Текст книги "Ищу импотента для совместной жизни"

– Совершенно точно, что вы и есть та самая Кармен Легг!

– А что бы вы стали делать, если бы это была не я?

– Так далеко я не загадывал. Привык останавливаться на первом ощущении или душевном порыве. Они, как правило, самые верные!

Кармен смеется. Холодок, возникший было при телефонном разговоре, растоплен. «Красивым его не назовешь, – заключает она, – но вполне симпатичный».

– Тогда присаживайтесь! – Кармен опускается на стул напротив. – Я действительно Кармен Легг!

Оливер Леман придвигает стул, откладывает газету, ко торую читал. Газета та самая, с ее объявлением. Кармен пы тается рассмотреть мужчину. Вблизи он выглядит более при влекательно. Окладистая борода закрывает едва ли не пол-лица, но довольно ухожена. Глаза серо-зеленые, нос крупноват. Кожа с легким загаром. Наверное, у него на лице шрамы, и он скрывает их при помощи бороды, приходит Кармен в голову. Или таким образом он восполняет отсутствие волос на голове? Леман действительно почти лыс. Кроме маленького пучка волос на затылке, остальное гладко выбрито. Все лучше, чем если бы он то и дело укладывал остатки волос на плешь на макушке! Но лысые мужчины обычно довольно сексуальны, а этот – импотент? Она ухмыляется своим мыслям.

– Определенно вам что-то пришло в голову? – замечает Леман.

– Простите за бестактность, – Кармен прыскает смехом, – но, согласно устоявшемуся мнению, ваша потенция должна быть непомерно высока!

Сейчас он должен – почти гарантировано – отступить, обидеться. Наступление было очень решительное.

– Если следовать только устоявшимся мнениям, вы должны быть просто помешаны на сексе, – парирует он.

– А почему? – Кармен почти наверняка знает, что он скажет в следующий момент.

– Длинные рыжие волосы, большие глаза, большой чувственный рот, фигура, при одном взгляде на которую у любого мужика сбивается дыхание. У такой женщины, как вы, в постели каждую ночь появляется новый мужчина. В крайнем случае – через ночь.

– Да ладно вам… – Кармен так и не поняла, обиделся он или нет. – Вы что же, думаете, такая женщина, как я, не может искать мужчину-импотента?

– Это так же верно, как и то, что я не могу быть прототипом этого самого импотента!

– Ах, даже так?..

Подходит официантка. Кармен заказывает чечевичный суп и колбаски. Оливер – бифштекс с гарниром и салат.

– Гарнир? – Официантка удивлена. – У нас только хлеб.

– Так я и думал! – Он бросает на Кармен укоризненный взгляд. – Здесь нет ничего для голодных мужчин! Два куска хлеба и кружку «Пльзеньского», пожалуйста!

– Хлеб здесь очень вкусный, – подбадривает его Кармен. – Прямо из пекарни!

Он поглаживает свою лысину:

– Это утешает. В следующий раз мы пойдем обедать в «Дом стейка». Там тоже подают свежий хлеб, но, помимо хлеба, есть и жареная картошечка, и картофельное пюре, и картошка в фольге, и…

– Спасибо, спасибо, уже поняла, – кивает Кармен.

И после небольшого колебания:

– Скажите, а вы всегда были таким правильным или жизнь сделала таким?

Кармен думает о его сбежавшей жене и о компьютерной фирме, выставленной на торги.

– Знаете, женщину, которую люблю, я буквально ношу на руках!

– Это как? В золотой клетке или за колючей проволокой? Или занашиваете до такой степени, что она от вас убегает?

Он смеется, но смех несколько деланный.

– Женщина, которая со мной, как правило, ни в чем не нуждается. Ну ладно, давайте перейдем к вопросу о нашем совместном полете в Нью-Йорк. Само собой, разумеется, – продолжает Оливер, – что я займусь подготовкой этого путешествия. Итак, я куплю билеты, закажу номер в хорошем отеле, озабочусь билетами на какой-нибудь мюзикл на Бродвее. Что еще к этому добавить?

Он пытливо смотрит на Кармен. У него красивые серо-зеленые глаза. В них застыло ожидание. Подходит официантка, сервирует стол.

– Довольно быстро, – говорит он.

