Текст книги "Франциск – учитель молитвы"

Фьоренцо Реати
Франциск – учитель молитвы

© Издательство Францисканцев, 2000

* * *

Используемые сокращения:

ССФ Святой Франциск Ассизский. Сочинения. Издательство Францисканцев. Москва, 1 995.

ИФ Истоки францисканства. Кайшядорис, 1 996.

Часть 1

Глава 1. Жажда духа господня

Святой Франциск Ассизский не написал трактата о молитве, не обучил своих братьев какому-либо способу молиться. Однако сам он был воистину живым примером молитвенной жизни и истинным наставником на пути к общности с Богом.

Секрет жизни святого нам открывают слова, содержащиеся во втором «Уставе»: «… и чтобы не стремились не знающие грамоты обучиться; но пусть помыслят, что более всего должны желать иметь Дух Господень и Его святое действие в себе» (ССФ, с. 1 33, X). Эта фраза подводит нас к пониманию его личного опыта молитвы.

Жизнь молитвы, согласно святому Франциску, – непрекращающийся поиск Духа Господня и глубокое желание, чтобы Он действовал в нас: мы не способны даже достойно называть Бога, ибо не умеем молить Его как подобает. Для христианина молиться означает устанавливать отношения с Отцом Небесным, объединившись с Ним в Иисусе из Назарета. Когда мы молимся, мы учимся говорить: «Авва!», и это возможно лишь благодаря поддержке Духа Святого. Дух Господень вводит нас в жизнь молитвы, следовательно, необходимо желать Его превыше всего и позволять Ему действовать в нас.

Святой Франциск Ассизский прекрасно знал, что для того, чтобы исполниться Духа Святого, недостаточно быть просто человеком набожным. В «Увещеваниях» святой хочет помочь братьям найти Духа Господня, чтобы они понимали, чем Он является, и отличали Его действие от побуждений плоти. Франциск дает им простой и точный критерий: религиозный человек, раздраженный неисполнением своих замыслов, показывает своеволие, замыкается в себе самом: он хочет реализовать свои планы, а не замысел Бога касательно его. Он хочет быть хозяином собственной жизни; им не руководит Дух Господа. Как мутная вода не может быть чистой, так и «раздраженный» человек обнаруживает желание реализовать собственные планы. Ему присуще это тайное стремление обладать самим собой.

Молитва чистого сердца

Как же возможно открыться Духу Господа всем сердцем? В средневековой «Повести о Святом Граале», относящейся к циклу «Круглого стола», только Персиваль, рыцарь с чистым сердцем, получает дар созерцания Бога в свете Духа. Так и святой Франциск, знакомый, без сомнения, с этой литературой, полагает, что поиски Духа Господа – деяние, предполагающее чистое сердце. Он часто приглашает братьев желать Духа Господня превыше всего, просит их «молиться Ему всегда с чистым сердцем и исполниться смирения, терпения в гонении и немощи» (ССФ, с. 133, X).

У того лишь чистое сердце, кто умеет быть бедным и смиренно обращаться к Господу: только в Нем он находит радость и не хочет замыкаться в себе. Как пишет французский ученый Э. Лекперк, Франциск «полностью обращен к Богу, очи его всегда устремлены к Нему, и он неустанно прославляет и благодарит Господа. Только тот, у кого чистое сердце, в состоянии поклоняться Господу». «Воистину чисты сердцем те, кто отвергает земное, ищет небесного и непрестанно молится и видит Господа Бога живого и истинного чистым сердцем и душой» (ССФ, с. 67, XVI).

Однако, с другой стороны, богопочитание очищает сердце человека: тот, кто поклоняется Господу, освобождается от своей рассеянности, озабоченности и открывается Духу Божьему. Чистота сердца – это качество человека, делающее его душу способной к глубокому и истинному восприятию Бога. «Чистое сердце» ищет Бога, ищет Его свет, Его бесконечную Святость, вечную радость, и этого достаточно; способность к этому является действием Духа Святого в человеке.

