Текст книги "Экспаты. Правдивая сказка о гедонистах Аравии"

Экспаты
Правдивая сказка о гедонистах Аравии
Г. Непомнящая

«Сказка ложь, да в ней намек! Добрым молодцам урок».

А. C. Пушкин «Сказкa о золотом петушке», 1834

Все события и персонажи вымышлены, а совпадения случайны.

Корректор Анна Асонова

Дизайнер обложки Мария Ведищева

© Г. Непомнящая, 2023

© Мария Ведищева, дизайн обложки, 2023

ISBN 978-5-0060-1435-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава первая. Прибытие

Путешествие мое началось в январe две тысячи седьмого. Путь мой пролегал далеко, и ждало меня много приключений. Пролетев на трех самолетах немалое расстояние, полностью истощив все свои моральные и энергетические ресурсы, мы с коллегой по пути Любой наконец приземлились в аэропорту Дубая. Трудно оценить всю красоту и удобство данного строения в том состоянии, в котором мы пребывали, однако оставшееся в живых восемнадцатое и последнее чувство подсказывало, что такое можно увидеть не везде. Огромное, многоуровневое здание с массой различных помещений, информационных табло и подъемно-спусковых устройств удивляло простотой и рациональностью своей задумки.

Первые увлекательные неприятности начались сразу после прибытия, а заключались они в прохождении визового и паспортного контроля. Наш работодатель или, как принято здесь говорить, «спонсор», позабыл прислать во внутреннюю визовую службу оригинал документа, подтверждающего наше право на въезд в страну. А без этой бумажки был невозможен паспортный контроль и, соответственно, выход из здания аэропорта. Ситуация казалась очень занятной так как никакой другой перспективы, кроме как остаться во внутренней части аэропорта, на тот момент не было. К тому же уж очень угнетала тоска по горячо любимому багажу, ведь он находился по другую сторону границы, и добраться до него не было никакой возможности. Оглянувшись вокруг, я поняла, что проживать в аэропорту я буду далеко не одна. Откуда ни возьмись набежали весьма странные существа, одетые в еще более странные, не побоюсь этого слова, лохмотья, напоминавшие очень сильно бывшие в употреблении халаты по колено и одетые под них спальные штаны, плюс элегантная чалма. Позже путем дедуктивного расследования выяснилось, что это пакистанские бедуины в национальных одеждах.

Недолго думая, мои новые соседи улеглись штабелями на полу, наверное, в ожидании светлого будущего. Когда я уже собиралась последовать примеру моих новых соседей, выяснилось, что язык, на котором изъяснялись представители визового отдела, вовсе не марсианский, а вполне английский, правда, понять что– либо можно было только раза с пятнадцатого. Тут-то мне и моей попутчице объяснили, что ситуация эта вполне обычная и нужно просто позвонить своему спонсору, дабы он выслал оригинал визы. Вот только вероятность того, что он не спит в три часа ночи, приравнивалось к нулю. По указанному в копии телефону очень милый, почти не заспанный женский голос с радостью согласился нам помочь, и мы подождали еще часа три.

Паспортный контроль мне, наверное, не запомнился бы, если бы не сидящие за стойками самые что ни на есть настоящие арабы. Полностью в белых одеждах, которые на деле таки оказались халатами, и в белых платках на голове, повязанных хомутами, – зрелище авантажное!

Пройдя паспортный контроль, мы двинулись навстречу нашему багажу, который, если честно, увидеть не надеялись, но страх, что нечестные жители Эмиратов, прилетевшие с нами, могли похитить наши чемоданы и лишить двух начинающих женщин массы необходимых и дорогих сердцу вещей, к счастью, не оправдался. Мы с легкостью обнаружили своих монстров.

Воодушевившись этими успехами и надеясь на перекур, мы двинулись навстречу ночному Дубаю, но наткнулись на ожидавших нас лиц арабской национальности, которые оказались сирийцами. На скорости в сто сорок километров в час, с сигаретой в зубах мы поехали куда-то, где признаки цивилизации отсутствовали напрочь. Когда сигареты закончились, а поездка нет, мы поняли, что штат Аль-Айн находится совсем не так близко, как нам представлялось. Усталыми, слипающимися глазами мы пытались разглядеть во тьме хоть какие-нибудь признаки жизни, но довольно скоро убедились, что вокруг самая обычная пустыня. Однако сон оставил нас мгновенно, когда наш арабский провожатый, почему-то ужасно к тому моменту напоминавший сутенера, предложил нам сдать ему наши паспорта вместе с визой.

