Текст книги "Магия"

Элементальные формы служат своему создателю, фактически являясь его «я», и он может использовать их с добрыми или дурными целями. Любовь и ненависть могут породить субъективные формы – прекрасные или ужасающие; наполненные сознанием, они обретают жизнь и становятся способны исполнять всевозможные поручения во благо или во зло. Благодаря им маг может примешивать свою жизнь и сознание к личности того, на кого он желает воздействовать. Прядь волос, обрывок одежды, некий предмет, который человек носил с собой, дают магу возможность войти с ним в связь. Та же цель достигается и иначе, если к человеку попадает вещь, принадлежащая магу, поскольку во всем, с чем маг связан, будет присутствовать некая часть его самого, и эта часть создаст магнетическую связь между ним и тем, на кого он хочет влиять. Если астральная чувствительность его достаточно развита, расстояние не помешает ему увидеть того, с кем он связан; а будучи способен перенестись в своей астральной форме через пространство, он получит возможность предстать в этой форме перед своей жертвой, хотя бы та и не могла его увидеть.

Элементал, посылаемый магом, – сущностная часть его самого, и в случаях, когда жертва обладает качествами медиума, иными словами, когда составляющие ее принципы не скреплены силами рассудка и воли, она оказывается беззащитной перед ним и может пострадать. Но и сам маг, если его астральная форма материализуется в достаточной степени (хотя и не настолько, чтобы стать видимой), становится уязвимым для физического воздействия, и когда астральная форма возвращается в физическое тело, на нем могут сказаться полученные ею увечья.³⁴

Маг, который силой своей воли подчинил себе полубессознательные силы Природы, способен использовать их во благо или во зло. Беспомощный медиум, через которого проявляются оккультные силы, не может ни вызвать эти проявления по своему желанию, ни контролировать их. Ему не дано повелевать элементалами, напротив, они главенствуют над ним. После того как медиум сдается и теряет власть над своей душой, его тело становится орудием в руках астральных сущностей. Он безвольно сидит и ждет, пока элементалам заблагорассудится что-нибудь сделать; неосознанно он наделяет их своей жизнью и способностью думать, так что его мысли и мысли присутствующих находят свое отражение в этих астральных формах или делают их способными проявлять собственный интеллект.

Человек, сведущий в магии, перестает быть рабом этих сил, он повелевает ими силой своей воли. Он может намеренно вдохнуть в них жизнь, сознание и интеллект и заставить их исполнять то, что он пожелает; они подчиняются его повелениям, поскольку они – его часть. Спиритисты совершают то же неосознанно; они часто поют на своих сеансах, чтобы добиться согласованности, и знают, что чем большее согласие царит между участниками, тем яснее будут проявления. Объясняется это тем, что чем больше согласия в кругу, тем меньше остается личных чувств и меньше присутствие собственных «я» людей, соответственно, тем более безличностная сила и жизнь окажутся в их распоряжении, чтобы наделить жизнью и сознанием материализованные формы.

Эти животные астральные сущности относятся к камарупической форме существования, и их оболочки слишком тонки, чтобы воздействовать непосредственно на грубую материю. Поэтому им требуется посредничество некоего промежуточного принципа, которое обеспечивается вторым принципом в человеке, сочетанием Души и Материи, называемым линга-шарира. В роли такого посредника могут выступать астральные составляющие живых людей или астральные останки тех, чьи тела умерли.

Эти астральные останки человека не обладают ни умом, ни рассудительностью, они идут туда, куда влекут их неосознанные стремления или неисполненные желания. Если вы хотите, чтобы вас преследовал «призрак» некоего человека, приманите его к себе силой любви или ненависти, которую вы к этому человеку чувствуете. Не исполните некое обещание, которое могли бы исполнить, и астральная форма ушедшего, жаждущая его исполнения, будет неосознанно тянуться к вам, повинуясь собственному неосуществленному желанию.

