Текст книги "Небесная колея (сборник)"

Галина Фёдорова-Косарева
Небесная колея

© Галина Фёдорова-Косарева, 2019

© Интернациональный Союз писателей, 2019

* * *

От автора

Меня часто спрашивают: «Как рождаются ваши сказки и стихи? Где автор черпает материал для своих рассказов или эссе?» Разумеется, в собственном сердце: буднях, полных забот и трудов, проблемах, с которыми сталкиваются давно взрослые дети и пока еще малые внуки, – мелочах как будто… Как у Анны Ахматовой, «…из какого сора растут стихи…»

Аксиома, что извечные вопросы бытия в определенные периоды жизни выходят на первый план и настоятельно требуют решения. «Пора и о душе подумать» – как сказали бы прежде. Возраст! Но, может быть, не только он…

Бывает, сочинитель берется за перо, чтобы обозначить некоторые свои взгляды, философские воззрения, выразить то, что глубоко завуалировано в его рассказах, сказках или стихах. Однако при этом составляет фундамент всего творчества литератора. И основу эту порой необходимо подремонтировать, подправить, вместе с читателем порассуждать, подумать, откликаясь на вызовы времени. И тогда на свет рождается эссе…

Так и я от журналистики, газетной работы шла ступеньками, по спирали: сначала к психологической прозе, потом к сказкам, стихам, а теперь вот начала писать эссе. Чтобы здание из нескольких томиков прозы, публицистики, поэзии стояло устойчивее, важно осмыслить некоторые факты жизни новой России, всегда дорогой Отчизны, но сегодня любимой еще более, так как страна наша переживает нелегкие времена… А больного ребенка всегда согреваешь особенной любовью…

Нужно было как-то тормознуть взметенный бурным ветром современности шквал информации, сыплющейся нам на голову с голубых экранов, из Интернета… Остановить и поглядеть: что там стараются нам, в эту-то голову, вложить?!

А самое главное: мне хотелось глубже понять природу самого человека, маленькой Вселенной, и его взаимоотношения с миром, растениями и животными, великим Космосом… Ибо все на свете взаимосвязано, едино, и счастлив тот, кто умеет увидеть в друге или любимом свет Бога, а в тяжелых обстоятельствах жизни – урок, данный человеку для его же блага мудрым Учителем, кто способен почувствовать силу Рода, всегда поддерживающего искателя на его пути.

Надеюсь, читатель откликнется на мое приглашение к сотворчеству, размышлению. И мои эссе помогут ему решить или хотя бы понять его собственные проблемы. Выложить на стол всю ленту жизни, посмотреть здесь, сегодня, не дожидаясь Суда в посмертии: где были ошибки, что можно исправить, чтобы жить достойно и праведно?

И если хоть кто-то из читателей остановит свой ежедневный бег, чтобы, пробудившись от долгой спячки, задуматься, каков он есть, для чего пришел на Землю, чем может помочь другим людям, своей стране и всей планете, вспомнит о Боге – значит, автор не зря взялся за перо.

Галина Федорова-Косарева

Смена смене идет

Вчера моя дочь сообщила мне по WhatsApp радостно: «Мама, в Самарском архиве сохранилось дело твоего прадеда, моего прапрадеда, жандармского унтер-офицера Василия Тювякина! Сколько лет оно лежало, ждало моего запроса! Ты представляешь?!»

А правда, сколько же лет оно хранилось? Прадед уволился со службы на Самаро-Златоустовской железной дороге, скорее всего, еще до революции 1917 года. И на сто лет, на целый век, семейство «забыло» о том, где служил глава рода Тювякиных. И только в наши дни правда просочилась наружу. И вот теперь моя дочь, кандидат философских наук, семейный архивариус, находит личное дело унтер-офицера.

А ведь могло случиться и так, что потомки совсем забыли бы о службе прадеда, в недавнем прошлом простого русского крестьянина! Как чаще всего и бывало…

Да, дворяне всегда выстраивали древо своего рода, знали имена и заслуги предков. Но после революции их потомки старались искоренить родовую память: для самосохранения. И это понятно.