Святой Франциск в «Посланиях» просит братьев, чтобы они обращались всем сердцем ко Господу и воздавали честь Ему ночью и днем: «Возлюбим же Бога и станем поклоняться Ему с чистым сердцем и чистою душою, ибо этого Он хотел от нас прежде всего, когда говорил: Истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине (Ин 4, 23)» (ССФ, с. 1 57). Обратим внимание на слова «в духе истины», не повторяющие дословно слова евангелиста Иоанна: «В духе и истине». Франциск хочет сказать нам, что только Дух, знающий Бога в истине, помогает нам поклоняться Ему с чистым сердцем.

«Но в святой любви, которая есть Бог, прошу всех братьев, как настоятелей, так и прочих, чтобы, отклонив все препятствия и оставив все заботы и тревоги, как только могут, служить, любить, чтить и поклоняться Господу Богу с чистым сердцем и чистым разумом, чего Сам Он ищет более всего. И всегда сотворим там обиталище и пристанище Тому, Кто есть Господь Бог всемогущий, Отец и Сын и Святой Дух» (ССФ, с. 111, XXII).

Любовь к уединению

Святой Франциск любил молиться в уединенных местах. После посвященных проповедничеству долгих путешествий по городам и деревням Италии он любил в одиночестве обращаться к Богу в молитве. Для него необходимо было погрузиться в Бога. Святой Бонавентура, автор «Большой Легенды», пишет: «И поскольку ему открылось в молитве, что ему будет тем легче ощутить столь желанное присутствие Святого Духа, чем дальше он удалится от мирского шума, он стал искать места уединенные и по ночам уходил молиться на пустыри и в заброшенную церковь» (ИФ, с. 613).

Франциск всю жизнь странствовал по горам и уединенным возвышенностям. Там, наверху, он основал маленькие скиты, где проводил много времени в молитве: Карчери (рядом с Ассизи), Челле, Сан-Урбано, Поджо Бустоне, Фонте Коломбо, Греччо, Верна.

Как уже было сказано, он очень любил оставаться один в горах, иногда он поднимался туда и с некоторыми братьями. Поднявшись, он созерцал прекрасную панораму, затем скрывался в пещере. Фома Челанский рассказывает: «Человек Божий Франциск в ущелий скалы… находил себе жилье и под кровом утеса было его обиталище» (ИФ, с. 258–259). В этих удаленных от людских глаз, уединенных местах он предавался молитве, «ведь молитва и была для него надежнейшим прибежищем, и ни в какую минуту он не отвлекался от нее, но никогда она не становилась в его устах суетной или заносчивой, но длилась непрерывно, исполненная любви и умиротворенная смирением. И если случалось ему запоздать вечером с началом молитвы, то зато он и не оканчивал ее до утра» (ИФ, с. 259), вплоть до того, что «он уже не был молящимся человеком, но скорее весь преображался в живую молитву» (ИФ, с. 41 2).

Евангельский путь

Однако молитва в скитах, в тишине и уединении, не отвратила Франциска от общения с людьми: по тропинкам этого мира Дух Господа вновь вел его к ним. Франциск любил искать Бога в молитве и подражать живущему в мире Иисусу Христу, благословляя людей словами и деяниями. Он чувствовал тесную связь между любовью к Богу и любовью к Сыну, Иисусу Христу, Благодетелю людей, между мистической созерцательностью и желанием делать людям добро.

Иисус Христос для Франциска – прежде всего дорога к Отцу. Приведем здесь прекрасные слова молитвы, обращенной к Богу, к его Отцу, молитвы за себя и братьев, содержащейся в заключении «Послания, обращенного ко всему Ордену»: «Всемогущий, вечный, праведный и милосердный Боже, дай нам, несчастным, поступать по Твоей воле, делать, что Ты хочешь, и всегда хотеть того, что Тебе угодно, чтобы, внутренне очищенные, внутренне освещенные и огнем Святого Духа зажженные, мы могли следовать по стопам возлюбленного Сына Твоего, Господа нашего Иисуса Христа, и достигнуть Тебя, Всевышний, Твоею милостию, Который в Троице совершенной и Единстве простом живешь, и правишь, и славишься, Боже всемогущий, во веки веков. Аминь» (ССФ, с 1 87).

