Текст книги "Как лошадка искала друзей"

Галина Бобошко
Как лошадка искала друзей

© Бобошко Г. Б., 2017

© Дьяченко А., Иллюстрации, 2017

© Издательство «Союз писателей», оформление, 2017

Как лошадка искала друзей

В уютной пещере на берегу маленького озера жила серая лошадка, симпатичная и очень грустная. Почему грустная? Потому что у неё совсем не было друзей. Конечно, её окружало много добрых соседей: в голубой воде плескались пёстрые рыбки, над полянкой носились озорные бабочки и стрекозы, в прибрежных зарослях порхали шумные стайки птиц, а на дальнем болоте выводили свои рулады громкоголосые жабы и лягушки. Ещё в озере водились противные кусачие пиявки – они только и делали, что ворчали по любому поводу! Но все соседи ежедневно занимались своими личными, очень важными делами, которые лошадку совершенно не интересовали. В самом деле, зачем ей ловить мух на обед или квакать на мокрой кочке?

Была и другая причина для грусти: лошадке не нравилось, как она выглядит. Все вокруг твердили, что белые круглые пятна на спине и ногах – это красиво. Но лошадка никому не верила. Когда она приходила к озеру и видела своё отражение в воде, слёзы сами капали из глаз.

– Не плачь! Ты очень красивая! Очень-очень! – убеждали её бабочки и стрекозы.

– Ничего вы не понимаете! Не бывает лошадок с такими пятнами, не бывает! – хныкала несчастная.

Рыбки, конечно, не соглашались с ней, выпрыгивали из воды и возмущённо открывали рты. Лягушки в эту минуту сочувственно квакали.

Иногда старая жаба приходила с болотца и жалостливо посматривала на плачущую лошадку.

– Бедняжка! Смотрю на неё – и прямо сердце разрывается.

Лошадка много времени проводила в пещерке на мягкой подстилке из соломы, надеясь, что в темноте белые пятна исчезнут и она вся станет серой. Похорошеет, и у неё появятся друзья, с которыми можно сходить на прогулку, поиграть в прятки или весело отпраздновать свой день рождения. Да мало ли что можно придумать, если у тебя есть друзья!

Однажды старая жаба заглянула в пещеру в поисках чего-нибудь съестного и услышала всхлипывания лошадки.

– Это ты? Опять ревёшь? О-хо-хо, несчастная ты наша. А вот была бы ты такой жабой, как я: лапки маленькие, глазки выпученные, кожа в бородавках. Вот это было бы счастье! – мечтательно вздохнула жаба. – А то, слышишь, мне на днях одна пиявка шепнула: за ближней горой живёт колдунья, она тебя в кого хочешь превратить сможет. Хочешь – в жабу, хочешь – в пиявку. Клянусь огромной мухой!

– Я не хочу, – поспешно ответила лошадка и замотала головой.

Жаба на минутку задумалась и снова вздохнула.

– Да-а-а… А может, и правильно, что не хочешь. Ведь на моих лапках далеко не ускачешь, а на твоих четырёх копытцах можно добраться куда угодно. Ну, прямо не знаю, что ты тут разлеглась-то! Эх, кабы мне такие ноги, я бы пошла бродить по свету, а не разводила, понимаешь, мокроту, – проговорила она, поймала муху и выползла из пещеры.

После её ухода лошадка погрузилась в раздумья. В самом деле, глупо сидеть в темноте и хлюпать носом, когда у тебя такие крепкие копытца, на которых можно обойти весь белый свет. Старая жаба была права. Всю ночь лошадка ворочалась с боку на бок, а утром побежала за советом к своей зелёной соседке. Куда идти? Где их искать, друзей-то?

– Да, пром-блем-ма, – озадаченно протянула жаба. – Знаешь, давай-ка сходим к колдунье, она должна помочь.

Жаба уселась на спину лошадке, и они отправились в горы. Хоть жаба и не знала точно, где живёт колдунья, но всю дорогу подсказывала лошадке, куда идти.

– Сюда шагай. Шагай, шагай… Нет-нет, не сюда. Кажется, лучше туда!