Октябрьские события перекраивают общество, и новая интеллигенция, вышедшая уже из недр рабочего класса и крестьянства, теперь, спустя десятилетия, тоже начинает обращаться к генеалогии. Вот и моя дочь изучает ревизские сказки и с гордостью говорит не только о моем прадеде, унтер-офицере, но и о предках моего мужа, десяти поколениях рабочих-металлургов на демидовских заводах Урала. В Нижней Салде, например, был сооружен памятник ее прапрапрадеду, плотинному мастеру Ивану Ефимовичу Сторожкову.

Гордится наша семья и золотоискателем из Ишима Антонием Андреевичем Евсеевым. Что нам Джек Лондон и эта Аляска, когда у нас в роду люди золото мыли! На Ленских приисках, между прочим…

И все же… сколько времени понадобилось, чтобы в России началось движение родоведов и люди стали вспоминать своих предков, пусть и не знатного происхождения: крестьян, рабочих, купцов?! Сто лет!

Так медленно катится колесница истории!

Старшее поколение обычно сходит со сцены почти незаметно, потихоньку вытесняемое рвущейся вперед честолюбивой молодежью. Впрочем, порой уставшая ждать звездного часа юная смена готова и подтолкнуть своих припозднившихся отцов, наставников, учителей, чтобы как можно быстрее занять их место под солнцем.

Поколение уходит, но атрибуты его жизни остаются. Поначалу эти свидетельства исчезающей эпохи, как правило, никому не нужны. Наследники торопятся выкинуть на свалку все: старые вещи, фотографии, документы… Уничтожить! Сжечь! Помните: «Долой Пушкина с парохода современности!»?

Что там Александр Сергеевич! После революции 1917 года разрушению подлежало все прежде существовавшее… Прямо так, без обиняков, говорили и даже пели: «Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем мы наш, мы новый мир построим…»

И разрушали: сносили памятники, меняли названия городов и улиц – чтобы из памяти выветрилось все прежнее!

Вятка стала Кировом, Екатеринбург – Свердловском, Санкт-Петербург – Ленинградом и так далее, и тому подобное…

Во всех городах вместо улиц Преображенской, Вознесенской, Торговой, Мытной, Мясницкой появились Советская, Октябрьская, Металлургов, Революции 1905 года…

Я говорю не только о периоде после Октябрьской революции. Эта тенденция характерна для многих этапов жизни и всей страны, и ее составляющих: от крупных городов до самых малых клеточек общества…

Хрущев в 1956 году смешал с грязью Сталина, сбросив при этом со счетов Победу СССР в Великой Отечественной войне. Брежнев в 1964 году покончил с оттепелью, отодвинув в сторону Хрущева… И так далее…

По этому поводу народ и анекдоты рассказывает, и поговорки сочиняет. «Новая метла по-новому метет». Или вспомним анекдот, родившийся после смерти Сталина: «Вали все на меня…»

И только спустя годы, а то и десятилетия к людям приходит осознание: наследием отцов следует гордиться, ведь каждое поколение вносит свой самоценный вклад в культуру и историю страны. Иваны, не помнящие родства, напрочь лишены творческого потенциала, бесплодны. Оторванная от дерева ветка засыхает…

Без сохранения традиций невозможно никакое новаторство. Сначала научись просто рисовать, потом уже и «Черный квадрат» можешь чертить…

Познакомься с тем, как звучат ямб и хорей, а после можешь начать упражняться в верлибре… и строить метаметафоры…

Это справедливо как для истории искусства, так и для истории всей страны. И для каждой семьи в отдельности.

Но порой это понимание своей кровной, неразрывной связи с уходящим или уже ушедшим поколением, со своими предками приходит слишком поздно, и многое оказывается потеряно, утрачивается безвозвратно.

Вот тогда начинается поиск драгоценных свидетельств минувшей эпохи по крупицам, по зернышкам, собирание коллекций, открытие новых музеев.