В этой молитве заключен синтез всего духовного учения Франциска. Дух Святой очищает, освещает и зажигает любовь в человеке, и он вступает на путь подражания Иисусу Христу, возлюбленному Сыну, ведущий к союзу с Отцом. Молитва движет человеком, который, под влиянием Духа, с Христом идет и достигает союза с Отцом.

Дух Святой вводит нас в близость с Богом Отцом и ведет к подражанию Христу: «…эти мужи и жены, когда творят подобное и твердо в этом стоят, ибо почиет на них Дух Господень и создает себе у них пристанище и обитель» (ССФ, с. 1 51, гл. 1). Дух Святой направляет нас по следам Христа и ведет к встрече с Отцом.

Отметим основные источники молитвы святого Франциска.

Слово Божие

Святой Франциск любил читать и слушать Священное Писание: во всех его молитвах мы обнаруживаем множество библейских цитат. Франциск не только цитирует Евангелия, но и приводит цитаты из текста всего Священного Писания, включая Ветхий Завет; в момент смерти он пел псалом.

Несомненно, псалмы сформировали его молитвенную жизнь: с того момента, как он долго молился, читая псалмы, он получил как бы собственный духовный облик; некоторые биографы называют его «типом библейского человека». Когда Франциск описывает облик «раба Божиего», благодаря молитвенному откровению, полученному при чтении псалмов, он говорит о том, что раб Божий – тот человек, кто кричит о своем ничтожестве и о своем доверии к Богу, человек, который поклоняется Богу и полностью предается прославлению Его.

Литургия Церкви

Литургия тоже была одним из источников, вдохновивших молитву Франциска. Он участвовал в богослужениях с такой глубокой верой, что после него ощущал желание удалиться, дабы продолжить молиться в тишине. Слово Божие, ставшее основой личной молитвы, звучит во время литургии. Слово Божие лежит в основе и литургической, и личной молитвы: оно не просто объект чтения и медитации, а оно провозглашается и переживается во время литургии.

Евхаристия занимает центральное место в молитвенной жизни Франциска: это было его самое любимое таинство. Кроме того, он участвовал в главных праздниках литургического года, что позволило ему постичь тайну Христа. Всем известно, какое значение имеет личное участие в праздновании Рождества и Пасхи.

Богоцентризм

Чтение Слова Божьего и возвещение его во время церковных богослужений придали молитве святого Франциска богоцентрическую ориентацию: его молитва всегда обращена к Богу Отцу. В молитвах мы постигаем, насколько Франциск был поглощен реальностью Бога и Его бесконечным величием – он не замыкается в самом себе, а полностью поглощен чудесной тайной Бога.

В первом «Увещевании», цитируя Священное Писание, Франциск говорит: «Отец обитает в свете неугасимом, и Бог есть Дух, и Бога не видел никто никогда» (ССФ, с. 55, гл. 1). В «Уставах», пораженный величием и совершенством Бога, он всегда показывает пропасть, отделяющую человека от Бога: «И поскольку мы все, несчастные грешники, не достойны произносить имя Твое, молим коленопреклоненно, чтобы Господь наш Иисус Христос… вместе со Святым Духом Утешителем благодарил Тебя» (ССФ, с. 115, XXIII).

Бог всегда больше нас, «…Кто без начала и без конца неизменен, невидим, непогрешим, невыразим, непостижим, неисследим…» (ССФ, с. 1 1 7, 119, XXIII). Франциск говорит: «Ты Святой Господь Бог единый, творящий чудеса. Ты сильный, Ты великий; Ты высочайший» (ССФ, с. 21 9).