Когда солнце перевалило через самую высокую гору, путники подошли к громадной пещере, из которой тянуло неприятным холодком, и осторожно заглянули внутрь. В самой глубине зловещего жилища, в полутёмном углу горел очаг. Склонившись над большим кипящим котлом, колдунья бормотала что-то невнятное.

– Сразу видно: настоящая ведьма, – тихонько шепнула жаба лошадке и, откашлявшись, сказала нарочито бодрым голосом: – Добрый день, многоуважаемая! Мы пришли искать у тебя помощи, то есть совета… нет, некоторой информации, которая… которая… – тут она запнулась, потому что прямо у себя над головой заметила пучки сушёной травы, сморщенные корешки и какие-то штучки, подозрительно напоминавшие лягушачьи лапки. Её голос предательски задрожал, – …которая нам очень нужна.

– Помолчи, плесень болотная! – оторвалась от котла колдунья, тряхнула лохматой головой и моргнула левым глазом. Потом, прищурив правый, уставилась на лошадку: – Хочешь найти друзей?

– Очень! – воскликнула та.

– Что ж, иди туда, где восходит солнце. Но если хочешь, можешь остаться и у меня, – хихикнула колдунья, и её глаза, словно фонари, вспыхнули в темноте.

– Нет-нет, – поспешно вмешалась жаба, – пусть она сначала попутешествует, наберётся ума-разума, а потом уж подумает над вашим предложением.

– Да, я подумаю, – подтвердила лошадка.

– Дело твоё, – усмехнулась колдунья и вернулась к котлу.

Незваные гости, пролепетав слова благодарности, попятились к выходу и поспешили домой.

– Вот ведьма! – негодовала жаба, сидя на спине у лошадки и подпрыгивая на каждой кочке. – Остаться у неё! И не заметишь, как окажешься на той ужасной верёвке рядом с корешками. Клянусь огромной мухой!

На следующий день лошадка собралась в дорогу. Она не знала, сколько ей придётся идти, поэтому решила взять с собой охапку свежей травы и кувшин с водой. Лягушки сплели из соломы две вместительные котомки и закрепили у неё на спине.

– Ну прощай, лошадка, – проскрипела старая жаба и неожиданно прослезилась. – Не забывай нас. Я верю, тебе обязательно повезёт.

Она махала большим листом лопуха лошадке вслед, пока та не скрылась из виду.

Долго шла лошадка. Сначала пришлось карабкаться по крутым горным тропинкам. Здесь она чуть не наступила на юркую зелёную ящерицу.

– Ну и копыта же у вас! – пропищала та возмущённо и скрылась в высокой траве.

Когда горы остались позади и началась пустыня, лошадка брела по горячему, обжигающему песку. Ядовитые змеи злобно шипели из-под камней:

– Ш-ш-шастают, ш-ш-шастают, спать меш-ш-шают.

Когда путешественница совсем выбилась из сил и все съестные припасы закончились, на горизонте показалась полоска леса. Лошадка потёрла глаза сначала левым копытцем, потом правым, чтобы убедиться, что это не мираж, и, прихрамывая от усталости, побежала вперёд. Она очень боялась, что лес исчезнет, и, вспомнив старую жабу, зашептала как заклинание:

– Мне обязательно повезёт, клянусь огромной мухой! Клянусь!

И, о чудо, она очутилась в настоящем густом лесу! Было немного душно, но после пустыни это казалось сущим раем: сладко пахло влажной травой и дикими цветами, звонко щебетали птицы, заливисто стрекотали кузнечики. Лошадка пощипала зелёной травки, напилась прохладной воды из прозрачного ручейка и прилегла отдохнуть под ветвистым дубом.

Соедини точки с цифрами в правильном порядке и узнаешь, какой лесной житель здесь нарисован. Раскрась картинку!

Вдруг неподалёку послышались чьи-то голоса. Выглянув из травы, лошадка увидела на полянке трёх кенгурят, одетых в комбинезоны разных цветов.

«Как замечательно, – подумала лошадка. – Вот и мои первые друзья!». Она подошла поближе и вежливо поздоровалась.

