Текст книги "Малые святости"

Франко Арминио
Малые святости

Franco Arminio

Sacro minore

Перевод с итальянского и вступление Геннадия Киселёва

© 2023 Giulio Einaudi editore s.p.a., Torino

© ООО «Ад Маргинем Пресс», 2 024

* * *

Франко Арминио:
следуя к чувствам кратчайшим путем

Предваряя выход телепередачи «Библиотека чувств» на Rai3, ее новый ведущий Франко Арминио заметил: «Считается, что слова, слетевшие с телеэкрана, быстро улетучиваются. Но если их правильно подобрать, они будут еще долго звенеть в воздухе». В подтверждение сказанного ведущий читает в эфире свои стихи из книги «Малые святости». Бережно подобранные в ней слова не только долго звенят в ушах телезрителей, но и оседают в сознании читателей. Скупые, в три-четыре строки, микростихотворения в прозе сжимаются до афоризма, «следуя к чувствам кратчайшим путем». Сто пятьдесят стихотворных изречений вторят друг другу одинаковым зачином, ритуальной формулой «свят, свято, святы». Во вселенной Арминио эта формула применима ко всему, что безотчетно вызывает в нас трепетное сопереживание.

Свято, что, когда умирает муравей, / вселенная немедленно узнаёт об этом.

Свято, что ты встаешь на колени, / даже если ни во что не веришь.

Свято знать, что мир держится / на твоей радости, а не на твоих слезах.

«Мое письмо связано с телом, этим „временным жилищем“ человека. Это не абстрактное и не публицистическое письмо. Главное для меня – говорить с человеком». И Арминио говорит на сущностном языке современного человека – о грусти, радости, страхе, ностальгии, ненависти, счастье. «Библиотека чувств» Франко Арминио, как и его книги[1]1
  В России изданы «Открытки с того света» (Ad Marginem, 2013).


[Закрыть], не гонится за рейтингом. Поэтический голос автора, помноженный на полифонию знакомых каждому чувств, создает эффект многоголосого произведения. В нем сливаются отзвуки сакрального, подмеченного поэтом в неприметной обыденности, позабытых вещах, позаброшенных жизнях. По Арминио, особой святостью овеяны человеческая слабость и обреченность, исполненные достоинства, хотя и лишенные надежды. Бренное неповторимо и загадочно, а потому заслуживает благоговейного отношения.

Свято прикасаться друг к другу. / Любой может умереть, / если к нему не прикасаться.

Свято, что идет снег; / может, это Бог, / а если и нет – ничего, / всё равно идет снег.

Свято, / что этим утром / в такой туман / я не просто стоял, / я развеял его своим поклоном.

Каждая строка словно нанизана на предыдущую и пронизывает следующую. Строки-узелки этих поэтических четок помещены в начале новой страницы. Под ними – чистое поле: у читателя достаточно места, чтобы выплеснуть сгусток эмоций от прочитанного и, возможно, самому заполнить пробел. Такой способ сборки исповедальных поэтических форм принято относить к поэзии прямого высказывания. Вся лирическая поэтика Арминио построена на прямом высказывании. Субъективность автора не противоречит его искренности, а лишь отражает глубину взгляда, обращенного на предметы и явления, которые обычный глаз почти не фиксирует. О чем бы ни говорил Арминио, его интонацию нельзя назвать отрешенной – поэт везде высказывается от первого лица, проговаривает ли он актуальные смыслы, прорабатывает ли траур или травму, представляет ли индивидуальный или социальный опыт (ни один итальянский писатель не обходит стороной социальную тематику, если, конечно, он не гигант масштаба Томмазо Ландольфи, создавшего собственную систему языковых и онтологических координат, где никакого общества нет вообще). Речь Арминио не декларативна, наоборот – личностна, ей не только доверяешь, но и не перестаешь изумляться, как откровению о давно изведанном. Не собираясь становиться поэтом с большой буквы, Франко Арминио становится просто большим поэтом.