Не ее вина, если вы не сознаете ее присутствия и не слышите ее голоса; все дело в том, что ваши астральные чувства спят и не воспринимают окружающее; вы можете чувствовать ее и пребывать из-за этого в подавленном настроении: она говорит с вами, но на языке, который вы не научились понимать. В этих элементарных останках сохраняется то, что составляет низшую природу человека, и если на время вдохнуть в них жизнь, они будут воплощать низшие свойства умершего, те, что оказались недостаточно благородными, чтобы быть связанными с бессмертной его частью. Если привести в действие музыкальную шкатулку, играющую определенную мелодию, она будет повторять и повторять эту мелодию, хотя у нее нет собственного сознания. Остаточные эмоции и интеллект в астральных останках человека найдут свое выражение в том, что, если вынудить эти останки говорить, их речь будет в какой-то мере похожа на речь человека при жизни.

Подобное существо остается подвластным добрым и злым стремлениям, до тех пор пока не происходит окончательное разделение высшего и низшего. Оно может последовать зову высших принципов Природы, и тогда Дух притянет его к себе; либо оно может при посредстве медиума опять войти в соприкосновение с материей, опять закружиться в хороводе жизни, хотя и пользуясь для этого чужим организмом, прельститься еще раз физическими ощущениями и навсегда потерять из виду свое бессмертное «Я».

Черные маги и элементальные силы Природы порой используют такие астральные останки для того, чтобы творить зло. Если у астрального существа нет сознания, оно будет служить просто орудием этих людей или сил; будучи сознательным, оно может стать их союзником и помощником.

По мере того, как человек обретает большее благородство, низшие составляющие его элементы отторгаются и замещаются более высокими. Тот же процесс может идти в обратном направлении, если человек деградирует в своим деяниях и мыслях. Чувственный человек притягивает из Акаши те элементы, в которых нуждается его чувственность, ибо грубые наслаждения доступны лишь грубой материи. Человек, в котором пробуждаются и развиваются животные инстинкты, может опуститься настолько, что станет животным по характеру, если не по внешнему виду. Но поскольку внешняя оболочка есть просто выражение характера, то и она со временем начнет напоминать того или иного зверя.

На физическом плане материя более инертна, чем на астральном, и, соответственно, меняется медленнее. Астральная материя активнее и способна изменяться быстрее. Астральное тело человека, характером напоминающего некое животное, видящему предстанет в облике этого животного.³⁵

Астральная форма злого человека может предстать в животной оболочке, в случае если она настолько переполнена грубыми инстинктами, что сливается в его воображении с тем животным, которое является носителем подобных инстинктов. Она даже может завладеть формой какого нибудь животного; иногда это случается, когда астральной форме грозит немедленное разложение и гибель.

В народе и сейчас ходят легенды о людях, которые превращаются в животных и бродят по округе, вредя соседям и их скоту. Современная культура склонна объявлять невозможным все, что она не в состоянии объяснить; однако существование таких форм теоретически вполне допустимо, поскольку некто может отделить от себя свои астральные элементы и заставить их принять определенный облик, не обязательно человеческий, поскольку человек есть то, что он думает, и сила его воображения способна привести внешний облик в соответствие с характером.

Глава 4
Жизнь

Не было времен, когда меня не было, и в грядущем я не перестану быть.

Бхагавадгита

Мир форм можно сравнить с калейдоскопом, где разные типы изначальной энергии проявляют себя бесчисленным множеством способов, возникая, исчезая и возвращаясь вновь. Кусочки разноцветного стекла в калейдоскопе остаются всегда теми же кусочками стекла, меняя только свое расположение, в то время как иллюзия, вызванная их отражением в зеркалах, при каждом новом повороте игрушки заставляет их являться в новых конфигурациях, образуя все новые узоры. Так и Единая Жизнь проявляется в беспредельном множестве цветов и форм, действуя как «Материя» или «сила», сознательно или бессознательно, слепо или разумно, целенаправленно или нет, повсюду – начиная с атома, чья аура и прочее свиваются в общем вихре³⁶, невидимом, но вещественном, и кончая сияющими солнцами, фотосфера которых простирается на миллионы миль; начиная от амебы, протоплазма которой проявляет лишь зачатки инстинкта, и кончая совершенным Человеком, интеллектом своим превосходящим богов.

