Текст книги "Владислав Третьяк. Легенда №20"

Был запасным, стал основным

В конце 60-х ведущими вратарями сборной СССР были Виктор Коноваленко («Торпедо», Горький) и Виктор Зингер («Спартак», Москва), а третьим вратарем был Владимир Шеповалов из ленинградского СКА. Однако осенью 1969 года, когда Третьяка пригласили в сборную, Коноваленко был болен, поэтому в воротах в основном стоял Зингер. Но на Приз «Известий» в декабре 1969 года тренеры сборной взяли Шеповалова и Третьяка. Первому был 21 год, второму – всего лишь 17. Тогда же Тарасов дал интервью одной из газет, где так отозвался о герое нашего рассказа:

«Во-первых, Третьяк мне нравится своей старательностью и фанатичной преданностью хоккею. Трудолюбием. Незаурядными данными. Владик умеет анализировать свои действия, делает верные выводы, а его игра в высшей степени осмысленна. Отличие его манеры игры заключается в его подходе к решению тактических задач. Владислав смело и широко маневрирует, все свои действия совершает обдуманно. Однако сможет ли он стать выдающимся вратарем, зависит от него самого. Парню – 17 лет. Ему надо сейчас повзрослеть. Тогда Владику будет легче решать все психологические и спортивные проблемы. Тогда он правильнее распорядится своей славой. Лично я полагаю, что он сможет это сделать. Я верю в Третьяка».

На первую игру нашей сборной с командой ГДР 1 декабря 1969 года тренеры выпустили Шеповалова. Наши ребята буквально с трудом вырвали победу – 4:3. А вот во втором матче, со сборной Финляндии, место в воротах занял Третьяк. И пропустил всего лишь одну шайбу (наши победили 5:1).

В третьем матче, против сборной Канады, в воротах сначала стоял Шеповалов, а на 31-й минуте (в середине второго периода) его сменил Третьяк. Игра закончилась ничейным результатом – 2:2. А в четвертой игре, против сборной ЧССР, Третьяк вышел на поле за 9 минут до конца встречи и пропустил всего две шайбы (6:2 в нашу пользу). Сборная СССР завоевала почетный приз. А спустя неделю вылетела в турне по Канаде. Отправился туда и Третьяк, причем в качестве вратаря № 1. Так, из пяти игр он стоял в воротах «от звонка до звонка» в четырех, а Шеповалов – только в одной. Отметим, что игра с участием Шеповалова закончилась нашим поражением от сборной Канады – 3:4. Однако и у Третьяка не все было гладко: с ним команда проиграла две игры (1:5 и 2:3) и две выиграла (5:3 и 9:3). Таким образом, в том турне наш герой пропустил 14 шайб. Скажем прямо, не самый лучший показатель. Хотя определенную долю претензий стоит высказать и по адресу наших защитников: А. Рагулина – А. Гусева, В. Кузькина – В. Давыдова, Е. Паладьева – Ю. Ляпкина и И. Ромишевского, которые не всегда справлялись со своими обязанностями. А иногда и вовсе играли провально. Поэтому судить очень строго 17-летнего голкипера было бы неправильно.

В марте сборная СССР отправилась еще в одно турне – по Скандинавии (Швеция, Финляндия), – чтобы «обкатать» состав в преддверии очередного чемпионата мира и Европы, который должен был пройти спустя месяц в Стокгольме (Швеция). В этой поездке ворота нашей сборной защищали Виктор Коноваленко и Владислав Третьяк. Вот как это выглядело глазами статистики: матч № 1, СССР – Швеция – Коноваленко (9:2 в нашу пользу); матч № 2, СССР – Швеция – Третьяк (2:2); матч № 3, СССР – Финляндия – Третьяк (3:1); матч № 4, СССР – Финляндия – Коноваленко (7:3). В итоге Коноваленко пропустил 5 шайб, Третьяк – 3. Молодость победила зрелость.

В середине апреля начался мировой турнир. На нем наша сборная сыграла 10 матчей, из которых девять выиграла и одну проиграла (шведам – 2:4). Кстати, в проигранном матче в воротах стоял сначала Коноваленко, который на 26-й минуту получил травму (шведский игрок коньками рассек ему лицо), и вместо него встал Третьяк. Счет на табло был 2:1 в пользу хозяев. В итоге герой нашего рассказа пропустил еще две шайбы.

