Текст книги "Драконья луна"

Глава 4

Викс знал Толи как свои пять пальцев. И, хотя она и не видела, когда он вышел из зала, друг уже дожидался её у входа в Приют охотников. Наверное, ушёл задолго до неё, чтобы успеть добраться до места, а может, и бежал добрую половину пути, несмотря на скользкие узкие улочки. Бежал к восточному склону утёса, нависавшего над кожелиственными домами.

Мальчик понимал, что после разговора с матерью Толи может пойти только сюда.

В сумеречном небе над домами тускло мерцали звёзды, словно чешуйки на шкуре дракона. У самой вершины утёса яростно завывал ветер.

Толи замедлила шаг, подходя к двум круглым домикам, выстроенным из стволов каменноствольных деревьев и льда.

В первом – Доме памяти – стояли статуи жителей королевства, умерших недавно. Их оставляли там на один драконий цикл, чтобы потом унести в Некрополь, где статуи занимали своё место среди других почивших жителей Галла. Статую мужа королевы уже унесли туда.

Так далеко от стен королевства Толи ещё не забиралась и никогда не видела огромную пустошь, где веками устанавливались статуи предков. Она только знала, что все они обращены взорами на восход Наи и стоят так, пока ветер и мороз не одолеют их, сначала обезличив, а потом обратив в бесформенные ледяные глыбы.

Второй домик назвали Приютом охотников. В ней находились статуи пяти мужчин и четырёх женщин – охотников, которые пали во время последнего злополучного дароприношения. Этот мемориал останется здесь навсегда, чтобы служить напоминанием людям Галла. Для Приюта охотников отец Викса, Белгар Валериан, вытесал вторую статую отца Толи.

Девочка подняла руку, приветствуя Викса. Снег поскрипывал под её шагами.

Мальчик облегчённо выдохнул.

– Так и знал, что ты сюда придёшь. Ты как?

Принцесса пожала плечами.

Викс спрыгнул со ступенек на землю рядом с подругой и подтолкнул её локтем.

– Да ладно тебе. Всё же хорошо.

Толи едва не упала, но не смогла сдержать смех.

Мальчик широко улыбнулся.

– Значит, сегодня вечером ты читаешь предание.

Улыбка на лице Толи погасла.

– Видимо, да.

– Только не рассказывай, что боишься. Ты же знаешь его наизусть.

– Не в этом дело, – прошептала девочка. – Я просто не хочу чествовать драконов. Потому что они не облегчили наши страдания, а, наоборот, сделали всё только хуже.

Викс нахмурился, внимательно посмотрев на подругу. Потом едва заметно кивнул.

– Пошли, – сказал он. – Покажу кое-что. Тебе понравится.

Мальчик скинул сумку с плеча и уселся на ступеньку.

Толи села рядом.

– Что там у тебя?

– Сейчас сама увидишь. – Он вытащил широкий деревянный кубок, украшенный искусной гравировкой – длиннохвостая лиса, преследующая зайца.

Глаза у Толи расширились от удивления. Викс вечно придумывал что-нибудь, чтобы разыграть окружающих.

– Это же кубок Пендара. Что ты опять задумал?

Мальчик ткнул пальцем на внутреннюю поверхность чаши, и девочка разглядела крошечную дырочку на самом дне. Викс перевернул кубок. Оказалось, что отверстие сквозное. Снаружи его закрывала ледяная пробка.

Девочка недоумённо уставилась на друга.

– Ну и что? Объясни.

Викс деловито посмотрел на неё.

– Представляешь, наливает Пендар сюда медовое вино, а оно утекает в ножку, и он подумает, что в кубке мало вина.

Толи, всё ещё не понимая, кивнула.

– Ну, что? Он же просто нальёт больше вина, и всё.

Хотя вокруг не было ни души, мальчик наклонился к ней ближе и заговорщически прошептал:

– А то. Вот тут-то и начинается самое веселье. Он снова перевернул кубок и показал на второе, совсем крошечное, отверстие.

– Понимаешь, ещё одна порция вина вытеснит излишки во вторую трубочку, которую я как раз доделал. Раз… и вино летит прямо в лицо Пендару!