Формы – это обособленные и материализованные мысли. Если вы способны сконцентрироваться на некой мысли, отделив ее от всех остальных, вы создадите форму. Если суметь поделиться с этой формой сознанием, ее можно сделать сознательной, а если вам удастся одеть ее частичками материи, она станет видимой и осязаемой. Однако мало кто может сконцентрироваться на одной-единственной мысли, хотя бы на короткое время, ибо ум наш постоянно перескакивает с одного на другое; и немногие способны передать свое сознание, ибо для этого нужно заставить себя забыть собственные заботы и интересы; и столь же немногочисленны те, кому дано управлять элементами земли, поскольку для большинства она – госпожа и они сами влекомы к ней. Прототипы всех форм существуют в астральном свете, который есть Мировая Душа, заключающая в себе Мировой Разум; Акаша или Мировая Материя является ее более материальной субстанцией³⁷. После того как форма возникает на астральном плане, ее дальнейшее развитие сводится к тому, что нечто, уже существующее, посредством определенных процессов становится видимым и материальным. Это нечто есть идея или характер формы, и поскольку каждый характер представляет собой некую целостность, он находит определенное выражение во всех составляющих формы. Не бывает, например, человеческих существ с телом человека и головой животного, нет, человеческий характер данного существа будет воплощен во всех частях его организма; и как характер, присущий человечеству вообще, выражается в каждой индивидуальности, так характер данного конкретного человека выражается в каждом органе его тела. На этом основываются учения астрологии, френологии, хиромантии, физиогномики, которые – если понимать их правильно – не только могут, но и неизбежно должны давать правильные результаты. У солнц и планет, так же как и у всего, что только есть на земном шаре, имеются души, хотя не у всех из них имеются тела, ибо их тела – просто внешнее выражение души, и характер их заключен в их душах. Души эти воздействуют друг на друга и сами испытывают всевозможные воздействия, и когда характер души меняется, изменяются и физические формы. Такие астральные воздействия, составляющие душу Вселенной, создают все формы; они определяют свойства и рост минералов, растений и животных, в них причина эндемических и эпидемических болезней, они ответственны за развитие с течением веков различных видов животных и в какой-то мере предопределяют судьбы людей; они образуют энергии, характер которых сказывается во всем. Их сигнатуры (знаки) можно увидеть в книге Жизни, которая имеется у любой из форм – в размере и виде крыльев или конечностей, в линиях руки, в цвете глаз и волос.³⁸ Они выступают в качестве той силы, посредством которой Мировой Разум накладывает на все свою печать, и правдивая история любой частички мира записана на страницах ее души – для того, кто способен ее прочесть.³⁹ Так же и характер каждого индивидуального разума оставляет отпечаток на всех мыслях, словах и поступках данного индивида и на душах всего того, что попадает в его сферу.

Любая форма есть внешнее выражение некоего характера, который она представляет, и в силу этого обладает определенными особенностями, которые отличают ее от других форм. Изменение характера приводит к постепенному изменению формы. Если человек деградирует морально, признаки этого со временем станут заметны и в его внешности; люди, изначально отличавшиеся внешне и имевшие разные характеры, подстроившись друг под друга, порой и внешне в чем-то становятся похожими. Формы жизни, принадлежащие к одному классу и виду, обладают неким сходством, и у каждой национальности есть свои характерные черты, воплощенные в ее представителях. Чистокровного ирландца трудно спутать с чистокровным испанцем, хотя бы они были одеты совершенно одинаково, но если оба они уедут в Америку, в их детях или внуках национальные особенности родителей постепенно станут все менее заметными. Изменение характера меняет форму, но изменение формы не обязательно приводит к изменению характера. Человек, лишившийся ноги, становится калекой, но характер его при этом может остаться прежним. Ребенок вырастает и становится взрослым, но характер его, если не изменится в силу воспитания, сохранится таким же, каким был в детстве.

