Текст книги "Подводный город"

3
ПОДВОДНЫЙ ОГОНЬ

Искусственные землетрясения! И к ним причастен дядя Стюарт – так, по крайней мере, утверждает этот странный священник по прозвищу отец Прилив!

Это было слишком. Я уже не волновался, я был вне себя от злости!

Не говоря ни слова, священник направился к двери. Я не удержался и с подчеркнутой вежливостью спросил его, не могу ли я получить дядины вещи.

Он замешкался, взглянул на начальника, потом отрицательно покачал головой:

– Извини, Джим. Немного позже ты их непременно получишь. Но сейчас это – вещественные доказательства. Если в штабе подводного флота сочтут нужным продолжить расследование, которое я начал, им, безусловно, понадобятся эти улики.

Больше он ничего не сказал. Возможно, начальник разрешил мне идти, но я не запомнил этого момента.

Я помню, что после этой странной беседы я оказался в будке телефона-автомата и оттуда попытался дозвониться в Тетис, в квартиру дяди Стюарта. Я бесконечно долго пробивался по линии международной связи, а когда наконец дозвонился, никто не поднял трубку. Офис дяди тоже ответил молчанием. Отчаявшись, я стал разыскивать Стюарта Идена по гостиницам и подводным докам. Искал я и Гидеона Парка, лучшего дядиного друга и помощника. Но и это не дало результата.

Похоже, отец Прилив был прав: дядя где-то скрывался.

Я тупо смотрел прямо перед собой, толком не понимая, где я нахожусь. Постепенно предмет, висящий перед моими глазами, вернул меня к реальности. Передо мной была та самая огромная карта, по которой я, салага-первокурсник, изучал славную историю освоения подводного мира. Для непосвященных карта выглядела довольно странно: на изображенных на ней континентах были обозначены только реки и крупнейшие города.

Но океаны!

Они были раскрашены во множество цветов. Разными оттенками синего и зеленого были обозначены морские глубины. В некоторых местах на них наслаивался оранжевый и багровый – так обозначались подводные пики и хребты. Сверкающие золотые диски отмечали подводные города, серебристые нити – связывающие их трубопроводы и кабельные линии. Особыми значками были показаны залежи полезных ископаемых. Под водой скрывались неисчислимые богатства! Их с лихвой хватило бы для того, чтобы осчастливить все человечество. Но дорвавшиеся до месторождений нечистоплотные людишки беззастенчиво присвоили себе все плоды трудов первооткрывателей морского дна – таких, как мой отец и мой дядя.

А теперь, по утверждению отца Тайдсли, на сторону этих порочных людей встал и дядя Стюарт.

Я с трудом заставил себя отвлечься от карты и осмотрелся по сторонам.

Я стоял в Диксон-Холле, в музее академии. Здесь можно было увидеть всю славную историю подводного флота. Как я попал сюда, оставалось для меня загадкой.

Неожиданно кто-то окликнул меня. Обернувшись, я увидел Боба и Харли Дэнторпа.

– Привет… – Я рассеянно прищурил глаза. – Я и не заметил, как вы вошли.

– Ты сейчас всего мира можешь не заметить, – недовольным голосом сказал Дэнторп. – Но неужели предаваться мечтам обязательно среди этой рухляди? Мы битых полчаса искали тебя по всей территории!

Я думал, что Боба заденут эти слова – для него Диксон-Холл был таким же священным местом, как и для меня, но он как будто не расслышал их.

– Вот, посмотри! – сказал Эсков, показывая на конусообразную металлическую трубку длиной около метра в диаметре, стоящую в одном из застекленных шкафов. Ее отшлифованная поверхность мерцала так же, как мерцает иденитовая пленка, – фантастическое антикомпрессионное покрытие, изобретенное моим дядей. Благодаря идениту подводники сумели проникнуть на недоступные прежде глубины.

Но эта трубка была покрыта не иденитом. Ее мерцание имело мало общего с тем зеленоватым светом, который испускала обшивка гигантских подводных лайнеров. Гораздо больше оно напоминало вспышки разноцветных лампочек на рождественской елке.

