Текст книги "Искусство"

Подушечки пальцев Эрика заскользили по коже девушки маленькими лодочками, вяло плывущими по течению реки. Через мгновение Эрик вновь опустил на спину Мелани всю ладонь, затем приподнял и пополз дальше на подушечках пальцев. Решил попробовать ногтями, едва касаясь кожи девушки. Снова пальцами. Почувствовал, как тело Мелани отозвалось мелкой дрожью на его ласку. Следуя непонятному чутью, Эрик наклонился к телу Мелани и потянул носом, пытаясь уловить его аромат. Не аромат ее туалетной воды, а именно запах тела. На губах появилась улыбка. Эрик не успел опомниться, как ощутил прилив крови к вискам, в груди полыхнуло огнем, сердце застучало. Шелестом ветерка до него донесся шепот Мелани.

– Здорово.

Волна удовлетворения и какой-то непонятной радости нахлынула на него, точно река, прорвавшая плотину. Мысли засуетились, а через мгновение бросились врассыпную, точно овцы, напуганные волчьим воем. На миг, на какой-то краткий миг он почувствовал смятение, растерянность. Перед глазами возник образ обнаженной Мелани. Высокая грудь, аппетитные ягодицы, узкая талия. Рука Эрика сама собой забралась под полотенце, прикрывавшее ягодицы девушки. Пенис ожил, предвкушая скорое наслаждение.

– Дерьмо, – выругался Эрик, стянул с глаз повязку и отбросил в сторону, вскочил с кровати, едва не задев ногами Йориса, все так же сидевшего с краю, пересек комнату и опустился на стул, тот самый, который совсем недавно занимал старик.

Эрик чувствовал, как по телу разливается черный океан злости. К своему удивлению понял, что злится не на что иное, как на вожделение, охватившее его, едва он представил обнаженное тело Мелани. Ощутил бессилие перед силой природы, природы, заставлявшей его испытывать желание всякий раз при виде красивой женщины. Даже если это только образ в его голове. Удивление только усилилось, когда он уловил горечь от сожаления об утрате того загадочного чувства, которое он испытал, услышав шепот Мелани. Он не раз слышал похвалу от женщин, но это было что-то особенное, не сравнимое с его прошлым опытом. Может, все дело было в повязке? Он ведь и раньше ласкал женщин. Да только ничего похожее на то мимолетное чувство не ощущал.

– Что случилось? – обеспокоился старик.

– Ничего. Ничего хорошего. Всего лишь разозлился на себя из-за того, что… что захотел Мелани.

– Что же в этом плохого? – привычная улыбка появилась на губах Йориса.

– Плохо то, что это получилось само собой. Я всего лишь представил Мелани без одежды, когда гладил ее тело и… и все.

– И это тебя расстроило?

– Не только. Я что-то почувствовал перед этим. И тогда я совсем не думал о сексе. Мне кажется, это было что-то похожее на то, о чем вы говорили. Но потом пришло вожделение и…

– И ты разозлился, так как захотел, чтобы то чувство было с тобой дольше.

– Да. В общем, не думал, что скажу вам это, но мне понравилось это чувство.

Старик поднялся с кровати, приблизился к столу и сел на стул напротив Эрика.

– Я наблюдал за тобой, пока ты ласкал Мелани. Видел твои эксперименты. Но главное, что в тот момент тебе не только нравилось касаться ее тела, но хотелось делать это. Я в тебе все же не ошибся, мой друг. И реакция Мелани на твои прикосновения тому только подтверждение. Полагаю, именно реакция Мелани и позволила тебе испытать то чувство. А о вожделении не беспокойся. Оно всегда будет с тобой, но со временем ты научишься не обращать на него внимание… Идем, выпьем по бутылочке пива. Мелани, не составишь ли нам компанию?

– Если вы угощаете, Йорис, – сверкнула девушка белоснежной улыбкой, спрыгнула с кровати и побежала в ванную. – Дайте мне десять минут, чтобы привести себя в порядок, – немногим погодя услышали они ее голос.

