Текст книги "Искусство"

– У меня было достаточно женщин, чтобы понять это. Секс для женщины, как вода для цветка. Чем его больше, тем она покладистее. Без секса женщина превращается в эгоистичную и озлобленную стерву.

– Я не спорю, мой друг. Секс важен для женщины. Более того, он ей необходим, но… Но есть одно большое «но». В каждой современной женщине, как и в каждом современном мужчине, живет животная сущность – самка и самец, и именно в сексе ее проявление наиболее заметно. Именно в сексе женщина часто превращается в самку, которая хочет, как ты выразился, чтобы ее хорошенько трахнули. Но, замечу, самка временна внутри женщины. Она часто дает о себе знать, но не живет там постоянно. Для самки не важно понимание. Она живет инстинктами и большего ей не надо. Но женщина, то милое создание, что живет сегодня на нашей планете, не желает довольствоваться только инстинктами… Мой друг, ты говоришь, что у тебя было много женщин. Раз так, ответь мне на вопрос: часто ли женщина после занятий с тобой сексом оставалась удовлетворенной?

– Всегда, – хмыкнул Эрик. Самодовольная улыбка появилось на его лице.

– Правда? Тогда почему я не заметил удовлетворения на лице Мелани?

Улыбка вмиг слетела с лица Эрика. Он вернулся к дивану и тяжелым мешком плюхнулся на сидушку. Взгляд метнулся к старику, к компьютеру на столе и вылетел в окно.

– Наверное, вы плохо смотрели, – нашелся Эрик, вернув улыбку на лицо.

– Ну почему же? Я многое успел заметить на ее лице – временами удовольствие, временами покорность и даже что-то очень похожее на скуку, но вот удовлетворения от секса с тобой, мой друг, извини, не обнаружил.

– Это потому, что она проститутка, – пожал плечами Эрик. – Много клиентов. Устала. Какое уж тут удовлетворение.

– Нет. Это потому, что во время секса ты ничем не отличался от других. Ты взял, но ничего не дал взамен. И я не имею в виду деньги.

– Еще чего. Она проститутка. Ее профессия – давать.

– Нет. В первую очередь она женщина. Когда ты это поймешь, а я надеюсь, что ты когда-нибудь это поймешь, ты станешь кем-то большим для нее, чем самцом, стремящимся использовать ее тело для удовлетворения собственных сексуальных нужд.

– Стоп! – Эрик поднял руки в примирительном жесте. – Все эти разговоры, о непонятно чем, меня изрядно утомили. Если вы не против, сделаем паузу. Вот сейчас мне женевер необходим более, чем когда-либо, – Эрик поднялся на ноги. – Если вы не против, – сказал он и направился к выходу из кабинета.

– Нисколько, – мотнул головой Йорис. – Думаю, я, и правда, тебя утомил. На сегодня хватит. Слова ни к чему, когда необходимы действия. Пошли, выпьем по бокальчику женевера.

Глава 4

– Это действительно необходимо? – пробормотал Эрик, наблюдая за стариком. Тот сидел перед компьютером и стучал по клавишам клавиатуры, вводя в поисковик браузера слово «порно».

– Да. Ты должен научиться сдерживать свои инстинкты, управлять ими, – Йорис стукнул по клавише «Ввод», отправляя поисковый запрос.

Через мгновение перед ним предстала интернет-страница с результатами поиска.

– Давай выберем этот сайт. Что лишний раз искать? – старик выбрал первую же ссылку на странице с результатами и принялся ждать, когда завершится переход на веб-сайт.

– Не могу понять, какое отношение к сдерживанию своих инстинктов имеет порно.

– Прямое, – заметил старик. – Ты помнишь наш последний разговор два дня назад о том, что мужчина часто использует женщину, чтобы удовлетворить свои половые инстинкты? Вспомни свой последний секс с Мелани. Помнишь, что ты ощущал тогда, когда только раздевал ее?

