Текст книги "Фифа и магия луговых трав"

Фредерика Вайцель
Фифа и магия луговых трав

Новые детские книжки

Иллюстрации Марины Львовой

© Фредерика Вайцель, текст, 2024

© Марина Львова, иллюстрации, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Глава 1

Утро в живописной деревушке, окружённой холмами с одной стороны и густым лесом с другой, началось обыкновенно. В конце лета солнце пока ещё баловало, поднимаясь хоть и не высоко, но всё же достаточно, чтобы щедро залить светом всё вокруг. Его лучи, играя, скользили по крышам приземистых домиков, отражались в окнах, переливались в ручейке, обнимали весь луг и, проникая сквозь густую листву, терялись в кронах деревьев. Редкие облака на безмятежно голубом небе напоминали курчавых барашков, отбившихся от стада. Лёгкий ветерок разносил по округе запах поздних цветов. Погода стояла отличная – идеальная для прогулок на свежем воздухе.

Вдруг на опушке леса кто-то громко чихнул. В разные стороны брызнула стая мелких птичек. Кузнечик, который до сего момента чинно выводил свою трескучую мелодию, спрятался в траве. Старая неповоротливая жаба поспешила укрыться за большим камнем.

Даже ковёр из мягкого мха и прелой листвы не скрывал тяжёлых шагов невиданного зверя. Кто-то уверенно двигался из чащи к окраине леса. Хруст и треск нарастали до тех пор, пока из глубины тернового куста, недовольно фыркая, не выбрался…

– У-у-у-у-у-у-у-у! Какой колючий! – проворчал некто, погрозив кусту маленьким кулачком.

Он поспешил пригладить растрепавшуюся по дороге шубку. Кудрявая и густая серо-белая шерсть блестела на солнце. Внимательный и таинственный взгляд глубоко посаженных глазок-пуговок выдавал гибкий ум, а плутоватое выражение мордочки говорило о том, что её владелец не так прост. Торчащие изо рта большие клыки придавали ему свирепости. Роста он был небольшого. Не выше трёхлетнего ребёнка. Но фыркал и кряхтел, как старик.

– Какой неприятный день! Уф! Солнце определённо светит слишком ярко. Жара. Уф-уф! Да ещё эти птицы щебечут так громко… Кто просил тебя, Никопоп, тащиться на луг в такой день? Сидел бы себе дома – там прохлада и тишина. Даже не знаю, смогу ли я теперь что-то отыскать.

Никопоп (так звали этого удивительного зверька) пребывал в скверном расположении духа. Но ему во что бы то ни стало нужно было пополнить запасы лекарственных трав и цветов. Длинный чуткий нос подсказывал хозяину, где можно собрать лаванду и вереск. Он внимательно следил за луговыми растениями, смотрел, какие травы растут хорошо, каких становится мало, а какие вовсе исчезли. Да, были и такие… Никопоп собирал травы не просто так: он заготавливал их впрок, чтобы потом готовить чудесные отвары с самыми удивительными свойствами. Недавно он заметил, что в его кладовке стало пустовато. По этой причине Никопоп выбрался из своего убежища в глубине леса.

Он жил одиноко. К его деревянному домику в глубине леса никто старался не подходить близко. Всё потому, что характер наш герой имел неприятный. Он вечно фыркал, рычал и ворчал, задирался, а порой даже обижал лесных жителей. То мышке-полёвке на хвост наступит. То спугнёт у ручья стайку чёрных дроздов. То с белкой не поделит прошлогоднюю шишку. Неудивительно, что звери стали его сторониться.

Когда-то здесь, на лугу, жила добрая фея. Она знала названия и свойства всех растений, варила снадобья, понимала язык зверей и птиц. Вместе с феей Никопоп учился различать травы на лугу, в жаркий день пил воду из ручья, подолгу гулял в лесу и говорил обо всём на свете.

Но время волшебства прошло. Фея бесследно исчезла. Лишь ручеёк весело бежал по своему неглубокому руслу и луг всё так же утопал в цветах и травах. С этой утратой Никопоп никак не мог смириться. Вот и злился изо дня в день на всё что можно.

Со временем он стал забывать и язык, которым его наградила добрая фея. О волшебстве у него остались лишь воспоминания. Да и те становились настолько зыбкими и расплывчатыми, что уже и не скажешь, было это на самом деле или когда-то просто ему приснилось.