Бог желает, чтобы человек знал и любил Его. Как может человек жить, не зная и не любя Господа? И тогда Бог, Которого «недостоин знать никакой человек», послал в мир Сына Своего возлюбленного, воплотившегося в Иисусе из Назарета, дабы человек видел Его и мог сказать: «Сейчас я могу видеть, знать и любить Тебя. Спасибо».

Лик Божий

Иисус из Назарета – воплощение Бога, образ Бога Всевышнего и Славного, видимого в человеческом обличий. «Видевший Меня видел Отца» (Ин. 14,9). Его можно увидеть, но не все верят в Него. В «Увещевании» Франциск говорит, что «все видевшие Господа Иисуса в унижении и не увидевшие и не уверовавшие в дух и в Божественность, в то, что Он истинный Сын Божий, были осуждены» (ССФ, с. 55, гл. 1).

Как может взгляд человеческий узнать в смиренном ремесленнике Иисусе из Назарета или в Распятом на Голгофе прославляемого Господа, вечную Премудрость Отца? Франциск говорит словами апостола: «Никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым» (ССФ, с. 63, VIII).

Только благодаря силе Духа Святого мы можем увидеть Сына Божьего даже в предсмертном борении Иисуса. Благодаря тому же самому Духу в простых словах Евангелия мы можем узнать слово вечной мудрости: истинная мудрость – признание Христа в Духе.

Озарение Духа

Благодаря свету Духа Святого в смиренном и бедном Иисусе из Назарета Франциск узнал Сына Божьего. Он понимает, насколько Бог любит человека, если Он восхотел приблизиться к каждому в Иисусе. Эту любовь нельзя понять рассудком, можно лишь верить: «Единородный Сын Господа, Премудрость Божия, сущий в недре Отчем, сошел к нам ради спасения душ, ничего совершенно Себе не оставив, но все охотно и щедро раздав ради нашего спасения» (ИФ, с. 629).

Франциск изумлен тем, что Бог, Сын Божий, стал смертным человеком: «Это Слово Отца, столь достойное, столь святое и прославленное, Всевышний Отец с небес, через святого ангела Гавриила, послал во чрево Святой и прославленной Девы Марии, и из чрева ее Оно приняло бренную человеческую плоть, подобную нашей. Тот, Кто был богат превыше всех, вместе с Пресвятой Девой, Своей Матерью, пожелал в нашем мире избрать бедность» (ССФ, с. 155, 157).

В выборе бедности Сыном Божиим Франциск видит желание Бога дать любовь самым незначительным и бедным людям: он понимает, что Бог любит человека совершенно бескорыстно, не требуя ничего взамен. «Кто нас сотворил, искупил и одним лишь своим милосердием спасет, Кто нам, несчастным и жалким, грязным и мерзким, неблагодарным и дурным, творил и творит всяческое благо» (ССФ, с. 117, XXIII).

Франциск не может отвести взгляд от Креста, осязаемого откровения непостижимой и безграничной любви: «Особенно же занимали его смиренность Воплощения и милость, явившаяся в Страстях, так что едва он желал отвлекаться на что-либо иное» (ИФ, с. 269).

Присутствие тайны

Для Франциска тайна Воплощения Сына Божьего представлялась не только событием прошлого, произошедшим раз и навсегда, а тайной, которая возобновляется каждый день.

В повседневной жизни Франциска центральное положение занимает таинство Евхаристии. В этом таинстве он видит, как каждый день в смирении и бедности приходит Сын Божий; в нем раскрывается бесконечная любовь Бога к человеку: «Вот, Он ежедневно уничижает себя, подобно тому как от царственных престолов пришел во чрево Девы; ежедневно приходит к нам, являясь уничижен; ежедневно нисходит с лона Отца на алтарь в руках священников. И как святым апостолам предстал в истинной плоти, так и нам сейчас предстает в святом Хлебе. И как они телесным зрением видели только Его плоть, но верили, что Он Бог, взирая духовными очами, так и мы, видя хлеб и вино очами телесными, да увидим и твердо уверуем, что это есть Его священнейшее Тело и Кровь – живые и истинные. И так всегда пребывает Господь с верующими, как Сам Он говорит: «Я с вами до скончания века» (ССФ, с. 55 и 57, гл. 1).