– Конечно, помню. Я хотел ее как можно быстрее трахнуть, – Эрик рассмеялся и посмотрел на приоткрытую дверь, ведущую из кабинета. В зале на столе стояла бутылка женевера, но старик не разрешил ему к ней прикоснуться. Сказал, что ему нужна его светлая голова. Эрик хотел взбунтоваться, но вовремя спохватился, вспомнив, что находится у старика дома. В итоге решил, что женевер от него никуда не денется, разве что у бутылки появятся ноги. Но вероятность этого была столь мала, что он забыл на время о женевере и сосредоточился на том, что говорил ему старик.

– Это вполне понятно. Инстинкты требуют от тебя соития с самкой, готовой к совокуплению, чтобы дать начало новой жизни. К тому же Мелани красива. Думаю, ее внешняя красота – это показатель ее хорошего здоровья, а значит, имеется вероятность иметь здоровое потомство… Хорошо. Забудем пока о Мелани. Подойди ко мне. Смотри, – старик кивнул на монитор компьютера. – Как тебе этот сайт? Какой раздел с видео выберем? Восемнадцатилетние? Азиатки? Блондинки?

– Это точно необходимо? Я не против порно, но сейчас я себя как-то неловко чувствую, словно на приеме у проктолога, готового сунуть мне палец в зад.

– Ты не на приеме у проктолога, поэтому можешь расслабиться. Я не буду тебя долго мучить и тем более не собираюсь засовывать тебе палец в зад. Посмотрим одно-два видео, и на сегодня этого будет достаточно.

– Я себя чувствую извращенцем, – ухмыльнулся Эрик. – Ладно. Давайте посмотрим на латиноамериканок. Всегда любил экзотику.

– Хорошо, – только и сказал старик, щелкнул клавишей мышки, выбирая нужный раздел сайта.

– Вот! – Эрик ткнул пальцем в монитор, когда страница наконец-то загрузилась. – Смотреть на другие пенисы мне что-то сегодня неохота. Латиноамериканки-лесбиянки. То, что нужно. Вы не против?

– Нет, нет. Что ты. Думаю, так будет даже лучше. Всегда приятнее смотреть на обнаженное женское тело, чем на мужское. К тому же, наблюдая за лесбиянками, многому можно научиться.

– Разве что как лизать киску, – хохотнул Эрик. – Но это я и без них умею делать.

Старик улыбнулся. Ничего не сказал. Выбрал первое же видео на странице и запустил его. Эрик устроился рядом, за спиной старика, положив руку на спинку стула, на котором сидел. Довольная улыбка и не думала сходить с его лица.

В кадре появилась девушка, точнее, нижняя ее половина: длинные стройные ноги, белые туфли на длинном каблуке. Через короткое время камера пошла вверх и немного отдалилась, давая возможность увидеть роскошные бедра девушки и округлые ягодицы, прячущиеся за коротким цветочным платьем. В проеме ног девушки проглядывала тонкая полоска белых трусиков.

Камера отодвинулась еще дальше. Теперь можно было видеть тонкую талию и волосы девушки, такие длинные, что концы их достигали ее ягодиц.

Камера приблизилась к девушке, сфокусировалась на ягодицах. Девушка как будто этого и ждала, повернулась боком к камере, предоставляя возможность зрителю оценить плавность линий красивого женского тела: бедра, ягодицы, талия. Руки коснулись края платья. Ноги ожили, колени заиграли. Девушка вновь повернулась спиной к камере. Ягодицы оголились больше, и теперь можно было видеть трусики девушки. Но та не спешила их прятать за платьем. Ладони погладили ягодицы. Ноги вновь пришли в движение. Ягодицы девушки повернулись сначала в одну сторону, затем в другую.

– Хороша, сучка, – тишину комнаты всколыхнул голос Эрика. – Я бы с ней переспал.

Старик проигнорировал комментарий Эрика, откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.

Между тем, камера снова чуть отдалилась. Ладони девушки ласковым ветерком пробежались по бедрам, ягодицам и взметнулись вверх. Теперь ожили волосы девушки, всколыхнулись, кончики затанцевали. Но их танец прекратился, когда ладони девушки вновь легли на ягодицы, спина прогнулась. Девушка выпрямилась, взялась руками за край платья и потянула вверх, замерла, точно в раздумии, оголяя полностью ягодицы. Ненадолго. Девушка будто устыдилась своей раскованности, дернула платье вниз и тут же, казалось, передумала, оставив ягодицы наполовину открытыми взгляду зрителя.