Жизнь в полном одиночестве изменила Никопопа. Он стал безразличным, угрюмым, сварливым. И только луговые растения всё ещё продолжали интересовать его. Он помнил о чудесных свойствах каждого цветочка, умело применял травы и временами пил чистую воду из ручья. Но это случалось крайне редко.

Никопоп всё реже выходил из дома. Можно сказать, что сегодня был во всех отношениях особенный день.

Наш герой уже собирался двинуться в путь, как вдруг…

Бац! Прямо в нос ему угодил резиновый мячик.

– А-а-ай! – то ли от боли, то ли от обиды закричал Никопоп.

Ох и рассердился он! Ох и расфыркался! И даже зашипел, как гусь, что, вообще-то, было ему не свойственно. День и так был прескверный, а стал ещё хуже.

– И откуда только здесь такая гадость?!

Раздосадованный Никопоп широко раскрыл рот, намереваясь прокусить мяч своими острыми клыками. Будет знать, как драться!

Но вдруг зверёк услышал торопливые шаги. К нему кто-то быстро приближался.

Недолго думая, Никопоп оттолкнул мяч сильным хвостом и ласточкой нырнул в терновый куст, из которого недавно с трудом вылез. Притаившись, он стал внимательно следить за тем, что же будет дальше.

Через мгновение из высокой травы выбежала маленькая белая собачка. Она подбежала к мячу и заливисто залаяла.

«Столько шума из ничего! Фу, какая мерзкая собачонка. А хвост-то, хвост… Ума не приложу, зачем им так размахивать?! Того и гляди оторвётся», – думал Никопоп.

Вдруг он напрягся и настороженно повёл носом: «Человеком пахнет… Значит, ещё и человеческая особа где-то рядом».

Задранные вверх ушки то и дело вздрагивали. Никопоп прислушивался и приглядывался. Ему совсем не хотелось встречаться с другими обитателями леса, а уж тем более – с человеком.

«Странно. Здесь давно никого не было, – подумал Никопоп. – Я не встречался с людьми с тех времён, когда этот луг покинула моя дорогая фея…»

В этот момент на опушке показалась девочка лет пяти, с длинными тёмными волосами, в лёгком ситцевом платьице. Сердце у Никопопа сжалось, но не от страха…

– Аполлоша, ты его нашёл! Молодец! – раздался звонкий голос.

Никопоп потряс головой, отгоняя наваждение: «Нужно сидеть тихо. Наверняка они скоро уйдут». Чтобы никто его не заметил, зверёк попятился вглубь терновника, но налетел на колючую ветку.

– Уф-ф-ф-ф-ф, – не удержался он.

Происшествие в терновом кусте не укрылось от внимания маленькой собачки: «Что это? Кто там прячется?»

Она скакала рядом, отчаянно лаяла, но в колючий терновник благоразумно не лезла.

– Что там, Аполлоша?

Темноволосая девочка подошла ближе, присела на корточки и заглянула вглубь куста.

Её большие голубые глаза, не привыкшие к темноте леса, смотрели мимо Никопопа. Тот замер и даже почти не дышал. Лишь внутри, где-то глубоко в душе, под слоем вредности и налётом неприязни шевельнулось нечто давно забытое.

– Нет там никого. Пойдём, Аполлоша. Живот, как будильник, пробурчал, что пора кушать! Да и мама нас уже, наверное, заждалась к обеду.

Уходя, девочка ещё раз оглянулась. Ей почудилось, что терновый куст шевельнулся. Кажется, что-то сияющее, серо-белое промелькнуло между ветвями… Но, впрочем, мало ли в лесу зверей…

Никопоп наконец смог дышать. Сердце у него сильно билось, а кудрявая шерсть покрылась испариной. Нет, сегодня он однозначно не пойдёт на луг. В другой раз… Как-нибудь в другой раз.

Глава 2

Никопоп, пыхтя, семенил по тропинке, еле заметной в лесной глуши. Он торопился домой, чтобы заняться привычными делами: перепроверкой запасов, сортировкой сушёных трав, распределением по мешочкам и баночкам ингредиентов для отваров и настоек. Он готов был делать что угодно, лишь бы отделаться от мыслей, которые назойливыми мухами кружились в голове.