Кармен не может понять – упрек это или похвала.

А может, господин полагает, что быстро приготовленная еда означает низкое качество? Она заказывает еще стакан минеральной воды.

– Приятного аппетита!

Оливер кивает ей и начинает резать огромный кусок мяса. Осматривает критически срез, кивает удовлетворенно и отправляет в рот.

– Я вижу, – произносит Кармен, имея в виду его слова о совместном полете в Нью-Йорк, – вы все уже решили за меня. Вы всегда все решаете самостоятельно? Или иногда советуетесь со своими партнершами?

– До сих пор я все решал самостоятельно. Моя жена не хотела принимать в этом участия.

– А вам не приходило в голову, что есть женщины, отличающиеся в этом плане от вашей жены?

– Пока я не стал импотентом, мне казалось, что удел женщины – подчиняться. И это на все времена!.. Ее предназначение в чем-то ином…

В наступившей тишине слышится глубокий вздох Кармен. Намеренно скучающим тоном она произносит:

– А этим чем-то вы занимались с должным усердием!

– Хотел бы. Но моя жена, к сожалению, была фригидна!

– Что? – Кармен едва не расхохоталась. – Фригидна?..

Кармен бросает взгляд на молодого человека за соседним столиком. Он по-прежнему смотрит на нее с интересом. Оказывается, она говорит слишком громко – их услышали. Это злит Кармен. Следует говорить тише. Но о чем, собственно, говорить? Кармен все и так ясно. Мужчине с такими представлениями о жизни уже ничем не поможешь.

– А как вы пришли к такому выводу?

– Ну, женщина, которая не получает удовольствия от этого, а если это происходит, мечтает поскорей закончить этот процесс, явно фригидна. Это же понятно!

Его брови сдвинулись, взгляд стал хмурым. «У этого мужчины, – говорит Кармен себе, – две стороны. Одна – открытая, ясная, а вторая – неприятная, упрямая, типично мужская. Он считает себя этаким полубогом».

Она откладывает в сторону ложку.

– Не бывает фригидных женщин. Это выдумки мужчин. Есть только мужчины, не умеющие завести таких женщин.

Он поднимает взгляд от тарелки.

– Минуточку, но это же полная чушь! Если женщина ничего не чувствует во время полового акта, то как это назвать? Тихий оргазм? Или как?..

– Я думаю, вы за годы жизни со своей женой так ничему и не научились! – Ах, с каким наслаждением она съездила бы ему сейчас по физиономии!

За такую самонадеянность и тупость надо наказывать.

– Впрочем, было бы интересно обсудить эту проблему с вашей женой…

– Я, – мямлит он, – не вижу смысла в этом. И вообще не вижу оснований для обсуждения здесь темы о фригидности моей жены. Думаю, нам надо говорить о нас. Мы же для этого и встретились. И собираемся лететь в Нью-Йорк. Давайте побеседуем об этом. А?

Тон его становится снова легким и непринужденным, как во время телефонного разговора.

– Когда же вы летите? – спрашивает Кармен. – В каком отеле остановитесь?

– Я лечу в следующую среду. И останусь до выходных. А отель? – Он улыбается, глаза блестят.

Кармен внутренне подтягивается – теперь он снова кажется симпатичным. Но это ничего не значит. Мужик он и есть мужик, и никогда не знаешь, что от него ожидать!

– Для меня в Нью-Йорке существует только один отель! И стало традицией там останавливаться.

Кармен пытается угадать:

– Это, наверное, «Плаза» или «Уолдорф Астория»…

– Правильно!

Он смеется, обнажая ряд ровных, правильных зубов. Но на краях они слегка пожелтели, что выдает заядлого курильщика.

– Я люблю «Уолдорф»! Вам знаком этот отель?

– Нет. К сожалению, нет. Я много раз бывала в Америке – во Флориде, в Лос-Анджелесе, в Сан-Франциско, Вашингтоне. Кей-Весте. Но ни разу – в Нью-Йорке. Это серьезный пробел?

Он кивает:

– Но восполнимый. Поэтому я повторяю свое предложение. Если у вас есть время и настроение, то давайте поедем вместе! – Он поднимает бокал с пивом. – Все расходы, естественно, я беру на себя.