Свята поэзия, / но только когда она воровата, / когда она крадет у мира крупицу несчастья.

Святы / неудачники, бессловесные; закрытые двери; / старухи из Андретты, / письма Марины Цветаевой, / провалившееся лицо моей матери в гробу.

Свято, что все мы висим на волоске, / а волосок не висит ни на чем.

Франко Арминио родился в 1960 году в Ирпинии, гористой местности в полсотне километров к востоку от Неаполя. Всю жизнь он прожил и по-прежнему живет в маленьком городке Бизачча, в семье трактирщика. Автор более тридцати книг прозы и поэзии.

Геннадий Киселёв

Флоре и Луиджи,

Антоньетте,

Ливио и Манфреди

Свято не терять стыдливость.

Свят прямой бесстрашный росток,

пробившийся сквозь щебень колеи.

Свято вместе раздувать

огонь едва завязавшегося

романа.

Святы старики –

они живут себе бок о бок со смертью,

но не говорят о ней.

Святы

сны животных,

еще не вышедших из спячки.

Свято, что, когда умирает муравей,

вселенная немедленно узнаёт об этом.

Свят был отец,

он не любил засыпать в кровати;

ему был дорог сон за журнальным столиком.

Свята пожилая женщина,

которая держит на груди

фотокарточку сына.

Свято,

что сегодня я принес тебе вереск;

когда ты умерла,

он еще не зацвел.

Свято, что ты не досадуешь на себя

за свои ошибки;

ошибка уже в прошлом.

Ты вечно нов,

невинен, чист.

Свят Альяно, стоящий на взгорье.

Ты как будто в церкви:

смотри, как молятся

эти глиняные монахи.

Свято приветливо кивнуть

человеку с рентгеновским снимком

в желтом конверте.

Свято, что есть животные,

ни разу не покидавшие

куст, под которым родились.

Свято построить дом

и оставить комнату

для беженцев.

Свято побороть страх,

не избавившись от него.

Святы мать-кабаниха

и то, с какой нежностью разгуливают

ее детеныши – когда по кругу, а когда гуськом.

Свята

тишина, царящая

между пальцами ног.

Свято долго любить

тех, кто нас не любил.

Святы магазины,

где продавались

ткани, зонты и отбеливатель.

Святы магазины,

где продавались

ткани, зонты и отбеливатель.

Солнце неизменно сияло

в одиннадцать утра.

Свят старик,

подвязавший бечевкой саженец

на своей улочке ветреным днем.

Свято рассказывать

не то, что знаешь,

а то, что тебя растрогало,

и ты сам не знаешь, чем.

Святы крестьяне, называющие

домашних животных по имени.

Свят Антонио Фаченна,

молодой крестьянин из Гаргано.

Он поплатился жизнью за то,

что в неистовый ливень

пошел приглядеть за коровами.

Свят большой ветер за окном

и малый ветер дыхания.

Свято, что идет снег;

может, это Бог,

а если и нет – ничего,

всё равно идет снег.

Святы курицы на площади

в Мориджерати, спокойные, безмятежные.

Свят, кто мастерит колыбель

в пустыне, на краю бездны.

Свято нести в мир мимолетный свет,

как несут его птицы.

Свят фиолетовый зонтик:

он был моим спутником

всю зиму

на ступеньках улицы Кавалло.

Свято, что иногда я вспоминаю

кого-то, кто уже умер,

и мы проводим немного времени вместе.

Свято, когда чувствуешь себя таким богатым,

что спрашиваешь у Бога, не нужно ли ему чего.

Святы наши поцелуи,

растапливающие тонкий лед

на оконном стекле.

Свято, что ты не умер сегодня утром.

Свято прикасаться друг к другу.

Любой может умереть,

если к нему не прикасаться.

Свято страдание, которое вдохновляет,

а не то, которое подавляет.