– Это модель специальной буровой субмарины, – объяснил Боб. – Вот, прочитай описание!

На прикрепленной к стеклу карточке было написано: «Действующая модель подводного бурового судна „подводный крот“. Экспериментальное судно данного типа проходит испытания в подводном флоте. Серийное производство таких судов позволит открыть доступ к залежам ископаемых под морским дном».

– «Под морским дном», – вслух прочитал я. – Оно что, будет зарываться в скалы?

– Если хочешь побольше узнать про эту штуку, спроси меня, – гнусаво протянул Харли Дэнторп. Он подошел к нам и тоже уставился на испускающую сияние трубку. – Мой отец вкладывает деньги в такие изобретения. Во все подводное буровое оборудование. Он говорит, что такая штука пройдет через базальтовую скалу, как пуля через масло. Придет время, когда самоходные буровые установки будут путешествовать в скальной породе морского дна, как подводные лодки в океане. Человеку с внутренним чутьем «подводный крот» принесет много миллионов долларов!

– Это в твоем духе! – брезгливо поморщившись, сказал Боб. – Ты на все смотришь как на средство выколачивания денег!

– А что плохого в деньгах? – обиженно возразил Дэнторп. – В конце концов, если бы не деньги…

– Подожди секунду, – прервал его я. – Я где-то слышал, что с подводным буром возникли какие-то сложности. Модель действует нормально, но в экспериментальном образце были обнаружены неполадки.

– Да, даже обычный бур сильно перегревается, – неохотно признал Дэнторп. – А при бурении «подводным кротом» и скорость, и температура во много раз выше. Кроме того, чем глубже проникаешь в земную кору, тем выше ее температура. В общем, проблема охлаждения до сих пор не решена.

– На сегодня – да, – согласился Боб. – Но я думаю, они справятся с ней – и тогда только держись!

Он неожиданно замолчал и посмотрел на большие настенные часы, под которыми была укреплена табличка с главным девизом академии – «Прилив не ждет!».

– Уже без пяти пять! – воскликнул Эсков. – А нам еще надо добежать до кабинета начальника!

Мы стояли навытяжку. Начальник академии поднялся из-за стола и, не сводя с нас холодного, как Ледовитый океан, взгляда, вышел на середину кабинета.

Он ни словом не обмолвился со мной о том разговоре, который происходил здесь же два часа назад. Он не напомнил мне о нем ни взглядом, ни жестом – за что я и был ему весьма благодарен.

Затем начальник снова прошел за свой большой стол и уселся в кресло.

– Джентльмены! – Его голос был так же холоден и тверд. – Вы в скором времени закончите академию. На старших курсах некоторые учащиеся нашего учебного заведения получают особые задания. Это часть их профессиональной подготовки. Я хочу напомнить, что особые задания дают вам и некоторые уникальные возможности.

Уникальные возможности! Я даже удивился, услышав такие слова. Я ничем не проявил своих эмоций. Но стоявший рядом со мной Эсков затаил дыхание. Начальник продолжил свою речь:

– Подводный флот был создан для защиты стратегических интересов Соединенных Штатов. Это произошло задолго до того, как вооруженные силы всех стран перешли под командование Организации Объединенных Наций. Мы охраняли города Америки, месторождения ее полезных ископаемых, ее транспортные коммуникации. Это и сегодня составляет важную часть наших обязанностей. Но у подводного флота появились и другие задачи.

Дело в том, что в глубине океанов наш враг все реже принимает человеческое обличье. Прежние причины военных конфликтов остались далеко в прошлом. Сейчас на нашей планете достаточно места и природных ресурсов для удовлетворения потребностей каждого человека. Но для получения этих ресурсов нужна международная кооперация. Иденит был изобретен американцами…

Может быть, мне показалось, но взгляд начальника скользнул в мою сторону.

– …Британцы преуспели в подводном растениеводстве. Идея ортолитического бурения родилась в Германии. Японцы научились прогнозировать подводные землетрясения. В борьбе за освоение океана разные народы объединили свои усилия.