Казалось, проблемы не оставили нас, а только начинались наши неприятные приключения. Под натиском арабского обаяния и доводов принимающей стороны мы таки отдали документы и подумали про себя очень плохо, не постеснявшись однако предложить поехать не на место нашего размещения, а на предполагаемое место работы, то есть в отель, который к этому моменту уже казался мифическим. Приехали, оценили – отель оказался пяти звезд, но опять же по арабским соображениям. Чисто, аккуратно, но очень уж скромненько. Убедившись в реальности происходящего и правдивости спонсоров, мы отправились почивать в аккомодейшн-комплекс, который находился в десяти минутах езды от отеля. Чистые спящие коридоры нашего будущего жилища уже не вызывали никаких эмоций, желания сократились до минимума, очень хотелось спать.

Проснувшись на следующий день, мы узнали много нового и интересного, так как во второй половине нашего апарта поселились приехавшие полгода назад русские девушки. Так как приехали они относительно недавно, впечатления их были еще очень свежи. Информации поступило много, но почему-то все больше негативного качества, а нюансы, бывшие предполагаемыми и нежелательными, стали вполне реальными. Шансы на побег призрачно малы, а перспективы ужасно непривлекательны. Долго с моей попутчицей мы просидели, вспоминая про свое высшее образование и количество языковых навыков, а сознание все как-то не соглашалась принять ту реальность официанта, в которую нам предстояло себя заключить. Да к тому же контракт, как оказалось, не больше не меньше, а на два года, да и информация про неустойку в полторы тысячи долларов была не шуткой. В общем, будь что будет, где наша не пропадала – решили мы, и через час планы разрешения наших затруднений стали зреть один за другим.

Вечером мы воспользовались приглашением одной из наших сожительниц и поехали смотреть ночной Аль-Айн. Оказалось, что общественный транспорт – практически неизвестное для ОАЭ явление, и его повсюду успешно заменяют такси.

Недорого и быстро по бархатным дорогам, вечерний Аль-Айн показал себя немного авантажней. C помощью нашей провожатой нам удалось за один вечер посетить три наиболее популярных у местных жителей места, которые, в то же время являлись единственными увеселительными местами в городе. Сами местные жители показались не менее интересными. Мужчины и женщины делятся на внешний вид только по принципу степени открытости лица и цвету одежды, которая бывает либо белой, либо черной. Мужчины носят длинные белые халаты, белый или клетчатый платок на голове, повязанный хомутом, женская одежда примерно такая же, но черная и с вуалью на лице. Видимо, родовые пережитки средневековья еще не покинули эти места.

Помимо арабов, которых оказалось меньшинство, повсюду можно было лицезреть пакистанцев, индусов, филиппинцев, египтян и много кого еще на них похожих. Все в национальных, весьма странных и так не похожих на европейские одеждах, очень желтые, очень черные или почти синие лица благополучно дополняли этот колорит.

Европейцы, судя по всему, чужды этой культуре, и очень часто можно было поймать на себе неоднозначный взгляд, оценивавший то ли мои сплошные недостатки, то ли мои достоинства. Женщин, за очень редким исключением, в общественных местах обнаружено не было. Оказалось, что им, то есть нам, в развлекательные и питейные заведения без сопровождения мужчин ходить по меньшей мере нескромно. Однако по заверениям нашей провожатой, клеиться к нам без нашего на то согласия или инициативы побоятся, так как законы здесь строятся на особой религиозности и весьма строги ко всяческим проявлениям физической страсти. Поэтому даже в ночное время можно спокойно передвигаться пешком по пустынным улицам.

Иностранцев в Аль-Айне очень мало, тем более русских – по нашим подсчетам всего около пяти, и все работают в одном отеле. Поэтому первое наше появление в местном пабе было воспринято неоднозначно… в конце концов некоторые индивидуумы не постеснялись принять нас за дам легкого поведения, хотя никакого намека на легкость в нашем поведении не обнаруживалось.

Таксисты в Аль-Айне точно такие же, как везде, несмотря на их очень скромный и вовсе не деловой вид. Мы поняли, что не стоит ездить на такси без счетчика, который якобы не работает после полуночи. Отдав за проезд намного дороже, чем следовало, мы вернулись в аккомодейшн, и наш первый день закончился. Мы c Любой, несомненно, узнали много нового, а затем нагрянули рабочие будни.