– Ты кто такая? – в один голос спросили кенгурята, грозно нахмурившись.

– Я… лошадка, – растерялась она. – А вы?

– Мы? – крайне удивился тот, что был в красном комбинезоне, и ткнул себя лапой в грудь.

– Кто мы?! – воскликнул кенгурёнок в коричневом комбинезоне и сложил лапки так, будто хотел хорошенько рассмотреть лошадку в бинокль.

– Это мы-то кто? – рассмеялся третий в зелёном комбинезоне. – Да нас тут все знают! Мы самые известные на свете братья-спортсмены. Спроси кого хочешь.

Лошадка, хоть и была напугана суровым видом кенгурят, всё же надеялась подружиться с ними и постаралась поддержать разговор:

– Хорошо, я спрошу. А кого спросить? Здесь ещё кто-нибудь есть?

– Ещё чего! – одновременно фыркнули кенгурята и наперебой закричали: – Это наша поляна! Это наш лес! Мы сюда никого не пустим! А если кто сунется, мы его одной левой, а потом правой!

Кенгурёнок в красном, как заправский боксёр, замахал лапами у лошадки перед носом.

– А ты зачем сюда пришла? – раздражённо спросил он, и его поддержали остальные. – Может, ты хочешь занять нашу поляну, захватить наш лес?

– Да нет же, – заверила их лошадка, не подавая виду, что её обидели эти слова. – Я друзей ищу. Будете моими друзьями? – с надеждой спросила она.

– Никогда! – завопили кенгурята, замотали головами и затопали ногами. – Нам никто не нужен. Уходи подобру-поздорову, а то мы как накинемся, а то мы как набросимся!

Лошадка испугалась не на шутку, обиделась ещё сильнее и помчалась куда глаза глядят.

– Напутала всё колдунья, – всхлипывая, шептала она чуть слышно. – Нет здесь никаких друзей!

Вокруг горделиво возвышались деревья, сквозь верхушки которых пробивались солнечные лучи. Шустрые рыжие белки сновали по веткам и о чём-то шушукались, поглядывая на лошадку. Ей по-прежнему было одиноко и грустно как никогда. Вспомнилась уютная пещерка, голубое озеро, старая жаба и пёстрые рыбки. Лошадка остановилась, чтобы поговорить с белками, как вдруг услышала волшебную мелодию. Ей показалось, что лёгкий ветерок нежно раскачивал хрустальные колокольчики.

Она пробежала несколько шагов вперёд и на самой нижней ветке лохматой ёлки увидела огромную бархатистую гусеницу с выразительными голубыми глазами и ярким красно-сине-жёлто-зелёным туловищем. Перед ней в плетёной корзиночке лежала куча разноцветных тюбиков, баночек, пузырьков, кисточек и всяких блестящих штучек. В левой лапке гусеница держала изящное зеркальце в золотой оправе и, беспрестанно прихорашиваясь, напевала свою чудесную песенку: «Динь-ля-ля, динь-ля-ля». Она не замечала ничего вокруг себя и, только когда лошадка почти уткнулась носом в её зеркальце, медленно подняла глаза, ослепительно улыбнулась, захлопала длинными ресницами и пропела:

– Как я рада тебя видеть!

– Я тоже, – сразу повеселела лошадка. – Ты самая прекрасная гусеница на свете. Там, где я раньше жила, не было поющих гусениц.

– Она самая, самая, самая… – прочирикали птички с верхней ветки.

– Естественно! Я самая необыкновенная, самая обворожительная и очаровательная. Динь-ля-ля, динь-ля-ля.

Волшебная музыка вновь разнеслась по лесу, и лошадка спросила о том, что волновало её больше всего:

– А тебе нужны друзья?

– Конечно! – ответила гусеница, не отрываясь от зеркальца. – Я сейчас очень-очень занята, но чуть позже мне будут нужны друзья.

Лошадку удивил такой ответ. Она решила немного подождать, когда гусеница закончит прихорашиваться. Ведь тогда они смогут погулять и поболтать обо всём на свете. Но время шло, а гусеница всё любовалась на себя. И тогда лошадка снова задала вопрос:

– А ты хочешь покататься по лесу?

