Текст книги "Игра с огнем"

– Хватит изображать Джека Потрошителя, Элизабет. Нашла занятие – охотиться за людьми! Научись уважать личную жизнь других.

Джессика лежала в обнимку с Брюсом и, разговаривая с сестрой, только чуть повернула голову.

Элизабет не сдвинулась с места.

– Мне надо с тобой поговорить, Джес, по одному важному для меня делу.

– Оно подождет, Лиз, – отозвался раздосадованный Брюс.

– Я разговариваю с Джессикой, а не с тобой, – оборвала его Элизабет. – Джес, мне действительно надо поговорить с тобой.

Не успела Джессика что-нибудь ответить, Брюс приподнялся на локте, невозмутимо провел ладонью вдоль по руке Джессики и положил ее чуть ниже плеча, как раз над грудью. Джессика даже не шелохнулась.

– Слушай, сладенькая… – начал Брюс.

– Смотри, как бы тебе горько не стало, – отрезала Элизабет.

– Ладно тебе, не злись, видишь, Джессика занята? Твое дело подождет.

– Я сейчас же должна поговорить с сестрой. Джессика! – Элизабет глядела прямо в глаза сестре, словно хотела пробуравить ее насквозь. – Пожалуйста, Джессика, – в ее голосе послышались умоляющие нотки.

Выдавив из себя улыбку, Брюс сказал Джессике:

– Тебе решать. Я тебя силой удерживать не буду. Хочешь остаться – оставайся. Не хочешь – иди.

Уйти сейчас с Элизабет, значит распрощаться с Брюсом, подумала Джес. Колебалась она только секунду.

– Никуда я не пойду, – тихо сказала она и, повернувшись к Элизабет, добавила:

– Знаешь, Лиз, давай обсудим твое дело позже.

Элизабет точно получила пощечину. Никогда раньше не встречала она со стороны Джессики такого решительного отпора. Да, теперь Джессику ничем от Брюса не оторвешь.

– Ладно, забудем этот разговор. – В голосе Элизабет звучали обида и боль. Она повернулась и пошла сквозь заросли обратно.

Джессика улыбнулась. Терять ей теперь было нечего, и она решила показать Брюсу, какая она крутая.

– Совсем того, – сказала она, когда Элизабет отошла довольно далеко. – Порой на нее находит.

– Надо же, завалилась сюда, как будто она твоя нянька.

– Я здесь ни при чем. – Джессика явно лукавила, она прекрасно знала, что Лиз пришла сюда, потому что боялась за нее. – Я думаю, она хотела поговорить о своем парне. Лиз в него безумно влюблена. Помнишь, она сказала: важное для нее дело.

– Ты говоришь о Тодде? – сказал Брюс, приняв слова Джессики за чистую монету.

– Я, наверное, не должна тебе этого говорить, – скромно промурлыкала она. – Лиз моя сестра, и что бы там ни было, мы никогда не выдаем секреты друг друга.

– А у тебя могут быть от сестры секреты? – прошептал Брюс.

– Какие, например? – спросила она. Их губы были совсем рядом.

– А вот такие, – сказал Брюс и крепко ее поцеловал.

У Джессики перехватило дыхание, и она беззащитно поникла в его руках.

Чем большее наслаждение она испытывала, тем сильнее в ней росло беспокойство. Она привыкла осаживать юнцов в таких ситуациях, но сейчас явно переставала управлять собой. И, чтобы охладить Брюса, она выпалила первое, что пришло в голову: «

– Я, правда, хочу кое-что утаить от нее.

– Что именно? – живо поинтересовался он.

– А то, что Тодд обманывает ее. У меня нет сил сказать ей об этом, причинить такую боль. Впрочем, не стоит вмешиваться в их дела. – Джессике удалось ненадолго отвлечь Брюса. – Это не наши проблемы.

– Это точно, девочка. У нас ведь нет проблем, правда? – Он поцеловал ее, и она опять почувствовала, как поддается нарастающей страсти.

И когда губы Брюса снова прижались к ее губам, она уже ни о какой власти над ним не могла и думать.

Брюс это почувствовал и, прервав поцелуй, глубоко заглянул ей в глаза:

– Но, девочка, когда у нас появятся проблемы, ты сразу об этом догадаешься.

– Как?