Уже позже, покидая квартиру, Мелани приблизилась к Эрику и шепнула тому на ухо:

– Знаешь, я в тебе ошиблась. Ты все же не совсем потерянный, как я думала.

– Я же тебе говорил, милая, – самодовольная ухмылка появилась на лице Эрика. – Стоит мне овладеть Искусством, и ты души во мне не будешь чаять.

– Сперва овладей, – рассмеялась девушка и ускорила шаг, чтобы нагнать Йориса.

Глава 6

Несколько дней спустя они сидели на лужайке перед домом Йориса, пили чай с печеньем и посматривали на стадо коров вдалеке. По небу, гонимые ветром, плыли белые, как пух, шапки облаков. Солнце, точно озорной мальчишка, то и дело пряталось за каким-нибудь облаком, играя в только ему понятную игру. Издали донесся звук работающего двигателя машины, расколол сгустившуюся над домом тишину, но через короткое время канул в небытие, поглощенный вернувшейся тишиной.

– Как у тебя с работой? – поинтересовался старик, потягивая чай из чашки.

– Как обычно, – Эрик пожал плечами и сунул в рот шоколадное печенье, после чего поднес к губам чашку с горячим чаем. – Три коротких выступления в неделю и куча свободного времени, которое не знаешь, куда деть. Но я не жалуюсь. У других и этого нет.

– Ну, если эти другие не пенсионеры, как я, – рассмеялся старик. – У меня свободного времени больше, чем достаточно. Иногда даже не знаю, чем себя занять. Благо, есть дом, – старик повернул голову и посмотрел на домик за спиной. – Всегда можно найти, за что взяться: то где-то прибраться нужно, то что-то подкрасить или починить. А бывает что и книгу какую хочется взять в руки, подумать, поразмышлять. Вижусь я мало с кем: кто умер, кто уехал, а кто и заработался так, что нет времени ни на что другое, кроме сна. Современный мир совсем не тот, что был когда-то. Раньше у нас было больше времени на встречи, на посиделки за чашечкой чая или кофе, на простые разговоры. Сегодня же людей больше интересует, как заработать денег. И чем больше, тем лучше. Сегодня мы большей частью привязаны к материальному, чем к духовному, к внешнему, а не к внутреннему. Не знаю, хорошо ли это. Думаю, что нет. В современном материальном мире нам сложнее почувствовать гармонию внутри себя. Нам всегда чего-то не хватает. Кому-то денег, кому-то отношений, кому-то самой жизни. Меня удивляет тот факт, что, несмотря на то, что мир становится проще – расстояния сокращаются, появляются разные технические новинки – жизнь усложняется. Нам все сложнее сосредоточиться на том, что для нас действительно важно в жизни. Мы то и дело отвлекаемся на то, без чего можем обойтись, а между тем, жизнь проходит. Она никого не ждет, – старик умолк, устремив взгляд к горизонту, где белые ветряки неповоротливыми великанами возвышались над землей.

– Ага, не ждет, – Эрик смахнул рукой крошки с куртки. – Через несколько лет мне тридцать пять стукнет. Хотелось бы и о семье подумать.

– Подумай, конечно. Если есть с кем разделить жизнь, зачем тянуть?

– В том-то и дело, что нет того, с кем хотелось бы ее разделить. Есть подружки, но это так, погулять и ничего больше. Кого-то хочется, а кого толком и не знаю.

– Значит, твое время еще не пришло. В таком случае остается только ждать.

– Так можно и до пенсии прождать.

– Есть риск, – кивнул старик. – Но тебе до пенсии еще ой как далеко, успеешь найти вторую половинку.

– Наверное, – пожал плечами Эрик и кинул в рот печеньице, задвигал челюстями. – И все же ждать не хочется. Мало ли что в жизни может произойти. Я и завтра не знаю, что может со мной случиться. Хотелось бы поскорее.

