были вскоре вознаграждены. Он обратил внимание, что одна из кафельных плиток в ванной слегка смещена в сторону. Словно ее вынимали, а потом не так поставили. Взяв у хозяйки зубило, он всковырнул плитку, но ничего под ней не обнаружил. Тогда Добровольский пару раз стукнул зубилом по бетону и нашел то, что искал, – тайник, в котором оказался спрятанным черный стаканчик с крышкой. В нем находились не 8, а целых 77 бриллиантов! Но это было только начало.

На следующий день обыск был продолжен, причем теперь в квартире Копылова работала целая бригада «поисковиков». Поскольку Копылов отказался добровольно назвать места всех своих тайников, чекисты вынуждены были искать по всей квартире. И нашли-таки все загашники, в которых хранились еще 114 бриллиантов от 1 до 3 каратов. Когда их предъявили Копылову, он окончательно сник и начал давать чистосердечные показания. На их основе аресты расхитителей продолжились. Они длились почти весь август. В итоге в сети КГБ угодили 20 обвиняемых, и 100 (!) человек были выделены в качестве свидетелей, причастных к этому делу.

В общей сложности было изъято 600 бриллиантов. Причем находили их в самых неожиданных местах. Например, один из расхитителей социалистической собственности умудрился сделать заначку… в могиле своей бабушки на Кузьминском кладбище. Другой закатал бриллианты в пластилиновые шарики и приклеил их к стенке в шахте лифта. Кроме бриллиантов, были изъяты и деньги – порядка 500 тысяч рублей, что по тем временам было суммой колоссальной. Причем если в прошлые уголовные дела, которые вел КГБ, у расхитителей отбирали по 3–4 тысячи рублей, иногда – по 10, то здесь после одного из обысков нашли сразу 100 тысяч! Это говорило о том, что «беловоротничковая» советская преступность нагуляла не просто «жирок», а тонны жира. Вот почему о «бриллиантовом» деле доложили лично Андропову, который заинтересовался им настолько, что попросил продемонстрировать ему и его заместителям все изъятое.

«Выставку» решено было провести в кабинете одного из помощников Андропова. Там, на широком столе, расстелили черный бархат и разложили на нем драгоценности. Когда руководители КГБ (с Андроповым пришли его заместители: Цвигун, Чебриков, Пирожков и другие) увидели этот «клондайк», у них глаза полезли на лоб. Еще бы: такого количества драгоценных камней и золотых изделий они отродясь не видели (среди этого добра была одна цепочка, длина которой составляла 5 метров!). Тут же, не отходя от стола, Андропов лично поблагодарил начальника следственного отдела генерал-майора Жукова и следователя Добровольского за проделанную работу и пожелал дальнейших успехов в расследовании столь беспрецедентного уголовного дела.

На волосок от смерти

Весной 1971 года едва не погиб от ножа рецидивиста известный футболист, игрок сборной Союза и минского «Динамо» 28-летний Эдуард Малофеев. Причем от гибели спортсмена спасла чистая случайность. В марте того года динамовцы проводили предсезонную подготовку в Болгарии (чемпионат СССР должен был начаться 4 апреля), как вдруг туда пришла радостная весть: у Малофеева родилась дочь. По такому случаю тренер принял решение отпустить счастливого папашу на родину. А ехать надо было под Коломну, в Голутвин.

Малофеев доехал до Москвы и с Казанского вокзала отправился к месту назначения. Однако из-за неосведомленности проводника поезда, состав проехал в Коломну без остановок. Пришлось футболисту чесать аж до Рязани. Когда он туда прибыл, на дворе стояла глухая ночь. Однако на стоянке дежурило одно-единственное такси. Поскольку Малофеев вернулся из-за границы при деньгах, такса в 50 рублей, заломленная за ночную поездку таксистом, не показалась ему слишком большой. Да и какие могут быть споры в два часа ночи?

Между тем от вокзала такси отчалило не с одним, а с двумя пассажирами. После того как в автомобиль загрузился с двумя вместительными сумками футболист, в попутчики напросился еще один пассажир – пожилой мужик в надвинутой на глаза кепке. Он взгромоздился на заднее сиденье и тут же начал бурчать: дескать, развелось на свете буржуев – не продохнешь (он явно имел в виду Малофеева, который действительно выглядел как заправский денди: в модном импортном пальто, с красивыми сумками). Однако на его ворчанье ни таксист, ни сам Малофеев не обратили особого внимания.

