Текст книги "Библиотека моего сердца"

Глава 10

Джун наблюдала за мужчиной, затягивающим тесемки на холщовой сумке. Он заходил в библиотеку раз в две недели, всегда одетый в бежевый плащ и коричневые вельветовые брюки, заметно стеснялся, хотя вел себя учтиво. Брал исключительно триллеры Ли Чайлда и Джона Гришэма, но сегодня тихо попросил Джун показать раздел «Отношения и свидания». Она подвела его к нужной полке. Спустя весьма продолжительное время он выбрал книгу – «Пять языков любви: как выразить любовь вашему спутнику», – которую сейчас и упаковывал в сумку вместе с мясным пирогом из кулинарии и бананом. Джун решила, что этот мужчина работает кассиром в супермаркете и после смерти родителей живет один. Он слишком робок, чтобы первым заговорить с женщиной, но влюбился в кассиршу-разведенку из того же магазина. За все время совместной работы он едва перемолвился со своей избранницей парой слов и несколько месяцев набирался храбрости пригласить ее на свидание. Наконец в один прекрасный день он подошел к ней и сказал…

– Прошу прощения, что отвлекаю, не могли бы вы помочь мне с одним техническим вопросом? – осведомился Сидни. – Хочу кое-что распечатать, но проклятый компьютер отказывается работать.

– Разумеется, – отозвалась Джун. Сидни был единственным из членов «ЧПОКНИ», кто по-прежнему с ней разговаривал, однако кроссворды больше не предлагал. – Сколько вам нужно копий?

– Двадцать, пожалуйста. Это петиция касательно библиотеки.

Джун постаралась держаться невозмутимо, но в глубине души испытала облегчение. С момента начала работы консультантов прошло уже четыре недели, а «ЧПОКНИ» не предпринимал никаких реальных действий, только созывал бесконечные собрания. Она пыталась подслушать разговоры активистов, но при ее приближении они тут же замолкали.

– Это идея миссис Брэнсворт, – пояснил Сидни, принимая отпечатанные копии. – Мы оставим их в пабе и супермаркете для всеобщего обозрения.

Джун оглянулась, нет ли поблизости Марджори, и шепнула:

– Вам бесплатно.

– Спасибо, – улыбнулся Сидни. – Сегодня вечером у нас очередное собрание; присоединиться никогда не поздно, поверьте.

О господи.

– Боюсь, сегодня вечером я занята.

– Понимаю, вы чувствуете себя неуютно в больших компаниях, но вам необязательно выступать. Нам очень нужна ваша поддержка.

– Простите, Сидни, у меня много дел.

– Хорошо, дорогая, как скажете, – вздохнул старик.

Девушка вернулась на свое рабочее место. Ей было противно лгать Сидни, ведь тот всегда очень хорошо к ней относился, но если он узнает, что ей запретили участвовать, то обязательно передаст ее слова миссис Би. Тогда уж совету точно станет известно, что она все разболтала, и ее…

– Джун! – донесся до нее зычный голос начальницы. Неужели она слышала ее разговор с Сидни?

– Да, Марджори?

– Нужно поговорить.

Джун направилась в кабинет, ожидая нагоняя, однако Марджори встретила ее странной улыбкой.

– Привет. Не желаешь ли присесть?

За десять лет работы в библиотеке Джун ни разу не удостаивалась столь любезного обращения. Что-то явно не так.

– Пожалуйста, присаживайся. – Марджори вновь неискренне улыбнулась.

Девушка покорно села, встревожившись еще сильнее.

– Я позвала тебя, потому что мне нужна… твоя помощь… Дело деликатное, требующее осторожности. Это касается моей дочери.

Джун подавила стон. Опять эта проклятая свадьба. Не далее как вчера ей пришлось пропустить обеденный перерыв, ибо Марджори велела разыскать местную голубятню, которая может предоставить дюжину белых голубей для церемонии принесения брачных клятв.

– Что от меня требуется? – неохотно спросила она.

– Как тебе известно, через две недели у Гейл девичник. Как тебе, опять же, известно, от одной мысли о стриптизере у меня изжога.

– Сбегать в аптеку за лекарством?

– Нет. – Марджори выдержала театральную паузу. – Я хочу, чтобы ты отправилась на девичник и нейтрализовала стриптизера.

– Что?!

– Слушай меня внимательно. Вы ведь с Гейл дружите еще со школы?

– Вообще-то нет…

– Вчера она позвонила мне и пожаловалась, что несколько ее подруг не могут прийти, и теперь ей не хватает гостей для запланированных развлечений.