Свято знать, что мир держится

на твоей радости, а не на твоих слезах.

Свято излечить кого-то,

глядя на него.

Свято украдкой носить в душе

тело другого человека

и лелеять его.

Свята поэзия,

но только когда она воровата,

когда она крадет у мира крупицу несчастья.

Свято время, когда мама

водила меня в «Станду»; тогда

даже покупка расчески

вселяла надежду.

Свята улитка, молчаливая,

как монастырь.

Свято, что сегодня родились ребенок

и теленок.

Свято, что любви

дается много возможностей,

но она всегда идет по одному пути.

Святы летние вечера в детстве,

смешение светлячков и слюны.

Свято, когда сердце – как раскрытая ладонь:

вечно просит о чем-то.

Свята минута

в разгаре дня;

она цельна,

как недогоревшая

спичка.

Свято наступать, когда мы беззащитны,

и отступать, когда сильны.

Свят был отец,

но я этого не знал.

Он был свят, когда смотрел футбол

и кричал во всё горло.

Он был свят, а я этого не знал.

Свят тот, кому не терпится

уйти от всего

и прийти ко всему.

Свято открыться другим,

показать свое ничтожество

и не требовать от других

показать свое.

Свято представить,

что говорит, что видит

покойник, вышедший прогуляться

в снежную ночь.

Свято ограничиться тем малым,

без чего можно или нельзя обойтись.

Свята несорванная смоква,

ее отрешенное безмолвие.

Свято, когда в детстве

хотелось, чтобы снег усыпал всё вокруг;

я готов был расплакаться,

когда снег таял,

и снова появлялись

останки мира.

Свята скрытая сила,

движущая желанием,

сила коснувшегося нас локтя.

Святы объятия,

наполняющие светом кости.

Свят твой оргазм,

сплетенный из шипов и кораллов.

Свято выйти на улицу без всякой надежды

и увидеть полумесяц

и звезду

на крыше кондитерской Вальвано.

Свято, что любимое лицо

спасает вселенную.

Свято восходящее солнце

в усталых глазах осла.

Свято малое стадо, пасущееся туманным утром

в декабрьской Ирпинии.

Свято, что ты встаешь на колени,

даже если ни во что не веришь.

Свята земля вокруг Крако,

голая и драгоценная, ювелирная лавка пустоты.

Свят сон возлюбленной,

летний сон с обнаженным лобком.

Свято, что я жив,

потому что люди, живущие во мне,

не должны умирать.

Свята цветущая акация

в пустом доме

человека, уехавшего в Германию.

Свято погожее солнечное утро,

напоенное здоровьем.

Свят был отец,

пытавшийся где только мог

отдышаться; он сгибался и корчился,

но ему всё равно не хватало воздуха.

Свят июньский вечер,

когда дневные краски

уходят на покой.

Святы запахи мест

твоего детства: ларька с мороженым,

столярной мастерской, амбара.

Свято приехать в Сан-Феле

тихим утром

и обнаружить, что поселок сложился

между двумя горами,

как две половинки яблока,

как два крыла старого ангела.

Святы старухи, встающие спозаранок,

чтобы поддерживать чистоту в доме.

Святы крошечные, крохотулечные вещи,

сестры невидимого.

Святы

неудачники, бессловесные, закрытые двери;

старухи из Андретты,

письма Марины Цветаевой,

провалившееся лицо моей матери в гробу.

Свят ребенок, который просыпается со мной

каждое утро

и не хочет идти в школу.

Святы

теплые яйца в соломе,

облака, проплывающие

сквозь уши мулов,

окурки, червяки,

масляные пятна на асфальте,

собаки, когда ты их навещаешь,

человеческая боль, и те, кто могут к ней прикоснуться.

Святы

листья, прорастающие

на деревьях,

ветки, пускающие

нежные

побеги.

Свят потерянный плотником палец.

