Текст книги "Добыча принца"

Глава 10

– Мне нужно проверить состояние брата, – сообщила Арвинскому, когда мы отошли на значительное расстояние.

– Хорошо. Ари…

– Сделай одолжение – помолчи! – оборвала его.

Он послушался, и в тишине мы дошли до домика Мейна. Дежурившая у него лунная сказала, что брат не просыпался. Это хорошо, сон ему сейчас необходим. Температуры не было, я оставила лекарства, чтобы выпил, как проснется, и мы ушли.

Придя к Велиану, я сразу прошла в спальню и зло рванула шнуровку платья, распуская ее. Спустив материю с плеч, выскользнула из него, переступив. Осталась в одной нижней рубашке, но когда потянулась к завязкам на вороте, принц, замерший у порога и не сводивший с меня глаз, отмер и подошел.

– Ари, не спеши, ты же не хочешь этого.

Надо же, какая проницательность!

– Что поделать, замуж за Ирршаена мне хочется еще меньше, – ответила я, с вызовом взглянув на супруга, но завязки рубашки оставила в покое. Еще не хватало стоять перед ним обнаженной, когда он будет отказываться от меня.

– Давай сначала поговорим.

– Не хочу. Я тебя для разговора всю ночь здесь прождала. Теперь ты и так все знаешь. Почему медлишь? Или передумал делать меня женой?

– Я не хочу, чтобы это происходило так!

– А как? – Нервы сдавали, и я криво улыбнулась. – Забыла. Ты же у нас охотник. Дичь должна убегать и сопротивляться, чтобы вызывать интерес. Скучно и банально, когда приходит сама? Что мне сделать, Арвинский? Побегать по спальне с криками, чтобы убирался прочь?

Голос в конце уже просто срывался. Сил моих нет! Я ненавидела ситуацию, в которой оказалась. Обидно, унизительно, и больше всего хочется скорее через это пройти и забыть как страшный сон.

– Хватит, набегалась уже! – рыкнул мой супруг, собственнически подхватывая меня на руки и неся к кровати.

Усадив, разул, а потом и сам разулся. Сбросил колет, оставшись в рубашке, взбил подушки, укладывая их повыше, опять подхватил меня на руки и завалился на постель, укладывая к себе под бок. Я притихла, ожидая продолжения, но больше ничего не происходило. Он с удовольствием вытянулся на кровати, крепко меня обнимая. Полежав так немного, не выдержала первой.

– Мм… Велиан, я, конечно, не сильно сведуща в супружеской жизни, но ты уверен, что это все, что нам требуется сделать?

– Тебе мало?

У меня появилось непреодолимое желание стукнуть супруга. Я забарахталась, желая сесть и прямо посмотреть в наглые глазища.

– Ари, полежи спокойно, не порть тихие минуты счастья. – Велиан не дал мне подняться, удерживая и крепче прижимая к себе.

Я, кажется, поняла, почему к нему любовница в тонюсенькой рубашке приходит, ничего не прикрывающей. Чтобы сразу к делу, а то пока принц поймет, зачем она явилась…

– Вы со своей «неледи» тоже в обнимку перед этим делом лежите?

На мою реплику сквозь зубы выругались и пообещали вставить мне кляп. Ну и ладно, я и сама замолчала, обидевшись.

– Не думал, что мне придется в постели с женой обсуждать бывшую любовницу…

– А она знает о том, что бывшая?

Ехидный вопрос буквально сам сорвался с языка. После него последовало недолгое молчание. Думала, ругается про себя, но нет. Оказывается, он вспоминал и обдумывал ответ.

– Нет, пока не знает. Я сразу сорвался за тобой, но когда мы вернемся, я с ней порву и сошлю в деревню.

– Надоела? – посочувствовала я.

– Нет, я женат, и теперь в моей кровати будет лежать лишь жена.

– Велиан, я, конечно, не настаиваю, но если ты продолжишь просто лежать, то скоро в твоей кровати и жены не будет. Ее более ушлый демон заберет, – напомнила ему.

Раздавшийся скрежет зубов стал лучшей музыкой. Но наслаждаться получилось недолго. Велиан перекатился и навис надо мной.

– Язва с острым язычком!

– Просто не понимаю, почему ты медлишь.