– Обнаружив рядом с собой пустоту. Джессика совсем потерялась. Перед Брюсом она была беззащитна. Джес только еще сильнее прижалась к нему и, щекоча губами его ухо, нежно прошептала:

– Этого никогда не будет.

Он ответил ей горячим поцелуем, крепко сжав в своих объятиях. Никто никогда так не целовал ее.

Глава 3

Элизабет никак не могла заснуть. Наверное, в сотый раз смотрела она на часы. Было уже около трех, а она так и не сомкнула глаз. Теперь она уже не столько сердилась, сколько беспокоилась. Примерно через час после унизительного разговора в роще, Брюс с Джессикой куда-то укатили в черном блестящем «порше». Элизабет была так возмущена, что решила больше не думать о них, и от души веселиться. И только дома, расставшись с Тоддом, почувствовала, как ее кольнуло беспокойство. Куда они могли уехать? Что они делают? Элизабет злилась на Джессику еще и потому, что пришлось соврать матери. Элизабет никогда не лгала – только ради спасения сестры. Она столкнулась с мамой в холле и сказала, что Джессика уже давно спит у себя в комнате. Лиз надеялась, что мама не будет проверять ее слова, уж очень не хотелось лезть в постель Джессики и притворяться спящей. Сколько раз ей приходилось идти на подобный обман! Но к удивлению Элизабет, мать не только не заподозрила лжи, но даже не поинтересовалась, как прошла вечеринка. Очевидно, ее мысли были заняты чем-то другим.

Перед самым рассветом Элизабет услыхала, как хлопнула входная дверь. Слава Богу, Джессика вернулась. Элизабет выбралась из постели и на цыпочках прошла через общую ванную к сестре.

Джессика не заметила присутствия Элизабет, пока не наткнулась на нее, и в испуге чуть не перебудила весь дом.

– У тебя что, в привычку вошло шпионить за мной? – Джессика разозлилась, но старалась говорить тише. – Что с тобой сегодня, Лиз?

– Извини, Джессика, я не хотела тебя испугать. Но я всю ночь не сомкнула глаз. Где ты была? Джессика сладко улыбнулась:

– Я не обязана тебе докладывать. Но ты, наверное, и сама знаешь.

– Ты все это время была с Брюсом?

– Да, – блаженно потянулась Джессика. – И это было потрясающе!

– Этого я и боялась, – покачала головой Элизабет.

– И зря боялась. Брюс – просто мечта для любой девушки.

– Что ты такое несешь? Он совсем вскружил тебе голову, Джес. Ты просто перестала соображать.

– Зачем ты все это мне говоришь?

– Ты посмотри на себя. Таскаешься за ним всю ночь, как пришитая. Совсем на тебя не похоже. – Элизабет понизила голос до шепота. – И еще мне очень не нравится, как ты вела себя со мной в роще. Ты раньше никогда не позволяла ничего подобного.

– Ладно, прости, – сказала Джессика. – Но ты появилась в самый неподходящий момент.

– Как раз в самый подходящий. У меня были причины бояться за тебя. И я немного не сдержалась. Так что и ты меня прости, – искренне добавила она.

– И чего за меня бояться? Я же умею владеть собой.

Элизабет отнюдь не была в этом уверена и, как бы между прочим, спросила:

– А что вы делали после того как удрали из гостей?

– Ничего предосудительного. Болтали на разные темы. Брюс сказал, что очень расстроился, когда его не избрали королем. Оказывается, ему страшно хотелось разделить трон со мной.

Элизабет очень удивилась, что Джес, такая чуткая ко всякой фальши, могла поверить этой рассчитанной на дешевый эффект фразе.

– Если бы в тот момент его проверили на детекторе лжи, он бы оказался отъявленным лжецом, – съязвила, не удержавшись, Лиз.

– Продолжай, Лиз, и дальше в том же духе. Ты считаешь, что я не могу понравиться Брюсу?

– Несколько поцелуев еще ничего не доказывают.

– Не несколько, а очень, очень много. Если все их собрать вместе, будет огромная гора. – Она мечтательно улыбнулась. – Надеюсь, очень скоро опять с ним увидимся.

– Так что, после этой горы поцелуев он даже не назначил тебе свидания?

– Нет, – честно призналась Джессика. – Но я уверена, что назначит.

– Я бы не была так уверена, – вздохнула Элизабет.

– Это я уже слышала.