На кресте в распятом Иисусе мы видим страдающего Бога, в Евхаристии – Бога смиренного, сокрытого в малом кусочке хлеба: «О высшее смирение! О смиренное величие: Господь всего мира, Бог и Сын Божий так Себя уничижает, что нашего ради спасения заключает Себя под скромным видом хлеба! Узрите, братья, смирение Божие» (ССФ, с. 1 83). Конечно, видеть Христа в Евхаристии – значит видеть Его, «не умирающего, но навеки побеждающего и славящегося, во что желают проникнуть ангелы» (ССФ, с. 1 81). А Его слава – это слава Любви смиренного Бога.

Бедность: тайна Бога

Апостол Павел говорит: «А нам Бог открыл это Духом Своим: ибо Дух все проникает, и глубины Божий» (1 Кор 2,10). Что же увидел Франциск в Боге благодаря действию Духа Святого? Мы знаем, насколько святой возлюбил «Госпожу Бедность»: именно благодаря Духу он увидел в ней важнейшее свойство Бога. Невозможно понять, почему Франциск настолько возлюбил бедность, что считал ее возлюбленной невестой, называл «Госпожой Бедностью», если не полагать, что Бог ему раскрыл ее сокровенную тайну.

В Христе Франциск созерцает Сына Божьего, Который восхотел стать бедным и смиренным среди людей, и это дает ему познание внутренней жизни Пресвятой Троицы, заключающейся в стремлении подарить Себя возлюбленному, желании стать бедным, чтобы сделать его богатым.

Франциск, наделенный богословской интуицией, молит Святую Троицу: «Ты един в трех лицах, Господь Бог богов: Ты благо, всякое благо, высшее благо, Господь Бог живой и истинный» (СФФ, с. 219).

Связь любви и бедности

Под влиянием Духа Святого Франциск обнаружил связь любви и бедности. Платон справедливо сказал, что любовь – дитя бедности, и Франциск, вероятно, сослался на это утверждение. Однако он, конечно, постиг глубинный смысл этой связи: для Платона любовь рождается из ощущения пустоты, из потребности, которую нужно восполнять, любовь для него – желание получать, обладать. Для Франциска же любовь – дар себя самого любимому человеку, желание отдавать, рождающееся из полноты. Тот, кто любит, желает отдать все, не хочет владеть самим собой и, еще меньше, другим человеком.

Источник подобной способности любить заключается в том, что человек чувствует себя любимым Богом. «Итак, ничего из вашего не оставляйте у себя, чтобы целиком получил вас Тот, Кто отдает вам всего Себя» (ССФ, с. 1 83).

Франциск – певец Господа

Подобное откровение изумило Франциска. Он был поэтом и захотел выразить этот опыт общения с Богом в Песне. В молодости святой очень любил читать произведения трубадуров, превозносивших любовь к благородной даме; вероятно, и Франциск пел подобные гимны. Теперь же он хочет воспеть благородную красоту Божественной любви.

«Ты любовь, милосердие, Ты мудрость, Ты смирение, Ты терпение, Ты красота, Ты кротость, Ты оплот, Ты покой, Ты радость, Ты успокоение… Ты наша надежда» (ССФ, с. 219).

Остановимся подробнее на некоторых фразах.

«Ты смирение». В этих словах чувствуется мгновенное озарение: подобная фраза выражает чрезвычайно личное восприятие Франциском Бога, его понимание тайны Господа.

«Ты красота». Здесь мы видим другое откровение святого: красота Бога озарена чистым светом смирения. Чтобы лучше понять это, стоит вспомнить изображения Христа работы Рембрандта: Иисус бесконечно прекрасен именно в смирении.