– Потому что осознаю, что как только ты потеряешь невинность, убежишь от меня быстрее, чем в прошлый раз, – неожиданно серьезно произнес Арвинский.

Я не нашлась что сказать. Он был полностью прав и увидел это в моих глазах. С тяжким вздохом опять перекатился и лег рядом, обнимая.

– Поэтому я просто наслаждаюсь твоей близостью, пока есть такая возможность и не нужно опять тебя догонять. Ты рядом, не убегаешь и даже практически не язвишь.

После таких откровений я притихла и лежала как мышка. Велиан молчал, да и я не знала что сказать.

– Ари, я сожалею, что не выслушал тебя. Был не прав, – первым нарушил тишину Арвинский. – Но о том, что женился на тебе, я не жалею.

– Я же лунная ведьма. Ты готов был непонятно на ком жениться, лишь бы лунную в жены не брать.

– Начнем с того, что этой «непонятно кто» была ты. Думаешь, я не мог раньше разыграть спектакль и привезти из леса выбранную девушку? Я вообще не хотел думать о женитьбе, пока не встретил тебя. Понимаю, что натворил ошибок и был излишне самонадеян, но я не хочу тебя терять еще раз. Пообещай, что останешься со мной.

– А если нет? – спросила из упрямства.

– Все равно увезу, – уверенно ответил супруг и принялся делиться мыслями: – Между прочим, я уже все продумал. Переносишься ты только при лунном свете и произнося заклинание. Когда повредила язык, ты не смогла уйти. Мне всего-то придется каждый вечер вставлять тебе кляп.

– Что?! – буквально взвилась я.

– Понимаю, неудобно, – со смехом отмахивался от моих ударов и тычков Арвинский. – Прости, любимая, но придется терпеть до утра.

Ему удалось меня скрутить. Я еще брыкалась, но он навалился сверху, заводя перехваченные руки за голову.

– Есть еще один способ. Мне он кажется более приятным, но нужно проверить, – ничуть не запыхавшись и с весьма задумчивым видом произнес он.

Я обиженно сопела и на уловку не повелась.

– Не интересно какой?

– Какой? – без особого интереса повторила за ним, раздумывая, чего мне больше хочется: придушить его или попинать от души.

Мысли смешались, когда вместо ответа Велиан поцеловал меня. Я еще сопротивлялась, но уже вяло, а потом и вовсе сдалась.

– Все же ты охотник и реагируешь только на сопротивление, – выдохнула супругу в губы, стоило ему немного отстраниться.

– Ари, ты еще даже не пробовала мне ответить, вот тогда увидишь, как я могу реагировать.

– Ответить? – перевела взгляд на губы.

– Поцелуи после того, как скажешь «да», – щелкнул меня по носу Арвинский.

– Да я тебе уже несколько дней «да» говорю! – в сердцах воскликнула я.

– Думаешь, мне хватит одной ночи с тобой? Не-е-ет, я хочу гораздо больше.

– Две? – скептически изогнула бровь, за что меня куснули за подбородок. – Да ладно, неужели целых три?! – насмешничала я, выравнивая дыхание и не зная, как выкрутиться. Вроде бы он говорил серьезно, но было страшно довериться.

– Я рассчитываю на всю жизнь, и торг здесь неуместен, – не поддержал мой легкий тон Велиан, и вдруг глаза его вспыхнули лукавым огнем. – Ари-и-и, соглашайся, – искушающе протянул он, прокладывая дорожку поцелуев от щеки к уху и чуть прикусывая мочку.

Я чувствовала, как от его дыхания и близости ускоряется мой пульс, но не хотела сдаваться.

– Обещаю любить тебя… – жарко нашептывал принц.

– Да ты только обещаешь! – возмутилась я, но голос дрогнул.

– Все будет. Сначала ты пообещай, что не сбежишь.

– А это уже от тебя зависит! – дерзко ответила ему, не желая сдавать позиции без каких-либо гарантий.

– Я сделаю все, чтобы ты осталась, только не решай за нас двоих. Говори о своих желаниях… спорь… отстаивай свое мнение, но не вздумай уходить…

Слова вперемежку с поцелуями превратили меня в желе. Даже не верилось, что совсем недавно именно он требовал молчать и в нужный момент кивать, таким образом провернув нашу свадьбу.