В Екатеринбурге открыт музей советского быта. Не выброшенные на свалку раритеты, попав в него, обретают новую жизнь.

В школах создают музейные комнаты. Так, в челябинской школе № 37, где когда-то работали мои родители (теперь это математический лицей), есть маленький музей. Руководит им педагог Любовь Андреевна Харитонова. Ей я передала несколько старых, еще довоенных лет, учебников, книги, тетради, мамины и папины планы уроков, а также много предметов быта учителей военного и послевоенного времени: радиоприемник, проигрыватель…

В помещении Челябинского отделения Союза писателей России усилиями его председателя Олега Николаевича Павлова открыт музейный уголок. Там тоже обрели вторую жизнь кое-какие предметы, принадлежавшие родителям: письменный стол, обитый зеленым сукном, письменный прибор, этажерка, плетеные корзины…

Ярким свидетельством того, что прошлое нашей страны не забыто, стал День Победы, 9 Мая, когда по площадям и улицам почти всех городов и поселков проходит «Бессмертный полк». Как в советские времена люди в любую погоду дружно шли на демонстрации, так и теперь идут по проспектам своих городов с портретами дедов и прадедов – участников Великой Отечественной.

Сегодня совершенно очевидно, что люди не хотят утратить свое прошлое, дать памяти предков уйти в небытие. В Интернете в открытом доступе есть наградные списки Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации. Обратившись к нему, можно узнать о подвигах, за которые их родные удостоены наград: орденов Кутузова, Красного Знамени, Красной Звезды, Отечественной войны первой и второй степеней, медали «За взятие Кенигсберга», а также медалей за взятие других городов Европы…

Дочь выписала дословно то, за что был награжден мой отец орденом Красной Звезды…

Может быть, в стране намечается новая тенденция? Когда молодая смена не станет больше подталкивать стариков к могилам, а, напротив, будет перенимать их опыт и относиться к ним бережно, с почтением, как принято, например, у нас на Кавказе?!

Столетие Великой Октябрьской социалистической революции, отмеченное в позапрошлом году, век от создания Красной армии и комсомола – все это поводы снова и снова задуматься о том, что мы – новые веточки огромного дерева, именуемого Россией.

И нам надо ее обихаживать, растить и гордиться своими предками, нашей историей и тем, что выпало счастье жить именно здесь.

Меняем адрес, или Почти исповедь автора

Собираясь в очередной раз переезжать, перевозить вещи с квартиры на квартиру, из города в город, я задумалась о том, что каждое такое перемещение: смена адреса, прописки, места учебы или работы – как бы открывает новую главу в Книге жизни человека, высвечивает иные грани кристалла Духа…

Убеждена: такая Книга – или хотя бы небольшой проект, конспект, так сказать, – есть у каждого из нас. Во многих религиях говорится о том, что душа не умирает вместе с телом. И служители всех культов за хорошее поведение обещают пастве после смерти рай, а за грехи – разумеется, вечные муки.

Душа бессмертна, но не исключено, что она продолжает развиваться, совершенствоваться – и потому многократно воплощается на Земле и в других мирах… Привлекательная идея: добавляет смысла нашему существованию! С каждой новой реинкарнацией человек, совершающий добрые поступки, усердно молящийся, постигающий законы Мироздания, почитающий Бога, получает все более высокое воплощение, становясь впоследствии ангелом или иным работником армии Света.

Среди тех, кто верит в переселение душ (а буддисты в нем не сомневаются, это часть их религиозных убеждений), бытует мнение, что накануне вселения в тело душа со своим ангелом и с наставниками выбирает страну, родителей, прорабатывает программу будущей жизни и входит или впрыгивает в новое рождение с готовым планом на десятилетия вперед.

Вспоминаю родителей. Они в течение семейной жизни всего три жилища поменяли, не считая, конечно, многочисленных землянок у папы на фронте.