– Обязательно покатаюсь, только не надо мне сейчас мешать, – не отрываясь от зеркальца, ответила гусеница.

Лошадка подождала ещё немного и предложила:

– Хочешь, я расскажу тебе про старую жабу и колдунью?

– Непременно расскажешь, но как-нибудь потом. Сегодня я занята как никогда! – воскликнула гусеница, а птички опять зачирикали свою хвалебную песню.

И тут стало совершенно ясно, что лучший друг для прекрасной гусеницы – это её собственное отражение. Лошадка огорчённо вздохнула и, тихо попрощавшись, побрела дальше, а волшебная мелодия ещё долго звучала у неё за спиной.

К вечеру она невыносимо устала и устроилась на ночлег под раскидистым кустом, который надёжно скрыл свою гостью от посторонних глаз.

Спалось лошадке хорошо. Она не слышала, как в безлунной ночи кричали совы и как колючие ёжики сердито пыхтели, обходя её стороной. Когда взошло солнышко, лошадка нехотя приподняла веки и решила, что видит красивый цветной сон. Вокруг куста прыгали весёлые пушистые зайцы: белый, красный, синий, зелёный, жёлтый и фиолетовый.

– Ой-ой-ой! – вскричал испуганно белый заяц. – Что это тут лежит под ветками, такое большое, серое? Наверное, это дракон!

– Нет, – возразил ему красный заяц, – это не дракон, у него есть копыта. Это громадный кабан!

– Ну нет, – не согласился с ним синий. – Таких больших кабанов не бывает, к тому же они должны хрюкать, а этот не хрюкает.

– Значит, крокодил, – решил зелёный.

– Вовсе не крокодил, – вмешался жёлтый заяц. – Где же у него крокодилий хвост?

Тут фиолетовый заяц, как самый смелый, приподнял ветку, и все увидели лошадку, которая уже совсем проснулась, широко открыла глаза и успела понять, что всё это не сон.

– Ах! – воскликнули зайцы. – Да это же очень симпатичная лошадка! Привет!

– Привет, – смущенно ответила лошадка. – Я тут немного вздремнула, но если это ваш лес, то я уйду.

– Почему? – удивились зайцы.

– Вы, наверное, не любите, когда вам кто-то мешает, вы ведь сами себе друзья, – печально проговорила лошадка.

– Что-то я не понял, – недоумевал жёлтый. – В этом лесу у нас много друзей, и мы всегда рады новым. Здесь всем места хватит.

– Правда? – обрадовалась лошадка и рассказала свою историю.

Зайцы с интересом и сочувствием выслушали её, а потом переглянулись и хором закричали:

– Сюрприз! У нас для тебя есть сюрприз! Иди за нами.

И они отвели свою новую знакомую на лесную полянку, где паслись такие же маленькие лошадки, одна из которых тоже была серой с белыми пятнами.

– Не может быть! Какие все красивые! А они захотят со мной дружить? – забеспокоилась лошадка.

– Конечно! Смотри, они бегут к нам.

«Спасибо тебе, милая жаба. Это ты помогла мне найти друзей. Я тебя никогда не забуду. Клянусь огромной мухой!» – подумала счастливая лошадка и поскакала навстречу долгожданным друзьям.

Вот так закончилась эта история про лошадку, которая часто грустила, пока не нашла друзей, и про добрую жабу, без которой сказка просто бы не получилась.

Слоник, шоколадная мышка и волшебный сундучок

По подоконнику и полу скользили солнечные блики. У окна сидел грустный слоник Элик и читал книгу. Со двора доносился весёлый визг, но слонику на прогулку было нельзя. Он сегодня отличился: съел за один присест целую банку варенья, три шоколадки и ма-а-ленький вафельный тортик. И это перед обедом! Поэтому слоник не бегал во дворе с друзьями, а сидел и… Да не читал он вовсе! Ни одной страницы не перевернул. Слоник дулся на маму. Он сто раз ей объяснил, что не виноват. Ведь как всё было… Этот тортик лежал и так вкусно пахнул – и вот его уже нет! А варенье ну просто само полезло в рот, не говоря уже о шоколадках. Он даже не успел увернуться. Но мама не поверила, нашла на полке самую толстую книгу и велела читать. А сама ушла в магазин.