– Мой волк будет жить со мной!

– Но не в нашей спальне, – быстро вставил Велиан, и я приняла поправку.

– Никаких измен и любовниц!

– Мои дни и ночи твои.

– Я смогу посещать бабушку.

– Только со мной.

– Я…

– Ари, хватит спорить! Ты не забыла, что тебя ждет брачная ночь?

– Сейчас день.

– Тогда мне придется показать тебе звезды, – прошептал он, и наши губы слились в поцелуе.

Я пискнула, когда почувствовала, как моя сорочка поползла вверх, но он усилил напор, и я забыла обо всем.

Велиан не обманул. На улице сияло солнце, заливая землю яркими лучами, а с ним я увидела звезды. Оставалось поверить и остальным словам. Ведь если что…

Я всегда могу исчезнуть в лунном свете.

Эпилог

Год спустя

Я с гордостью оглядывала новые домики, построенные в когда-то заброшенном поселении лунных. Помимо жилых домов, здесь были и учебные классы, и новая лаборатория, и просторное помещение для хранения трав и снадобий. Совсем скоро поселок оживет и в этих домах зазвучат голоса лунных и их детей. Пусть немного, но нашлись желающие переехать, ведь Велиан вернул источник к поселению, исправив содеянное предком.

Но часть его до сих пор течет в лабиринте. Как сказал супруг, у лунной ведьмочки источник должен быть рядом, но сам потом ночью признался, что никогда не забудет, как я стояла под струями водопада. Самое прекрасное зрелище в его жизни, и только боязнь, что я заболею, заставила тогда Велиана сдвинуться с места и вытащить меня из воды.

С момента нашей свадьбы произошло много изменений в жизни лунных. Бабушка разгневалась на Повелителя, что он за ее спиной разговаривал с королем и хотел забрать внучку. Потребовала, чтобы ни Ирршаен, ни Шагррэрш не смели больше появляться в поселении. Демон согласился и исчез порталом. Вместе с ней.

Десять дней о них не было ни слуху ни духу. Церемонию соединения пар пришлось проводить мне. Лунные, напуганные исчезновением главы, не знали, что делать. Как могла, я поддерживала порядок и успокаивала людей. Хорошо, что бабушка с Повелителем все же вернулись. Исключительный случай! Но она за это время демону плешь проела, и они пришли к соглашению. Бабушка избрала преемницу и периодически наведывается проверить, как обстоят дела в поселении, да появляется на праздники. Всегда под присмотром Шагррэрша, он теперь ее от себя не отпускает.

Мы же с Велианом возродили поселение лунных ведьм около сарогосского дворца. Теперь влюбленным в демонов девушкам не нужно ждать так долго инициации, они могут пройти ее у нас. Помимо прочего я организовала для лунных уроки этикета, дворцовых танцев, навыки ведения хозяйства в большом особняке. Бабушка обещала учителей со стороны демонов, заранее подготавливающих желающих к жизни в их мире, чтобы никто не посмел назвать лунных ведьм дикарками.

Чувство тревоги охватило внезапно.

– Верный! – Я завертела головой, чувствуя, что носящийся неподалеку волк в беде. Сорвалась к нему в лес, ориентируясь по нашей связи.

Запыхавшись, выскочила на небольшую поляну и как будто получила удар под дых. Преклонив одно колено, беловолосый демон удерживал за холку моего волка, придавливая его к земле. Вроде бы и не прилагал больших усилий, но Верный уже хрипел, задыхаясь.

– Ирршаен, – помертвевшими губами прошептала я.

– Приветствую тебя, принцесса, – как будто мы встретились где-то во дворце, произнес демон.

– Тебе же запретили появляться в поселении лунных.

– Не совсем так. Мне запретили появляться в том поселении. Об этом речи не было.

– Зачем вы здесь? – спохватилась и перешла на вы, желая даже в обращении держать дистанцию.

– Хотел поговорить.

– Хорошо. Отпустите Верного.

– Отпусти, – поправил он.

– Отпусти, – покорно повторила за ним, так как закатывающиеся глаза волка не способствовали упрямству.

К моему удивлению, Ирршаен послушался и поднялся, отряхивая руки. Волк отскочил от него, скаля зубы.