Вспоминает В. Третьяк: «На следующий день после игры со шведами все газеты писали, что русский вратарь Коноваленко должен надолго забыть о хоккее. «Сделано 14 рентгеновских снимков. Они показывают: у Коноваленко серьезно повреждена переносица, кроме того, он получил тяжелые травмы головы. Один из лучших игроков сборной СССР прикован к постели».

Пока обыватель переваривал эту информацию, Виктор уже тренировался на льду «Юханесхофа». Вечером сборная вышла на свой очередной матч – с финнами, и Коноваленко занял привычное место в воротах. Правда, в третьем периоде его заменил я, но на табло к тому времени уже, кажется, значилось 10:0 в нашу пользу (итоговый результат – 16:1. – Ф.Р.). Изумлению шведов не было предела. Еще через день газеты сообщили: «Персонал больницы потрясен мужеством русского вратаря»».

Итак, на том чемпионате Третьяка ставили в ворота против слабых соперников, а Коноваленко выставлялся против сильных. Поэтому общий результат по пропущенным шайбам был такой: Коноваленко – 8 игр, 7 пропущенных шайб, Третьяк – 6 игр, 4 пропущенные шайбы. «Золото» турнира взяли наши хоккеисты.

29 апреля 1970 года завершился чемпионат СССР по хоккею. Чемпионами стали столичные армейцы, и среди них был и Владислав Третьяк. В этом турнире он был первым вратарем ЦСКА (второй – Николай Толстиков) и сыграл 34 игры, пропустив в свои ворота 76 голов. Толстиков пропустил 45 голов в 10 матчах.

Сборная команда СССР по хоккею – чемпион мира 1969 года

В декабре в Москве прошел традиционный турнир на Приз газеты «Известия». Наша сборная сыграла четыре матча, три выиграла и один проиграла – чехословакам (1:3). Именно последняя игра и решила исход турнира – 1-е место заняла сборная ЧССР. Вратарская статистика выглядела так: Коноваленко – 2 игры (в том числе и со сборной ЧССР), 3 пропущенные шайбы; Третьяк – 2 игры, 4 пропущенный шайбы.

Сразу после этого турнира наша сборная отправилась в турне по Чехословкии и Финляндии. Было сыграно четыре матча, где Третьяк отстоял всего лишь одну игру – с ЧССР – и пропустил 5 шайб (наши ответили лишь двумя). После этого поражения нашего героя посадили на скамейку и выпустили лишь однажды, да и то за 9 минут до конца игры – в матче с теми же чехословаками, где мы взяли убедительный реванш 6:0. Два оставшихся матча отстоял Коноваленко.

В конце декабря Третьяк вместе с взрослой сборной отправился в турне по США, а юниорская национальная команда поехала на европейское первенство в Женеву. Основным вратарем у них был спартаковец Виктор Криволапов. Однако буквально накануне начала турнира Криволапову по семейным обстоятельствам пришлось срочно покинуть команду, и вместо него решили вызвать Третьяка. И 31 декабря тот прилетел из Северной Америки в Москву, встретил Новый год, а спустя несколько часов вылетел в Женеву, чтобы уже 2 января 1971 года выйти на лед. У него до сих пор в памяти вытянутые от удивления, ошеломленные лица чехословацких юниоров, когда они увидели его в столовой: «Вот так сюрприз!». А он про себя радостно подумал: «Фора за нами!»

За юниорскую команду СССР тогда играли будущие звезды советского хоккея Юрий Лебедев, Вячеслав Анисин, Александр Бодунов (все из ЦСКА, но подлинную славу они приобретут, играя за «Крылья Советов»), а тренером команды был Николай Эпштейн – наставник воскресенского «Химика», который в 1969 и 1970 годах дважды занимал 3-тьи места в чемпионате СССР.

