Текст книги "Кот Один и королева гоблинов"

Глава 4

Ковыляя, словно хромые ленивцы под дождём, мы с двумя лучшими друзьями анализировали положение дел по дороге из школы домой.

– Это же как в «Подмене»! – проорал Сандро, пытаясь перекричать ветер.

– Как в под… чём? – отозвался Джулио.

– Ты глухой, что ли? – ответил я. – Он сказал «подмане»!

– В «Подмене», в старом ужастике, – повторил Сандро, воздевая руки к небу. – Их… особенность в том, что они похищают новорождённых и подменяют их представителями своего вида.

Сандро и Джулио, в точности как и я сам, – первостатейные ботаны. Мы сооснователи, а также единственные члены Клуба Комиксов Монте-Пикка, городка на холмах, где мы живём.

Знаю, «Клуб Комиксов» не бог весть какое название, но пока нет альтернативы получше, мы всё же нашли в себе смелость написать по электронной почте нашему главному и неоспоримому кумиру, Спайдер-Геймеру – наикрутейшему ютуберу всех времён. Когда идёт речь о комиксах, сериалах и кино, ему равных нет.

Но у нашего Клуба есть и другая подлинная цель. Тайная. Защитить Землю. Чтобы быть готовыми к любым ситуациям, мы тренируемся сражаться на деревянных мечах и изучаем всё, что могло бы нам пригодиться: например, основы оказания первой помощи или передача сообщений при помощи азбуки Морзе. Если так рассказывать, может показаться, что мы всего лишь дети, которые играют в спасение планеты, но несколько недель назад мы и правда спасли Землю от апокалипсиса из скандинавской мифологии!

Сандро – величайший фанат жанра «фэнтези». Он счастливый обладатель реплики меча Арагорна из «Властелина колец», которым Петра рубанула меня по ноге и отправила в больницу. С тех пор меч СандрАрагорна так крепко прибили к стене его комнаты, что даже король Артур собственной персоной не смог бы его снять.

Мы снова заковыляли вверх по склону, теряясь каждый в собственных мыслях, и не произнесли ни слова, пока не дошли до веранды моего дома.

– Ты уверен, что всё нам рассказал? – спросил Джулио, стряхивая с себя дождь. – Возможно, ты видел или слышал что-то, что в тот момент показалось тебе необычным…

Джулио – ботан научного склада, он знает массу всего про физику и химию. Обычно эти его увлечения невинны, но в последние недели он подсел на сериал о подразделении научной полиции и уверился, будто он новый Шерлок Холмс.

– Мы сражались с волками, сотворёнными из тени, в твоём коте живёт скандинавский бог и всё остальное, – прервал его Сандро, показывая указательным пальцем в сторону сада. – Но вот такое я совершенно не ожидал когда-нибудь увидеть.

Я повернулся в том направлении, куда указывал Сандро, и чуть не подавился слюной от удивления: средневековый рыцарь, которого я видел накануне вечером, во всех своих доспехах и прочих атрибутах поднимался вдоль дороги. Безжалостный ветер обрушивал потоки дождя прямо на него, но он продолжал двигаться вперёд, неотвратимее, чем контрольная по математике.

Волосы у него были такие грязные, что я бы не удивился, если бы оттуда показалась блоха-мутант. Борода цвета зрелой моркови, закручиваясь, спускалась ему на грудь. Голову прикрывал металлический шлем, оставлявший открытым лицо, а грудь защищала сверкающая кольчуга. В одной руке он держал щит с символом орла, а меч покоился в ножнах на поясе. Смотрел он с той же живостью, что и коровы на пастбище. Остановившись за несколько шагов, он оглядел нас.

– Я ищу Альдо из Клуба Комиксов Монте-Пикка, – сказал он глубоким голосом.

– Эт… это я, – ответил я.

Рыцарь снял с ремня рог, поднёс его ко рту и дунул в него.

По-бооо! По-бооо! – мрачно и торжественно отозвался рог. Звук его эхом прокатился по долине, и на мгновение даже капли дождя застыли в воздухе от изумления.

– Я тоже такой хочу, – пробормотал Сандро; его нижняя губа дрожала от волнения.

Входная дверь распахнулась.

