Текст книги "Первая книга мечей"

Глава 4

Спускаться с гор, когда голова кружится от высоты, от голода, от вулканических испарений и от спора с богами, а ноги дрожат от слабости, было безумно тяжело. Но все же спускаться было легче, чем подниматься.

Даже нести меч стало легче – Марк к нему уже как-то попривык: словно тот стал еще одной неуклюжей частью тела. Теперь мальчик уже мог нести его как коромысло и не боялся, что меч перережет ему шею, и его больше не заносило от тяжести громоздкого свертка, если он вешал меч на плечо.

С мыслями о том, что брат и отец мертвы, а мама, сестра и родной дом потеряны для него навсегда, он тоже стал потихоньку смиряться. Прежняя его жизнь закончилась – в этом боги были единодушны. А в новой жизни у него пока что были только убегающая вдаль дорога да надежда, что она приведет его туда, где власть герцога кончается. И еще был меч.

Для спуска Марк выбирал самые пологие тропки, а они постепенно все больше сворачивали к югу. Это направление его вполне устраивало, так как вроде бы именно в той стороне была самая близкая граница их герцогства.

А еще он не раз слышал, что владения сира Эндрю, прозванного в народе Добрым, тоже лежат где-то к югу. О сире Эндрю ходило много всяких историй и слухов, но все они очень отличались от тех, что рассказывали о герцоге Фрактине. Марк подумал, что рано или поздно он и так бы ушел на юг. Мысль о том, что он идет в страну, где правитель милостив к своим подданным, смягчала горечь расставания с родным домом.

И все же насущные проблемы брали верх над будущими: сейчас главным было избежать ловчих герцога Фрактина и просто необходимо было найти пищу. Но наконец-то Марку стало везти: первый же струившийся с гор ручей порадовал его чудесным уловом. Он разжег на берегу небольшой костерчик и, прежде чем первая изловленная им рыба изжарилась, поймал еще двух. Свою добычу он съел полусырой, но жизнь сразу показалась намного веселее.

Солнце тем временем село. Теперь, оглянувшись на пройденный путь, Марк мог бы сказать, что он на две трети заполнен туманом. Похоже, он ушел вовремя, так как там, наверху, собиралась буря; а где буря – там и холод. Грозовые тучи шли за Марком следом, и он с трудом отыскал небольшую нишу в горе, где бы смог переночевать. В следующем ручье рыбы не было, зато неподалеку нашлись ягоды, и, разведя крошечный костерчик, он сготовил себе из них отвар.

Но как только стемнело, хлынул ливень, защититься от которого под крошечным уступом не было никакой возможности. Костер тут же залило, и всю ночь Марк снова трясся от холода. Дрожать-то он дрожал, но в эту ночь умирать уже не собирался. О том, что наконец-то пришел рассвет, Марк догадался потому, что затянутое тучами небо слегка посветлело. Но тучи не пугали мальчика, наоборот, он был им рад: ведь, по слухам, в ловчих командах герцога были и какие-то полуразумные крылатые твари, которых тот использовал для воздушной разведки. На следующее утро Марк вновь не поймал ни одной рыбы. Пришлось ограничиться сорванными по пути ягодами. Ручей, по течению которого он шел, все разрастался, пока не зашумел, как настоящая река. На другой его стороне берег был более пологим и идти там было явно легче, поэтому Марк пока не поздно решился перейти поток.

Оказалось, что он поступил правильно: вдоль ручья шла едва заметная тропка. А уже через полчаса она стала хоженой тропой, а еще через час – проторенной дорогой, которая к тому же вела на юг.

Двойные колеи на дороге свидетельствовали о том, что прежде по ней проехало немало телег. Но, несмотря на многочисленные следы, на дороге в этот час было пусто. Марк с радостью доверился ее прихотливым извивам между скалами и холмами, и через несколько километров она соединилась с более широкой и даже некогда вымощенной камнем дорогой.

По ней Марк и пошел, благо она вела прямо на юг. Но он сразу же обратил внимание, что свежие следы диких зверей появились на ней не далее чем вчера, а это значит, что до того по дороге проезжал какой-то большой отряд. Сердце мальчика тревожно сжалось: свора герцога, которой он так опасался, могла оказаться совсем близко.