Вот слоник и сидел грустный у окна. Тут с работы пришёл папа и заглянул в комнату.

– Читаешь? Молодец! А тебя на улице друзья дожидаются.

– Я наказан, – обиженно пробурчал слоник, не отрывая взгляда от книги.

– Опять?! Ох, Элик, – вздохнул папа, сразу догадавшись, в чём дело, и закрыл дверь.

Слоник тоже вздохнул и стал листать страницы в поисках картинок, чтобы было не так скучно. Вдруг в углу комнаты кто-то тихонько пискнул и чихнул. Элик не спеша перевёл осторожный взгляд в сторону комода. Там стояли мамины безделушки – они чихать точно не умели. Слоник снова уставился в книгу – и снова «апчхи!».

– Кто это там расчихался? – недовольно проворчал слоник.

Любопытство взяло верх над осторожностью, он встал, положил книгу на подоконник и на цыпочках подкрался к комоду.

Чудеса! Чихала шоколадная мышка – маленькая статуэтка из тёмно-коричневого камня. Она была гладкая-гладкая и оттого скользкая, как рыбка из пруда. Правда, сейчас мышка выглядела очень даже живой и пушистой.

«Вот это чудеса», – подумал слоник. Он вспомнил, как однажды пробовал эту мышь на зуб, приняв её за шоколадку. Было очень больно.

– Апчхи! В доме пахнет грозой, пора заглянуть в волшебный сундучок, – неожиданно заявила шоколадная мышка.

– Чего? – растерялся слоник и с надеждой предположил про себя: «А это я, наверное, сплю».

– Не надейся, не спишь, – покачала головой мышь.

– Тогда я позову папу. Каменные мыши не должны разговаривать, когда рядом нет родителей, – торопливо забормотал Элик.

– Можешь, конечно, позвать, но с папой ты не выучишь урок, – сказала мышь, нахально улыбнулась и побежала по комоду к салатнице, где в воде плавали розовые бутоны. Мама слоника любила такие букеты.

– Каменные мыши не должны бегать по комоду, когда рядом нет родителей, – попытался остановить проказницу Элик, но та и ухом не повела. Она подпрыгнула, как настоящий кенгуру, и шлёпнулась в воду, обдав брызгами и своего собеседника, и комод.

Слонику стало тревожно. Что-то тут было не так. Мышь вела себя очень нагло и крайне подозрительно. И, кажется, на что-то намекала. Что сегодня за день! Все словно сговорились! Сначала тортик, потом варенье, не говоря уже о шоколадках. Теперь эта мышь. Вот с чего она вдруг ожила?

– Всё-таки я позову папу, – решительно произнёс слоник.

Обведи и раскрась Шоколадную Мышку.

– Валяй! – пискнула мышка, скрылась под водой между бутонами и тут же вынырнула у противоположного «берега» салатницы. Она взобралась на хрустальный резной край, уселась поудобнее и стала бултыхать в воде задними лапками. Бутоны покрывались алмазными каплями и колыхались на волнах. На комоде заблестели лужицы.

– Мыши не плавают, это враньё, – ещё решительнее проговорил Элик.

– Что может знать про враньё самый честный слоник на свете? – многозначительно склонив голову набок, мышка вновь нахально улыбнулась.

Слоник подумал, что папу, пожалуй, пока звать не стоит. Вдруг к его приходу мышь возьмёт да и замрёт столбом, а ты доказывай, что не плескал воду на комод. Лучше попробовать разобраться со злодейкой самому.

– Правильно, обойдёмся без папы, – будто прочитала его мысли шоколадная мышка. – Лучше откроем волшебный сундучок. Будем учиться врать по-настоящему.