Тем временем возле вокзального КПП такси тормознул милиционер. Он заглянул в салон и аж присвистнул. «Вы хоть знаете, с кем едете? – спросил он у шофера, кивая на заднее сиденье. – Это же вор-рецидивист, он несколько дней назад только из тюрьмы освободился, а вы его на заднее сиденье посадили. А ну-ка, пересаживайся!» Последняя фраза была обращена к зэку, который безропотно поменялся местами с Малофеевым. «Вот влип!» – подумал про себя футболист, когда такси вновь рвануло в темень.

Они проехали примерно половину пути, когда таксист внезапно резко тормознул машину. «Ты чего в кармане держишь? – спросил он у мужика в кепке и тут же навалился на него всем телом. – У него там что-то есть!» Малофеев, в свою очередь, навалился на мужика сзади. Вдвоем они живо скрутили попутчика и заставили его выйти из автомобиля. Пока футболист держал его за руки, таксист споро обшарил карманы рецидивиста. Вскоре на свет были извлечены нож и опасная бритва. Только тут Малофееву и таксисту стало понятно, под каким дамокловым мечом они все это время находились. Обезоружив зэка, они оставили его на дороге, а сами рванули в Рязань. Оба потом всю дорогу благодарили милиционера: кабы не он, порешил бы их рецидивист за милую душу.

Убийство в херсоне

День 1 мая в 1971 году выпал на выходной – на субботу, что считалось невезением, поскольку при таком раскладе лишний день отдохнуть многомиллионной армии советских трудящихся не удавалось. В остальном же все было как и прежде: с утра – демонстрация, вечером – праздничный стол. Количество пьяных граждан в тот день на улицах практически всех городов страны заметно прибавлялось, однако милиция вела себя по-божески: в вытрезвители забирали только тех из них, кто лежал пластом и добраться до дома самостоятельно сил уже не имел. На остальных «перебравших» стражи порядка в тот день не реагировали.

Количество правонарушений в подобные праздничные дни заметно возрастало: люди по пьянке избивали, калечили друг друга, а то и убивали. Всех происшествий по стране не перечесть, поэтому упомяну лишь одно, случившееся 1 мая в Херсоне. Дело было так.

В тот день с утра мастер цеха судостроительного завода Валерий Щекин с женой и ее подругами отправился на демонстрацию. Как и положено, пройдя по центральной площади и помахав флажками руководителям города, забравшимся на трибуну, колонны демонстрантов стали растекаться по городу. Щекин и его друзья свернули на Суворовскую улицу, где их ожидала весьма неприятная сцена – двое пьяных мужчин приставали к людям, преимущественно к женщинам. Когда в очередной раз пьянчуги попытались грубо остановить двух девушек, одна из них громко закричала «Милиция!», однако это не остановило хулиганов. Видимо, они прекрасно знали, что никакой милиции поблизости нет. И тогда на выручку девушкам бросился Щекин.

Он схватил одного из хулиганов за локоть и чуть ли не оторвал его от жертвы. Физического отпора от дебоширов он не боялся, поскольку хорошо оценивал свои силы: считал, что ему, трезвому, нетрудно будет справиться пусть с двумя, но изрядно поддатыми мужчинами. Но он и в мыслях не держал, что у одного из его противников есть оружие. И поплатился за это жизнью. Тот, кого он схватил за локоть, внезапно выхватил из кармана нож с выкидным лезвием и ударил Щекина в грудь. Удар пришелся точно в сердце.

Убийцу и его приятеля задержали не сразу, а только спустя несколько дней благодаря помощи людей, которые стали свидетелями преступления. Они хорошо запомнили обоих и описали их сыщикам, расследовавшим это преступление. Как выяснилось, убийцей оказался бывший столяр, 22-летний парень по кличке Кичка. До этого случая он уже имел неприятности с законом, однако те приводы в милицию заканчивались для него благополучно. На этот же раз ему пришлось отвечать «на полную катушку»: суд приговорил его к расстрелу, что вполне справедливо: отнял жизнь у другого – расплатись своей.