– Мне всё это показалось. Наваждение какое-то… – ворчал он.

Оборачиваясь, он то и дело налетал на поросшие мхом большие камни, спотыкался, задевал ветки деревьев и колючие кусты. Позади никого не было. Но Никопоп всё ещё видел перед собой большие синие глаза и тёмные кудряшки.

– Бррр. Ужасный день. Ужасный. Чтоб я ещё раз…

На тропу из высокой травы выбежало семейство куропаток. Никопоп свирепо зарычал, распугивая птиц. Да ещё пнул им вдогонку мелкий камушек. Разбегались тут!

Внутри у Никопопа всё бурлило. Он сшиб ни в чём не повинный мухомор, что так некстати возник у него на пути, растоптал несколько поганок и порвал паутину, которую старательный паук плёл несколько недель.

Наконец впереди показался покосившийся домик, покрытый мхом и на треть вросший в землю. Никопоп выдохнул. Вот он, его родной домик.

Деревянная дверь приветливо скрипнула, впуская хозяина в тёмную, но уютную комнату. Никопоп открыл ставни на небольших, круглых, как яблоки, окошках. В домик брызнуло солнце, в лучах которого, словно россыпь крохотных бриллиантов, замерцала стоящая в воздухе пыль.

Никопоп взял с полки потёртую книгу, открыл на случайной странице и начал читать. Это оказался один из многих бережно составленных им справочников. На пожелтевших листах красовались изображения луговых цветов и описания их чудесных свойств, многие из которых неизвестны человеку и по сей день.

Вот Приворот-трава, созревания которой Никопоп ждал всё лето. Её цветы распускаются в последнюю неделю августа, дурманяще пахнут и обладают ценной пыльцой, похожей на звёздную пыль. Она хорошо помогает в сердечных делах… Всего щепоточка – и твой возлюбленный будет каждую ночь засыпать, а каждое утро просыпаться думая о тебе… Но действие приворот-травы кратковременное. Потому что ничто не может создать настоящее чувство.

Приворот-трава

Вот она, магия…

Никопоп, хоть и был в безопасности у себя дома, хоть и держал в руках любимую книгу, никак не мог расстаться с назойливыми мыслями. Нежданная встреча ни на шутку его растревожила.

Вдоль стен домика стояли стеллажи со стеклянными баночками, колбочками, пробирками, корзинами и мешками. Под потолком были натянуты верёвки, на которых сушились первые летние грибы и травы, бережно собранные в букетики, с которыми соседствовал будто попавший сюда по ошибке ночной колпак.

Никопоп сдёрнул его и с досадой посмотрел на свои запасы. Когда-то всё это было нужным… Он и его дорогая фея готовили волшебные снадобья для всех лесных обитателей и жителей деревни. Звери и люди верили в волшебную силу природы. Но, чем дольше не было здесь феи, тем глубже её знания уходили в историю. Никопоп был последним, кто ещё помнил. И, хоть он пытался сохранить старинные рецепты в своих книгах, магия постепенно ускользала. Передавать знания было некому.

Хотя…

В мыслях Никопопа ярко вспыхнул образ темноволосой девочки, которую он повстречал с утра. Её черты смутно напоминали ему кого-то очень знакомого.

– Налью-ка чайку… – сам себе сказал Никопоп.

Его затуманенный взгляд блуждал с одного стеллажа на другой. Никопоп бормотал себе под нос названия трав, и комната наполнялась чудесными ароматами летнего луга.

– Добавлю женьшень, немного сафлоровидной левзеи. Ах да, точно, ещё пол чайной ложки сухого порошка гриба кордицепса. Это определённо приведёт мои мысли в порядок, – заключил он и уселся в уютное глубокое кресло.

Чай получился густым и терпким. Он казался то тёмно-коричневым, то золотистым. Здесь явно не обошлось без волшебства. Неторопливо помешивая напиток, встревоженный Никопоп постепенно успокаивался. Каждый новый глоток очищал разум и охлаждал чувства. Он больше не думал ни об этой странной встрече, ни о собачке, ни о девочке…

О девочке…

На секунду он поймал собственный взгляд, отразившийся в кружке, и продолжил беседу, глядя на себя в отражении:

– Я не могу себя обманывать. Как только я увидел её, я почувствовал…

Никопоп осёкся и исподлобья сверлил глазами своё отражение. Оно молчало. Лишь в глазах блеснула надежда.