– О нет, – она поднимает руки, – так не пойдет! Если я соглашусь на ваше предложение, то платить за все буду сама. Огромное спасибо.

– Опять? – Он грозит ей пальцем.

– Что? Нет, я не могу поставить себя в какую-либо зависимость от вас.

– Ну а если рассматривать это как приглашение?

«Ого, – думает Кармен, – импотент-мачо! Вот так номер!»

– Ну, допустим. Однако мне надо еще раз просмотреть график деловых встреч. Среда, четверг, пятница… Целых три дня! Не знаю, смогу ли так быстро все уладить.

Он пристально смотрит на нее:

– Мне непонятно, хотите ли вы вообще что-то улаживать…

«Сейчас он меня просверлит насквозь своим взглядом, – досадует Кармен. – Ну, хорошо, пусть себе смотрит… Такой аутотренинг помогает».

Оливер расплачивается. Кармен даже не предлагает за платить за себя. Вот еще! Столько времени потерять на бесплодную дискуссию, да еще платить за суп и минеральную воду!

На улице они прощаются. Дождь прекратился, но настроение Кармен не стало лучше. Кажется, весь город погрузился в серый унылый мрак. «Пожалуй, было бы чудесно совершить путешествие в Нью-Йорк. Можно позволить себе это. Но лучше с кем-нибудь другим! Может, с Фредериком? А может, подождать еще писем? К тому же в запасе два непрочитанных. Так что впереди масса открытий! – Возвращается вдруг хорошее настроение. – Посмотрим, что еще принесет этот день! – И тут же вспоминает о Штефане. – Будем надеяться, что с ним вечер пройдет веселее. Но если и он заговорит о фригидности, придется напрочь завязать с этими мужиками. Тогда будем искать подругу-лесбиянку!»

Тут же мысли Кармен обращаются к Эльвире. Ей уже не хватает этой милой старушки. Можно было бы пригласить Штефана к себе и представить его Эльвире. Бог даст, скоро она будет дома! Но сегодня вечером?..

На часах семь вечера. Кармен, свежая после душа, стоит перед платяным шкафом. Она не сомневается – Штефан Кальтенштейн человек пунктуальный. Такой фанатик пунктуальности – вообще не ее случай. А почему тогда она решила встретиться с ним? Чтобы поближе познакомиться! «Я очень любознательна», – говорит она себе. Что же надеть? А какие у него намерения? Видимо, нужно одеваться скромно и изящно. Итак, юбка? Юбка и пуловер? Нет, юбка и пиджак! У нее есть сногсшибательный пиджачок, подходящий к любой одежде. Джинсы он делает строгими, юбки – более нарядными, праздничными. Телесные колготки, черные туфли. Снова высокие каблуки! Из груди вырывается стон, она босиком под ходит к окну. Дождь! Ну конечно! А-а, все равно… Ведь господин Кальтеиштсйн прокатит ее от подъезда до кафе. Кармен надевает черное боди и колготки, подходит к большому зеркалу. Смотри-ка! Она таки сбросила эти проклятые два килограмма! Стройные очертания фигуры очень хорошо подчеркиваются этим боди. Классно! Она проводит руками по бедрам и животу. На них были маленькие складочки. А теперь, вот чудо, их нет! С тех пор как она начала свою акцию, непонятным образом все лишнее исчезло. А ведь она и не пробовала изменять что-то в своем рационе, отказываться от сахара и жирной пищи. Может, общение с импотентами – больший стресс, чем с нормальными мужиками? Она улыбается своему отражению, легко шлепает себя ладошкой по плоскому животу и начинает одеваться.

За пять минут до половины восьмого Кармен стоит в ванной перед зеркалом и накладывает легкий макияж. Немного тонирующего крема на лицо, подкрасить ресницы, для губ она выбирает сочную темно-красную помаду – очень подходит к рыжим волосам. Причесывается так, чтобы локоны доставали до плеч. Она в последний раз поворачивается перед зеркалом, встряхивает гривой. Так, помаду, портмоне, ключи – в маленькую вечернюю сумочку. Конечно, он уже звонит в квартиру. Взгляд на часы – ровно половина восьмого!