Терпение Джессики начало истощаться. Резко повернувшись, она вышла в ванную, небрежно расчесала свои длинные шелковистые волосы. Элизабет пошла за сестрой, и та продолжала:

– Мне надоело твое брюзжание. Не знаю, что ты имеешь против Брюса. До вчерашнего вечера я от тебя не слышала о нем ничего плохого.

– Мы просто о нем не говорили. До вчерашнего вечера ты для него не существовала.

– Если ты действительно знаешь что-нибудь плохое о нем, скажи прямо. Если нет, давай прекратим этот разговор.

– Он задирает нос и любит только себя. Он может причинить тебе боль.

– Именно это я и предполагала, – хмыкнула Джессика. – Никаких фактов, одни эмоции. Прости, Лиз, но лучше осчастливь своими заботами кого-нибудь другого.

– Ты вспомни, как быстро он бросил Лилу Фаулер, Хайду Морган. Даже твою лучшую подругу Кару Уокер. Чем ты лучше их? Он ни к кому не привязывается надолго.

Джессика положила расческу и подняла глаза на сестру.

– Лиз, как ты не понимаешь? Они же для него ничего не значили.

– Откуда это тебе известно?

– Он сам мне сказал.

– И ты ему веришь?

– Конечно, почему же нет?

Элизабет посмотрела на сестру долгим взглядом, она была уверена, что Джессика скоро убедится в ее правоте.

– Я достаточно тебя слушала, Элизабет. Но больше не смей при мне плохо отзываться о Брюсе, или тебе придется об этом пожалеть.

– Джес…

– Ты слышала, что я сказала, Элизабет? Давай поставим на этом точку.

И не успела Лиз опомниться, Джессика выскочила из ванны и заперлась у себя в комнате.

Элизабет осталась одна, едва сдерживая слезы. Раньше, если они и ссорились, то перед сном всегда мирились. Такого еще не было, чтобы Джес ушла спать, хлопнув дверью. И из-за кого, из-за этого ничтожного задаваки Брюса Пэтмена, который играет с ее доверчивой сестрой как кошка с мышкой. Элизабет была уверена: в этой игре у Джессики нет шансов на выигрыш.

Воскресным утром Элизабет жевала за завтраком сандвич, слушая вполуха разговор родителей.

– Здесь сказано, Нед, что Джордж Фаулер расширяет свое предприятие, – обратившись к мужу, Элис Уэйкфилд отложила в сторону воскресную газету. – Я хотела бы позвонить ему и предложить отличный дизайн.

«Вот в чем дело, – рассеянно думала Элизабет. – Мама вчера вечером обдумывала проект Фаулера. Она была так им занята, что не заметила фальшивых ноток в моих словах».

Нед с сомнением покачал головой:

– Не знаю, дорогая. Я слышал, что он уже договорился с крупной проектной фирмой в Сан-Франциско.

Элис разочарованно подняла брови:

– Откуда ты знаешь? И почему раньше не сказал мне об этом?

На лице Неда появилось смущенное выражение, с которым он всегда выслушивал планы жены.

– Я узнал об этом позавчера от Марианны, – ответил он. – Но не придал этому никакого значения.

Марианна Уэст была компаньоном в его адвокатской конторе. Элис на секунду задержала дыхание. Ее явно огорчило невнимание мужа к ее работе, но лучше не омрачать ясное воскресное утро, и она, подавив вздох, переменила тему:

– Что вы обсуждали с Марианной, дорогой? Ответа отца Элизабет не слышала, как и телефонного звонка в соседней комнате. Она была так расстроена ночным разговором с Джессикой, что даже не стала есть.

Элис не могла не заметить мрачного настроения дочери:

– Что с тобой, Лиз? Ты поссорилась с Тоддом?

– Нет, мам, мы отлично провели время.

– Тогда почему у тебя такой мрачный вид?

– Да так, это ничего. У меня все в порядке. – Элизабет через силу улыбнулась.

– Может, есть что обсудить вместе?

– Особенно нечего. Просто я не выспалась.

Дай мне какой-нибудь комикс. Может, он меня развеселит.

Когда Джессика впорхнула на кухню, Элизабет, чтобы развеяться, разглядывала карикатуры.

– Доброе утро всем! – Несмотря на короткий сон, Джессика вся кипела энергией, словно только что открытая бутылка содовой. – Как мы себя чувствуем? – И, не дожидаясь ответов, чмокнула каждого в лоб.