Все эти факты неопровержимо доказывают, что характер, природа любого создания есть нечто более существенное, чем его внешняя форма, что форма иллюзорна, а реален принцип, который никак не зависит от формы. Если бы характер человека зависел от унаследованной им формы, дети, рожденные от одних и тех же родителей и воспитывавшиеся в одинаковых условиях, были бы всегда похожи по своему душевному складу – однако всем известно, что родные братья и сестры могут иметь совершенно разные характеры и порой проявлять качества, которых их родители лишены. Возможность существования того или иного характера не определяется внешними условиями: обстоятельства могут лишь видоизменить характер, но не сформировать его. Даже на самой лучшей почве дуб не вырастет, если не посадить в нее желудя, и холерная палочка не вызовет эпидемии холеры там, где нет изначальной «предрасположенности» к этой болезни. Форма может способствовать развитию характера, но не она порождает его, и люди внешне очень похожие могут очень сильно различаться по характеру.

То, что при практически полной идентичности облика моральные и интеллектуальные качества людей оказываются совершенно разными, едва ли поддается объяснению, если мы по-прежнему будем закрывать глаза на то, что в любом существе, разумном или не обладающем разумом, исконным является его характер, а форма есть лишь внешнее выражение этой невидимой внутренней сущности, которая сохраняется, когда форма перестает существовать, и после ее разрушения находит воплощение в другой форме. Формы умирают, но их смерть не затрагивает характер, который сохраняется в астральном свете, как мысли человека остаются в его памяти, хотя события, вызвавшие их, давно отошли в прошлое. Характер не умирает и не меняется после того, как покидает форму, но отдыхает какое-то время, пребывая в субъективном состоянии, а потом облекается вновь в обновленную объективную форму, чтобы расти и изменять свою природу, пока эта форма будет жить. С этой точки зрения «смерть» есть жизнь, поскольку за тот промежуток времени, который именуется так, то, что составляет сущность любой формы, остается неизменным, а жизнь – это смерть, поскольку, пока форма живет, характер меняется, старые стремления и склонности умирают и замещаются новыми.

Страсти и пороки могут умереть в течение нашей жизни, уйдя же с нами в могилу, они родятся вновь.

Природа дуба существует до того, как начинает расти желудь, а растущее семя притягивает к себе из земли и воздуха те элементы, которые нужны, чтобы получилось именно это дерево. Характер ребенка существует как таковой прежде, чем рождается в мир физическая оболочка, и притягивает из духовной атмосферы те элементы, к которым обращены его стремления и склонности. Семя будет расти лучше там, где земля для него подходящая, и каждая человеческая монада, пребывающая в субъективном состоянии, когда ей придет время воплотиться, будет притянута к тем родителям, чьи свойства дадут наилучшую почву для развития ее наклонностей и стремлений и чей ум и моральные качества как-то соотносятся с ее собственными. Физические родители не могут произвести духовный зародыш ребенка, этот зародыш есть результат предшествующей духовной эволюции, которую он претерпел в течение прежних объективных жизней. Теперешняя жизнь любого существа подготавливает характер того, кто станет его преемником.

Растение достигает высшей точки своего развития, когда завязываются семена; кульминацией в телесном развитии животного является момент, когда оно обретает способность воспроизводить особей своего вида; однако интеллектуальное и духовное развитие человека может растянуться на долгие годы и после того, как он обретет способность к деторождению, и достичь высшей своей стадии, когда физическая форма уже увядает и перестает жить. Хорошее состояние физического тела безусловно способствует развитию характера, в той же мере как хорошая почва способствует росту дерева, но и самая замечательная почва не превратит чертополох в розовый куст, и у доброго и умного человека может быть сын разбойник или болван.

