Книга: Войны за Бога. Насилие в Библии - Филипп Дженкинс

Любопытно, что подобный законопроект де-факто признает наличие в "священных текстах" призывов к насилию, многочисленных сцен жесткости и убийств. Что, впрочем, не является сенсацией для любого, кто хотя бы поверхностно знаком с библейскими сюжетами. Да и книг на эту тему написано немало. И одна из таких - вышедшая в издательстве "Эксмо" в 2013 году тиражом всего 2000 экземпляров книга Филиппа Дженкинса "Войны за бога. Насилие в Библии".

Дженкинс, почетный профессор истории и религиоведения Государственного университета Пенсильвании, рассматривая в основном текст Ветхого Завета, обращает внимание на тот факт, что верующие всячески стараются обойти стороной так хорошо раскрытую в Библии тему насилия. Например, некоторые ветхозаветные сюжеты никогда не отражались в искусстве. "Художник изображает осаду Иерихона, - пишет автор, - но не последовавшую за ней кровавую бойню и не то, как побежденных царей вешают на деревьях или распинают".

"Вдохновляющее людей искусство изображает достойных героев, когда они находятся в положении жертв или борцов, но не когда они побеждают и осуществляют геноцид".

Попутно Дженкинс разоблачает широко распространенные аргументы защитников Библии, ссылающихся на то, что во времена описываемых в "священных текстах" событий жесткость и кровожадность, просочившиеся даже на страницы самой известной в мире книги, были нормой для жителей железного века. "Идеология войны Израиля в ту эпоху, - замечает Дженкинс, - выделяется своей жесткостью".

Вообще, мирное разрешение конфликтов совершенно не устраивает ветхозаветного бога, и он то и дело сталкивает народы между собой, внимательно наблюдая за масштабными и кровавыми сценами насилия. Самыми мрачными библейскими текстами в этой связи, по мнению автора, являются Второзаконие и Книга Иисуса Навина - они буквально переполнены ужасающими "сатанинскими пассажами".

"Чем же деяния благого бога отличаются от козней Сатаны или Молоха"?

Впрочем, когда речь заходит о датировке тех или иных текстов Библии, начинается настоящая каша из исторических фактов, дат и мнений, читать которую, не будучи экспертом в этой области, довольно тяжело.

Дженкинс, упоминая о библейской археологии, отмечает, что сегодня у ученых нет никаких материальных подтверждений описанного в "священных тестах" завоевания земли обетованной. Это может свидетельствовать в первую очередь о том, что описанные в Библии шокирующие истории, если они действительно не подкреплены археологическими находками, являются всего лишь вымыслом древних авторов, на протяжении многих веков составлявших и редактировавших текст "священной книги".

Но если всего того ужаса, которым буквально пропитан Ветхий Завет, на самом деле не было, то для чего авторам писания необходимо было выдумывать совершенно неподдающиеся логическому осмыслению изощренные сцены жесткости и убийств, санкционированные самим богом?

Именно на этот вопрос и пытается ответить Дженкинс: "...Зачем рассказывать о геноциде? И почему позднейшие авторы Библии не попытались скрыть ужасающие истории прошлого, но их сохранили и даже выпятили те черты, в которых мы видим древнее варварство? Разве нельзя было придумать легенды о царях и воинах, которые были бы образцами для последующих поколений?".

Дженкинс придерживается мнения, что мифы о героическом прошлом евреев были созданы исключительно ради "битвы за собственную веру, ее сохранение путем уничтожения религий-конкурентов".

"...Описание разгрома ханаанеев призвано было показать Израилю: вот что ждет евреев в том случае, если они откажутся соблюдать завет. Здесь требовалось создать ужасающую картину херема (высшая мера осуждения в еврейской общине - А.К.), чтобы завладеть вниманием читателя. Это куда страшнее того, что обычно делают ассирийцы".

А, возможно, и для того, чтобы наглядно продемонстрировать иудеям разрушительную силу всемогущего бога, способного буквально стереть с лица земли целые народы. Или же потому, что авторы "священных текстов" хотели найти "чисто религиозное оправдание захвату земли", если вспомнить про то, что "ханаанеи были уничтожены в наказание за свои вопиющие грехи".

Такой наглядный пример и в самом деле мог способствовать тому, что евреи избегали грехов и строго следовали списку религиозных запретов. Ведь в противном случае их ждала та же участь, что и соседних народов, уничтоженных либо самим богом, либо же по его указке.

"Не оскверняйте себя такими делами. Все этим оскверняли себя народы, которых я изгоняю, расчищая вам место", - говорит божество.

Рассуждая о том, как библейский бог ревностно следит за выполнением завета, предостерегая иудеев под страхом смерти и тотального уничтожения от соблазна принять чужие обычаи и богов, Дженкинс вспоминает современных радикальных исламистов, уничтоживших в 2001 году знаменитую статую Будды в Бамиане.

Статуя Будды до и после визита исламистов

"Мировая общественность осудила это как акт культурного вандализма и религиозной нетерпимости. Мало кто из христианских и иудейских комментаторов вспомнил о том, насколько эти действия соответствовали прямым повелениям бога, которые многократно повторяются и в их собственных священных текстах".

Когда Дженкинс писал в 2011 году свою книгу, мир еще не знал об "Исламском государстве", боевики которого спустя четыре года еще раз подтвердили предположение автора "Войн за бога" о религиозной нетерпимости к чужой культуре и чужим богам, уничтожив древние памятники Пальмиры в Сирии.

Уничтожение древних статуй боевиками ИГИЛ

Так что если у вас есть желание или даже необходимость разобраться во всех тонкостях Ветхого Завета, сравнить его с Кораном и вдоль и поперек изучить полный безумия и садизма текст Второзакония, но при этом вас нисколько не отпугивает скрупулезность автора в попытках пролить свет на датировки "священных текстов", вам определенно стоит прочесть книгу Филиппа Дженкинса. Хотя бы для того, чтобы иметь представление о том, почему верующие до сих пор стараются обходить стороной некоторые, мягко говоря, неудобные библейские легенды, насквозь пропитанные духом древнего религиозного насилия, но при этом ни на секунду не переставая рассуждать о некой уникальности религиозной морали.