Скромность покинула девушка окончательно, когда пальцы рук легли на оголенные ягодицы, сжали их, раздвинули. Камера пошла вперед, запечатлевая момент.

– Она так и просится на член, – вновь не удержался от комментария Эрик. – Сунул бы прямо в ту маленькую дырочку, – Эрик кивнул на анус девушки, угадывающийся за трусиками.

– Slet[7]7
  Шлюха (гол.)


[Закрыть], – прокомментировал очередное действие девушки Эрик. – Дразнит.

Девушка двинула бедрами, и в проеме ее ног появились пальчики рук, легли на промежность и замерли. Ягодицы девушки пришли в движение, медленно начали вращаться. Полоска трусиков отошла в сторону, оголив половую губу девушки. Но девушке, видать, этого оказалось мало, так как она подняла ногу и положила ее на возвышенность, невидимую в кадре. Пальцы девушки ухватились за трусики, потянули в сторону.

– О, черт! – не удержался от комментария Эрик, когда увидел влагалище девушки крупным планом.

Пальцы девушки стыдливо прикрыли половые губы, но, как оказалось, только для того, чтобы через мгновение показать их миру снова. Камера ушла назад. В кадре возник край туалетного столика в ванной, стульчик, на котором стояла нога девушки, край зеркала над столиком. Но девушка не дала возможности сосредоточить на этом внимание зрителя и, не переставая двигать тазом, раздвинула двумя руками половые губы. На этом не остановилась, отодвинула полоску трусиков в сторону, прогнулась и принялась поглаживать пальцем влагалище.

– Так бы и сунул, – процедил Эрик.

Краем глаза Йорис уловил движение. Бросил взгляд в сторону и увидел, как рука Эрика легла на пенис, прятавшийся под джинсами.

Старик улыбнулся. Он не ошибся. С Эриком действительно придется повозиться. Уж слишком сильно довлели над ним инстинкты. Но это было и не удивительно. Эрик был молод и полон сил. Гормоны играли, инстинкты требовали своего.

Тем временем, на мониторе появился новый кадр. Девушка лежит на кровати. Длинноногая брюнетка. Та самая, в коротком цветочном платье. Рядом еще одна. Блондинка в серых шортиках и белом топе с черными полосами. Спустя минуту брюнетка сбросила с себя платье, оставшись в одних трусиках. Блондинка сняла шорты, топ.

– Отличная грудь, – заметил Эрик. – Что у брюнетки, что у блондинки. Но у блондинки все же лучше. Аппетитнее на вид. С удовольствием присосался бы к ней, – Эрик хмыкнул и умолк. Взгляд его точно приклеился к двум красоткам на мониторе. Те успели лечь на кровать, прижались телом к телу. Их губы нашли друг друга. Ладонь блондинки легла брюнетке на обнаженную спину, согнутая в колене нога уютно устроилась на ее талии. Брюнетка не осталась в долгу, положила ладонь подруге на ягодицу и начала ее поглаживать. В следующую минуту брюнетка, не отрываясь от губ блондинки, подалась вперед и уложила ту на спину, села сверху. Ладони маленькими лодочками заскользили по нежной коже груди блондинки. Та в ответ положила руки брюнетке на бедра, переместила на ягодицы.

Краем глаза Йорис уловил движение в стороне, скосил взгляд и заметил, как рука Эрика легла на холмик, возникший у того между ног. Но Эрик не видел обращенного на него взгляда старика. Все внимание поглотили события на мониторе компьютера. Рука его, точно обрела жизнь, сжала пенис под джинсами. Эрик сглотнул, когда увидел, как брюнетка, стоявшая на коленях над подругой, прогнула спину. Таз девушки подался вперед, назад. Комната наполнилась тихими вздохами и стонами красоток. Мгновение спустя губы брюнетки нашли соски подруги, ладонь устремилась в путешествие по ее телу, пробежала по плоскому животику и накрыла промежность под трусиками, но уже в следующий миг устремилась к груди, на которую не прекращал проливаться дождь из поцелуев.