По мере того как изначальная субстанция развивается, проявляясь в формах, она спускается из универсального состояния в родовое, видовое и, наконец, индивидуальное. Восходя опять к бесформенному состоянию, она проходит обратный путь, границы индивидуальностей расширяются и в результате сливаются с целым. Жизнь на низших планах проявляется в недифференцированном состоянии: у воздуха нет определенной формы, каждой капле воды в океане дано то же бытие, что и мириадам других капель, один кусок глины – в сущности то же самое, что и другой. В растительном и животном царствах универсальный принцип Жизни проявляется в индивидуальных формах, но все же между отдельными растениями, деревьями, животными одного вида и людьми, принадлежащими к одному роду, разница невелика, и те черты, которые составляют особенность данной индивидуальной формы, исчезают вместе с ней. То, что на самом деле отличает одну индивидуальную форму от другой, не зависит от формы и продолжает существовать и после того, как жизнь формы приходит к концу. Различия форм преходящи, но различия природы и характера сохраняются; те качества, которые возвышают их обладателя, выделяя его из его окружения, лежат как раз в той области, где внешний облик не имеет никакого значения. Сократ был уродлив и при том гениален; тщедушное тело Наполеона никак не соответствовало величию его ума. Почет и слава осеняют гробницу формы, и великие умы часто обретают большую власть после того, как служившие им тела обращаются в прах. Могущественный разум объемлет сферу, простирающуюся далеко за пределы физической оболочки, в которой от живет. Он не умирает со смертью этой оболочки. Его характер продолжает существовать и может явиться на земле вновь. Слабый разум порой сморщивается и иссыхает, пока живет в форме.

Все характеры, после того как они покидают форму, реинкарнируют, или перевоплощаются, но если индивид не обладал своим особым характером, общая природа вида или класса будет тем единственным, что способно, покинув старое тело, облечься в новое. Если у индивида выработался собственный характер, который отличает его от его собратьев, этот отдельный характер переживет как нечто индивидуальное разрушение своей формы, поскольку закон, действующий в рамках целого, или класса, будет действовать также и в частных случаях. Капля воды, попав в сосуд с водой, смешается в ней и растворится в общей массе; можно выпарить воду и сконденсировать опять в капли, но той самой капли среди них уже не будет. Однако если в воду подмешать каплю какого-нибудь эфирного масла, после чего в реторте обратить воду в пар и сконденсировать опять, в получившейся жидкости будет присутствовать та же капля масла. Возвышенный характер может за время жизни утратить свою индивидуальность и опуститься до общего уровня, но коль скоро он обозначил свое отличие от остальных, все, что есть в нем особенного, переживет смерть формы. Для изменения характера нужна индивидуальная форма; чтобы возникла индивидуальная форма, должен существовать характер.

Желая создать форму, мы должны первым делом задать ее характер. Скульптор, который бесцельно обтесывает камень, не составив себе точного представления о том, что же именно он хочет изваять, никогда не сотворит шедевра. Форма – это храм, где характер учится и обретает опыт, проходя через жизненные испытания. Чем суровее испытания, тем быстрее развивается характер индивида; при легкой жизни форма порой вырастает до больших размеров, но характер останется слабым; тяготы могут истощить форму, но они укрепят дух. Формы растут за счет других форм; развитие одного характера может вызвать развитие прочих. Формы истощаются, если отдают часть своего вещества иным формам; характеры крепнут, делясь с другими своей силой. Индивиды пьют энергию друг друга, пока им требуются материальные формы, но однажды сформировавшийся характер черпает силы в себе самом. На самом низшем плане, где импульсы физической жизни действуют очень вяло, конкретная форма может пребывать изолированно достаточно долгое время: век булыжника или бриллианта исчисляется многими столетиями, ибо всепожирающее пламя Жизни в них едва тлеет; однако для тех форм, в которых жизнь бурлит, постоянная изоляция представляет угрозу существованию. Чем выше мы поднимаемся по лестнице живых существ на физическом плане, тем менее они способны выдерживать изоляцию. Одинокая сосна может расти одна среди снега и льда, практически на голом камне, где не выживет никакое более высоко организованное существо; зверь способен жить более или менее сам по себе в лесу, а человек в такой ситуации умер бы с голоду. Жизнь, заключенная в форму, должна питаться другими формами; характер самодостаточен, соприкосновение с другими характерами ему нужно только как применение его сил, и по мере того, как он растет и все больше использует свои возможности, собственная его сила крепнет.