На всякий случай он решил сойти с дороги и двигаться параллельно ей метрах в пятидесяти. Однако очень скоро ему пришлось вернуться, так как по бездорожью он шел гораздо медленнее, а к тому же его сапоги из мягкой кожи и так уже изрядно порвались после всех лазаний по скалам. Марк решил, что, чем прятаться по кустам, разумнее будет сберечь ноги и выиграть время.

Марк шел, внимательно осматривая окрестности, чтобы не пропустить чего-нибудь съедобного, но при этом не забывал регулярно оглядываться, чтобы успеть заметить ловчих герцога.

Через полчаса из-за поворота показались два всадника. Спрятаться от них он не успел, но зато они не были похожи на солдат, а их ездозвери шли ровной рысью – на погоню это было не очень похоже. Вскоре они поравнялись с Марком, и он разглядел, что одеты они по-крестьянски, почти так же, как и он сам. Оба всадника оказались довольно молодыми худощавыми и жилистыми парнями. У обоих на поясах висели длинные ножи, и Марк решил, что, возможно, в этих краях так принято. Но главное – выражение их лиц было открытым и доброжелательным.

– Куда топаешь, парень? – бросил на ходу скакавший первым.

Он был выше своего товарища, и нож у него был длиннее. Оба широко улыбались, и Марк заметил, что у второго всадника не хватает нескольких зубов.

По дороге Марк уже давно подготовил подходящий ответ:

– К сиру Эндрю. Слыхал, там будет ярмарка.

То, что сир Эндрю ежегодно проводит ярмарки, было общеизвестно.

Парни переглянулись и попридержали своих ездозверей, приноровив их к шагу Марка. Первый согласно кивнул:

– На ярмарках весело. Да и места, где переждать наши неспокойные времена, лучше королевства сира Эндрю не придумаешь. – Он оглядел мальчика с ног до головы, а затем спросил: – Похоже, у тебя там родня?

– Ага. Мой дядя – оружейник в тамошнем замке.

Этот ответ Марк также подготовил заранее – ему казалось, что благодаря этому его станут воспринимать как подданного сира Эндрю, а это ему в любом случае на руку. Но всадник не унимался с расспросами.

– Странная у тебя какая-то котомка, парень. Ты что, тащишь дядюшке в работу меч?

– Так и есть.

Возможно, со стороны сразу легко догадаться, что скрыто под полотном, а возможно… Вдруг уже по всему герцогству объявлена награда и идет охота за любым подозрительным подростком с мечом. Марк поспешно отвел глаза и сделал вид, что рассматривает дорогу. Но твердо продолжал идти вперед.

Всадник неожиданно пришпорил ездозверя, а затем, обогнав Марка, резко натянул поводья и остановился, преграждая путь.

– Дай-ка я взгляну на твой меч. – Его голос по-прежнему звучал весело и дружелюбно.

Если раньше у мальчика еще оставалась надежда, что он может как-нибудь отболтаться, то теперь стало ясно, что ничего хорошего ожидать не приходится, и он бросился наутек. Пригнувшись, он прошмыгнул прямо под брюхом ездозверя, по дороге больно пнув его, и тот немедля зарычал и начал брыкаться. На секунду это отвлекло всадника – ему пришлось сосредоточить все внимание на том, чтобы усидеть в седле. К тому же разбушевавшееся животное полностью перекрыло дорогу второму всаднику. Прежде чем парни сообразили, что происходит, Марк был уже далеко впереди.

И хотя бежать без меча было бы много легче, мысль бросить его даже не пришла Марку в голову. Зажав сверток под мышкой, мальчик помчался так, как никогда еще в жизни не бегал. Прямо перед ним виднелась узкая щель между двумя высокими камнями; если ему удастся проскочить в нее, то парням на ездозверях его нипочем не догнать. К сожалению, за этим проходом почти сразу открывалась огромная равнина. Всадникам не понадобится много времени, чтобы найти проход пошире, и они настигнут его, как только начнет сдавать дыхание.