– Альдо, прекрати этот дурацкий шум, Один заснуть не может, и… это ещё кто? – выпалила Петра на одном дыхании.

– Шш! – оборвал её Сандро.

Мы даже дышать не решались. Дождь по-прежнему падал на наши головы и на плечи рыцарю, но ему, казалось, нет ни малейшего дела.

Когда эхо мелодии рога совсем стихло, рыцарь отвесил поклон, повернулся к нам спиной и двинулся в сторону городка.

За несколько минут гроза укрыла его от наших взглядов, и не будь перед нами большущих следов в грязи, я мог бы подумать, что со мной случилась вторая галлюцинация за несколько часов.

– Хоть бы раз у тебя был симпатичный приятель… – вздохнула Петра, заходя обратно в дом.

– Но… но… – воскликнул Сандро, подпрыгивая на месте. – Я тоже хочу такие доспехи! А этот рог… По-боооо! По-боооо!

– Всё… всё же связано, вы разве не видите? – сказал Джулио.

Я взглянул на своего друга так, как посмотрел бы на бабуина, который пытается говорить со мной по-бабуински. Джулио вздохнул и начал с начала.

– Что из того, что с вами случилось с момента исчезновения Одина, интереснее всего?

– Ну, я… вчера был день рождения Петры, и… – промычал я. – А с тобой? Ты уже три недели только и делаешь, что смотришь этот дурацкий сериал!

– Как только твой кот вернулся, тут же возникли гоблины и средневековый рыцарь… – продолжил Сандро.

– Нам нужно поговорить с Одином! – категорично заключил я.

Глава 5

Мы обнаружили мою сестру в гостиной у камина. Она с такой любовью гладила Одина, что блохи бросались на пол от ужаса.

Должен признать, что мой кот, проведя утро с Петрой, выглядел заметно лучше, хоть она и переборщила немного с пластырями: бедняжка Один больше походил на почтовую посылку, чем на кота.

Мантия была заштопана, словно лоскутное одеяло из обрывков красной материи, но это ерунда: пурпур, подобающий всякому уважающему себя королю, по-прежнему ниспадал на спину Одина, лаская его щуплую фигуру.

У подножия дивана лежал костюм Танцующего Единорога, истерзанный ножницами моей сестры. И не зря: больше всего в облике Одина поражала новая повязка, прикрывавшая недостающий глаз: вместо прежней чёрной, как грозовая ночь, на нём красовалась серебристая, и в зависимости от угла падения света она переливалась всеми цветами радуги.

Мой котяра был прямо-таки хорош, так точно, дамы и господа.

Жаль только, расспросить мы его не успели: нас позвали за стол. Сандро и Джулио остались у нас на обед, и когда наконец настало время выходить из-за стола, Петра вскочила на ноги раньше всех.

– Мне нужно вам кое-что показать! – объявила она. – Я надрессировала Одина.

– Правильно говорить «обучила», – ответил я. – Он же не какое-нибудь цирковое животное.

– А я его именно надрессировала. Вот поглядите.

Она схватила кота и поставила его на пол.

– Оп! Оп! – воскликнула моя сестра, указывая на кресло. – Ну-ка, Один, запрыгивай!

Животное положило голову на лапы и снова задремало.

– Петра, – пробормотал я. – Один – это… Один! Это тебе не какой-нибудь обычный кот…

Моя сестра сделала вид, что не слышит, и на секунду скрылась на кухне. Вернувшись, она провела перед носом у кота правой рукой со сжатым кулаком.

– Ну-ка не капризничай, – настаивала она. – Покажи Альдо, чему я тебя научила. Оп! Оп!

Один распахнул глаз, и в следующую секунду он уже стоял на спинке кресла на задних лапах, безукоризненно держа равновесие.

Петра разжала кулак, и в пасть коту отправился кусочек корма с анчоусами.

– Молодчина! – в унисон воскликнули мои друзья, хлопая в ладоши и хохоча.

Я метнул на них испепеляющий взгляд.

– Петра! – с раздражением воскликнул я. – Это Один, и… он бог войны!

– Спасибо, спасибо! – улыбнулась Петра, хватая кота и заставляя его приседать вместе с ней. – Какая чудесная у нас сегодня публика!

Вместо ответа Один высвободился из объятий и, одним прыжком оказавшись на троне, свернулся там в клубок.