Отец уходил на фронт добровольцем из Челябинска, из комнатки в коммунальной квартире. Они с матерью получили ее как молодые педагоги. Мама осталась с двумя малышками на руках. Дети войны! Я родилась в 1940 году. Сестра была на три года старше.

После Победы отец вернулся уже в другую коммуналку, но на том же КБСе (комбинат бытового строительства) и в чуть большую комнату. Эту квартиру с керосинками на кухне, с жилицей, эвакуированной из Ленинграда, ютившейся в ванной, я помню хорошо. Здесь мы с сестрой и выросли, отсюда же ушли в самостоятельное плавание.

А родители, оставшись одни, получили наконец, в 1960 году, первую отдельную, новую двухкомнатную квартиру, хрущевку. Итак, четыре больших этапа, четыре главы в плане их жизни: до войны, война, пятнадцать лет после войны и с 1960 года до конца дней. Причем мама прожила дольше отца на тридцать пять лет.

Бывает, что люди и всю жизнь остаются на одном месте. Так тянулось веками. Но время ускоряется, все меняется…

Случается, что человек исполнил все по своей программе, досрочно, так сказать, а Сверху ему подкинули новые задания. Мы без Всевидящего ока не живем.

И тот, кто тайком совершает преступления, подлости, напрасно думает, что никто не узнает, не проведает и все будет шито-крыто. Суда на земле он, может быть, и сумеет избежать, но Высший суд не обмануть, он всегда справедлив. Отчет держать в посмертии будет каждый. Но это другая тема.

Как же много пунктов оказалось в моем плане! Или выполняю – и мне выдают следующую программу?! Как знать?

И теперь, когда уже девятый десяток не за горами, у меня снова переезд! Новая страница открывается, следующая глава… Похоже, еще не все я сделала в этой жизни на Земле.

Как-то мы с мужем прикинули, сколько раз перебирались с места на место.

Сначала я посчитала свои перемещения до замужества. Оказалось, шесть раз меняла жилье!

Первый дом. Родительское гнездо. Комната в коммуналке, где жили еще две семьи. Разгороженная шторками, она вполне устраивала моих не привыкших к роскоши родителей – школьных учителей, да и нас, двух дочерей. И собака охотничья у нас была, спаниелька Альфа, щенилась тут же, на подстилке за шкафом… Любимица отца, приученного к тяжести ружья еще на фронте… Именно он учил меня понимать природу, ее тайные голоса, брал с собой на охоту, рыбалку… А Альфа носилась рядом… То было время привыкания души к новому миру, прекрасной планете Земля… Золотая пора детства и отрочества.

Многое зависит от того, как у человека проходит этот период: любят ли его или он брошен родной матерью, уважают ли в нем Личность или лупят нещадно, читают ли ему книжки или только табак висит да матерок стоит в доме с утра до вечера…

Конечно, в семьях алкоголиков чаще всего вырастают алкоголики. Но из таких же семей могут выйти и настоящие труженики. Те, кто с детства понял, что выпивка – жесточайшее зло, и сумел найти иные радости жизни.

Городские балованные дети обычно не рвутся наверх, они и так все имеют или думают, что имеют. Ребята же из деревень, сел – те отчаянно мечтают о другой жизни, учатся, стараются и порой достигают больших высот.

Но и это прописано в жизненных программах людей. Когда говорят о свободном выборе, который якобы дал человеку Бог, я сильно сомневаюсь. Сдается мне, что все в мире строго детерминировано. И порой отчаянные наши усилия, с которыми мы преодолеваем сопротивление обстоятельств, уже учтены в спущенных нам сценариях.

Второй дом. Съемная комната на первых этапах моей студенческой юности.