Сервис – не для русских

В наш первый рабочий день мы обошли все кухни отеля, коих оказалось предостаточно. Один за другим, вынужденные работать в выходной, но, по-видимому, весьма этим довольныe менеджеры разных ресторанов посвящали нас в одни и те же таинства ресторанного бизнеса. По мере продвижения стрелок часов к полудню, мы, кажется, познали их все, и настало время узнать, в каком же из этих пяти ресторанов мы будем работать. Улыбчивый индиец по имени Жэ сообщил, что обе соискательницы станут частью замечательной филиппинской команды в отельном общепите, который, по нашей агентурной информации, является единственным местом, где вообще не бывает чаевых – немного не повезло.

Ставшие знаменитыми за счет своих интриг, сплетен и настоящих пакостей A класса наши будущие коллеги-филиппинки радостно ожидали принятия нас в их ряды. Впрочем, это случилось незамедлительно. Любa была отправлена на кухню мыть с уксусом вилки и ножи, где ее уже поджидали пакистано-бангладешские рабочие, с нескрываемым интересом и восторгом разглядывавшие белокурое, доселе невиданное в этих краях создание. Любa же в предыстеричном состоянии с ужасом думала о том, что эта неувлекательная процедура будет повторяться ежедневно, пагубно отражаясь на ее маникюре и детской психике. Я стояла посреди холла и должна была приветствовать всех залетных на обед посетителей. В общем, через два часа, ощутив боль и судороги в ногах, я решила, что выданная мне рестораном униформенная обувь, бывшая на два размера меньше чем надо, очень сильно неудобная, и с меня на сегодня хватит. Под этим предлогом я проникла на кухню, похитила заплаканно-экзотичную Любу и совершила побег.

Надо сказать, что все происходящее с нами было отнюдь не невезением. Мы приехали в арабский новый год, у нас была уникальная возможность отдохнуть два дня и осмотреться, а самое замечательное, что все основные менеджеры были на общественных выходных. И только на следующий день после кухонно-помойной работы мы должны были пройти финальное собеседование и подписать контракт, что обычно происходит в первый день по прибытии и обрекает на бесправное существование многих. Обсудив наше бесперспективное двухгодовое будущее, мы решили действовать. На следующий день, приобретя особо скорбный, несчастный вид, мы отправились в отдел кадров решать нашу судьбу.

Менеджер отдела кадров оказалась женщиной лет тридцати пяти и к тому же русской. Излив все свои страдания, пустив в ход все известные нам уловки, мы покорили еe и таки получили другие, более высокие, должности! Я стала аж секретарем банкетов, а Любe досталась позиция оператора аж всех телефонов отеля!

Отельная общественность скрыто негодовала. Как же так?! Кто-то по два года моет посуду, чтобы добиться повышения до хостес, а мы получили места за один день?! Данные инсинуации нас волновали меньше всего, так как среди тьмы всегда бывает свет.

Новая работа не была похожа ни на что, чем мы занимались раньше. Она требовала много сил, терпения и внимания. A еще все подумали, что мы гении и ждали от нас чего-то особенного.

У меня есть существенное преимущество – симпатичный шеф, как большинство руководителей, ливанец, это такой подвид арабов. По моим подозрениям, он ко мне неравнодушен, а я не склонна к гордости и резистенции. Делать вид гордой самодостаточной женщины мне уже надоело с заглавной буквы Н, думаю сдаться в плен представителю арабской воюющей стороны.

Медосмотр

По прошествии некоторого времени нас случайно известили о медосмотре. Оказалось, что данную процедуру проходят все приезжающие в ОАЭ люди, без исключения, для получения резидентской визы.

Поначалу очень авантажными показались коробочки для различного вида анализов, которые мы, как взрослые девочки, должны были приготовить самостоятельно на дому. Если честно, я была склонна верить в то, что все этим и обойдется. Когда нас c Любoй привезли в городской госпиталь, стало очевидно, что страна и вправду незаурядная. Здание было небольшого размера и очень напоминало картонную конструкцию в виде коробки от старого телевизора. Внутри – зал ожидания, заполненный до отказа симпатичными гражданами Южной Азии и Африки.