Начало маньяка

11 мая 1971 года – черная дата в советской криминальной истории. Именно в этот день начался кровавый путь нелюдя в человеческом обличье – маньяка Геннадия Михасевича. В тот майский день 24-летний житель белорусского поселка Солоники, что в Витебской области, убил свою первую жертву. Так на свет появился один из самых опасных серийных убийц в Советском Союзе. До этого, если такие и появлялись, их сравнительно быстро вычисляли и задерживали. Например, упоминаемого уже Владимира Ионесяна «Мосгаз» задержали через три месяца, его последователя Гусакова, убившего в Москве весной 1968 года двух студенток МЭИ и девушку в Томилино, – через полгода, луганского «потрошителя» Алмазяна, убившего двух женщин, – через восемь месяцев. Однако Михасевич оказался новой разновидностью советского серийного убийцы, поскольку ему удалось оставаться безнаказанным не месяцы, а годы – целых 14 лет. А на путь преступлений его толкнуло то же чувство, что и знаменитого американского маньяка Теда Банди (23 жертвы), – месть всему женскому роду.

Отслужив в армии, Михасевич приехал в поселок Экимань, чтобы встретиться со своей возлюбленной по имени Лена. Однако на месте выяснилось, что девушка давно забыла про Михасевича, предпочтя ему другого парня. В порыве отчаяния оскорбленный в чувствах жених решил наложить на себя руки – повеситься. Однако не успел. Он заметил на вечерней улице одинокую девушку, которая возвращалась домой. В воспаленном мозгу Михасевича мелькнула мысль: «Зачем давить себя, когда можно проделать то же самое с ненавистными женщинами!» В итоге будущий маньяк последовал за девушкой и, когда они очутились в безлюдном месте, напал на нее сзади, сомкнув руки у нее на шее. Он не разжимал их до тех пор, пока несчастная не задохнулась. Бросив жертву в кустах возле автобусной остановки, Михасевич сел в автобус и уехал в Солоники. Тело задушенной – это была 19-летняя Людмила Андаралова – нашли только на следующий день. Местные сыщики оказались плохими специалистами: чтобы поскорее избавиться от «висяка», они арестовали ни в чем не повинного человека – у этого молодого человека раньше были нелады с законом и не оказалось надежного алиби на момент убийства Андараловой – и упекли его за решетку. Эта ошибка позволила настоящему маньяку остаться на свободе.

Михасевич собрал поистине кровавый «урожай» – за 14 лет своей деятельности он лишил жизни 36 женщин. Ужасные итоги, но они меркнут по сравнению с деятельностью нынешних, постсоветских маньяков. Если советские годы родили на свет только двух серийных маньяков-«многостаночников» – Андрея Чикатило (52 жертвы за 12 лет) и Геннадия Михасевича (34 жертвы за 14 лет), – то 15 постсоветских лет наплодили уже десятки подобных монстров, многие из которых переплюнули рекорды не только своих предшественников, но и большинства западных рекордсменов, в том числе и «законодателей моды» – американцев. Так, маньяк Анатолий Оноприенко (52 жертвы за один (!) год) только за три месяца 1996 года убил в четырех областях Украины 16 мужчин, 15 женщин и 9 несовершеннолетних детей. Действовал маньяк бесхитростно: среди ночи он врывался в дома деревенских жителей и убивал всех без разбору (таким образом он повторил «подвиги» советского бандита времен Гражданской войны Григория Морозова из банды Котова, который в 1920–1922 годах таким же образом отправил на тот свет 116 человек).

Еще один маньяк – Александр Пичужкин – свирепствовал в Москве. За шесть лет (2000–2005) он убил 62 человека разного пола и возраста. По его словам, он собирался лишить жизни 64 человека – по числу клеток на шахматной доске, но не получилось. Стоит отметить, что все свои жертвы он убивал в одном и том же месте – в Битцевском лесопарке.

Так что, сравнивая советских и нынешних маньяков, можно смело утверждать, что первые в сравнении со вторыми заметно проигрывают. Почему сегодняшнее время плодит так много маньяков, объясняет директор Института социальной и судебной психиатрии им. Сербского Т. Дмитриева: «Все дело в 15 годах глобальных изменений. Менялась политика, ценности, рушилась экономика. На мощный социальный стресс отреагировало все население. Прирост психических расстройств составил примерно 60 процентов. Число тяжелых психических расстройств – шизофрения, психозы, слабоумие – почти не менялось. Шел рост депрессий, невротических расстройств, расстройств личности – всего, что связано со стрессом. Безработица, угроза потери работы, начало заболевания и невозможность добыть деньги на лечение, столкновение с платным образованием. Как следствие, серьезные последствия для психики…»