Толи уставилась на мальчика.

– Как ты умудрился сделать такую тонюсенькую трубочку?

Викс пожал плечами.

– Проделал в сосульке.

– В самой тоненькой? Как, интересно знать.

– Запросто. Капельки горячей воды и немного терпения.

Толи улыбнулась краешком губ.

– Он же заметит.

– Ага, заметит. Пендар будет думать только о медовом вине.

– Допустим. Но он же будет вне себя. Помнишь, как он злился, когда ты подпилил его стул?

Викс едва не покатился со смеху.

– Точно. А я почти забыл.

Толи уже не сдерживала смех.

– А вдруг… вдруг… его лицо станет таким же багровым как в тот раз, – еле смогла произнести она сквозь смех.

Когда девочке наконец удалось перевести дыхание, горло уже болело от ледяного воздуха. Зато она согрелась, и казалось, что лёд, сковавший её душу, растаял.

– А если серьёзно, Викс. Пендар будет ждать подвоха. Ты же всегда донимаешь его на празднике чтения предания.

Мальчик улыбнулся.

– Конечно, он будет ждать, но до такого ему не додуматься!

Толи повертела кубок в руках, восхищаясь искусной работой.

– Ты прав, он ни за что не догадается. Ты просто гений.

Викс даже покраснел от похвалы. Он вытянул руку вверх и отломил сосульку с крыши здания. В другой он держал небольшой нож.

– У каждого должно быть хобби. Моё – доводить Пендара.

Толи фыркнула, а Викс, закончив выстругивать одну сторону, перевернул сосульку и принялся за вторую. Щёки мальчика раскраснелись.

– Тебе в этом году придётся судить состязание резчиков?

– Наверное, – вздохнула Толи. – Выбора у меня нет.

Разговор с Виксом оттеснил все скопившиеся неприятности, но напоминание о вечере снова заставило её содрогнуться, как от холода.

Мальчик толкнул её плечом.

– Тогда сделай доброе дело! Если будешь судить, не выбирай скульптуру отца, а то он возомнил о себе невесть что. На стене и так почти одни его творения. – Викс понизил голос, подражая раскатам низкого отцовского голоса: – «Викс, резчикам присуща мудрость. У них должно быть тонкое чутьё. Сердца резчиков никогда не обманывают».

Девочка прыснула, но получилось не очень весело.

Друзья помолчали. Через минуту карие глаза Викса снова уставились на неё.

– Помнишь, когда мы впервые начали играть вместе?

Толи кивнула.

– Если под словом «играть» ты имеешь в виду «удирать от диких лис, которые застали нас в лесу, когда мы собирали личинки жуков», то да. Такое не забудешь.

Викс слегка улыбнулся.

– Точно. Правда, мы собирали трутовики, но в остальном ты не ошиблась. Зато мы тогда спасли шкуры друг другу. Разве нет?

– Нам было по семь лет.

Друзья немного помолчали. Викс сострогал ещё льда с самого края сосульки, потом подтолкнул Толи локтем.

– Согласись! Шкуры-то спасли.

Она толкнула его в ответ.

– Спасли-спасли.

Мальчик убрал едва заметный заусенец со спины крошечной фигурки песца.

– Ну, вот и славно, – прошептал он.

Викс поднял фигурку вверх и повернул к свету, чтобы оба они могли полюбоваться его творением. Потом поднялся и аккуратно усадил лису на крышу приюта, где прежде висела сосулька.

– Ну что, готова? – спросил он.

Толи нахмурилась и поднялась со ступенек, отряхнув снежинки с одежды.

– Как никогда.

Принцесса потянулась, подняла руки вверх, а потом развела в стороны, словно хотела обнять все звёзды в небе над Айрой. Ветер уже доносил насыщенный аромат жарящегося на открытом огне бизона. Толи так долго просидела на морозе, что всё тело закоченело. Даже переживания, которые терзали её так долго, казалось, замёрзли.

– Чувствую, что Раска приготовила сегодня кислый соус из лишайника и черники.