Комната полнилась стонами блондинки. По ее телу, точно по поверхности океана, ходили волны сладострастия. Грудь девушки то устремлялась вперед, навстречу губам брюнетки, то подавалась назад, будто не в силах вынести ласку. Соски девушки напряглись, заострились. Взгляд заволокло пеленой неги и расслабленности.

Брюнетка перестала ласкать подругу, приподнялась и стянула с той трусики, оставив ее в чем мать родила. Отбросив трусики в сторону, девушка вновь склонилась над подругой, ладони заскользили по ее телу: грудь, живот, бедра и ягодицы.

Тихое сопение над головой привлекло внимание Йориса. Повернув голову, старик увидел Эрика, мнущего пенис через джинсы. Зубы юноши покусывали губы, на лбу выступила испарина, дыхание с тихим присвистом вырывалось из груди. Вожделение застыло в глазах.

– Может, выпьешь бокальчик женевера? – как бы между прочим предложил старик. Мягкая полуулыбка заиграла на его губах.

– К черту женевер, – отмахнулся Эрик, оставив в покое пенис и смахнув тыльной стороной ладони пот со лба. – С большим удовольствием я бы трахнул сейчас этих шлюшек… Stront![8]8
  Дерьмо (гол.)


[Закрыть] – рука Эрика вновь сжала проступающий сквозь ткань пенис. – Как можно быть спокойным, когда тут такое… Я хочу кончить.

– Тебе необходимо научиться контролировать свои инстинкты, так как только так ты сможешь овладеть Искусством.

– Единственное, что я сейчас хочу, это овладеть какой-нибудь симпатичной сучкой… Stront! Лучше бы вы мне не показывали это видео, – Эрик кивнул на монитор компьютера. – Какой нормальный мужчина сможет быть спокойным, когда тут такие киски… Я ненадолго вас оставлю, – бросил Эрик и зашагал к выходу из кабинета.

Некоторое время спустя Йорис услышал, как хлопнула дверь ванной комнаты, а еще чуть позже – звук бегущей из крана воды.

– Трудно ему будет, – пробормотал старик, закрывая интернет-браузер. – Видела бы ты это, Мерел. Я даже не знаю, как ему помочь. Животное все еще сидит внутри современного человека и справиться с ним непросто. Быть может, я поспешил, взявшись обучить этого молодого человека Искусству? Он слаб, безволен и легко возбудим. Слабый, очень слабый. Эх, Мерел. И зачем только я дал тебе это обещание?

Старик выключил компьютер, поднялся из-за стола и вышел на террасу. Положил руки на ограждение и побежал взглядом по округе. Мысли в голове успокоились, потекли плавно, будто опьянели от избытка кислорода в воздухе. Налетевший ветерок дернул за рукав рубашки, зашелестел в вазонах. Где-то на крыше заворковали голуби, а вдалеке залаяла собака.

– Ты и сам был молод, Йорис. Вспомни, какое возбуждение тебя охватывало при виде красивой женщины. Поэтому нечего к нему придираться. Дай ему время. Для всего необходимо время, – тихий вздох вырвался из груди старика.

Йорис задержал взгляд на ветряках, выстроившихся вдоль дороги на горизонте. Высокие, выкрашенные в белый цвет, они представляли собой разительный контраст с серостью небесного покрывала над головой. Изорванные по краям облака сплошной пеленой укрывали небо, предвещая новую порцию непогоды в скором будущем.

Вдалеке сверкнула молния, расколола небо на части и исчезла, оставив лишь память о себе. В воздухе усилился запах озона, явный признак надвигающейся грозы. Возникший словно из ниоткуда рокот двигателя автомобиля на какое-то время заглушил собачий лай, но вскоре затих в отдалении. Старик напоследок пробежал взглядом по крышам соседских домов, развернулся и скрылся в доме.