– Педант! – громко произносит она. – Я не перевариваю педантов и мещан! – И в домофон: – Я уже иду…

У нее вдруг возникло желание пригласить его зайти. Опоздай он хотя бы на пять минут, она сделала бы это не раздумывая. А так – нет. Кроме того, Эльвиры нет дома, квартира без присмотра. А чужие глаза в подъезде не нужны. Кармен надевает черное пальто, впрыгивает в туфли и выходит. Не так быстро, говорит она себе, спускаясь по лестнице. Эти старые деревянные лестницы очень скользкие. А если к тому же фрау Нойман устраивает уборку в подъезде, можно легко свернуть себе шею или как минимум сломать каблуки.

Она открывает дверь подъезда и сразу оказывается под зонтом. И это было ясно заранее. Конечно, Штефан Кальтенштейн – джентльмен. Лицо его, гладко выбритое, слегка затенено зонтом. Оно не из тех, что легко запоминаются, но что-то притягательное в его чертах есть. Кармен пока не видит, что именно, но отчетливо чувствует это. Кармен не уверена, но, кажется, у него очень сильная аура. Это настораживает.

– Как замечательно снова видеть вас, – пожимая ей руку, произносит он.

Кармен с улыбкой кивает:

– Я тоже очень рада!

Он ведет ее к машине, которую предусмотрительно припарковал перед самым подъездом. Она никогда не позволила бы себе так ставить свой «БМВ». Штефан открывает дверцу, Кармен ныряет в салон и чувствует себя так, словно оказалась в другом мире. Темно-синяя кожа, панели, отделанные кедровым деревом, посеребренные ручки и молдинги. Возникает ощущение защищенности. Какое-то незнакомое доселе чувство охватывает девушку. Ее машина тоже очень комфортабельная, салон тоже кожаный. Но воспринимается лишь как средство передвижения. Здесь, в этой машине, все по-другому.

Штефан садится за руль.

– Погода, привычная для английского господина вроде этого. – Он улыбается и обводит рукой салон, заводит двигатель.

– Вы говорите о машине как о человеке, – отвечает Кармен.

– Да? – смеется Штефан. – Может быть, и так. Я ведь очень хорошо знаю свой автомобиль. Знаю, что он может, а что – нет. Такую погоду мой автомобиль ненавидит. Несмот ря на то что сделан в Британии и должен быть приучен к дождю!

– Классно! А я никогда не воспринимала свой «БМВ» как баварца. Но, еще забираясь в салон, я подумала о том же, о чем вы сейчас сказали. Стоило мне увидеть отделку. Я езжу на «БМВ». Это всего лишь механизм. Функциональный, быстрый, практичный. А ваш «ягуар» будто английским духом пропитан. Сразу перед глазами возникают широкие луга, а на них лошади и породистые охотничьи собаки!..

– Вы склонны к романтике, – улыбаясь, замечает Штефан.

– Стала замечать за собой это с некоторых пор.

Кармен смотрит через стекла машины на капли дождя.

Фары у «ягуара», конечно, слабоваты для такой погоды. Да и щетки на лобовом стекле справляются со струями дождя не так хорошо, как на ее машине.

– Куда мы едем?

– А разве я еще не сказал? Простите… – Он берет ее руку и целует.

«Конечно, ты еще ничего не сказал и прекрасно знаешь об этом!»

– Сюрприз? – не выдерживает Кармен.

– Нет, не то чтобы… Званый обед, пожалуй, станет сюрпризом, но место, где он пройдет, покажется вам неожиданным. Мы едем ко мне домой.

Бац! Вот это удар! К нему домой? Это совершенно ей не по вкусу. Слишком интимно! Как ему вообще пришла в голову такая идея?

– Право, я не знаю… – осторожно произносит она. – Не слишком ли рано для короткого знакомства?

– Не беспокойтесь! – Он смеется. – Мы будем не одни! Да не бойтесь вы меня!

– Ах, вечеринка?

– Вечеринка? Нет. И не тусовка. Может, и организуем как-нибудь. Но пока это не предусмотрено!

– Вы действительно заставляете меня тревожиться. Мы ужинаем у вас, и не одни. Но это не вечеринка. Значит, вы просто пригласили на ужин несколько человек…

Он качает головой и снова улыбается:

– Я еще не настолько отупел, чтобы приглашать на ужин с вами еще и других людей. Нет, мы будем ужинать вдвоем!