Очутившись в Великом зале, Викс незаметно поставил кубок Пендара к кубкам других охотников. Толи прошла в самый конец зала и села во главе длинного стола. Чаши с варёными личинками жуков уже стояли на столах, и девочка бросила одну в рот, жмурясь от потрясающего вкуса.

Музыканты уже собирались в зале. Появилась Мистра Фен. Её смуглая кожа почти светилась в сумрачном полумраке. Она затянула чёрные, как уголь, волосы узлом и настраивала костяную скрипку. Банта Ре прижал гигантский барабан к своему не менее гигантскому пузу и с самым важным видом выстукивал какой-то ритм. Он подошёл к Мистре поближе, и в полумраке его лицо казалось бледнее Наи.

Толи обвела взглядом зал, надеясь увидеть маму и понять, в каком та настроении. Королева уже заняла своё кресло во главе другого стола. По обе стороны от неё были отведены места для Петал и Толи. Сегодня мама, как и всегда, когда читали предание, надела красное чешуйчатое платье. Лицо королевы казалось непроницаемым, так что нельзя было угадать её мысли и чувства. Толи поняла, что и пытаться бессмысленно.

В зал входили всё новые и новые гости, вокруг теперь слышались радостные голоса людей, которые наконец-то оказались в тепле. Какая-то парочка взялась за руки и закружилась в такт музыке. Почти все, в том числе и Толи, недоумённо уставились на них. Мимо девочки галопом проскакал Викс, уморительно высоко задирая колени. Когда он снова очутился рядом, то шепнул ей:

– Хватит кукситься! Пошли со мной.

Толи покачала головой, но не смогла сдержать улыбку, когда мальчик подхватил Петал, оттаскивая девочку от её подруги Уиллы.

Принцессе положено трепетать перед своим первым чтением. Она должна показать своему народу, кем она для них станет. Но вместо этого тело налилось тяжестью, словно тоже протестовало против чтения. Ещё год назад Толи бы пришла в восторг от такого предложения – возможности приободрить жителей Галла. Но сейчас при одной мысли об этом её бросало в дрожь.

Предание она знала наизусть. Но прославлять драконов, рассказывать всем собравшимся легенду об их появлении в этом мире казалось до ужаса нелепым. Особенно потому, что отец не услышит этого. Потому что всё, что от него осталось, это отголоски смеха на задворках памяти Толи.

Кружившаяся в танце Петал в своём тёмно-синем платье казалась лоскутком неба. Свет масляных ламп играл на чешуйках, украшавших наряд сестры. Младшая принцесса схватила двух друзей за руки и потянула их за собой. Это было так весело, что скоро почти все жители закружились в весёлом хороводе. И лишь в сердце Толи саднила неутихающая боль. Сможет ли она когда-нибудь веселиться вместе со всеми?

От всей этой кутерьмы и задорных криков с потолка посыпалась пыль. В дальнем углу зала в тусклом свете показалась седоволосая Раска.

– Ужин готов, – крикнула пожилая женщина через плечо, и этот возглас прозвучал как призыв к бою.

Толи вздохнула и пошла к своему месту рядом с мамой. У королевской семьи был отдельный стол недалеко от очага. Отсюда можно было видеть весь зал.

Маленький мальчик принёс на их стол приборы. Для всех остальных это было знаком, что можно подходить к столам, взять свою порцию и найти местечко за длинными обеденными столами. А те, кому не повезло, устраивались прямо на полу. Зал наполнился чавкающими звуками, довольными вздохами, утробным ворчанием и звонким стуком ножей по тарелкам.

Молчание, повисшее между королевой и её дочерью, казалось, стало ещё плотнее от гомона, царившего в зале. Взрослые сидели, тесно прижавшись друг к другу, а дети уселись поближе к котлам, стоявшим посреди комнаты. Толи сосредоточенно прислушивалась к завываниям ветра снаружи, но всё же заметила Пендара, который почти с головою влез в тарелку.

Петал едва могла усидеть на своём месте, переводя обеспокоенный взгляд с матери на сестру и обратно. Королева сурово посмотрела на старшую дочь.