– Допустим, но я-то…

– Короче, я сказала Гейл, что ты с радостью придешь на ее праздник, и она согласилась, что ты вполне сгодишься для массовости.

Джун потрясенно взглянула на начальницу.

– Марджори, мы с Гейл никогда не дружили и после выпуска ни разу не встречались. С чего бы мне идти на ее девичник?

– Да ладно тебе, ты же никуда ни с кем не ходишь. Развеешься, повеселишься.

– Какое уж тут веселье… – начала Джун, однако Марджори жестом велела ей замолчать. Вся ее напускная любезность исчезла.

– Я как твой руководитель говорю тебе: ты должна сходить на девичник. Я не могу допустить, чтобы до комитета по назначению лордов-наместников дошел слух о каком-то низкопробном стриптизере. Это разрушит репутацию Брайана и мою тоже. Ты должна предотвратить его выступление.

– Каким же образом?

– Придумай что-нибудь. – Марджори встала. – Буду весьма признательна за услугу. – Она открыла дверь и стояла у входа, словно часовой, пока Джун не ушла.

После окончания рабочего дня Джун поспешила домой. «Марджори не в своем уме. Ни за что не пойду на девичник к Гейл», – думала она. В школе у них не было ничего общего: Гейл считалась крутой девчонкой и одевалась так, будто сошла со страниц «Школы в Ласковой долине», а Джун носила брекеты и читала «Улисса». За время учебы они едва обменялись парой слов, а девичник подразумевает болтовню с незнакомыми людьми, глупые розыгрыши и натужное веселье – сущий ад для интроверта, не говоря уже о необходимости нейтрализовать стриптизера. В общем, нужно во что бы то ни стало отделаться от этой повинности.

Джун ускорила шаг, мечтая поскорее очутиться дома и почитать «Неуютную ферму», однако, когда она проходила мимо заколоченной пекарни, ее окликнули. Из библиотеки вышел Сидни и помахал ей рукой. Она со вздохом остановилась, от всей души надеясь, что тот не станет уговаривать ее вступить в «ЧПОКНИ».

– Здравствуйте, дорогая, – сказал он, поравнявшись с ней. – Хорошо, что поймал вас. Я никак не могу вспомнить одно слово из кроссворда и отчаянно нуждаюсь в помощи. – Он достал из пакета газету.

– Сидни, вы украли библиотечное имущество? – с притворным возмущением осведомилась Джун.

– Не украл, а позаимствовал. Утром верну на место.

Девушка улыбнулась и взяла у него газету, радуясь, что он снова попросил помочь.

– Семь по вертикали. «Зажигает огонь протеста в душах недовольных», восемь букв.

Несколько букв в слове уже были заполнены.

– Наверное, «активизм».

– Неужели? – Сидни внимательно взглянул на кроссворд. – Как же я сразу не догадался? Вам сейчас в ту сторону?

Они шли по главной улице. Джун тяготилась неловким молчанием и в который раз напомнила себе, что не следует близко сходиться с читателями вне работы.

– Знаете, я помню ваш первый день в библиотеке, – задумчиво произнес Сидни, когда они спускались по холму.

– Правда? А я совсем не помню.

– Вы вели себя тихо, как мышка, и весь день ни с кем не разговаривали. Похоже, вы до смерти боялись.

– Я действительно боялась.

– Сколько вам было?

– Восемнадцать.

– Бог ты мой! Позвольте поинтересоваться, что побудило вас устроиться в библиотеку?

– Стечение обстоятельств. Когда мама заболела, кто-то должен был зарабатывать деньги. Марджори согласилась временно взять меня помощником, пока мама не поправится. Но этого так и не произошло…

Когда Сидни снова заговорил, его голос звучал еле слышно.

– Спустя десять лет вы все еще здесь.

– Знаю.

Они прошли мимо закусочной «У мистера Конга». Джун заглянула в витрину, но Алекса не заметила. Сидни молчал, пока они не приблизились к церкви.

– Знаете, я повидал много библиотекарей. Ваша мама была лучше всех.

– Да, так и есть. Мама с легкостью находила любую книгу. Она была создана для этой работы.

– А разве вы для нее не созданы? Это у вас в крови.

– Нет, что вы. Мне нравится работать в библиотеке, но я не чувствую себя так же свободно, как мама. Я очень стеснительная и не люблю общаться с людьми, поэтому не могу проводить мероприятия. На самом деле от меня мало проку.

Сидни приподнял брови, но промолчал.

– Порой мне кажется, Марджори до сих пор меня не уволила, потому что я никогда не опаздываю и за десять лет ни разу не брала отпуск.