Через прорез в картонной заслонке, прикрепленная на офисный скотч к какой– то палочке, на меня смотрела камера «Кэнон». Нас сфотографировали, занесли в систему и выдали подозрительно много талонов для прохождения медосмотра. Дальше – лучше: захожу в туалет, куда по данной нам информации было необходимо адресовать наши анализы, а там индо-пакистано-азиатская женщина зачем-то решила приготовить свои анализы прямо на полу уборной и не особо чистой комнаты! Если быть до конца откровенной, вид какающей вне туалетной кабинки, посреди общественного помещения женщины вызвал у меня, и так уже ослабленной различными происшествиями, тотальный шок. В состоянии шока меня вынудили сдать кровь из вены, на что бы я вряд ли согласилась в обычной ситуации, а также облучили меня радиацией и вкололи какую-то гадость, названную вакциной от неизвестной мне болезни. После такого приема рассчитывать на долгую и счастливую жизнь не приходилось, особенно вспоминая то ли грязные, то ли просто чернокожие пальцы женщины, что делала мне прививку. Однако по прошествии пары дней мы проснулись и поняли, что умирать еще рано.

Каток

Однажды в дни пребывания в сем оазисе непуганых бедуинов, городе Аль-Айне, мы с коллегой, улучив момент, направились в самый главный и единственный шоппинг– центр этого жилого пункта. На первом этаже здания располагался мини-каток, а на нем местные жители очень пытались изобразить катание на коньках, повиснув на алюминиевых ходунках, предположительно улучшающих устойчивость объекта на ледяной поверхности. Поначалу мы не придали этому особого значения, поскольку больше льда, чем, считается, есть в Сибири, откуда мы родом, не может быть нигде. Особого интереса микроскопический каток вызывать не мог, и мы пошли осматривать магазин. Убедившись в том, что все вывешенные коллекции одежды принадлежат к тысяча девятисотому году, а обувь вообще выпускается всего одного фасона для женщин, мужчин и детей, мы осмотрели продуктовую часть и решили, что, в общем и целом, за неимением другой альтернативы магазин нам понравился, а вот реакция местных – нет. Дело в том, что моя коллега Любa обладает уникальными, ранее здесь не виданными дарами природы, как то: волосами цвета «натуральный блондин», белой кожей, зелеными глазами, ростом в метр пятьдесят четыре сантиметра и при всем при этом третьим размером груди. Мы не сразу, но все-таки догадались, что Любa здесь нечто вроде НЛО! A мне снова повезло: как и в любой другой стране я неизменно походила то ли на местную, толи на любую другую национальность, но никогда на русскую. Самое главное здесь было быть ближе к народу. На арабку я, конечно, не похожа, но сильно не выспавшись могла сойти на филиппинку.

Арабы были в восторге, а многие даже не пытались скрывать эмоции, вопреки всем правилам недоразвитого, арабского, но все же приличия! Они просто-таки пялились то на всю Любу, то на отдельные ее превосходства, и когда излишнее внимание начинало грозить Любиной истерикой, мне в голову пришла идея: Любa будет рассекать по катку в декольте, а я буду бегать вокруг с мешком и собирать у состоятельных зазевавшихся арабов деньги. Могло бы сработать. Заработанный фонд пошел бы на восстановление нежной Любиной психики и поддержание ее преимуществ в должной форме. Изложив свою идею немедленного обогащения, я надеялась, чтo Люба немного взбодрится, но она пребывала в грозно-расстроенных чувствах, и пришлось нам возвращаться в общежитие бедными.

Любовь и пустыня

Вообще, достаточно странно говорить о любви, будучи в этой стране, где, на первый взгляд, и понятия-то такого не существует, одни только брачные узы да помолвки. Никаких публичных отношений, прям как в Советском Союзе: «у нас секса нет, и мы этим гордимся»! Но это только на первый взгляд.

Личная жизнь здесь либо скрыта от общественности за семью замками, либо становится известна в извращенных деталях каждому, кому интересно. Нечто среднее для ОАЭ не существует.

Что ж, каждому свое, а я выбрала первый вариант во избежание ненужных разочарований. Первые дни в Эмиратах кажутся очень далекими, однако еще помнятся поступающие отовсюду советы «добрых людей», в основном не особо хорошо представляющих, о чем они вообще говорят.