– Ты прав. Мы не знаем, что будет завтра. Для кого-то это завтра может никогда не наступить. Признаюсь, бывает, думаю ложась спать, что завтра могу и не проснуться. Сам понимаешь, возраст в моем случае играет против меня. Но, тем не менее, надеюсь и на то, что в моей жизни еще будет много этих завтра. Да и как не надеяться, когда я еще не успел познакомить тебя с Искусством? – старик улыбнулся. – Быть может, именно это желание, желание оставить миру Искусство, все еще держит меня на этой земле. Что-то должно держать. Обязательно должно, если хочешь жить долго. Дерево цепляется за землю корнями. Так и выживает. У человека нет корней, поэтому ему ничего не остается, как цепляться за свои несбывшиеся желания и мечты. Они, как корни у дерева, держат нас в этом мире, позволяя насладиться жизнью сполна. И знаешь, мой друг, что я заметил? Чем труднее реализовать желание, тем больше удовлетворения получишь от жизни. Может, потому, что трудности закаляют нас, делают сильнее. Кто его знает? Лично я не намерен прощаться с этой планетой, пока не передам тебе Искусство, – вновь улыбка тронула губы Йориса. – Так что запасись терпением, как я запасся. Оно тебе пригодится.

– Где же его взять, когда его нет?

– Внутри себя. Где же еще? Оно живет внутри каждого из нас, спит, ждет, когда мы разбудим его. Мне тоже терпение никогда не было свойственно. Всегда хотел получить все сейчас и сразу. Но правда жизни в том, что и желудю, чтобы стать могучим дубом, необходим не один год роста, часто целые десятилетия… Внутренний мир женщины. Желание познать его – вот что научило меня терпению. Моя любимая Мерел ван дер Хост. Как же она намучилась со мной, – Йорис улыбнулся воспоминаниям. – Она помогла понять мне, насколько важно быть терпеливым. Часто говорила, когда было особенно туго: «Йорис, ты можешь съесть весь хлеб сейчас, но завтра есть тебе будет нечего, и ты умрешь от голода. А можешь оставить часть хлеба и тогда ты продлишь свою жизнь. Что выбрать, решаешь только ты, и всегда будешь решать только ты, даже тогда, когда будешь думать, что действуешь по принуждению». Кто бы мог подумать, но эти слова звучали из уст обычной путаны. Похоже, женская мудрость живет в груди каждой женщины… Как же мне не хватает ее.

Сказано это было таким тоном, с такой грустью, что Эрик так и не понял, кого не хватает старику – женской мудрости или самой Мерел.

– А кто научил вашу Мерел Искусству? – Эрик допил чай и поставил чашку на стол.

– Никто. Я тебе говорил, Искусство – это мое изобретение. Заслуга Мерел в том, что она помогла мне понять, что женщина – это больше, чем самка. Что у нее есть и другие особенности помимо той, что находится у нее между ног. Что женщина это целый мир, удивительный и загадочный, увидеть который часто дано не каждому. Быть может, потому, что другие не хотят его видеть… Знаешь, мой друг. Я очень сильно любил эту женщину. Возможно, именно любовь к ней помогла мне услышать то, что она хотела мне сказать. Любовь к этой удивительной женщине все же пробила стену непонимания, возведенную моим эгоистичным разумом. Ох, как же долго я сопротивлялся. Не хотел понимать. Сначала потому, что был молод и глуп. Потом повзрослел, возмужал, превратился в мужчину, но умнее не стал. Только потом… много потом все начало меняться. Незрелость молодости ушла в прошлое. Мужская зрелость уступила место жизненной мудрости. Искусство – само по себе не так уж и старо. Мне было немногим за тридцать, когда оно начало формироваться у меня внутри. А до этого момента мой секс с женщиной мало чем отличался от секса с женщиной у других мужчин. Все вызревало под влиянием Мерел. Как хорошее вино… Однажды мне приспичило, и я начал приставать к Мерел. На тот момент ей было уже около сорока или немногим за сорок. Точно и не припомню уже. Все началось с поцелуев, взаимных ласк, а когда дело дошло до секса, меня постигло горькое разочарование. Мой пенис просто-напросто не встал. Даже не знаю, почему. То ли какие-то возрастные изменения в организме, то ли просто перевозбудился. Не знаю. Но это сейчас и неважно. Тогда я очень сильно опечалился, так как за всю мою жизнь это был едва ли не единственный случай, когда мой пенис меня подвел. Хотел уже бежать к врачу, думая, что становлюсь импотентом. А ты знаешь, как мы, мужчины, боимся полового бессилия. Для нас это равносильно смерти. Но у врача я так и не побывал, зато этот случай заставил меня иначе посмотреть на то, что до меня хотела донести Мерел. Правда, и это случилось не сразу, но, тем не менее, я стал больше уделять внимания тому, что находилось у женщины внутри, а не только снаружи. Так и родилось Искусство.

