Текст книги "Легенды, заговоры и суеверия Ирландии"

Есть на реке Шаннон остров, и если кто увидит русалку, которая сидит на камнях при свете солнца, то люди знают, что где-то неподалеку свершилось преступление, ибо она появляется только для того, чтобы предсказать несчастье, и она настроена против смертных и радуется всем их бедам.

Однажды молодого рыбака течение принесло близко к тому острову, и он увидел длинную полосу алой крови, и ему пришлось провести через нее свою лодку, пока он не достиг скал, на которых сидела русалка; и затем лодка стала вращаться кругом и кругом, будто в водовороте, и наконец исчезла под волнами.

Однако юноша не потерял сознания, он оглянулся и увидел, что оказался в прекрасной стране, где всюду росли высокие растения; и русалка пришла и стала сладко петь ему, и предложила ему выпить вина, но он не хотел пить его, ибо оно было алым, как кровь. Затем он посмотрел вниз и, к ужасу своему, увидел лежавшего на дне солдата с перерезанным горлом; и кругом него была лужа крови, и он уже ничего не помнил, пока не оказался снова в своей лодке; лодку течением несло прямо в ураган, и внезапно его выбросило на скалу, где и нашли его друзья, которые уже искали его, и отнесли домой. Там он услышал странную вещь: один солдат, который дезертировал из бараков в Атлоне и за которым была погоня, сам перерезал себе горло и бросился с моста в реку; и это был тот самый человек, тело которого юноша видел лежащим в пещере русалки. После этого не было ему ни мира, ни покоя, пока он не пришел к священнику, который произвел над ним обряд изгнания нечистой силы и дал ему отпущение грехов; и потом злая сирена со скал уже не беспокоила его, хотя она все еще посещает острова на Шанноне и пытается заманить свои жертвы к смерти.

Однажды ночью в сельскую хижину зашел величественный, благородного вида человек и сказал хозяйке, что она должна пойти с ним, и немедленно, поскольку его супруге нужна кормилица для ее младенца. Она еще не успела ответить, как он, сказав так, вскинул ее на своего огромного черного коня, в дамское седло у себя за спиной. И она уселась там, дивясь, какой же он высокий и призрачный, поскольку сквозь него она могла видеть лунный свет.

– Не бойся, – сказал он, – и ничего плохого с тобой не случится. Только не задавай вопросов, что бы ни случилось, и не пей вина, которое могут тебе предложить.

Когда они достигли дворца, она увидела, как кругом ходят прекраснейшие дамы, все в драгоценных камнях, и ее провели в комнату, убранную шелками, и золотом, и кружевами, тонкими, как паутинка; и здесь, на кровати, стоявшей на хрустальных колонках, лежала сама мать, прекрасная, как ангел, и рядом с ней – маленький ребенок. И когда кормилица перепеленала малыша и протянула его матери, леди улыбнулась и предложила ей вина.

– Ибо тогда, – сказала она, – ты никогда не оставишь нас, а я хотела бы, чтобы ты всегда была со мной.

Но женщина отказалась, хотя прекрасное яркое красное вино и казалось ей весьма соблазнительным.

– Ну ладно же, – сказал господин и хозяин дома, – вот тебе три подарка, и ты можешь свободно забрать их, ибо тебе от них никакого вреда не будет. Вот кошелек, который никогда нельзя открывать, но пока он у тебя, тебе всегда будет хватать денег; пояс – кто бы ни носил его, его никогда не убьют в сражении, и трава, которая имеет силу исцелять все болезни на семь поколений.

Тогда женщину опять посадили на коня с ее тремя подарками, и она целой и невредимой добралась до дому.

Тогда первое, что она сделала – из любопытства, – это открыла кошелек, но там не было ничего, кроме каких-то диких цветов. Видя это, она была так зла, что выбросила траву.

– Да они только посмеялись надо мной, – сказала она, – и я не верю ни одному слову из того, что они сказали.