– Мне кажется, этого просто не может быть. Нужно ещё раз сходить на луг, понаблюдать и во всём убедиться, – сказал Никопоп и зевнул…

После дневного чая хорошо бывает вздремнуть.

Он забрался в кровать с тремя матрасами и десятком одеял, зарылся в них так, что только нос торчал, и захрапел на весь свой домик.

Оно и правильно. Сон лечит и помогает разобраться в собственных мыслях. Если утро вечера мудреней, то полдень куда лучше утра.

Глава 3

Тем временем Фифочка (так звали темноволосую малышку, которая недавно гуляла по лугу со своей маленькой собачкой) маялась от безделья.

Какое необычное имя, скажете вы, и будете правы. Строго говоря, её звали Фредерика. Но маленький кузен, не в силах выговорить столь сложное сочетание букв, звал её просто Фифа. Это очень понравилось родным девочки. Вскоре все стали так ласково её называть.

Родителей девочки дома не было. Впрочем, такое случалось довольно часто. Папа Фифы был врачом и много времени проводил в больнице с пациентами. Мама была вечно занята домашними делами и порой хлопотала по хозяйству слишком увлечённо.

– Сегодня мне совсем ленится. Даже обед не взбодрил, – специально растягивая слова, сказала Фифа своим игрушкам.

Те безучастно промолчали. Плюшевый медведь окончательно сполз с детского стульчика, фарфоровая кукла томно прикрыла глаза, а деревянный солдатик на одной ноге хоть и стоял по струнке, но только за счёт того, что прислонился к ножке стола.

Чем бы заняться? Если хорошо подумать, то в голову непременно должно прийти что-нибудь эдакое. Но пока, как бы Фифа ни старалась, эдакое никак не приходило. Она даже легла на кровать, а голову свесила вниз. Может быть, так мысли будут собираться лучше?

Аполлоша с мячиком в зубах встал на задние лапки перед Фифой. Он нетерпеливо подпрыгивал, требуя уделить внимание его собачьей особе.

– Иди на место, – недовольно сказала Фифочка.

Она будто не верила, что этот безнадёжно скучный день можно спасти.

– Гав-гав…

Собака предприняла новую попытку растормошить маленькую хозяйку: пёс положил перед Фифочкой её прогулочные ботинки.

– Ты хочешь гулять? – спросила Фифа.

– Гав, – ответил Аполлоша.

– Хорошо, Белые Штанишки. Вперёд! Навстречу приключениям!

На улице небо хмурилось. И было непонятно: то ли вот-вот выглянет солнце, то ли пойдёт дождь. Погода в августе весьма переменчива.

Накинув на плечи лёгкий плащ, Фифочка вышла во двор. За ней с радостным лаем выбежал Аполлоша. Друзья осмотрелись. Плана у них не было.

– Если не знаешь, куда идти, отправляйся на луг! – воскликнула Фифочка. – Там всегда найдётся что-то интересное.

* * *

А в это время в своём домике под тяжестью множества одеял недовольно ворочался Никопоп. Да-да, этот соня проспал до следующего утра!

И хоть для Никопопа тоже наступил новый день, проснулся лохматый ворчун со старыми мыслями. Как маленькие колючки, они вились рядом и пощипывали разум.

– Кыш, кыш, – отмахивался Никопоп. – А ну-ка, разлетались тут…

Навязчивые мысли – это побочный эффект волшебного чая. Они появляются, если неправильно заварить напиток.

«Похоже, травы лишились своих свойств, – подумал Никопоп. – Или это я теряю сноровку… Нет, виноваты травы! – слукавил он сам себе. – Нужно непременно обновить запасы, а то так и разума лишиться можно».

Он неторопливо встал с кровати и, расставшись с ночным колпаком, отправился на луг.

– Ну и заросло же всё, – ворчал Никопоп, раздвигая лапами уже утомлённую солнцем за долгое лето траву.

Вдруг он насторожился. До сего момента Никопоп и не подозревал, что он на лугу не один. Неподалёку на мягком мшистом пригорке расположилась Фифочка. Рядом с ней нетерпеливо кружил Аполлоша. Он то и дело приносил девочке мяч, который та забрасывала в высокую траву.