– Интересная история. Надеюсь, мне не придется испытать половое бессилие, чтобы начать больше обращать внимание на то, что находится у женщины внутри, а не снаружи. Хотя скажу вам честно, Йорис, я всегда был большим поклонником красивого женского тела, поэтому не думаю, что мне удастся полностью сосредоточиться на внутреннем мире женщины.

– А тебя это никто и не просит делать, мой друг. Ты помнишь, что я тебе говорил раньше? Тело женщины – мост, ведущий к ее внутреннему миру. Ты не должен забывать о ее теле, да у тебя и не получится это сделать, так как мы, мужчины, созданы, чтобы обращать на него внимание. Тело женщины очаровательно. Так наслаждайся им! Но не спеши сунуть пенис внутрь него. Именно эгоизм в сексе убивает какую-либо красоту соития и не позволяет получить больше. Инстинкт будет довлеть над тобой, но ты должен научиться противостоять ему.

– Проще сказать, чем сделать. Когда я вижу обнаженную девушку перед собой, у меня словно крыша едет, и я не могу думать больше ни о чем, как побыстрее переспать с ней.

– Конечно, не можешь, – старик улыбнулся. – Тебя влечет ее внешняя красота больше, чем ее внутренний мир.

– Да я вообще о нем не думаю в такие минуты.

– Не думаешь, – согласился старик. – Но у меня есть идейка, как помочь тебе с твоей проблемой.

– И что это за идея?

– Всему свое время, мой друг. Всему свое время… Кстати, я тут подумал. Ведь я ничего толком о тебе не знаю.

– А что вы хотите знать? – Эрик посмотрел на старика.

– Ну, хотя бы, есть ли у тебя родители, – старик бросил печенюшку в рот и поднес к губам чашку.

– Это не самая приятная часть моей жизни. Отец бросил мать, когда мне было десять. Мать воспитывала меня сама. Второй раз замуж так и не вышла. Любила, наверное, отца. Не знаю… Когда мне исполнилось девятнадцать, она умерла от инсульта. Мы жили в Дорне, недалеко от Утрехта. Когда мать умерла, я перебрался в Амстердам, хотя родственники предлагали жить с ними. Не захотел. Хотел самостоятельности. С тех пор и живу, большей частью сам… Стриптиз – это все, что у меня есть, и что я умею делать лучше всего. Обучился ему, когда мне было двадцать пять. А до этого успел поработать и грузчиком, и на стройке. Больше всего официантом и барменом… Однажды с друзьями пошли в ночной клуб. Увидел выступление одного из стриптизеров, реакцию женщин на выступление и… и все. Вот уже как лет семь только стриптизом и занимаюсь. Престижа в этой профессии мало, но мне нравится. И деньги неплохие можно заработать. Но захватывает больше другое. Во время выступления часто вижу огонь в глазах женщин, желание. В такие минуты ощущаю себя едва ли не богом, властелином женских сердец… Я люблю женщин, – Эрик ухмыльнулся и оперся спиной на спинку стула. – Их тела.

– Не ты один, – рассмеялся старик. – Под этими словами готов подписаться едва ли не каждый мужчина на планете. Так уж мы устроены. Любить женщин.

– Что-нибудь еще желаете узнать? – Эрик посмотрел на старика.

– Нет, – легкая улыбка тронула губы Йориса. – Пожалуй, и того, что я узнал, мне будет достаточно.