– Мы продолжим наше шоу попозже! – счастливо вздохнула моя сестра.

– Почему? – проворчал я. – Ты ещё чему-то его научила?

– Массе всего! – воскликнула она. – Проползать под диваном, открывать ручку двери, проверять, в порядке ли Верчи…

– Открывать ручку… Да зачем это вообще ему может понадобиться?

– Ты считаешь, во времена викингов у дверей были ручки? – с вызовом ответила она.

– Эй… – сказал Сандро.

– Да ты просто завидуешь, и всё тут, – невозмутимо продолжила моя сестра. – Ты только и смог его научить, что прятать голову под одеялами со страху.

– Ребят… – сказал Джулио.

– Мой кот не будет никчёмным трусишкой, как мой брат, – заключила Петра.

– Петра, я тебя… уфф, – выпалил я. Джулио схватил меня за руку.

– Может, хватит уже, а? – воскликнул Сандро. – Одину плохо!

Мой кот и правда казался бледным, насколько только кот с чёрной шёрсткой может казаться бледным. Но когда я увидел, что марля, покрывавшая рану, которую нанёс ему гоблин, полностью пропиталась кровью, сердце у меня аж к горлу подскочило.

Глава 6

– Это всё ты и твоя дурацкая дрессировка, – ворчал я. – Надо было дать ему отдохнуть!

Петра не отвечала: она смотрела в окошко, и по щеке у неё катилась маленькая слёзка.

Я почувствовал себя огромной лошадиной какашкой и взял её за руку.

– Ничего, всё будет хорошо, – сказал я.

Сандро и Джулио предложили подождать у нас дома и присмотреть за Верчи. Что же до Одина…

Одину, похоже, было действительно плохо: он дал положить себя в перевозку, не моргнув своим единственным глазом.

Мы доехали до ветеринарной лечебницы и, не оставив папе времени заглушить двигатель, выскочили из машины и помчались в зал ожидания.

Там нас встретила весьма необычная фауна – как человеческая, так и животная. Высокая сухощавая дама, чьи волосы напоминали грязную швабру, с долговязой собакой в косичках, пропитанных какой-то грязью или чем-то ещё, о чём я предпочёл не допытываться. Невысокий коренастый господин с выражением вызова на лице и потухшей сигарой во рту, а с ним мопс без сигары, но с таким же выражением вызова на морде. И наконец, дама, целиком закутанная в меха, держала на руках собаку с ещё более густым мехом.

Обстановка была настолько сюрреалистичной, что я бы не удивился, если бы они вдруг запели, как в диснеевском фильме. Когда я обратил внимание, что моя сестра встретилась взглядом с хозяйкой долговязой собаки, было уже слишком поздно.

– Привет, красавица-девочка, как зовут вашего кота?

Я почувствовал, как тону в вязком омуте бессмысленной болтовни.

– Один, – ответила сестра. – Он сегодня неважно себя чувствует…

Дама подскочила, как гиена, которая наконец нашла добычу, присела и заглянула в клетку.

– Ой, какой… необычный котик, – пробормотала она. – Ты, должно быть, очень-преочень его любишь!

Я тоже заглянул внутрь: Один свернулся в глубине клетки, сложив хвост между лап, и сжался так, будто его засосали пылесосом. В единственном глазе сверкали отражения неоновых ламп, и от этого он напоминал око Саурона.

– Не грусти! Вот увидишь, ветеринар поставит его на ноги в мгновение ока! – продолжала синьора Грязная Швабра. – Ну а ты, красавец-мальчуган, болтать не любишь, да?

Я уже готовился откусить себе язык, чтобы положить конец своим страданиям, когда дверь кабинета открылась, и приятного вида мужчина дал нам знак заходить.

Я проскользнул внутрь, Петра – сразу за мной.

Ветеринар положил переноску на металлический стол и извлёк оттуда кота.

– Так, что у нас здесь… – пробормотал он, гладя животное по голове. Мы помогли ему держать Одина, пока он снимал с него пластыри и осматривал раны одну за одной.

– Надо признать, ты тщательно потрудилась, – обратился он к Петре. – Может, хочешь стать ветеринаром, когда вырастешь?