Он замолчал и обвел нас взглядом.

– «Прилив не ждет!» – звенящим басом начальник повторил девиз академии. – Это значит, что подводный флот не живет задачами прошлого. Мы сознаем необходимость перемен. Мы стараемся как можно быстрее внедрять новую технику… Джентльмены! – Его холодный голос зазвучал как перед строем. – Учитывая ваши исключительные способности, которые были выявлены специальными тестами и подтверждены в процессе вашей успешной учебы в академии, вас отобрали для особого заседания, связанного с новым достижением научно-технического прогресса.

Вам приказано сегодня, в двадцать один ноль-ноль, отбыть самолетом в Нью-Йорк, а затем в Сингапур и в Кракатау. По прибытии на расположенную там базу подводного флота вы поступите в распоряжение командира и получите его специальные указания. А сейчас вы свободны!

Мы взяли под козырек и вышли из кабинета.

– Я же говорил вам, – едва закрыв дверь, зашептал Харли Дэнторп. – Внутреннее чутье никогда не подводит меня!

…Но даже Дэнторп с его внутренним чутьем не мог сказать, какие «специальные указания» мы получим…

4
ГОРОД В ЗОНЕ РИСКА

Мы шли прямо на солнце.

Час назад оно появилось над горизонтом. Гидроплан, на котором мы завершали воздушную часть нашего путешествия, сбавил обороты двигателей, опустил закрылки и стал снижаться на отмеченную буйками морскую «посадочную полосу» над подводным городом Кракатау.

Вскоре гидроплан тяжело шлепнулся на поверхность воды, встреченный набегающей волной. Волны в акватории посадочной полосы гасились специальными электростатическими успокоителями, но все же от нашего пилота потребовалось известное искусство, чтобы благополучно посадить машину. Гидроплан в последний раз резко дернулся и закачался на волнах. Через секунду мы причалили к крестовидной плавучей платформе, под которой на четырехкилометровой глубине стоял купол подводного города Кракатау.

– Все в порядке, ребята! Можем высаживаться!

Эсков посмотрел на меня и нахмурился, но я снисходительно покачал головой. Во всех приказах и списках фамилия Дэнторпа стояла первой по алфавиту. Наверное, поэтому ее обладатель решил, что ему отведена роль старшего. Это раздражало Боба, но, в конце концов, кто-то из нас должен был выполнять такие функции. Дэнторпу пришлось взвалить на себя решение мелких организационных вопросов и разобраться с таможней. Мы же взяли свой багаж и перебрались на платформу.

Эта платформа была огромным плавучим доком. Каждая часть буквы «X», в виде которой построили платформу, составляла в длину не меньше трехсот метров – если на море было слишком сильное волнение, такой протяженности вполне хватало для экстренной посадки самолета. Надводная часть платформы на шестьдесят метров возвышалась над уровнем моря; ровно на столько же она уходила вниз, под воду. По существу, это был небольшой плавучий город.

На платформе встречали пассажиров, принимали мелкие грузы и обеспечивали подводный город воздухом. По специальным иденитовым шлангам с этого гигантского сооружения в Кракатау-Доум поступал чистый воздух и выходил отработанный. В других подводных городах действовали системы регенерации воздуха – и только Кракатау получал воздух с поверхности. Когда мы проходили мимо вентиляционных отдушин, из них повеяло сырой холодной вонью – запах морской воды смешивался с продуктами газообмена тысяч человеческих организмов. Хотя нам с Бобом этот запах был не в новинку, мы брезгливо поморщились.

– Эй, поторапливайтесь! – прикрикнул на нас Харли Дэнторп, и мы, пройдя через заполненную людьми площадку, вошли в кабину четырехкилометрового лифта. Его двери сомкнулись, мы почувствовали мягкий рывок – и дно кабины стало уплывать у нас из-под ног. Во всяком случае, нам так показалось.