Но муж ее взял пояс и сохранил его, и он передавался в семье от отца к сыну; последний, кто носил его, прошел через все волнения девяносто восьмого года[40]40
  Имеется в виду освободительное восстание в марте – октябре 1798 года, организованное движением «Объединенные ирландцы» при поддержке революционной Франции. Считается, что в 1798 году погибло более тридцати тысяч ирландцев.


[Закрыть] и сражался во всех сражениях, но ни разу не пострадал и не был ранен. Однако после его кончины никто не знал, что сталось с поясом; его уже больше никогда не видели.

Одну женщину ночью унесли во дворец фей, чтобы она поухаживала за одной из прекрасных фей, которая лежала больной на своем золотом ложе. И когда она подходила к воротам, какой-то человек прошептал ей на ухо:

– Не ешь еды и не бери денег у фей, но попроси всего, чего хочешь, и ты это получишь.

Так что когда леди фея выздоровела, она спросила сиделку, чего бы ей хотелось. Женщина ответила:

– Мне нужны три вещи для моих сыновей и их потомства: счастье в рыбалке, счастье в учении и счастье в игре.

И она это получила. И до сего дня эта семья остается самой богатой, самой мудрой и самой удачливой во всей округе. Они выигрывают в любой игре и на всех скачках, но всегда честно и без обмана; и даже сам священник не может их опередить в книжной учености. И все знают, что эта сила пришла к ним от дара фей, хотя с этим даром и пришла удача, а не беда; и все труды рук их процветают во всех поколениях с того дня, как им были дарованы три желания.

Островитяне, как и все ирландцы, верят, что феи – это падшие ангелы, которых Господь Бог сбросил с небес за их греховную гордость. Некоторые из них упали в море, некоторые – на сухую землю, а некоторые – глубоко в ад, и дьявол дает им знания и силу и посылает их на землю, где они творят много зла. Но феи земли и моря – в основном добрые и красивые создания, которые не причинят никому зла, если их не беспокоить и позволить им танцевать на волшебных холмах в лунном свете под свою сладкую музыку, чтобы им не мешало присутствие смертных. Как правило, люди считают огонь могущественным средством от волшебства, поскольку у дьявола есть сила только во тьме. Поэтому они кладут горячий уголек под маслобойку и проводят зажженной соломинкой над головой коровы, если животное кажется больным. Но до свиней никому дела нет, ибо говорят, что дьявол сейчас уже не имеет никакой власти над ними. Когда человек зажигает свечу, он крестится, потому что в этот момент злые духи вылетают из дома от страха перед светом. Огонь и святую воду считают священными и могущественными, лучшей защитой против всякого зла и достовернейшей проверкой, в случае если кого-то подозревают в колдовстве.

Однажды вечером один человек шел поздно домой и прошел мимо дома, где две женщины стояли у окна и говорили.

– Я оставила мертвого ребенка в колыбели, как ты попросила меня, – сказала одна из женщин, – и смотри, тут еще один ребенок, возьми его и отпусти меня. – И она положила младенца на простыню у окна; казалось, он тихо спит, и он был весь одет в белое.

– Постой, – сказала другая, – пока не поешь немного, и тогда отнеси его королеве фей, как я и обещала, вместо умершего ребенка, которого мы положили в колыбель к няньке. Подожди, пока луна взойдет, и ты получишь плату, что я обещала.

И тогда обе отвернулись от окна. Тут мужчина понял, что во всем этом – какое-то дьявольское волшебство. И когда женщины отвернулись, он пробрался к открытому окну, засунул туда руку, схватил спящего ребенка и тихо, без звука, вытянул его наружу. Затем он убежал домой так быстро, как только мог, пока женщины не поняли, что случилось, и передал ребенка на попечение своей матери. Мать его сначала разозлилась, но когда он рассказал ей всю историю, она поверила ему и уложила ребенка – это был милый, красивый мальчик с личиком как у ангела.