Элизабет была очень удивлена. Чтобы сестричка встала так рано воскресным утром – нет, такого еще не бывало!

– Что это на тебя нашло, Джес? – с доброй усмешкой спросил отец.

– Ты и сам можешь ответить, Нед, – улыбнулась миссис Уэйкфилд. – Это значит, что Джессика очень довольна вчерашними танцами.

– Ты угадала, мамочка, – ответила Джессика, наливая стакан апельсинового сока. Потом откинулась на спинку стула и устремила в пространство мечтательный взгляд.

– Кажется, я влюблена, – наконец объявила она.

– В Уинстона? – Мать не могла скрыть удивления.

– Конечно, нет. Уинстон – увалень и шут. А тот, в кого я влюбилась, – супер.

Никто не обратил внимания на вырвавшийся у Элизабет вздох. Внимание родителей было приковано к сестре.

– Кто же, дорогая, твой избранник? – спросила Элис.

Для большего эффекта Джессика выдержала паузу и торжественно прошептала:

– Брюс Пэтмен.

– Младший Пэтмен? – одобрительно переспросил отец.

– Но, Джессика, а как же Уинстон? Ты же с ним пошла на танцы? – В голосе Элис звучало явное неодобрение.

Она-то знала своевольный нрав дочери, способной не считаться с чувствами других.

– Пошла-то я с ним, но ему больше приглянулась другая, – оправдывалась Джессика, не забыв бросить на Элизабет предупреждающий взгляд. – Мы с ним расстались перед тем, как ехать к Кену.

Первым побуждением Элизабет было разоблачить сестру. Но Джессика явно больше не сердилась на нее, и ей не хотелось снова затевать ссору. Но до чего же ей было противно сидеть и слушать, как сестра с горящими глазами рассказывает о свидании с Брюсом.

Джессика была как в трансе.

– ..И еще он сказал, что мы созданы друг для друга. Правда, романтично? – повернулась Джессика к Элизабет, которая, против обыкновения, сидела, набрав в рот воды. Не дождавшись ответа, она пожала плечами, с гордым видом вышла в коридор за красной нейлоновой курткой, висевшей в гардеробе, и, перебросив ее через плечо, вернулась на кухню.

– Ты куда? – спросил Нед.

– Только что звонил Брюс. Он зовет меня на озеро Секка ловить рыбу. Не знаю, сколько мы там пробудем. Так что вы меня особенно не ждите. – Джессика взглянула на висевшие на стене часы:

– Он может появиться в любую минуту.

Этого надо было ожидать. Не желая видеть, как сестра выскочит за дверь, не чуя под собой ног от радости, Элизабет встала из-за стола.

– Простите, но мне надо идти готовиться к контрольной, по химии.

– Да, конечно, дорогая, – отозвалась мать.

– Что за спешка, Лиз? Контрольная будет только в четверг, – заметила Джессика. – Впереди еще целая вечность.

– Можешь считать меня зубрилой, – ответила Элизабет, – но я хочу хорошо подготовиться. Кстати, и тебе это бы не помешало.

– Я не нуждаюсь ни в чьих советах, – отрезала Джессика и выскочила в прихожую в ожидании Брюса Пэтмена, который должен был вот-вот подъехать в своем черном «порше».

Глава 4

– Лиз, Лиз, мне надо с тобой поговорить! Эмили Мэйер перехватила Элизабет на следующее утро возле шкафчика в школьной раздевалке. Она выглядела совсем не так, как на субботнем концерте. На маленькой барабанщице была простая юбка цвета морской волны и свитер. Волнистые волосы были туго стянуты сзади.

– Лиз, представь себе, это началось. Действительно на-ча-лось!

– – Тише, Эмили, о чем ты?

– О нас, «Друидах». Мы начали восхождение к вершине!

Элизабет вспоминала секунду, не больше.

– Значит, этот парень… как его?

– Тони, – живо подсказала Эмили. – Он тот, за кого себя выдает, Лиз. Гай нашел его фотографии с другими его группами в старых выпусках «Мьюзик мэднес». Я всегда считала, что зря Гай хранит эту рухлядь, а они, глядишь, и пригодились. Знаешь, Лиз, у Тони такие блестящие планы!

– И когда же выйдет первая пластинка?