Моя сестра открыла рот, чтобы ответить, и закрыла только через пять минут. В этом промежутке я слышал только безостановочное бессмысленное жужжание.

– На эту рану нужно наложить швы, – сказал ветеринар. – Так что я отнесу кота в операционную.

Доктор выпроводил нас в зал ожидания, и Петра вернулась к разговору с дамой со шваброй на голове.

Я вышел на воздух и, невзирая на морозный февральский воздух, сел на ступеньки, глядя на дождь и пытаясь не думать ни о чём.

Глава 7

Когда мы вернулись домой, был уже поздний вечер.

Одину вроде бы стало получше, и Петра получила разрешение снова надеть на него мантию.

Я, Сандро и Джулио провели остаток вечера, проверяя, все ли окна закрыты и надёжно ли работает замок на входной двери: никто из нас не верил, что тёмные гоблины отступятся от своей цели.

Тем временем мама и Верчи съездили навестить дедушку, который сказался больным.

Я знал, что никакая это не правда, и мне было немного жаль деда, но я не сомневался, что не пройдёт и пары дней, и он снова придёт в себя.

Перед ужином папа отвёз моих друзей по домам.

Дождь совершенно не желал прекращаться, и дороги превратились в такие стремительные потоки, что я бы не удивился, увидев, как какой-нибудь лосось преодолевает течение.

После ужина Петра поднялась в комнату, чтобы сделать Одину расслабляющий массаж. Мои родители тоже были наверху, а Верчи блаженно спал в своей люльке-шезлонге у камина. Я бухнулся на диван, взял планшет и посмотрел, какие новости у Спайдер-Геймера. А новости были ого-го! Всего через несколько дней он объявит дату и место первого официального слёта всех своих фанатов. Ох, как бы я хотел поучаствовать!

Несмотря на шум дождя, мне послышался шум автомобильного двигателя.

Кто бы это мог быть в такой час? Может, Сандро или Джулио что-то забыли…

Я надел ботинки и, проверив, что Верчи уснул, вышел на улицу.

Фонарь над верандой осветил военный джип, который как раз глушил мотор за несколько шагов от нашего дома. Дверь пассажирского салона открылась, и оттуда вышел средневековый рыцарь, но удивиться я не успел, потому что со стороны водительского места появился высокий парень с пиратской треуголкой на голове. Я не сразу его узнал, а может, просто мой мозг отказывался принимать тот факт, что этот человек мог быть в этот момент здесь, прямо у моего дома.

Когда он подошёл ко мне на веранду и снял этот идиотский головной убор, сомнений у меня не осталось.

– Полагаю, в представлениях нет нужды, – сказал Спайдер-Геймер, улыбаясь. – Только на твоём месте я бы слегка прикрыл рот, пока челюсть не отвалилась.

Именно так: Спайдер-Геймер, единственный человек, способный отрецензировать последний номер «Людей Икс», одновременно открывая секретные уровни Call of SuperHeroes, «Призвания СуперГероев», стоял на пороге моего дома.

Наш кумир, пророк и ментор стоял передо мной, а моих друзей, дурачков, не было.

Я закрыл рот и чуть не прикусил язык от волнения.

– Так значит, ты – Альдо, – сказал он.

– Да, я… – пробормотал я, – Альдо.

– Президент «Клуба Комиксов Монте-Пикка».

– Не президент, нас трое основателей, и…

– Как насчёт войти в дом? Моему кузену дождь по душе, – сказал он, указывая на средневекового рыцаря, оставшегося стоять рядом с джипом, – но я бы предпочёл немного тепла…

– Конечно! – воскликнул я и уступил ему дорогу.

Мой мозг скакал галопом быстрее протона в ускорителе частиц: Спайдер-Геймер прочёл наше письмо! А ну как он хочет затеять какую-то совместную историю с «Клубом Комиксов»? Хотя какого чёрта вообще делает в Монте-Пикка такая знаменитость, как он?

– Хочешь присесть? Стакан воды? Или… – спросил я таким писклявым голосом, что почувствовал себя грызуном, которому наступили на хвост.

– Может, расскажешь мне немного о твоём «Клубе Комиксов»? – ответил он.

– В нём состоим я, специалист по комиксам, а ещё Сандро, он всё знает про фэнтези, и…

– Это твой брат? – спросил он, показывая на люльку.