– Вы правда так думаете? – спросил Сидни. Джун кивнула. – Марджори прекрасно понимает – без вас все развалится. Вы – цемент, благодаря которому Чалкотская библиотека до сих пор на месте.

Джун невольно рассмеялась.

– Ну что вы! Марджори делает всю тяжелую работу.

– Вы действительно не замечаете? Если бы не вы, кто вдохновил бы юного Джексона на проекты и исследования? Кто выслушивает жалобы старой перечницы и помогает маме Шанталь заполнять заявления на пособие? Кто решает кроссворд с недогадливым дедом вроде меня? Каждый день вы заботитесь о посетителях библиотеки.

– Но, Сидни, любой на моем месте делал бы то же самое плюс кучу другой работы, за которую я боюсь даже браться.

Сидни тяжело вздохнул.

– Помните Джима Такера?

Джун долгие годы не вспоминала о Джиме Такере. Ее горло сжалось.

– Конечно, помню.

Она впервые встретила Джима незадолго после того, как начала работать в библиотеке. Тогда они еще работали по субботам, и он каждую неделю приводил с собой внуков. Джун не обращала на него особого внимания; Джим был ворчлив и постоянно прогонял детей, приносивших ему книги. А потом, где-то через полгода, по дороге домой она обнаружила его на скамейке, глядящего в небо.

– Его могила вон там. – Сидни указал в сторону церковного кладбища. Джун увидела скамейку, на которой они с Джимом сидели много лет назад.

Она не помнила, как завязался их разговор. Джим сообщил, что получил от врача плохие новости: он тяжело болен. Джун попыталась произнести какую-то подобающую к случаю банальность, но Джим перебил ее. «Знаешь, о чем я больше всего сожалею? – спросил он. Джун молча ждала, не представляя, в чем он собирается признаться. – Я ни разу не читал внукам сказку».

Она ответила – мол, ничего страшного, приходите с внуками в субботу, и я помогу подобрать подходящую книгу. Джим покачал головой и открыл ей тайну: он не умел читать. Об этом знала только его жена; от всех остальных ему удавалось скрыть свой недостаток – от работодателей, от друзей и даже от собственных детей. «Я был слишком тупым и упертым, – признался он, – а теперь уже поздно. Я так и не смогу почитать внукам».

– Я видел вас с Джимом у реки, – проговорил Сидни.

– Он был очень горд и не хотел, чтобы кто-то знал, что я ему помогаю. Поэтому мы встречались тайком, когда я заканчивала работу.

Занятия продолжались девять месяцев. Джим страдал тяжелой формой дислексии, и даже простые слова вводили его в ступор, но постепенно, очень медленно, буквы начали складываться в слоги, а слоги – в слова.

– Помню, как-то перед Рождеством я пришел в библиотеку и застал там Джима, – произнес Сидни. – Он был с внуками, дети бегали и бесились. Внезапно Джим взял с полки книгу и начал читать. Никогда не забуду лица детей. Это было настоящее чудо.

Джун тоже вспомнила тот день и улыбнулась.

– Он читал «Кролика Питера». Его внучка любила кроликов. Джим несколько недель тренировался.

– В последнее время я много о нем думаю, – признался Сидни. – Все, что сейчас с нами происходит, наводит меня на мысли о людях, живущих здесь, и о том, как библиотека им помогает. Как вы им помогаете.

Он помолчал, глядя в сторону кладбища.

– Вот что меня больше всего выводит из себя в этой истории с советом: их хваленые консультанты с калькуляторами и таблицами не способны понять, что библиотека – не просто помещение для хранения книг, это спасательный круг, сохраняющий жизнь. Ради этого мы и боремся.

Сидни снова умолк. Джун ожидала, что он спросит ее: «Почему вы не вступаете в «ЧПОКНИ»?», но внезапно увидела в его глазах слезы. Он поспешно их вытер. Девушка деликатно отвернулась. Через несколько мгновений он уже улыбался.

– Что ж, я и так отнял у вас много времени, дорогая. Вы, должно быть, торопитесь.

– Тороплюсь?

Сидни положил ей руку на плечо.

– Вы ведь ужасно заняты, помните? Потому и не можете прийти на собрание «ЧПОКНИ». – Он развернулся и побрел вверх по склону холма, откуда пришел. Джун услышала, как он бормочет себе под нос: – «Активизм». Как же я сразу не догадался?

Глава 11

В пятницу утром Джун прибиралась в библиотеке, когда раздался тихий стук в дверь. На пороге стояла невысокая женщина в длинном платье и с платком на голове.

– Доброе утро. Мы откроемся через десять минут.

Женщина непонимающе взглянула на нее.

– Еще десять минут. – Джун растопырила пальцы на обеих руках.