– Сегодня, Анатолия, ты прочтёшь предание, – произнесла мать и поднялась, чтобы снова наполнить свою тарелку. – Слышишь? Никаких отговорок.

Когда королева отошла, Толи почувствовала на себе взгляд младшей сестры. Девочка избегала взгляда Петал, но всё же не могла не заметить, как та переложила свой кусок мяса в её тарелку.

– Петал, ты должна сама это съесть. Мне хватит.

– Нет. Это твоя порция! Ты же не хочешь, чтобы во время чтения у тебя заурчал живот?

Петал не сдавалась, Толи всё же проглотила небольшой кусок и не смогла сдержать улыбки. Младшая принцесса долго молчала, придумывая, что же сказать сестре. Толи почти почувствовала, как она тщательно взвешивает каждое слово.

Петал откашлялась.

– А ты можешь научить меня охотиться?

Толи, не дожевав, уставилась на сестру.

– Охотиться?

– А что такого? А ты пока сможешь помочь маме. У меня получится. – Петал скрестила руки на груди, и на её щеках проступил румянец. – Это ты думаешь, что у меня не получится.

Толи отпила воды из кубка, пытаясь подобрать слова, чтобы не обидеть сестру. Она встретилась с ней взглядом.

– Это моё предназначение. А вот тебе… по-моему, это совсем не подходит

Петал поджала губы.

– Не моё, значит?

– Именно. Вряд ли тебе понравится и вряд ли… получится.

Толи тут же пожалела о том, что сказала.

– Значит, я попрошу Спар научить меня, если ты не хочешь. Спорим, из меня выйдет отличная охотница, – упрямо заявила младшая сестра.

Толи озадаченно посмотрела на неё.

– Послушай, – начала она, едва сдерживая нарастающее раздражение. – Ты даже паучка раздавить боишься!

– Пауков мы не едим, – огрызнулась сестра.

– Ну да, ну да. Поэтому ты и не наступаешь на них. Потому что мы их не едим.

– Да ты просто бесишься, потому что знаешь, что мне наверняка разрешат, если я попрошу.

Толи вздрогнула, как от удара.

– Конечно, разрешат. Ты же младшая, тебе можно делать всё что хочешь.

– Уверена? – гневно переспросила Петал.

Королева вернулась на своё место и с громким стуком поставила тарелку на стол.

– О чём спор?

– Толи говорит, что из меня получится никудышная охотница.

– Я этого не говорила!

– Зато подумала.

Королева почесала кончик носа.

– Толи, но ведь твоя сестра никогда не училась охоте.

– И я про то же.

– Петал, а давно ты хочешь стать охотницей?

Девочка прикусила губу.

– Не помню. Какая разница?

Мать мягко опустила ладонь на макушку дочери.

– После того как я запретила Толи этим заниматься, или раньше?

Петал вздрогнула, потом на одном дыхании выпалила:

– Я просто хочу помочь. И у меня всё получится, если мне разрешат!

Толи фыркнула.

– Ой, да ты посмотри на своё платье.

– Я бы не стала ходить в нём на охоту. Я же не дура!

Оглушительный вопль с противоположного конца зала прервал их ссору. Все подпрыгнули на месте, и Толи увидела Пендара, лицо которого было залито медовым вином. Струйки стекали по бровям и по бороде. Он уставился на кубок, как на страшного зверя. Охотники весело хохотали, а Викс победоносно крутанулся на месте.

Пендар стряхнул с лица капли вина, отчего они разлетелись во все стороны, и получил весомый тычок от Люки, на которую они попали. Охотник перевернул кубок и подозрительно уставился на ледяную пробку, видневшуюся в ножке. Потом так же подозрительно посмотрел на Викса.

– Ой, – прошептала Петал, обхватив руку сестры.

С диким рёвом Пендар кинулся на мальчишку. Викс ловко перепрыгнул скамью и бросился наутёк.

Королева только вздохнула.

– Нужно отвлечь Пендара, – сама себе сказала Толи.

– Предание, – одними губами произнесла сестра. – Начинай прямо сейчас!

«Ну что ж, раз этого не избежать, то всё равно когда», – решила старшая принцесса и, не раздумывая больше, поднялась и стукнула кубком о стол.