На следующее утро в деревне был большой переполох: прошли слухи, что первенец жившего там знатного лорда, миловидный и здоровый ребенок, внезапно умер ночью безо всяких признаков болезни. Когда утром они посмотрели на него, ребенок лежал мертвым в колыбели: он стал ссохшимся и морщинистым, как маленький старичок, и никакой красоты больше не было в нем. Великий плач поднялся повсюду, и вся страна собралась на похороны. Среди собравшихся был и тот молодой человек, что унес ребенка, и когда он посмотрел на маленькое сморщенное существо в колыбели, он рассмеялся. Родители ребенка разозлились, услыхав его смех, и собрались уже выгнать его.

Но он сказал:

– Постойте, разожгите сильный огонь.

И они так и сделали.

Тогда он подошел к колыбели и сказал мерзкому маленькому созданию громким голосом, так что его слышали все люди:

– Если ты не встанешь сейчас же и не уйдешь, то я сожгу тебя на огне, ибо я доподлинно знаю, кто ты такой и откуда пришел.

Немедленно ребенок сел и начал ухмыляться ему в лицо, и рванулся к двери, чтобы сбежать; но человек поймал его и швырнул в огонь. В тот момент, когда существо почувствовало на себе жар, оно превратилось в черного котенка, вылетело в трубу, и больше его не видели.

Тогда мужчина послал весть своей матери и велел ей принести другого ребенка, который и оказался истинным наследником, родным сыном лорда. Всех охватила великая радость. Мальчик вырос и сам стал великим лордом, и когда пришло его время, он стал хорошо управлять своим поместьем; потомки его живут и сегодня, ибо все у него пошло хорошо после того, как его спасли от фей.

Когда феи крадут прекрасное смертное дитя, они оставляют на его месте уродливое морщинистое существо. И эти подменыши фей вырастают злобными и порочными и при этом страшно прожорливыми. Несчастные родители нередко стараются проверить ребенка огнем таким образом: они сажают ребенка посреди хижины, раскладывают вокруг него огонь и с полным основанием ожидают, что он превратится в комок торфа. Но если ребенок переживает это испытание, то его уже считают членом семьи, хотя и с большой неохотой, и, как правило, все соседи ненавидят его за злобные шалости. Но дети сидов и смертных матерей всегда умны и прекрасны, и особенно блистают в музыке и танце. Однако при этом они обладают страстным и капризным характером, и на них иногда находит странное угрюмое настроение; тогда они превыше всего жаждут одиночества и как будто бы беседуют с какими-то невидимыми духами.

Феи часто уносят красивых и молодых крестьянок, чтобы те служили кормилицами для их потомства. Но этим женщинам позволяют после заката возвращаться к своим собственным детям. Однако, входя в дом, муж должен немедленно обрызгать ее святой водой во имя Господа, и тогда она снова примет свой собственный облик. Ибо иногда она приходит с шипящим звуком, подобно змее, то она является черной и в саване, как будто восставшая из мертвых, и, наконец, в своем собственном облике – тогда женщина садится на свое старое место у огня и кормит своего ребенка; и муж не должен задавать вопросы, но молча покормить ее. Если на третью ночь она уснет, то все будет хорошо, ибо тогда муж может немедленно повязать красную нить через порог, чтобы феи не пришли и не унесли ее, и если третья ночь пройдет без происшествий, то феи навеки потеряют свою власть над нею.

Островитяне твердо верят в фей, которые живут в пещерах у моря, – это маленькие человечки высотой примерно с комок торфа; они выходят из трещин в скалах, они жизнерадостны и веселы, ходят в зеленых куртках и красных шапочках и всегда готовы помочь тем, кто им нравится, хотя, если их оскорбят или обидят, зачастую могут стать очень злыми.