– Вы иметь книги рецептов?

Джун собралась снова сказать про десять минут, но передумала. У Марджори был пунктик – не пускать посетителей раньше установленного времени, однако раз в жизни можно нарушить правила.

– Конечно, заходите. Я Джун, помощник библиотекаря.

– Лейла, – тихо представилась женщина.

– Приятно познакомиться. Кулинарные книги вон там.

– Пирог, пожалуйста, – произнесла Лейла, четко выговаривая гласные.

– У нас много книг о выпечке. – Джун провела пальцем по корешкам в поисках чего-нибудь попроще. – Может, эту? – Она достала одну из книг Пола Холливуда и показала Лейле, но та отрицательно качнула головой, и они продолжили изучать содержимое полок вместе.

– Эту? – Лейла ткнула пальцем в обложку с улыбающейся Мэри Берри.

– Я выпечкой не увлекаюсь, но книги Мэри Берри очень популярны. Ее показывают по телевизору. – Джун попыталась изобразить заставку телепрограммы. – Вам нужно оформить абонемент, и можете взять книгу на дом.

Лейла недоуменно нахмурилась.

– Я помогу. У вас есть документ, подтверждающий место жительства? Ваш адрес? Дом?

Женщина кивнула, и Джун повела ее к своему столу.

Пятнадцать минут спустя Лейла ушла, унося с собой «Кулинарную библию» Мэри Берри и читательский билет. Джун удовлетворенно вздохнула, однако приятные ощущения длились не больше десяти секунд: в библиотеку вошла Вера.

– Что ей здесь понадобилось?

– Доброе утро, Вера.

– Это та самая иммигрантка, о которой я говорила. Разве ей можно ходить в библиотеку?

– Конечно. Мы открыты для всех.

– Она что, взяла кулинарную книгу?

– На будущей неделе ждем нового Стивена Кинга. Отложить для вас?

– Она из этих мусульман, не иначе, – проворчала Вера и, даже не взглянув на книги, ушла, тяжело опираясь на палку.

У Веры был трудный характер, а в последнее время ее поведение стало особенно враждебным. «Пожалуй, стоит поговорить об этом с Марджори», – подумала Джун.

В кармане зажужжал телефон: пришло электронное письмо. Едва щелкнув на иконку, девушка почувствовала дурноту. Это оказалось сообщение от Гейл:

Привет, сколько лет, сколько зим! Мама говорит, ты хочешь прийти ко мне на девичник. Очень мило. Через две недели в «Оукфорд-Парке», начало в полдень. Приходи в маскарадном костюме, тема – героини фильмов. Возьми с собой что-нибудь гламурное переодеться, вечером поедем в клуб тусить. Похоже, намечается полный отрыв. Оставь стеснение и комплексы дома и приходи! Увидимся, чмок. Г.

Джун прочитала письмо дважды с нарастающим ужасом. Дела обстоят хуже, чем она опасалась: маскарадный костюм… тусить в клубе… полный отрыв. Нужно отказаться под благовидным предлогом, даже если придется навлечь на себя гнев Марджори. Она попыталась засунуть телефон в карман, но тот выскользнул у нее из рук и упал на пол. Вполголоса выругавшись, Джун встала на четвереньки и принялась шарить под столом.

– Добрый день. Мне нужен библиотекарь.

Услышав голос Алекса, Джун вздрогнула и ударилась головой о столешницу.

– Ой! – Она села на пол, потирая макушку. – Извини… что ты сказал?

– Мне нужен библиотекарь.

У Джун запылали щеки. Она открыла рот, чтобы ответить, но в этот момент Алекс снял с полки «Библиотекаря» Салли Викерс.

– Это для моей тетушки, она приехала погостить.

– Ах да, конечно. – Девушка встала с пола и взяла у Алекса книгу.

– Я только что закончил «Великого Гэтсби». Ты была права, потрясающий роман, – продолжил он, не замечая ее смущения. – Хотя гадюшник там у них еще тот. Гэтсби, конечно, умел закатывать вечеринки, но я бы не хотел быть его корешем.

Весь прошедший месяц Джун и Алекс рекомендовали друг другу книги. Джун советовала свою любимую классику, от «Алисы в Стране чудес» до «Тэсс из рода д’Эрбервилей», Алекс же, после нескольких провалов с ужастиками, делился с ней фэнтези и фантастикой, которые читал подростком.

– Как тебе «Хоббит»?

– Хорошая книга, – ответила Джун, радуясь возможности сменить тему. – Не думала, что мне понравится Толкин.

– По-моему, он потрясающий рассказчик.

– Теперь я понимаю, почему люди любят фэнтези: спасаются от реальной жизни.