Мы с Эсковом стали инстинктивно осматриваться по сторонам, ища, за что можно схватиться. Харли Дэнторп расхохотался.

– Салаги! Вам не пришло в голову встать на цыпочки? Если вы боитесь ездить в лифте, что же будет с вами во время землетрясения?

– Когда начнется землетрясение, тогда и посмотрим! – с вызовом ответил слегка побледневший Эсков. – Одно я тебе могу гарантировать: там, где не сдрейфишь ты, Не оплошаем и мы с Джимом.

Из кабины лифта мы вышли с ватными ногами – и сразу оказались в совершенно другом мире. Мы опустились на глубину четыре с лишним километра! Про голубое небо и свежий морской бриз можно было забыть. Над нашими головами простиралась гигантская толща воды. Течение времени потеряло связь с движением солнца.

– Раз-два, левой! – нараспев произнес Дэнторп, и мы направились от площадки, где останавливался главный лифт, к ленте транспортера. Воспользовавшись транспортером, а затем внутренним лифтом, мы оказались в самом сердце подводного города. База подводного флота располагалась в самом нижнем ярусе, там, где были построены доки для подводных судов. Чтобы попасть туда, надо было пройти через весь многоярусный город. По нашей просьбе Харли повел нас самым длинным путем.

Мы увидели обширные террасы, на которых росли настоящие деревья и трава. В свете люминесцентных тройоновых ламп все это выглядело довольно бледно и жалко, и все же это была неотъемлемая часть комфортной жизни самых богатых обитателей Кракатау, имевших дома в этом районе. Заглядывая в иллюминаторы, мы видели ярко освещенное дно вокруг подводного купола и колышущиеся от течения подводные заросли. Потом мы спустились на ярус, который занимали офисы торговых и финансовых компаний. Здесь шла оживленная торговля рудами редких металлов и всем тем, чем богато морское дно. Проводились биржевые торги, выдавались огромные кредиты.

– Посмотрите! – воскликнул Дэнторп. – Это идея моего отца!

Мы посмотрели туда, куда он указывал. Это был вход на биржу Кракатау. Застывшие по обе стороны от дверей мощные колонны имели форму поставленных вертикально субмарин. Их вытянутые корпуса испускали зеленоватый свет, напоминающий мерцание иденита.

– Мой отец был одним из основателей этой биржи, – с гордостью сказал Дэнторп. – Он сам разработал эскиз ее оформления.

– Замечательно, – с каменным лицом отозвался Боб.

– Эсков! – Дэнторп, прищурившись, посмотрел на Боба. – Что ты все время дуешься? Тебе что, не нравится здесь?

– Да нет, почему же, – пожал плечами Боб. – Просто я все время думаю о причальной платформе на поверхности моря. В других подводных городах я не видел ничего подобного.

– В других городах! – ухмыльнулся Дэнторп. – Кракатау – это уникальное сооружение, и прошу об этом никогда не забывать! А причальная платформа стоила почти миллиард долларов. Ее строили целых три года. Но это оказалось надежным вложением капитала.

Он подмигнул и стал говорить тише:

– Мой отец взял в аренду эту платформу с правом постепенного выкупа. У него всегда было хорошее внутреннее чутье. Он сказал, что право владения этим Сооружением стоит больше, чем любые другие инвестиции. Потому что платформа связана с городом трубопроводом, а он позволяет дышать всему подводному городу…

– Вот это я и имел в виду, – прервал его Боб. – Что будет, если шланги выйдут из строя?

– С какой стати они должны выходить из строя?

– Например, из-за шторма.

Хэрли Дэнторп улыбнулся как человек, нашедший миллион долларов.

– Я покажу тебе секцию такого шланга. Ее не сможет порвать даже ураган. Кроме того, волны могут перекатываться через пирс между платформой и буйками, не причиняя никакого вреда. Так что нет! Придумай еще что-нибудь.

– Это зона повышенной сейсмичности, – не успокоился Боб. – Может возникнуть приливная волна.