Подобное видение Бога вселило веру, умиление и радость в душу Франциска. Поэтому-то и рождается фраза: «Ты кротость и радость». Человек больше не боится Бога: «Достаточно того, что Бог есть Бог, ибо Он рождает в нас Радость, Его Радость – это лежит в основе францисканской духовности» (Е. Леклерк).

Франциск, особенно в конце жизни, много страдал, страдал и физически, и духовно.

Крик бедного

Из трудного путешествия в Святую Землю Франциск вернулся совсем больным: он заболел гнойной офтальмией, потом появились костные болезни, ставшие источником длительных страданий. Затем начались страдания духовные. В основанном им ордене возникли серьезные разногласия относительно неукоснительного соблюдения Устава; под конец Франциск даже перестал быть генеральным настоятелем. Тогда-то он и стал стремиться к одиночеству.

В то время Франциск живет в глубокой тревоге: он больше не понимает, чего Бог хочет от него. Его молитва становится похожей на «глас бедного и потерянного в ночи» (Е. Лекперк). Франциск часто молился, произнося слова 142-го псалма:

«Гласом моим ко Господу воззвал я, гласом моим ко Господу помолился. Изливаю пред Ним моление мое, печаль мою возвещаю Ему… Чужим я стал для братьев моих, и посторонним для сынов матери моей» (ССФ, с. 245, псалом V).

Страсти Франциска

Страдающий Франциск написал собственную «Литургию часов», составленную из различных псалмов: он читал ее каждый день, называя «Службой Страстям Господним». Вдохновение он черпал большей частью из псалмов – плачей, в которых неизвестный набожный автор говорит Богу о своих страданиях. Этот текст, без сомнения, написан Франциском: на его подлинности соглашаются все исследователи.

Измученный физически и духовно, Франциск прибегает к молитве «Бедных Израиля». Для него, без сомнения, исключительно бедным представляется Иисус Христос, переносящий великие муки. Франциск как бы сливается с Ним: его молитва и его крик скорби сливаются с молитвой и криком скорби Иисуса Христа.

«Помилуй меня, Боже, помилуй меня, ибо на Тебя уповает душа моя. В тени крыл Твоих я укроюсь, доколе не прейдет беззаконие. Воззову к Святейшему Отцу моему Всевышнему, Господу, благодетельствующему мне» (ССФ, с. 241, псалом III).

«Служба страстям Господним» помогает нам понять, насколько глубоко Франциск сострадал Христу, свидетельствует о том, что он вошел в ночь духа, оставшись, однако, неразрывно связанным в любви и вере со Христом.

В этой молитве Франциск настойчиво повторяет, что друзья его оставили и предали. Это и приносит ему самые тяжелые страдания.

«Друзья мои, искренние мои приблизились и встали напротив меня, и близкие мои стоят вдали» (ССФ, с. 239, псалом I).

«Я ждал соскорбящего, и не было его, утешающего, и не обрел его» (ССФ, с. 241, псалом II).

В этой молитве нет хулы и проклятий; в ней мы читаем: «Вместо того, чтобы любить меня, клевещут на меня, я же молился» (ССФ, с. 237, псалом I).

Самое волнующее здесь – часто повторяющееся обращение к Отцу, исполненное умиления и веры:

«Отче мой Святый, Царь неба и земли, не удаляйся от меня, ибо скорбь близка, а помощника нет» (ССФ, с. 237, псалом I).

«Воззову к Святейшему Отцу моему Всевышнему, Господу, благодетельствующему мне» (ССФ, с. 241, псалом III).

«Ты Святейший Отец мой, Царь мой и Бог мой. Поспеши на помощь мне, Господи, Боже спасения моего» (ССФ, с. 241, псалом II).