«Нет! Иди за Велианом», – приказала ему, только сейчас поняв, насколько была беспечна, не позвав никого с собой. Муж осматривал со строителями сделанное и вряд ли заметил мой уход.

Верный не хотел уходить и оставлять меня наедине с демоном, но согласился, что нам нужна помощь. Я выдохнула, стоило ему исчезнуть между деревьями.

– О чем вы хотели поговорить? – стараясь держаться уверенно и не показывать страха, вежливо спросила у Ирршаена.

– Мне казалось, мы уже перешли на ты.

Демон пружинистой походкой хищника неспешно, но неотвратимо приближался. Мне стоило огромного труда остаться на месте. Бежать бесполезно. Через портал он в любой момент может оказаться передо мной.

– Неужели я чем-то обидел тебя, Еванжелина? Разве это не я должен чувствовать себя оскорбленным?

Ирршаен подошел и взглянул мне в лицо с высоты своего роста.

– Я ждал тебя столько лет, дарил подарки, позволил себе притронуться к тебе, лишь когда тебе исполнилось восемнадцать, собирался сделать женой. А ты выбрала не меня. Почему?

Почему… Ирршаен выделялся красотой, даже среди демонов. Белые волосы, синие глаза, правильные черты лица, волевой подбородок, особая стать создавали убойное сочетание, на него и во дворце заглядывались многие дамы. Но не я.

– Я тебя боюсь, – призналась честно. – Еще с детства, когда ты увлекся и ранил Мейна.

– Это была тренировка. Такое случается.

Кажется, мне удалось его обескуражить.

– Ты ранил моего брата! Пустил кровь члену моей семьи. Я места не находила, когда ты приезжал, боясь, что это повторится. Мне еще долго кошмары снились.

– Из-за этого?! – изумился Ирршаен, и его губы скривились в горькой улыбке. – Принцесса, я слегка поцарапал его плечо.

– Да-да, целителю тогда зашивать эту царапину пришлось, и остался безобразный рубец.

Кстати, именно после той истории все раны братьев я предпочитала зашивать сама.

– Всего лишь царапина, – повторил демон. – А ты ранила меня в самое сердце.

– Ирршаен, зачем ты здесь? – повторила я вопрос, запрокинув голову и прямо посмотрев на него.

– Хотел взглянуть на тебя.

– У меня все хорошо. Я счастлива.

– А я нет.

Отрывистая фраза, и он шагнул ко мне, перестав сдерживаться. Сжал в объятиях, пытался поймать губы, но я крутила головой, уворачиваясь.

– Ты должна была стать моей… Я столько ждал… – страстно шептал он, целуя куда придется.

– Я замужем и люблю мужа!

– Не захотела стать моей женой, значит, будешь любовницей! – зарычал Ирршаен.

Дернув за волосы, запрокинул мне голову и с силой впился в губы. Застонав от боли, я почувствовала привкус крови и забилась в его руках, стараясь вырваться.

Демон первый отстранился и, тяжело дыша, уставился потемневшими глазами.

– Нет! – крикнул он, как будто отмахиваясь от чего-то или не веря. Дотронулся до ранки на моей губе, а потом лизнул с пальца кровь. Отпустил меня и зарычал так, что я помертвела. – И тут он меня опередил…

– Что?!

Я ничего не понимала, и Ирршаен выглядел так, будто был не в себе.

– Ты беременна… – отступил он от меня.

Я ахнула, не менее потрясенно глядя на демона. Рука невольно легла на плоский живот. У меня не так давно были женские дни, и ничто еще не указывало на то, что я в положении.

Ирршаен глядел со звериной тоской, а я, наоборот, испытывала облегчение и успокаивалась. Никогда демон не посягнет на беременную женщину. Подарив мне долгий прощальный взгляд, он ушел порталом. Я же, обессилев, осела прямо на траву. Беременна… Я беременна!

Все еще потрясенная, увидела перед собой землянику и машинально сорвала ягоду, поднесла к губам. У меня будет малыш…

– Ари! Что с тобой?!

Ко мне бежал Велиан. Рухнул на колени рядом, начал ощупывать. – Ты в порядке? Нога? Не молчи!

– Я беременна.

– Что? – подавился воздухом Арвинский.

– Беременна, – повторила я, наблюдая, как удивленно расширяются его глаза.