Никопоп попятился было к лесу. Он хотел избежать встречи, которую так навязчиво устраивала жизнь. Но… почему-то передумал. Словно неведомая сила влекла его к этой синеглазой девочке. Будто кто-то незримый, дёргая за невидимые верёвочки, управлял Никопопом, как куклой. Стук сердца был таким сильным, что он перестал слышать доводы рассудка…

Выбрав укромное местечко, Никопоп стал наблюдать.

Аполлоша подбежал к Фифочке и потянул её за край плаща.

– Неужели ты ещё не набегался? – весело откликнулась девочка.

Пёс заливисто залаял и пустился наутёк. Девочка метнулась за ним.

– Смотри, как расшумелись, – попытался заворчать Никопоп. – Траву всю измяли…

Дело не ладилось. Ворчание не ворчалось. Пыхтение не пыхтелось. Он никак не мог заставить себя ругаться на эту забавную девчушку. И даже её пёс сейчас не казался Никопопу таким уж противным.

Раскинув руки в стороны и растопырив пальчики, Фифочка бежала вслед за Аполлошей.

– Как же хорошо-о-о-о-о-о! – кричала она.

А Никопоп всё смотрел, как её чёрные кудрявые локоны разлетались в разные стороны. Ветерок напевал им мелодию, а они ложились, как ноты в тетрадь…

Выбившись из сил, Фифа прилегла на траву и завела неподдельно серьёзный разговор со своим хвостатым товарищем:

– Смотри, Аполлоша, это облачко напоминает белую льдину. Она словно по морю плывёт… Вот бы залезть туда и покататься.

Увы, пёс не оценил красоты. Аполлоша просто скакал рядом и лаял. Да-а-а, вот у кого жизнь удалась… Фифочка смотрела на щенка и улыбалась во весь рот.

Никопопу стало интересно, что девочка показывает собаке, так усердно тыкая пальцем в небо. Он начал подкрадываться к друзьям. Задача была не из лёгких – ведь собака могла его учуять и в тот же момент разоблачить.

Чем ближе подходил Никопоп, тем красивее казалась ему синеглазая малышка.

Вот он уже мог разобрать слова песенки, которую напевала себе под нос Фифа:

 
Первая капелька прямо на лоб – кап-кап,
Падает капелька прямо на нос – кап-кап-кап…
 

«Ну и песни. Так она и правда дождь накликает. А под дождём плакали мои запасы целебных трав…»

Ох и ворчун этот Никопоп! Подумал… и сам невольно улыбнулся:

– Хорошо поёт.

Чем дольше он смотрел на Фифу, тем больше находил удивительного сходства со своей дорогой феей. А ведь, когда они познакомились, волшебница была примерно того же роста и возраста, что и эта черноволосая девчонка.

 
Чистая капелька прямо на лоб – кап-кап…
 

– А ведь и правда, кажется, вот-вот пойдёт дождь. Нам пора возвращаться.

Девочка поднялась на локтях, осмотрелась – и вдруг увидела…

Оленя! Благородный олень вышел из леса и, грациозно вышагивая, направлялся прямиком к девочке. Фифочка замерла. И даже Аполлоша перестал лаять и спрятался за свою хозяйку (вот трусишка!).

Олень был уже совсем близко. А Фифа стояла в изумлении и не двигалась с места. Она бесстрашно протянула к нему маленькую ручку. Храбрости ей было не занимать!

Но лучше обходить стороной таких больших животных, а то мало ли…

Олень подошёл к Фифочке вплотную и, коснувшись носом её ручки, заглянул ей в глаза. Он будто хотел сказать что-то тайное, древнее и очень важное.

Царственный зверь постоял так с минуту и быстро направился обратно в лес.

Чувства переполняли Фифу. Что это было? Волшебство! Настоящее чудо! Девочка почти не понимала, что делает, ноги сами понесли её вслед за оленем. Она бежала так быстро, как только могла, но всё никак не поспевала.

Когда олень окончательно исчез в зарослях, Фифочка остановилась. Куда она бежала? И откуда? Понять было совершенно невозможно. Со всех сторон деревья и кусты направляли на неё острые ветки-шпаги. Лес ощетинился, будто дикий зверь. Стало очень страшно.

– Аааау! – прокричала девочка.

– У-у-у-у, – ответило эхо.