Свято

успокоить боль

лаской.

Свято было бы сохранить ботинки,

которые я носил в семь лет.

Свята Сенеркья,

где женщина идет

на цыпочках

и уходит куда-то вдаль,

ищет дома, что на взгорье,

и садится там,

как орлица,

и ждет тебя.

Свята преданность

чему-либо, кому-либо.

Свято,

что если бы небо

упало на нас,

оно не издало бы

ни звука.

Свято всё, что связано

с детством – твоим

и мира.

Свято,

что тебе хотелось бы расчертить жизнь

письменным словом;

но слово – это гвоздь из хлебного мякиша,

им ничего не нацарапать,

он крошится в руках.

Свято слово, явившееся в трепете,

непроизвольно, без всякой цели.

Свято купить

килограмм спелых вишен

и пойти на кладбище.

Положить по две вишенки

каждому покойнику,

пока вишня не кончится.

Свято, что отец с матерью

научили меня бояться покоя.

Свята тень от больших облаков,

они бегут над землей,

не оставляя следа.

Свято немое кино твоих поцелуев.

Святы твоя чистота,

и то, как расточила ее жизнь.

Свято верить в прибыль,

получаемую от убытков.

Святы рабочие,

работавшие на «Изохимии»

в Авеллино – те из них, кто умерли,

и те, кто боятся заболеть.

Свято, когда двое друзей покатываются со смеху.

Свято, что в Гречи выставляют зерно

на пороге дома.

Свята струйка воды,

сочащейся в ручье.

Скоро ее не хватит и на то,

чтобы напоить птицу.

Свято часто навещать больных,

даже когда они здоровы.

Свято,

что каждое тело распадается,

превращается в крошки,

приносимые в дар муравьям

и птицам.

Свято вернуться из смерти,

как возвращались с полей.

И живя на этом свете, время от времени

возделывать землю того света.

Свято задаваться вопросом, может ли мертвый

провезти что-то живому

контрабандой.

Свят цветок, явившийся на свет,

и свет, принявший его.

Свято, когда кто-то

решает прийти к нам

и приходит туда,

куда к нам никто

никогда не приходил.

Свято восходить на твое тело

и сходить со своего.

Свято

написать

фразу, которую

не написал Бог.

Свято

знать заветное слово

и обратиться с ним ко всем.

Свято

иной раз

схватиться

за голову.

Свято молчание

того, кто умер тысячу лет назад,

и того, кто умер вчера.

Свято,

что этим утром

в такой туман

я не просто стоял,

я развеял его своим поклоном.

Свято порхание твоего голоса

глубокой зимой.

Свято

не столько предаваться любви ночью,

сколько просыпаться единым целым.

Свято сознавать,

что мы уже не поправимся.

Помню, как мать

сказала, что она в последний раз

сама идет в уборную.

Свят пастуший свист

в ноябрьской мгле.

Свято наше тело.

В нем прописаны радости и

невзгоды; то, как мы ходим,

как говорим.

Свято, что на этом свете

жила моя мать.

Свято совершенство

травинки,

шага лошади.

Святы девушки, приезжавшие

из Швейцарии в начале июля;

они были одеты по-современному,

но голыми пахли как местные.

Свято копаться в языке,

копаться в тишине,

копаться в сознании,

копаться и ничего не находить;

а, накопавшись,

зависать в воздухе,

неподвижно, озаренно.

Свята

печальная роза,

она распускается у тебя на груди

каждое утро.

Так хочет садовник,

и да будет так.

Святы дни, когда мы боролись против размещения свалки;

тогда мы еще не знали,

что здешние жители сплотились

в последний раз.

Свято не то, что мы знаем

о нашей кошке,

а то, что она знает о нас.

Свято, что мы были детьми.

В те времена

рождались и умирали

змеи и бабочки;

а мы росли,

росли не переставая.