И Велиан просиял от счастья.

– Ари… – медленно выдохнул он и поцеловал меня. Нежно, бережно, будто я в одночасье стала очень хрупкой. А потом чуть отстранился и тихо признался, как будто делясь сокровенным: – Знаешь, для меня теперь счастье будет иметь вкус земляники. Ведьмочка моя земляничная…

Часть вторая
Ирршаен ин Аэрш

Глава 1

Ирина

– Ириш, просыпайся! Пора…

Я нехотя открыла глаза и улыбнулась, увидев перед собой бабушку. Она хоть и в одной ночной рубашке, но седые волосы собраны в строгий пучок. Смотрит на меня с теплотой, но в глубине глаз озабоченность, словно знает что-то недоступное мне. Или обо мне.

Сколько раз замечала, как люди под ее взглядом начинали нервничать, а потом крестились. Признавались, что их в этот момент словно внутри перетряхивает. Я же бабушкиного взгляда никогда не боялась. Мне всегда хотелось наброситься на нее с вопросами, узнать, что она видит. Только она редко говорила прямо и всегда осторожно, слова лишнего не скажет.

Ее необычные способности вызывали у меня жгучий интерес и гордость. Ведь ничьи другие бабушки так не умели. Она предсказывать не любила, но иногда могла остеречь меня не ходить куда-то или не общаться с кем-то, обойти стороной, и я прислушивалась к ее словам.

Однажды я убежала с сельскими детьми на реку, хотя бабушка предупреждала в этот день не ходить, – и вернулась с распоротой стеклом ногой. Шрам до сих пор остался. Еще несколько подобных случаев быстро научили серьезно относиться к ее предостережениям.

Сколько раз спрашивала: а почему нельзя просто сказать, что будет? Но она лишь загадочно улыбалась, смотря как на несмышленого ребенка.

«Я могу тебя лишь направить. Делать или нет – решать тебе», – запомнились с детства ее наставления. И хоть бабушка на меня ни разу голоса не повысила, не наказывала, слушалась я ее всегда беспрекословно. Если она что-то говорит сделать, значит, так надо.

От тоски по детству и беззаботным дням защемило сердце.

– Ба… – Я протянула к ней руки, чтобы обнять.

– Идем, – отступила она, поманив за собой.

Я откинула одеяло и, заинтригованная, пошла. В доме было темно, ставни закрыты, и впотьмах я споткнулась о табуретку. Уронила ее. Хотела поднять, но остановили слова бабушки:

– Оставь!

Она уже вышла в коридор и придерживала мне дверь. Пробивающийся из окна в коридоре слабый утренний свет озарял ее фигуру, создавая впечатление полупрозрачности. Потерев ноющее колено, я заторопилась. Мы вышли из дома, а потом через заднюю калитку двора на проселочную дорогу, ведущую к лесу. Я шла босиком, но ни холода, ни камушков не чувствовала. Все мысли занимала бабушка, идущая впереди. Я убыстряла шаг, но никак не могла ее догнать.

Вспомнились наши утренние прогулки. Бабушка часто брала меня с собой в лес. Показывала, где какие травы, учила, когда их лучше собирать и от каких хворей помогают. Показывала следы зверей, разъясняя, чьи они, и шутя спрашивала, не желаю ли пройти по ним? Частенько мы выбирались в лес еще до рассвета. Я хоть и обожала с ней куда-то ходить, ведь можно было узнать много интересного, но не любила утреннюю росу и надевала резиновые сапоги. Бабушка же летом в лес всегда ходила босиком, не боясь ни росы, ни змей.

Но однажды, в день, когда мне исполнилось семь лет, бабушка разбудила меня еще затемно и позвала с собой, запретив одеваться и обуваться. На мои вопросы ответила, что приготовила для меня подарок. Мы ушли глубоко в лес, и бабушка привела меня на незнакомую поляну. Вроде бы не первый год гуляли с ней, я хоть и мелкая была, но каждую тропинку знала, а здесь еще ни разу не была.

Полянка, как в сказке, круглая, ровная, вся заросшая пушистым ковром земляники.

– Мы за ягодами пришли? – удивилась я, ведь с собой ничего не брали.

– Поешь, если хочешь, – разрешила она.

