Текст книги "Искусство отношений"

Но как бы то ни было, инстинкты – неотъемлемая часть нашего «Я», часть настолько важная, что именно от неё зависит наше выживание как вида. И сексуальное влечение – только малая, начальная часть этого процесса.

Сексуальное влечение призвано лишь побудить нас найти более-менее подходящего партнёра для совокупления. Но влечение это еще не гарантия того, что в результате этого совокупления родится ребёнок. Мы занимаемся сексом, по большому счёту, нисколько не задумываясь о детях. Задумываться мы начинаем только тогда, когда… когда влюблены в своего партнёра. Влюблённость – то состояние, которое призвано завершить процесс совокупления рождением новой жизни, тем самым выполнив программу своего рождения.

Влюблённость, как и сексуальное влечение, заставляет нас сосредоточить внимание на одном-единственном объекте, тем самым помогая нам экономить время и силы, направив их на более важные вещи, как например рождение и воспитание ребёнка. Представьте что было бы если бы мы не влюблялись в определённого человека, занимались сексом с кем угодно, в результате рожали детей и… и женщины, вероятнее всего, растили бы их самостоятельно, так как мужчины продолжали бы выполнять свою биологическую программу нисколько не заботясь о выполнении отцовских обязанностей. Порою мне кажется, что влюблённость – механизм, придуманный природой для того, чтобы, в первую очередь, удержать мужчину рядом с определённой женщиной, чтобы впоследствии родить и воспитать с ней ребёнка. Без влюблённости мужчина не задерживался бы рядом с женщиной. После совокупления с ней он с чувством выполненного долга спокойно отправлялся бы на поиски новой пассии. И так до бесконечности. Влюблённость же заставляет его притормозить и остаться рядом с определённой женщиной, чтобы помочь ей вырастить ребёнка. Быть может, именно поэтому мужчины по природе влюбляются сильнее женщин. Этот факт доказан наукой.

Когда я влюбился в Мирейю, то с этого момента другие девушки как сексуальные объекты для меня перестали существовать. Всё моё внимание и время отныне принадлежало ей и только ей. Я на себе прочувствовал, что влюблённость – великолепное средство для того, чтобы мужчина задержался подольше с той или иной девушкой.

А вот с влюблённостью женщины дело обстоит сложнее. Почему влюбляется женщина?

Вполне возможно, что влюблённость женщины – это превентивный механизм, направленный на то, чтобы женщина, хотя бы некоторое время (до и после рождения ребёнка), оставалась с определенным мужчиной, сосредоточив внимание на воспитании ребёнка, а не на новых приключениях с новыми мужчинами, тем самым подвергая угрозе жизнь ребёнка.

Если половое влечение приходит и уходит, то влюблённость остается с нами на более долгий период – для кого-то этот период может длиться неделю, для кого-то месяцы, а для кого-то и годы. Вероятно, это зависит от психики конкретного человека.

Влюблённость – невероятное состояние. Когда мы влюбляемся, меняются наши привычки, принципы и даже мышление. Состояние влюблённости практически невозможно контролировать. Влюблённость делает нас одержимыми, зависимыми, беспомощными, искажает наше восприятие реальности, меняет нашу личность. Многие психологи относят влюблённость к числу зависимостей. Влюблённость – наркотик, который к тому же вызывает привыкание.

В упомянутой выше книге Хелен Фишер приводятся свидетельства этому. Так, нейробиологи сравнили компьютерные снимки головного мозга влюблённых со снимками людей, которые находились под воздействием кокаина или опиатов, и обнаружили, что в обоих случаях активизируются по большей части одни и те же зоны мозга. Более того, влюблённые демонстрируют три классических симптома зависимости: толерантность, абстиненцию и периодические рецидивы. Первое время влюблённый счастлив. Время от времени он видит объект своей страсти, проводит с ним время. Постепенно он всё больше и больше втягивается в процесс и теперь ему требуется больше «наркотика»: хочется больше встреч, больше слов, больше прикосновений. «Я скучаю по тебе» – говорит он. – «Я не могу жить без тебя». Время, проводимое без возлюбленного, пробуждает к жизни душевные муки, желание скорейшей встречи, а мысли, будто кандалами прикованы к персоне возлюбленного.