Долгую минуту-другую он сидел перед темным монитором компьютера, рассматривая собственное отражение и слушая доносившийся из ванной комнаты шум бегущей воды. Густая россыпь морщин на лице давно стала чем-то привычным и даже родным. Он уже и не помнил себя без нее. Как и без седой поросли волос на голове. Все еще густых, как в молодости, относительно длинных, которые, хотелось бы думать, украшали его, но истина была другой. Разве то, что свидетельствует о близости смерти, об увядании жизни, может ли быть достоинством? Для невежественного, живущего иллюзиями – быть может. Для умудренного жизнью – это не более чем напоминание о краткости жизни, о логическом ее завершении, ибо если есть начало, всегда будет и конец.

– Чертовы шлюхи, – в кабинет вернулся Эрик с бутылкой женевера в одной руке и двумя маленькими бокальчиками в другой. Поставил бокалы на стол, откупорил бутылку и наполнил бокалы наполовину. – Вы же не против? – Эрик посмотрел на старика, ухмыльнулся, взял один из бокалов и направился к дивану.

– Полегчало? – поинтересовался старик, наконец-то оставив в покое собственное отражение в мониторе компьютера.

– Значительно, – осклабился Эрик, отпил из бокала и откинулся на спинку дивана. – Как поживают наши… эээ… красотки? Надеюсь, они кончили обе?

– Кто их знает? – пожал плечами Йорис. – Когда ты ушел, я выключил компьютер. На сегодня, пожалуй, достаточно видео с обнаженными девушками.

– Я тоже так думаю, – хохотнул Эрик. – Второй раз бежать в ванную мне не очень хочется.

– Ты быстро поддался возбуждению.

– Ха! Какой нормальный мужчина, будь он на моем месте, остался бы спокоен? Вы сами говорили, такими нас создала природа. Размножение, потомство, инстинкты – да, я все помню. Но ничего поделать с собой не могу, да и как-то не хочется. Я люблю женщин. Мне нравится возбуждаться при виде красивой женщины и, честно говоря, я благодарен природе или кому-там, что меня создали именно таким, а не, например, безразличным к женской красоте и телу. Такая жизнь была бы скучной и неинтересной.

– Не могу с тобой не согласиться, мой друг. И хотя мне понятны те примитивные механизмы, которые лежат в основе влечения, возникающего между мужчиной и женщиной, я тоже рад, что мы созданы такими, какими созданы. И, тем не менее, это только стартовая площадка для нашего дальнейшего развития. В какой-то мере то, какими мы приходим в этот мир – всего лишь заготовка того, кем мы можем стать, уходя из него. Конечно, нет ничего проще, чем прожить обычную жизнь, идя на поводу у своих инстинктов и примитивных желаний. И я когда-то так жил. Все мы так начинаем жить и такими многие из нас приходят к ее концу. И все же есть люди, которые в один прекрасный момент своей жизни – прекрасный, ибо этот момент меняет их жизнь, и уверен, к лучшему – осознают, что простота – это не более чем иллюзия, ширма, за которой прячется нечто большее, нечто восхитительнее, прекраснее. Как бы это ни самоуверенно звучало из моих уст, но я счастлив, что уйду из этого мира другим человеком, человеком, познавшим внутренний мир женщины так, как никто другой до меня и, кто знает, быть может, как никто другой и после меня.

Эрик если бы и хотел, не смог бы не заметить огонь, вспыхнувший в глазах старика при последних словах. Непонятная для него смесь детского восторга, неподдельного счастья и искреннего удовлетворения. Ничего подобного он никогда прежде не видел. Это походило на сумасшествие. Но старик не был сумасшедшим. Эрик чувствовал это. Разве что самую малость. Впрочем, малая доля сумасшествия присуща всем людям. Иначе как объяснить невероятную доверчивость людей. Вот как Эрик. Почему-то он верил старику. Если тот говорит, что уйдет из этого мира человеком, познавшим внутренний мир женщины так, как никто другой до него, значит, это правда. В любом случае проверить искренность слов старика Эрик не мог. Как не мог никак понять, о каком внутреннем мире женщины все время говорит старик.

– Значит, вы не хотите жить простой жизнью? – Эрик вспомнил о женевере в руке и отпил из бокала.