– Совсем одни? – Кармен уже раздражается. – Вы противоречите сами себе, Штефан. Только что вы говорили…

– Да-да… – Он тормозит перед светофором.

Красный свет падает на его лицо. Кармен чувствует, что ее охватывает паника: а вдруг он сумасшедший?

– Другие люди, – он трогается с места, – это прислуга. Я же не могу накрыть стол в кухне, если пригласил вас!

– Хорошенькая история… – с облегчением произносит она.

Напряжение начинает спадать. Потрясающе! Он организует ужин для нее одной, как для целой тусовки. Это ему в плюс. Почти как в фильме «Гиганты», когда герой Джеймса Дайана снимает целый ресторан с оркестром и организует там ужин, чтобы очаровать героиню Элизабет Тейлор. Или это были Роберт де Ниро и Элизабет Макговерн в фильме «Однажды в Америке»? Да все равно! Кармен чувствует себя уверенной. Рядом с этим мужчиной ей действительно становится лучше. Радио в машине наигрывает что-то из мелодий семидесятых годов. Кармен совершенно успокаивается. Мимо потянулись пригородные особняки.

– Вы живете за городом?

Она снова напряжена. А вдруг он завезет ее в какую-нибудь лесную сторожку? Эльвира не появится, как тогда в полночь!

– Мы уже почти приехали!

Слева от дороги тянется ряд высоких кустарников, образующих живую изгородь. «Ягуар» останавливается перед высокими чугунными воротами. Они беззвучно открываются. Над воротами слева и справа установлены камеры. Красные светодиоды свидетельствуют, что они включены.

– Черт возьми! – вырывается у нее. – Где же мы?

Штефан медленно въезжает в ворота. Дорога скрывается в темноте. Справа и слева растут высокие тополя. Далеко впереди виден свет. Но непрекращающийся дождь не позволяет разглядеть ничего впереди.

– Там дом? – Она вопросительно смотрит на него.

На лице у Штефана почти отеческая улыбка. Взгляд какой-то завораживающий. Она даже не сопротивляется, когда мужчина кладет руку ей на колено. Ну не последователь же он маркиза де Сада!

– Это принадлежит вам?

Он кивает:

– В четвертом поколении! Не моя заслуга. Я просто владею всем этим!

«Просто! – ошарашенно думает Кармен. – Просто!..» Аллея делает небольшой изгиб и приближается к дому. Кармен не может разглядеть все как следует. Очертания строения размыты дождем и сгустившимися сумерками. Но это либо большая вилла, либо замок. Машина проезжает мимо хозяйственных построек и домиков для прислуги. Заезжает на эстакаду и останавливается перед парадным подъездом.

– Я ничего не понимаю. Может, я сплю или попала в какой-то фильм? Не понимаю!

– Ну-ну! Замок Кальтенштейнов все же известен в городе!

Он ведет себя так, словно ничего необычного не происходит. Она же чувствует себя школьницей, которая не может ответить на вопрос: кто был Наполеон по национальности – француз или корсиканец? «Бред, – думает она, – мой IQ не настолько низок, у меня масса клиентов, людей довольно состоятельных; и если я не знаю замок Кальтенштейнов, значит, замок Кальтенштейнов не настолько известен в городе! Баста!»

Штефан не успевает выйти из машины, а ее дверцу уже кто-то открыл. Одетый в темный костюм господин с зонтом помогает ей выйти. «Мы вроде приехали не в карете, – думает Кармен. – Производит впечатление!» Штефан подходит к ней. Они вместе поднимаются по широкой каменной лестнице, устланной пушистым ковром, – он скрадывает шаги. Кармен боится, что каблуки запутаются в ворсе.

Открывается двустворчатая дверь. Они входят в помещение, где их приветствует другой человек. Он принимает у Кармен пальто. Оба слуги явно старше Штефана. Им как минимум лет по шестьдесят. Кармен покорена. Стены большого зала украшены живописными полотнами. Никаких фантазий или сакральных картин. Только сцены из жизни! Вот некий господин на краю каменоломни. Вокруг работают черные люди. Все, улыбаясь, смотрят на своего господина, изображая удовольствие от совершаемой ими работы. Дружелюбный взгляд господина направлен вдаль. Эта даль представлена на другой стене в виде господского дома в колониальном стиле. Большой, белый, с колоннами. На третьей стене – вся семья. Господин рядом с женой, одетой в длинное платье и модную шляпку. В руках у нее зонт. Вокруг дети. Все в летних костюмчиках. На заднем плане – видимо, няня.