– Ладно тебе, мы ведь только начинаем. Тони хочет снять для нас местные клубы и договориться о нескольких выступлениях на рождественские каникулы. Он говорит, если мы будем много репетировать, да еще чуть-чуть везения – и летом лучшие клубы Лос-Анджелеса будут наши. Он, конечно, золотых гор пока не сулит. До этого еще далеко. Но обещает пригласить друзей со студии звукозаписи, как только будем звучать на уровне.

Элизабет тепло улыбнулась Эмили. Она серьезно относилась к «Друидам» и желала им успеха.

– Я так рада, Эмили, за тебя. Вся ваша группа, наверное, на седьмом небе от счастья!

– Да, все очень счастливые. Но, знаешь, как мы устали, – сказала Эмили, когда прозвонил первый звонок на урок и они обе поспешили в класс. – Мы сегодня полночи репетировали.

– Кажется, вам не хватает только откликов в прессе.

– У тебя есть идея?

– Да, я бы хотела проследить ваш путь в нескольких статьях и поместить их в «Оракуле». Конечно, для этого нужно согласие редактора, но думаю, что Пенни понравится эта идея. Расскажу о вашей встрече с Тони и ваших планах. Потом опишу ваше первое выступление, репетиции, первый успех и пластинку, которая, не сомневаюсь, пойдет нарасхват.

Эмили так и сияла от счастья.

– Это потрясающе, Лиз! Ты даже не представляешь, что это для меня значит.

– Почему же, Эмили? Желание стать рок-звездой – мечта всех молодых музыкантов. А у тебя появилась реальная возможность воплотить ее в жизнь.

– Но, к сожалению, я пока еще и школьница! – Эмили с тяжелым вздохом открыла дверь класса по химии. – Реальность сегодняшнего дня – этот ужасный Боб Руссо.

Подруги обменялись понимающими взглядами. В этом учебном году самый трудный предмет для них была химия, а причина заключалась в преподавателе Бобе Руссо. Он не терпел лентяев, требовал, чтобы все всегда заучивали назубок. И надо сказать, он умел этого добиться. Вся школа знала – у Руссо лучше не сачковать. Он следил, – чтобы все понимали его предмет, и убеждал не огорчать ни себя, ни его. Даже Джессика, которая не утомляла себя чтением учебников, хотя училась всегда хорошо, к урокам по химии готовилась как к никакому другому предмету.

Когда прозвонил последний звонок и Лиз заняла свое место у окна в двухъярусной аудитории, она, к своему удивлению, обнаружила, что Джессики нет. Они вместе приехали в школу, куда же сестра могла деться?

Элизабет глянула в окно и глазам своим не поверила: в конце дальней лужайки потерявшая совесть парочка целовалась на виду у всей школы;

Джессика с Брюсом так крепко прилепились друг к другу, что разнять их могла разве что школьная футбольная команда.

Джессика одной рукой перебирала черные волнистые волосы Брюса, наслаждаясь их шелковистой мягкостью, другой гладила шею, все крепче прижимаясь к нему. А Брюс все более страстно целовал ее, чувствуя, как его поцелуи возбуждают каждую клеточку ее тела.

Они услыхали долетевший до них звонок как раз, когда оторвались друг от друга, чтобы перевести дыхание.

– Ой, Брюс, мы опоздаем! Надо идти на урок. – И Джессика принялась собирать учебники, разбросанные На траве.

Брюс, усмехнувшись, положил руку ей на плечо:

– Что за спешка, девочка? Мы только начали. Джессика не могла поднять на него глаза. Ей очень хотелось остаться, но не улыбалось выслушивать нагоняй строгого учителя.

– Я не хочу уходить, Брюс, ты это знаешь. Но, если я не пойду на урок Руссо, он мне потом житья не даст.

– Выходит, моя девочка больше думает о мистере Химике, чем обо мне. Вот уж не ожидал!

– Брюс, ты же знаешь, как я к тебе отношусь, – вздохнула Джессика, продолжая ласково поглаживать его шею. – Но мистер Руссо очень любит оставлять прогульщиков после уроков. Тебе ведь не понравится, если он меня оставит и я не пойду с тобой на танцевальную площадку?

– Ну конечно. Ладно, не волнуйся, моя радость. – И с этими словами он вынул из заднего кармана брюк какой-то блокнотик.

– Перед этим даже Руссо бессилен. – Брюс написал что-то на верхнем листке, вырвал его и протянул Джессике.