– А подарок где? – с детской непосредственностью спросила я.

– Скоро будет. Посмотри на небо. Солнце взойдет, и получишь свой подарок. Ешь пока ягоды.

Я не стала тянуть, побежала на середину поляны и принялась рвать ароматную землянику, горстями запихивая в рот. А потом бабушка сказала, что время пришло. И приказала мне лечь на траву и искупаться в утренней росе:

– Роса – живительная сила земли. Не бойся, что мокро, напитайся ею, – приговаривала, глядя, как я исполняю сказанное.

Моя ночная рубашка прилипла к телу, мокрая насквозь, словно я плавала в речке. Сначала было зябко, но скоро солнце осветило поляну, согревая меня.

– Омойся солнечными лучами и прими силу.

«Какую силу?!» – думала я, щурясь, но стало так тепло, что я разомлела и закрыла глаза, так и лежала, раскинув руки. Было настолько хорошо и легко, что я уснула. Лишь услышала сквозь сон, как прилетел бабушкин ворон Гришка и закружил надо мной…

– Кар-р-р…

И я вынырнула из воспоминаний.

– Кар-р-р!!! – повторилось недовольное карканье.

Подняв голову, увидела над головой Гришку. Поняв, что задумалась и отстала от бабушки, а ворон меня подгоняет, ускорила шаг.

– Да иду я, иду!

И вот опять мы были в лесу. Шли вроде знакомыми тропинками, углубляясь все дальше и дальше. В лесу еще сумрачно, свежо. Бабушкина рубашка мелькала впереди, и я удивлялась, почему никак не получается догнать. Уже буквально бежала за ней, сосредоточившись на ее фигуре, но тут она исчезла, и я на всем ходу влетела на знакомую поляну и замерла.

Бабушка неведомым образом оказалась уже на другом конце поляны и повелительно сказала:

– Ложись.

Я замялась. Это в детстве легко растянуться на траве в одной рубашке, а в девятнадцать лет в тебя уже вбиты нормы поведения. Всем известно, что валяться на земле негигиенично, и я медлила. Так и хотелось уточнить: «Прямо так ложиться? Точно? Это обязательно?»

Но бабушка смотрела требовательно и строго, а я привыкла ей подчиняться. Нехотя опустилась на траву и вытянулась во весь рост.

– Зачем это, ба?

Она появилась рядом. Я дернулась от неожиданности и хотела встать, но ее взгляд приковал к месту.

– От судьбы не уйти. Твоя мать всю жизнь от нее бежала, но счастья ей это не принесло.

Не знаю, от чего бежала мама, но она три раза выходила замуж, а сейчас живет одна, посвятив жизнь своей фирме. Личная жизнь действительно не задалась, зато бизнес идет в гору. Мне казалось, что она счастлива.

– Не повторяй ее ошибок. Прими себя такой, какая ты есть.

– Так я вроде…

Бабушка шикнула, чтобы я не перебивала:

– Запомни, солнце сильнее всего на рассвете. Щедро делится своим теплом, светом, силой. Его сила всегда в тебе, где бы ты ни была. Приняв ее, примешь и силу другого светила.

– Какого другого, ба? – Я округлила глаза, ничего не понимая.

Но она не стала объяснять, лишь покачала головой:

– А сейчас не мешай мне! – И пошла вокруг меня кругами, приговаривая: – Ограждаю быстрыми реками, темными лесами, высокими горами, отведи и не допусти зла…

Гришка взмыл над нами и закружил тоже, вторя ее движениям.

Бабушка говорила все быстрее, и слова сливались, ворон кружился, поднимаясь все выше над нами, словно по туннелю. И тут солнечные лучи залили все вокруг, словно притянутые, ринулись вниз, ко мне, вливаясь солнечным столбом в тело.

Стало горячо-горячо, и я закричала:

– Ба-а-а!!!

И сон закончился.

Я вскочила на постели, ощупывая себя. Казалось, что вся горю.

– Ты чего орешь?! – недовольно заворчала Алена, сонно привставая на своем диване и морщась от солнца. – Вот блин, шторы вчера забыли задернуть. Закроешь?

Наша квартира на солнечной стороне, и если хотим утром поспать, нужно плотно закрывать окно. Я готова была поклясться, что вчера вечером сама задергивала шторы, но сейчас они были распахнуты, и, видимо, из-за льющегося солнечного света, падающего прямо на мою подушку, лицо горело.