– Общий сбор! – крикнула она. – Сядьте ближе, чтобы услышать предание – сказание наших предков о сотворении мира!

Пендар замер, потом развернулся, чтобы усесться на своё место, сквозь зубы пообещав Виксу, что он ему ещё это припомнит. Мальчик тоже вернулся за стол и благодарно посмотрел на подругу.

Гомон начал стихать, теперь почти все собравшиеся смотрели на принцессу, а у неё внезапно пересохло в горле. Мать слегка наклонилась вперёд и взглянула на дочь со смесью негодования и гордости. Люка силой заставила Пендара сесть, а Раска едва заметным движением поворошила угли в очаге.

Толи шла к главному котлу, стараясь по пути умерить своё сердце. Огонь потрескивал, отбрасывая причудливые образы на стены. Раска протянула ей кубок с водой. Девочка отпила и закашлялась.

«Ты же помнишь каждое слово наизусть, – сказала она самой себе. – Переживать не о чем». Но как ей было читать предание после того, что совершили драконы? Пусть мама наказывает её, но Толи просто не сможет этого сделать. Девочка прикрыла глаза, чтобы сердце перестало так сильно биться. Дети сели ближе к огню, плотнее укутавшись в меховые накидки.

Наступила полная тишина.

– Давным-давно на Айре, во всём нашем мире, было намного теплее. В те времена почти половина планеты была покрыта тёмными водами, которые называли океаном. Но однажды Нае наскучили суровые правила, установленные отцом.

Толи нараспев произнесла имя почитаемой лунной дочери – Наааяяя, вскинув руки вверх, словно на неё пролился её благословенный золотистый свет.

– Нае наскучила ледяная вселенная и звёзды с их молчаливым мерцанием. – Девочка посмотрела на мать. – Под ними простиралась бесконечная водная гладь, а лунной дочери так хотелось поговорить по душам хоть с кем-нибудь, кто не станет её поучать.

Толи попыталась представить себе океан. Она захотела поделиться с народом образом, возникшим в её голове, чтобы и они прониклись могуществом этой стихии.

– Представьте себе лёд, – вдруг заговорила она, отвлекаясь от выученного наизусть текста предания. – Вспомните эти бескрайние до блеска отполированные просторы, такие чёрные, чернее самой тёмной ночи, что даже свет Наи не отражается в них.

Кто-то из слушателей улыбнулся и закивал.

Толи задержала дыхание, а потом продолжила:

– А теперь представьте, что эти просторы шевелятся, как живые. Вздымаясь то вверх, то вниз. Они так суровы, что могут в одно мгновение поглотить вас. Вот каков был океан – единственный собеседник Наи.

Мальчик, сидевший у самых ног принцессы, слушал её с открытым ртом, и его восторженный взгляд придал Толи сил.

– Из ночи в ночь, – продолжила принцесса, – Ная предавалась мечтам. Ей грезились мы – люди. Нае представлялось, что она одна из нас. Все её мысли были только об этом. Ей казалось, что она слышит наши разговоры, понимает наши горести и чаяния. Слушает истории об отваге и доброте, которые люди рассказывают ей, несмотря на пропасть между нами. Нае казалось, что это её семья. Поэтому одинокое пробуждение было для неё особенно горьким.

Толи посмотрела на огонь. Языки пламени с жадностью набросились на торфяной брикет, вгрызаясь в него, как мелкие хищники. С незапамятных времён народ Галла слушал предание именно в это время года. Она вдруг поняла, какая ответственность лежит на ней, и словно почувствовала этот тяжкий груз на плечах. В царившей вокруг тишине были слышны только гул пламени и ворчание ветра.

Петал, сидевшая далеко от неё, ободряюще кивнула сестре. Толи живо припомнила, как в детстве они замирали у ног матери и старались не пропустить ни слова, воспринимая историю своего народа как великий дар.

Девочка возвысила голос, и он эхом прокатился над головами собравшихся.

– Поэтому, когда месяц-отец в очередной раз погрузился в сон в дальнем краю Айры, она решила, что не будет больше терпеть одиночество и сотворит создания из своих снов.