– Ура! Справка из медпункта! – просияла она. Неразрешимая, казалось, трудность так легко разрешилась.

Брюс провел пальцем по ее губам:

– Результаты обследования показывают, что для возвращения к жизни вы нуждаетесь в моем поцелуе.

Джессика придвинулась поближе:

– Это и правда спасительное лекарство, доктор Пэтмен! Когда начнем лечение? – Джессика обвила руками шею Брюса и потянулась к его губам.

Глава 5

На другой день, после уроков, Элизабет сразу же заторопилась домой. На уроке физкультуры они с Инид играли в теннис, и вдруг у нее в голове родился сюжет коротенького рассказа. Ни с чем не сравнимое чувство вдохновения наполнило все ее существо, но она знала – если немедленно не перенести рассказ на бумагу, замысел очень скоро улетучится. Лиз думала закончить черновик к вечеру.

Дома никого не было. Значит, ничто не будет мешать. Расположившись в любимом старом кресле в гостиной, она открыла свой перекидной блокнот и начала писать.

Рассказ был о девушке, у которой голос чувств заглушил рассудок. Элизабет увлеченно писала.

Вдруг кто-то постучался в дверь. Сначала робко, Элизабет даже показалось, это стучат ветви деревьев о стену дома. Но стук становился настойчивей, и Элизабет пришлось отложить блокнот и пойти открыть дверь. На пороге стояла Робин Уилсон:

– Привет, Лиз. Джессика дома?

– Нет еще. Она на репетиции болельщиков. Скоро должна прийти. Сегодня ее очередь готовить ужин.

У Робин был явно смущенный вид:

– Я была на репетиции. Она там не появлялась. Мы договорились с ней встретиться после уроков, но я нигде не могу ее найти. Даже не представляю, куда она делась.

– Зато, кажется, я представляю, – сказала Элизабет, поняв, что ужин сегодня опять придется готовить ей.

– Держу пари, она уехала с Брюсом Пэтменом.

– Не может быть! – Робин опустила голову, стараясь скрыть огорчение.

«Джессика верна себе!» – подумала Элизабет. Хотя они с Робин совсем мало были знакомы, перед этой полной девушкой Лиз стало стыдно за сестру. Робин очень хотела дружить с Джессикой, а Джессика бессовестно этим пользовалась. И Лиз решила отложить рассказ до другого раза и пригласила Робин войти.

– Мне очень жаль, что вы не встретились с Джессикой, – сказала Элизабет, предложив гостье сесть. – Скажи Джес, что она не имеет права так с тобой обращаться.

– Нет-нет, я не обиделась, – быстро ответила Робин. – Я же знаю, что она это не нарочно. На ее месте я бы тоже забыла о встрече с подругой, если бы Брюс Пэтмен пригласил меня куда-нибудь пойти. Хотя, конечно, тут мои шансы равны нулю.

Застенчиво улыбнувшись, она показала на свою объемистую талию:

– Но я за ним не гонюсь. Джессика сказала, что кое-кто давно уже на меня посматривает. Поэтому мы и хотели с ней сегодня встретиться, заглянуть в магазин, купить кое-что, а потом прийти к вам «ставить опыты».

– Для контрольной по химии?

– Нет. Мы хотели проверить, можно ли сделать меня с помощью косметики очень хорошенькой. Она улыбнулась и со вздохом добавила:

– Думаю, что теперь все переносится на завтра.

Элизабет было ясно как день, что у Джессики и завтра не найдется времени для Робин, если Брюс поманит ее пальцем. Но она ничего не сказала – пересилило любопытство, очень ей захотелось узнать, о каком парне говорит Робин.

– Ты, конечно, можешь не говорить, но мне интересно, кто это по тебе вздыхает, – улыбнулась она.

Вся зардевшись, Робин назвала имя:

– Уинстон Эгберт.

– Ты шутишь?! – воскликнула Элизабет. Невозможно было себе представить, что Уинстон так быстро излечился от любви к Джессике. Он же с пятого класса сходит по ней с ума!

– Я понимаю твое удивление, – улыбнулась Робин. – Я и сама не могла поверить, когда Джессика сказала, что я ему приглянулась с того самого дня, как мы поселились в Ласковой Долине. Только представь себе, Уинстон, такой замечательный парень, и вдруг заинтересовался мной. В субботу пригласил меня на вечеринку к Кену, и мы отлично провели время-По крайней мере я, – поспешно добавила она.