Когда же возлюбленный разрывает отношения, влюблённый демонстрирует симптомы наркотической абстиненции, в том числе депрессию, периодические истерики, беспокойство, бессонницу, потерю аппетита, раздражительность и постоянное чувство одиночества. Как и любой зависимый, влюблённый готов решиться на любой унизительный или даже несущий физическую угрозу шаг, чтобы получить еще одну порцию «наркотика».

Так же, как и у зависимых, у влюблённых случаются рецидивы. Спустя время после разрыва отношений, под воздействием определенной мелодии, посещения памятного места, у влюблённого вновь может возникнуть желание возобновить прошлые отношения, подтолкнуть его к импульсивным телефонным звонкам, сообщениям, визитам, цель которых – получить еще одну «дозу», встретиться с возлюбленным.

Я, как и многие другие, не раз ощущал на себе воздействие дурмана под названием «влюблённость». Любимый человек, словно по мановению волшебной палочки, превращается для тебя в уникального, сверхважного человека. Всё твоё внимание фокусируется на возлюбленной, порой со значительным ущербом для других сфер жизни. Я забывал о друзьях, книгах, обо всем на свете, кроме любимой девушки. Я, казалось, не замечал её негативных качеств, а если и замечал, не обращал на них внимания. Наоборот, любимая девушка представлялась моему помутневшему рассудку едва ли не идеальной, с минимумом недостатков, но множеством достоинств. Связь с реальностью терялась, «в розовых очках» мир виделся совершенно иным. Как говорят: «Любовь слепа». Так наш мозг становится соучастником обмана.

Влюблённость сосредотачивала мои мысли исключительно на возлюбленной. Выбросить её из головы даже на короткое время представлялось практически невозможным. Заезженной пластинкой эти мысли крутились в голове, неся страдания и надежду на то, что страдания канут в Лету стоит на горизонте замаячить образу любимой. Иногда ты ощущаешь приливы энергии, а иногда непонятные перепады настроения. Кто-то теряет сон, кто-то аппетит, а кто-то всё вместе. Любимый человек звонит и пишет, согласен на встречу – мы счастливы. Не звонит или забывает позвонить, не отвечает на звонки или не приходит на встречу – мы несчастны. Отчаяние и тревога охватывает нас. Сознание волна за волной захватывают мысли, а-ля: «Что случилось?», «Что я сделал не так?», «Она меня не любит», «Она нашла другого». Как заметил швейцарский писатель Анри-Фредерик Амьель: «Чем сильнее человек любит, тем больше он страдает». И сила влюблённости, по всей видимости, зависит не столько от объекта обожания, сколько от нашей психики. Ребёнок, которого любили в детстве, в будущем будет уверенным в себе взрослым, эмоционально менее зависимым от своей второй половины. Тот же, который не получил или не дополучил достаточно любви от родителей, со временем превратится в неуверенного в себе взрослого, эмоционально зависимого от объекта страсти.

Влюблённость заставляет нас ощущать себя неполноценными, питает иллюзиями и надеждами на то, что именно с этим человеком мы обретем свою цельность. Нас тянет магнитом к любимому человеку. Чудесным образом он превращается в того, кто дополнит нас, наполнит нас ощущениями завершенности и цельности. Как заметил Зигмунд Фрейд: «В наиболее сильных своих проявлениях любовь грозит уничтожить границы между эго и объектом страсти». Эмоциональная связь с любимым человеком столь мощная, что грозит разрушить наше собственное «Я». Из свободного человека мы превращаемся в раба, готового на все ради ощущения удовлетворения от единения с любимым человеком.

Пребывая в состоянии влюбленности, мы становимся слишком восприимчивыми и чувствительными. Любое слово или действие любимого человека готово вознести нас на небеса или повергнуть в преисподнюю – в зависимости от того, как мы их интерпретируем. Мы словно марионетки: наше настроение нередко зависит от настроения нашей второй половины – когда ей хорошо, тогда и нам хорошо. Когда же ей плохо, и нам не лучше. Изменить свои привычки или принципы – это малое на что мы готовы ради объекта страсти, ради того, чтобы почувствовать себя любимыми. Мы даже готовы изменить свою жизнь, подстраиваясь под любимых.

Влюблённость делает нас крайне зависимыми эмоционально и не только от того, в кого мы влюблены, но и от самих отношений. К примеру, нам трудно разорвать отношения, если те делают нас несчастными. В голове один за другим возникают вопросы: «Как я буду жить без нее?», «Что подумают люди?».