«Осторожно! – предупреждали они. – Повсюду ходят злые дяди и тети, которые от нечего делать так и норовят воспользоваться твоей невинностью». Нужно отметить, что на поверку информация о нехороших людях частично подтвердилась, но и я оказалась не так наивна. Допустим, у вас появляется свободное время и достойная кандидатура для вечера вдвоем – я не имею в виду лучшую подругу, хотя зачастую этот вариант оказывается лучшим. Чем же здесь можно заняться на свидании? Сходить в кино? Может, в бар или на диско? Посмотреть достопримечательности или прыгнуть с парашютом? Как оказалось, нет никакой разницы, будете ли вы делать это в одиночку или вместе с представителем противоположного пола.

В кинотеатрах Аль-Айна шли фильмы пятилетней давности, новинки показыва ли, но редко, да и то преимущественно те, что прошли жесткий контроль, то есть те, в которых не целуются, выглядят не слишком откровенно и не дай боже не занимаются любовью! Причем мест для поцелуйчиков здесь также не существует. Стало быть, покрытые тьмой рукодержания и обнимашки на последнем ряду кинотеатра тоже вне радиуса добропорядочного поведения.

В ресторанах сидеть слишком близко – нехорошо, держатся за руки – и того хуже. Но хуже всего ненароком забрести в заведение, предназначенное только для посещения мужчинами (например, кальян-кафе) и оскорбить сие место своим женским присутствием! При этом нигде не написано «вход с женщинами строго воспрещен».

В баре показываться вовсе неприлично, хорошая, воспитанная девушка дома должна сидеть, а на дискотеки одни проститутки ходят, трясти своим развратным телом на глазах у абсолютно незнакомых мужчин, нет, ну вы себе только представьте!

Так что же все-таки делать? Пока я пребывала в поисках ответа на сей вопрос, жизнь принимала свои решения, уводя меня за собой в свое привычное русло.

Так уже на первом свидании выяснилось, что не только арабы, но и все проживающие на территории ОАЭ люди, независимо от национальной и религиозной принадлежности, должны быть частью одной большой игры под названием шариат.

В действительности все абсолютно привычные для меня действия, которые не вызывали массового неодобрения даже у пенсионеров сталинской закалки в моей стране, здесь подло выдавали мою низкую и развращенную натуру. При этом я не могу назвать себя страстной, любвеобильной личностью.

Очень скоро выяснилось, что молодой человек, которого я выбрала объектом своей душевной привязанности, не зря как-то странно себя ведет, боясь или не желая показать, что мы вовсе не брат и сестра. За поцелуйчики (я не имею в виду поцелуи взасос) на улице и тем более в общественных местах полагается наказание обоих, от административного до уголовного, с заключением под стражу и вероятностью последующей депортации. Причем первое, то ли от общей ленности властей, то ли от крепких социально-религиозных убеждений, почти никогда не случается, а в основном заканчивается вторым и третьим.

Я, как могла, сильно подумала над сложившимися обстоятельствами и решила, что как-то нелогично терять работу, назревающие отношения и достоинство, с позором выезжая из страны, в которую только что приехала, ради удовлетворения зова плоти. Вобщем, решила побороть свои низменные, необузданные желания и терпеть местную несправедливую реальность, усиленно делая вид, что воспринимаю ее такой, какая она есть.

Результатом этого удивительного процесса стало обретение существенного объема информации, которую мой мозг до сих пор не в состоянии оценить по достоинству.

Так как перспектива плотской близости, по вполне понятным обстоятельствам, откладывалась далеко за горизонт, приходилось запоминать весьма ценные для собственного будущего тезисы.

Такие как: в случае опрометчивой или намеренной беременности, женщина, не состоящая в браке, помещается в места не столь отдаленные до момента рождения истинного чуда на свет. После роженице предоставляется право покинуть страну путем депортации, а судьба ребенка решается местными властями. Ситуация может быть усугублена отсутствием второго родителя или нежеланием оного признать отцовство, тогда мать принимает полную меру наказания.

Данная примечательная статейка в вашем досье позволит иммиграционным службам без объяснения причин отказывать в выдаче визы на посещение стран Персидского залива в дальнейшем.

Усвоив этот несложный урок, я поняла, что безопасный секс, если он когда– нибудь случится, это не просто модный слоган из рекламы презервативов, а реальная необходимость в жизни.

Опять же, по признанию местной агентурной разведки, риск кончить так плохо здесь не так уж велик, а предрассудки становятся весьма призрачными по мере приближения к мегаполисам, таким как Дубай и Абу-Даби. Половых инфекций и вирусных заболеваний здесь, с одной точки зрения, не так много, принимая во внимание, что все приезжающие проходят тестирование и ведут преимущественно моногамный образ жизни.