Поэтому вместо того, чтобы скользнуть в щель между камнями, Марк изо всех сил забросил меч на вершину того, что был повыше, а затем полез сам, используя для опоры мельчайшие трещинки и уступы. Каменный столб был около двух метров высотой, и на его вершине оказалась небольшая площадка, где как раз хватало места, чтобы стоять и махать мечом. И ничего больше. Когда его разъяренные преследователи подскакали, Марк с облегчением вздохнул: у них не было ни луков, ни пращей. Та сторона камня, по которой он взбирался, была почти гладкой, так что атаковать его с двух сторон им тоже будет непросто.

Головы всадников оказались как раз на уровне площадки, на которой Марк стоял. Не обращая внимания на их злобную ругань, он принялся распутывать веревку на свертке. Меч буквально сам выпрыгнул из полотна, словно ему не терпелось приняться за дело. Но тем не менее он молчал и никак не проявлял своей магии. Марк стиснул его рукоять обеими руками и встал на изготовку. Меч оставался холодным.

Стоило ему поднять клинок, как оба парня резко замолчали. Марк чувствовал, что готов к бою; никогда он еще не испытывал такого прежде – его желудок словно сдавил огромный кулак, и это было хуже любых мук голода. Всадники заставили своих зверей слегка попятиться. По их лицам было видно, что они испугались, но вовсе не удивились.

– Не стоит, малыш! – крикнул тот, что заговорил с ним на дороге.

Второй поддержал его гортанным воплем, и только тут Марк понял, что у него отрезан язык: подобные звуки он не раз слышал от человека, который когда-то имел неосторожность распускать слухи о том, при каких именно обстоятельствах отец нынешнего герцога Фрактина передал сыну свою корону.

– Лучше брось эту штуку нам. – Говоривший вновь доброжелательно улыбнулся. – Мы подберем ее и поедем своей дорогой, а ты пойдешь своей.

Казалось, что он сам верит тому, что говорит (по крайней мере пока говорит).

Марк не стал отвечать. Он лишь крепче стиснул рукоять и внутренне подготовился к тому, что должно было произойти. Он не ощущал ничего похожего на тот ужас, который испытал, когда бросил меч в жерло горы. И пока меч все еще никак не проявлял себя.

Его противников было двое, и оба они были взрослыми. И оба уже достали из-за поясов свои ножи с узкими сточенными лезвиями (видно, ими частенько пользовались). И все же эти вооруженные сильные парни не очень-то торопились слезать со своих ездозверей и взбираться к нему. Они отъехали на небольшое расстояние и принялись шепотом и знаками совещаться.

Наконец первый вновь подъехал поближе. На сей раз он заговорил совсем другим тоном.

– Немедленно слезай оттуда, щенок! – резко приказал он. – Если мне придется самому стаскивать тебя, то я тебя просто-напросто убью.

Марк молча ждал.

Всем своим видом демонстрируя серьезность своих намерений, говоривший легко соскочил с ездозверя, подошел к камню и начал взбираться по нему с той стороны, где забирался сам Марк. Но стоило мальчику слегка наклониться вперед и занести меч, как парень тут же спрыгнул вниз и попятился.

«Они знают, что это за меч. – Теперь Марк это окончательно понял. – Знают, на что он способен. Герцог все же пообещал за меня награду». Но меч до сих пор молчал. Может, для того чтобы вызвать его магию, надо что-то сделать? Что говорил и делал Кенн перед тем, как вступил в бой? Впрочем, более чуждого магии человека, чем его брат, Марку и представить-то себе было трудно.

Идти в атаку его противники, похоже, раздумали, однако сдаваться тоже не собирались. Объехав вокруг камня, на котором Марк занял оборону, и изучив его со всех сторон, они остановились и вновь о чем-то переговорили.

«Думай! – не отрывая глаз от своих врагов, приказал себе Марк. – Думай, если не можешь ничего сделать!» Еще у него есть лук, а в колчане осталось несколько стрел. Но он прекрасно понимал, что отложить меч будет смертельной ошибкой. Его врагов сдерживал только страх перед мечом.

Словно прочитав его мысли, всадник снова заговорил:

– Опусти меч, парень, и давай-ка поговорим. Мы не собираемся причинять тебе вреда.

– А коли так, то убирайте свои ножи и уезжайте. А этот меч – мой.