Влюблённость – зависимость и даже болезнь, от которой очень тяжело избавиться. Под её влиянием мы нередко совершаем поступки, которые вряд ли совершили бы во «вменяемом» состоянии: ревнуем нашу вторую половину, контролируем её, шпионим за ней, подозреваем, и в дождь и в снег готовы стоять у подъезда её дома в надежде на новую встречу. Влюблённость лишает нас воли, а часто и гордости.

Влюблённость напрямую связана с сексуальным влечением. И это не удивительно. Испытывать влечение к тому, в кого влюблён – в полной мере соответствует задумке природы: творение новой жизни с наиболее подходящим для нас партнёром. Первое время отношения наполнены сексом. И днём и ночью мы уподобляемся кроликам, идя на поводу у инстинктов. Наша вторая половина становится для нас наиболее желанным сексуальным партнером. На других нам и смотреть не хочется. В этот период жизни верность – наше второе «Я».

Но если подумать, для целей природы, наоборот, казалось бы, выгоднее, если мы будем заниматься сексом с разными сексуальными партнёрами. Именно этим обеспечивается разнообразие и выживаемость генов. Например, чем больше у меня будет сексуальных партнёрш, тем больше моих генов уйдет в будущее и даже в вечность. Разве не этого хотела природа, создавая нас? Вероятно, что нет. Как-никак, но для природы важен не так сам процесс, как его результат, а именно новая жизнь. Поэтому количество моих сексуальных партнёрш автоматически превращается в количество детей (о том, что человек создаст презерватив и додумается преждевременно прерывать половой акт дабы «не наследить» природа явно «не подумала»). У низших животных всё, как правило, так и происходит: совокупление заканчивается беременностью самки. А если так, то стоит задаться вопросом: много ли шансов у младенца на выживание? В наше высокоразвитое время шансов очень много, но человек-то был создан явно не сегодня. Иные условия формировали иного человека. В прошлом у человеческого младенца было намного меньше шансов выжить, чем сегодня. Без помощи матери это было бы невозможно в любом случае. Но вот без помощи отца…

В современном обществе женщина без особых трудностей может вырастить ребёнка самостоятельно, не прибегая к помощи мужчины. Помощь мам, пап, живущих на удивление дольше их предков, всевозможная социальная помощь от государства, только способствует этому. Но во времена, когда продолжительность человеческой жизни была заметно меньше, чем сегодня, государства с его помощью не было и в зародыше, надеяться женщине исключительно на свои силы в деле воспитания ребёнка, было довольно таки проблематично. Природа явно «думала» об этом, когда помимо влечения и влюблённости создавала привязанность. Влечение необходимо было, чтобы человек размножался. Влюблённость – чтобы делал это с определенным партнёром. Привязанность – чтобы ребёнок, который появлялся на свет в результате этого, мог выжить, по крайней мере, в ближайшие годы. Привязанность – это своеобразная уловка природы, направленная на то, чтобы мужчина и женщина оставались вместе какой-то период, а не разбегались сразу же после зачатия ребёнка.

Каждый из тех, у кого были длительные отношения ощущал на себе действие того состояния, которое Хелен Фишер назвала «привязанностью». Во многом именно привязанность ответственна за то, что со временем в отношениях исчезает то, что существует поначалу: секс до утра, необузданная энергия, зацикленность на партнёре и другие шалости влюблённости. Отношения из бурлящей реки превращаются в вялотекущий, спокойный ручей. Отношения, словно умирают. В действительности же, природа «подумала» и об этом. Если влюбленные и дальше будут продолжать бурную сексуальную жизнь, ощущать невероятные приливы энергию, концентрироваться исключительно друг на друге, их организм просто-напросто не выдержит нагрузки. Если же и выдержит, то они не смогут сосредоточиться на воспитании ребёнка и других, сопутствующих этой, сферах жизни.