Напомним, что до этого Третьяк трижды участвовал в молодежных чемпионатах континента: в 1967 году наши ребята заняли второе место, а затем привозили на родину только «золото». Не стал исключением и женевский турнир, где Третьяк творил настоящие чудеса. Однако в первую сборную страны его в марте 1971 года не вызвали, дав отдохнуть после Женевы. Наша сборная в том месяце совершила очередное турне по той же Скандинавии (Швеция, Финляндия), чтобы наиграть состав перед очередным чемпионатом мира и Европы в Швейцарии. Вратарями в эту поездку взяли двух Викторов – Коноваленко и Зингера. Однако на мировой турнир вместо Зингера поехал Третьяк, и именно там состоялось его «утверждение» на должность первого голкипера сборной. А «эпоха двух Викторов» – Коноваленко и Зингера – закончилась: у первого она длилась почти 13 лет (1963–1971), у второго – почти семь лет (1965–1971).

Заметим, что в Женеву-71 основным нашим вратарем поехал Коноваленко, а Третьяк шел «вторым» номером. Но у Виктора игра не заладилась. Он уже в первой игре, со сборной ФРГ 19 марта, в первом периоде пропустил две легкие шайбы. И на 31-й минуте его заменили Третьяком, который до финальной сирены оставил наши ворота в неприкосновенности. Во втором матче, с финнами, всю игру стоял Третьяк, который пропустил всего одну шайбу (8:1). Следующие три игры место в воротах вновь занял Коноваленко (в том числе и в важном матче против сборной ЧССР) и пропустил в общей сложности 5 шайб (10:2 с американцами, 3:3 с чехословаками и 8:0 со шведами).

На матч против команды ФРГ наши тренеры выставили Третьяка, и здесь уже он два раза «зевнул» в первом и третьем периодах (12:2). Потом была игра с финнами, где полчаса в наших воротах отстоял Коноваленко (пропустил одну шайбу) и полчаса – Третьяк (не пропустил ни одной шайбы (10:1)). В следующем матче, против сборной США, весь матч в воротах отстоял Коноваленко (7:5), хотя тренеры хотели выставить Третьяка, но передумали. Почему? Послушаем его собственный рассказ:

«И вот настал черед решающих поединков. Тарасов меня предупреждает: «Будешь играть с американцами».

А я бы рад, да не могу: накануне простудился, температура поднялась почти до 40 градусов. Играть больным в воротах – не всегда подвиг. Можно и подвести команду: пропустил шайбу, вторую, и ситуацию, глядишь, уже не исправить.

Ох, и отругал меня тогда тренер! Следить за своим здоровьем, тщательнейшим образом беречь его – это тоже долг спортсмена, непременное условие его жизни – такова в нескольких словах суть той тарасовской гневной речи. «Кстати, профессионалов за такие вот болезни (если доказана оплошность спортсмена, его вина) беспощадно штрафуют», – добавил он.

Но что там тренерский гнев… Я и без того переживал, глаза поднять боялся…»

Турнир на Приз газеты «Известия». 1971 г. Матч сборных СССР и ЧССР

Коноваленко выставили и на вторую игру против сборной ЧССР, и он опять не выручил: наши уступили со счетом 2:5 (в третьем периоде наш голкипер пропустил сразу три шайбы). После этого у каждой из команд оставалось по одной игре, в которых и должны были решиться судьбы призовых мест. Наши играли со шведами и обязаны были выиграть, поскольку им в спину дышали чехословаки, которые в случае нашего поражения набирали 15 очков и могли выйти на 1-е место, поскольку у них в споре с нами была лучшая разница очков (одна победа и одна ничья). И на эту решающую игру со шведами наши тренеры выставили Третьяка. Он вспоминает:

«Наконец, наступает кульминационный момент – матч со шведами. Надо было обязательно побеждать. Выиграем – мы чемпионы мира, уступим – главный приз уедет в Прагу. Я к тому дню уже почти поправился. И накануне матча Тарасов меня предупреждает:

– Завтра будешь играть.

Честное слово, всю ночь не сомкнул глаз. Казалось, решается судьба. Сегодня или никогда. Но более всего страшила перспектива подвести товарищей, не оправдать надежд тренеров. Мне еще не исполнилось и 19 лет…

По правде сказать, шведы тогда выше третьего места подняться уже не могли. Перед матчем они даже не вышли на «раскатку». Но в психологическом плане преимуществом владели наши соперники. Они могли себе позволить играть свободно, без оглядки, на их плечи не давил груз огромной ответственности.

