Книга: Утренняя заря - Фридрих Ницше

и всё, конец главки. "Вы не понимаете меня". изумительно.

пусть лучше так: все, кто его читали, все, кто полагали, что находили себя в его произведениях, все, кто его бездумно цитировал, все, кто воспринимал его идеи косвенно, все, кто яростно черкал поля его книг, все, кто называли себя его последователями, все, кто отрицал его влияние, все, кто спорил с ним, ругал его, хвалил и пытался воплощать в жизнь его тексты — для всех нас заготовлен нож.

Жестокость принадлежит к древнейшим праздникам человечества.

Не в наше время. Говорю же у нас все по-другому. Вы бы только видели, какие мы сегодня все до невозможности умные с крутыми технологиями. И человеческая сущность из-за этого отличается от сущности того же человека лет эдак 150 назад. Так что жестокость — это все из вашего прошлого. Мы люди нравственные!

Вот нравственность, которая всецело покоится на желании отличиться. Что, собственно, это за желание, и какова его задняя мысль? Хочется нам сделать так, чтобы вид наш доставлял другому страдание и возбуждал в нем зависть, заставляя его чувствовать свое бессилие и принижение; нам хочется заставить его почувствовать горечь его судьбы и, капая на его язык каплю нашего меда, прямо и злорадно смотреть ему в глаза при этом мнимом благодеянии. — Вот человек скромный,— но поищите, и вы, наверное, найдете людей, которым он старается причинить этим самым пытку. Другой выказывает сострадание к животным и служит предметом удивления,— но есть люди, которым он старается причинить страдание именно этим своим свойством.

Какие жуткие вещи, господин Фридрих! Подобные чувства нам не знакомы... Должно же человечество в конце концов с каждым поколением прогрессировать... Мы учимся именно на ваших ошибках..

А теперь, оглянувшись на дорогу жизни, мы точно так же замечаем, что что-то забыто нами, что наша юность истрачена даром, потому что наши воспитатели употребили наши молодые годы, горячие и жаждущие познаний, не на то, чтобы дать нам познание вещей, а на то, чтобы дать нам “классическое образование!” Наша юность истрачена даром, потому что нам сообщали неумело и мучительно для нас тощие сведения о греках, и римлянах и об их языке, вопреки основному положению всякого воспитания, что надобно давать каждому такую пищу, какую кто может есть! Наша юность истрачена даром, потому что нас силой заставляли изучать математику и физику, вместо того, чтобы заинтересовать нас и указать на тысячу проблем, возникающих в нашей маленькой ежедневной жизни, в наших ежедневных занятиях, во всем том, что совершается каждый день в доме, в мастерской, на небе, на земле,— указать на тысячу проблем, возбудить в нас желание разгадать их и потом сказать, что для этого мы прежде всего должны учить математику и механику, и затем уже сообщить нам научное увлечение абсолютной последовательностью этой науки! О, если бы научили нас только уважать эти науки!

Что ж покорно приходиться признать, что ничего не изменилось. Образование все то же, что и 133 года назад, в голову забита все та же мораль и окружены мы все теми же семью грехами.