Парни засунули ножи за пояс, развернулись и поехали в сторону дороги. Но не успел Марк вздохнуть с облегчением, как они снова остановились и опять заговорили о чем-то. На сей раз их совещание затянулось на несколько минут. Он видел жесты немого, но не понимал их значения. Затем оба спешились, привязали своих зверей к кустам, словно оставляя их надолго, и решительно зашагали в его сторону. Марк с упавшим сердцем следил, как они приближаются. Немой, старательно изображая, словно он просто так гуляет, широким кругом пошел в обход камня. Впрочем, его ужимки не обманули бы и ребенка вдвое младше Марка. Остановился он в нескольких метрах точно за спиной занявшего оборону мальчика.

Тем временем его напарник старательно отвлекал внимание:

– Парень, за твой меч назначена большая награда. Мы ведь можем договориться и честно поделить ее, а? Половину тебе, половину нам. А потом иди себе куда хочешь.

Первый брошенный немым камень не только не задел Марка, но еще и чуть не попал в его напарника. Говоривший отпрыгнул, и на его лице отразилось все, что он думает о своем косоруком приятеле. Марк развернулся вполоборота к обоим и сумел уклониться от второго камня. Но первый нападавший тоже времени не терял: он снова вытащил нож и с его помощью полез наверх.

Стоило Марку развернуться, чтобы встретить его, как уже совсем рядом с ним просвистел третий камень. Зато увидев Градоспасителя прямо у себя над головой, первый нападавший опять отступил. И вновь Марк развернулся как раз вовремя, чтобы уклониться от очередного снаряда.

И тут он внезапно осознал, что давно уже слышит какой-то постепенно нарастающий звук, но только сейчас он узнал его: быстро приближающийся с севера скрип тележных колес. На дорогу вылетел запряженный двумя тяглозверями фургон. Его полотняные стены были разрисованы грубо намалеванными символами. Марк видел фургоны жестянщиков, священников и лавочников и хорошо знал, что они рисуют на своих стенах, но эти символы он видел впервые. Разгадывать их у него не было времени – он вертелся на камне, отражая атаки с обеих сторон, и, не думая о последствиях, изо всех сил позвал на помощь.

На облучке сидели двое мужчин, а между ними девушка. Все трое тут же обернулись, и на какую-то секунду Марку показалось, что они на всем скаку так и промчатся мимо. Но это только показалось. Управлявший тяглозверями парень (он был лишь не намного старше нападавших на Марка) резко натянул вожжи и развернул фургон. Проехавшая мимо повозка теперь возвращалась.

Тот, что пытался атаковать Марка спереди, мгновенно оценил обстановку, спрыгнул на землю и тоже закричал:

– На помощь! Мы поймали беглого преступника! Он держит в руках украденное им оружие, за которое обещана награда!

Его напарник, издавая гортанные крики и размахивая руками, тут же присоединился к нему. От отчаяния Марк завопил в три раза громче:

– Нет! Это мой меч! Мой!

И тут фургон, взметнув тучу долетевшей даже до Марка пыли, резко остановился. Кучер оценивающе окинул взглядом поле битвы, словно раздумывая, как ему поступить. У сидевшей рядом с ним девушки было круглое, живое лицо с носиком-пуговкой. Ее прямые темные волосы были коротко острижены. Красавицей ее назвать было нельзя, но хорошенькой – вполне. С другой стороны рядом с ней сидел очень толстый парень с лицом откормленного младенца. На голове его красовалась шляпа с перьями, какие обычно носят менестрели. Его пухлые ручки нежно прижимали к груди лютню. Но как только фургон остановился, он бережно переложил ее за занавеску за спиной.

На минуту воцарилось полное молчание, как вдруг тишину прорезал странный высокий звук. Он шел неведомо откуда и оборвался так же внезапно, как начался. На секунду Марк перепугался до смерти, но тут же сообразил, что, откуда бы ни донесся этот звук, меч был на сей раз ни при чем.

– Помогите нам его снять оттуда, и мы честно разделим с вами награду! – снова пришел в себя парень с ножом.

– Я не беглый преступник! – горячо перебил его Марк. – Это они хотели меня ограбить! Это мой меч!

– Награду? – переспросил кучер и переглянулся со своими спутниками.

– Награду! – усиленно закивал парень. – И мы с вами ее честно разделим!