Мы сначала повели в счете – 2:0, и работы у меня было не очень много. Но, кажется, рановато успокоились наши форварды. Шведы вовсе и не думали сдаваться без борьбы. Две шайбы почти подряд влетают в мои ворота, потом еще одна. Вот тебе раз!

Перерыв. В раздевалке Тарасов устроил такой разнос… Всем досталось, даже прославленным ветеранам. И только меня пощадил разгневанный наставник. Похлопал по плечу:

– Ничего, мальчик, все нормально. Терпи. После Анатолия Владимировича за команду взялся А. И.

Чернышев. Аркадий Иванович почти никогда не повышал голоса, да это ему и не требовалось. Сама манера его поведения – уравновешенная, мудро-спокойная, уверенная – благотворно действовала на коллектив. Чернышева, по-моему, ничто не могло вывести из себя. Забегая вперед, вспомню эпизод из олимпийского турнира в Саппоро. Однажды один из соперников нашей команды явно умышленно, желая как-то нас раздразнить, спровоцировать, бросил шайбой в Аркадия Ивановича, который стоял у скамьи. Чернышев даже не переменил позы: как стоял, облокотившись о бортик, так и остался стоять. А хулигана того, к слову сказать, наши ребята крепко проучили.

Столь непохожие во всем, Тарасов и Чернышев прекрасно дополняли друг друга, являли блистательный сплав мудрости, опыта, темперамента, педагогического таланта, преданности делу. Такого тренерского дуэта не знал и, возможно, никогда не узнает мировой спорт…

Так вот, в тот раз, в Женеве, Аркадий Иванович нашел какие-то веселые слова, растормошил нас, заставил улыбаться.

– Вы же сильнее, черти непутевые! Вам же тут равных нет… Но и Тарасов, оказывается, еще не все сказал. Уловив перемену в нашем настроении, он перед самым выходом на лед сел на скамейку и будто бы для себя запел: «Это есть наш последний и решительный бой…»

Так запел, что у нас глаза влажными сделались. Нам уже ничего не требовалось говорить. Мы рвались на лед.

6:3! В девятый раз подряд советские хоккеисты стали чемпионами мира. И еще один рекорд был зафиксирован в Женеве: в девятый раз чемпионами провозгласили Александра Рагулина, Вячеслава Старшинова и Виталия Давыдова.

– Ну вот, Владислав, – как-то по-особенному пожал мне руку Тарасов, – ты теперь основной вратарь сборной Советского Союза. И из Москвы есть приятная новость: коллегия Спорткомитета присвоила тебе звание «Заслуженный мастер спорта СССР».

Помню, как будто это случилось вчера. А случилось это 3 апреля 1971 года…»

На том чемпионате Третьяк отстоял 5 матчей и пропустил 6 шайб (Коноваленко провел 7 игр, пропустил 18 шайб). После этого и состоялось окончательное утверждение Третьяка в должности первого голкипера национальной сборной.

Тем временем в конце апреля 1971 года закончился чемпионат СССР по хоккею. ЦСКА снова стал чемпионом. Третьяк отстоял в воротах все 40 матчей и пропустил 81 шайбу. Его напарник Николай Толстиков выходил на замену в нескольких играх и пропустил 14 шайб.

В сентябре сборная СССР сыграла два товарищеских матча в Дюссельдорфе с командой ФРГ. В обоих выиграла (9:4 и 14:1). В первой игре наши ворота защищал Третьяк, во второй – Зингер. А в декабре был Приз «Известий», куда Зингера опять не взяли – в воротах стояли Коноваленко и Третьяк. В этот раз наши из своих рук Приз не упустили – выиграли турнир, хотя и с трудом (у трех команд было по 4 очка, но у наших оказалась лучшая разница забитых и пропущенных шайб). Третьяк на этом турнире был ведущим вратарем – отстоял 3 игры, в то время как Коноваленко – два. Третьяк пропустил 3 шайбы, а его напарник на одну больше. Все это ясно указывало на то, что Третьяк не только в ЦСКА, но и в сборной окончательно выходит на первые роли, вытесняя конкурентов.