Жизнь. Именно она стала причиной того, что мы испытываем сексуальное влечение, влюбляемся, а впоследствии и привязываемся к своему партнёру. Жизнь одного организма не вечна. Проходит время, организм изнашивается, дряхлеет и умирает. Чтобы жизнь имела смысл, она должна продолжаться. Продолжение жизни через размножение. Именно такова была задумка природы, изначально заложившей в живой организм программу размножения, программу передачи генов в будущее. Чтобы эта передача осуществлялась был «придуман» соответствующий механизм, механизм, который большинство из нас сегодня называет любовью. Размножение, скорее всего, могло бы происходить и без этого механизма (разве нужно иметь чувство, чтобы размножаться?). Но выживаемость потомства была бы минимальной, так как родители ребёнка разбегались бы сразу же после совокупления, тем самым ставя под угрозу его жизнь. Любовь – это не только механизм передачи генов в будущее, но и своеобразный механизм защиты потомства. Для высших организмов, таких как человеческий организм, это особенно актуально. Человеческое потомство в отличие от потомства братьев наших меньших, как известно, развивается долго, да и рождается «недоразвитым» (недоразвитым в плане не полностью сформированным, а не сумасшедшим). Оставьте человеческий детёныш наедине с природой и этим вы обречете его на смерть.

Для выживания в окружающем мире человеческому детёнышу необходимо наличие родителей. Для того чтобы мама и папа были вместе как можно дольше (меньше – риск смертности потомства выше) возник механизм, который мы сегодня называем любовью – влечение, влюблённость и привязанность.

Ученые полагают, в частности все та же Хелен Фишер, что чувство любви у людей в том виде, в котором мы его знаем сегодня, зародилось в каменном веке, около двух миллионов лет назад. Если быть более точным, в эпоху появления на исторической сцене Homo habilis – «человека умелого», а окончательно сформировалось в эпоху Homo erectus – «человека прямоходящего». По утверждению Хелен Фишер именно Homo habilis оставили нам первые свидетельства существования романтической страсти. Впрочем, что за свидетельства она так и не говорит. Зато указывает, что средний объём мозга Homo habilis доходил до 800 куб. см. и обращает внимание на то, что на внутренней стороне одного из найденных черепов этого времени, обнаружилось углубление, свидетельствующее о наличии зоны мозга, известной сегодня как зона Брока; часть мозга отвечающая за формирование слов и артикуляцию звуков человеческой речи. Иными словами, Homo habilis был способен разговаривать, что, по мнению Хелен Фишер, оказало существенное влияние на процесс ухаживания. Как отмечает Хелен Фишер, «мужчины и женщины получили возможность рассказывать остроумные истории, петь фривольные песенки, соблазнять потенциальных партнёров радужными перспективами. С помощью слов они могли льстить, искушать, поддразнивать, сплетничать, предаваться воспоминаниям, шептаться с возлюбленными. Постепенно язык развивался – и вот уже наши пращуры смогли вступить в бесконечную череду бесед с любимыми и о любимых».

Дальше больше. Более миллиона лет назад на исторической сцене появляется Homo erectus с его объемом мозга около 1000 куб. см. (размер мозга современного человека равен в среднем 1325 куб. см.). Как отмечает Хелен Фишер, «этот великолепный орган просто обязан был служить достижению самых важных целей – в том числе способности производить впечатление на потенциальных партнёров с помощью новых лингвистических, художественных, моральных и прочих оригинальных форм соблазнения». В тоже время большой мозг создал серьёзную проблему для женщин: возникла так называемая дилемма родов – большеголовый ребёнок и узкие родовые пути. Чтобы сохранять способность к прямохождению, размеры женского таза должны были оставаться неизменными. Это значит, что с увеличением головы ребёнка он должен был появляться на свет на более ранней стадии развития. Но дети, в итоге появлявшиеся на свет оказывались чрезвычайно беспомощными, не приспособленными к жизни. По мнению Хелен Фишер, такая ситуация стала причиной того, что самки Homo erectus были вынуждены прибегнуть к помощи самцов в деле воспитания потомства, так как увеличился период детства. Шимпанзе становятся самостоятельными к 10 годам, а мы, люди, к 18. При этом в отличие от детёнышей шимпанзе, которые к четырем годам уже способны прокормить себя самостоятельно, человеческие детёныши зависят от родителей намного дольше. Это и многое другое (рост мозга, появление на свет беспомощных младенцев, долгое взросление, переселение человека из Африки на холодные и опасные северные земли и т. д.), по мнению Хелен Фишер, заставило наших предков создавать партнёрские отношения на длительный срок. Как заметила Хелен Фишер, родительское бремя становилось слишком тяжким для одного. И именно в это время в человеческом мозге окончательно сформировались механизмы, относящиеся к любви.