Элизабет чуть не лишилась дара речи.

– Да, я видела вас вместе, – только и смогла она выговорить, стараясь не показать, как ее расстроила эта последняя проделка Джессики. Она не сомневалась: сестра свела эту пару, чтобы отделаться от них обоих. Но нельзя же допустить, чтобы Робин так обманывалась – слишком горьким будет разочарование.

– Робин, мне трудно это тебе говорить, – начала она, – но Уинстон уже не один год влюблен в мою сестру. Мне кажется, он все еще не готов увлечься кем-то другим.

При этих словах у Робин по лицу пробежало легкое беспокойство, но тут же последовал вздох облегчения:

– Не волнуйся, Лиз. Я все знаю про Джессику и Уинстона. Она мне сказала, что у них никогда ничего не было. Они просто друзья.

Элизабет слегка покачала головой:

– Кажется, ты меня не поняла. Я только хотела сказать, что Уинстон вряд ли может увлечься сейчас кем-то еще.

– Но Джессика говорит…

– Мало ли, что она говорит. Уверена, Уин считает тебя очень милой девушкой. Но я не хочу тебя обманывать. Уинстон влюблен в Джес. Зачем тебе нужен парень, который будет проводить время с тобой, а вздыхать о ком-то другом?

– Лиз, а ты не ошибаешься? – с улыбкой спросила Робин.

– А ты думаешь, что он выбросил Джес из головы?

– Я думаю только, что ему от меня не вырваться.

И они обе рассмеялись.

– Ну что ж, я бы хотела ошибиться, – сказала Элизабет.

Робин явно начинала ей нравиться.

– Кстати, что ты делаешь в субботу?

– Пока не знаю.

– Если ничего не случится, составь нам с Тоддом компанию. Мы поедем в клуб «Сэнд Пайнз» послушать «Друидов».

– А что там будет? Мне бы не хотелось мешать вам.

– Ты нам не помешаешь. Я пишу статью об этой группе для «Оракула». Так что для меня это не свидание с Тоддом, а задание редакции. А ты, глядишь, познакомишься там с каким-нибудь парнем. Ты сейчас можешь не отвечать. Подумай. Мы с Тоддом будем рады.

Робин минуту колебалась.

– Ладно, пожалуй, поеду, – наконец сказала она и встала со стула. – Мне пора домой. Скажешь Джессике, что я заходила, хорошо?

– Не беспокойся, непременно скажу, – улыбнулась Элизабет.

Джессика вернулась, когда Элизабет как раз вынимала из духовки запеченного цыпленка. Уловив идущий из кухни аппетитный запах, она мурлыкнула:

– М-мр, как вкусно пахнет!

– Сегодня вы все-таки почли нас своим присутствием.

– Ничего удивительного. Я тут живу. Спасибо, что выручила с ужином. Ты же знаешь, я в долгу не останусь.

– Знаю, но когда еще это будет! Я, во всяком случае, до этого не доживу.

– Ну, прости, что опоздала. У меня – м-м – было очень важное дело.

– Твое «важное дело», конечно, зовется Брюс Пэтмен?

– Откуда ты знаешь? – искренне удивилась Джессика.

– Да тут Робин заходила. Вы ведь договорились с ней встретиться сегодня вечером.

– Сегодня? Как это я перепутала? – Джессика разыграла забывчивость.

– Она очень расстроилась.

– Ну, это не смертельно. – Джессика пренебрежительно пожала плечами. – Мы хотели всего-навсего сходить с ней в магазин.

– Робин говорит, у вас имелись какие-то планы. Надо было ее предупредить, что будешь занята.

– Она не будет на меня сердиться. Мы еще успеем заняться ее внешним видом. Хотя дело это безотлагательное. Честно говоря, Лиз, я просто забыла о ней. Брюс подошел ко мне после уроков и предложил прокатиться по скоростной магистрали. Это было потрясно!

– Не вижу ничего потрясного в гонке по шоссе, – пожала плечами Элизабет.

– Мы мечтали с Брюсом, как будем проводить время.

На лице Джессики появилось то отсутствующее, мечтательное выражение, которое всегда сопровождало разговор о Брюсе.

– Ну и как же? – настаивала Элизабет.