Был на острове старик, которого называли Шон-Мор – Большой Шон, и он говорил, что ночью часто путешествует вместе с маленькими людьми и носит их мешки; и по возвращении они дают ему странные магические дары, и они-де научили его тайне власти, так что он всегда может восторжествовать над своими врагами, в том числе и над феями, ибо у него столько же мудрости, как у любой из них, и он мог бы сразиться с дюжиной фей заодно, если бы хотел, и покидать их в море или задушить водорослями. Поэтому фей разозлила его гордость и самонадеянность, и они решили сделать ему что-нибудь плохое – просто чтобы позабавиться, раз уж им захотелось повеселиться. Итак, однажды ночью, когда он возвращался домой, Шон внезапно увидел между собой и домом огромную реку.

– Как же мне через нее перебраться?! – воскликнул он, и немедленно к нему подлетел орел.

– Не плачь, Большой Шон, – сказал ему орел, – забирайся ко мне на спину, и я перевезу тебя целым и невредимым.

Большой Шон сел на орла, и они полетели прямо вверх высоко-высоко, и наконец орел спустил его вниз у склона огромной горы в таком месте, которого он раньше никогда не видел.

– Плохую шутку ты сыграл со мной, – сказал Шон, – скажи-ка мне, где же я теперь?

– Ты на луне, – сказал орел, – и спускайся как можешь, потому что теперь мне уже пора улетать, так что до свидания. Смотри, через край не свались. До свидания. – И с этими словами орел улетел.

И тут же в скале открылась расщелина, из которой появился мужчина; он был бледен как смерть и держал в руке серп.

– Как ты сюда попал? – спросил он. – Сюда приходят только мертвые. – И он пристально посмотрел на Большого Шона, так что тот задрожал, как будто действительно был уже при смерти.

– Ох, ваша светлость, – ответил он, – я живу далеко отсюда. Расскажите мне, как бы мне спуститься, и, прошу вас, помогите мне.

– Да, я тебе помогу, – сказал бледный человек. – Вот как я тебе помогу. – И с этими словами он так ударил его серпом, что Шон так и свалился через край луны; и он падал и падал все вниз и вниз, пока, к счастью, не попал в самую середину стаи гусей, и тот старый гусак, что был вожаком той стаи, остановился и стал смотреть на него.

– Что же ты здесь делаешь, Большой Шон? – сказал он. – Я же хорошо тебя знаю. Я тебя часто вижу там, внизу. Что же твоя жена скажет, если услышит, что ты так поздно задержался ночью и ходишь непонятно где? Это очень неприлично, и хорошо воспитанные гусаки так никогда не делают, не говоря уж о людях; мне, Большой Шон, за тебя просто стыдно.

– Ох, ваша честь, – сказал бедолага, – это все проделки злых ведьм, это они все сделали; но позвольте мне только взобраться вам на спину, и если ваша честь отнесет меня целым и невредимым домой, то я буду вечно благодарен всем гусыням и гусакам в этом мире, пока я жив.

– Ну ладно, тогда забирайся мне на спину, – сказал гусак, громко хлопая своими крыльями над Шоном; но у того так и не получилось взобраться ему на спину, так что он ухватился за одну ногу, и он с гусаком стал спускаться вниз и вниз, пока они не добрались до моря. —

Теперь пусти меня, – сказал гусак, – и ищи путь домой как можешь, ибо я с тобой уже потерял уйму времени и мне пора. – И он стряхнул Большого Шона, который с громким плеском упал в море; и когда он уже был почти мертв, мимо проплыл огромный кит и похлопал по нему своими плавниками. Шон потерял сознание и пришел в себя, лежа на траве на своем собственном поле у большого камня, и его жена стояла над ним, и обливала его водой из большой кадушки, и хлопала ему по лицу своим передником.

И тогда он рассказал своей жене всю историю, которая (как он говорил) чистая правда, что твоя Библия, но я не думаю, что она поверила хоть одному его слову, хотя боялась сказать это такому, как Большой Шон, который и до сего дня утверждает, что все это было делом рук фей, как бы ни смеялись и ни издевались над ним злые люди и как бы они ни утверждали, что он просто был пьян.