– Африка? – спрашивает Кармен и добавляет: – Западная Африка. Того? Камерун?

– Немецкая Юго-Западная Африка.

– Намибия, – кивает Кармен. – Это, конечно, Намибия. С четырнадцати лет эта Намибия не оставляет меня в покое.

– Ах, вот оно что! Пойдемте, вы должны рассказать мне об этом!

Он легко берет ее под руку и ведет в одну из соседних комнат. Это помещение с высокими потолками, отделанное деревом. На потолке висит люстра с настоящими свечами, рассеивая вокруг мягкий, мерцающий свет. В одной из стен устроен камин в человеческий рост и очень глубокий. Посреди комнаты стоит огромный деревянный стол. Вокруг него – двенадцать стульев с высокими спинками. Кармен успевает глянуть на сервировку. Стол сервирован не так, как это обычно бывает – по двум дальним сторонам, – а посередине каждой из длинных сторон. Штефан отодвигает стул, помогает ей сесть, обходит стол и садится напротив. Камин топится прямо за его спиной, а над столом светится люстра. Кажется, они попали совсем в другое время.

– Как здесь здорово! Почти как в старинном замке! Я не удивлюсь, узнав, что в гараже – не автомобили, а породистые лошади и кареты.

– Да, – соглашается он, – время здесь и в самом деле будто остановилось. Конечно, все модернизировано.

Почти бесшумно появляется слуга – тот самый, который нес зонт. В руках у него бутылка шампанского. Он аккуратно наполняет высокие бокалы. Тотчас второй слуга ставит на стол тарелки с закусками.

– Горячие омары с огурчиками, пожалуйста… Приятного аппетита!

– Большое спасибо. – Кармен дарит улыбку слугам и, подняв бокал, обращается к Штефану: – Без сомнения, аппетит будет хороший. Штефан, здесь великолепно!

Он тоже поднимает бокал. Они чокаются, раздается тихий хрустальный звон.

– Пожалуйста, приступайте. – Штефан делает знак рукой в сторону тарелок.

Кармен маленькой вилочкой обводит вокруг:

– Вы всегда так живете?

Она не может представить, что так изысканно можно жить изо дня в день.

– У меня есть еще маленькая квартира в городе, меньше по площади, чем один этот зал. Туда я удаляюсь, если наступают черные дни.

– Тогда я не могу представить себя рядом с вами. Вы ведете себя так независимо, так властно…

– Еще шампанского, милая госпожа? – Слуга стоит позади нее с бутылкой.

Кармен вопросительно смотрит на Штефана.

– Как хотите, Кармен. Мы можем еще немного подождать с вином.

– Какое будет первое блюдо? – спрашивает Кармен Штефана, и тот поворачивается к слуге.

– Как и было оговорено, господин барон! Свежие лисички в соусе!

«Скоро я перестану верить в происходящее. Да и мне никто не поверит. А вообще, кому я расскажу про это? Эльвира – в больнице, Лаура – в Бразилии, Фредерик и так считает меня сумасшедшей, а мама вообще ничего не поймет. Найти барона-импотента по брачному объявлению в газете! Полный бред!»

– К такому блюду хорошо бы вина! – говорит она Штефану.

Хозяин кивает слуге. Тот наклоняется к Кармен:

– Я порекомендовал бы вам, милая госпожа, к этому блюду бутылочку «Шабли» урожая тысяча девятьсот девяностого года.

– Великолепно! Прекрасное вино! Огромное спасибо!

– Я рад, что вам по вкусу, – говорит Штефан. – Вино я подобрал сегодня утром. Мне тоже показалось, что к лисичкам оно будет в самый раз!

Какое-то время Кармен сидит тихо, исподволь оглядывая комнату. Потом произносит:

– Штефан, все как в сказке. Не верится даже! Такие расходы!