Впрочем, вместо постаревших Коноваленко (в марте 1972 года ему исполнилось 34 года) и Зингера (ему шел 31-й год) в воротах сборной в тот период появился еще один молодой вратарь – Александр Пашков из столичного «Динамо», которому шел 28-й год. Именно он вместе с Третьяком отправился в январе 1972 года в турне по Скандинавии (Финляндия, Швеция). Наши ребята сыграли четыре матча: в трех победили и одну проиграли (шведам – 3:4). Причем в проигранном матче на воротах стоял Пашков (они с Третьяком играли в очередь). В итоге Третьяк в том турне пропустил 5 шайб, Пашков – 6.

Молодой вратарь – Александр Пашков

Первое олимпийское «золото»

В феврале 1972 года в японском городе Саппоро прошли зимние Олимпийские игры. Третьяк поехал туда в роли ведущего вратаря, Пашков – второго. Поэтому наш герой из пяти матчей провел четыре, а Пашков всего один – против поляков (9:3).

Вспоминает В. Третьяк: «Что запомнилось в Саппоро? Матч со шведами был единственным, в котором мы потеряли очко (он закончился вничью – 3:3). Перед хоккейным турниром новый наставник «Тре крунур», бывший профессионал Билл Харрис, самоуверенно пообещал сделать шведов чемпионами. После этой ничьей многие решили, что Харрис, быть может, сдержит свое слово. Но надежды питали шведов недолго: они проиграли командам ЧССР и Финляндии. Затем заставили о себе говорить задиристые парни из команды США, которые со счетом 5:1 одолели сборную Чехословакии. Журналисты писали в том духе, что эти забияки еще покажут себя и что даже русской команде следует опасаться остроты их зубов. «Осторожно, они кусаются» – так прямо и назвала свой репортаж одна местная газета. Преувеличивали, однако, возможности американцев. Мы без особого напряжения выиграли у них – 5:2.

С таким же счетом закончился и наш последний матч на олимпийском турнире – с командой ЧССР. Вначале трижды подряд ошибся Дзурилла (редкий случай!), и мы повели – 3:0. Затем, особенно в третьем периоде, соперники предприняли ряд ожесточенных попыток переломить ход борьбы. Но им это уже не удалось.

В составе той команды, в третий раз подряд завоевавшей олимпийское золото, плечом к плечу на лед выходили Александр Рагулин, Анатолий Фирсов, Евгений Мишаков, Виталий Давыдов, Александр Мальцев, Валерий Харламов, Александр Якушев…

Мне в Саппоро удалось стать самым результативным голкипером, то есть пропустить шайб меньше всех других вратарей…»

На той Олимпиаде Третьяк показал прекрасный результат: пропустил всего 10 шайб.

Например, вратарь сборной США, занявшей 2-е место, в пяти матчах пропустил 15 шайб. Впрочем, там и защитники были иного уровня, чем в нашей сборной.

Кстати, некоторые специалисты, оценивая игру Третьяка, частенько сетуют на то, что он, конечно, очень талантлив, но все-таки значительную помощь ему оказывали не просто защитники, а лучшие защитники страны, собранные в ЦСКА и сборной СССР. Дескать, не будь их, слава Третьяка как вратаря № 1 могла бы померкнуть. И часто они противопоставляют ему другого вратаря – Виктора Коноваленко, который всю жизнь простоял в воротах горьковского «Торпедо», где защитные линии были на порядок ниже, чем в ЦСКА. Послушаем мнение на этот счет журналиста А. Поликовского:

«Да простят меня трехкратный олимпийский чемпион Третьяк и мой любимый вратарь Виктор Зингер, но Коноваленко я ставлю выше них.

В спартаковце Зингере была нервная, артистическая жилка, когда на него находил кураж, он тащил все, а рабоче-крестьянский горьковский торпедовец Коноваленко тащил все и без куража и артистической жилки, просто за счет психики, устойчивой, как грузовик, за счет характера, выносливого, как трактор.