Вновь обретенный покой

Когда Франциск решил передать в руки Божий свою тревогу, успокоилась буря в его сердце: ведь он поручил Господу будущее своего монашеского ордена. Франциск совершил это в духе истинной бедности: он понял, что его творение не должно принадлежать ему, что нужно прежде всего доверять Богу. Будущее ордена зависело только от воли Бога. В основе выбора Франциска лежала любовь. Он решил не иметь ничего для себя и передать все в руки доброго Бога. Тогда мир вернулся в душу его, и святой вновь начал петь.

Вместе с воскресшим Христом Франциск мог сказать в «Службе Страстям Господним»:

«Низвели меня в персть смертную и боль язв моих умножили. Я спал и восстал, и Святейший Отец мой встретил меня со славою. Отче Святый, Ты держал десницу мою и по воле Твоей руководил мною, и со славою принял меня. Что мне на небе? И что могу захотеть от Тебя на земле?» (ССФ, с. 247, псалом VI).

Христос для нас – все

Кульминация созерцания отражена Франциском в завершающей молитве, которая замыкает Устав 1221 года; кажется, это прекраснейшая из молитв святого. Она восходит к Богу Отцу через Сына Его, Иисуса Христа, в силе Духа Святого. Она восхваляет замысел Бога, управляющего судьбой мира, и приглашает все существа неба и земли принять участие в этом восхвалении, которому присущ характер почти что праздничной префации[1]1
  Префация (лат. praefatio) – название одной из молитв в Римской Божественной Литургии. Полный текст молитвы см. на стр. 97.


[Закрыть].

В первой части этой молитвы Франциск благодарит Бога Отца («Отче, за Тебя воздаем Тебе благодарность») за все творение и, в особенности, за создание человека, «сотворенного по образу и подобию Божию».

Франциск указывает на грех, однако спасительный замысел Бога не останавливается перед падением человека: любовь сильнее греха. Франциск благодарит Бога Отца за тайну Воплощения Сына; Он с той же любовью, с которой мы были сотворены, спасает нас чрез пришедшего во плоти Христа.

Затем Франциск, размышляя о конце времен, благодарит Бога за новое пришествие Христа во славе, которое произойдет, когда исполнится судьба человечества.

Перед этой грандиозной картиной Франциск ощущает собственную незначительность и осознает себя неспособным и, следовательно, недостойным взывать к Богу. Тогда он говорит: «… молим коленопреклоненно, чтобы Господь наш Иисус Христос, Сын Твой возлюбленный, в Котором Твое благоволение, вместе со Святым Духом Утешителем благодарил Тебя» (ССФ, с. 115, XXIII).

Конечно, мы можем видеть во Франциске совершенного подражателя Христу, что сам он, может быть, и не осознавал. Перед лицом бесконечной любви Бога к миру он раскрыл свою бесконечную бедность. Он ощущал себя лишь бедным грешником, который может быть прощен только благодаря великому милосердию.

Эта бедность не обескураживала Франциска, напротив, его очаровывало то, что Христос во всем самодостаточен для восхваления Отца. В этом заключается наше утешение, все наше богатство и единственно возможное спасение. Конечно, мы не в состоянии любить Бога Отца, как любит нас Он, однако можем предложить ему единственную любовь, достойную Его и Его дара: любовь Его Возлюбленного Сына. В этом и заключается секрет мира и радости Франциска.

Франциск этот мир и радость выражает еврейским словом: «Аллилуйя» – хвалите Господа. Все спасенные, со всеми ангелами, которые были, есть и будут, с Пресвятой Матерью Приснодевой Марией поют в вечности Отцу в Сыне: «Аллилуйя».

«Песнь брату Солнцу»

За год до смерти святой Франциск, глазная болезнь которого так прогрессировала, что он уже не мог выносить свет дня, создал самую главную свою песнь радости и восхваления Создателя.

Эта гимн представляет собой как бы восхождение к Всевышнему, порыв сердца, теряющегося в молчаливом поклонении Ему, ибо «никакой человек не достоин Тебя назвать». Франциск приглашает все творения, своих братьев и сестер, как некий огромный хор, славить Бога.