Свердловск, университет, журфак. Маленький деревянный домик, какие еще кособочились тогда на улице имени Степана Разина. Двор, сараи, поленница…

Первый курс посылают на картошку, и как раз в сентябре мне исполняется семнадцать. Пробую на вкус самостоятельную жизнь. Нас было три подружки – однокурсницы-медалистки: Валя Рощина, Римма Буркова и я. До сих пор сохраняем дружеские отношения, хотя все давно на пенсии. Сколько воды утекло! Римма живет в Самаре, а Валентина, поработав на тюменском севере, и вовсе уехала в теплые края, на Кубань. Но перезваниваемся, обмениваемся электронными письмами: современные же люди…

Давно исчезли те домишки. Большие панельные и кирпичные многоэтажные красавцы выросли на том месте… Меняется жизнь. И уже страна зовется по-другому…

Тут уже менялись не планы и программы отдельных Личностей. Изменения шли на уровне эгрегоров. Перестройка – это разборки между Демонами Государственности.

Третий дом. Общежитие университета. Общага универа, как мы тогда его называли.

Старшие курсы. Мы чувствовали себя почти профи. Я проходила практику в многотиражке на Уралмаше, потом – в Москве, в «Комсомолке». Украдкой делала фотопортреты Василия Пескова и других мэтров. Мечтала о путешествиях на кораблях по морям-окиянам, командировках в дальние края… Не поверите, собиралась выпускать журнал на Марсе.

До Марса дело не дошло, но по стране я хорошо покаталась и по морям, по волнам – тоже. Короче, нагадала себе лихой экстрим.

Но до исполнения мечтаний надо было подождать еще несколько лет.

Четвертый дом. Архангельск. Сначала коммуналка, комната на троих. Три выпускницы журфака приехали из Свердловска в Поморье. Ольга Щербинина и Надежда Плаксун стали работать в партийной газете «Правда Севера», а я – в областной молодежке «Северный комсомолец».

Все трое через несколько лет уехали. Ольга сейчас живет в Питере, литературный критик, эссеист. Я и Надежда вернулись на Урал. Надя перешла на телевидение, вела передачи по культуре.

Не скажу за своих однокашниц, но в моем сердце север остался на всю жизнь. Морская душа нашла здесь себя… В самую первую командировку редакция отправила меня в Баренцево море с рыбаками на траулере… Я была рада-радешенька! Хотя морская болезнь хорошо меня потрепала.

Думаю, в одной из прежних жизней я наверняка была моряком. Может быть, служила на испанском корвете или жила в Англии и ходила в дальние плавания…

Спустя годы, уже в 80-х, еще не раз бывала в командировках на гражданских и военных судах и даже прошла по Севморпути от Архангельска до Хатанги, вокруг самой северной точки страны – мыса Челюскина… Журналисты там были редкими гостями…

До сих пор с особым чувством иногда надеваю на себя теплую тельняшку… И во снах я снова и снова то на берегу, то на палубе корабля…

Полагаю, почти каждый человек может хотя бы приблизительно определить, кем был, где жил в предыдущих воплощениях: по снам, странным дежавю, оговоркам, особенно сильным пристрастиям… Кому-то дается талант к языкам, кто-то быстро осваивает физику или с легкостью – игру на музыкальных инструментах. Человек в новой ипостаси как бы использует опыт, уже накопленный прежде, если, конечно, это не растущая, молодая, только что пришедшая в тело душа, а та, что имеет солидный багаж предыдущих воплощений.

Пятый дом. Редакция выхлопотала мне комнату с печкой в двухэтажном деревянном доме недалеко от реки Двины. В наши дни там стоит огромный морской вокзал. Холодная, вечно несущая свои стальные воды, родная моя река!

Улица Правды, 5. Длинный коридор, двери: одна, другая… За каждой – старушки: северянки, мастерицы.

Эту мою первую собственную комнату с двумя окнами, выходившими на дровяники, я обставляла с любовью.

Высокий стеллаж. Собрание сочинений Шекспира. Журнальный столик.

Столешница на двух чемоданах… На стене рисунок углем…

И звучала здесь музыка Стравинского. Запоем читали мы с подругами тогда еще запрещенные стихи Мандельштама, напечатанные на папиросной бумаге, тексты Солженицына…

Отсюда я моталась в командировки по лесхозам, поселкам, с моряками в загранку! Англия, Франция, Германия: Восточная и Западная… Тогда я получила премию имени Аркадия Гайдара Архангельского отделения Союза журналистов. Значок дали – с портретом писателя, выгравированном на кости. До сих пор горжусь!