С дерева спрыгнула напуганная белка и стрелой умчалась прочь, сверкая пышным хвостом. Из дупла выглянула недовольная сова. Она осмотрелась, пытаясь понять, кто разбудил её в столь ранний час, лениво ухнула и, нахохлившись, продолжила дремать.

Тяжёлые капли застучали по густой листве… Дождь играл свою песню. Но для Фифы это была грустная мелодия. У девочки на глаза навернулись слёзы – каждая размером с небольшую жемчужинку из маминого ожерелья. Мама… Мамочка… Что же делать? И как теперь искать дорогу домой?

Глава 4

Никопоп остановился лишь на мгновение, чтобы отдышаться, и вновь продолжил бег. Несмотря на все старания, двигался он медленно. Куда ему было угнаться за быстроногой девочкой…

– Ну зачем она так понеслась? Ну зачем? – то ли ругался, то ли жаловался Никопоп.

Но одно было ясно точно: он переживал! Волновался так сильно, как, казалось бы, не могло существо с очерствевшим сердцем. Внутри всплыло давно забытое чувство, когда ты тревожишься о том, что очень дорого тебе… или о том, кто дорог.

Никопоп уже почти выбился из сил и всё равно бежал. Как вдруг до его острого слуха донеслись еле слышные всхлипы. Это была она – малышка. Никопоп без раздумий бросился к девочке, которая плакала, обняв коленки и прислонившись спиной к стволу большого старого дуба.

Услышав хруст веток, шум тяжёлых шагов и пыхтение, Фифочка подняла заплаканное лицо и увидела… неизвестного зверя. Никопоп замер в метре от девочки. Некоторое время они смотрели друг на друга.

Никопоп первым пришёл в себя. Не говоря ни слова, жестом он показал Фифочке следовать за ним. Вытирая слёзы и поминутно всхлипывая, девочка взглянула на зверька слишком серьёзно для своего возраста. Удивительно, но он не показался ей страшным или опасным.

«Что делать? Пойти с ним… Или остаться тут?..»

Зажмурив глаза, вдохнув побольше воздуха, Фифа сделала первый шаг, второй, третий… Вслед за Никопопом она уходила всё глубже в лесную чащу, озираясь. Гулять по мрачному лесу в дождь ей ещё не доводилось. И компания у неё была странная, молчаливая… и незнакомая. Фифа вглядывалась в спину пыхтящего зверя и не понимала: кто это?

Фифочка была очень умной девочкой. Она пролистала все книги из домашней библиотеки. Особенно ей нравился зоологический справочник. Там были нарисованы все-все звери, которых только можно встретить в природе. Она точно знала, как выглядят медведи и бобры, зайцы и лисы. Но такого зверя, как тот, который только что возник перед ней, Фифа не встречала.

«Как мне вернуться домой? Может, этот мохнатик знает? Но только он со мной не разговаривает. Поглядывает да лапой показывает: право-лево… Чудной какой-то…»

Никопоп уверенно продвигался вперёд. Фифочка следовала за ним. Ветки лезут в лицо, ноги путаются, цепляются за корни деревьев, сплетённые между собой в тугие узлы. Слёзы высохли.

Страшно, аж жуть!

Дождь усиливался и заставлял Никопопа торопиться.

«Мама узнает – не видать мне малинового пирога…» – думала Фифа.

На секунду она прикрыла глаза и даже почувствовала сладкий запах и ягодный вкус.

Мммм…

Никопоп резко остановился. Фифа не ожидала этого и, поскользнувшись на мокрой траве, со всего размаху уткнулась в меховой бок.

– Ой, как больно! – сказала Фифа, растирая место удара.

Никопоп стоял как вкопанный. Насупившись и прищурив узкие глаза, он пристально смотрел на неё. Взгляд был похож на мамин, когда что-то прольёшь или просыплешь… Строгий, внимательный… Ну точь-в-точь как мама.

Фифочке стало не по себе. Она была так занята своими мыслями, что не сразу поняла, где оказалась.

Никопоп лапкой толкнул темноту и… Фифа увидела дверь! Зверь сделал широкий жест, приглашая Фифу войти. Девочка медлила. Никопоп дернул её за подол плаща.

Дождь лил как из ведра.

«Ну… внутри хотя бы не так мокро, как снаружи», – подумала Фифа, зажмурилась, сделала глубокий вдох и шагнула вперёд.