Пока слоник размышлял, что значит «врать по-настоящему», мышка вылезла из салатницы и прошлёпала мокрыми лапками к квадратному зеркалу на серебристой подставке. Между зеркалом и стеной была щель. Мышка перелезла через мамину перламут ровую пудреницу, нырнула в щель и попыталась оттуда что-то вытащить Пудреница явно мешала, и её пришлось оттолкнуть в сторону. Мышка снова скрылась за зеркалом и выцарапала оттуда маленький, ещё меньше пудреницы, прабабушкин красный сафьяновый сундучок-сувенир. Впрочем, сундучок был фальшивый: просто кусок дерева, обитый кожей и украшенный позолоченными нитями, с приклеенным замком. Элик, естественно, давным-давно это проверил.

– Готово! – хлопнула мышка лапкой по сундучку. – Открывай!

– Он не открывается: он фальшивый, – фыркнул слоник.

– Глупости, ещё как открывается. Если варенье само лезет в рот, то этот сундучок открывается. Логично?

Слоник покраснел.

– Не буду.

– Ладно, я сама.

И она поскребла лапкой замок. Щёлк! Крышка сундучка приоткрылась. Слоник ахнул, не поверив своим глазам.

– Ой! – завопила мышка. – Сейчас оно как полезет! – и упала сверху на сундучок, не давая крышке открыться.

– Что, что полезет? – испугался слоник.

– А я знаю? – продолжала вопить мышка. – Может быть, варенье! Или нет? Давай придумывай быстрее, что оттуда полезет.

– Сундучок фальшивый, насквозь деревянный, нечего меня дурить! – разозлился слоник. – А варенье само, оно такое!

– Ах так! Не веришь? Ладно! Сейчас увидим, какое там варенье. Ой-ой-ой, больше не могу, сил не хватает, – пропищала мышь и сползла с сундучка.

В тот же миг крышка резко распахнулась, и из сундучка показались сначала длинные серые уши, потом чёрный нос, большие белые зубы и – целиком весь он, маленький ослик. Маленьким он пробыл только пару секунд и сразу стал расти, как волшебный гриб после дождя. И, уже не умещаясь на комоде, слез на пол. Ростом ослик получился почти с папу.

Слоник смотрел на незваного гостя и с ужасом думал, как будет объяснять маме и папе, что здесь происходит, если они вдруг войдут. Ему придётся говорить правду про ожившую мышку и сундучок, из которого появляются ослики. Нет, папа не поверит. Кто же в такое поверит? А уж мама… Это гораздо хуже варенья. И сколько дней придётся сидеть у окна с книгой за такое враньё!

– Красота! – воскликнула довольная мышка. – Оказывается, в фальшивых сундучках живут такие красивые ослики!

– Это всё из-за варенья, – догадался слоник. – Но ведь оно само…

Мышка не стала отвлекаться на разговоры и ткнула ослика лапкой в бок. От толчка он оживился, резво пробежался по комнате и схватил венский стул, на котором висела бабушкина шаль с кистями. Шаль полетела на пол, а стул очутился на середине комнаты, как раз под люстрой. С криком «Давно я не катался!» ослик взобрался на стул и ухватился за люстру.

– Давай-давай, смелее, – подбодрила ослика мышь и, как заправский болельщик, трижды свистнула.

– Папа, – еле слышно прошептал слоник, представив, что произойдёт дальше.

Люстра заскрипела, но выдержала, и ослик плавно пролетел по комнате сначала в одну, потом в другую сторону, словно маятник. На обратном пути на глаза ему попались разбросанные по столу карандаши.

– Ух ты! – воскликнул ослик, и у него загорелись глаза.

– Не отвлекайся! – замахала лапками мышь и забегала в волнении по комоду.

Это не помогло. Ослик затормозил на стуле, отпустил жалобно поскрипывающую люстру и спрыгнул. Подскочив к столу, он схватил карандаш и стал примеряться, где бы порисовать. Большой кусок стены между дверью и столом выглядел подходящим местом для будущей картины.

– Не тяни кота за хвост! Делай, раз решил! – бушевала мышь, сердито топая задними лапками.

– Отдай! – потребовал слоник, ринулся к ослику и отобрал орудие художника. Потом сгрёб все карандаши в охапку и запихнул под кресло.