В «Северном комсомольце» были напечатаны не только мои большие путевые очерки, но и первые маленькие рассказы: о горящих поленьях, чайнике и добром щенке…

Поморье я полюбила навеки, как и волшебство полярных сияний… Позднее напишу повесть о душе моря, девушке Агнессе, и ее брате Ветре.

Русский духовидец Даниил Андреев в своих произведениях говорит о могучих суровых стихиалиях Арктики. Думаю, в те годы я подружилась с этими великими природными духами…

Однако оттепель уже заканчивалась, хотя мы еще жили дыханием свободы… Шестидесятники! Мы и были шестидесятниками!

Но свобода обернулась усиленным вниманием органов к слишком вольнолюбивым сотрудникам редакции. Тучи сгущались над нашими головами. И я решила: надо бегом возвращаться на Урал. Уезжая, все свое небольшое имущество контейнером отправила в Челябинск, к родителям. А куда еще?! Там до сих пор жив тот самый треногий журнальный столик…

Если вещи имеют душу, в чем я уверена, как и в существовании домовых, фей, эльфов, то мой столик наверняка не забыл Архангельск и наши дружеские посиделки… В мире все – живое и имеет душу, даже малая травинка… Попробуйте поговорить с цветами – они откликнутся…

Шестой дом. Свердловск. Новая глава в плане. Все сначала. Опять койка в общаге. Переулок Красный. Редакция «На смену!», куда я поступила на работу, выхлопотала для меня пока такой вариант жилья. Зато центр, и на работу – пешком.

Через год меня приняли в Союз журналистов СССР: профессиональное признание.

Однако на Урале все тихо, ветром свободы и не пахнет.

Значит, пришло время мне строить семью.

И вот дальше я шла по жизни уже не одна. В паре с мужем Борисом, музыкантом-альтистом. У него – музыка, у меня – слово. Одно дополняет другое. Так с тех пор и идем вместе. В 2016 году отметили золотую свадьбу.

Счет семейных домов начинаю заново.

Первый дом. На берегу озера Шарташ мы сняли комнату в деревянном доме, опять с печкой, почти как в Архангельске, – дубль два. Вода рядом – мое счастье. Романтика!

Но… холодно зимой. Далеко ездить на работу и мне, и мужу, артисту симфонического оркестра.

Привыкаю к роли жены с трудом… Непросто создать из двух отдельных состоявшихся Личностей нечто единое… У каждого свои привычки, собственный мир…

Многие семьи распадаются как раз в первый год совместной жизни. За каждым из пары стоит его род. Объединение тонких тел – это и объединение родов. Предки должны как бы дать добро на этот брак. А нынче люди не хотят родниться. Ценится индивид, Личность, а не семейство. Предки, оскорбленные беспамятством потомков, не торопятся им помогать.

Нет, неслучайно в России чтили языческое божество Род и знать составляла свои родословные. В барских домах, а во дворцах тем более красовались портреты дедов-прадедов.

Раньше было принято молодым венчаться в храме. Два отдельных существа создавали в лоне своей религии единое поле Любви.

Все таинства православия, как и других вероисповеданий, защищают верующих, помогают мятущимся душам…

Сегодня не только старушки, но и молодежь пошла в храмы. И дай бог, чтобы посещения церквей были для человека не просто данью моде…

Второй дом. Снова снимаем комнату – но теперь в нормальном доме, с коммунальными удобствами, с горячей водой – на улице Малышева, почти в центре. Обустраиваемся… Я снова по командировкам, и не только по области.

Рождение первого сына, Дмитрия, в Челябинске. Новая глава биографии. Мои родители воспитывали внука целых три года! Тогда можно было сидеть с ребенком всего год, потом надо было выходить на работу. Вот и я вернулась в редакцию. И моталась в Челябинск каждую неделю, к сыночку и родителям.