Свята моя бабушка;

за то короткое время, что я провел с ней,

внутри она была вся из серебра;

слова ее были кратки, но точны.

Свято стремление завоевать мир

своей капитуляцией.

Свято, что мы хотим родиться

и боимся умереть.

И то и другое свойственно мне

в равной степени

и в равной степени чуждо.

Свято приехать в незнакомое местечко

и с нежностью всматриваться в него.

Свят эмигрант:

когда корабль отплывал,

он смотрел на горы, думал о корове,

о курах, оставшихся дома,

и вспоминал кузину Микелину –

та дала ему потрогать грудь,

пока он собирал чемодан.

Свята вселенная у тебя за спиной —

небесная шаль, звездный рой.

Свято порой

отстраниться,

рассеять дымку

доверительных отношений.

Свято, когда ветер стихает,

чтобы услышать наши страстные стоны.

Свято обнять

не того, кого хочешь обнять,

а того, кто хочет, чтобы его обняли.

Свято, что ты еще можешь нагнуться

и завязать шнурки.

Свята радость,

радость – это высшая форма

мысли.

Свято

подавить обиду,

заключить союз с кораллами,

с ветвями деревьев.

Свята благодать обыденной жизни;

мы понимаем это, лишь когда приходят

дурные вести.

Свято знать, какими бывают ветра,

где бьют родники,

где вьют гнезда птицы,

где спят лисы и змеи.

Свята

снежинка,

залетевшая в дом

через разбитое окно.

Свято пытаться раскрыть

тайну молнии, заключенной в плоти,

тайну, из которой состоит чувство,

ту самую, из которой состоит листва

и темная материя,

и путь, проделанный

всеми нами сегодня во времени.

Святы коровы, идущие на убой,

их покинутая невинность.

Свят

был хлеб, пропитанный сахаром;

святы кровоточащие голоса старух

вечером в Страстную пятницу.

Свят лучик света

в глазу у рыбы,

блуждающей в темной реке.

Свято увидеть лицо,

от которого задрожат колени,

сладостно онемеет язык и распахнутся глаза.

Свято касаться

горячей вены на твоей шее.

Свято, что страх

удерживает нас от проступка.

Свято,

когда в ласточкином гнезде

появляется хлеб.

Свято, что все мы висим на волоске,

а волосок не висит ни на чем.

Свято,

когда ты не злишься и не язвишь,

когда день

ясен и кругл,

как сноп сена.

Свято, когда ты мне пишешь,

свято ждать твоих слов.

Свята и паршива жизнь,

битое стекло в пятке,

ржавый гвоздь, и ты,

дикий цветок Апеннин,

тысячу раз увядший и вновь давший цвет.

Свято, что я не хочу умирать;

не может быть, чтобы я не мог больше смотреть;

надеюсь, мои слова еще посмотрят,

посмотрят вместо меня.

Свято выздороветь.

Благодарности

Благодарю тех, с кем я советовался, и тех, кто читал эту книгу в разных списках, которые постепенно подвели меня к окончательной редакции. Я всегда так работаю – даю читать свои стихи. Полагаю, каждый может увидеть в них то, что ускользнуло от меня. Прошу прощения, если не упомянул всех, кто принимал участие в создании «Малых святостей».

Ливио Арминио, Антоньетта Фратианни, Андреа Ди Консоли, Серенелла Йовино, Джино Руоцци, Аделельмо Руджери, Виола Вочич, Хулиан Каррон, Хуан Гомес Каденас, Гидальберто Бормолини, Долорес Моллоне, Сабина Д’Анджелосанте, Марио Дезиати, Морено Миорелли, Анна Палумбо, Грация Коппола, Кьяра Фонто, Донато Сальцаруло, Витторино Курчи, Норма Д’Алессио, Серена Гатти, Симон Элу, Кончетта Карьелло, Сандра Сильвери, Мэри Д’Андреа, Карлотта Беттанини, Франческа Адамо.

[email protected]