– У меня были умные предки. Не успела Германия обосноваться в Южной Африке, как мой прадед был уже там и в числе первых начал искать полезные ископаемые. Их было в тех местах предостаточно. Да вы, наверное, знаете об этом. Медь, цинк, серебро, свинец, вольфрам, алмазы… Моему предку повезло. Он быстро сделал хорошие деньги, открыл в Гер мании дочерние предприятия, построил этот дом. Его сын, мой дед, продолжил и расширил дело, а отец вообще почти полжизни провел в дороге между Германией и Африкой. А я унаследовал все, нажитое предками!

– Ну, я думаю, что вы не только дом унаследовали. Подозреваю, что и в Намибии осталась кое-какая недвижимость…

– Да нет, все это уже в прошлом. Ведь по Версальскому договору Германия потеряла свои колонии. Все они отошли к Англии и Франции. Южная Африка получила мандат на территории Юга-Запада, а в 1949 году весь Юго-Запад перешел под юрисдикцию Южной Африки, кстати, вопреки решениям Организации Объединенных Наций и Гаагского трибунала. Ах, хватит об этом – уже несут еду!

Слуги подают первые блюда. Пища восхитительна. И вино соответствует своему названию. Но Кармен почти забыла о лисичках. Как завороженная, она смотрит на Штефана.

– Рассказывайте дальше, – просит она.

– Ну, последние годы не принесли ничего нового. Мои предки сумели приспособиться к меняющимся условиям, я имею и пилу новые системы оплаты труда. К тому же стали оказывать поддержку новым функционерам от политики. Впрочем, наше общество до сих нор, так или иначе, подвержено всякою рода политическим колебаниям…

– В общем-то вы правы!.. Несколько минут проходят в молчании.

– Вам о чем-нибудь говорит фамилия Годес? Эльвира Годес?

Штефан некоторое время задумчиво жует, потом отрицательно качает головой:

– Не припомню. А что, должен был бы?..

– Просто эта дама тоже долго жила в Юго-Западной Африке, даже родилась там. Чего не бывает. Иногда по воле случая происходят интересные совпадения!

– А где конкретно она жила?

– К сожалению, не знаю. Я не спрашивала. Но при случае – спрошу. В данный момент Эльвира лежит в больнице.

– Творожные клецки! – Слуга напоминает о своем присутствии.

Кармен неспешно наслаждается поданным блюдом и рассказывает о происшествии с Эльвирой. Интермеццо с Фредериком она слегка затушевывает, о шампанском и икре не упоминает. Ей не хочется огорчать Штефана. Но при мысли о Фредерике улыбка пробегает по ее лицу. Розы, шампанское, икра… И Штефан, устроивший для нее такой вечер. Вообще с тех пор, как она заинтересовалась импотентами, дела идут довольно хорошо. Правда хорошо! Ее балуют, как никогда прежде. Разве Петер так относился к ней? Он приходил, заглядывал в холодильник, ел, падал в постель и снова исчезал. А его предшественники? Ничем не лучше! Кармен, конечно, мечтала, чтобы кто-нибудь побаловал ее, но это казалось таким несбыточным. Ладно, все уже в прошлом. Со всем этим покончено, говорит она себе, когда слуга подает десерт.

– Это фантастически вкусно! – искренне восклицает Кармен.

Но ей с трудом удается подавить зевоту – ведь позади бессонная ночь. А сейчас уже почти десять вечера. Штефан заметил это:

– После такого напряженного дня вы, должно быть, очень устали? Может, что-нибудь возбуждающее? Или хотите отдохнуть? Я могу предложить вам переночевать здесь! Комнат для гостей вполне достаточно!

– Нет-нет! Ничего такого не нужно, – быстро отвечает Кармен.

И тут вдруг она вспоминает, что, поговорив о том о сем, совсем не упомянули о его импотенции. Он не сказал ничего об отношениях с другими женщинами. К своим пятидесяти годам хоть раз он был, наверное, женат. А дети? Есть ли они у него? Спросить самой или подождать, пока расскажет он? В конце концов она решается начать сама, но прежде оглядывается – нет ли поблизости слуги.

– Если мы хотим лучше узнать друг друга, не поговорить ли о том, что стало основой нашего знакомства?

«Бог мой, – думает Кармен. – А я, оказывается, могу говорить витиевато, даже красиво».

– Вы имеете в виду мою импотенцию? – прямо спрашивает Штефан.

– Да… – кивает Кармен, но тут же осекается.