Материнство открывает не просто новую главу в жизни женщины.

Появляется ответственность не только за себя, но и за ребенка. А это и следующая ступенька зрелости.

Третий дом. Вторчермет, улица Зенитчиков, 14. Сюда я привезла своего первенца. Снова комната в коммуналке, но уже выделенная нам редакцией как молодой семье. Там же жили техсекретарь Зинаида Зудихина и семья фельетониста Валерия Анищенко…

Через пару лет нам отойдет еще одна комната в этой четырехкомнатной квартире. В двух других поселится семья спортивного комментатора Николая Кулешова.

Никого уже из этих троих коллег: Зинаиды, Валерия, Николая – нет на белом свете. Скоротечна жизнь, увы!

Четвертый дом. Он и до сего дня наш, уже сорок пять лет. Уктус, улица Мраморская. Рядом лес, река, горы… Когда переезжали на новое место жительства, у нас было уже два сына: Дмитрий и младенец Антоний. Старший в будущем – электрик-юрист-оценщик, младший – врач-гончар – такие вот вырастут многостаночники. Здесь же позже появится и дочка Августа, ныне кандидат философских наук.

Материнство для меня оказалось божьим даром. Неслучайно я родилась в канун Рождества Богородицы. Живу на ее энергиях. А ведь долгое время я ощущала себя исключительно «своим парнем»! Не хотела потакать собственной женственности. Теперь же требовалось срочно менять многие привычки и стиль жизни…

А еще в то же время в журнале «Урал» были напечатаны мои первые рассказы о жизни на Поморском севере. Книги – тоже своего рода детки…

Дом номер пять. Въехали в трехкомнатную квартиру: в этом же подъезде спустились с пятого этажа на третий – опять благодаря редакции. Материальные блага жизнь давала мне щедро.

Нет давно родной «Насменки»… Сгинула во время перестройки! Грустно…

Недавно похоронили мы и редактора газеты той поры, Геннадия Чукреева. Именно ему я была обязана получением квартиры.

Поминки прошли в рыцарском зале ресторана «Эркас» со щитом, мечами на стенах и витражными окнами. Коллеги говорили, что мы хороним последнего донкихота, благородного человека, рыцаря своей единственной прекрасной дамы, супруги Людмилы. Геннадий Варлаамович делал для людей все возможное. В последние годы жизни был председателем екатеринбургского ветеранского совета Союза журналистов. И мне довелось съездить в санаторий по путевке от этой организации: Чукреев выхлопотал.

Теперь пришло другое время – эпоха бизнесменов, для которых прибыль решает все. Порой такие люди и душу-то давно потеряли или продали…

Но в 80-е годы еще оставались вера и надежда… Мы старались служить Добру.

Сочетать несочетаемое – дом с писательством и командировками (ведь и у мужа бывали гастроли) – нам помогала мама. Иначе не видать бы мне поездок на любимые севера, погранзаставы, полярные станции…

Итак, я сменила одиннадцать квартир, из них пять – в семейном варианте. «Одиннадцать» – две единицы – означает определенную миссию человека, его умение трансформировать мир. Кому многое дается, с того столько же и спросится. И потому малейший шаг в сторону – и получишь кирпичом по голове… Вот такое странное это число. По голове я получала крепко – это однозначно!

А «пять» – цифра тех, кто склонен к переменам, любит свободу и независимость… Мы с мужем старались доверять друг другу, не ограничивать свободу… Да и как иначе?! У каждого командировки, гастроли – хороши мы были бы, если бы вели себя иначе…

Хотя квартира на Уктусе стала на долгие десятилетия нашим домом, душа развивалась, и перемены оказались необходимы: хотя бы смена мест работы.

Снова вспоминаю родителей. Мама всю жизнь работала в челябинской школе № 37.