Третьяк, конечно, выдающийся вратарь, но перед ним всегда маячили огромные спины Лутченко, Цыганкова, Гусева, Рагулина; а Коноваленко в своем «Торпедо» был зачастую все равно что голый перед нападающими противника. Они приезжали к нему как на параде и били его в упор. Он пускал и пять штук, и семь, но важнее тут не это, а то, сколько он отбивал, ловил, парировал, накрывал и вытаскивал…»

Хоккейная команда ЦСКА – чемпион СССР 1972 года

Поражение в Праге

Сразу после Олимпиады-72 наша сборная провела две товарищеские игры со сборной Японии, и во всех матчах в воротах стоял Пашков. Тренеры дали ему шанс показать себя перед очередным чемпионатом мира и Европы в Праге (Чехословакии). Наши выиграли обе игры, но если в первой Пашков отстоял «всухую» (10:0), то во второй пропустил сразу 5 шайб (9:5). В итоге на мировой чемпионат поехал вторым вратарем Владимир Шеповалов, которого рекомендовал его тренер из ленинградского СКА – прославленный в недавнем прошлом вратарь Николай Пучков. При чем здесь сборная и Пучков?

Дело в том, что на мировой турнир 1972 года в Праге наша сборная отправилась с другими тренерами – Тарасов и Чернышев остались в Москве, поскольку такова была воля организаторов чемпионата. Дело в том, что в Саппоро Тарасов несколько раз сходился в словесных перепалках с игроками сборной ЧССР, поскольку те вели себя крайне вызывающе: антисоветские реплики срывались с их уст постоянно. Тарасов, естественно, не оставался в накладе. Чехи затаили на него жуткую обиду и потребовали от советских властей не привозить к ним в Прагу Тарасова. В итоге он остался дома, а сборную повезли Всеволод Бобров и Николай Пучков. Естественно, что эта перестройка «на ходу» не могла благотворно сказаться на психологической обстановке в стане нашей сборной. А тут еще и Пучков стал настаивать на том, чтобы в решающих матчах с чехословаками наши ворота защищал не Третьяк, а его воспитанник Шеповалов. Вот как об этом пишет спортивный журналист С. Вайханский:

«И Третьяка, и Шеповалова Пучков, безусловно, великолепно знал, легко мог сравнить их достоинства и недостатки. Третьяк – это московская выучка, цэковская школа. Для него чемпионат мира в Праге – уже третий. Шеповалов – самородок. В Новокузнецке учить его было особенно некому. Однако в сибирском хоккее едва ли не самой высокой добродетелью всегда считалась скорость. А скорость вратаря – это его реакция. Именно это отменное качество и оценил в 19-летнем Шеповалове Пучков, когда впервые встретился с ним в юниорской сборной, которую готовил к турниру в Ярославле весной 1967 года. Через год Володю призвали в армию, и он был направлен в команду ленинградского СКА. И вот теперь в Праге вместе со своим тренером дебютировал на чемпионате мира. Я думаю, что предложение Пучкова поручить ворота в поединках с чехословацкими мастерами не Третьяку, а Шеповалову имело серьезные основания.

Дело в том, что сборная Чехословакии наиболее изыскана в контратаках, которые чаще всего и применяла в поединках со сборной СССР. А контратаки – это наигранные варианты, разгадывать которые очень сложно. Достоинство же Шеповалова как раз и состояло в том, что, даже не успевая за мыслью соперников, он компенсировал это быстротой движения. Да и один на один забить ему было очень и очень сложно. Но, как говорится, не состоялось…»

Кстати, когда Тарасов узнал о том, что его воспитаннику не хотели доверять место в воротах, он был в страшном гневе. И обвинял Пучкова в том, что тот внес лишнюю нервозность в игру Третьяка, что сказалось на общих результатах его игры в Праге. А игра та и в самом деле оказалась не на высоком уровне, впрочем, как и вся игра сборной СССР. Но расскажем обо всем по порядку.

В первой игре наша сборная играла против команды ФРГ. В воротах стоял Третьяк и сохранил их в неприкосновенности (11:0). Затем был матч против финнов, где снова стоял наш герой, но там он пропустил две шайбы (10:2). А вот в следующей игре, против Швейцарии, наши ворота был поставлен защищать Шеповалов. Счет – 10:2 в нашу пользу.