– Дела идут неважно?

– Да, – Джун понизила голос, – только не будем говорить об этом здесь.

– Может, посидим где-нибудь вечером, и ты расскажешь? – Джун решила, что ослышалась, но Алекс продолжил: – В закусочной сегодня дежурит тетя, так что у меня в кои-то веки выходной. Я собирался ради смены обстановки съездить в Моули. Составишь мне компанию, если не занята?

Джун проставляла штамп на книге, поэтому ответила не сразу. В пятницу вечером паб набит под завязку. К тому же о чем им с Алексом разговаривать, кроме книг? Придется сидеть в неловком молчании, пока Алекс не выпьет поскорее свое пиво, лишь бы от нее избавиться.

– Сегодня не могу. – Она отдала ему «Библиотекаря».

– Очень жаль.

– Прости, дел по горло. Мне нужно…

– Так, кто это тут у нас? – Из-за спины у Алекса показалась улыбающаяся Линда. – Сын Джорджа? Надо же, как вымахал! Твой отец говорит, ты теперь юрист.

– Э-э… ну да… – Алекс бросил взгляд на Джун в поисках поддержки.

– Это моя соседка Линда.

– Соседка? Значит, вот как ты представляешь меня людям? – усмехнулась та. – Я знаю Джун с четырехлетнего возраста, – обратилась она к Алексу. – В детстве она бегала у меня по саду голышом и…

– Хотите вернуть книги?

– Да, милая, кажется, я их малость подзадержала. – Линда подмигнула Алексу. – Джун всегда обнуляет мои штрафы.

– Полезно дружить с библиотекарем, – заметил Алекс. Линда согласно закивала. – Боюсь, мне пора. Жаль, что ты сегодня занята, Джун. Может, встретимся как-нибудь в другой раз?

– Что? – воскликнула Линда. – Разве ты занята?

– Ну да. – Девушка бросила на нее многозначительный взгляд.

– Интересно, чем же? Чтением занудных русских романов? Думаю, один вечер можно и пропустить. – Джун открыла рот, чтобы возразить, но Линда уже повернулась к Алексу. – Ты, наверное, заметил, Джун у нас такая стесняшка, вечно ее нужно по сто раз уговаривать. Конечно, она с удовольствием сходит с тобой куда-нибудь, правда, золотце?

Стало ясно – Линда просто так не сдастся. Сопротивление бесполезно.

– Ладно, так уж и быть.

– Здорово, – сказал Алекс, явно озадаченный столь внезапной переменой планов. – Встретимся в семь у закусочной, хорошо?

Едва он ушел, Линда торжествующе улыбнулась Джун.

– Какой славный молодой человек.

– Зачем вы это сделали? – произнесла та, стараясь не застонать.

– А что такого? Я же видела, ты хочешь сходить с ним на свидание, просто стесняешься.

– Это не свидание! Он позвал меня в паб, потому что ему скучно, а все его друзья в Лондоне.

– Да не переживай ты так. Даже если это правда, когда ты в последний раз выбиралась в люди?

Джун сделала вид, что занята проверкой книг.

– Линда, вот эта на целый месяц просрочена. – Она взяла в руки «Магическую уборку» Мари Кондо. – Нельзя задерживать так надолго. Марджори разозлится, если узнает, что я списываю ваши штрафы.

– Да забудь ты об этой старой швабре. Книжка, кстати, очень хорошая, почитай на досуге.

Джун рассмеялась.

– Знаю, у меня много недостатков, но я вовсе не неряха.

– На самом деле книга не столько об уборке, сколько о том, что расхламление может изменить твою жизнь. Сейчас найду… – Линда принялась искать нужное место. Джун закрыла глаза, стараясь не смотреть, как грубо та обращается со страницами. – Вот послушай. Мария говорит: «Когда ваша комната чиста и не захламлена, у вас не остается иного выбора, кроме как изучить свое внутреннее состояние. Вы обретаете способность увидеть проблемы, которых избегали, и вынуждены разбираться с ними».

Джун поняла, куда Линда клонит.

– Очень интересно.

– Я все думала о нашем разговоре. Честное слово, если ты немножко приберешься и освежишь дом, это пойдет тебе только на пользу. Если хочешь, могу помочь. Кое-что из вещей продадим на ближайшей гаражной распродаже.

– Мне очень нравится мой дом. – Джун выхватила книгу у Линды из рук и положила в тележку для возвратов.

– Не сомневаюсь, солнышко. – Несказанные слова повисли в воздухе. – Ну хорошо, вернемся к вовсе-не-свиданию с Алексом Ченом. Что наденешь?