Франциск видит не только Бога, он видит и Его творения, находя их красивыми, более того – прекрасными. Он часто употребляет прилагательное «красивый», относя его обычно к «светящимся» творениям. Однако его взор любуется и смиренными и «темными» творениями, например матерью-землей.

«Всевышний, всемогущий, благой Господь, Твои суть хвалы, слава, честь и всякое благословение.

Тебе единому, Всевышний, они подобают, и никакой человек не достоин Тебя назвать.

Восхваляем, Ты, мой Господи, со всем Твоим творением, начиная с господина брата солнца, который есть день и которым Ты освещаешь нас.

И сам он прекрасен и, излучая яркий свет, несет знак от Тебя, Всевышний.

Восхваляем Ты, мой Господи, и за луну и звезды, которые на небе Ты сотворил яркими, драгоценными и прекрасными.

Восхваляем Ты, мой Господи, за брата ветра и за воздух, и облака, и ясность, и всякую погоду, через которую даешь Ты пропитание своим созданиям.

Восхваляем Ты, мой Господи, за сестру воду, которая полезна весьма, и доступна, и ценна, и чиста.

Восхваляем Ты, мой Господи, за брата огня, которым Ты освещаешь ночь, который и сам прекрасен и приятен, и мощен, и силен.

Восхваляем Ты, мой Господи, за сестру нашу и мать землю, которая нас поддерживает, и направляет, и производит различные плоды с яркими цветами и травой» (ССФ, с. 229 и 231).

Эта «Песнь» выражает все восхищение Франциска благостью и красотой творения: он чувствует себя сыном этой земли, которую любит как нежную и благоразумную мать. Он чувствует себя частью этого мира и с удивлением и признательностью принимает свое земное состояние. Он переживает это как благословение, а не как проклятие: Франциск – уже человек нового времени, а не только сын Средневековья.

В этом восхвалении Франциск выражает возвратившееся примирение со своими земными корнями, более того – с теми силами, что составляют его земное существо. Человек нового времени хочет превознестись над миром, Франциск же чувствует себя в гармонии с миром, с творениями, с которыми он чувствует себя на равных, относясь к ним как к братьям и сестрам. Франциск ощущает себя свободным, ибо не превозносится над творениями, а дает им жить собственной жизнью и признает всю их благость и красоту. Святой хорошо знает, что только Бог – их Господь, что они не принадлежат человеку.

Франциск чувствует себя бедным: очистившийся, освещенный и зажженный огнем Духа Святого, он отказался обладать миром. Он открылся навстречу любви Божией и сам вошел в тайну созидательной любви. Мир в его глазах становится живой безграничной реальностью, внутри которой человек призван жить сам и давать жить всем творениям.

Выражение этой воли давать жить людям заключает в себе и способность прощать и даровать мир:

«Восхваляем Ты, мой Господи, за тех, которые оставили все ради любви к Тебе, и приняли на себя уничижение и мучение.

Блаженны те, кто примет это в мире, потому что Тобой, Всевышний, увенчаются» (ССФ, с. 231).

Чувствуя приближение смерти, Франциск добавляет последнюю строфу:

«Восхваляем Ты, мой Господи, за сестру смерть телесную, которой никто из людей живущих не может избежать.

Горе тем, которые умирают в смертных грехах; блаженны те, кого настигнет она в исполнении Твоей святой воли, кому смерть, настигнув, не причинит зла.

Восхваляйте и благословляйте Господа моего, благодарите и служите Ему с великим смирением» (ССФ, с. 231).

Франциск встречает смерть как сестру, что свидетельствует о совершенном мире в его душе. Нас удивляет то, что в одно и то же время он может воспевать и сестру Смерть, и брата Солнце. В час смерти в сердце святого Смерть и Солнце – уже не противоположности: темнота смерти больше не в состоянии потушить свет жизни и мира, смерть же представляется как путь света к вечной жизни.