Четвертой была игра против хозяев турнира – чехословаков. Именно тогда Пучков и настаивал на том, чтобы в воротах стоял Шеповалов, который уверенно играл против швейцарцев. Но Бобров (а также члены советской делегации) попросту испугался осуществить столь рискованный эксперимент – доверить ворота не основному голкиперу, а второму. В итоге в «рамку» встал Третьяк. Однако уже после первого периода он пропустил две шайбы (0:2). Пучков вновь поднял вопрос о замене Третьяка. Но Бобров и здесь не рискнул, понимая, что дело здесь не только в Третьяке – волновалась вся команда, которую местная публика буквально прессовала по ходу игры. В итоге Третьяк в оставшееся время пропустил еще одну шайбу, зато наши забили три. Итог – 3:3.

Следующая игра – со сборной Швеции. В воротах снова Третьяк. Но после того как после двух периодов наши повели 7:2, Третьяку дали отдохнуть, поставив вместо него Шеповалова. Тот отстоял «насухо» (11:2). Поэтому в матче против ФРГ он провел на площадке всю игру и опять не пропустил ни одной шайбы (7:0).

В матче против сборной Финляндии в «рамке» снова появился Третьяк. Счет – 7:2 в нашу пользу. А в следующей игре – против швейцарцев – Третьяк отстоял первый период (наши вели 6:0), после чего два оставшихся периода наши ворота защищал Шеповалов (снова «насухо»). Счет – 14:0.

Только что Хендерсон забил победную шайбу всей Суперсерии-1972 в ворота Третьяка. Этот гол канадские газеты назвали «самым величайшим моментом в спортивной истории страны»

20 апреля 1972 года на льду снова сошлись сборные СССР и ЧССР. Матч принципиальный, в нем решалась судьба золотых медалей турнира. Пучков снова предлагал поставить в ворота Шеповалова, но эта просьба и в этот раз осталась без внимания. Слишком велик был риск провала подобной затеи. В итоге в наших воротах весь матч простоял Третьяк.

Вратарь чехословаков Холечек впоследствии рассказывал, что его команда готовилась к игре очень тщательно и старалась найти противоядие от самой грозной советской тройки Викулов-Мальцев-Харламов. Для этого на тренировке двое запасных игроков – Глинка и Хаас – исполняли «роли» Мальцева и Харламова, стараясь действовать в манере, отличающей этих виртуозов шайбы, а хоккеисты основного состава отрабатывали варианты нейтрализации нашей ведущей тройки. Но даже несмотря на эту подготовку полностью нейтрализовать нашу тройку чехословакам не удалось, хотя матч они выиграли. Но расскажем обо всем по порядку.

Первый период, как и в первой игре, прошел при полном преимуществе хозяев поля, которых неистово поддерживали трибуны. Уже на 9-й минуте Недомански распечатал ворота Третьяка, а спустя всего 37 (!) секунд он же удвоил счет (причем обе шайбы он забил с подачи Мартинеца). Во втором периоде игра выровнялась, и на две наши шайбы (их забили Мальцев, которого признают лучшим нападающим на турнире, и Харламов) чехословаки ответили только одной. Но счет был в их пользу – 3:2. Все должно было решиться в заключительной двадцатиминутке.

Она началась с атак советской сборной, однако соперники сумели грамотно выстроить оборону и в итоге выстояли. Кроме этого, в третьем периоде тройка братья Холики и Клапач сумела надежно нейтрализовать нашу ударную тройку Викулов-Мальцев-Харламов и не позволила им больше забить. Итог: чехословаки выиграли 3:2 и стали реальными претендентами на победу в турнире. И они ее добились, поскольку два дня спустя наша сборная допустила досадную осечку, сыграв вничью со шведами 3:3 (и это при том, что в первой игре наши одолели шведов со счетом 11:2!). Впервые за последние десять лет сборная СССР осталась без титула чемпионов мира, а чехословаки поднялись на высшую ступеньку пьедестала почета спустя 23 (!) года после своей предыдущей победы. Стоит отметить, что неудачное выступление нашей сборной повлекло изменения в тренерском составе команды: Всеволод Бобров остался «у руля», а вот Николая Пучкова сменил на тренерском мостике Борис Кулагин. Этот тандем должен был теперь подготовить сборную к сентябрьским играм с канадцами.