– Его зовут Верцингеториг! – ответил я. – Ну, я зову его Верчи, на самом деле его зовут…

– Знаешь, вообще-то стакан воды я бы с удовольствием выпил, – прервал он меня, подходя к камину.

Я бросился на кухню, и пока я доставал стакан и бутылку воды, мне показалось, что Спайдер-Геймер разговаривает сам с собой.

Неудивительно, что когда я вернулся в гостиную, то обнаружил его с телефоном в руке.

Он, наверное, отправил голосовое сообщение кому-то, кто ждёт, когда он вернётся, подумал я.

Это, конечно, не самое вежливое поведение, но какая разница! Он же здесь!

– К сожалению, уже поздно, – вздохнул он. – Было очень приятно с тобой познакомиться!

Через полсекунды он уже стоял за дверью. Я тоже вышел на веранду и вскоре с улыбкой в девяносто девять зубов, отпечатанной на лице, наблюдал за тем, как джип спускается к городку.

Спайдер-Геймер был у меня дома! Мне так не терпелось рассказать об этом друзьям!

Я уже заходил обратно в дом, как вдруг раздался шум. Я резко обернулся и уставился на юлу, которая крутилась на полу веранды. Она всё крутилась, крутилась…

– Альдо? – голос Петры звал меня откуда-то из далёкого далёка. – Ты здесь?

Я стряхнул с себя оцепенение: я сидел на диване в гостиной. Моя сестра внимательно смотрела на меня.

Внезапно её рука вытянулась и ущипнула меня за щёку.

– Ай! – вскрикнул я. – Ты дурочка, что ли?

– Не обзывай сестру, – с укором сказала из кухни моя мать.

– Но мам, я… – вздохнул я, не в силах закончить предложение.

Я чувствовал в теле бесконечную усталость, словно пробежал нью-йоркский марафон и вернулся домой пешком. Я взглянул на настенные часы: шёл уже одиннадцатый час.

– Ммм-хм… – промычала Петра. – Глаза цвета лавы, которая внезапно застывает, утопая в океане.

– Что за ерунду ты несёшь? – пробормотал я, продирая глаза.

– Ты повторял эту фразу, – ответила она. – О ком это ты?

– Я, наверное, прикорнул… – объяснил я.

Один, развалившийся на своём троне, пристально разглядывал меня своим пытливым взглядом.

– Да что я такого сделал? – выпалил я.

Шатаясь, я дошёл до своей комнаты и рухнул на кровать. Сон навалился на меня в ту же секунду.

Глава 8

Я проснулся, обуреваемый жуткой тревогой, когда часы едва пробили полночь. Пошатываясь, я поднялся с кровати и опёрся о дверь в поисках равновесия.

Казалось, всё вокруг меня движется с головокружительной скоростью, все краски смешиваются в слепящий белый цвет, несмотря на темноту, и… Я вытер пот с глаз рукавом пижамы. Кому это взбрело в голову так выкрутить отопление?

Мне нужно действовать очень внимательно, если я хочу… Если я хочу – что? Что я, чёрт побери, делаю? Как бы я ни напрягал память, вспомнить никак не получалось.

Я снова опёрся на стену, ожидая, что сознание прояснится.

В глубине души я был убеждён в том, что совершаемый мною поступок по-настоящему важен.

Ну конечно! Как я мог забыть? Это же так просто!

Покачиваясь, как корабль во власти урагана, я дошёл до лестницы и спустился по ступенькам.

Он восседал на своём троне и спал. Пятно темнее, чем окутавший гостиную сумрак.

У меня был всего один шанс, и я не мог позволить себе упустить его, так что я проскользнул на цыпочках за диван и схватил плед.

Глубоко вздохнув, я молниеносно выскочил из своей засады. Проворнее и безжалостнее велоцираптора, я накрыл его пледом и пленил.

Я рассмеялся: захватить его оказалось так легко, что отныне и впредь о нём будут помнить как о боге лопухов, – какая уж там война!

Я убедился, что как следует завернул его, и подошёл к двери.

Я уже схватился за ручку, когда…

– Глупое человеческое существо! – прогремел голос в моей голове.