– Ты имеешь в виду цунами? – с едкой улыбкой поправил его Дэнторп. – Так правильно называются волны, возникающие при подводном землетрясении. Парень, ты, я вижу, и в самом деле салага! Цунами опасны вблизи берега, там они могут набрать подходящую скорость и силу. Но только не в открытом океане! Если бы не специальные приборы, мы даже не заметили бы их здесь.

Боб пожал плечами, но доводы Дэнторпа, похоже, не убедили его.

– Мне кажется, ты слишком боишься землетрясений, – вежливо, чересчур вежливо сказал Дэнторп. Это было похоже на издевку. – Но даже салага должен рано или поздно преодолеть страх перед стихией. Здесь, в Кракатау-Доум, люди не боятся землетрясений. Да, мы называем свой город «городом зоны риска»! Наш купол способен выдержать девятибалльные толчки – а такие случаются крайне редко. У местных жителей есть внутреннее чутье. Скажем, мой отец разбогател на олове, уране и нефти, к которым другие боялись подступиться.

Признаться, я уже досыта наелся этими восхвалениями «внутреннего чутья». Боб реагировал еще более раздраженно. Может быть, Харли Дэнторп действительно был экспертом по части землетрясений и жизни в подводном городе Кракатау, но он плохо понимал, как надо вести себя с товарищами. Я увидел: у Боба от негодования закаменело лицо.

К счастью, нашу маленькую дискуссию надо было заканчивать – мы подошли к воротам базы.

– Стой! – послышался оклик часового-подводника в алой морской форме. – Доложите, кто вы такие.

Харли Дэнторп расправил плечи и, печатая шаг, словно на плацу в академии, подошел к часовому.

– Курсант Академии подводного флота Дэнторп Харли, – отрапортовал он. – Прибыл во главе группы из двух курсантов в распоряжение командира базы!

Часовой, не говоря ни слова, пропустил нас, правда, когда я проходил мимо него, он сочувственно улыбнулся: как видно, ему уже доводилось встречать таких «морских волков», как Дэнторп.

Мы доложили о своем прибытии молоденькому дежурному офицеру, тот, судя по его лицу, только-только закончил академию. Он посмотрел наши командировочные предписания и нахмурился.

– Вас разместят здесь, на базе. Старшина Харрис покажет вам, где вы будете жить. Для получения дальнейших инструкций явитесь к лейтенанту Цуйя. Его вы найдете… – офицер посмотрел в вахтенный журнал, – на станции «К» в шестнадцать ноль-ноль.

– На станции «К»? – переспросил Дэнторп и озадаченно переглянулся со мной и Бобом. Мы недоуменно пожали плечами. – Прошу прощения, сэр, но где эта самая станция «К»?

– На три тысячи метров вниз, – небрежно бросил лейтенант.

– Три тысячи?.. – Дэнторп не закончил фразу. Он находился на самом дне океана, и даже хваленое внутреннее чутье не могло подсказать ему, как можно опуститься еще ниже. На три тысячи метров вниз? Но ниже был только монолит, коренная порода!

Дежурный офицер не стал ждать наших недоуменных вопросов.

– Старшина Харрис проводит вас, – с некоторым раздражением повторил он. – Все дополнительные разъяснения вы получите у лейтенанта Цуйя. Вы сво…

Он не успел сказать слово «свободны». Харли Дэнторп сделал судорожный вдох и посмотрел на офицера умоляющим взглядом.

– Сэр! – В его голосе чувствовалось неподдельное беспокойство. – Прошу вас! Здесь, в этом городе, живет мой отец. Я думаю, вы слышали о нем. Бенфорд Дэнторп. Он входит в совет управляющих биржи Кракатау. Могу ли я получить разрешение повидаться с семьей?

Офицер строго нахмурил брови.

– Повидаться с семьей… сэр? – спохватившись, Дэнторп добавил положенное по уставу слово.

– Вот то-то же! – покачал головой дежурный. – Отвечаю: ваша просьба отклоняется.

– Отклоняется? Но почему?