Многие люди считают, что феи пещер – это остатки древних племен богини Дану, которые некогда правили Ирландией, но были побеждены сыновьями Миля.

Эти самые племена были великими некромантами, искусными в любом роде магии, и блистали во всех видах искусств – это были строители, поэты и музыканты. Сначала сыновья Миля хотели полностью их уничтожить, но постепенно они были так очарованы и пленены талантами и силой племен богини, что позволили им остаться и строить крепости, где устраивали пиры с музыкой, пением и песнями бардов. И порода лошадей, которых они выращивали, была непревзойденной во всем мире – быстрые как ветер, с выгнутой шеей, широкой грудью, трепещущими ноздрями и с большим глазом, – было видно, что они созданы из огня и пламени, а не из тупой тяжелой земли. И племена богини устраивали для них конюшни в больших пещерах в холмах, и они были все украшены серебром и одеты в золотые уздечки, и никогда рабам не позволяли ездить на них. Блистательным зрелищем была кавалькада всадников племен богини Дану. Семижды по двадцать коней: у каждого во лбу горел, как звезда, драгоценный камень, и семижды по двадцать всадников, все сыновья королей в зеленых плащах, отороченных золотом, и в золотых шлемах на голове, и с золотыми наголенниками на ногах, и у каждого рыцаря в руке было золотое копье.

И жили они так по сто лет или больше, ибо своими чарами они могли сопротивляться власти смерти.

Случилось так, что в один прекрасный день король Мунстера увидел прекрасную купающуюся девушку, и он полюбил ее, и сделал своей королевой. И во всей стране не было такой красивой на вид женщины, как прекрасная Этайн, и слава о ее красоте дошла до слуха великого и могучего вождя и короля племен богини Дану, которого звали Мидир. Тогда он переоделся и прибыл ко двору короля Мунстера как странствующий бард, чтобы взглянуть на красоту Этайн. И он вызвал короля на игру в шахматы.

– Кто ты такой, чтобы я играл в шахматы с тобой? – спросил король.

– Испытай меня, – сказал чужеземец, – ты найдешь во мне достойного противника.

Тогда король сказал:

– Но доска для шахмат стоит в покоях королевы, и я не могу беспокоить ее.

Однако когда королева услышала, что какой-то чужеземец вызвал короля на партию в шахматы, она послала своего пажа с доской для шахмат, а затем и сама пришла, чтобы приветствовать гостя. И Мидир был так поражен ее красотой, что не мог говорить, а мог только глядеть на нее. И королева также казалась взволнованной, и через некоторое время она оставила их.

– Ну же, на что мы будем играть? – спросил король.

– Пусть победитель назовет приз, – ответил чужеземец, – и пусть он получит все, чего пожелает.

– Согласен, – ответил король.

Тогда они сыграли партию, и гость победил.

– Чего же ты теперь потребуешь?! – вскричал король. – Я обещал, что ты получишь все, чего захочешь, только назови.

– Я требую в качестве приза госпожу Этайн, королеву, – ответил чужеземец. – Но я прошу отдать ее мне только в этот же день через год. – И гость ушел.

Король был в полном недоумении и замешательстве, но он хорошо запомнил время, и в ту же ночь двенадцать месяцев спустя он устроил в Таре огромный пир для всех королей, и поставил три ряда своих избранных воинов вокруг всего дворца, и запретил любому постороннему заходить туда под страхом смерти. Все было спокойно (по крайней мере, так он решил), и король занял свое место на пиру, и рядом с ним была прекрасная Этайн, вся сверкавшая драгоценностями и с золотой короной на голове; праздник продолжался до самой полуночи. И тогда король посмотрел и с ужасом увидел, что чужестранец стоит прямо посреди зала, но, казалось, никто не видел его, кроме самого короля. Тот пристально смотрел на королеву, и, подойдя к ней, он заиграл на золотой арфе, что была у него в руках, и запел тихим и сладостным голосом:

 
Ты пойдешь ли, свет-жена,
В чудный край, где песнь слышна,
Косы – желтый первоцвет,
Тело там – нежно и бело как снег.
 