Свойства, которые образуют характер, не имеют формы; они могут быть выражены в форме, но после того, как форма распадается, возвращаются опять туда, где форм нет. Абстрактные идеи, такие, как добро, зло, мудрость, сила, любовь, надежда, вера и милосердие, не имеют никакой формы, но они могут стать характерными чертами живого существа и сделать его хорошим или плохим, мудрым или могущественным и т. д. И все же эти качества существуют, даже если они не явлены в формах; формы не способны создавать сами собственные свойства, но служат лишь выражением существующих принципов, которые могут проявиться, а могут и не проявляться в формах.

«Дух», или характер, выступает как проектировщик формы; астральные силы Природы – ее зодчие, а физический план поставляет материал, необходимый, чтобы сделать форму вещественной и дать ей возможность контактировать с этим планом. Мысль – могущественная сила, вызывающая формы к жизни. Мысли человека, живущего в физическом теле, определяют стремления его души, когда она находится в субъективном состоянии, а эти стремления, в свою очередь, притягивают другие влияния и связывают ее опять с формой. Человек, не ощущающий себя отдельной личностью и не желающий жить в качестве такой личности, может в субъективном состоянии остаться безличной силой, духовно превосходящей любую личность; но тот, кого влечет иллюзия «я», будет притянут к форме. Сущность, влекомая иллюзией «я», может воображать себя чем-то отдельным, отделенным от универсальной Жизни и все остальные существа рассматривать как нечто отличное от целого. Эта иллюзия питает бесчисленное множество других иллюзий. Из ощущения «я» возникает любовь к себе и стремление продолжить свое существование как личности, порождающее жадность, корыстолюбие, зависть, ревность, страхи, сомнения и печаль, боль и смерть, а также целую вереницу переживаний и страданий, которые делают жизнь человека безрадостной и мешают ему достичь вечного счастья. Если человек несчастен и не способен найти счастье внутри себя, самый надежный и быстрый способ обрести радость и покой состоит в том, чтобы забыть себя и жить, так сказать, в других, объединив свое сознание с сознанием иных людей – некоторых или даже всех. Осознавая других и сочувствуя другим, он прекратит думать о себе, и иллюзии, порождаемые «я», на время перестанут его терзать. Человек, который живет в эмоциональной изоляции, не будет интересоваться ничем, кроме своих личных проблем. Все его энергии концентрируются внутри него, и он становится постепенно все более и более ничтожным и духовно мелким. Мало-помалу мысли его опускаются на низшие планы, он делается все «тяжелее», по мере того как душа его уплотняется; и если однажды полученный импульс к нисходящему движению не будет ничем уравновешен, человек станет погружаться все глубже и глубже, покуда его личность после смерти формы не исчезнет в вихре и он не перестанет существовать в человеческой форме, как еще при жизни утратил человеческий характер. Когда физическое тело истлеет, а «магнетическое тело» рассыплется, составляющие его душу элементы еще не исчезнут. Это существо окажется игрушкой главенствующих своих эмоций, оно не будет двигаться осмысленно, ибо, не имея интеллекта, не сможет принять никакого решения, а станет метаться, влекомое инстинктами, пока все запасы энергий в нем не исчерпаются и не кончится его бытие как формы.⁴⁰