Когда я смотрю на фотографию питекантропа, который как раз является подвидом Homo erectus, меня одолевают большие сомнения по поводу того, что механизмы любви, окончательно сформировались именно в этот период. Безусловно питекантроп как и любое другое высшее животное способен был ощущать сексуальное влечение, что является главным для продолжения рода. Но представить влюблённого питекантропа, ухаживающим за самкой, щебечущим ей на ухо слова любви при свете древней луны, у меня никак не получается. Ростом полтора метра, с архаическим строением черепа (толстые стенки, низкая лобная кость, выступающие надглазничные валики, скошенный подбородок и большие щеки). Объем его мозга достигал 900 – 1200 см. куб., что немногим меньше, чем у нас с вами. Но, по правде говоря, большой объем мозга совершенно не говорит о каких-либо особых интеллектуальных данных его обладателя. Неандертальцы по объему черепной коробки (1400–1740 см. куб.) превосходили современных людей, но по интеллектуальному развитию заметно уступали кроманьонцам, предкам современного человека.

Скорее всего те механизмы, которые Хелен Фишер относит к любви, романтическому чувству, окончательно сформировались значительно позже, в период до 200 000 лет назад. Быть может в эпоху появления на исторической сцене кроманьонцев, предков современного человека. Вероятнее всего кроманьонцы могли испытывать к своим женщинам уже не только животное влечение или привязанность, но и влюблённость, совершать все то, о чем говорила Хелен Фишер по отношению к Homo erectus. Количество достижений, изменений в социальной организации жизни кроманьонцев было настолько велико, что в несколько раз превосходило количество достижений питекантропа и неандертальца, вместе взятых. Кроманьонцы унаследовали от своих предков большой деятельный мозг и достаточно практическую технологию, благодаря чему в относительно короткий промежуток времени сделали невиданный шаг вперед. Это проявилось в эстетике, развитии общества и систем символов, технологии изготовления орудий и активном приспособлении к внешним условиям, а также в новых формах организации общества и более сложном подходе к себе подобным.

Родительское бремя, о котором говорит Хелен Фишер, было тяжким всегда. До появления Homo erectus оно не было легче. Но по большому счёту воспитать женщина ребенка самостоятельно могла во все времена, так как её жизнь, как и жизнь её ребёнка проходила в группе. Пища добывалась совместно и делилась в зависимости от социального статуса в группе. Иметь конкретного мужчину как помощника в деле воспитания потомства для женщины не было большой необходимости, так как хватало мам, бабушек, тётушек, от которых помощи могло быть значительно больше, чем от отца ребёнка, больше интересующегося молоденькой соседкой, чем собственным чадом.

У мужчины в отличии от женщины, у которой в наличии ярко выраженный инстинкт материнства, никогда не было инстинкта отцовства, заставлявшего бы его оставаться с ребёнком. Единственное, что могло бы заставить самца остаться рядом с самкой – возможность иметь постоянный секс с ней. Находиться в постоянном поиске очередной самки для удовлетворения собственных нужд возможно в нашем обществе, где нет необходимости уделять все время заботе о выживании. Но это было бы лишней тратой времени и энергии во времена, в которые жили питекантропы, неандертальцы, кроманьонцы и иже с ними. Постоянная жажда секса мужчиной – вот что, по моему мнению, заставляло его оставаться на протяжении длительного времени с конкретной женщиной. Уже впоследствии из жажды секса родилось желание оберегать от других мужчин ту, которая становилась ценным сосудом для хранения его сперматозоидов, его генов. Женщина была единственной возможностью мужчины (как и остается на сегодняшний день) передать свои гены в будущее, остаться, таким образом, в вечности. Без женщины мужчина на это не способен, поэтому вынужден оставаться с ней на какое-то время (впрочем, как показывает современная практика многие мужчины предпочитают, сделав ребёнка, исчезнуть из жизни женщины, те же, кто остаются, по всей видимости, руководствуются не какими-либо биологическими причинами, а социальными).

Как бы то ни было, но современный человек, как и его предок, испытывает сексуальное влечение, помимо этого влюбляется и остается с человеком, к которому испытывает чувства, чтобы вырастить ребёнка. Если и не навсегда, то, по крайней мере, на какой-то период, на время, необходимое для того, чтобы ребёнок вышел из младенческого возраста. Как правило, сегодня браки распадаются на четвертом году супружеской жизни. Возможно, это неслучайно; в доисторические времена женщины рожали детей с интервалом в четыре года.

Но что заставляет человека испытывать влечение, влюбляться и оставаться с определённым человеком? Пришло время поговорить о биохимии человеческого мозга.