 
Войдешь в народ сияющий мой,
Тебе на главу – венец золотой,
Мед, эль и сливки – напиток твой,
О, свет-жена, ты там будешь со мной!
 

Затем он нежно обвил рукою стан королевы, и заставил ее встать с королевского трона, и прошел с ней через всех гостей, – никто не помешал ему, – и сам король был как во сне и не мог ни говорить, ни двинуться с места. Но когда он пришел в себя, то понял, что чужеземец – один из волшебных князей племен богини Дану и он унес прекрасную Этайн в свое волшебное жилище. Поэтому король послал вестников ко всем королям Ирландии с тем, чтобы те уничтожили все крепости ненавистного племени богини, и резали, и убивали, и никого не оставляли в живых, пока королева, его юная супруга, не будет возвращена ему. Но все-таки она не вернулась. Тогда король из мести приказал закрыть все стойла, где держали королевских коней племен богини Дану, чтобы те умерли с голода; но кони были благородной крови, и ни засовы, ни замки не могли удержать их; они пробились сквозь запоры и улетели прочь, как вихрь, и разбежались по всей стране. И все короли, увидев красоту этих коней, совсем забыли о поисках королевы Этайн и только старались, как могли, схватить и удержать при себе несколько волшебных скакунов с их серебряными подковами и золотыми уздечками. Король пришел в бешенство от гнева, и послал за главным друидом, и сказал ему, что его казнят, если он не найдет то место, где прячут королеву. Так друид обошел всю Ирландию, и искал, и творил заклинания с помощью огама, и наконец, когда он вырезал четыре огама на четырех веточках орешника, ему открылось, что глубоко внутри холма в самом центре Ирландии королеву Этайн прячут в очарованном дворце Мидира, князя фей.

Тогда король собрал великую армию, и они окружили холм, и копали все глубже и глубже, пока не добрались до самого центра, и как только они достигли врат сказочного дворца, Мидир своими чарами выслал вперед из склона холма пятьдесят прекрасных женщин, чтобы отвлечь внимание воинов; все они были настолько похожи на королеву и видом, и чертами лица, и платьем, что сам король воистину не мог понять, была ли среди них его собственная жена или нет. Но Этайн, когда увидела, что ее супруг так близко, была тронута любовью, которую он питал к ней в своем сердце, и сила заклятия пала с ее души, и она пришла к нему, и он поднял ее на своего коня, и нежно поцеловал ее, и привез обратно в свой королевский дворец в Таре целой и невредимой, и отныне они жили долго и счастливо.[41]41
  Легенда о Мидире и Этайн известна во многих вариантах. По одной из версий, Этайн в прошлой жизни была возлюбленной Мидира, и они расстались из-за колдовства жены Мидира, Фуамнах. Наиболее известная версия саги кончается тем, что король (в древнеирландском варианте его зовут Эохайд) увозит Этайн от Мидира. Этайн рожает королю дочь, но потом Мидир является ему и сообщает, что женщина, которую он заполучил, – на самом деле его дочь, рожденная от Этайн, когда она жила в волшебном холме, а сама Этайн осталась с Мидиром. Потрясенный король дал обет никогда не видеть своей дочери и через несколько лет был убит внуком Мидира, который принес его голову деду.
  Леди Уайльд, скорее всего, использовала версию саги, изложенную в знаменитой рукописи XIV века – «Желтой книге Лекана». Перевод стихотворения из этой версии сделан нами по оригинальному тексту.


[Закрыть]

Но вскоре после этого власть племен богини Дану была разрушена навеки, и те, что остались, укрылись в пещерах, где и живут до сего дня, и занимаются своей магией, и творят заклятия, и не умрут до дня Страшного суда.