Они стояли перед дверью, ведущей в квартиру в доме на одной из улочек в квартале Красных фонарей. Йорис кутался в пальто, то и дело посматривая на Эрика, стоявшего рядом с недовольным выражением. Взгляд молодого человека скользил по деревянной двери, руки смахивали капли воды с волос. День выдался прохладный и мокрый. Даже отсюда было слышно, как по булыжникам мостовой стучат тяжелые дождевые капли, а в подворотнях завывает ветер.

– Не понимаю, Йорис. Вы вообще смотрели на часы? Десять утра. У меня вчера было выступление, закончилось поздно. Думал, выспаться. Ага. Не тут-то было. И куда вы меня привели? Это не квартира Мелани… Чертов дождь, – проворчал Эрик, сунув руки в карман.

– О, ты стал наблюдательнее. Это действительно не квартира Мелани, – рассмеялся старик, но тут, заметив, как брови сомкнулись над переносицей Эрика, прекратил смеяться и положил руку Эрику на плечо. Куртка была влажной, но это нисколько не озаботило старика.

– Не сердись, мой друг. Я хотел встретиться с тобой позже, во второй половине дня, но обстоятельства сложились иначе. Женщина, с которой я хочу тебя познакомить, ближе к обеду уезжает из Амстердама, а вернется не скоро, поэтому мне ничего не оставалось, как назначить тебе встречу на это время. Надеюсь, ты простишь меня.

– Все нормально, – Эрик шмыгнул носом и взлохматил рукой мокрые волосы на голове. – Женщина, говорите. Красивая? – губы юноши расползлись в похотливой улыбке.

– Скоро увидишь, – старик улыбнулся, но больше ничего не сказал, рука потянулась к дверному звонку.

Резкий звук, напомнивший Эрику гудок парохода, разорвал царившую по ту сторону двери тишину, пробрался наружу и проник в уши Эрика. Тот скривился. Улыбка исчезла с лица.

– Лучше бы моцартовскую симфонию № 40 поставила на звонок, – пробормотал он. – Все равно лучше, чем этот вой.

Из-за двери послышались неторопливые шаги. Спустя миг входная дверь, скрипнув, отворилась, и перед Эриком возникла девушка. Невысокая, полноватая, рыжеволосая. Яркие веснушки избороздили ее лицо, точно звезды ночное небо. Из-под короткого белого халата, перехваченного на талии тонким ремнем, выглядывали толстые, как поленья, ноги. На груди халат был запахнут не полностью, поэтому от взгляда Эрика не ускользнула большая, даже сверхбольшая, по мнению Эрика, грудь девушки. Девушка явно не относилась к разряду красивых и даже просто симпатичных. Широкие скулы, большие зубы, толстые губы, пухлые щеки, нос картошкой – этого оказалось достаточно, чтобы у Эрика пропал к ней какой-либо интерес. Он перевел растерянный взгляд на Йориса, но тот лишь улыбнулся в ответ, посмотрел на девушку и сказал:

– Здравствуй, Янне. Хорошо выглядишь.

– Здравствуй, Йорис. Спасибо. Вы как раз вовремя. Я только из душа выскочила. А это и есть твой… эээ… друг? А он миленький, – губы девушки тронула широкая улыбка, широкая настолько, что при желании Эрик мог бы увидеть пломбы на нижних зубах Янне. Кончик языка выскользнул изо рта девушки, точно мышь из норки, пробежал по верхней губе и вернулся домой.

Эрик смутился. Не потому, что его назвали миленьким или он увидел язык девушки с явным намеком в его адрес. Нет. Его смутила та простота и легкая похотливость, с которой Янне все это проделала. Выглядело это так, будто она каждый день только то и делала, что говорила комплименты мужчинам, да лизала губы при этом.

Между тем девушка отступила в сторону и сказала:

– Проходите, не стойте в дверях.

Йорис прошел в прихожую первым. За ним проследовал Эрик. Едва переступил порог, как ощутил сильный шлепок по своей ягодице и тут же громкий смех Янне острым ножом вспорол тишину квартиры, заставив Эрика смутиться еще больше.