Однако с другой стороны, по сведениям полученным опять же от агентурной разведки, местные молодые женщины в погоне за модными веяниями Запада все же идут на риск добрачного сближения, осуществляемого только анальным способом. Информацию подтвердить или опровергнуть не удалось. Я не решилась спросить у представительниц местного населения, так как, по правде сказать, не могу предугадать последствия и возможный риск для собственного физического здоровья.

Далее было установлено, что и мужчины в этой стране не так чисты помыслами и поступками, как представлялось. В крупных городах довольно распространены заведения интимного характера, которые, по слухам, успешно посещаются как локалaми, так и приезжими всех разновидностей.

Давеча я в Абу-Дабу даже настоящего гея видела – он даже ничуточки не стеснялся. В общем, любовь и жизнь здесь могут быть очень разными, как и разница в том, что мы хотим и можем видеть, то, что нам показывают, и то, что существует на самом деле. Но, как и везде, личное и персональное состояние человека зависит от осознания того, где ты, кто ты и зачем ты сюда пришел.

Инкультурация

По прибытии на место работы нам показали отель, в котором мы должны были трудиться. Это называется «ориентация». Для меня лично по невыясненным причинам она проводилась три дня вместо одного стандартного. Персонал в отеле преимущественно индийский и филиппинский, притом индийцы занимают позиции повыше, а филиппинцы, соответственно, наоборот. Кроме них в отеле также можно посмотреть на нигерийцев, эфиопов, марокканцев, ливанцев, пакистанцев, колумбийцев, румынов, сирийцев и прочих, рассредоточенных по разным департаментам и отдельчикам. Складывается реальное ощущение пребывания в Вавилоне, что само по себе страшно занимательно.

Однажды я стояла в холле у висящей на стене большой карты мира, пытаясь разглядеть свои родной город. Минуты через две я без труда его обнаружила, и в этот момент ко мне подошел молодой симпатичный, судя по синему цвету кожи, нигерийский уборщик лет двадцати пяти.

– Что, ищешь свою страну? – спросил он, зная, что я русская.

Я улыбнулась как могла любезно и, широким жестом руки проведя по карте, показала свою страну, добавив при этом, что искать мне ее не нужно, так как она занимает практически полконтинента и очень хорошо видна даже из космоса! Но тут же мгновенно задумалась, а знает ли молодой симпатичный нигериец, где находится космос? Так как объяснять и это, и отвечать на последующие вопросы, о том, что такое Сибирь, почему вымерли саблезубые тигры, что мы не держим мамонтов за домашних животных, а также почему в таком холоде выживают люди, мне совсем не хотелось, я поспешила ретироваться, оставив своего нового знакомого с навсегда застывшим знаком вопроса в глазах думать в одиночестве. Но таких людей можно встретить повсеместно, и лишь о наиболее примечательных я расскажу.

На первом этаже отеля, в котором я работаю, находится специальный сектор, отведенный под офисную часть, или администрация. Внутри – маленькие комнатки, в которых сидят три-четыре озадаченно-важных человека и выполняют какие-то действия, каждый, как водится, свои. Надо отметить, что офисная работа в ОАЭ в почете. Для многих людей даже секретарское место является предметом вожделения и пределом мечтаний. Для локалов (местных жителей), конечно, таких мечтаний не существует, так как у них и без того на любой позиции есть минимальный предел зарплаты, который составляет не менее двух тысяч долларов. Это к вопросу о мифически распрекрасной жизни в Эмиратах для всех, а в реальной жизни – не для каждого.

Так, к примеру, один мой знакомый, местный араб, будучи студентом второго курса и стажером отдела кадров в отеле, при неполной занятости, а точнее при полной незанятости, получает две тысячи триста долларов, тогда как зарплата умудренного опытом менеджера составляет полторы тысячи долларов. Уже в двадцать лет он может себе позволить ездить на крутом джипе, отдыхать на Мальдивах раза два в месяц и на трудности жизни. Эх, так бы и вышла за него замуж, да вот, во-первых, прическа мне его не по вкусу, ну а во-вторых, вряд ли позовет.

A другой мой знакомый, из Бангладеша, того же возраста, но не студент (денег не хватило), работает уже три года официантом за три сотни долларов в месяц. Он никогда не слышал о Мальдивах, машины видал на расстоянии пяти метров (ближе подходить боится) и никогда не пробовал мясных продуктов вообще. Он считает жизнь прекрасной как она есть.