Как и на физическом плане, существо, оказавшееся в изоляции на астральном плане, будет страдать от голода. Эмоция, чтобы жить, должна питаться сходными с ней эмоциями, иначе она поглотит своего носителя. Человек, который очень сильно любит другого человека или очень к чему-то привязан и не в силах достичь желаемого, должен перенести свою любовь и привязанность на какой-то другой предмет; в противном случае попытки превозмочь свое чувство приведут его к гибели. Если любовь будет обращена к более высокому идеалу, она сделает человека счастливым; обращенная к низшему, она не принесет ничего, кроме разочарования. Сдерживаемый гнев должен найти выход, иначе человек взорвется, – покой приходит вслед за бурей. «Черный маг», который стремится навредить или принести смерть некоему человеку силой своей ненависти, может сам пасть жертвой могущественной силы, которую он вызвал к жизни: если ей не достанет мощи, чтобы воздействовать на объект, на который она была направлена, она обратится на свой источник. Накопленную энергию нельзя уничтожить, ее надо передать другим формам или преобразовать в иной вид движения – она не может вечно пребывать в бездействии и притом продолжать существовать. Бесполезно сопротивляться страстям, которыми мы не способны управлять. Если накопившуюся энергию не направить в другое русло, мощь ее будет расти и расти, пока она не возьмет верх над волей и разумом. Чтобы подчинить ее себе, надо направить ее на нечто иное и более высокое. Так, любовь к чему-то грубому изменит свою природу, если обратить ее в любовь к чему-то высшему, а порок может стать добродетелью, когда объект стремлений окажется другим. Страсть слепа, она устремляется туда, куда ее направляют, и рассудок – более надежный поводырь для нее, чем инстинкт. Любовь к форме исчезает со смертью формы и вскоре после нее; любовь к характеру сохраняется даже после того, как форма, в которую этот характер был облачен, перестает существовать.

Некоторые люди живут в совершеннейшей изоляции на низшем интеллектуальном плане: к ним относятся те, чьи мысли полностью поглощены умственными занятиями, и потому у них нет ни времени, ни желания прислушаться к зову собственных чувств. Они живут, образно говоря, под куполом своего храма, в голове, а сердца их при этом голодают и обращаются в камень. Они концентрируют всю силу своего интеллекта в мозге и могут узнать очень много мелких подробностей о жизни на нашей планете, но погружаясь в частности, они часто оказываются неспособными найти гармонию с целым. Именно такие люди и пополняют в основном ряды «материалистов», «скептиков» и «рационалистов» нашего века. Они отворачиваются от своего исконного права на бессмертие, поскольку убедили себя в том, что это невозможно; совершают преступления «во имя науки», презрев законы человечности; их астральные тела существуют еще какое-то время после смерти их физических форм, пока интеллектуальная энергия, запасенная в них, не иссякнет, но с духовными стремлениями такие люди прощаются еще при жизни, поэтому в конце концов, после распада души, от них не остается ничего.

Все формы, созданные Природой, изначально есть творения универсальной Жизни, воплощающейся в формах. Они – проявления Единого в Трех, но сами по себе они безжизненны. Они по-прежнему остаются непроявленным Единого, которое должно начать действовать в форме, чтобы форма ожила. Три, получающие жизнь через посредство Единого, превращаются в Четыре, и потому Четыре – число совершенства. Оно представлено квадратом, посредством которого строится Вселенная, и находит символическое выражение в животворных воздействиях, приходящих с четырех сторон света: Севера, Юга, Запада и Востока.

Жизнь пропитывает всю Природу, она содержится в каждой частичке материи, и только когда последняя крупица жизни уходит из формы, форма перестает существовать. В некоторых формах она может бездействовать долгие века, но после того как она начинает проявляться в форме, возникает движение. Чем более развита форма, тем активнее будет бурлить в ней жизнь. В камне жизнь незаметна, но без нее невозможно соединение атомов. Если жизненный принцип изъять из минерала, его форма тем самым будет уничтожена. Зерно из египетской гробницы прорастает и дает всходы, если посадить его в землю, хотя жизненный принцип спал в нем многие столетия. Если бы аналогичным образом удалось приостановить кипение животной жизни, индивидуальное существование животного или человека можно было бы продлить на неопределенно долгий срок. Камни живут с начала Манвантары до последних ее мгновений; жизнь некоторых форм очень долгая, но если жизненный импульс однажды задан, трудно – если не невозможно – сдержать его. Чтобы добиться этого, надо обладать могуществом Посвященного, который способен сконцентрировать жизненную энергию в высших принципах, существование которых не связано с формой, и таким образом продлить свою жизнь. Известный факт гласит, что «факир», погребенный заживо и извлеченный из могилы через несколько недель или даже месяцев, после всего этого возвращался к жизни: это означает просто, что его физическое тело в течение этого времени было бездеятельным и практически безжизненным, в то время как жизненная энергия выступала в качестве деятельного начала в «истинном» человеке, который не уйдет в могилу.