– Она пролила свет на волны и спрятала свою мечту в самом сердце океана. Дни и ночи она неустанно согревала воды своей любовью, своим светом, показывая ростку путь наверх. И едва забрезжили первые лучи месяца-отца, как воды океана расступились и в небо взметнулась чёрная скала. Широкий утёс, тянущийся к свету Наи.

– Тот самый утёс, который укрывает наше королевство, – прошептала темнокожая девочка дрогнувшим голосом, хотя уже не в первый раз слушала эту историю.

– Тот самый, – согласилась Толи, улыбнувшись. – А следом возникла королева. Первая королева Галла. И её глубокие синие глаза служили напоминанием о том, что она вышла из океана.

– Первая из рода Стронгармов, – выкрикнул мальчик с красными обветренными щеками. Собравшиеся согласно загомонили.

– Да. Это была моя далёкая прабабушка. С тех пор каждый раз, когда заканчивался сезон месяца-отца, Ная творила новых людей, скрывая их от взора отца под надёжной защитой горы.

У Толи перехватило дыхание и в глазах на миг потемнело. Сердце отчаянно колотилось в груди. Она старалась отвлечься, припоминая, что же было дальше. Чтобы выиграть время, она многозначительно посмотрела на слушателей.

Белгар Валериан, отец Викса, словно почувствовав её растерянность, поднялся со своего места. Впрочем, может, он просто хотел покрасоваться перед окружающими. Его смуглая кожа по цвету едва отличалась от кожелиственного фартука резчика и почти сливалась с бородой.

– Что и говорить. Ная была славным художником, вроде меня! – громко заявил он и снова уселся на своё место. Товарищи похлопали его по спине.

«Спасибо», – мысленно поблагодарила резчика Толи, потому что вспомнила продолжение истории.

– Величайшим художником, – подтвердила девочка. – Ная хотела, чтобы в её королевстве не было двух похожих людей. Кого-то она сделала высокими и стройными, как лунный луч, а кого-то широкими и приземистыми, как трутовик. Она сотворила мужчин и женщин. В ход шли базальт, песок и ракушки. Она трудилась, выбирая цвета и формы, а также таланты и отличительные черты для каждого нового жителя.

– Точно. Тебе, например, вручила веснушки, – громко заявил Викс.

– Именно. А вот дать тебе совесть, видимо, забыла, – весело огрызнулась принцесса, и Викс широко улыбнулся в ответ. Толи начала получать удовольствие от собственного рассказа.

– Затем она сотворила лес, – подсказал кто-то.

– Верно. Только не перебивайте меня.

Слушатели рассмеялись.

– Затем она сотворила лес и населила его зверями и птицами. Говорят, что в те далёкие времена деревья были раскидистыми и широкими. И такими высокими, что дотягивались до самого неба, чтобы Ная могла обнимать их. Теперь лунная дочь была не одинока.

– Пока однажды месяц-отец не заметил охотящихся людей, – снова перебил её Викс.

– Именно, – проворчала Толи, принимая из рук Раски кубок с водой. На лице пожилой женщины сияла улыбка.

Толи оглядела зал.

– Впрочем, если вы все знаете, что случилось дальше…

Дети недовольно загомонили, требуя продолжения.

– Хорошо. Итак, месяц-отец был в гневе. Вне себя от ярости он замахнулся и зашвырнул Айру в самый дальний конец вселенной, чтобы больше не встречать её на своём пути. Зашвырнул подальше от солнца и звёзд.

Воцарилось молчание.

– Воды океана, лишённые тепла солнца, застыли, и мир Наи оказался на краю гибели. Но деревья не захотели погибать, и Ная научила их, как обратиться в камень. Как оставаться снаружи холодными и суровыми, а внутри сохранить животворящую силу. Так возник каменноствольный лес. Ная научила свой народ, как скрываться от пронизывающего ветра, где искать топливо, и подарила каменноствольным деревьям кожаные листья, из которых можно было строить дома. Но планета умирала. Она слишком остыла. А без тепла нет жизни.