– Вот сейчас я что-нибудь перехвачу и побегу к Брюсу. Докажу ему, что он не единственный теннисист экстра-класса в школе. Так что вы меня особенно не ждите. Я, скорее всего, вернусь поздно.

– Джес, а как же завтрашняя контрольная работа по химии?

– Ты все переживаешь о ней?

– А ты нет? Ты ведь ничего по химии не знаешь.

– Но до сих пор мне всегда удавалось проскочить. Правда?

Через полчаса Джессика уже была на теннисном корте Пэтменов, расположенном чуть ниже их великолепного особняка. С корта Ласковая Долина была видна как на ладони. Джессика даже разглядела внизу собственный дом. Небрежно поигрывая ракеткой, она шагнула навстречу Брюсу, едва он появился в дверях дома.

– Как мне здесь нравится! Вид просто восхитительный.

Брюс не отрывал глаз от длинных, стройных ног Джессики, прикрытых только короткой белой теннисной юбочкой.

– Мне тоже кое-что «нравится. Ладно. Идем играть!

– Сначала давай разомнемся. Достав мячик из коробки, Брюс стал подбрасывать его на ракетке.

– О таком вечере можно только мечтать.

– Конечно! А Лиз, бедняжка, сидит и учит химию.

– Твоя сестра не умеет радоваться жизни.

– Она боится завтрашней контрольной. Но у меня есть «секретное оружие».

– Какое оружие, девочка?

– Эмили Мэйер. Она сидит за одним столом со мной и по химии просто Эйнштейн. К тому же, у нее прекрасный почерк, крупный и четкий. Остальное, надеюсь, понятно?

Брюс понимающе хмыкнул и, отойдя в самый конец корта, сказал:

– А теперь забудь о сваей химии, – и, приготовившись подавать, скомандовал:

– Начали!

Он послал мяч на половину Джессики, как обычно, сильным, тренированным ударом. Джессика точно отбила подачу, послав «мяч вперед. Брюс очень удивился, но без особой радости.

– Ты это что? – воскликнул он.

– Ничего. Нащупываю свою игру, – ответила она, очень довольная собственным ударом.

Брюс был сильным игроком, но Джессика не сомневалась, что сумеет противостоять ему. Она не слышала, что он там шептал, но видела – улыбку у него с лица как ветром сдуло. Он снова послал мяч по диагонали, и снова Джессика красиво отбила его.

– Тебе не дают покоя лавры Крис Эверт Ллойд? – крикнул он из-за сетки. Это был отнюдь не комплимент.

– Твоя подача!

Он раздраженно послал мяч. Джессика взяла его и несколько раз подбросила на ракетке. Она не сомневалась, что выиграет. Но он смотрел на нее так, словно она совершает смертельный грех. Брюс не любил проигрывать. Она тоже не любила. Но ледяную синеву его глаз уже омрачал гнев, и Джес поняла: Брюс не оценит ее мастерства. Если он проиграет, то наверняка разозлится, и чего доброго, совсем перестанет с ней играть. Да еще вдруг подумает, что она по натуре агрессивна, и решит с ней расстаться. Об этом было даже страшно подумать. Опасность можно было отвести только одним способом – проиграть Брюсу. И первый раз в жизни Джессика, чувствуя свое преимущество, стала откровенно проигрывать. Она махала ракеткой, как будто вывихнула локтевой сустав. И Брюс легко одержал победу со счетом 6:0.

Джессика выбрала верную тактику и была вознаграждена. Окончив игру, Брюс перемахнул через сетку и, отбросив в сторону ракетку, схватил ее в объятия.

– Победителю полагается награда, – с восторгом объявил он, – и я получу свой приз прямо сейчас.

Он нагнул голову и поцеловал ее так, что Джес чуть не задохнулась.

«Он действительно любит меня», – все еще находясь в его объятиях, думала Джессика. И если ему нравятся девушки, которые потакают ему во всем, значит и она будет потакать.

А в это время на другом конце города в подвальчике дома Макса Делона сидела за барабаном расстроенная Эмили Мэйер. Она репетировала свою партию в новой песне Гая Чезни, написанной специально для субботнего концерта. Гай был явно недоволен ударными:

– Мэйер, объясни, в чем дело?

Эмили со злостью стукнула по барабану:

– Дай мне передохнуть, Гай. Я получила эти ноты всего час назад. Ты видишь, я изо всех сил стараюсь.