– Точнее будет сказать, не хотел, – поправил старик. – Что ни говори, но моя жизнь приближается к финишной черте… С тех самых пор, как увидел, насколько прекрасным может быть внутренний мир женщины. Вот тогда я будто переродился. Да, это произошло не сразу. Понадобилось время, чтобы увидеть этот внутренний мир, впрочем, как и понять, что он существует. Я был молод, недоверчив и, стоит признать, недостаточно опытен, как в жизни, так и в любви, хотя на то время мне уже исполнилось двадцать пять. Что тут скажешь. Другие времена, другие нравы. Но на женщин смотрел так же, как и другие мужчины, как самец смотрит на самку, одолеваемый только одним желанием – совокупиться с ними. Но, какая ирония судьбы, именно этому желанию я и обязан тому событию, которое произошло в моей жизни и изменившее ее в итоге… Однажды я решил снять путану… Не смотри на меня так, – улыбнулся старик, заметив взгляд Эрика, обращенный к нему. – Я же говорил, раньше я ничем не отличался от других людей. Жил так же, стремился к тому же и в итоге получал то же, что и они. Но не будем об этом. Это прошлое, о котором я часто вспоминаю с горечью. К счастью, оно оказалось не таким уж и долгим… Я решил снять путану, – повторил старик, взял в руку бокальчик с женевером, поднялся со стула и переместился к Эрику на диван. – Это было там же, где мы… ммм… скажем так, познакомились с Мелани, здесь же, в Амстердаме, в районе, известном всему миру как район Красных фонарей. Мне тогда только исполнилось двадцать пять, и это был мой первый опыт знакомства с девушками такого сорта. Ей же было тридцать пять. До сих пор помню тот удивительный аромат ее парфюма – смесь мандарина, бергамота, мускуса и еще чего-то не столь уловимого… Она не взяла с меня ничего. До сих пор не знаю, почему. Что-то говорила о чувствах, обо мне, но, признаться, я мало ее слушал… Мы расстались, но только лишь для того, чтобы на следующий день встретиться вновь, затем вновь и вновь, – Йорис умолк.

Тень печали скользнула на его лицо. Он уставился взглядом в пол, забыв о бокале женевера в руке, Эрике, сидевшем не расстоянии не дальше вытянутой руки, о настоящем, устремившись мыслями в прошлое, далекое, но такое желанное.

– Мне не хватает тебя, – шепнул старик, поднял руку и смахнул с глаз предательскую слезу.

Минуту-другую в кабинете стояла тишина. Эрик не спешил прерывать поток воспоминаний, ливнем хлынувший на старика, попивал женевер и рассматривал дождевые капли на оконном стекле. Дождь все же начался и теперь едва слышно барабанил по подоконнику. Йорис отпил из бокала. Шумно вздохнул и улыбнулся.

– Иногда мне хочется иметь амнезию, чтобы не помнить то, что было в прошлом, что ценно для тебя, но невозможно вернуть. Но, с другой стороны, если бы я не помнил свое прошлое, тогда бы не знал, что для меня ценно и что придает смысл моей жизни. Мы, люди, часто не знаем, чего хотим. По крайней мере, до тех пор, пока не узнаем, а чего же мы хотим… Когда-то она мне сказала: «Йорис, в тебе есть то, что присутствует не в каждом мужчине». Что именно, она не сказала, но я все же догадался, что она имела в виду. Уже потом, спустя длительное время после нашего знакомства. Это то, что, как мне кажется, я увидел в тебе, но что ты не видишь сам в себе. Чувственность. Я не говорю о чувствительности, как я понимаю – склонности человека к сентиментальности. Нисколько. Я говорю о чувственности, о возможности ощущать чувствами то, что часто не увидишь глазами. Мы часто делаем это неосознанно, хотя чувствовать, осознавая это, невероятное блаженство, особенно когда перед тобой женщина. В прошлом, как я говорил, я мало отличался от других мужчин. В сексе, как и в жизни, я был эгоистичным существом. Получить личное удовольствие для меня было важнее всего. Получит ли удовольствие и тем более удовлетворение женщина – мне на это было по большому счету просто-напросто наплевать. Я видел в женщине самку. Ничего более. Самку, с помощью которой можно самоудовлетвориться. И это не удивительно, ибо я был всего лишь самцом. Мое восприятие женщины было примитивным. Я стремился не понять женщину, а раздвинуть ей ноги, сунуть пенис во влагалище и получить удовольствие. Меня никогда не интересовало, что находится у женщины внутри, зато то, что было у нее снаружи, меня притягивало, точно магнитом. Но как же я ошибался! Знал бы ты, мой друг. Женщина – самое прекрасное из того, что существует в этом удивительном мире… Ты не веришь мне, Эрик, – заметил старик, когда Эрик издал недоверчивое хмыкание. – Но это правда, истина для того, кто сумел увидеть внутренний мир женщины. Тебе сейчас тяжело понять то, о чем я говорю, но придет время, и ты обязательно поймешь, конечно, если тебе хватит терпения дождаться этого времени.