Секунда!

И Фифа оказалась посреди маленькой комнаты. Она стояла с широко раскрытыми глазами, только и успевая ими хлопать, смахивая то ли слёзы, то ли капли дождя.

Никопоп начал бренчать посудой, заглядывать в баночки, разжёг огонь в очаге и повесил на крюк котелок. Он ловко обнюхивал щепотки трав и специй, отмерял на глаз нужные пропорции и успевал помешивать варево длинной серебряной ложкой.

Крышка котелка запрыгала. Кухню заполнил необычный запах. Не сказать, что пахло невкусно… но ничего подобного Фифа раньше даже представить себе не могла.

Закончив суетиться около котелка, Никопоп налил с полчашки приготовленного отвара и протянул его девочке. Зверёк явно хотел, чтобы Фифа это выпила.

«Была не была…» – Фифа прикрыла глаза, зажала нос рукой, открыла рот, быстро вылила туда отвар и проглотила. Так пьют мерзкие лекарства, которые любят выписывать доктора. На удивление, она не почувствовала горечи. Немного остро и свежо и что-то пощипывало в горле.

Никопоп спрятал за спину корень имбиря.

А дальше произошло то, что в обычной жизни просто не могло случиться.

– Здравствуйте, юная леди, – вдруг произнёс отчётливо зверёк, до этого момента не проронивший ни слова. – Вы выпили чай, который наделил вас способностью понимать языки животных и волшебных существ. Это не слишком надолго… но, думаю, нам хватит.

Фифа озадаченно смотрела на необыкновенное существо, напоминавшее мохнатого крота или новый вид крысы, и удивлялась, что зверь теперь говорил с ней вполне по-человечески.

– Моё имя Никопоп.

– Кто? – уточнила Фифа.

– Никопоп, – терпеливо повторил её новый знакомый и пояснил: – Для вас это, должно быть, звучит очень необычно.

– Да, странновасто, – подтвердила девочка.

– Дело в том, что моё имя появилось из старинного языка, который понимали люди, звери, птицы и даже растения. Когда-то весь мир говорил на этом языке. Но он давно утрачен. Остались лишь отдельные слова… А как зовут вас?

– Фифа, – нерешительно представилась девочка, пытаясь понять, говорит теперь на человечьем или на животном языке. – Скажите, кто вы, сэр? И как мне вернуться домой?

При упоминании дома на глаза девочки навернулись слёзы.

– Вы плачете, юная леди?

– Вовсе нет. Я просто умываюсь… слезами, – протирая руками глаза, ответила Фифа.

Шмыгнув носом, она вытянула шею и вплотную приблизилась к Никопопу.

– Вы не ответили на мои вопросы, – очень серьёзно сказала Фифа, хотя внутри вся дрожала от страха.

Никопоп чувствовал это. Он понимал, как сильно девочка напугана. Её страх наполнял весь домик. Даже висевшие на верёвочках сухие травы нервно подрагивали…

Сделав над собой усилие, Никопоп попытался улыбнуться. Улыбка, скажу я вам, вышла не самая радушная. Выглядело это страшно. Огромные клыки сверкнули.

Он жестом указал Фифе на кресло. Девочка осторожно присела на край мягкого сиденья. А Никопоп скрылся за маленькой дверцей, ведущей неизвестно куда.

– Мисс, вы любите пироги? – донеслось из темноты таинственного хода.

– Э-э-э… – протянула Фифа, давая себе несколько секунд на размышление. – Да-да, очень люблю, – нерешительно заключила она.

– А салат?

– О-о-о-о, это вообще моё любимое блюдо.

Отказаться было бы невежливо. С другой стороны… Ей ведь действительно очень хотелось есть.

Цык-цык… Шсипп… Фффиссс…

До слуха девочки доносились треск и шуршание. А через несколько мгновений из темноты возник Никопоп, навьюченный баночками, коробочками и мешочками. Вместе с ним ворвались странные и чудные запахи, которые смешались в дурманящий аромат чего-то неизвестного.

Никопоп взялся за готовку.

Не поворачиваясь к Фифе, он колдовал у котелка и говорил:

– Фифа, я наблюдал за вами на лугу. Вы весьма необычная девочка. У вас есть дар, талант – можно назвать это разными словами. На самом деле, я понял это, как только увидел вас… Да только не решился сказать.