Зато отец переходил с одного места на другое много раз, не считая фронтовых лет. Работал в военкомате, вел уроки математики и астрономии в школах и техникумах, был лектором: ездил по поселкам, рассказывал слушателям, есть ли жизнь на Марсе… Дома у нас до сих пор хранятся астрономические таблицы, плакаты. Его очень интересовали законы Космоса, жизнь звезд. Так шла полировка разных граней его души.

Я, видимо, пошла по его стопам.

Итак, посчитаем количество моих учебных и трудовых объектов.

Детсад, школа № 37 в Челябинске, школа № 47, журфак Уральского госуниверситета, редакции «Северного комсомольца» в Архангельске и «На смену!» в Свердловске-Екатеринбурге… Опять выходит цифра «шесть», как и в списке квартир, где я жила до замужества.

О эти цифры! Они тоже говорят о многом. Нумерология, знаете ли, – интересная наука!

Шестерка – цифра гармонии, служения, сочувствия… В газете я много писала о талантливых людях, о необходимости возрождения Верхотурья, ныне духовной столицы Урала, народных промыслов, о сохранении девственных лесов нашей горной системы…

С рождением дочери я ушла из родной редакции: сначала на договор, а потом и вовсе уволилась. Хотя продолжала забегать на чаек и кое-что публиковать.

Основной же работой стала литературная. Ездила в командировки от журнала «Пограничник», ЦК ВЛКСМ, обкома комсомола: по Тюменщине, где начинали разрабатывать нефтяные месторождения, на Камчатку, Командорские острова, Амур, полярные станции, Байкал и строившийся БАМ. Побывала и в буддийском храме.

В Москве появились первые публикации. Вырабатывался стиль, я искала свой путь на Парнас…

Меня поддерживал писатель Леонид Фомин, руководивший литературным клубом имени Михаила Пилипенко при редакции «На смену!».

Увы, оказалось, литература не особо кормит. А семья была уже не маленькая. И Парнас маячил еще очень далеко.

Пришлось все начать с чистого листа, в который раз!

Новое место работы: Дом природы Общества охраны природы. Запишем его под цифрой «семь».

Как помним, это число мистиков, оно совершенно. И в самом деле, за время работы в Доме природы я ближе познакомилась с эзотерикой. А став директором, приютила под его крышей любителей всего непознанного, странного. В 90-е, годы развала одной страны и создания на ее территории другой, перехода от социализма назад, к капитализму, интерес к йоге, буддизму, теософии вспыхнул с особенной силой. Люди искали духовной поддержки, опоры, многие атеисты еще не пришли к православию и блуждали в лабиринтах Духа, в поисках Истины.

Впоследствии напишу пару книжек по эзотерике. Но тогда я была неофитом и с восторгом внимала новоявленным гуру, которые текли к нам со всех сторон света, в том числе из Индии и Голландии… Воины Света!

Бог являет себя во всем, но более всего – в окружающей нас красоте мира. Леса и горные хребты, океаны и малые ручьи – это проявления Божественной Любви, красоты, могущества, гармонии… Увы, духи природы сегодня как никогда нуждаются в нашей защите, дружелюбии.

Иначе они могут возмутиться людским неуважением, жесткой эксплуатацией природных богатств – и тут уж мало не покажется… Прорицатели не устают предсказывать конец света, лесные пожары, извержения вулканов, землетрясения, цунами… Хочется надеяться, что до конца света дело все же не дойдет!

Спустя годы, уже в новом веке, я вновь сотрудничаю с организацией, объединяющей любителей Природы, знатоков камня, лесных тайн, – Уральским обществом любителей естествознания (УОЛЕ). Работает закон спирали…

Именно тогда я организовала клуб ЮНЕСКО «Дискос», существующий с 1992 года до сих пор, более четверти века. Сегодня мы собираемся в Каминном зале библиотеки «Малая Герценка» на улице Чапаева. Тут надо вспомнить имя Юрия Борисихина, моего коллеги, журналиста, полярника, путешественника и создателя мощного движения клубов ЮНЕСКО на Урале.

ЮНЕСКО – это сохранение памятников культуры, развитие системы образования, повышение уровня жизни народов…