Я поднялась и зашторила окно.

– Еще и семи нет! – возмутилась за спиной подруга.

Мы вчера сдали экзамен и наслаждались передышкой и возможностью подольше поваляться в постели.

– А ты чего кричала? Кошмар? – зевая, поинтересовалась Алена.

– Нет. Хороший сон.

– Оу! Видимо, о-о-очень хороший, – ехидно протянула она. – Кто снился? Признавайся!

– Бабушка.

Все веселье слетело с нее. Подруга знала, что бабушка моя давно мертва.

– Ладно, давай еще поспим, – уже другим тоном сказала она и легла на бок, отворачиваясь.

Я тоже легла, но спать больше не хотелось. Сон оживил воспоминания детства, с годами приобретшие сладко-горький привкус. Я любила ездить к бабушке в деревню на все лето. Носилась с соседскими детьми с утра до вечера на свежем воздухе и в город возвращалась вся в веснушках от солнца.

Поначалу мама с охотой отдавала меня бабушке. У нее было много работы, новый брак… С моим отцом она развелась, когда мне было три года, тогда и стала на лето отвозить к бабушке, а сама устраивала свою личную жизнь. Она повторно вышла замуж, но возить к бабушке летом не перестала. Пока мне не исполнилось семь лет.

Как сейчас это помню. Я заснула на той земляничной поляне, а очнулась в постели, но утренние события в лесу клеймом врезались в память. Казались яркими, необычными, сказочными. Их можно было принять за сон, но руки были испачканы в соке земляники, а в волосах остался зеленый лист. А еще осталось ощущение чего-то невероятного, прекрасного – волшебства, случившегося со мной. Энергия переполняла меня, словно еще немного – и я взлечу от счастья.

На все вопросы бабушка отмалчивалась и лишь загадочно улыбалась, наказав мне никому ничего не говорить. Но когда приехала мама с подарками, предостережение бабушки улетучилось из головы. Да и ведь она не чужая, какие могут быть секреты? И, приняв новую куклу и целый кукольный домик, я по секрету призналась, что и бабушка меня поздравила. Мы ходили в лес, и ба показала мне волшебную поляну, где растет вот такая земляника. Сладкая-пресладкая! И я купалась в росе и солнечных лучах!

Меня переполняло счастье, и я говорила торопясь, спеша поделиться. И не замечая, как с каждым моим словом мрачнеет мама, пока ее лицо не стало белее мела.

Ни до, ни после я не слышала, чтобы моя мама так орала на кого-нибудь.

– Не смей трогать мою дочь!!! Ей это не надо! Хочешь, чтобы она, как ты, сидела в этой дыре? Ноги нашей больше здесь не будет!

Она схватила меня в охапку и увезла, даже не забрав вещи и оставив мои подарки. Душу жег бабушкин прощальный взгляд, полный боли, сожаления и какого-то смирения. Укора в нем не было, но от этого мне стало еще хуже. Тогда я видела ее в последний раз. Заливаясь слезами всю дорогу, я не могла понять, что сделала не так? Почему мама так зла на бабушку?!

Она до сих пор не объяснила мне, почему так отреагировала, отказываясь обсуждать данную тему. Когда мне было тринадцать лет, бабушка умерла. Перед смертью она звонила маме, и я слышала, как просила привезти меня попрощаться. Мама поехала к ней, но ни тогда, ни на похороны меня с собой не взяла. Я этого ей до сих пор не простила.

Если раньше меня тянуло к бабушке в деревню, то с ее смертью все прошло. Казалось бы, сейчас я уже взрослая, могу сама туда съездить, найти бабушкин дом, который мама так и не продала почему-то… Но не хочу. Уже не хочу. Лучше хранить в памяти те светлые воспоминания детства, не перечеркивая их видом заброшенного участка. Не удивлюсь, если и лес окажется не тем большим и дремучим, который я помнила с детства, а обычной лесополосой с кучами мусора вдоль тропинок.

Обычно детские воспоминания стираются, но я до сих пор отчетливо помню лицо бабушки, время, проведенное с ней, и в душе бережно храню воспоминание о том, как однажды я прикоснулась к чуду.