– Дар? Какой дар? – От любопытства у Фифы загорелись глаза.

Девочка уже не боялась этого странного, угрюмого и слегка свирепого на вид существа. Уж очень он был вежлив. Даже если это не совсем человек…

– В вас живёт волшебство. Я это знаю точно. Я чувствую. Много лет назад я уже встречал юную леди, очень похожую на вас. Она была не простой девочкой. То была чудесная фея. Это она научила меня разбираться в травах, готовить отвары и настойки. Она доверила мне этот луг. Но я её подвёл.

Никопоп неопределённо шмыгнул: то ли в нос попала пушинка, то ли скупая слеза подступила так близко, что вот-вот готовилась капнуть в кастрюлю.

– Неужели всё так плохо? – осторожно спросила Фифа.

Ей вдруг стало невообразимо жалко этого странного мохнатика.

– Без моей дорогой феи у меня ничего не выходит. Я никому не могу помочь. Я тосковал, так сильно тосковал по ней… Травы, что я собирал, портились. Снадобья не получались. Рецепты путались в голове, и даже книги не помогали.

– Книги? У вас есть книги?! – подпрыгнула на кресле Фифа.

– Да, – Никопоп резко повернулся и вприпрыжку бросился бежать (если, конечно, его попытки можно считать бегом) к высокому шкафу.

Он пошуршал на полке и достал увесистый томик. Фифа ахнула. Ничего красивее этой старой, потёртой и потрёпанной временем книги она никогда не видела.

– Можно посмотреть? – робко попросила она.

Никопоп присел рядом. От него пахло скошенной травой, мокрой землёй и лесной свежестью. Шёрстка высохла после дождя, блестела и кололась. Никопоп придвинулся поближе и раскрыл на коленях девочки свою удивительную книгу.

На пожелтевших страницах тут и там были пятнышки свечного воска. Кое где виднелись дырочки, будто кто-то погрыз их маленькими зубками. Утраты были бережно восстановлены и заполнены сухими листьями и лепестками цветов.

– Это сборник луговых трав, – пояснил Никопоп. – Много месяцев на нашем лугу я изучал растения. Их свойства я аккуратно записал. Мне также удалось изобразить их, хоть и не без труда.

– А вы красиво рисуете, – похвалила Фифа.

На каждой страничке были витиеватым почерком описаны загадочные травы. Но самыми интересными были картинки. Таких удивительных растений девочка никогда не видела. Глаза Фифочки округлились. Она забывала дышать, перелистывая страницы чудесной книги.

– Это Луговик. – сказал Никопоп указывая на небольшое растение с круглыми светло-зелёными листочками и жёлтыми цветами. – Он прекрасно пахнет и на вкус ничего, кислый и немного вяжет во рту.

Фифа поморщилась. Мать-и-мачеха? Никопоп продолжил читать:

– Луговик отлично тонизирует, но лично я для бодрости предпочитаю чай с ресугом.

Он перелистнул страничку и продемонстрировал девочке растение с тонкими длинными листьями. Вместо цветка на кончике его стебелька было что-то вроде еловой шишки.

– Ресуг сладкий и пряный, а по запаху очень похож на ваниль.

Фифа закрыла глаза, представляя вкус и запах ресуга, но не смогла. «Надо спросить у мамы, знает ли она эти волшебные названия, видела ли такие травы?»

– Если пожевать Дурмунд, то целый час не будешь ни о чём плохом думать. Цветлан убавляет годы животным и растениям. Думаю, на людей он тоже так действует. А если носить в кармане Лагунон, то целый день вам будет улыбаться удача. Правда, – Никопоп помедлил: – Следующую неделю лучше не выходить из дома.

– Почему? – удивилась Фифочка.

– Удача имеет свойство кончаться. Если израсходовать её запас за один день, на потом ничего не останется.

Пылинки между страницами книги поблёскивали в тусклом свете и были похожи на крохотные драгоценные камушки. Кое-где встречались закладки из сухих травинок и листочков. А в одном месте нашлась уснувшая божья коровка.

Фифа перелистнула очередную страницу и испуганно прикрыла рот ладошками. На листе красной краской было выведено: «Опасные травы». Девочка тревожно посмотрела на Никопопа.