– Я не знаю, что сказать, – сказал Эрик. – Я действительно часто вас не понимаю. Мы словно с разных планет.

– Всему свое время, мой друг. Всему свое время. Большего я тебе сказать пока что ничего не могу.

– Ладно. Могу я задать вопрос?

– Конечно.

– Иногда мне кажется, что вы выступаете против секса. Это так? Если ваше Искусство потребует от меня забыть о сексе, тогда нам лучше распрощаться сейчас. Я люблю секс, поэтому отказ от него для меня равносилен смерти.

– Тебе никто не говорит, что надо отказываться от секса. Я только выступаю против бездушного спаривания. Искусство как раз и позволяет секс превратить из животного спаривания в нечто большее.

– Во что именно?

– Как бы это ни звучало странно, но мне трудно ответить на этот вопрос. Быть может, в акт чувственного познания женщины, ее внутреннего мира.

– Это как? – Эрик скривился. – Мне это даже представить трудно. И почему женщины, а не мужчины или хотя бы друг друга: мужчины и женщины?

– Потому, что женский организм, в отличие от мужского, более совершенен…

– Чушь!

– Позволь мне закончить, – Йорис встал, прошелся к столу, развернулся лицом к Эрику и продолжил. – Мое восприятие женщины разительно отличается от твоего, как и от восприятия любого другого мужчины. Ты помнишь девушку, которую мы с тобой видели когда-то у банка? Помнишь свою первую реакцию на нее? Появилось желание переспать с ней. Разве не так? Инстинкты заставили тебя испытать это желание, как и заставляют нас, мужчин, испытывать его изо дня в день на протяжении всей нашей жизни. Ты увидел ее тело, и этого оказалось достаточно, чтобы твой пенис принял вертикальное положение. Такова наша мужская животная природа. И я таким был. Но сегодня, как и последние сорок лет, я смотрю на женщину иначе. Когда я вижу женщину, меня тянет не переспать с ней, а заглянуть ей, если так можно выразиться, в душу. Ее тело в отдельности от ее внутреннего мира меня не интересует, ибо я воспринимаю женщину как цельный организм, внутри которого находится удивительный чувственный мир, и именно желание увидеть этот мир, познать его, влечет меня к женщине сильнее любого присущего мне инстинкта… Нет. Ты меня не понимаешь, – улыбнулся Йорис, заметив выражение недоумения на лице Эрика. – Думаю, я утомил тебя словами. Хорошо. На сегодня достаточно. Забудь все, что я тебе сказал. Запомни только одно: для того, чтобы увидеть в женщине нечто большее, чем самку, тебе необходимо взять под контроль свои инстинкты. Для этого понадобится время, но однажды, когда самец внутри тебя окажется на коротком поводке, ты увидишь не только красоту и совершенство внутреннего мира женщины, но и станешь уникальным мужчиной, мужчиной, с которым захочет связать свою судьбу любая женщина.

При последних словах старика в глазах Эрика вспыхнул огонек тщеславия. На лице появилась улыбка. Эрик поднес руку с бокалом ко рту и пока потягивал женевер бегал взглядом по полу, точно надеялся, что вот сейчас пол превратится в волшебное зеркало, рябь пробежится по его поверхности, и он увидит свое будущее, будущее, сравнимое по важности с тем, как если бы он остался единственным мужчиной на планете Земля.