Конечно же, дело вовсе не в деньгах, а в том, чтобы всегда и везде помнить, откуда ты пришел, быть благодарным за то, с кем ты вырос, и всегда стремиться провести жизнь так, чтобы она приносила удовольствие и было о чем вспомнить в старости. Если для кого-то удовольствие – это просыпаться утром и засыпать вечером, это его личное дело.

Но вернемся к офисной части, обитатели которой когда-нибудь об этом думали. Всего офисов на первом этаже шесть. В первом из них можно обнаружить отдел продаж. Продают здесь услуги отеля, в основном непосредственно связанные с организацией банкетов, свадеб, вечеринок и других торжеств. Возглавляет данный отдел молодой, страшненький, очень нарциссичный человек по имени Рахим.

В общем-то, бедного Рахима никто не любит, то ли потому что он в свои двадцать пять ездит на дорогом авто, носит соответствующий костюм и заставляет официанток под предлогом увольнения ходить с ним и его друзьями на «свидания», а то ли потому что его лицо холодно и неприветливо, а взгляд высокомерных глаз всегда, вне зависимости от погоды и нахождения в помещении, прикрывают модные очки от Ray-Ban.

Работа Рaхима заключается не только в демонстрации своего непростого имиджа, но и в том, чтобы встречаться с людьми за чашечкой кофе, обещать им золотые и платиновые горы по проведению свадеб, банкетов и других торжеств, а также продаже любых других сервисов отеля. Реализовывать или рисовать обещанные горы в спешном порядке приходится сотрудникам банкетного офиса, к которому можно причислить меня. Наверное, поэтому никто, совсем никто не любит бедного Рaхима.

Недавно у Рaхима появилась помощница, блондинка лет …дцати. Немолодая, с невыносимым британским выговором. Что Ирэн, гражданка туманного Альбиона, забыла в жаркой, пустынной стране и городе Аль-Айне, никто толком не знал, а вот что женщина она авантюрная, было известно всем.

Однажды Ирэн слегка переборщила со спиртными напитками, будучи каким-то образом приглашенной на арабскую местную свадьбу.

Арабская свадьба проводится отдельно для мужчин и женщин, нередко в разные дни. Невеста не знает своего жениха и получает возможность увидеть его только после церемонии заключения брака, в брачную ночь. Алкогольные напитки строго запрещены, мужчины пьют на свадьбах арабский, жуткий на вкус кофе, а потом танцуют странные танцы под странную музыку. Женщины занимаются примерно тем же самым, кроме невесты, которая обязана весь вечер просидеть на специальной софе посреди зала, улыбаться и делать безумно счастливый вид.

Вот я, например, миссис Ирэн отлично понимаю: свадьба так свадьба! Гулять так гулять! Вот только больше ее никто, по всей вероятности, не понял.

Особенно учитывая тот факт, что Ирэн умудрилась где-то достать арабское национальное женское одеяние и ринулась его примерять ни куда-нибудь, а на ресепшен, в комнату к телефонным операторам. Оно-то и понятно: тихо, спокойно, ни окон, ни дверей, я-то ее поняла, а наши полуместные сотрудники – нет. Наверное, слишком громко она смеялась вместе с подругой неустановленного гражданства, тщетно пытаясь натянуть арабское платье. Вот так одно посещение местного праздника сделало из приличной британки неконтролируемую алкоголичку. Как бы то ни было, несмотря на ее жуткий британский акцент и странности в поведении, я решила, что она мне нравится.

Соседями Рaхима и Ирэн являются бухгалтеры, все до одного индусы, и, по– моему, всех их, кроме главы департамента, зовут Бину. Я честно пыталась запомнить их фамилии, но по прошествии двух месяцев, поняв, что это бесполезно, решила их именовать Бину-один, Бину-два и Бину-три. Кажется, они не обижаются на сумасшедшую русскую секретаршу. Бину-один у них главный… бухгалтер. Мне очень нравится его манера разговора, невольно вспоминаются индийские фильмы эпохи первого президента СССР и моего невинного детства. Английский язык при этом превращается в булькающе-лыкающую смесь всех возможных диалектов хинди, и каждая фраза сопровождается движением головы от одного плеча к другому. Такое индийское покачивание, которое может означать как позитивные, так и негативные эмоции. Поначалу мне на это без смеха смотреть не удавалось, а потом привыкла.