Герой-милиционер

Как уже отмечалось, в советские годы фигура милиционера пользовалась у большинства населения непререкаемым авторитетом. Подавляющая часть советских людей относилась к стражам порядка с уважением и абсолютно их не боялась (в отличие от наших дней). Немалую роль в этом играла пропаганда, которая всячески популяризировала работу органов внутренних дел: про милицию снимались фильмы, писались книги и даже песни. Герои-милиционеры были постоянными участниками разного рода передач на радио и телевидении вроде «Голубых огоньков» и «От всей души». Кроме этого, в газетах регулярно публиковалась информация о тех стражах порядка, которые, рискуя жизнью, предотвращали разного рода преступления (иногда именами этих героев называли улицы в разных городах страны). Вот один из подобных примеров.

12 мая 1971 года в газетах был опубликован Указ Президиума Верховного Совета РСФСР о награждении сотрудника милиции города Кирова, младшего лейтенанта милиции В. Чечурина медалью «За отличную службу по охране общественного порядка». Отличная служба заключалась в следующем.

Однажды в отделение милиции, где служил Чечурин, поступил тревожный сигнал: в доме № 53 по улице Чапаева бушует пьяный дебошир. Подобных вызовов в любом отделении милиции Советского Союза бывало по нескольку штук на дню, поэтому такие случаи воспринимались как вполне рядовые. И дело обычно заканчивалось просто: либо дебошир успокаивался, едва завидев милицейский околыш на пороге своей квартиры, либо, если появление стражей порядка его не отрезвляло, пьянчужку сопровождали в отделение – оформлять протокол на 15 суток. Однако на этот раз дело обернулось куда серьезнее.

Дебошир с улицы Чапаева оказался мужиком крайне озлобленным, да к тому же принявшим «на грудь» слишком много, чтобы испугаться стража порядка. В итоге он схватил со стола на кухне нож и пырнул милиционера в живот. К счастью, второго удара не последовало, поскольку Чечурин успел перехватить вновь занесенную для удара руку преступника и выбить лезвие. Затем он провел болевой прием, который свалил дебошира с ног и заставил его признать свое поражение. Преступника затем отправили в кутузку, а храброго милиционера в больницу, где ему тут же была сделана операция. Что было дальше, известно: награда нашла своего героя.

Согласно статистике, в сравнении с нынешними временами в далеком 71-м году случаев посягательств на работников милиции тоже случалось немало – 385 за год. Однако следует учитывать, что львиную долю этих случаев составляло обыкновенное сопротивление властям, не сопряженное с опасностью для жизни. А вот погибали стражи порядка от рук преступников не так часто. Причем раньше преступниками чаще всего использовалось холодное оружие, поскольку оно было гораздо доступнее огнестрельного. На Западе в те годы ситуация выглядела иначе, почти зеркально напоминая нашу нынешнюю. Вот лишь один пример.

В дни, когда младшего лейтенанта милиции В. Чечурина наградили медалью, в Палермо мафия расправилась с тамошним прокурором. Он ехал на кладбище, чтобы навестить могилу жены, но до погоста так и не доехал: трое неизвестных из проезжавшего мимо автомобиля хладнокровно расстреляли прокурорский лимузин из автоматов. Погибли сам прокурор и его водитель. Советские люди читали подобные сообщения с чувством гордости за свою страну, где ничего подобного не происходило.

Что касается сегодняшней России, то у нас теперь все как в Палермо: бандиты без зазрения совести могут убить хоть министра, хоть банкира. Для сравнения: в последний год существования СССР (1991) в стране 117 милиционеров было убито и 566 стражей порядка ранено. Однако уже спустя два года, в «эпоху Ельцина», от рук преступников погибло 185 блюстителей закона и 572 милиционера были ранены. На 120 следователей и прокуроров будут совершены нападения, 2 следователя погибнут. В 1994 году число убитых милиционеров достигнет уже 199 человек. Снижение показателей в этой области наступит только в конце 90-х.

Сегодня жизни милиционеров уже угрожают гораздо меньше, чем в дикие ельцинские годы, но эта стабильность относительная. Ведь за последнее десятилетие уважение к стражам порядка в обществе настолько подорвано, что большинство людей уже перестало воспринимать их как своих защитников. Даже понятия такого – «народная милиция» – в сегодняшнем обиходе не существует.