Таким образом, на мировом турнире в Праге Третьяк отстоял львиную долю матчей – 8 из 10. Пропустил 15 шайб, а его сменщик Шеповалов, сыграв два полных матча и два неполных, «прозевал» 2 шайбы.

Как пишет все тот же Б. Вайханский, после пражского турнира Тарасов запретил Третьяку общаться с Пучковым. Дескать, если он тебе не доверял, то и не надо с ним поддерживать какие-либо отношения.

А вот как сам Н. Пучков отзывался о вратарском мастерстве героя нашего рассказа:

«Никто не восхищался Третьяком больше, чем вратари. Владик ведь тоже шайбы пропускал. Иногда и не самые трудные. Однако его непробиваемость – высшая. И проявлялась она в главных матчах, в главных эпизодах, когда оборона уже «разваливалась» и соперникам казалось, что до полной победы им не хватает совсем немножечко счастья. И вот этой, уже достигнутой, казалось бы, удачи годами лишал их Третьяк.

Но и огрехи у Владика были. Он, например, в левую сторону все исполнял гораздо слабее, чем вправо. И как это ни обидно, Владик так ничего своего и не внес в технику вратарского искусства…»

Напомню, что эти слова принадлежат выдающемуся советскому вратарю. Однако было бы несправедливым не услышать мнение самого Третьяка о вратарском искусстве.

Вот оно:

«Я играл в стиле «баттерфляй». В переводе с английского – «бабочка». Это когда вратарь играет в нижней стойке, кладет щитки на лед, перекрывает почти весь низ ворот, а тут еще по бокам перчатки – получается похоже на бабочку. Раньше, до меня, играли по-другому. Я начал это применять еще в 68– 69-м годах. Сейчас практически все вратари мира играют в этой позиции. Кстати, Анатолий Владимирович Тарасов считал, что я неправильно играю, и постоянно переучивал: «Ты неправильно делаешь, бери пример с Коноваленко, Зингера, Пашкова. Ты должен нижние шайбы по-другому отбивать». Но я на льду все равно делал так, как мне было удобно…

Меня часто спрашивают, имеет ли значение рост вратаря. Я думаю, этот фактор не очень важен. Виктор Коноваленко – один из величайших голкиперов – небольшого роста. Знаменитый канадский вратарь Уорсли – тоже маленький. Еще я могу назвать своего друга Гену Лапшенкова, а также Володю Мышкина. У низкорослых вратарей есть свои преимущества. Они более юркие, им легче брать нижние шайбы. Так же, кстати, считает и Плант.

– Рост – дело второстепенное, – говорит он. – Главное, чтобы кандидат во вратари был бойцом, а не трусом, чтобы после каждого пропущенного гола он злился только на себя, а не обвинял других.

Это очень верное замечание, но все же мне бы хотелось поговорить сейчас не только о характере, который, конечно, необходим, но и о специфике тренировки.

В 1972 году в тренерский штаб сборной СССР был приглашен Николай Пучков. Он, вратарь Владимир Шеповалов и нападающий Вячеслав Солодухин стали первыми представителями Ленинграда на мировом хоккейном форуме. К сожалению, выиграть пражский турнир нашей сборной не удалось. Советские хоккеисты завоевали «серебро»

Я – высокий вратарь. Моя слабость – низовые шайбы. Это сразу же заметил Анатолий Владимирович Тарасов и посоветовал мне серьезно заняться тренировкой ног. Он даже придумал для меня специальные упражнения. Например, я перескакивал через синюю линию на одной ноге, двигаясь по льду от одного бортика к другому. Одно из любимых моих упражнений – перенос центра тяжести с одной согнутой ноги на другую, при этом я стараюсь как можно дальше оттянуть носки ног – что-то вроде задорной пляски вприсядку. Я назвал такое упражнение «ансамбль Моисеева». Кстати, почти всем упражнениям старался дать какое-нибудь образное название – так они лучше запоминаются. Для укрепления мышц ног еще советую делать «крест»: поочередные прыжки на одной ноге – вправо-влево, вперед-назад, желательно в полной вратарской амуниции. И вообще, всегда старайтесь выходить на лед одетым так же, как на игру.