В комнату входит слуга. Он принес сладкое.

– Как мило, – радуется девушка, – мой любимый шербет.

Они ждут, пока слуга удалится.

– Да, именно ваш недуг я имею в виду, – повторяет Кармен. – Ведь именно он стал поводом для нашей встречи. И должна вам признаться, что наслаждаюсь возможностью вот так сидеть рядом с вами, не думая об интимном продолжении вечера. Я радуюсь даже самому факту, что мне не надо думать о том, как выкрутиться… Честно говоря, мне так надоело выкручиваться!

– Так проблема только в этом? – Он слегка наклоняется к ней. – Эта проблема была, есть и будет… Надо помнить, что за все приходится платить. А потому я предпочитаю почти всегда платить сам. И с самого начала определил для себя, что Кармен Легг включена в расходы на ужин. – Штефан смеется и отпивает вина. – Мне кажется, вы уже начинаете подумывать, как от меня отделаться. Вы можете сказать мне об этом – и ничего не случится!

Кармен выпивает вина и смотрит на Штефана поверх бокала. Потом ставит его на стол:

– О да, это звучит несколько резче, чем мне хотелось бы. Это не ваша вина – так сложилась ситуация. Но если я скажу сейчас, что хочу оказаться с вами в постели, то расстрою вас. Ведь мы оба знаем, что из этого ничего не получится!

– Точно, – кивает он. – А вы сделали бы это охотно?

Так, вечер становится напряженнее, делает вывод Кармен.

– Господин барон, я хотела бы продегустировать вон то вино.

– Конечно, – кивает Штефан, и слуга подает ему бутылку. – «Chateau Lynch Bages Grand Cra Classe Pauillac 1980 года», – вслух читает он. – Замечательно, просто замечательно!

– А можно мне тоже взглянуть?

Штефан передает ей бутылку. Кармен изучает этикетку. Удивленно качает головой:

– Я знаю толк в хорошем красном вине. Но это вино мне незнакомо!

– Однако я почти уверен, что оно вам придется по вкусу!

– Надеюсь… – Кармен возвращает ему бутылку.

Слуга откупоривает бутылку, нюхает пробку, кивает Штефану:

– Великолепно! Великолепно!..

«Великолепно, – подхватывает Кармен, – мы снова ушли от темы!»

Штефан не торопится возвращаться к прерванному раз говору. Они мило беседуют о колониальных временах, о роли Германии в мире тогда и теперь. Штефан довольно неплохо подкован в истории, блестяще разбирается в перипетиях прошлого. Отлично помнит исторические даты. У Кармен как раз с хронологией слабовато. Но на этот счет у нее есть такие объяснения:

– Вероятно, это соответствует половой принадлежности. Я женщина. И мне свойственна приблизительность. Вы муж чина, и потому ваш козырь – точность. Пока вы не разложи те все по пунктам, не успокоитесь.

Штефан кивает:

– Это вы точно подметили. Уверяю вас, раньше я был еще большим педантом. Но последние пять лет показали, что просчитать можно далеко не все!

«Ага, – радуется Кармен, – мы снова возвращаемся к теме!» Бутылка с дорогим вином быстро пустеет. На вопрос, не хотела бы она выпить еще по бокалу, Кармен отрицательно качает головой. Нет, ради нее не стоит открывать новую бутылку. Она предпочла бы чашку кофе.

– Но вы не можете обидеть моего повара! – огорченно восклицает Штефан.

– Чем же я его могу обидеть?

– А желе из авокадо со свежим инжиром? Вы не можете отказаться от такого лакомства!

– О да, – смеется Кармен. – Конечно. Но тогда давайте прервемся ненадолго. Потому что в данную минуту я не могу подумать даже об одной косточке от инжира!

– Хорошо… – Штефан откладывает салфетку в сторону. – Тогда я покажу вам дом. Хотите?

– Конечно! – Глянув на часы, Кармен удивляется – уже близится полночь.

Они проходят в соседнюю комнату и останавливаются, чтобы полюбоваться старинными картинами. Эта комната, по всей видимости, господская. Вдоль двух стен расставлены шкафы с книгами, на третьей висят картины, а четвертая, в которую встроен такой же огромный камин, как и в столовой, увешана старыми черно-белыми фотографиями.