– Какой вкусный, – понеслось вслед Эрику.

Эрик поспешил за Йорисом, приблизившись, наклонился к его уху и спросил:

– Йорис, это что шутка такая? Что мы делаем в доме этой сумасшедшей?

– Наберись терпения, мой друг. Ты все скоро узнаешь.

Эрик скривился, точно проглотил лимон, но ничего не сказал, обежал глазами маленькую прихожую, заметил зеркало на стене, в нем отражение Янне и еще больше упал духом. Старик что-то задумал, но посвящать его в свои планы не спешил. У Эрика появилось желание покинуть эту квартиру, но удержался, вслед за стариком опустился на один из стульев и принялся расшнуровывать кроссовки.

Янне закрыла за ними дверь, прошагала через прихожую и скрылась на кухне. Тут же до ушей Эрика и старика донесся стук чашек и ложек. Они только успели снять обувь, как девушка вновь появилась в прихожей, помогла им снять верхнюю одежду и провела на кухню.

– Я собралась чай пить. Буду не против, если вы составите мне компанию.

– Ну, разве можно отказать такой милой девушке, – улыбнулся Йорис. – Правда, Эрик?

Эрик выдавил из себя некое подобие улыбки, что, по-видимому, должно было означать согласие со стариком, и сел за стол. Старик опустился на стул справа от Эрика. Янне налила им чаю, достала из холодильника торт, поставила на стол, сама села слева от Эрика, чем заставила того испытать неловкость. Он бы предпочел видеть ее напротив. Уж очень ему не нравились те взгляды, которые она раз за разом бросала в его сторону, да еще частое облизывание губ, точно они обветрились, хотя никакого ветра в квартире, конечно же, не было.

– А ты, и впрямь, очень даже ничего, – Янне подмигнула Эрику, отрезала кусок торта и положила на тарелку Йорису, затем отрезала по куску для Эрика и себя. – Думаю, мы с тобой очень хорошо проведем время.

При последних словах Янне Эрик едва не подавился кусочком торта, который уже успел положить в рот. Что она имела в виду? Эрик запил торт горячим чаем и посмотрел на старика, но тот лишь улыбался, устремив взгляд в окно, да тихонько попивал чай, время от времени помешивая сахар в чашке.

Эрик промолчал, откусил новый кусок торта и отпил из чашки.

– К сожалению, времени у нас будет немного, – в голосе Янне послышались нотки сожаления, – но… – девушка сделала паузу, сунув в рот торт и запив его чаем, продолжила уже повеселевшим голосом, – … но, я надеюсь, ты меня не разочаруешь, красавчик.

Веселый смех Янне заполнил помещение кухни.

– Йорис, о чем она говорит? – Эрик повернул голову к старику, продолжавшему как ни в чем не бывало попивать чай с тортом.

– Ты помнишь, о чем мы с тобой говорили несколько дней назад? Я говорил, что у меня есть кое-какая идея, способная тебе помочь справиться с сексуальным влечением. Когда ты видишь красивую девушку, девушку, которую ты воспринимаешь как сексуальный объект, ты не можешь больше думать ни о чем другом, кроме как побыстрее переспать с ней. Внешность девушки не дает тебе возможности заглянуть внутрь нее. Я подумал, что девушка менее привлекательная для тебя… – тут губы старика тронула улыбка, и он повернул голову к Янне. – Янне, не прими мои слова как обиду. Ты очень красивая девушка, но…

– Но для вашего друга я кажусь страшилищем? – Янне едва успела поставить чашку на стол, как ее тело сотряслось от громкого хохота. – Бросьте, Йорис. Я очень хорошо знаю, какой меня видят мужчины. Однажды один из несостоявшихся клиентов обмолвился, что даже пластический хирург не в силах мне помочь. Но я уже привыкла к этому. Иногда реакция мужчин меня уже даже веселит, как сейчас, – новых взрыв хохота сотряс кухню.

Эрик наклонился к Йорису и зашептал:

– Йорис, вы что задумали? Вы хотите, чтобы я переспал с этой чокнутой? Вы спятили? У меня даже не встанет на нее.