Не знаю, что это тогда было, как объяснить. Детской впечатлительностью или необычными способностями бабушки? Сейчас много передач про экстрасенсов, и теперь я понимаю, что она чем-то обладала. Она лечила травами животных, людей. К ней приходили за помощью. При мне плачущая женщина приезжала из города на красивой большой машине, чтобы спросить, жив ли пропавший муж. Бабушка тогда ей посоветовала успокоиться и больше не ждать его.

Денег за свои предсказания она не брала. Местные благодарили помощью: крышу там залатать, забор подправить или просто пирогов и конфет мне приносили. Но при этом сторонились. Кому приятно, когда, только взглянув на тебя, чужой человек узнает твои тайны? Вот и переходили на другую сторону или сворачивали с пути, едва завидев ее.

Я не забыла бабушку, тосковала по ней. Судя по моим воспоминаниям, она знала ответы на любые вопросы. Да и сейчас, уверена, при надобности помогла бы правильным советом. В память о бабушке я поступила в медицинский, выдержав бурю негодования со стороны матери. Она видела меня своей преемницей, помощницей и настаивала на образовании, нужном для ведения бизнеса. Я должна была стать юристом, переводчиком, да пусть хоть личным секретарем, но никак не врачом.

Пришлось своими силами поступать на бюджет, ведь оплачивать мое образование мама категорически отказалась. Вначале было тяжело, но я выкручивалась, подрабатывая. А потом и мать немного оттаяла, начала помогать деньгами. При этом, я знаю, втайне надеялась, что я завалю сессию и меня отчислят.

Зато теперь могу себе позволить снимать с одногруппницей квартиру на двоих. Мы с радостью съехали из общежития. Жить стало спокойнее.

Наверное, я незаметно заснула, так как опять увидела бабушку. Уже здесь, в квартире. Она присела на постель, с нежностью глядя на меня:

– Как же ты выросла, девочка моя… – А потом посмотрела на спящую Алену, и взгляд ее изменился, став неодобрительным. – Запомни! Ирршаен ин Аэрш Ахграэнарт.

– Что?! – растерялась я.

– Ирршаен ин Аэрш Ахграэнарт. Ты сама поймешь. Не допусти зла.

Какого зла? Я ничего не понимала. Но бабушка, словно посчитав, что все сказала, стала таять.

– Ба!

Я опять вскочила на постели. Солнечный луч скользнул по моему лицу, пробившись из-за качнувшихся штор, и в комнате воцарился полумрак. У меня мурашки побежали по коже. Почему качались шторы? Ведь окна закрыты. Сейчас такая жара, что спим мы при работающем кондиционере.

– Ты издеваешься? Я только уснула! – возмутилась подруга и сонно погрозила подушкой. Потом подгребла ее под себя, пробурчав: – Не будь ты сегодня именинницей, клянусь, прилетело бы.

– Прости.

Ох! Я с этим экзаменом вообще обо всем забыла. Да и, на удивление многим, не люблю отмечать этот день. Как раз после семи лет и разлюбила. Много раз просила маму отвезти меня к бабушке, уверяла, что это будет самый лучший подарок, но она не слушала.

Чего она только не придумывала! Шумная компания детворы, клоуны, аниматоры, поездки в детские центры развлечений… Но отвлечь меня не получалось, и радости не было. Я бунтовала по-детски. Капризничала, отказывалась участвовать в конкурсах, кричала, что ничего этого мне не надо и никого не хочу видеть, швыряла и ломала подарки. В итоге каждый мой день рождения заканчивался скандалом, нервотрепкой для всех и моими слезами. Из года в год, пока однажды на вопрос мамы о подарке я попросила ничего не дарить и никак не отмечать. К этому времени я уже перестала проситься к бабушке, но выработалась стойкая нелюбовь ко всякому празднованию. Слава богу, что мама меня послушала, и к всеобщему облегчению тот день прошел спокойно. Так и повелось, мы в семье никак этот день не отмечаем. В последние годы мать в подарок просто бросает мне деньги на карту.

Удивительно, как сегодня все совпало: и день рождения, и пришедшая во сне бабушка, всколыхнувшая давние воспоминания о том, что было много лет назад. Странный сон, странный. Ее слова впечатались мне в память.