– Разговор окончен! – резко сказал офицер. – Как я уже говорил, вашим командиром будет лейтенант Цуйя. С этим вопросом можете обратиться к нему. Но заранее предупреждаю вас, мистер Дэнторп, что ответ будет отрицательный. Курсантам, прибывающим на базу в Кракатау, увольнительные выдаются только через две недели.

– Две недели? – переспросил Дэнторп упавшим толосом. – Но сэр! Мой отец – первый человек в Кракатау…

– Вполне возможно. Но вы пока еще всего курсант академии!

– Так точно, сэр… – В голосе Харли Дэнторпа не осталось и намека на звенящую медь.

Мы уже направились к двери, когда Эсков неожиданно обернулся.

– Сэр! Всего лишь один вопрос!

– В чем дело?

– Понимаете, сэр, нам так и не объяснили, в чем заключается наше задание. Вы не могли бы в двух словах рассказать нам…

Дежурный недовольно поджал губы, но через секунду вздохнул. Выражение его лица смягчилось.

– Я могу сказать только одно, – произнес он обычным человеческим голосом, без жестких командных ноток. – Я вам завидую!

– Завидуете?

– Дело в том, что ваше задание связано с новой страницей в истории подводного флота. – Он задумчиво покачал головой. – Вас подключают к исследованиям в области морской сейсмологии. Это значит, что вам придется изучать не только море, но и то, что находится под его дном.

Из штаба базы мы вышли совершенно ошарашенными. Изучать то, что находится под морским дном! Это была ошеломляющая, фантастическая идея.

Старшина Харрис проводил нас в жилой блок базы, там нам предстояло поселиться. По дороге я почти не замечал, что творится вокруг. Я не обращал внимания ни на лязг металла в ремонтном доке, ни на проходящих строем вооруженных моряков – в общем, на все то, что составляет будничную жизнь военно-морской базы.

Я посмотрел на идущего рядом со мной Боба.

Три тысячи метров в глубь скальной породы! Сможет ли его организм справиться с этим? При погружении на глубину у Боба всегда возникали трудности. Практический курс подготовки подводника он преодолел на голом энтузиазме, – а как будет сейчас? Многокилометровая толща ледяной воды таила страшную опасность и для тела, и для психики человека, но давление земной коры могло оказаться еще страшнее.

На три тысячи метров в коренную подстилающую породу!

Там можно ожидать таких сюрпризов, которые не преподносило и море, решил я. После многих лет научных экспериментов мы научились сдерживать смертоносное давление морских глубин. Иденитовая оболочка, изобретенная моим дядей, обладала стопроцентной надежностью. Обтекающие потоки воды поддерживали в ней электрический заряд, а остальное зависело от умения и опыта экипажа.

Но «подводный крот» был совершенно новой разработкой.

Нерешенными оставались тысячи проблем. Безопасность экипажа. Охлаждение. Боб упоминал об этом во время нашего разговора в Диксон-Холле, но тогда это был предмет отвлеченной дискуссии. Наконец, давление! Иденит обладает удивительными свойствами – но сможет ли он сдерживать давление земной коры? Нельзя было забывать и про воздействие на окружающую среду. Я вспомнил, что испытания первой атомной буровой установки привели к загрязнению целого горного плато в штате Невада – оно на несколько столетий было объявлено запретной зоной.

Я постарался отвлечься от этих тревожных мыслей.

Наверное, надо было брать пример с Боба. Он приучал себя не переживать заранее из-за возможных неприятностей. Я понял, что зацикливаюсь на проблемах, которых, может быть, и не будет.

Тогда я еще очень многого не знал…

К тому же бледное, напряженное лицо Боба можно было назвать спокойным по сравнению с лицом Дэнторпа, шагающего позади нас. Харли Дэнторп шел так, словно в сумке с его снаряжением лежали свинцовые чушки. На ходу он что-то бормотал о высоком положении своего отца и о бесчеловечном приказе, по которому курсантов посылают чуть ли не к центру Земли.

На этот раз его внутреннее чутье не сработало, и мне было немного жаль этого парня.