– Нет, мой друг. Тебя никто не заставляет спать с Янне. Но отсутствие сексуального влечения к ней это то, что тебе нужно, чтобы увидеть то, что находится у нее внутри.

– Черт, Йорис! Да я не хочу видеть, что у нее внутри. Она меня совершенно не привлекает. Отталкивает – да, но привлекать – нет.

– Тогда тебе никогда не овладеть Искусством, – пожал плечами старик.

– Черт бы вас побрал, Йорис, с вашим Искусством, – тихо выругался Эрик, состроив недовольную гримасу.

– Ну что, вы долго еще будете шептаться, мои дорогие, или примемся за веселье? – Янне сверкнула широкой улыбкой и окинула взглядом Йориса и Эрика.

– Дай нам еще минутку, милая, – улыбнулся старик.

– Хоть две, – хохотнула Янне, запихнула остатки торта в рот и принялась двигать челюстями, то и дело подмигивая Эрику.

Эрик отставил чашку с недопитым чаем в сторону, посмотрел на недоеденный кусок торта на блюдце рядом. Доедать его у него не было никакого желания, как и заниматься сексом с Янне. Йорис был безжалостен. Никак иначе. Как же еще объяснить его желание найти для своего подопечного худшую из худших, по мнению Эрика, проститутку? Глядя на толстые опалубки рук девушки, на ее объемные телеса, проступающие сквозь халат, на губы, измазанные тортом, он хотел только одного – оказаться где-нибудь в другом месте. Например, в квартире Мелани. Эрик почувствовал, что именно сейчас ему как-никогда захотелось увидеть эту девушку, увидеть ее влекущее, точно магнит тело и лицо, достойное кисти великого художника. И на кой черт ему сдалось это Искусство? Возможно, это не более чем стариковская фантазия. Несмотря на то, что однажды он уже успел увидеть результат этой фантазии, его продолжали терзать сомнения, особенно сейчас, когда ему предстояло сделать то, чего он с большим удовольствием постарался бы избежать. Что ни говори, но он любил женщин, красивых женщин, женщин, достойных обложек самых популярных мировых журналов, но Янне… Нет, она, конечно же, была женщиной. В этом он нисколько не сомневался. Просто она была не в его вкусе, а с теми женщинами, что были не в его вкусе, он предпочитал, если и поддерживать, то только дружеские отношения. Спать же с Янне или даже просто видеть ее лежащей рядом с собой голой – нет, он не сумасшедший. Ему нравится красота. Нравятся красивые женщины. И по большому счету ему плевать на то, что у них внутри. Главное, чтобы тело было на уровне. Старик прав. Тело женщины его интересует больше, чем ее внутренний мир. Да он и не задумывался никогда о том, что внутри женщины что-то есть. Тело, физическая оболочка – вот что его влекло и влечет к женщине. И ничего плохого он в этом не видел. И что с того, что он самец, движимый похотью? Если природа так устроила, значит так и должно быть. Зачем идти против природы?

И все же… В памяти Эрика всплыло воспоминание. Рядом Мелани. Его руки скользят по ее изумительному телу. Чувствует его едва уловимое подрагивание. Слышит ее тихое дыхание. А потом его захватывает волна… Чего? Сладострастия? Нет. Желания? Тоже нет. Что-то более возвышенное и, как оказалось, более приятное, чем все то, что он ощущал до этого. Может, старик не такой уж сумасшедший, каким иногда кажется. И его Искусство, может, и правда это нечто большее, чем плод стариковского воображения? У него уже был опыт. Небольшой, ничего не значащий, но разве это важно? Главное, что был, а значит, он не гонится за иллюзией. А если верить старику, то в будущем его ждет еще больше, только надо проявить терпение. Терпение. Будь оно проклято.

Эрик тихо выдохнул воздух из груди и взглянул на Йориса.

– Ладно, Йорис. Давайте сделаем по-вашему. Посмотрим, что из этого получится.

– Вот и здорово, мой друг. Вот и здорово, – отозвался старик.