– Не понял, – опешил ослик, пошёл к дивану и сел… прямо на мамину любимую шляпу, случайно забытую здесь ещё вчера. Шляпа тут же превратилась в кляксу!

Слоник схватился за голову и застонал.

– Со шляпой – это перебор, – осуждающе пропищала мышка и хитро подмигнула слонику. – Но тоже можно будет объяснить. А расселся-то чего? Дел – непочатый край! – накинулась она на ослика.

По тону мышки было понятно, что на этом она не остановится и дальше будет только хуже. Действительно, ослик подхватился с дивана и прошествовал к комоду. Он перевернул сундучок вверх дном и принялся трясти. Через мгновение оттуда посыпались… пираты! Маленькие, вертлявые и очень шумные.

– Да где мой любимый велосипед? – продолжал трясти сундучок ослик. – Да вот же он!

Выпавший из удивительного хранилища велосипед сразу стал большим. Ослик его тотчас оседлал, а пираты, радостно улюлюкая, попрыгали кто на сиденье, кто на руль. Двое вообще вскарабкались ослику на плечи, и началось!

Вжик! Сумасшедший велосипед пронёсся мимо слоника. Вжик! Он уже на стене. Вжик! На потолке. Пираты галдели и стреляли из игрушечных пистолетов, мышь на комоде залихватски свистела. Шум стоял такой, что у Элика закружилась голова. Чтобы не попасть под колёса, он укрылся под столом.

Вдоволь накатавшись, ослик бросил велосипед, вернулся к комоду и снова что есть силы тряхнул сундучок.

– Вот это правильно, – одобрительно кивнула мышь, – там ещё много чего есть. Праздник только начинается.

Из сундучка полетели разноцветные блестящие упаковки и горкой сложились на полу. Слонику показалось, что это какие-то сладости, но он ошибся.

– Хо-хо! – восторгу ослика не было предела. – Сейчас будем запускать фейерверк!

Слоник и сам не понял, какая сила вытолкнула его из-под стола. Он вылетел на середину комнаты и закричал что есть мочи:

– Папа!

И затрубил изо всех сил: «Ууууууууу!».

Ослик вздрогнул и, испуганно озираясь по сторонам, поскакал к двери.

– Ну, я пошёл. Если что – зовите, помогу, – крикнул он на ходу и исчез за дверью.

– Стой! Я тебя не отпускала! Что ещё за самодеятельность! – шумела огорчённая таким поворотом событий мышь, и слоник боялся, что она вот-вот свалится с комода.

Элик только и успел, что поднять с пола бабушкину шаль, как в комнату ворвался удивлённый папа.

– Кто это от тебя только что вышел? Новый друг? Странный какой-то. Выбежал из дома, как сумасшедший. А ты чего кричал? – тут папа задумался. – Впрочем, я его где-то видел… Точно! Только очень-очень давно… Да-да, а ещё была шоколадная мышка, которая…

Папа посмотрел на мокрый комод, увидел неподвижную статуэтку, а рядом сафьяновый сундучок на фальшивом замке. Велосипед, пираты и горка блестящих упаковок чудесным образом испарились!

– Волшебный сундучок не открывается, но если в воздухе запахнет грозой, вот тогда… – папа засмеялся счастливым смехом, словно вспомнил о чём-то дорогом и приятном. Продолжая бормотать себе под нос что-то вроде «как давно это было» или «а ещё такое было», он забрал с дивана шляпу-кляксу и ушёл в замечательном расположении духа.

Слоник облегчённо вздохнул. Всё странно началось и странно закончилось. Он ничего не понял. И папа вёл себя очень странно. Он даже не задавал вопросов. То есть задавал, но ответов не требовал. Слоник принюхался: ничем вроде бы не пахло. Он взял книгу с подоконника, уселся в кресло и ещё раз облегченно вздохнул. Потом подумал и сказал громко – так, на всякий случай:

– Варенье из банки само не лезло.

Элик посмотрел на тёмно-коричневую статуэтку, и ему показалось, что она ухмыльнулась.

Из магазина наконец-то пришла мама и сразу заглянула в комнату к сыну. А слоник сидел и читал книгу. Да-да, действительно читал!