Толи замолчала, намеренно затягивая развязку. Губы принцессы дрогнули, когда маленькая девочка тронула её за коленку.

– А что потом?

Толи сделала глубокий вдох. На висках выступили капельки пота.

Она вспомнила, что в детстве так же верила и внимала каждому слову. Верила, что предание должно заканчиваться дароприношением. Потому что так они – люди – выражают свою благодарность и драконам, и Нае, которая их сотворила. Но теперь девочка сомневалась в истинности предания. Хуже того, она сомневалась, что должна заставлять верить в это свой народ. Не могла Ная сотворить существ, которые будут уничтожать её детей.

– Продолжай, – едва слышно попросила девочка.

Толи тяжело вздохнула и заговорила:

– А потом Ная ещё раз заставила дно океана подняться. Так возникла Драконья гора. Лунная дочь дохнула на неё, и гора стала полой изнутри. Внутри горы пролегла тропинка к самому сердцу Айры.

– А потом она сотворила драконов, – дрогнувшим голосом прошептал какой-то мальчишка, устроившийся почти у самого огня. Его мать, сидевшая позади, дала сыну лёгкий подзатыльник.

Толи снова вздохнула. Сейчас ей придётся подтвердить его слова. Рассказать, как прекрасны и свирепы драконы. Сказать: «Да, она сотворила их». Но произнести это вслух было выше её сил.

По-прежнему не глядя на мать, Толи произнесла:

– Сотворила. Ниспослала. Нарекла. Наверное, это известно самим драконам, но только не мне.

Слушатели стали тихонько переговариваться. Некоторые согласно кивали, другие хмурились. Толи слышала, как какая-то женщина объясняет мужу, что принцесса впервые читает предание и в следующий раз обязательно справится лучше.

Толи откашлялась. Пора заканчивать.

– С тех самых пор у месяца-отца появилось второе имя – луна драконов. Когда он занимает своё место на небосклоне, просыпаются и они. Тогда люди вынуждены искать приют в тени утёса. И лишь когда драконы возвращаются из дальних полётов и забираются в сердце горы, только тогда месяц-отец оставляет свою дочь и её народ в покое. Они снова свободны и могут охотиться на льду.

Люди начали вставать и покидать Великий зал. В этот момент тяжёлая рука опустилась на плечо Толи, и она резко обернулась.

Мама пристально смотрела на неё.

– Не могу сказать, что мне нравится, как ты переиначила конец, Анатолия, но вижу, жители довольны, что смогли поучаствовать в твоём рассказе.

– Ты… ты разочаровалась во мне?

Королева Уна нахмурилась.

– У каждого рассказчика своя манера. Уверена, со временем ты станешь вести рассказ не хуже прочих. Мне всё ещё кажется, что ты могла бы отправиться на дароприношения вместе со мной. Вдвоём мы оставим подношение на льду и вернёмся в королевство, а Пендар проследит, чтобы всё прошло гладко. Я прошу тебя хотя бы попытаться.

Толи отрицательно покачала головой, и сердце её сжалось, когда она увидела печаль на лице матери.

– Пусть будет так, – кивнула королева и направилась к выходу.

– Мама, постой. Пойми же…

Выражение на лице матери, когда она замерла в дверях, показалось суровым и каким-то чужим.

– У меня есть обязанности, которые я должна исполнять, Анатолия. Однажды ты поймёшь меня.

Королева вышла, а Толи так и осталась стоять, не понимая, почему людям так трудно услышать друг друга, даже если они стоят рядом.

Народ наш не может существовать без драконов. Так же, как не может познать их. В чём-то они подобны льду. Огромные. Непреклонные. Пугающие.

Но быть может, однажды мы прозреем.

Среди прочего о драконах нам известно, что выше всего они почитают могущество, силу и преданность. Стоит кому-то из них показать слабость и неуверенность, как он становится для сородичей ничем. Пустым местом. Это грозит бесчестьем или смертью.

Меня преследует смутное подозрение, что красоту и прочность чешуйкам драконов придаёт внутренняя сила этих созданий Наи.

(Из дневника королевы Ларат. Прапрапрабабушки королевы Уны)