Не успел я понять, что за чертовщина происходит, как заметил уголком глаза движение справа от себя. Затем что-то ударило меня в бок, и я оказался распластан на полу.

Я протёр глаза, ослеплённый светом – кто его включил? – и принялся шарить руками вокруг себя в поисках пледа. Как только мне удалось оглядеться, я увидел, что тот валяется у моих ног. А под ним, перевёрнутый вниз головой, на меня смотрел плюшевый Танцующий Единорог. Проклятие, котяра надул меня!

Секундой позже я был на ногах, готовый сражаться с ним изо всех своих сил. Будь у меня хоть чуточку более ясное сознание, я бы, может быть, даже и справился, но когда я увидел его, было слишком поздно: он прыгнул вперёд, бросаясь прямо на меня с выпущенными когтями.

Я поднял руки, чтобы прикрыть лицо, но смысла было ноль: я почувствовал, как он налетает мне на грудь. Я ощутил под яремной веной лёгкое, как дуновение, касание, потом что-то соскользнуло с обеих сторон моей шеи, и я услышал «бдзынь» об пол.

В тот самый момент, когда этот предмет перестал соприкасаться с моей кожей, я почувствовал, как моя голова разрывается, точно мозг окунули в плавленый зефир, и гигантская игуана в один момент слизнула его своим тонким языком.

– Что за чёрт… – промычал я.

Из последних сил хватаясь за диван в попытке снова не грохнуться на пол, я пнул что-то лежавшее на полу, и оно отозвалось пронзительным металлическим звоном.

Я опустил взгляд и увидел у своих ног бронзовый медальон. На его поверхности были вырезаны символы, кажется, такие же древние, как наш мир, а то и ещё постарше.

Чуть в отдалении на полу лежал рассечённый когтем моего котяры шнурок, на котором медальон был подвешен мне на шею. Моя голова так сильно кружилась, что на миг мне показалось, будто она может оторваться от всего остального тела и вертеться без остановки на полу, как заведённый волчок.

При мысли о волчке я подскочил: что вообще случилось после того, как ушёл Спайдер-Геймер?

– Один, я… – промычал я.

– Подойди к окну, – ответил голос у меня в голове.

Я подошёл к подоконнику с изяществом, достойным коалы в вакууме, и выглянул наружу: сумерки, окружавшие оазис света в нашем саду, казались куда гуще обычного, как будто кто-то набросил на всё пространство холодное покрывало цвета смерти.

Тогда-то я их и заметил: десяток неподвижных, как захирелые деревья под ливневым дождём, тёмных гоблинов, которые, задрав вверх свои острые морды, внюхивались в воздух. Вода, которой пропиталась их шкура, переливалась в свете фонаря.

Но не поэтому я затрясся, как заячий хвост от ужаса: посреди них высилась величественная тень в капюшоне, и её чёрная туника ниспадала до самой земли, расползаясь вокруг, точно лужа зловонной воды и нефти, смешиваясь с поверхностью.

Мне на ум пришли слова Петры: «Глаза цвета лавы, которая внезапно застывает, утопая в океане».

И ровно в это мгновение фигура обратила свой взгляд в мою сторону. Не знаю, как я это понял, поскольку её лицо представляло собой не что иное, как чёрную вуаль, куда даже дождь не осмеливался падать, но я почувствовал её глаза на себе, и…

Внезапно гостиная вокруг меня исчезла, а Земля превратилась в радиоактивную пустыню. Стальные и железобетонные скелеты высились, словно насквозь прогнившие колонны, небо было цвета плавленого свинца, а море – цвета смерти. Существо в капюшоне возвышалось над миром, его не-лицо сияло темнотой вечного солнечного затмения.

Это закончилось так же внезапно, как и началось: я снова дома и стою, вцепившись в подоконник. Я почувствовал, как подгибаются колени от чистого ужаса пред этим существом – таким могущественным, что оно сумело незаметно надеть на меня проклятый медальон. Ради него я чуть не предал Одина и свою семью, ради него сжёг бы целый мир, и…

– Один! – буркнул я. – Что за…

– Заклинание, – ответил голос у меня в голове. – Наш враг гораздо могущественнее, чем чем мы думали.

И прежде чем я смог сказать что-то, я почувствовал, что голова становится лёгкой-лёгкой, и лишился чувств.